Сначала я думал, что только на Дальнем Востоке - такие бледные закаты. Но недавно я
побывал на Родине - в Касимове, и там закат оказался ещё мглистей. Более того он
почти совсем лишён зари. Вместо зарева, что-то сизое и серое, в чём солнце
пропадает, не доходя до горизонта. Полоса грязной пыли и мглы, над которой по
по прежнему светятся разве только края облаков. А остальная часть зари едва
розовата. Не порадовала меня вечерняя заря в Касимове. Неужели я никогда не увижу
алых и багряных зорь моего детства? Неужели автомобили лишили нас навсегда этой
красоты? Что же тогда будут воспевать грядущие поэты? Какую Природу?
Но недавно, возвращаясь из Москвы в Благовещенск, я увидел прежнюю вечернюю зарю.
Глянул в иллюминатор самолёта, и чуть не ахнул от радостного изумления. Вот она
заря моего детства - алая и чистая, добрая и нежная. Справа - наискось и вдаль
уходили облака, похожие на снежную равнину. А слева была заря, для описания
которой нет слов. Увидя её, я прошептал беззвучно одними губами: "Здравствуй,
милая Эос, как хорошо, что мы снова встретились!" А потом я долго смотрел в
иллюминатор. Два часа, а может быть, больше, пока последний луч не превратился
в пепел. Утреннюю заррю я встретил на Дальнем Востоке. Была она золотой, без
багрянца, не смотря на то, что наблюдал я её с высоты авиционного полёта. Значит,
заря на Дальнем Востоке и не бывает никогда алой. На Земле она почти такая же
золотая, разве только чуть-чуть потусклей.