Саша себе не знала цены. Ей это говорили мужчины не однажды. Выглядела она моложе своего возраста, да и в душе чувствовала себя еще достаточно молодой и сильной. Одинокая жизнь никому не на пользу, а она жила одна давно. Дети выросли и, казалось, забыли о том, что мать осталась один на один со своим одиночеством и не востребованностью. Дежурные звонки почти не имели никакой информации о их жизни, многое они уже не считали нужным сообщать матери и она узнавала о некоторых событиях только спустя какое то время. Саша помогала им, чем могла, даже если они и не просили об этом. Наверное, эти небольшие деньги почти не играли никакой роли в их жизни, но для матери это был простой и доступный способ напомнить о том, что она думает о них, любит и ждет их всегда.
На работе Саша справлялась со своими обязанностями легко, без особого напряга, помогала другим, а зачастую выполняла и чужие обязанности. Ей не на что было тратить себя, кроме работы. Дома она так же легко и ловко переделывала дела и ей их не хватало.
Она успевала все в своей жизни: сходить в театр, посмотреть нашумевший фильм, прочесть книгу, связать носки всем родным. А свободное время оставалось все равно, и его не на что было потратить.
Последний в ее жизни мужчина был продвинутый и продуманный в женских вопросах. Каким образом он предусмотрительно угадывал ее желания, иногда оставалось загадкой. Когда Саша почувствовала, что все это ненадолго, не стала паниковать, отпустила его без выяснения отношений. А когда поняла, что больше никогда не поверит мужчине, успокоилась и завязала с поиском своей половины.
Радость жизни неожиданно вернулась. А рассуждала Саша примерно так: свободна!…хочу халву ем, хочу пряники... Она ощущала еще большой запас жизненных сил и не собиралась сдаваться.
Чем же мне заняться то всерьез? – спрашивала она себя и не находя ответа садилась за компьютер. Саша могла пообщаться в сетях, но недолго. Нытье подруг быстро надоедало. Иногда Саша проникалась, но никогда не утешала неудачников, ненавязчиво замечая: ничего страшного не случилось, все переживется. Ее спокойствие и невозмутимость часто люди не понимали, принимая за черствость и равнодушие. Саше хотелось донести до их сознания, что нужно копить в душе только хорошее, доброе, светлое, что несет радость каждому дню жизни человека, а не лелеять обиды и корить себя за промахи. Отмести все то, что мешает жить человеку. Она тоже этому не сразу научилась, но ее чувство юмора и оптимизм были поистине завидными. Незаметно в круг ее знакомых все добавлялись и добавлялись люди, нуждающиеся в помощи. Умом, склонным к быстрому анализу, Саша сразу определяла верный путь к исцелению, находя самые нужные слова для поддержки своим знакомым. Неудачи это тоже болезнь, от которой непросто избавиться. Часто человек сам их программирует, не имея прочной веры в свои достижения. А хуже всего, если человек зациклен на собственных неудачах и его ничто больше в жизни не интересует. Двигаться вперед, не смотря ни на что, казалось бы, так просто, но идти с грузом проблем и неудач за плечами не всем под силу.
Сашин расчет был так же прост: жизненные трудности повышали ее стойкость и жизнелюбие прямо пропорционально. Саша могла поспорить с судьбой, извлекая плюсы из любых неоспоримых минусов, ни разу в жизни она ни о чем не жалела. Чаще всего обстоятельства складывались не в ее пользу, но Саша помнила о том, что мы только предполагаем, а Бог располагает и у него свои неизвестные нам планы. И жизнь все-таки давала снова шанс…
Саша не боялась того, что люди ее не поймут, часто ведь понимание приходит не сразу. Ее родственница, воспитательница в кадетском корпусе писала ей в сетях: У меня сегодня ЧП на дежурстве, кадеты привезли спирт из дома, напились.
Саша отвечала ей:
- Ты их не ругай, толку не будет, поговори по-взрослому. Объяснить нужно, что алкоголь вымывает клетки мозга, что будут видоизмененные гены и могут родиться нездоровые дети и т.д.
Ольга сообщала далее:
- Полиция ко мне домой приезжала, опрашивала, толком и не отдохнула после суток. Положено при ЧП ставить в известность инспекцию по делам несовершеннолетних. Если с ними что-то случиться и не дай бог летальный исход - мне тюрьма.
- Если они тебя уважают, должны сказать всю правду, только палку не перегибай. Так-то взрослые уже, что за нужда отраву всякую пить, телек просвещает народ на этот счет. Надо бы докопаться кто продал им дешевый суррогат и того сурово наказать. Чужих детей не бывает.
- Этим и займутся органы. А пацанов из кадетки выгонят, писала Ольга.
- Пацанам надо объяснить, что лучше рассказать правду и не терять уважения к себе. Что так рука и не дрогнет выгнать? - это ведь крест на человеке поставить, не иначе. А потом они будут так же к другим относится, переступать через людей научите разом - вот вам и уроды готовые.
- Ты не знаешь современную молодёжь. Это уже наглость, не первый раз попались. Меня сейчас лишат надбавки к зарплате, мои дети почему должны страдать за каких то дебилов? Пусть отвечают за свои поступки – стояла на своем Ольга.
- Человеческое найти можно даже в убийце, важно хочешь ли найти. Если сейчас от них откажетесь, то кому они нужны в нашей стране? А так может армия из них людей сделает. Семья видать неблагополучная была у парней. А сколько интересно они у вас то учатся? Это ведь и ваша недоработка...
- Я уже жалею, что рассказала тебе об этом. Бога благодарю, что они живы и здоровы, а то бы я была уже под арестом! – продолжала недвусмысленно Ольга.
- Это говорит только о том, что мы живем в ненормальном государстве, где система может раздавить любого, даже если человек ни в чем не виноват - не соглашалась Саша.
Она могла быть, чьим угодно адвокатом, но не судьей! Родственница ее обижалась и считала, что конечно она права, по - молодости, не сознавая того, что несправедливость по отношению к кому то, порождает несправедливость и к самому себе. Саша беспокоилась не за Ольгу, а за ее детей, так как знала наверняка, что жизненный путь матери определяет в какой-то степени путь ее детей.
Следующий диалог с Денисом начинался так:
- Завтра увольняюсь из института, не знаю чем заняться теперь. Жизнь, конечно, продолжается, или существование...
- Я ни разу не назвала так свою жизнь, как бы не было тяжело... Надо сказать самому себе: все плохое в твоей жизни уже позади. В церкви то был? Свечку не забудь за обидчиков поставить, полегчает.
- Поставил. Никак не определюсь со сферой деятельности, боюсь, что недостаточно знаю программы компьютера.
- Про программы помалкивай, проблемы будут, приедешь, покажу. Это просто страх, все так же начинают, одинаково, смелее, да и все. Я села главным бухгалтером работать без каких-либо навыков, компьютер первый раз видела. Такие казусы бывали: нажму одну букву и держу, надо мной все в офисе «угорали», не поверишь. Сейчас практически все бухгалтерские программы освоила и не только их. Любые способности можно развить. Мне никогда ничего легко не давалось...
- Нет, это способности разные. Не все ведь петь умеют, скажем. Способности от Бога даются, или не даются, было бы что развивать. А учителя всегда нужны - настаивал Денис.
- Вот читаю стихи на сайте и зло берет: есть просто никудышные и их еще другие бездари хвалят. Я им сегодня выдала уже, сейчас пришлю.
Уж, коль назвался ты поэтом,
Следи за качеством при этом!
Я не от спеси говорю,
Поэта я всегда люблю.
Но если ты не дружишь с Лирой,
Пройдусь по шерсти я сатирой.
Надеюсь, что простишь, друг мой,
Работать надо головой!
Читать великих, и при том,
Не пустословить над стихом.
Ее Величество - Идея,
Запомни, над стихом радея!
- Как на твой взгляд? Мне кажется рифма безупречна и не бессмысленна, а значит труд – главное.
- Весьма интересно. На манер 19 века. Рифма действительно хорошая и слог сохраняется. А вообще, как говорил Оскар Уайльд: плохие стихи есть порождение искреннего чувства. Так что пусть пишут, но клевать их тоже иногда стоит - заметил Денис.
- Спасибо за похвалу. А потом, я и не пишу почти, если писать ежедневно – наверное станешь Мастером...
- Ну, каждый день вдохновения может и не быть. У меня оно вообще редко бывает. Депрессия вообще не содействует творчеству. Хотя некоторые думают, что наоборот: у Эдгара По, Хемингуэя, например. Но я сковываюсь при этом. Вы ещё с чувством юмора держитесь, как я посмотрю...
- Еще каким!!! Я вообще депрессии не признаю - может это слабость характера, либо прореха в воспитании.
- Нет, это болезнь. Владимир Леви и другие выдающиеся психиатры сходятся во мнении, что это болезнь, и довольно тяжёлая. Мне ещё скоро докладывать в клубе: про первого Романова – перевел разговор Денис.
- Любопытно, я тоже приду, всегда историю любила. Где этот клуб находиться?- подытоживала Саша.
Денис был значительно моложе ее, но с ним было о чем поговорить. Кандидатскую он получил давно, была готова к защите и докторская, но ему не давали ходу в НИИ. Более того, молодого ученого зажало руководство до такой степени, что пришлось уволиться из института. Саша так же работала когда-то в этом институте, но из – за разногласий с руководством ей тоже пришлось уволиться еще раньше Дениса. Это не стало для нее трагедией, наоборот, Саша не любила застой и скуку. Новая работа всегда приветствовалась ею: новые люди, новые обязанности и ощущения.
Другой ее старый знакомый Михаил работал в МЧС. Ему она неожиданно сообщала:
- У меня сегодня все подруги пострадали: одна упала на лед головой, другая кипяток на себя пролила, что хоть за день сегодня такой, еще и предупреждение о шторме пришло от МЧС.
- Думаю, шторм тебе не помеха. На лыжню собираешься? – цеплял он сразу.
- Да побегала уже. Ветер не слабый. Хорошо, но холодно.
- Молодец упорная
- Скорей огнеупорная – отшучивалась Саша.
- Тебе тогда к пожарным надо подаваться…больше пользы обществу.
- Учтем Ваши пожелания.
- А у нас сегодня вечером мужик с работы умер – инсульт. Хороший мужик, большой и добрый, даже до пенсии не дожил...
- Жаль, конечно, к людям сильно привыкаешь, даже на работе. Значит похороны на носу, утром до храма сходи, какая никакая а перезагрузка.
Саша встала из-за компа, настроение испортилось. В такие минуты хотелось куда-то на природу и помолчать…
Как то, приехав в родную деревню в начале лета, Саша пошла искупаться на речку. Погода стояла прохладная, вода в реке еще не прогрелась. Дочка Саши, потрогав воду, зайти не решилась. Зять в недоумении стоял на берегу. Саша смело шагнула в воду и резво поплыла от берега, знала, что холодно только сначала, потом тело привыкает. Отмахав метров триста, она посмотрела на берег, дочка волновалась наверняка.
- Плыви тоже, Гош – просила она мужа - чего ты?
- Ей нечего терять…