Соприкоснувшись с гладкой поверхностью пола, хрупкие пуанты издали тихий глухой звук. Рука этой юной балерины подобно лезвию мягчайшего металла, какой только существует на свете - она гибкая, лёгкая. И вся она - тоненькое молодое деревце, грациозно раскачиваемое на ветру. Как может существовать такое плавкое существо с закаленным стержнем амбиций внутри?
Её мышцы напряжены, их словно спрятали в маленькую золотую клетку, её воздушые движения строги, как капли французского многолетнего вина, её танец выдержан в чуть опущенных рамках невинности - всё это создает истинную свободу, воплощение. Воплощение, не взятое из ниоткуда, а выжататое из поврежденных пальцах её ноги. Свободу, выпирающую рёбрами из-под тонкой детской кожи. Свободу, плавящую её кроткое тельце часами, годами, веками, а сейчас за секунды разлетающуюся на радости безвкусно одетым зрителям и, парив по воздуху, опадающую медленно на кровавый цвет кресел театра...