«Ахиллес в женском платье, узнанный Одиссеем и Диомедом” 1617. Музей Прадо, Мадрид. Рубенс Петр.
Глава VI.
Лес мачт покрывал море до самого горизонта. На палубе своего корабля Менелай собрал всех прибывших по его зову царей Греции.
– Братья! Греки! Троянцы нанесли нам удар в спину. Я принял их как друзей, как родных. Но свинья, приведенная в царские палаты, не становиться царём. Она остаётся свиньёй. Троянцы украли мою жену Елену. Они сделали это против её воли. Как крысы, избегающие солнечного света, ночью посадили на свой корабль и увезли. Я не буду напоминать вам о клятве, которую вы принесли на нашей свадьбе – всегда и везде защищать Елену Прекрасную от посягательств других мужей – вы все носите её в сердце. Но гордость греков не позволит оставить оскорбление без отмщения. Мы должны стереть Трою с лица Земли. Завтра, только пески пустыни будут покрывать гниющие останки мерзких троянцев. Мы не пощадим никого. Мы убьём мужчин и продадим в рабство женщин. Каждый из вас станет обладателем несметных троянских богатств. Через десять лет никто не вспомнит об Илионе.
– Он забыл сказать про Елену, которая вернётся домой, – тихо сказал Нестор Одиссею.
– Елена исполнила свою роль, и живая, она ему больше не нужна, – многомудрый Одиссей всегда знал истинные причины событий, – ты слышал последний анекдот?
– Нет…
– После Париса коз не доят, – громкое «Ура» заглушило смех двух греков.
Позднее, во время жертвоприношения Афине Палладе, Одиссей и Нестор подошли к Менелаю.
– Ты наш вождь в этой войне, и мы пойдём за тобой до самого конца, даже если этот конец будет в чертогах Тартара. Но копью нужно остриё.
– Ты сомневаешься в нашей силе, – огромных размеров воин стоял справа от Менелая.
– Нет, великий Агамемнон, брат Менелая. Но кто величайший воин Греции, бессмертный и непобедимый? Кого не приняли алчущие воды Стикса? Кто, согласно пророчеству, должен привести Греков к победе?
– И погибнуть! Не ты один знаешь про Ахилла, хитрый Одиссей, царь Итаки. Мы рассылали гонцов в разные стороны, но Фетида спрятала Ахиллеса, и он теперь недоступен взгляду смертных.
– Одна птичка начирикала мне, где прячется герой.
– В смысле сова наухала, – солдатский юмор Агамемнона отличался прямотой, вот и сейчас он попытался сострить на тему отношений Одиссея и Афины Совоокой.
–Шутки в сторону! Я знаю где он, и смогу привести его к началу битвы за Трою.
***
– Девочки, девочки, смотрите, опять Патрокл идёт.
– Весь разряженный, с цветами.
– Хлоя, Ликомедида! Жених ждёт!
– И жених сыскался ей, королевич без трусей!
– А я бы проверила, что там без трусей выросло!
– Как вам не стыдно, – высокая девушка, широкая в кости и с низким голосом, прекратила игру на лире и поднялась с травы. – Патрокл мой друг и ваши шутки неуместны.
Дочери Ликомеда, царя острова Скироса, резвились в дворцовом парке. Беззаботное жильё на благодатном острове, превратило их в прекрасных нимф. В их жизни не было только похотливых сатиров, за чем строго следил сам отец. И для девушек, входящих в зрелость и наливающихся как персик соком страсти, приход любого мужчины был событием.
Патрокл увидел Хлою среди принцесс и помахал ей рукой. Легкой походкой Хлоя приблизилась к нему и улыбнулась:
– Сестры шутят, что ты мой жених!
Юноша не ответил, взял её за руку, и они неторопливо пошли в сторону оливковой рощи. Густые кроны создавали приятную тень. Войдя под их своды, пара уютно устроилась под одним из деревьев. Мягкий ковер из сухих листьев принял их тела.
– Я не могу так больше. Я люблю тебя, я хочу тебя. Когда ты рядом, я с трудом могу сдерживаться.
– Что ты такое говоришь?
– Вот что! – Патрокл взял руку Хлои и прижал к своему бедру. Сквозь тонкую ткань девушка почувствовала что-то длинное твердое и большое. Почувствовав руку Хлои на своём теле, Патрокл застонал:
– Не отпуская его! Прошу тебя, – крепко держа руку принцессы, он ласкал ею себя.
– Мне больно! Отпусти!
– Нет! Ни за что на свете.
– Отпусти, я всё сделаю сама.
Хлоя приподняла колпос Патрокла и опустила голову вниз. Через несколько секунд он закричал, и бурно, с конвульсиями, кончил.
– Хлоя, Хлоя, ты прекрасна. Я люблю тебя. Ты подарила мне наслаждение, которое недоступно даже богам. Позволь мне тоже ублажить тебя.
– Нет, Патрокл! Это невозможно!
– Хлоя, любимая, я всё знаю! Я знаю, как ваш отец следит за вами, как няньки проверяют вашу девственность, но я всё сделаю так, что никто ничего не заметит. Ты останешься девушкой до нашей свадьбы.
– Ты ничего не понимаешь, а я не могу тебе всего объяснить. Не мучай меня, отпусти. Ты очень хороший, и нравишься мне, но у наших отношений нет будущего.
– Зато у них есть настоящее, – воскликнул Патрокл, повалил Хлою и содрал с неё хитон.
– Я предупреждала тебя.
Между мускулистых ног Хлои, ровный и острый как гладиус, напряженный в последней стадии эрекции, стоял внушительных размеров член.
Патрокл на секунду замер, разглядывая монумент, появившийся в столь неожиданном месте, робко улыбнулся, как бы спрашивая «можно?», и внезапно со звериным рыком прильнул к нему.
Потом они лежали рядом, поигрывая утомлёнными гениталиями друг друга.
– Может, теперь расскажешь?
– Меня зовут Ахиллес. Я сын Пелея, царя мирмидонян и нимфы Фетиды, воспитанницы Геры. Я рождён бессмертным, но буду убит на войне. Я воин, но убьёт меня любовь. Мать, желая изменить предначертанное, спрятала меня здесь, среди дочерей Ликомеда. Бестолковые курицы. Ты не поверишь, но только дружба с тобой, Патрокл, спасала меня от сумасшествия.
– Ты знаешь, я даже рад, что так получилось. Но мне кажется, пока рано открывать твой секрет. Не будем расстраивать маму.
Ахиллес задумался. Он смотрел на Патрокла, ласкающего его крепкое тело, принимал приятность этих ласк, был готов к ответным. Его нисколько не тяготили такие отношения. Более того, для него, наконец, дружба и секс соединились вместе. Он потянулся вперёд, и обнял друга. Их чресла переплелись, губы слились в поцелуе. Падая в блаженное тепло мужских объятий, Ахиллес почувствовал, что Любовь, которая определит его судьбу, сделала ещё один шаг навстречу ему.
***
– Торговцы, торговцы приехали!
Дворцовые залы наполнились шумом. Изголодавшиеся по мужскому обществу дочери царя Ликомеда, обступили столы с товаром. На них, купцы разложили перед девушками дорогие ткани, кольца, серьги, украшенные драгоценными каменьями. Рядом лежали острые ножи из малой Азии. Не отличавшийся изысканностью, такой нож для опытного бойца становился продолжением руки, и в рукопашной легко пробивал доспехи.
Принцессы не смотрели на оружие, погрузившись в примерку. Каждый раз, надев новое украшение, или платье они требовали у торговцев оценить их красоту. Один из них, с темными проницательными глазами, внимательно осматривал каждую девушку, не забывая хвалить их выбор.
Задача Одиссея была трудная. Все девушки весело щебетали, примеривая наряды, и ни одна из них не обращала внимания на оружие.
– Его здесь нет, – спутник Одиссея, Диомед, застёгивал на девушке ожерелье, – здесь только женщины.
– Боги не врут. Афина сказала, что Фетида скрыла Ахилла среди Ликомедид. Остался только один способ узнать. Подыграй мне.
Одиссей достал из тюка с одеждой короткий меч, и закричал:
– Руби их Диомед. Дворец захвачен. Пленных не брать.
В тот же момент, высокая девушка в красном хитоне, схватила со стола ножи, метнула один в достающего оружие Диомеда, а второй, перепрыгнула стол, и, выбив меч из рук Одиссея, прижала к горлу псевдоторговца.
– Мы друзья, Ахиллес, – прохрипел Одиссей, внезапно осознав всю непродуманность своего плана. Убедившись, что он ещё жив, и что Ахилл его слушает, он продолжил, – грядет война с Троей, ты нужен Греции. Видя, что нож ослабил давление на его горло, Одиссей добавил, – у меня весточка от твоего отца, царя Пелея. Он любит тебя, и просил передать, что лучше умереть в битве с мечом в руках, чем вечно жить в женском платье. Он прислал пятьдесят кораблей с воинами для тебя.
Назавтра, подгоняемые утренним бризом, корабли Ахиллеса направились в сторону Трои. Одетый в черные доспехи, он стоял на носу корабля и просил Афину, статуя которой украшала судно, даровать им удачу в битве. Рядом стоял Патрокл и молил Зевса никогда не разлучать его с Ахиллесом.
http://www.proza.ru/2018/01/28/1943