Граф. Рассказ пятый. Колесо судьбы

               
     Когда Графа незаслуженно, я бы даже сказал: подло, выгнали с автомобильного объединения, он недельку помаялся,  да и пришел ко мне на завод, навестить старого друга и заодно навести мосты насчёт работы за рюмочкой чешского пива. День выдался у меня тяжелый. Заканчивали монтаж нового подъемного крана, потому что старый был кое-где в трещинах, металл состарился - рентген установил.
      Монтаж нового крана вели старым краном, а когда дошли до верхушки – она оказалась в два раза тяжелее разрешенного для подъема груза. Вот мы и сидели с главным механиком  Кутепом,  кумекали: либо вызывать, как полагается, третий кран, делать план производства работ и прочую галиматью  дней за двадцать и тысяч за ого-го.  Либо закончить монтаж за два часа, не останавливая работу завода и отделаться четырьмя литрами водки участникам мероприятия – это, в том случае если рискнуть монтировать оголовок старым краном, который мог и должен был при этом благополучно рухнуть. А мы с Кутепом дружно в ногу сразу же потопали бы в тюрьму. Директор наш, добрый человек, заткнул уши и сразу уехал по делам к своей подруге в подшефный колхоз.
      Тут и появился Граф. Время для размышлений у нас было часа два и можно было послушать причитания Графа за отменным пивом, жбан которого литров на шесть Серёга для нас протащил через пол-Москвы из Сокольников. За пивом Граф на удивление чётко и понятно рассказал, как его подвела медицина вместе со спортивной прессой. И пожаловался, что неприятности его продолжаются «как из ведра» -  так он сказал.
      Действительно, за эту неделю с ним случились пустяковые, но явно знаковые события. Сначала кто-то сорвал стоп-кран электрички, когда Граф устало покуривал в тамбуре, возвращаясь с дачи (машина его была в ремонте). Граф не так уж и сильно ударился затылком о стенку, но под глазом нарисовался неприличный синяк. Такое бывает. Но – обидно.
      Дальше - ещё веселее. Буквально на другой день, пролетавший над ним голубок или голубка – мы не знаем, капнул Графу, и не подумаете! – прямо в ухо. Такая неприятность, опять же, со всяким может случиться, но обидно и непонятно то, что попадание пришлось точно в ушную раковину и во время важного  разговора с красавицей, новой дворничихой-узбечкой. Как такое могло случиться?
В этом Граф усмотрел уже мистическое предупреждение.
     Третий случай был посерьёзнее и мог закончиться трагически. Дело в том, что в доме  Графа проживала совсем уже бальзаковского возраста секретутка высокой шишки (не буду называть имя её благодетеля). Квартирку ей смастерили шикарную, но на первом этаже и с окнами на редкую для Москвы тихую и зелёную площадь. Зато из квартиры был второй персональный выход - во двор, эдакая военная хитрость.
     Так вот. У этой дамы два года как рассохся паркет, причём не простой паркет, а музейный: с розетками-медальонами в страстном африканском этностиле. Нечто! – сам видел, трогал руками, слюньки текли... Заметив своим бесстыжим взглядом гадалки, что мой друг не в себе и потерял осмотрительность, Ирена ласково попросила Графа дать ей консультацию по этому животрепещущему половому вопросу. Нет, Серёга, конечно, мог отличить даже с пострадавшим глазом паркет от линолиума, это не подлежит сомнению. Поэтому он немедленно организовал ей, причём совершенно бесплатно, необходимые  разъяснения в её роскошной кровати на вышивных, ручной работы, бельгийских простынях.
     И вот тут колесо судьбы нанесло ему страшный тройной удар.
     Первым сюрпризом было то, что Ирена перед самым-самым почему-то спросила Графа: «А Вы любите есть сырое мясо?»
     Ну, кто объяснит мне, зачем даме задавать такие вопросы в ответственнейший момент своей жизни? А ведь Графа, с его нежной душой, с детства рвало даже от вида сырого мяса и поэтому он застыл в неудобной позе на грани обморока.
     Я думаю, он бы справился с отвратительным видением, но в это время случилось совсем уж ненужное экстравагантное событие. В окно спальни, сметая стекла, шторы, цветы на подоконнике, влетело огромных размеров колесо грузовой машины. Такое случается на трассе, но не на городской же площади? Нонсенс! Счастье ещё, что колесо, как рок неумолимый судьбы, до обидного медленно прокатилось мимо кровати, не зацепив проказников. И застряло в обломках зеркального платяного шкафа, забитого под завязку заморскими шмотками…
     И тут Графа, конечно, вырвало.
     Вопль Ирены насквозь потряс тихую площадь и пять-шесть случайных прохожих ринулись к пострадавшим через развороченный проём окна. Потрясение спасателей было отнюдь не поддельным. Перед их глазами развернулась драма, достойная пера знаменитого Вильяма. Голая перепачканная Ирена металась по квартире как панночка из гоголевского рассказа и, я бы выразился поэтически: метала молнии на непонятном языке. Граф же орал как раз очень понятно, но совсем не по-графски, потому что свои джинсы в обтяжку никак не мог натянуть – заколотило его от нервов, вот руки и не слушались!
      Но и это был не конец. Графу пришлось пережить еще и третий удар!...
      Тут нам с Кутепом стало жарко, мы даже забыли про монтаж подъёмного крана и попросили Графа передохнуть и охладиться кружечкой пивка…
      Третий удар оказался самым неожиданным, можно сказать: нетривиальным. Граф признался нам в своей дурацкой привычке, о которой даже я почему-то не знал.
     Оказывается, когда он только что женился во второй раз, он как-то вернулся с работы без трусов. Как это случилось,  никто до сих пор не понял. Скандал был, но Граф убедил супругу, что он просто забыл надеть трусы после того, как утром страстно прощался с ней перед уходом на работу А куда они девались потом – это уже Зоя должна была бы сама знать… Нашлись трусы дня через два в каком-то углу. Все эти дела давно минувших дней, так же давно и позабылось.
     Однако после этого случая Граф, в сложных ситуациях с женщинами, частенько не снимал трусы совсем, а оставлял их на одной ноге, чаще на левой. Так было к несчастью и когда в злополучную квартиру влетело чумное колесо. И можно понять, что в нервной суматохе Граф напрочь забыл про это незначительное обстоятельство. Отвлекаясь на крики каких-то чужих людей и соседей, в единый момент заполнивших квартиру, он, судорожно натягивая джинсы, просто забыл надеть трусы на вторую ногу – не до того ведь было. 
     Ошарашенный происшедшим, Граф в полуобморочном состоянии, доплелся до своей квартиры и, рассказывая Зойке байку о том, что случилось в их доме (героем, по его словам, выступал молодой грузин), стянул с себя злополучные джинсы, чтобы надеть поскорее любимый, в зеленую клеточку халат. При этом трусики его тихонько по подлому сползли по левой ноге под копытца заинтригованной этим процессом  Зойки. У той опасно отвисла челюсть, минуту она что то складывала в уме.
     Граф почувствовал опасность и предусмотрительно и как бы небрежно сказал: «Это я в туалет ходил по большому». Неуклюже согнувшись, стоя на одной ноге, он заторопился нацепить трусы и на правую ногу. Но тут Зойка вдруг взбесилась и прошипев : « По большому?!», со страшной силой толкнула Серёгу на стеклянный столик с аквариумом……
      Граф неожиданно замолчал. У Кутепа даже голова тряслась от переживаний. В давно приоткрытой двери кабинета я рассмотрел  перекошенную физиономию моей интеллигентной секретарши – очки у неё были запотевшие!...
      Тут в кабинет вломилась вся банда монтажников с криком:
      - Давай нам кран, хозяин, мы его сами смонтируем пока Елизавета Петровна (секретарша моя) стол накроет!
      И я с друзьями вмиг оказался на пропахшей потом, грешной земле родного завода. Надо было принимать решение. Я приподнялся с кресла и, расправляя плечи, не очень соображая  что делаю,  торжественно проговорил:
     - Хорошо. Будем монтировать сами!
      Монтажники с весёлым одобрительным рёвом вывалились из кабинета.
     - А мы с тобой,- сказал я Кутепу, запоздало приходя в себя: - как настоящие инженеры в добрые старые времена встанем под стрелу. Рухнет, ну и чёрт с нами.
     - А я-то только три дня как бросил курить,- вздохнул, закуривая Серёгину сигарету обратным концом, верный механик Кутеп.
     - И я с вами пойду стоять под стрелой, – тихо произнёс покрасневший Граф.
     - Ты-то с какого бодуна с нами пойдёшь, идиот, – нервно крикнул Кутеп: - Тебе чего, жить надоело, простит тебя Зойка, куда ей деваться!
     Бесполезно. Граф уперся, как упрямый бычок, и отстоял с нами между двух   кранов, пока наш красавец-крановщик Александров с точностью до миллиметра за пять минут поставил тяжеленный оголовок, куда ему полагалось. Монтажники, висевшие как обезьяны на опорах нового крана, тут же закрепили его. Выдержал-таки старик-кран подъём, не рухнул... А то бы я этот рассказ и не написал, пожалуй.
      Все участники представления, кроме Графа, разумеется, получили  премии от нашего директора. Ну а меня самого, как полагается в таких случаях, верхнее начальство лишило всего, чего можно и нельзя: за то что нарушил… , подвергал опасности… , не запросил… , не оформил, и т.д. Но уважать-то стали все равно ещё больше чем прежде, - от монтажников до того самого начальства.
      Но я не о том. А Граф-то каков, а? Вот кто настоящий герой этого триллера. Но этого никто и не понял. Подумаешь, какой-то доходяга вместе с инженерами под стрелой стоял зачем-то…  А он то - герой без дураков, друзей бросать не хотел в беде и всё тут, хотя запросто мог с нами за компанию в ящик сыграть.
      А трусы на одной ноге любимого мужа – так уж чего в этой жизни не бывает!