Лужецкий Виктор Константинович
Глава пятая. «Писатель, муки творчества» из книги «Рожденный под блуждающей звездой»
2010 год, Александру 65 лет
Вот уже неделя, как он в очередной раз лежал в отделении невралгии Центральной клинической больницы гражданской авиации. Это было профилактическое обследование, которое он проходил ежегодно после инсульта с 2003 года. Телевизора в палате не было. Лежать было скучно и противно. Лень, впервые в жизни, серьезно захватила его. Сами родились строчки:
Мы все немножечко ленивы,
На завтра отложив дела,
Все что не сделали сегодня,
И что не сделано вчера.
Пройдет неделя, месяц, годы,
И позабыты как всегда,
Дела, не сделанные вовсе,
Их не доделать никогда.
И как назвать итог всей жизни?
Впустую прожиты года,
Что раньше родилось, возможно Лень?
Тогда вопрос - зачем родился Я?
Нет! Так жить нельзя. Продолжать заниматься бизнесом стало сложно. Да и пенсии хватало. Попробовать себя в качестве писателя? С чего начать? Александр взял блокнот и к вечеру родился маленький юмористический рассказ.
Куча дерьма - источник русского бунта
Деревня Некудыхино лежало в стороне от проселочных дорог. Со времен коллективизации здесь располагался небогатый колхоз. Времена перестройки и раннего демократизма привели в полнейший упадок деревню.
Последнюю колхозную буренку с добрыми мутными от постоянного голода глазами, бывшие председатель сельсовета и зоотехник отвели на бойню. Проходя по центральной и единственной площади наложила она большую лепешку – все что в ней было отдала своей родине.
Дерьмо имело удивительные свойства – летом в жару оно не засыхало, зимой в мороз не замерзало. От него всегда шел свежий запах.
Несколько лет куча лежала на площади, люди обходили стороной и возмущались видом и запахом дерьма. Сетовали на новое правительство и государственную думу.
Однажды осенью к бабке Параське из города приехал внук. Погостил недолго, видно не понравился ему местный колорит. Но денег бабке оставил, и скоро на огороде бабки появилась теплица. Вещь в этих краях невиданная.
Как то ранней весною бабка Параська с лопатой и тележкой появилась возле известной кучи и к вечеру уже привычный всем запах исчез, а дерьмо превратилось в удобрение в теплице. Уже в мае у бабки Параськи появились свежие молоденькие огурчики. Все как один зелененькие, в пупырышках, сладкие и хрустящие. Урожай был по местным понятиям просто огромный. Все лето бабка возила их в город на базар, а излишки дарила соседям и солила. Огурцы в любом виде пришлись по вкусу жителям. Особым успехом они пользовались у мужиков, с обеда и до вечера сидевших на рассохшейся со времен коллективизации общедеревенской лавке на центральной площади и попивающих самогон. Откуда он брался не знали даже бывший председатель сельсовета и участковый милиционер, раз в год навещавший этот всеми забытый населенный пункт, в районных списках не числившийся.
В деревне начался экономический бум. Бабка уже нанимала мужиков собирать огурцы и отвозить на базар. В деревне появились деньги и с самогона народ начал переходить на водку из торговой палатки. Постепенно в горячих головах от паленого напитка и остатков социалистического прошлого в воздухе запахло жаренным. В разговорах стали появляться слова «эсплуататор», «враг трудового народа», «заелись буржуи» и т.п. Все это относилось к деловой бабке Параське. Бывший председатель сельсовета уже призывал к бунту под лозунгом «Делись награбленным!». Из старых фильмов вспомнилось время раскулачивания. Стали посылать к бабке парламентариев.
Толпа на площади гудела:
- Дерьмо на площади было общим достоянием народа!
- Поделись прибылями, старая!
- Алигархов, долой!
К вечеру водка в палатке закончилась, и разогретый народ штурмом пошел на дом бабки. Параська еле успела подпереть дверь старым ухватом. Обороняться было нечем. С горя народ разнес в клочья теплицу и разворовал беззащитные огурцы.
Так закончился бизнес бабки Параськи.
А утром, еще не очнувшись от похмелья народ деревни почуял до тошноты знакомый запах дерьма. На единственной площади деревни на прежнем месте возвышалась куча некогда оставленная последней буренкой. За год куча увеличилась в размерах и от нее шел еще более тошнотворный запах. Жизнь в деревне вошла в старую привычную колею.
Вскоре внук забрал бабку Параську в город.
Получилось неплохо. Дал почитать соседу по палате. Тот прочитал, долго смеялся.
- Александр, у тебя неплохо получается. Но на небольшую книгу рассказов тебя не хватит, да и читать их никто не будет. Лучше бы ты написал свою родословную. Времени свободного у тебя предостаточно, используй его с пользой для своих потомков.
Слова старого ветерана крепко засели в его голове. Он начал вспоминать свою жизнь, своих близких и просто интересных людей. Родственников, с которыми приходилось встречаться при жизни, было много: одна прабабушка, две бабушки и два деда, родители и брат. Были еще тети, дяди, двоюродные сестры и братья. Троюродные сестры и братья вспоминались с трудом. Много было и тех, которых он не застал живыми. О них рассказывали ближайшие родственники. Были одноклассники, однокашники по авиационному институту, сотрудники по работе, коллеги по бизнесу. Были и просто случайные знакомые, запомнившиеся своими поступками. Как-то сама собой утвердилось решение написать книгу.
Для себя Александр решил, что одно из основных его предназначений по жизни - это разобраться со своей родословной и оставить для своих потомков труд, который будет полезен детям, внукам и последующим поколениям. Он был уверен, что если он это не сделает сейчас, то этого не сделает никто и никогда.
Александр мысленно разбил всех на три качественные группы.
1. Родословная своего отца, разделяющаяся на две ветви: линия деда и линия бабушки.
2. Родословная своей матери. Так же разделяющаяся на линии деда и бабушки.
3. Родословная жены и ее предков.
Чем дальше копать в глубь веков, тем больше родословных ветвей.
Свои мысли он записал в блокнот. Далее пошли записи по группам. За два дня между завтраком, процедурами, обедом и ужином в блокноте набралось не менее двадцати персонажей. Далее составил таблицу и каждому человеку записал его характерные черты. Работа оказалась очень интересной и познавательной. И главное, пропала хандра и скука, появился интерес к жизни. Таблицы, схемы и отдельные комментарии заполнили весь блокнот. Через неделю он был полностью заполнен, места катастрофически не хватало.
После смерти родителей ему достался семейный архив с документами и фотографиями. Повезло то, что его мать записала в тетрадку воспоминания ее матери (бабушки Александра) и ее бабушки - его прабабушки. Александр связался со своей двоюродной сестрой Людмилой, у которой тоже была часть семейного архива. Кое-что сохранилось в семейном архиве жены. Нужно было все собрать воедино, разобраться, систематизировать и наметить план работы над книгой. По предварительным прикидкам диапазон составлял не менее пяти поколений. С учетом возможного расширения диапазона поиска решено, что рабочее название книги будет «Семь поколений».
Проанализировав семейный архив, Александр понял, что без материалов архивов, музеев, церковных книг и ЗАГСов ему не обойтись.
Первоначальные основные архивы - это Российский Государственный исторический архив Санкт-Петербурга и Российский Государственный военно-исторический архив в Москве. Далее Государственные архивы областей по месту проживания предков.
На следующий день после выписки из госпиталя Александр через Интернет послал по архивам запросы на Бочаровых, Недашковских и Витвицких.
В качестве исходного временного периода Александр обозначил для себя:
Начало XIX века. Прапрадед Владимир Даниилович Витвицкий с прапрабабушкой Екатериной - одна ветвь. Вторая ветвь - прапрадед Николай Данилович Бочаров с прапрабабушкой Варварой Андреевной Бочаровой.
Середина - конец XIX века. Прадед Александр Николаевич и прабабушка Варвара Лазаревна Бочаровы; прадед Иван Осипович Недашковский и прабабушка Надежда Владимировна Недашковская (Витвицкая) - два дворянских рода.
Начало XX века. Дед Владимир Александрович Бочаров и бабушка Любовь Ивановна Бочарова (Недашковская).
Через год после запроса на прапрадеда Николая Даниловича Бочарова, его жены и детей была получена первичная информация из Российского государственного исторического архива из Санкт-Петербурга.
На прадеда Ивана Осиповича Недашковского, подполковника 128 Старооскольского пехотного полка Императорской армии, в конце 2011 года получена информация из Российского государственного военно-исторического архива в Москве. Это была полная информация до 1917 года с датами рождения, учебы в Киевском пехотном училище, прохождения военной службы и полученным наградам. Орденами Святой Анны 3-ей и 2-ой степени; Святого Станислава 3-ей и 2-ой степени, Святого Владимира 4-ой степени. Медалями «Памяти царствования императора Александра III», «За труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 года», «300 лет дому Романовых».
На прадеда Александра Николаевича Бочарова, действительного статского советника, получил информацию из Послужного списка до 1917 года, присланную из Российского государственного исторического архива Санкт-Петербурга. Прохождение по гражданской службе до должности налогового инспектора. Награжден: орденами Святой Анны 3-ей и 2-ой степени; Святого Станислава 3-ей и 2-ой степени. Медалями «Памяти царствования императора Александра III» и «300 лет дому Романовых». Согласно Табеля о рангах прадед относился к дворянскому сословию.
Сложности возникли с поисками документов по Витвицким. Это большой старинный дворянский польский род, относящийся к гербу SAS, уходящий корнями в XIV век. Поиск основывался на воспоминаниях прабабушки Надежды Владимировны Витвицкой и скудных материалов Хвалынского краеведческого музея. Из семейного архива было известно, что у Владимира Данииловича Витвицкого и Екатерины было шесть дочерей:
- Евгения Владимировна, рождения ориентировочно 1877 года;
- Надежда Владимировна, рождения 30.09.1880 года;
- Мария Владимировна, рождения 29.08.1886 года;
- Лидия Владимировна, дата рождения не установлена;
- Валентина Владимировна, дата рождения не установлена;
- Ольга Владимировна, младшая из сестер, рождения ориентировочно в 1890 году.
Работа над книгой увлекла Александра. Чтобы лучше понять жизнь своих предков он посетил в 2013 году Нижний Новгород, Чебоксары, Йошкар Олу, Казань, Ульяновск, Сызрань и Хвалынск.
До работы над книгой у Александра был только один город, который он считал своей Родиной. Это Чебоксары – город на Волге, с которым связаны все его воспоминания: детства, юности и зрелые годы, когда он приезжал на короткое время. Там жили самые близкие ему люди: прабабушка Надя, дед и бабушка Бочаровы, там родилась его мать. В этом городе жили и работали три поколения его предков. В Чебоксарах жили его друзья детства, с которыми он ходил в детский сад, лазил по чужим садам, ходил на танцы в городской парк.
А две вековые липы в саду? Под правой липой он похоронил кулика – первый и последний его охотничий трофей. Уже в зрелые годы, когда родовой дом был снесен, а сад зарос диким кустарником, он в каждый приезд в город детства приходил к этим липам. Прикасался ладонями к правому дереву и просил у него прощение за то, что когда-то спиливал его ветки, чтобы они не затеняли грядки огорода.
Про Хвалынск он еще в детстве слышал от прабабушки Нади и бабушки Любы. Этот город, с мягким певучим названием, казался ему от куда-то из сказки. Работая над книгой, он ознакомился с историей этого города. В 2013 году он приехал в Хвалынск. Александру нравились старинные русские города российской глубинки, архитектура которых, как правило, не затронута советской эпохой, не считая, разрушенных церквей. Дома богатых купцов и просто жителей с достатком, использовались советской властью для своих государственных учреждений: горкомы, райкомы, Дома пионеров и более мелкие учреждения. Меньше всего изменения коснулись бывших гимназий, которые превратились в школы. Хвалынск удивил его широкими прямыми улицами, образующими правильные квадраты. Перпендикулярно и параллельно к реке. В основном с одноэтажными домами, длинной дамбой, защитившей город от затопления при создании Саратовского водохранилища.
Дореволюционный Хвалынск и в целом Хвалынский уезд очень заинтересовал Александра. Где-то здесь было имение, в котором был управляющим его прапрадед польский дворянин Владимир Витвицкий, таинственный первый муж прабабушки Федор Полуэктович Тяпкин. Неблагозвучная фамилия, ассоциирующая с персонажем Гоголя. Хотя фамилия Тяпкиных, значилась в списках дворянских семей не только в Саратовской губернии. В разное время Федор Полуэктович числился писарем Хвалынской управы, заведующим группы имений уезда и даже заведующим отделением Крестьянского Банка. Находился под надзором Саратовского жандармского управления. После 1914 года ни род его занятий, ни дальнейшая его судьба не были известны. В Саратовской губернии родились и учились родные сестры прабабушки Нади. Точно установлена только женская Хвалынская гимназия, которую окончила младшая сестра Ольга в 1907 году. В Хвалынске родились две дочери Надежды Владимировны Любовь и Елена. Здесь его прабабушка второй раз вышла замуж за подполковника Недашковского. В Хвалынске после окончания Казанского университета работал преподавателем в мужской гимназии родной брат деда Николай Александрвич Бочаров. В общем, Хвалынск и Хвалынский уезд оказались тесно связаны с родом Витвицких, Тяпкиных и Бочаровых.
Посетив Хвалынск, Александр решил, что этот город является второй его Родиной.
В 2013 году во время своего путешествия на машине по Поволжью Александр предпринял попытку найти следы Владимира Витвицкого в Хвалынском уезде. Посетил Верхнюю Мазу и Радищево. Дом-музей и школу имени Дениса Давыдова. Следов Владимира Данииловича найти не удалось. По разным источникам в Хвалынском уезде обнаружил еще троих Витвицких. По ряду признаков, в том числе и информации из архивов с Украины, родственных связей с Владимиром Данииловичем обнаружить не удалось. Это связано с тем, что после 1917 года были уничтожены многие архивы царских времен. Особенно касающиеся дворянских сословий римско-католического вероисповедания.
Из музейных источников обнаружил информацию, что Владимир Даниилович Витвицкий был управляющим в имении Оболенских в селе Благодатное, одно время принадлежащее семье Давыдовых. Но в годы советской власти это село ликвидировано, а церковь, в которой могли быть церковные книги разрушена.
В дореволюционной России на территории Царства Польского и губерний, в последствии расположенных на Украине, проживали Витвицкие и Недашковские. После распада СССР и военных действий на Украине в начале 2000-х годов получить информацию из архивов с Украины не представилось возможным.
Александр очень сожалел, что в свое время, когда еще были живы прабабушка Надежда Владимировна Недашковская (Витвицкая) и бабушка Любовь Ивановна Бочарова (Недашковская) он не интересовался их жизнью до революции.
К концу 2013 года у Александра собрался значительный материал. Необходимо было разложить все по полочкам и приступить непосредственно к изложению материала. Набросок первого варианта книги был готов в ноябре 2014 года. Неожиданный диагноз - онкология 4-ой степени нарушил все планы Александра. Он испугался, что собранный материал пропадет. За верстку книги обьемом 192 страницы специалисты запросили с Александра сумму, превышающую его пенсию. Денег стало жалко. Для решения этой проблемы он окончил компьютерные курсы по верстке. Это было в семь раз дешевле. На подготовку книги ушло две недели. Назвав книгу «Семь поколений», передал в типографию. Материал из архивов продолжал поступать и необходимо было продолжить работу.
По имеющимся в семейном архиве фотографиям Александр заказал у художника на Старом Арбате в Москве портреты в анфас в формате А2. Характерной особенностью сестер были их серо-зеленые глаза и пышные прически, все они были отменными красавицами. На фотографиях у них были похожие ювелирные украшения. На одной фотографии установить кто это был Евгения, Валентина или Лидия не удалось. По тому, что фотографии находились в одном конверте и по украшениям с большой долей вероятности можно предположить, что это одна из сестер. Изображение было почти в профиль, поэтому художнику было предложено изобразить девушку в анфас. Девушка на портрете получилась с выразительными зелеными глазами и пристальным взглядом. От этого взгляда мурашки пробегали по телу.
Крупные портреты были развешаны по всей рабочей комнате Александра и постоянно были в поле зрения. Он периодически мысленно обращался к ним с уточняющими вопросами по датам их жизни, месте проживания, местам службы и т.п. С некоторого времени они стали часто сниться ему по ночам. Что-то отвечали ему, но, проснувшись, он не мог вспомнить, что они ему говорили. Иногда Александру казалось, что он бредит и живет в каком то другом временном измерении.
Александр понял одно - нужно еще раз ехать в Хвалынск. Времени на поездку было не более 30 дней с момента последнего обследования и процедур в онкологическом диспансере.
Путь в Хвалынск
Билет на поезд Александр купил на 1 июля 2015 года. Собрал необходимые вещи, портреты своих предков из Хвалынского уезда, ноутбук, снял необходимое количество денег со счетов, банковскую карточку, на которую перечислялась пенсия и, сказав, что вернется через месяц, выехал в Сызрань.
До отьезда Александр позвонил Наталии Петровне - хозяйке отеля «Акбарс», у которой он останавливался в 2013 году. Просил найти маленький домик на 2-3 месяца. К 28 июля он должен был вернуться в Москву.
Поезд Москва-Сызрань отправлялся с Казанского вокзала в 17 часов, из дома вышел около 15-ти часов. Александр медленно шел по подземному переходу между Ленинградским и Казанским вокзалами, когда почувствовал чей-то пристальный взгляд. Оглянулся, ему показалось, что кто-то сидит у стенки перехода на ящике. Но в это время толпа протолкнула его вперед, и он ничего не успел разглядеть.
Поезд прибыл в Сызрань около 8 часов утра. Далее автобусом до Хвалынска около двух часов в пути. В Хвалынск Александр прибыл около полудня. Немного отдохнув на автобусной остановке, Александр покатил тележку со своим нехитрым имуществом вверх по улице Петрова-Водкина к домику, который рекомендовала ему Наталия Петровна. Она обьяснила ему, что хозяина домика звать Василий или просто просто Вася и, что оговоренная с ним цена 6000 рублей в месяц. На переговоры вышел зачуханный мужичок, представился Василием Ивановичем. Сколько ему было лет определить не представилось возможным. По виду, обьем алкоголя в его организме был сопоставим с количеством остальных жидкостей. Цену он назвал 9000 рублей в месяц.
- Вась, ты чего? Договаривались же на шесть тысяч рублей в месяц, - возмутился Александр.
- А инфляция? Картошка вон на два рубля подорожала! - отпарировал Вася.
- В «Акбарсе» берут по пятьсот рублей с человека в сутки. А там и туалет, и душ с горячей водой в комнате. А электрочайник? А постельное белье? За твой дом дам не больше ста рублей в день, - сбивал цену Александр.
- Вася, мне нужен дом на все лето, я поживу месяц, потом уеду и через пару недель вернусь. У тебя постоянный клиент. Это тоже нужно учитывать.
- Ладно, шесть тысяч, и деньги вперед за месяц, - согласился Василий.
- Пойдем смотреть твои апартаменты, - предложил Александр.
Домик оказался не более двадцати метров общей площади. Крыльцо в две ступени и плохо закрываемая дверь в дом. Два маленьких окна по фасаду и по одному по бокам. Свет через грязные окна практически в комнаты не проникал. В центре - большая русская печь, одна перегородка, отделявшая жилое помещение от сеней. В домике давно не жили и без ремонта жить здесь было бы неуютно. Электричества в доме не было, удобства во дворе. За водой ходить к колодцу метров за сто. Пригодится тележка на которой Александр привез свои пожитки.
- А документ на право собственности этого сарая у тебя есть? - иронически спросил Александр у Василия.
После такого вопроса и пяти минут общения цена упала до четырех тысяч с авансом за два месяца. Аванс передан, но от предложения хозяина обмыть сделку Александр отказался, чем очень обидел последнего.
Целую неделю Александр приводил дом в порядок. Выкинул хлам под названием мебель, купил старый письменный стол, качающийся кухонный столик, две табуретки и старый диван, предварительно убедившись в отсутствии следов проживания в нем клопов. Тяжелую работу сам делать он не мог физически, поэтому за определенную плату на все виды работ нанял двух мужиков с базара. Безработица в городе позволяла сделать это за небольшую плату и не нанесла большого ущерба его финансам. Хозяин домика договорился с местным руководством, и через два дня в символичном дворе без забора появился столб и проведена проводка. За свою услугу хозяин не забыл взять доплату за аренду. Внутреннюю проводку Александр сделал сам. Две лампочки и четыре розетки к концу недели обеспечивали минимальный комфорт в доме. В мастерской по ремонту бытовой техники купил подержанный холодильник и телевизор с гарантией. В случае отказа мастер на дому устранит дефект или заменит этот предмет комфорта. Электрочайник и электроплитка с двумя конфорками завершили обустройство жилья.
В планах на месяц было посещение села Радищево - бывшее Верхняя Маза, остатки Спас-Преображенской церкви на месте села Новоспасское и местного кладбища в надежде найти захоронение близких.
Для удобства передвижения по городу и по району, Александр решил купить какой-нибудь очень подержанный автомобиль. Был богатый выбор: НИССАН-САННИ праворульный, чудом оказавшийся в этом городе, и несколько отечественных типа ВАЗ, самых распространенных в Хвалынске, и почти ретро в Москве. Чувство патриотизма взяли верх и он купил за чисто символическую цену ВАЗ. Задние двери в нем не закрывались и поэтому он связал двери между собой проволокой. Багажник закрывался, но не запирался. К замку зажигания подходил любой ключ, даже от почтового ящика. Две трещины на лобовом стекле обзору не мешали. Аккумулятора в машине практически не было, только коробка, похожая на источник электроэнергии. Машину придется ставить на пригорке, чтобы запустить с ходу. Благо, рельеф местности в городе позволял находить удобные для этого места. Крутить ручку у Александра не хватало сил. К тормозам он отнесся серьезно и сделал им профилактику в автосервисе, которых в городе было на каждой улице. Стоимость ремонта тормозов была намного выше стоимости самого автомобиля. С резиной было все в порядке. Совсем лысую бывший хозяин машины назвал летней, с еле заметным протектором обозначил как зимнюю.
Потихоньку быт в доме налаживался. В сенях на табуретке стояло ведро с водой из колодца, справа от крыльца прибит умывальник, слева смастерил наподобие скамейки. В доме на свободной левой стене он развесил привезенные портреты бывших жителей Хвалынска и окрестностей - Надежды, Марии, Ольги, Незнакомки Витвицкой и Любы Недашковской. На правой стене – иконы.
Каждый вечер, ложась спать после молитвы, Александр видел в полумраке портреты пяти женщин. По ночам более четко просматривался образ Незнакомки. Кто она, мучался вопросом Александр. Зеленоватые глаза сестер светились при слабом лунном свете, проникающем в дом. Ярче всех светились глаза у Незнакомки. В них не было привычной доброты. Они в упор смотрели в глаза Александра, казалось, чего-то ждут от него. Вопросов у него к ним было много.
- Где и когда вы родились? В каком имении жили? Где вас крестили? – каждый раз перед сном спрашивал их Александр.
Иногда ему казалось, что они что-то шепчут, но он никак не мог их понять. По ночам они снились ему. Чаще всех Незнакомка. Но как только он заговаривал с ней, она медленно растворялась в темноте. Утром, просыпаясь, первым делом, он видел эти портреты. В свете восходящего солнца они загадочно улыбались. Днем, когда он гулял по городу, ему казалось, что они смотрят ему в спину. Оглянувшись, он замечал только редких прохожих.
Иногда во сне женщины водили вокруг него хороводы, куда-то звали. Однажды во сне он пошел за ними и очнулся утром во дворе возле крыльца. Это уже настораживало.
Через пару недель заглянул Вася. Внешний вид говорил, что деньги у него кончились. Оглядев нововведения в его доме, он решил, что пора поднимать цену аренды.
- Саша! Ты видишь в каких условиях ты живешь? Это же люкс пятизвездочный. А автомобиль? Не каждый житель у нас может себе это позволить. Деньги у тебя есть. Поделись, - как истинный красный комиссар заявил Вася.
- Вася! Когда я уеду, тебе же останется все, что я сделал. Плату повышать я не буду. Можешь заявлять в полицию. А тебе это нужно? - немного попугал его Александр.
- Ну дай хоть рублей сто на будущее, - канючил Вася.
Категорический отказ Александра поверг Васю в уныние, и он тихо удалился.
17 июля 2015 года, Хвалынск
Утром Александр проснулся с головной болью. Вставать не хотелось. В теле была какая-то слабость. Болели все кости, суставы и мышцы. Женщины с портретов смотрели на него осуждающе. Пересилив себя, Александр встал, вышел во двор, умылся. В дом идти не хотелось.
Один Васин знакомый старообрядец Евдоким дал Александру бутылочку с темной вязкой жидкостью, от которой исходил тяжелый и непонятный запах смолы каких-то экзотических трав. Пить нужно было когда появляются сильные боли, но не более одной чайной ложки в сутки.
Как обычно, после вечерней прогулки по Хвалынску, Александр просмотрел развешанные по всему дому портреты женщин и лег спать. Даже в доме чувствовалось приближение грозы. Воздух был тяжелый и наэлектризован. Александр услышал как первые крупные капли дождя упали на крышу. Под этот тихий успокаивающий шорох он попытался заснуть. Чувство тревоги не покидало его.
Сильная боль в суставах, костях и мышцах не давала заснуть. Александр достал бутылочку и отхлебнул немного прямо из горлышка. Прошло около часа, боль не проходила и Александр отхлебнул еще пару глотков.
Ударил первый гром. Показалось, что молния попала в столб во дворе, и он вспыхнул.
Александр вспомнил, что свою машину он оставил вечером у самого крыльца. В машине две канистры с бензином. Нужно срочно отогнать машину от дома.
С трудом поднялся с дивана, схватил барсетку и вышел в сени, сизый дым без запаха преградил ему путь. Метнулся к двери и выскочил на крыльцо.
Машины у крыльца не было. Не было и столба, на котором висели электрические провода, подходящие к дому. Оглянувшись назад Александр споткнулся о бревно, которого раньше не было, упал и потерял на мгновение сознание.
18 июля 1929 года, Хвалынск
Очнувшись, он заметил, что дождя нет, дом стал как-то светлее, мох по углам исчез. Вокруг дома забор и покосившиеся ворота. На двери висел огромный замок, у крыльца в будке огромная собака на цепи. Злобно посмотрев на Александра, бросилась с лаем на него. Если бы не короткая цепь, мигом бы растерзала. Александр выскочил за ворота. Все вокруг было, как бы незнакомо и в тоже время знакомо.
Посмотрев в сторону Волги он не узнал привычного пейзажа. Волга стала намного уже. Вид города тоже изменился. Что-то было не так. Город был как на фотографиях в книге «Мой Хвалынск» А.Наумова. Появились церкви, улицы пыльные и без асфальта, справа появился зеленый луг, на котором паслись коровы и лошади. Кажется, это вид города 20-х годов прошедшего века.
Осмотрев себя, он заметил, что одет в кожаную куртку, времен его работы в гражданской авиации, майку с портретом президента Путина, джинсовые брюки и туфли, моды, независящей от времени. На руках его - часы Casio quartz на металлическом браслете. Заглянул в барсетку. Документов не было, согнутые пополам лежали червонцы разного достоинства с портретом Ленина и бумажные купюры достоинством 3 и 5 рублей. Пересчитал, оказалось около трехсот рублей, около десяти рублей мелочью: пять серебряных рублей, несколько полтинников, монеты по 10, 15 и 20 копеек, медяки, бумажные «фантики» достоинством по 50 копеек. Это были все деньги из его коллекции. В отдельном кармашке лежали две маленькие иконки: Спасителя и Всецарицы.
До него дошло, что он оказался в Хвалынске, но лет на восемьдесят назад. Бред, который ему снился последние две недели, оказался явью. Похоже сбылась мечта идиота!
Для начала надо было определиться со временем в пространстве – год и месяц. По тропинке вдоль ручья спустился к центру. На площади рядом с храмом заглянул газетный киоск.
На газете «Правда» - дата 18 июля 1929 года.
Вспомнились уроки истории в школе и институте. 1929 год – борьба с кулачеством, готовящийся прыжок в индустриализацию. Кажется, репрессивный аппарат еще не заработал на полную мощность. Но без документов шляться по городу опасно. Да и одежда не соответствовала. Как действовала коррупция в милиции 1929 года Александру было неизвестно. Да и денег для взяток явно было маловато. Знал бы, что так получится, накупил бы червонцев и рублей на барахолке в Измайловском центре в Москве.
Прикидывал, как вести себя в данной ситуации, какие цены. В общем, надо готовиться к новой жизни. Вспоминал произведения Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», чтобы сориентироваться по ценам. Все-таки полезно иногда читать советскую классику.
Церковь на площади оказалась Казанским собором. Вспомнил, что в нем в 1901 году крестили его бабушку Любу. Пошел к Волге по улице Петрова-Водкина спустился к базару.
Поглядел в витринное стекло парикмахерской. Внешний вид: на него глядел мужчина лет 70-ти, седая голова, седая бородка давали шанс не привлекать внимание силовых структур.
Смущала кожаная куртка – похожа на основной признак сотрудников НКВД или большого чиновника. Надо заменить. На базаре купил выцветший дождевик – брезентовый плащ с капюшоном на все случаи жизни, видавший виды саквояж, серую рубашку-толстовку и картуз. Кроме того, обзавелся общей тетрадкой, парой карандашей и самым важным спутником путешественника – перочинным складным ножичком. Купил минимальный набор галантереи. Переоделся, саквояж пригодился. Теперь он не выделялся из толпы. На углу улиц Достоевского и Советской заметил столовую. Завтрак, совмещенный с обедом, состоял из щей без мяса, жареной рыбы с гречкой и кружки пива. Пиво явно было разбавленным.
После обеда решил подойти к дому своего проживания. Может там есть его вещи. Ноутбук, банковские карточки, деньги и документы начала XXI-ого века были сейчас бесполезны и могли вызвать еще больше подозрений. Еще более опасным был новый российский паспорт с двуглавым орлом на обложке. А российские деньги 21-ого века с орлами?
Собака встретила его неприветливым скучным лаем. Замка на двери не было. Через некоторое время в дверях появился небольшого роста мужичок с жидкой бородкой.
- Чаво надо? - произнес он с волжским напевом.
- Квартиранта на постой пустите? - спросил Александр.
- Заходи, поговорим, - после некоторого раздумья промолвил мужичок.
Собака, видя мирную беседу хозяина с посторонним, затихла и лениво залезла в конуру.
Зашли. Александр заметил, что в доме все по-другому. От печки перегородки делили помещение на три части: кухня, спальня и отдельная маленькая комнатушка. В спальне в углу - почерневшая от времени икона. Его вещей не видно.
Сели, на столе - вареная картошка, лук, помидоры, огурцы, квас в крынке. Хозяин назвался Авдеем (старообрядческое распространенное имя), 59 лет, живет один. Крестьянин из села Черемшаны.
До Первой мировой войны служил в уездной земской управе конюхом. Развозил начальство по уезду. В Первую мировую войну по инвалидности служил возницей в запасном полку. В Хвалынск вернулся в декабре 1917 года. Во время гражданской войны прятался и от белых, и от красных в родном селе и его окрестностях. В настоящее время, как чуждый Советской власти элемент, служит сторожем на складе возле пристани.
Хозяин предложил жить у него в маленькой комнатушке. Александр сделал вид, что не сошлись в цене и на этом разошлись.
Из Хвалынска в Чебоксары на пароходе
Раз попал в такую ситуацию - надо двигаться в Чебоксары. Единственный надежный транспорт – пароходом вверх по Волге. Александр решил, что пристань находится там же, где и в 21 веке. Прошелся по улицам Республики и Володарского, мимо Крестовоздвиженской церкви, где в 1913 году крестили Леву Бочарова, спустился к Волге. По захламленному берегу вышел к пристани.
На пристани Александр ознакомился с расписанием пароходов, направляющихся вверх по Волге. Сегодня около полуночи пароход «Страж революции» следовал до Нижнего Новгорода. Значит, поплывет мимо Чебоксар, время в пути около четырех суток. Купил билет в третий класс. С купюры в три червонца дали сдачу замызганными трехрублевыми купюрами зеленого цвета, похожими на доллары. До прихода парохода, не привлекая внимание, простоял рядом с рыбаком, подняв капюшон плаща.
Главное - не спать по всему маршруту. Засну - не знаю, где проснусь. А если на «Титанике» в трюме за 15 минут до столкновению с айсбергом? Или вместе с Томом Сойером на Миссисипи перед очередным кораблекрушением?
Около 23 часов со стороны Саратова появился освещенный фонарями пароход. Метров за триста с парохода послышался длинный приветственный гудок. Уже был слышен шум колес, всплеск воды и команды вахтенного капитана с рулевого мостика парохода. На верхней прогулочной палубе - небольшая группа любопытных пассажиров.
В 23 часа 30 минут пароход медленно причалил к одноэтажному дебаркадеру с надписью «Хвалынск». Матросы бросили трап и выпустили пассажиров, следующих до Хвалынска. Затем начали запускать отплывающих, проверяя билеты и указывая кому куда идти. У Александра была четырехместная каюта, напоминающая купе железнодорожного вагона с жесткими полками в два яруса, попутчиков не было.
Началась разгрузка из трюма мешков и ящиков, следующих до Хвалынска. Затем наоборот – погрузка груза, следующего вверх по Волге. Ровно в полночь пароход медленно отчалил от дебаркадера, развернулся, обогнул остров Сосновый. Красивейший днем, освещенный солнцем, сейчас в темноте он выглядел массивной темной массой. Прожектор скользил по песчаному берегу. Пароход, выйдя на фарватер Большой Волги, взял курс на север, впереди была Сызрань.
Александра смущало, что не были известны условия возврата в полюбившийся 21-ый век и место, куда его занесет судьба. В Хвалынск? В Москву или на Мадагаскар?
19 июля 1929 года, 1-ый день плавания
После отплытия Александр прошелся по главной нижней палубе, заглянул в машинное отделение через застекленную перегородку. Ознакомился с медной табличкой: пароход «И.А.Крылов» построен в 1908 году в Бельгии для пароходства «Самолетъ», паровая машина 800 индикаторных сил. Поднялся на вторую палубу. В передней части - ресторан, далее - каюты пассажиров первого класса, служебные каюты капитана, его помощника, штурмана и других членов экипажа. Далее - каюты пассажиров второго класса и в конце палубы - ресторан для пассажиров второго и третьего класса.
На верхней служебной палубе - рулевая рубка, два мостика - левый и правый. В передней части - прожектор, по одному прожектору на мостиках.
Выяснил у матросов, кто капитан судна. Необычайно повезло. Капитаном оказался Аркадий Леонидович Пестовский. Нужно было срочно принять легенду для знакомства с капитаном.
Если мне сейчас 72 года, то я родился в 1857 году.
Представиться родственником Бочаровых? Аркадий Леонидович знает Бочаровых и на контакт пойдет, но сложно будет врать после прибытия в Чебоксары. Родственник Витвицких? К примеру внук Иосифа Николаевича Витвицкого, управляющего имениями князя Кочубея в Саратовской губернии. Витвицкая Евгения Владимировна - жена Аркадия Леонидовича. Общая фамилия, капитан легко пойдет на знакомство. Зачем плыву до Чебоксар, придумаю по ходу разговора. Решено: назовусь Александром Алексеевичем Витвицким из Саратова. По билету на пароход записан как Недашковский. Надеюсь, капитан проверять не будет.
До Чебоксар плыть еще трое с половиной суток. Можно еще что-нибудь придумать. Встречаться с капитаном можно не торопиться.
Около восьми часов утра на горизонте появилась Сызрань. В этом городе проживал в 90-х годах XIX-ого века первый муж моей прабабушки Федор Полуэктович Тяпкин. В семейном архиве сохранился десяток его фотографий, сделанных в фотоателье «А.Аршиновъ и А.Кинцель». Пристань на правом берегу Волги. Пароход дал приветственный длинный гудок, пересек фарватер и стал медленно пришвартовываться к дебаркадеру. Носовой матрос метко кинул чалку – тонкий вспомогательный трос с грузилом на конце. На дебаркадере ловко подхватили и стали вытягивать основной швартовочный канат, накинули петлю на кнехт или просто тумбу. Матрос с парохода намотал канат на носовой шпиль и включил механизм швартовочной лебедки. Пароход стал медленно подтягиваться к дебаркадеру. В это время и кормовой матрос совершил аналогичную операцию. Через пару минут пароход был прочно связан канатами с дебаркадером. Спустили трап. Несколько пассажиров сошли на берег. Началась разгрузка и затем погрузка груза с берега.
Александр сошел на берег. Невдалеке - небольшой базарчик. Несколько сколоченных прилавков. Продавцов немного. Шесть продавцов с продуктами: вареные яйца, помидоры, огурцы, зелень, молоко и творог. В конце прилавка двое предлагали местные деревянные ложки и прочую мелочь.
Пароход дал один короткий гудок, предупреждая, что до отплытия осталось 7 минут, через две минуты – два коротких гудка, еще через две минуты – три коротких, через одну минуту – один длинный гудок, предупреждая, что пароход отчаливает от дебаркадера.
- Отдать носовой, - через рупор дал команду помощник капитана.
После того, как нос парохода отошел от пристани, с левого мостика последовала следующая команда:
- Отдать кормовой.
Швартовые матросы разложили канаты для просушки, их вахта закончилась, и они пошли в свой кубрик.
Пароход, набирая скорость, по береговым сигнальным мачтам направился к следующей пристани «Батраки».
До обеда Александр «случайно» встретился с капитаном Пестовским.
- Добрый день! - проходя мимо сказал Александр.
- Добрый день! - вежливо ответил капитан.
В Батраках пароход стоял минут 15, далее следовала пристань Екатериновка на левом берегу Волги.
Стоянка длилась около 20 минут, и Александр успел сойти на берег и искупаться недалеко от дебаркадера. После отплытия от пристани Александр, чтобы не заснуть, перешел на нос парохода. Облокотился на поручни и подставил лицо ветру. Было прохладно, и ветер освежил его.
Вдалеке показался буксир, тянущий за собой связку плотов вниз по Волге. Пароход дал длинный гудок, и вахтенный матрос вышел на левый мостик дать отмашку белым флагом, показывая, что расходиться они будут левыми бортами. С буксира также ответили длинным гудком и отмашкой с левого борта.
Колесный буксир типовой постройки, на коротком тросе тянул, точнее управлял движением плота. Обычно на таких буксирах плавали семьями. На веревках сушилось белье и вялилась волжская рыбешка.
На плоту длиной метров двести, находился небольшой домик из досок для плотовщика. Около домика настил из кровельного железа для костра. Спереди, сзади и по бокам плота - небольшие мачты для установки на ночь световых габаритных огней. Задачей плотовщика являлось охранять плот, устанавливать на ночь фонари на мачтах и периодически докладывать на буксир о состоянии плота.
После ужина в ресторане второго класса Александр медленно направился к носу парохода. И опять «как бы случайно» встретился с капитаном, направляющемся на вахту.
- Добрый вечер! - как старому знакомому с улыбкой поклонился Александр.
- Добрый вечер! - также улыбнулся капитан.
- Разрешите представиться, Александр Алексеевич Витвицкий.
- Аркадий Леонидович Пестовский, капитан данного судна, - с некоторым удивлением ответил капитан.
- Вы не родственник Витвицких из Хвалынска?
- Не знаю, мой отец Алексей Иосифович родился в Широком Карамыше Саратовского уезда. Там было имение моего деда Иосифа Николаевича Витвицкого. Сам он приехал в Саратовскую губернию из Польши. Род Витвицких старинный, возможно дальние родственники. О семье Витвицких из Хвалынска ничего не знаю.
- Аркадий Леонидович, а нельзя посмотреть на Волгу с высоты капитанского мостика?
- Проходите, - пропустив вперед, ответил Аркадий Леонидович.
Вечерний закат справа по курсу парохода с высоты мостика был прекрасен. Большое оранжевое солнце медленно опускалось за горизонт. Александр смотрел вперед как то справа появлялись красные бакены, то слева белые. Пароход держал курс от одной береговой вешки к другой. Уже совсем стемнело. Вскоре справа по курсу на левом берегу Волги появились огни Самары. Причалили к освещенному фонарями и прожектором к основному пассажирскому дебаркадеру Самары. Поблагодарив капитана, Александр спустился на пассажирскую палубу и прошел к ее носовой части. Наступала следующая тревожная ночь. Чтобы ничего не забыть, Александр решил ежедневно с этого дня вести дневник.
Из дневника Александра, 19 июля 1929 года
Спать боюсь. В полночь помолился каждой иконе.
Ресторан для пассажиров второго и третьего класса открывается в 8 часов утра. На завтрак заказал яичницу с зеленью, чай и бутерброд с сыром. Рассчитался, цена приемлемая. Если обед будет в два раза дороже, то до Чебоксар денег хватит. Еще и останется.
Днем тепло. Оставил в своей каюте плащ и пробрался на вторую прогулочную палубу. Пассажиров было мало. Встретился с капитаном Аркадием Леонидовичем Пестовским. Узнал его по фотографии из семейного архива. Такую же фуражку в детстве я нашел в чулане. Капитану 53 года, я в данное время старше его на 19 лет. А ему еще предстоит быть моим крестным через 18 лет.
После ужина - вторая встреча с капитаном, познакомились. Вечер провел на служебной палубе парохода, любовался красивейшими берегами Волги и закатом.
Ночь провел на прогулочной палубе парохода. Ходил медленным шагом от носа до кормы и обратно по часовой стрелке. Время полного круга 5 минут, 12 кругов за один час. После каждого круга сидел в плетеном кресле не более пяти минут. Болели поясница, ноги и суставы. Ночью на реке прохладно, поэтому плащ пригодился.
Ночью проплыли Самару.
Из дневника Александра, 20 июля 1929 года
Вторую ночь также провел на прогулочной палубе парохода. Кажется, поясница и суставы болят сильнее, чем в предыдущую ночь. Чувствую, как левая нога, куда прокрались метастазы начинает слегка отставать от правой. Глаза слипаются, сильно хочется спать, но боюсь. Всю ночь до рассвета ходил от носа до кормы и обратно против часовой стрелки. В полночь спугнул своим видом приведения целующуюся парочку.
За ночь два раза принимал холодный душ. Немного легчает.
При восходе солнца прочитал утренние молитвы.
Ранним утром приставали в Ставрополе. В мое время это – Тольятти. Пристань на левом берегу, приставали правым бортом.
Завтракал в ресторане второго класса. Заметил, что официант как-то подозрительно на меня поглядывает.
Дважды в течение дня встречались с капитаном Аркадием Пестовским, поздоровались, но не разговаривали. Капитан чем-то озабочен.
До обеда просидел в кресле на носу парохода. Ветер обдувает и жизнь, кажется легче.
В полдень был свидетелем политзанятий, проводимых лично капитаном. Теперь понятна его озабоченность, очевидно готовился. Возможно очень важная тема. Среди команды должен быть стукачок от соответствующих органов. Очень знакомая картина. В мое время тоже атрибут, имитирующий активную общественную жизнь. Кажется, обсуждали очередное послание Сталина к народу.
Поздним вечером остановились в Ульяновске. Где-то в центре проживает брат моего деда Николай Александрович Бочаров с сыновьями Левой и Александром.
21 июля 1929, 3-ий день плавания
Александр, как обычно, сидел в плетеном кресле на носу судна. Пароход прижимался к левому берегу. Был хорошо виден крутой обрыв к реке. Над водой кружились речные ласточки, охотясь на бабочек и мотыльков. Они ловко влетали в свои норки.
После стоянки в Спасском Затоне Александр, на этот раз случайно, встретился с капитаном Пестовским.
- Добрый день, Александр Алексеевич! Как проходит путешествие? Не укачивает? - на этот раз первым поздоровался капитан.
- Здравствуйте, Аркадий Леонидович! Все нормально, только бессоница мучает, - с улыбкой соврал Александр.
- Александр Алексеевич, Вы не против выпить по чашечке настоящего кофе у меня в каюте? - предложил капитан.
- Спасибо, с превеликим удовольствием, - согласился Александр.
Каюта капитана находилась в центральной части второй палубы, напротив лестницы, ведущей на верхнюю служебную палубу парохода. На большом письменном столе стояла бронзовая пепельница в виде спасательного круга и настольный бронзовый прибор с якорем. На внутренней стороне двери - расписание движения пассажирских пароходов «Астрахань-Нижний Новгород». Карта Поволжья и фотографии пароходов. На стене - большой портрет женщины. Мурашки пробежали по спине Александра. Это была Незнакомка из его снов. Значит это Евгения - сестра его прабабушки. На портрете Евгения выглядела очень красивой с добрыми зелеными глазами. Под портретом Евгении фотографии Аркадия Леонидовича в парадной форме, их детей дочери Екатерины и сына Владимира. Отдельно фото трех сестер Витвицких Марии, Надежды и Ольги.
- А это же наша учительница Ольга Владимировна Витвицкая из Алексеевки! - сделав удивленные глаза вымолвил Александр.
- Как? Это же родная сестра моей жены Евгении! - в свою очередь удивился Аркадий Леонидович.
- Фото трех сестер сделала Евгения в 1909 году, когда они путешествовали по Волге на моем пароходе от Хвалынска до Нижнего Новгорода. Бывают же такие совпадения! - продолжал удивляться капитан.
- Придем в Чебоксары, я вас обязательно познакомлю с Бочаровыми и Иваном Осиповычем Недашковским, они будут встречать нас на пристани, - добавил капитан.
Аркадий Леонидович увлеченно рассказывал о семье Витвицких, о подполковнике Недашковском, муже Надежды Владимировны, о ее дочери Любови Ивановне Бочаровой и ее маленькой дочке Наташеньке. Со своей женой Евгенией Владимировной Витвицкой познакомился в Алексеевке, когда служил до революции в Волжском пароходстве общества «Самолет». Там находился затон, в котором ремонтировались зимой пароходы этого общества. Служил Аркадий Леонидович на пароходах «И.А.Крылов», «Царь Иоан Грозный» и «Багратион». Александр не стал расстраивать капитана, что два из этих пароходов сгорели соответственно в 1954 и 1991 гг, а «Памяти Маркина», бывший «Багратион», тихо сгнил и сдан на металлолом. Если бы капитан знал, кому он это все рассказывает!
Капитану нужно было идти проверять вахту, и они разошлись.
Последний ужин Александр решил провести в ресторане первого класса. Александру, как пассажиру третьего класса, вход в ресторан был запрещен. Но надеясь на знакомство с капитаном, он решил рискнуть.
Ресторан был прекрасно оформлен. Гостевой зал перед рестораном. Мягкие кресла, в левом углу концертный рояль, слева - столик с зеленым сукном для игры в карты. В правом дальнем углу - столик с газетами и журналами, в дальнем левом углу столик для курильщиков. Не менее шикарно был обставлен и ресторан. Плетеные стулья и мягкие кресла по периметру зала. Старинные стулья с высокими спинками у каждого столика. Все это великолепие чудом не растащили большевики. Высокие, широкие окна открывали изумительный вид на Волгу и ее берега.
Перед походом в ресторан Александр решил привести себя в порядок. В своей каюте он впервые за три дня оглядел себя в зеркале и не узнал себя. На него смотрел старик лет за восемьдесят. За три дня отросли волосы на голове и борода. Лицо осунулось, глаза ввалились, покрасневшие веки и темные круги под глазами. Какой-то дервиш Средней Азии. Он принял душ, подровнял бороду и усы, растерся полотенцем, причесался. Вид стал значительно лучше.
В ресторан пришел в майке с портретом Путина. Официант долго не подходил к нему. Но узнав на кухне, что клиент дружит с капитаном, с почтительной улыбкой принес меню и, встав за спиной, ждал когда Александр сделает заказ. Выслушав пожелания клиента, официант удалился с плохо выраженной кислой миной. Заказ был дешевый.
Подсела средних лет дама в черном.
- У вас на майке изображен портрет очень похожий на Джованни Арнольфини, художника Яна ван Эйка XV века. Этот портрет находится в Государственном музее в Берлине, я его видела, – начала разговор дама.
- Где сделана ваша майка? - спросила дама в черном.
- Не знаю, майку купил на барахолке, - ответил Александр.
- А как вы очутились на пароходе? – перешел он в наступление.
- Меня зовут Анна Августовна Витвицкая, родилась в Сызрани. Окончила гимназию, преподавала историю. Мой отец Август Иванович тоже занимался историей, я в него. Он изучал историю фамилии Витвицких.
- Вы знаете, до революции в Саратовской губернии проживало не менее четырех семей Витвицких. Все польские дворяне, - продолжала Анна Августовна.
- Николай Карлович Витвицкий, генерал-майор, начальник Сызранского гарнизона. Иосиф Николаевич Витвицкий - управляющий имением князя Кочубея. Витвицкий Владимир Даниилович - управляющий имением князя Оболенского. И мой отец Витвицкий Август Иванович.
- Сейчас занимаюсь сбором материала по герою Отечественной войны 1812 года Денису Васильевичу Давыдову, его потомкам. В Хвалынске была в городском музее, ездила в Радищево, где было имение Давыдовых, посетила местный музей. Много интересного. Оказывается, жена Николая Петровича Давыдова Дарья Николаевна была попечителем Хвалынской женской гимназии. Она внучка Наталии Ланской, вдовы Александра Пушкина. Она увлеченно рассказывала о Европе, по которой путешествовала до революции: Франция, Испания, Германия, Австро-Венгрия; поездки по губерниям Поволжья, Царства Польского, Финляндии.
Александр тоже кое-где побывал, но уже в конце двадцатого века, и скромно решил промолчать, чтобы не ляпнуть чего-нибудь подозрительного. Ему все это было известно, но он вежливо помалкивал.
Из дневника Александра, 21 июля 1929 года
Сегодня встретился в ресторане с Анной Августовной Витвицкой. Премилая дама. Оказалась из Сызрани. Однофамилица моей прабабушки. Сказала, что знакома с Евгенией и Валентиной Витвицкими, учились в одной женской гимназии. Нового для себя узнать ничего не удалось.
После скромного обеда в ресторане останавливались в Казани. В городе в конце 19-го века жила семья Бочаровых. Окончил Казанский университет прадед Александр Николаевич и трое его сыновей, всю жизнь прожила и проработала его дочь Екатерина.
Ночью у Вязовых останавливались для заправки топливом. У нефтеналивной баржи стоял пароход «Пестель», на котором Александр с родителями поплывет через 25 лет из Уфы до Чебоксар. Всю ночь гулял по верхней палубе. Мучали головные боли и суставы.
22 июля 1929 года, Чебоксары
В полночь пароход причалил к дебаркадеру в Козловке. Обычная процедура швартовки, высадка пассажиров, выгрузка и погрузка попутного груза. Прощальные гудки, и пароход от вешки к вешке, ориентируясь по бакенам, шлепая по воде плицами колес, поплелся к следующей пристани Свияжску.
Светила луна, крошками на небе мерцали звезды. Лунная дорожка на воде способствовала лирическому настроению, но боль в пояснице и ногах, а также непреодолимое желание спать возвращали Александра к реальности жизни.
Последняя пристань перед Чебоксарами – Мариинский Посад, бывший Сундырь. Где-то за кормой поднималось солнце.
Вдали, справа по ходу движения парохода, показался низкий песчаный остров, поросший ивняком. Это было излюбленное место рыбалки дяди Славы, бывал на острове и Александр. Но это будет уже в шестидесятые годы, а пока он еще не родился. А в конце 80-х годов на этом месте будет Чебоксарская ГЭС, и все будет затоплено. И низкий берег Волги и озеро Астраханка с мельницей, построенной еще до революции купцом Астраханцевым.
Пароход, пересекая фарватер, приближался к пристани. Сонный матрос на дебаркадере поймал чалку, закрепил канат, матросы подтянули пароход к причалу.
На пристани в Чебоксарах ни один из приходов парохода с Аркадием Леонидовичем Пестовским не обходился без встречи его кем-нибудь из семьи Бочаровых. В хорошую погоду приходили и Недашковские. Девять часов утра, прекрасная погода. Встречали пароход Владимир и Любовь Бочаровы и Надежда Недашковская.
Рядом с Аркадием Пестовским на капитанском мостике находился и Александр. Он еще издали узнал своих близких.
Бочаровы и Недашковская тепло поздоровались с капитаном. Обьятия и милые разговоры близких родственников.
- Разрешите представить вам, это Александр Алексеевич Витвицкий из Саратова, - молвил Аркадий Леонидович.
Надежда Владимировна Недашковская с удивлением посмотрела на Александра.
- Александр Алексеевич, кто Ваши родители? Где и когда вы родились? Какими судьбами в Чебокары?
- Родился в Широком Карамыше в 1857 году. Отец Витвицкий Алексей Иосифович, дед Иосиф Николаевич служил управляющим в имении князя Кочубея. Девичья фамилия моей матери - Астраханцева. Хочу поискать моих родственников по матери.
Надежда Владимировна, как обычно, передала своей сестре Евгении пирожков с капустой. Все попрощались с Аркадием Леонидовичем, подождали когда пароход отчалит от пристани.
- Вам незнаком Владимир Даниилович Витвицкий? Это мой отец, - обратилась к Александру Надежда Владимировна.
- Нет, не знаком. В моей семье о нем ничего не слышали.
В разговор подключился Владимир Александрович.
- Предлагаю остановиться у нас. Астраханцевы живут на нашей улице. Поможем выяснить Ваши родственные связи с ними.
За разговорами поднялись вверх по набережной. Дошли до улицы Свердлова, спустились вниз до дома Бочаровых. Александру предложили поселиться в летнем домике в саду.
После обеда Александр уговорил сфотографироваться всей семьей Бочаровых и Недашковских. Место выбрали во дворе, принесли стулья и приготовились. Старый фотоаппарат с гармошкой закрепили на треноге. Фотографировал Александр.
Вспоминая фотографию из семейного архива, приведенную в книге «Семь поколений», Александр сгруппировал семью на фоне дворовых построек и двух лип. Посадил слева направо: Михаила Александровича, Варвару Лазаревну, главу семейства Александра Николаевича, его внучку Наташу, Ивана Осиповича и Надежду Владимировну Недашковских. Поставил слева на право: Екатерину Александровну, Льва Николаевича, Ксению Александровну, Владимира Александровича и Любовь Ивановну. На переднем плане улеглась на траве большая черная собака породы шотландский сеттер по кличке Кадо.
Последующие сорок лет в семье Бочаровых держали собак породы шотландский или ирландский сеттер, всем давали клички Кадо.
Александр смотрел на своих предков и слезы наворачивались на глаза. Через несколько месяцев умрет Варвара Лазаревна, прабабушка, через пару лет скончается Иван Осипович Недашковский, прадед. Через десять лет скончается Александр Николаевич, прадед, арестуют Михаила Александровича, и он сгинет в безжизненных просторах ГУЛАГа. Погибнет на подступах к Сталинграду поэт Лев Николаевич Бочаров. А мать Александра - двухлетняя девчушка рядом со своим дедом? Она скончается последней из этих близких ему людей – 11 декабря 2002 года.
После фотографирования сели пить чай в летней беседке. Места всем хватало. Чай из большого самовара, серебряная сахарница в виде сундучка с колотым сахаром. У всех чашки с глубокими блюдцами. Из этого чайного сервиза, через тридцать лет Александр тоже будет пить чай.
После чаепития Недашковские пошли к себе домой. Александр вызвался проводить их. Спустились по улице Свердлова вниз до улицы Герцена, повернули налево и подошли к маленькому дому номер семь. Ивану Осиповичу трудно было идти и он опирался на клюшку. Там жили Недашковские. В левой большой комнате проживали Иван Осипович и Надежда Владимировна. В правой - Владимир Александрович и Любовь Ивановна Бочаровы. Их дочка Наташа жила с дедом и бабушкой на улице Свердлова. Все это стало известно Александру, когда он собирал материалы для книги о предках.
По дороге Александр как бы непринужденно задавал вопросы, раз уж неожиданно получилось возвратиться на восемьдесят шесть лет назад из 2015 в 1929 год. Проводив их до калитки, Александр извинился, сказав что хочет немного ознакомиться с городом.
Все было так, как и будет через тридцать лет. Кирпичный продовольственный магазин напротив дома, ручей, впадающий в речку Чебоксарку. Коновязи с лошадьми и телегами, запах конского пота и пыли. Александр прошел до базара, далее между торговых рядов на улицу Нижегородскую. Повернул налево и далее через мост мимо почты до Красной площади. Слева знакомые с детства парки. Огляделся - вокруг знакомые с детства места, стало невыносимо грустно.
Возвращаться этой же дорогой назад и подниматься в гору по улице Свердлова не хотелось. Начали болеть ноги. Пошел налево по улице Союзная к Волге. Знакомые «Дом крестьянина» и кинотеатр «Родина». Вышел к Волге и поплелся по набережной в сторону Введенского собора.
После вечернего чаепития в семье Бочаровых Александр уединился в своем летнем домике. Достал тетрадь и стал подробно записывать, что удалось выяснить за день в Чебоксарах о своих родственниках, что должно было дополнить книгу о предках. Даты жизни прапрадедов и прапрабабушек, места их рождения и проживания до 1917 года и многое, многое другое. Он сожалел, что много материала безвозвратно пропадет за годы репрессий и Великой Отечественной войны. Утешало, что война не дошла до их дома, и он сохранится до 1987 года.
Но главный вопрос: как этот материал переправить в XXI век, и как самому туда вернуться? С материалом можно поступить просто. Упаковать в непромокаемую промасленную бумагу, написать адрес сестры и уложить в железную коробку. Закопать между двумя липами, сохранившимися по крайней мере до 2017 года. Если когда-нибудь эти деревья спилят, то эту посылку из начала XX века должны найти. По адресу передать сестре или ее наследникам. На свое возвращение в XXI век он не надеялся.
Когда стемнело, Александр закопал коробку между двумя липами в саду, как решил раньше.
Ночь с 23 на 24 июля 1929 года, Чебоксары
Вот уже пятая ночь, как Александр ни на одну минуту не прилег. Основную миссию он выполнил – собрал материал и, надеясь на Всевышнего, отправил посылку в будущее.
К вечеру темные облака закрыли все небо. Ни луны, ни звезд, темень кромешная. Зажег две свечки перед иконами и помолился. Резь в глазах и боль в пояснице и ногах мешали сосредоточиться. Не включая свет и не раздеваясь Александр лег на кровать. Мягкая подушка, мягкая кровать и тихая музыка из дома, предыдущие бессонные ночи клонили ко сну. В доме Ксения Александровна играла на пианино что-то из Шопена.
Александр лежал на спине и глядел в темный потолок. В ушах медленно нарастал знакомый шум – звук работающих авиационных двигателей. Он различал звуки всех типов самолетов. Это были двигатели самолета Як-40. Но в эти годы таких самолетов еще не существовало. Он не чувствовал своего тела, исчезла ноющая боль в пояснице и в ногах. Это было как в невесомости, когда он проводил специальные лётные исследования на самолете Як-40. Он видел салон самолета, пилотскую кабину, различал в темноте приборную доску. Он почувствовал, как тело медленно поднимается, он перевернулся и медленно поплыл в сторону пилотской кабины. Дверь была открыта и он вплыл в кабину. Пилотов на своих рабочих местах не было. Приборная доска светилась рабочими панелями и разноцветными лампочками. Автопилот был включен. Щелкали реле за панелью, мерно жужжали преобразователи. Ручки управления двигателями застыли на режиме максимальной мощности. Штурвалы левого и правого лётчиков медленно отслеживали самостоятельно какой-то заданный непонятный режим. Александр сел в кресло командира корабля, застегнул привязные ремни и увидел, что самолет несется в темном пространстве. Слева, справа, сверху и снизу только ярко светящиеся далекие звезды на черном фоне неба.
В созвездии Большой Медведицы он заметил яркую желтую звезду, которой не было ни на одной карте неба. Это была блуждающая звезда US708. Самолет несся на это небесное тело. Стрелки указателей скорости и высоты бешено вращались. Глаза Александра закрылись.
24 июля 1929 года, Чебоксары
Рано утром Владимир Александрович Бочаров зашел в гостевой домик, в котором проживал Александр. В домике никого не было. Постель не разобрана. На столике лежали две иконы: Христа Спасителя и неизвестная икона Богородицы. Спаситель внимательно смотрел на Владимира. Неизвестная икона сверкала золотом и от нее исходило светло-голубоватое свечение.
24 июля 2015 года, Хвалынск
Почти целую неделю Василия мучала черная полоса. Утром, чем опохмелиться, к вечеру где найти деньги для водки. Попробовать занять у Александра в зачет будущих платежей? Не даст.
Подойдя к домику Василий гадал про себя: даст - не даст? Вошел во внутрь и увидел лежащего на спине постояльца, засохший хлеб на столе и пустую бутылочку элексира, которую дал Александру Евдоким. Василий тормошил Александра, бил по щекам. Ничего не помогало. Полутрезвым умом он сообразил, что нужно срочно бежать за Евдокимом. Войдя в дом, Евдоким увидев пустую бутылочку, сразу все понял и быстро вышел из дома. Вернулся через пять минут с бутылкой желтоватой жидкости. Вдвоем с Василием усадили Александра на постели и, с силой раскрыв рот Александра, влили этой жидкости не более полстакана. Через час влили еще стакан жидкости из бутылки. До вечера повторили эту процедуру еще пару раз. К восьми часам у Александра появились первые признаки жизни. Он открыл глаза и все шептал о каком-то пароходе, полете на самолете Як-40 в невесомости к яркой звезде.
- Не иначе, как пережил смерть, - подытожил Евдоким.
Александра заставили выпить остатки жидкости, уложили на постель, накрыли теплым одеялом. На следующий день он проснулся в полдень. Василий приготовил какой-то бульон и отварил картошки. Не забыл купить на деньги Александра бутылку водки. Но это уже для себя. После обеда ослабевший Александр опять заснул до вечера. Еще два дня Александр восстанавливался до своего обычного состояния. Из благодарности он дал Василию две тысячи и Евдокиму пять тысяч рублей. Василий очень переживал от такой несправедливости. Чувствовал Александр себя вполне здоровым. Прошли боли в костях, суставах и в мышцах. Днем он без всяких проблем спокойно гулял по Хвалынску.
Василий по своему усмотрению тратил полученные от Александра премиальные деньги.
26 июля 2015 года, Хвалынск
Рано утром после завтрака Александр зашел к Василию.
- Вась, мне нужно срочно вернуться в Москву. У тебя права на машину есть?
- Когда-то были, сейчас нет.
- Вась, я уеду до Сызрани на машине. Ты поедешь со мной. Там оставлю машину тебе, и ты вернешь ее в Хвалынск. В 12-00 выезжаем. Я через десять дней вернусь. У меня еще много дел в Хвалынске и в окрестностях. Я практически ничего в этот раз не сделал. Жди.
В полдень Александр с Васей выехали в Сызрань. Через два часа на вокзале Александр взял билет до Москвы, отдал ключи от машины Василию, занял свое место в вагоне и проспал до Москвы. В 6 часов утра поезд прибыл на Казанский вокзал столицы.
28 июля 2015 года, Москва
Ранним утром фирменный поезд из Сызрани медленно подошел к перрону Казанского вокзала Москвы. Как обычно, проводился профилактический ремонт на некоторых станциях метрополитена. На этот раз очередь досталась станции «Комсомольская». Пришлось идти по подземному переходу между Казанским и Ленинградским вокзалами. В конце перехода он почувствовал чей-то взгляд. Оглянувшись, он встретился взглядом с сидящим на складном стульчике старым седым цыганом. На этом месте Александр почти пятьдесят лет назад продал цыгану бутылку водки за четыре рубля вместо пяти и тот нагадал ему непредсказуемое будущее, зависящее от блуждающей звезды. Кто-то подтолкнул Александра, и он на несколько секунд отвлекся от цыгана. Вновь оглянувшись, никого не увидел.
Перед турникетом в метро Александр вытащил из маленького внутреннего кармана куртки бесплатный проездной на всех видах московского транспорта билет - карточку москвича. Пройдя через турникет, он попытался положить проездной обратно в карман. Но там что-то мешало. Оказалось, что в кармане лежал замызганный скомканный бумажный рубль реформы 1961 года. Он точно знал, что раньше его там не было.
24 июля 2019 года, Чебоксары
Улица Свердлова, две старые липы на месте, где когда-то был сад Бочаровых
На месте, где когда-то стоял родовой дом Бочаровых, строители расширяли площадку под строительство Делового центра. Две вековые липы не вписывались в утвержденный план строительства, и двое рабочих бензопилами пилили, простоявшие более 200 лет липы. Первая, прямая как стрела, липа упала тихо и печально. Вторая, с кривыми ветками, долго сопротивлялась, но и она завалилась, не устояв перед техническим прогрессом человечества. Но падала она вопреки всем правилам лесоповала. Накрыла ветками одного из рабочих, другого далеко отбросила подпиленным стволом в сторону, предварительно защемив цепь пилы. Рабочих скорая помощь увезла в больницу.
Вырывая бульдозером корни деревьев, рабочие обнаружили ржавую коробку с какими-то бумагами, перевязанными веревкой. Развернув первый промасляный слой бумаг, обнаружили тетрадку. На обложке химическим карандашом дата - 24.07.1929 г. и надпись: «Нашедшему эту тетрадь, передать по адресу: Чебоксары, Московский проспект, дом 32, корпус 3, квартира 117, Бочаровой Людмиле Вячеславовне.