Печка в доме – мать родная.
Русскую печь можно по праву считать гордостью русского народа. Основная ее особенность – сводчатая камера – горнило, которое разогревается до 500°. Это как раз та температура, которая требуется для выпечки хлеба. Разогретое горнило часами хранит тепло, в нем можно томить молоко, варить рассыпчатые каши, готовить жаркое. Вкус пищи, приготовленной в русской печи удивителен, и несравним ни с чем, - тут русская печь вне конкуренции!
Несмотря на свою многовековую историю, русская печь успешно дожила до наших дней и до сих пор ее можно увидеть как в деревнях и мелких населенных пунктах, так и в загородных домах современных любителей старины и уюта. Попробую доказать, что русская печь – это действительно гениальное изобретение. Меня поражает ее простота, эффективность и универсальность одновременно – три в одном, как говорят сегодня.
Наши бабушки, дедушки, их родители, их бабушки и дедушки, просто не представляли себе жизни без печи.
Печка в доме – мать родная. Без неё – хоть помирай… Кто в деревне жил, тот знает, что без печки рай – не рай. Печка вам не просто место, где горит охапка дров: на печи подходит тесто, что для завтрашних хлебов. Много я ходил по свету! Но, что б ни пробовал и где б … Ничего вкуснее нету, чем простой домашний хлеб! Здесь же, - в дальнем уголочке, на кирпичный тёплый под, лёг свернувшийся клубочком, главный житель дома - кот.
Даже там, внизу, под печкой, где во тьме не разглядишь, ничегошеньки без свечки, есть душа живая – мышь. Всех-то печка обогреет, приласкает, даст покой. Это вам не батарея радиаторов с трубой. Всех, как мамка приголубит. С ней и пища, и ночлег. Потому её так любит всякий русский человек. Пусть размер избы не слишком, но зато стоит в ней печь: хватит места ребятишкам, хватит всем с морозу лечь.
На её спине горячей исцелилось много тел - от докучливых болячек! Только тем народ и цел. А ещё: всегда томятся в чугунке большом в печи - из капусты кислой с мясцем, нам наваристые щи. Печь – кормилица народа. В ней умеют мастера - каши в годы недорода, - наварить из топора. Протопить её не сложно… А уж если протопили, прокалили кирпичи – будут молока варёнки или даже - калачи.
Печь - не мебель из салона вроде шкафа и скамьи. Печь - предмет одушевлённый, равноправный член семьи. Всех как мамка приголубит, с ней и пища, и ночлег… Потому её так любит всякий русский человек.
Печь в любом доме в нашей деревне всегда занимала центральное место, хотя и стояла обычно в правом углу от входа с улицы. Это место было оптимально для обогрева дома.
Русская печь многофункциональна: она обогревала дом, в ней готовят завтрак, обед и ужин, пекут блины, оладьи, хлеб и пироги, готовят корм (пойло) для домашнего скота, греют воду. На ней сушат зерно, травы, грибы и другие дары леса и огорода. В лютые морозы возле печи согревают новорожденных домашних животных. На печи лечатся от простуды. Постели теплее, чем на печи или на полатях возле русской печи, не бывает. Как говорит русская пословица: «За печкой-то и таракан хозяином живет».
Вот как наша мама вспоминает свой дом и свою печку в деревне Сапеги, где она родилась в 1924 году: «Печь стояла посреди избы. Нередко крестьянские дома в деревне состояли из двух, трех изб под одной крышей. Задняя изба и была кухней. В нашей хате около печи стоял шкаф с посудой, сзади умывальник, а от печи были сделаны полати, где спали вповалку все дети. С другой половины печки были сделаны вторые, маленькие полати, где хранили лук, чеснок или спал кто-то из старших детей. Сундуки с одеждой на всю семью стояли в клети. Там было холодно, и одежда хорошо сохранялась. У хозяев побогаче и сундуки были мощнее — нередко не просто деревянные — с железными уголками, накладками, замками. В избе на правой стороне стояла печь, а от нее к окну шла дощатая перегородка из досок. Это место за перегородкой называли середа. Тут стояла вдоль стены толстая лавка, на которой стряпали. Повыше — полка длинная для посуды. Выше окна — небольшие полати. Печи в деревне в основном были битые из глины. Для входа на кухню было пространство между печью и стеной. Тут находился умывальник, обувь стояла и вешалась одежда. У стены от порога и до стола, который стоял в переднем углу, стояла ещё одна толстая лавка. В основной избе тоже были полати, на которых спали».
Когда отец купил нашу хатку в Немойте, ещё довоенной постройки, то печка в ней была плохая – она дымила и не очень хорошо держала тепло. Несколько лет мы помучились и потом родители решили, что печку надо было целиком перекладывать… За это дело взялся Миша Корнев - специалист на все руки, который в конце 50-х годов нашу печку переложил по-новому. Я хорошо помню, как мы добывали красную глину в Глинище – месте недалеко от нашей хаты. Часть кирпича мы делали сами, а часть кирпича, в том числе и огнеупорного, отец купил в Поповке, где был небольшой кирпичный завод. По сути, кирпич – это искусственный камень, имеющий прямоугольную форму. Эта форма гораздо более удобна для строительства русской печи, чем форма натурального камня. Формование кирпича производили вручную укладкой глины в специальные деревянные формы и последующим его трамбованием. Потом кирпич сушили и обжигали. Помогали нам в этом школьный учитель Петровский Александр Карпович и Федя Контя. Ну и я, конечно, был на подхвате всегда… К июлю месяцу всё было готово, и Миша Корнев принялся за работу. Помогали ему я и мама. Печку Миша Корнев сложил довольно быстро.
Сложить хорошую белую печь было делом непростым. Сначала прямо на земле в подполье на отдельном фундаменте было устанавлено опечье – небольшой деревянный сруб, служивший основанием для печи. На опечье настелили доски, на которых затем выкладывалось днище печи – под. Над подом из кирпича сооружался полукруглый свод печи. Под имел небольшой наклон в сторону устья. В топке такой русской печи взрослый дюжий мужик мог даже сидеть, и над его головой до свода оставалось еще около 10 см, а от его плеч до стенок печи было расстояние не менее 30 см.
В тёплом опечье, или, как у нас называли, – подпечье, в холодное время мы держали домашнюю птицу или кроликов, которых приносили из хлева, чтобы они не замёрзли.
Наша новая русская печь – это удивительное сооружение. Когда на улице был мороз ниже –40°C, то мы слышали только треск мороза в брёвнах избы, а внутри было тепло. Печь занимала почти пятую часть хаты. Она долго, несколько часов, протапливалась, но нагревшись, держала тепло и обогревала всю хату в течение целых суток.
От Миши Корнева потребовалось немалое умение, чтобы наша печь была: во-первых, не угарной; во-вторых, достаточно большой, чтобы было, где полежать и нам - детям и родителям; в-третьих – жаркой, но не жадной на дрова; в-четвёртых – чтобы дым не выкидывало во время ветра в избу; в-пятых – чтобы печка была красива, миловидна.
Каждый мастер-печник вносил в конструкцию русской печки что-то свое. Внес новшество в нашу новую печку и Миша – он сделал две небольшие печурки из замурованных в печке небольших глиняных молочных горлачей (жбанов). Горлач – это узкогорлый горшок для молока или кринка. Эти печурки оказались очень удобными в последующей жизни - использовались для сушки рукавиц и хранения спичек. Обычно печку мама или я белили известью раз в году.
Примерно в это время нашу соломенную крышу стали крыть дранкой или тесом, отчего вероятность возникновения пожаров резко снизилась. До этого перекрытия крыша хаты у нас была покрыта соломой. У нашей русской печи появилась и новая дымовая труба. Для повышения КПД русской печи Миша Корнев сделал у нас на крыше изогнутую трубу с оборотами в кожуке. Пока дым идет по всем колодцам дымохода, он отдает тепло кирпичам, а искры при этом гаснут. На чердаке, прежде чем выпустить дым в небо, его пускают по горизонтальному отрезку трубы - так называемому борову. Так что, когда дым вылетал из трубы на крыше, он уже был не горячий, а просто теплый. В таких трубах вороны, если печку летом не топили, иногда даже гнезда устраивали и высиживали птенцов. Однажды такое случилось и у нас. Правда ворона птенцов не успела вывесть, а только гнездо сделала. При этом печь наша вдруг начинала дымить прямо в комнату... Пришлось мне лезть на крышу дома. Я лет с 12 уже сам чистил нашу трубу ёлочкой, закрепленной на шесте. Но после этого случая, прежде чем начинать чистить трубу от сажи, я лез на крышу и проверял, нет ли в трубе вороньего или сорочьего гнезда.
В печи мы готовили пищу, и она получалась удивительно вкусной и питательной. Секрет заключался в том, что жар печи распределяется равномерно, и температура долго не меняется. Посуда с пищей не имеет прямого контакта с огнём, позволяя содержимому прогреваться со всех сторон равномерно, не пригорая. Что может быть вкуснее жареной картошечки с салом и с лучком, источающим вместе с салом далеко распространяемый аромат, заставляющий расширять ноздри от изумительных запахов.
Изумительный вкус! Жевать не надо! Кусочки сала мягко растворяются во рту вместе с нежной, домашней картошкой, дополняемые салатом из свежих овощей, наполняя чувством насыщенности и удовлетворенности.
В нашей печи мама пекла прекрасные оладьи и толстые пшеничные блины, а также и блины-драники. Жар на тесто блинов воздействует не только от дна и боков сковородки, но и сверху, так как в печи воздух сильно раскален. Таких как в русской печи оладьев и блинов не испечь ни в духовке, ни тем более, на газовой плите. Сковородой мама управляла при помощи сковородника - металлической прихватки, насаженной на длинную палку. Такой сковородник - чапела, как и ухваты разного обхвата, имелись в каждом доме.
Пироги в печи мама хоть и пекла редко, но по праздникам она нас ими всё-таки баловала. Чтобы пироги получились удачными, надо было знать какими дровами и в каком количестве топить печку, когда сгребать уголья в загнетку, когда пироги сажать в печь, как плотно или не очень прикрывать устье заслонкой, сколько времени держать пироги в печи. Это уже была особая наука… Я её так и не постиг.
В русской печи получались очень вкусные пироги: открытые, или закрытые - когда начинка помещалась внутрь пирога. С чем только не пекла мама пироги: с творогом, с яйцом, с клюквой, с малиной, с картошкой, с капустой, с рыбой... Тесто для пирогов готовилось иначе, чем для хлебов. Мука для пирогов использовалась обдирная пшеничная, дрожжи обязательно свежие, а не закваска, сто раз использовавшаяся. Хлеб – это еда повседневная, а пироги - праздничная. В те годы взрослые все на работе. Дети дома. Кусок хлеба намазал смальцем и на улицу. И началось:дай укусить! Хлеба ели много, это была главная еда. И пекли на неделю, а то и на две.И коров их череды встречали с куском хлеба... Лакомство. И ведь семьи были большие. Так что ХЛЕБ ВСЕМУ ГОЛОВА!
Молоко у нас было всегда от своих коров всегда и использовали его, где только это было возможно. Пили его и парное и холодное из кладовки. Все каши, кроме гречневой, варились на молоке. Гречневую кащу ели отдельно с молоком. На молоке часто мама варила вермишель, макароны и картошку. Замечу, что разливное молоко было не чета нынешнему. Если оставляли банку с молоком на ночь, утром на поверхности молока был слой сливок, жёлтых и жирных, толщиной в 3-5 сантиметров.
Фрукты, ягоды, овощи ели только свои - со своего огорода и по сезону. Сад у нас был большой - сажали его с папой в начале 50-х годов. Первые яблоки поспевали в июле, поздние сорта кушали в сентябре. Летом на кухонном столе всегда был тазик, полный яблок и слив... ели их столько, сколько душа пожелает. Сорта были отменные, народной селекции: Золотой налив, Белый налив, Медовые, Антоновка, Ранет, для здоровья и укрепления иммунитета они самые лучшие.
Первыми с огорода у нас появлялис редиска и перьевой лук...Огурцы, помидоры появлялись на столе в конце июля-начале августа и держались до сентября. На завтрак очень хорошо шли салаты со сметаной, в огромных количествах.
Варенье мама варила из земляники, малины, чёрной и красной смородины, крыжовника,слив и яблок ранеток. Каждый год мама готовила большое количество различных компотов... Иногда было на полу под кроватями более ста трёх-литровых различных банок. «Райские яблочки» на самой высокой яблоне мы оставляли дроздам. Они на перелёте, после первого заморозка, всегда останавливались в нашем саду и перекусывали. Сразу за нашей деревней было много дикой земляники, мелкой, но очень душистой, вкусной и сладкой. Я обычно ходил с трёхлитровым бидончиом и набирал его полным за пару часов, а мама за день набирала по большому ведру.
Осенью к зиме всегда заготавливали белокочанную капусту на засолку. Плотные кочаны резали в деревянной лохани как можно мелко. Для этого имелась «сечка» -- старинный инструмент, тяжелый, с длинной фигурной ручкой и широким, с закруглёнными концами, лезвием, как у алебарды. Лезвие было необыкновенно острым, рассекало кочан насквозь, без всяких усилий. Сделана сечка была из особой, старинной, оружейной стали, которая не ржавела. От кочанов оставались одни кочерыжки - большое лакомство для детей.
Капусту, огурцы и помидоры засаливали в дубовых бочках, с чесноком, укропом и смородиновыми листьями. Вкус потрясающий, никакие маринады и рядом не стояли! А осенью солили грибы-опята... Обычно засаливали 30-литровую деревянную бочку, которая стояла в холодной кладовке. К весне все бочки обычно были пучтыми...
Никакой экзотики не было. Лимоны стоили дорого. Мандарины полагались детям, только в подарках на Новый Год. Бананов, апельсинов и прочих тропических фруктов мы не видали. Чёрный мелкий виноград «кишмиш» иногда папа привозил из Витебска...
Сезонный характер питания был частью нашего большого ежегодного цикла Жизни. Мы все являемся частью Природы, которая существует повторяющимися циклами. Чтобы жить долго и не болеть, мы должны придерживаться её непреложных законов, основанных на циклических процессах. Доктора лечат, а Природа исцеляет.
Все продукты, которые мы потребляли, были свежими, не содержали никаких посторонних химических соединений. Никаких консервов! Это очень важно для укрепления иммунитета. По случаю великой дружбы с Кубой, сахар у нас был в 80-е годы кубинский, который сам по себе был очень полезным лакомством. Желтоватый цвет кубинского сахара и его карамельный вкус объясняются примесью патоки. Патока-меласса содержит микроэлементы, необходимые для сохранения здоровья человека, такие как: магний, кальций, фосфор, хром, медь, натрий и имеет карамельный вкус и запах тропического тростника. В свекольном сахаре, после очистки, эти вещества присутствуют в микроскопических дозах, а без очистки его нельзя применять в пищу из-за неприятного запаха.
Конфет дома мы не держали (за это маме отдельное спасибо, за наши сохранённые зубы!). Шоколадные конфеты мы получали только в новогодних подарках, тортов тоже не покупали - их в деревенском сельмаге просто не было... По особым случаям мама сама пекла непревзойдённый торт «Наполеон».
Пили чай, компот, молоко, кисель, редко какао. Настоящий кофе я впервые попробовал уже в Ленинграде. Компот из сухофруктов (наличие сушёных груш обязательно) очень хорошо шёл холодным, в летнее время. Папа знал древний секрет приготовления «кислушки» (что-то вроде английского сидра), из маленьких яблочек-ранеток, в дубовом бочонке. Игристый напиток пился легко, как шампанское, но с пары литров почти все мужики на ногах уже не держались. 50-литровый бочёнок стоял у нас каждый год в закутке за печкой...
Настоящими семейными праздниками были у нас только два: Новый Год и Пасха Христова. Приготовлялись специальные блюда, столетиями неизменные и общепринятые.
Новый Год: пельмени, варёная картошка, винегрет, селёдка с луком, квашеная капуста с луком, холодец, варёный язык, солёные огурцы и помидоры, иногда мочёные яблоки. На Пасху стол не накрывали, ибо светлый праздник Пасхи следует "праздновать в веселии, не пития ради и ядения, но спасения ради". А наша семьябыла атеистической. Когда у нас жила бабушка Марьч, то она иногда готовила всё сама: обязательные в праздник творожная пасха, куличи, крашеные яйца доставались всем домашним и гостям и для детей были большим, радостным событием. У бабушки Марии сохранялась старинная форма для творожной пасхи: резная, из толстых липовых досок, вместимостью на несколько килограмм. Пасхи хватало на всех.
Отварная рыба, приготовленная в чугунке в русской печке, была значительно вкуснее сваренной ныне на газовой плите. Во время моего детства каждый стоящий мужик в нашей деревне умел ловить рыбу. И странное дело, рыба в речке не переводилась. Сейчас никто в Немойте вроде бы рыбу и не ловит, но рыбы в реке не стало. В среднем наша семья съедала 2-3 кг свежей речной рыбы в неделю. Рыбный суп, сваренный в русской печи, имел особый вкус. Такой суп на плите не сварить никогда…
Во многом благодаря правильному питанию, никто в нашей семье не болел, даже гриппом. В моей нынешней семье мы эти правила сохраняем. Дети мои не заказывали пиццу и обходили стороной мурманские «макдональдсы», не в силу каких-то запретов, а по своему хотению. Они выросли на настоящих, родных, домашних кушаньях и "фастфуд" им отвратителен.
Мне довелось побывать во многих странах и отведать самые разнообразные блюда. Для меня нет сомнений в том, что старинная русская кухня это самая лучшая, самая здоровая кухня на свете.
На самой печи мы в детстве спали, если не постоянно, то довольно часто. Чтобы залезть на печку, на высоту метра полтора, у печки у нас стояла большая и широкая лавка. Надо было сначала забраться на эту лавку, а уже затем, используя выступающий сантиметров на 10 кирпичный приступок, мы забирались на саму печку.
В детстве я несколько раз даже падал с этого приступка на стоящую внизу лавку и пол… От тех времен осталась непонятная современному человеку поговорка: "Ты что, с печи упал что ли?". Так говорят о человеке, который начал говорить бессмыслицу или вести себя неадекватно. Действительно, упасть с печи было очень и очень больно, да еще, не дай Бог, упасть во сне: поневоле станешь неадекватен. Поэтому папа попросил Федю Контю, чтобы он под потолком прибил и закрепил толстую рейку из доски, чтобы за неё можно было браться рукой, когда лезешь на печку. После этого я уже с печи не падал...
В 50-х годах мама печку топила каждый день зимой и летом. Размеры нашей печи были внушительны – примерно два на два метра. Через широкое устье свободно проходил двухвёдерный чугун. Но самое главное - в печь через устье мог пролезть даже папа, чтобы вечером всласть попариться с березовым веничком. Помню, как папа пару раз залазил при мне в печку и там парился, когда болел. И меня пару раз он там стегал веничком... Мама предварительно гусиным крылом выметала всю золу с пода печки и стлала на него чистую свежую солому. Всё это было на моих глазах…
Аптека всегда была в нашем доме бесплатная. Летом бабушка Марья и я заготавливали пучки лекарственных трав, кореньев и корневищ. Бабушка сушила эти пучки возле печки, вешая их на специальную жердочку. Высушенные травы и коренья хранились в холщовых мешочках. Когда пучки травы подсыхали на жердочке, дом наполнялся смесью дивных ароматов, это была чудесная симфония запахов. Периодически избу в качестве профилактики мама окуривала дымом можжевельника или еловой хвои. При простудах нам - детям, делали ингаляции, заваривая ромашку, мяту, зверобой. Пили мы и отвары из сухих завязей малины и земляники, цветков липы, заваривали траву иван-чай, а бабушка Марья, у которой видимо были камни в почках и в мочевом пузыре, пила отвар из листьев брусники. От поноса хорошо помогал отвар старых соплодий серой ольхи и коры крушины, кору которой я сам заготавливал в наших кустах напротив дома. Когда я пошёл в школу в первый класс в 1955 году и лет до 14, я не съел ни одной таблетки и не выпил ни одной ложки микстуры. Эта привычка заготавливать всё из природной аптеки у меня сохранилась и до сих пор…
Русская печка, будто живая! Преданно служит, покоя не зная. Каши и щей всем досЫта наварит, репу напарит, стряпнёю одарит. Греет и лечит в мороз, в непогоду русскому люду на радость, в угоду! Лучше перины иль барской кровати - печка-лежанка, над печкой - палати.
Русская печка - целебная глина, лечит не хуже, чем мёд и малина! В лютую стужу - не ведая горя выгонит хвори, как южное море! В трудные дни печь спасала, как мать. Матушка-печка - в ней жизнь, благодать! Даже без бани мы с ней не тужили, русские печи нам банькой служили.
АХ, ПЕЧКА РУССКАЯ! Ох, закружила Матушка – зима…! Грозит простудой, зябкою погодой … А мне б от печки жара, да тепла, да на бочок лечь над горячим сводом! Ведь нет на свете лучше лежака, чем кирпичи прогретые дровами!… Готов я мчаться в прошлые века - к своим истокам... с добрыми словами! Какой же дух витает от огня! Ворожит пламя языком над подом … И сморит треск от дров совсем меня - погрузит в грезы, в детство и свободу…. Ах, печка Русская – деревни ты причал…! С тобой рождались, старились, любили… Ты для Руси начало всех начал! Ты лекарь, пекарь- из недавней были...
Русская печь была воистину сердцем повседневной жизни нашей семьи. С вечера мама, а позже, и я сам, в печь - поближе к устью складывали определенным образом дрова - колодцем. За ночь они ещё больше подсыхали. Рано утром, когда еще не рассвело, мама вставала с постели первой и разводила в печи огонь, ставила в печь чугунки и горшки, в которых обязательно варилась картошка, щи, каша, в глиняной плошке или на сковороде она пекла блины или оладьи, жарила на большой сковороде яешню из десятка яиц на сале с домашней кобасой. Спустя часа три, дрова почти полностью сгорали, и можно было выгребать из печи угли и золу, подметать под и сажать в печь хлебы, пироги, а также ставить горшки и чугунки с пищей. Устье после этого закрывалось заслонкой.
Ухваты разные были необходимы для извлечения горячей посуды (горшков и чугунов), и чтобы ставить их в печь. Сковороды ставились в печь сковородником (чапельником). Деревянная лопата (или садник) в основном служила для посадки в печь форм с хлебным тестом и противеней с сырыми пирогами. Извлекались из печи формы и противени обычно кочергой. Использовались также для приготовления пищи горшки разного размера, крынки, утятницы, гусятницы, плошки. Для ухода за печью, поддержания огня, выгребания углей и золы нужны были кочерги, совки, помело (метла на палке). С какого-то времени, помелом у нас стали гусиные крылья, которые я обрубал у крупных гусей и высушивал их на загнетке. Этим "гусиным помелом" мама выметала из печи золу. До сих пор поговорку можно услышать: "У тебя язык, что помело" - имеется в виду не только болтливый человек, но и в выражениях не очень чистый. Помело, одним словом.
Наша белорусско-русская печь топилась дровами (берёза, осина, ель, ольха и др. породы), а щит топили торфо-брикетом, который выписывался школой всем учителям. Самые жаркие для печи дрова – березовые, а самые бездымные - ольховые и ивовые. Сухие дрова были во много раз эффективнее для отопления, чем сырые. У нас запасы наколотых дров хранились под навесами у хлева и гаража, а также в дровяном стогу, который я складывал около огорода, и сохли эти дрова обычно полтора-два года, прежде, чем их начинали использовать. Таких дров требовалось в 2–3 раза меньше, чем сырых или недосушенных.
Дрова в русскую печку складывала мама или я с вечера. При этом недалеко от устья делалась клетка из поленьев так: клались два полена вдоль печки на расстоянии 30-35 см друг от друга. На них перпендикулярно (поперек печи) клались еще два полена, а на эти два полена накладывалась кучка из 5-6 поленьев, ориентированных вдоль печи. Утром в клетку под поленья помещались под углом 45 градусов к поду горящие сухие лучинки и бумага для разжига дров. Когда дрова разгорались, клетку с горящими дровами сдвигали большим ухватом или кочергой вглубь печи к задней стенке, освобождая место для горшков и чугунков.
Устье печи было закрыто заслонкой, которой печь закрывали, когда она не топится. Дым из печи выходил через устье и направлялся, в так называемый, - кожук. Там он делал два поворота, поднимался наверх на чердак и через трубу уходил в небо. Как правило, у русской печи есть две задвижки, перекрывающие дымоход. Одна из них была в кожуке, а вторая, выше - на трубе. Когда печь была протоплена, задвижки закрывались для выхода теплого воздуха в дом, чтобы дом не выстуживался.
Однажды пешком забреду я в село
Взгляну на дома и деревья над ними...
Вот что издалёка меня привело
Туда, где родился, где дали мне имя?
И, кажется, жил здесь всего ничего –
Каких-то 15 из праведной жизни,
Но тянет к истокам родства моего,
К той родине малой с названьем отчизна...
Деревня меняться совсем не спешит –
Привычный уклад и дома-пятистенки.
Но сколько во всё этом русской души
В простой, без претензий, моей деревеньке.
И улицы те, и дома узнаю…
Но что-то никак не найду я себя здесь –
Мальчишек-друзей и девчонку свою,
И запах сирени в её палисаде.
Я помню соседей, знакомых, родных...
Я ехал, надеясь на добрую встречу,
Но многих давно уже нету в живых,
А многих судьба разбросала далече.
Как мало нам жить на земле суждено,
И как мы торопимся жить без оглядки.
Бежим из деревни за длинным рублем,
От леса, от поля, от дома, от грядки...
Живу теперь в городе, где под дождем
Брожу и из памяти всё возвращаю,
А мама-деревня по-прежнему ждет,
Как детям любимым, измену прощая
В русской печи мы готовили разную пищу: варили, парили, жарили, запекали и «томили». Для приготовления пищи мы пользовались горшками, корчагами, плошками, гусятницами, чугунками, сковородками, противнями. А чтобы поставить в печь или вынуть из нее что-то, использовали ухваты, сковородники (чапельники), деревянные лопаты. Обязательным атрибутом возле печи были: кочерга, емкость для гашения и хранения древесных углей, которые выгребали при окончании топки из печи. Посуда раньше изготавливалась из глины, но потом, по большей части, начали пользоваться металлическими горшками из чугуна – так называемыми чугунками, однако применялись и глиняные плошки и горшки.
При печи кроме трёх ухватов и сковородника (чапелы), было еще 1-2 кочерги для перемешивания углей и выгребания золы и металлический совок, – чтобы угли из печки выгребать. Угли всякий раз после топки печи мама выгребала большой кочергой, а совком складывала угли и золу в специальное металлическое ведро с крышкой. Доступ воздуха к горящим углям быстро прекращался под плотной крышкой, и они быстро гасились, израсходовав под крышкой весь кислород. Это ведро всегда стояло у нас на цементном полу, чтобы не прожечь деревянный пол.
Справа от устья печки у нас стоял небольшой стол, на стене висел умывальник, а под ним стоял на стуле таз для воды. В углу печки стояли ухваты для чугунков, чапела для сковород, кочерга и лопата для противней с пирогами.
Я ведь родом из Белоруссии, поэтому блюда из картошки (бульбы), как у нас говорят, были всегда в почете! Бульбу жарят, бульбу варят, бульбу тушенной едят! Я думаю, что каждый белорус может назвать минимум 10 блюд из бульбы. Сам я всегда любил и по сей день люблю белорусские драники и бабку, да так, что готов, как говорится, жизнь отдать за эти блюда. Особенно с домашней сметаной от своей коровки... Мммм... Картофельная бабка пришла на современный стол из деревни. Сытное это блюдо могло накормить всю нашу деревенскую семью. В каждом подворье в Немойте выращивали бульбу, поэтому блюда из бульбы-картофеля были для всех очень доступными. Готовила мама бабку в чугунке в печке, и она получалась невероятно вкусной! Да еще с домашней сметанкой! Песни драникам и бабке картофельной я могу петь бесконечно! Я их обожаю - и по сей день! Надо сказать, что пища эта весьма нелёгкая и слишком калорийная! Мама готовила бабку по своему уникальному рецепту – с домашней обжаренной колбасой. Такая еда была предназначена для тех, кто занимался тяжелым физическим трудом… Есть бабку надо было сразу – прямо из печи, так как при остывании бабка «уплотняется» и потом становится, хоть и съедобной, но теряет свой неповторимый вкус… Но, самое неприятное: чугунок, в которой готовится бабка, слегка пригорает (точнее, к нему прилипает коричневая запёкшаяся корочка)... Чтобы её отмыть, приходится эту корочку сначала долго отмачивать. Жаль, что бабка, приготовленная на газовой плите, не идёт ни в какое сравнение с той, которая была приготовленная в нашей русской печи мамой!
Ещё мама готовила по праздникам в печи особую еду - пряженину. Пряженина - это традиционная новогодне-рождественская еда, состоящая из мучного соуса, домашней колбасы из свинины с обжаренными (пряжеными) ребрышками и с блинами, которые мы обмакивали в соус и ели так, что «за ушами пищало»… Вкусно было, аж жуть…
Помню, как я сидел утром за столом у печи, а мама пекла блины. Черпаком мама наливала жидкое тесто на горячую, смазанную салом, сковороду. Тесто при этом шипело, шкварчало и пузырилось. А через минуту блин был готов, и я получал его с пылу с жару в тарелочке прямо из печки.
Надеюсь, что этим рассказом о том, какую еду готовили мы в русской печи, я вызвал ностальгию о той жизни у пожилых людей и зависть у молодых. Мы, уже пожилые, хотя бы в памяти своей храним это, а молодые, если и видели что-то подобное, то только в музее. Имея русскую печку, наши не столь уж далекие предки, не имея электричества и газа, имели и тепло в доме, и пищу вкусную, разнообразную и горячую до позднего вечера, которую даже разогревать не надо было.
Кроме тепла и варки пищи, печка производила древесный уголь и золу, которую использовали для удобрения огородов. Золу складывали в специальную емкость во дворе – зольник. В деревнях на дорогу ни уголь, ни золу никогда не выбрасывали. Поэтому снег в деревне был чистый до самой весны. Не то, что сегодня в городах!
Печку мама топила ежедневно - и зимой и летом. Только когда в 70-х годах у нас появился баллонный газ и газовая плита, летом мы, да и наши соседи, стали топить свои печки только пару раз в неделю – экономили дрова. На Руси печку можно сравнить только с таким же русским изобретением, как Валенки. Валенки – действительно чисто русское изобретение. Я другой, более теплой чем валенки обуви, не знаю. Никакие унты в сравнение с валенками не идут в зачёт.
Наша русская печь была с подтопком. Слева от дверки подтопка еще была одна дверка. Это была дверка в духовку. Летом, когда русскую печь не топили, а топили только подтопок, в духовке можно было печь хлеб и пироги.
Русская печь в действии. Дружно горят сухие дрова. Дым выходит через устье. В чугунках варится: в одном картошка, в другом - щи или борщ. Сахара мы употребляли мало, вместо него ели сушеные и моченые ягоды, пили хлебный квас. В русской печи внутренняя поверхность кирпичей и воздух во время топки разогревается до 200 градусов Цельсия. Высокая температура в печи может сохраняться часами без дополнительной топки печи. Для приготовления пищи – это были идеальные условия. А какое мама готовила топлёное молоко?! Просто не передать этот вкус сейчас! Топленое молоко с настоящей пенкой можно приготовить только в русской печке в глиняном горшке. На плите в городской квартире молоко при кипячении часто убегает, выливается на плиту, горит на ней и воняет на всю квартиру. В русской печи, даже если молоко убежит из горшка, не страшно. Сгорит - и запах уйдет вместе с дымом в трубу. И каши, и запеканки, приготовленные в русской печи, были тоже удивительно очень вкусные. Одна корочка поджаристая чего стоит…
В печи в большом двухведёрном чугуне мама кипятила воду для приготовления пойла скотине: заваривали корнеплоды с комбикормом. Когда дрова сгорали полностью, чугунки задвигались вглубь печи, и там пища оставалась горячей до обеда и даже до вечера. В обед и в ужин ее разогревать не надо было. В печи, закрытой заслонкой, жар держится до самой ночи. Чтобы ставить в печь и вытаскивать тяжелые чугуны, применяли такое нехитрое приспособление, как каталка. Тяжелый чугун не каждый мужик может поднять на ухвате, поэтому чугун слегка приподнимали с помощью рычага-каталки, а потом его потихоньку катили на этом деревянном ролике. Все гениальное было просто!
Чем была сильна всегда Россия? Делать вывод только не спеши.… В зимней стуже выжить было невозможно без печи. Печь спасала от мороза и давала в дом тепло. Печь была семейным ложем! Здесь мы грелись дружно все в ночи… Без печи обед не сваришь тоже! Печь была - кормилица семьи! Чугунок с борщом и кашей, хлеб, блины да калачи.
Для избы - печь украшение! В изразцах огонь блестит - и трещат внутри поленья, тяга воет и шипит. Кочерга, ухват, прихватки, поддувало, колосник, вьюшка, полог - все в порядке - сделал все с душой печник. А на смену ей с прогрессом, керосинка в дом пришла, керогаз, плита и примус, пароварка, СВЧ. И лишь, в сказках и былинах, мы с любовью и теплом, вспоминаем нашу печку - ей спасибо говорим.
На русской печке сказывались сказки. На русской печке в сумерках зимой баба Яга, и та, становится добрее и греет на печке кости старый домовой. На русской печке бабушки и внуки в морозы коротали вечера… И, разомлевши от тепла и сказок, на печке засыпала детвора.
А утром вновь топили жарко печку, варилась в печке к завтраку еда… С дымком была печеная картошка и вкус ее остался навсегда. На русской печке всем хватало места - она согреет всех и приютит… И память, от тепла ее, проснувшись, как в сказке, снова в детство возвратит.
Ей место в центре дома отводили… По верху занавесочки в цветок. Её в деревне сразу полюбили, и жить бы без нее никто не смог. А главное, что печь тепло дарила… Подсолнухи сушили по домам. Я радость эту с детства не забыл, как щелкали мы семечки по вечерам.
В ней ароматные борщи варили… Домашний хлеб - ни с чем он несравним! Какие тыквы в печке той томили! Калины вкус - совсем необъясним! Я помню: в детстве, как всегда с мороза, бегом на печку - руки отогреть! А бабушка Марья лечилась от "хондроза", коль на кирпич печной пошла прилечь.
Детей купали тоже мы на печке, убрав заслонку, только стихнет жар. Теплее не было того местечка! Следили - не случился, чтоб пожар! А к празднику белили нашу печку… И я ведь рисовал на ней узор... Я там оставила и свое сердечко! К тому ведется этот разговор...
В заключение, хочу рассказать, как я лет с двенадцати сам чистил дымоходы в нашей печке и грубке. До этого печные трубы нам чистил или Федя Контя или Пятрок Миранок. Делалось это по разному... Как правило, мы проводили два раза в год чистку дымоходов от сажи, но чем чаще - тем лучше! Сажа – это продукт сгорания дров. Она содержится в дымовых газах в виде мелкодисперсных несгоревших частичек. Кроме нее в их составе содержатся водяные пары от влаги, содержащейся в топливе, угарный газ (СО2) и другие продукты активного окисления топлива. При высокой температуре происходит химическая реакция, в результате которой образуются уже пары соляной и угольной кислот.
Горячий дым конденсирует на внутренней поверхности, в виде маслянистой дурно пахнущей жидкости. В нее попадают твердые не сгоревшие вещества, в следствии чего со временем конденсат превращается в смолянистый осадок. При несоблюдении ряда правил этот осадок накапливается довольно быстро, уменьшая сечение дымохода вплоть до полного его закрытия. Наибольшее количество сажи образуется на изгибах дымохода, поэтому в конструкции трубы нужно использовать не более одного колена, как и было сделано у нас.
Чистку дымоходов можно выполнить самому с помощью проволочного «ерша» на длинной ручке, либо гирьки на верёвке (используется в том случае, если необходимо пробить загрязнение) или сжигания осиновых дров. Перед чисткой трубы лучше всего использовать также картофельные очистки. Их используют путем внесения в топку печи в количестве до 5 килограмм в сухом виде. Пары крахмала эффективно размягчают сажу, и она при чистке отваливается от стенок трубы буквально кусками. Это действие позволит удалить сажу вместе с продуктами горения. После охлаждения печи ее поверхность нужно укрыть мокрым полотном, чтобы исключить попадание сажи в помещение хаты при ее обрушении,так как если это произойдет – уборка помещения займет много времени. Также нужно перед чисткой плотно закрыть дверцу топки и поддувала, а шибер открыть полностью. Все работы нужно выполнять при сухой безветренной погоде и в светлое время суток.
Мы обычно чистили дымоходы двух наших труб (в русской печи и в грубке) обыкновенными небольшими ёлочками, которые я ходил срубать в лес Котово. Ёлочки я выбирал не очень большие, но как можно более густые. Также для этих целей дома всегда был в гараже длиный и прочный сухой четырёхметровый шест. На этот шест с его толстой стороны я очень старательно привязывал одну или две ёлочки. Потом забирался по лестнице на крышу дома до самого конька и начинал щуровать шестом с ёлочками минут пятнадцать вниз-вверх. Далее, печи с открытыми топками прочищают снизу, удаляя сажу через топочное пространство. Стенки очищают щеткой с длинным ворсом. По окончанию чистки труб всю сажу надо смести в ведро или другую ёмкость и выкинуть куда-нибудь подальше от дома.
Если читатель, прочитавший эту главу, будь он коренной житель деревни или горожанин, купивший в деревне дом, по-новому посмотрит на стоящую в его доме русскую печь, и со временем научится использовать во благо семьи ее неограниченные возможности, то автор считает свою основную задачу выполненной. Спасибо всем вам за прочтение. А в заключение хочу привести текст песни "Деревенское детство моё".
Заблудились в тумане деревья,
Поднимается солнце в зенит.
А на рыжем пригорке деревня
Посредине Белоруси стоит.
Здесь на лавочках деды шутливо
Про своё вспоминают житьё.
Здесь ныряет в речушку с обрыва
Деревенское детство моё.
Деревенское детство моё.
От огня гребешков петушиных
Загорается зорька вдали.
Кружит голову запах дождинок,
Запах сена и тёплой земли.
Здесь ведёрки гремят у колодца,
Шалый ветер полощет бельё.
Здесь по снегу на санках несётся
Деревенское детство моё.
Деревенское детство моё.
Заливаются в клубе гармони,
Жёлтый месяц согнулся в дугу.
И пасутся усталые кони
На прохладном и мокром лугу.
Здесь вручили мне землю в наследство -
Ни за что не прожить без неё...
Здесь навеки прописано детство,
Деревенское детство моё!
Деревенское детство моё!