В пригороде российского города N располагался секретный научно-исследовательский институт. Приземистое угловатое здание, больше напоминающее внешне сваленные друг на друга коробки с вещами для переезда. Забор, которым секретное здание было обнесено, был частично растащен жителями города на дачные нужды, а некогда висевший на этом заборе жестяной знак "ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ" теперь красовался на гараже одного особо остроумного автомобилиста. Но самое интересное располагалось под этой серой скучной "коробкой" из бетона. На глубине в три километра находился самый засекреченный отдел — целый комплекс, где изо всех сил наши ученые трудились над вопросами мироздания и по возможности старались доказать превосходство отечественной науки над западной. Работа практически не прекращалась. Вот и сейчас лучшие умы бились. Но не над "ответом Западу", а в переводного "Дурака".
— И-эх! На-ка вольта-ка!
— Тю, напугал ежа голой жо. Вот тебе на вольта.
— А мы вот так, на-ка!
— Хм. Забираю.
— Еще б не забрал. На червонец, на другой.
— Ха-х, старый дурень, в масть положил. Вот твои вольты.
— Бито... Мочи!
— Я сегодня добрый - хватай бубей полную горсть.
— А что у нас козыри?
— Черви.
— А что у нас черви? Козыри?
— Бей давай или бери уже.
Жестокую битву умов прервал треск коммутатора, располагавшегося над приборными панелями. Строгий женский голос произнес:
— Иван Андреевич, Игорь Бесарионович! Вы не забыли, что сегодня комиссия приедет? Из Москвы! Через полтора часа уже. Давайте, не подведите. Включайте там свою машину, разгоняйте протоны. Чтоб к приезду комиссии все бодрые были.
Коммутатор противно трескнул и замолк. Два стареньких ученых переглянулись. Карточная битва замерла на табурете, который стоял между ними. Профессора посмотрели на своего третьего компаньона, мирно дремавшего среди мигающих датчиков и лампочек на приборной панели.
— Слава! - гаркнул Игорь Бесарионович, мощный старик с военной выправкой, выходец из южных республик Советского Союза.
— КПСС! - крикнул Иван Андреевич, который был на две головы ниже Бесарионовича, но куда жилистее. Он чем-то походил на волка из мультфильма "Жил-был пес".
Спавший на сложенных руках пухлый и вечно уставший Вячеслав Николаевич по прозвищу "КПСС" вдруг подскочил, стал вертеть головой по сторонам, щелкать тумблерами и нажимать на кнопки.
— Во, блин. Ничем не проймешь! - усмехнулся Иван Андреевич. - Проверка к нам едет, Слава. Из Москвы, слышишь? Так что давай раздупляйся, скоро без твоего соло на клавиатуре никак.
— Да я всегда, - ответил Слава, снова сложил руки на панели, опустил на них голову и уснул.
Игорь Бесарионович положил свои карты и вопросительно посмотрел на оппонента.
— Потом доиграем? Или потом, но по новой?
— По новой, конечно. Давай перекусим немного, да за работу. Пойду чайник включу.
* * *
Бывший когда-то белым китайский электрочайник нес верную службу вот уже десять лет. За эти десять лет ему всего пару раз меняли провод и один раз нагревательный элемент. И даже после того, как у него сломался автоматический выключатель (замена которому так и не нашлась), его не стали выбрасывать. Иван Андреевич заправил изделие некогда братского китайского народа водой из кулера, поставил на тумбочку с надписью "Запасные лампочки", подключил к сети питания и ткнул пальцем в кнопку On. Чайник низко загудел и начал свою работу.
В этот момент Игорь Бесарионович громко шуршал кульками на той табуретке, где только что происходила игра в "Дурака". Стукнулась на табурет литровая стеклянная банка с куриным супом, шлепнулся пакет со слипшимися бутербродами и под конец на дне основного кулька обнаружилась шоколадка к чаю. Не было только кружки, которую Бесарионович брезговал оставлять на работе по одному ему известным научным причинам.
— Вот тебе на-ка... - протянул он, на всякий случай еще раз зорко вглядываясь в недра полиэтиленового пакета.
— Где пожар? - участливо отвлекся от своих кульков с обедом Иван Андреевич.
— Да кружку забыл.
— Не беда — у меня есть запасной стакант!
"Стакантов" у Ивана Андреевича было на самом деле целых три и на каждом значилась цена в 14 копеек. Из своего убежища — корпуса давно издохшего чешской ЭВМ — они извлекались исключительно по праздникам, и лился в них исключительно коньяк. Другие алкогольные напитки старые профессора просто не признавали. По таким праздникам просыпался и ходил бодрячком даже Слава "КПСС".
Иван Андреевич сполоснул стакан водой из кулера, вытряхнул на пол и посмотрел через донышко на коллегу, пытавшегося разлепить бутерброды. Потом сфокусировался на спящем ученом. Тот удивительно гармонично выписывался в обстановку и, если бы вместо стакана был фотоаппарат, Иван нажал бы кнопку спуск.
— Андреич, чайник!
Сзади за маленьким ученым уже вовсю работала дым-машина. Лишенное выключателя чудо китайской техники сигнализировало клубами пара, что пора пить чай. Иван Андреевич в два прыжка оказался у чайника и выдернул шнур из розетки. Поставил стакан рядом со своей именной кружкой, побросал в каждый по пакетику Lipton'а и залил кипятком.
Война войной, а обед по расписанию, как говорится. Ученые расположились так же, как и при игре в карты, только теперь напряжение и азарт сменились на вдумчивое поглощение чая с бутербродами. После первых обжигающих глотков стариков потянуло на беседы, которые эти стены слушали вот уже много лет.
* * *
Как известно, чайный пакетик оборудован веревочкой с картонной этикеткой на конце, чтобы было удобнее его дергать в кипятке. Так быстрее заваривается. Игорь Бесарионович с удивлением заметил, что просто трясет в воздухе желтой липтоновской картонкой — веревочка оторвалась от нее и теперь покоилась вместе с пакетиком на дне стакана.
— Мда. Все просрали, - покачал он головой.
— Это чего? - спросил Иван Андреевич.
— Все, Ваня, просрали. Даже чаю нормально не попьешь, на-ка чего делается.
Коллега оценил масштабы катастрофы и покачал головой:
— Это верно. Вот как вспомню советскую власть — строили все время что-то, ракеты запускали в космос, спутники там... А потом началось. Сначала этот мудак пятнистый, потом пьяница мордатый на танке, - маленький старик наморщил лоб и снова покачал головой. - Как так вышло?
— Мда, спутники. Ракеты. В девяносто втором, помню, прихожу домой с работы — а жонка моя сидит у телевизора и вокруг банки с водой. Заряжает воду, значится.
Иван Андреевич всплеснул руками и чуть не опрокинул свою кружку:
— Надежда Михайловна?! Она же у тебя, вроде как, химик по образованию, на производствах трудилась. Ну, дела...
— А потом и в церковь, на-ка тебе, потянулась. Ведь в партии состояла. И мне все теперь твердит, мол, помирать скоро, а ты, дурак, на исповеди ни разу не был.
Ученые скорбно сделали по глотку чая.
— Так ведь и попы, сволочи, тоже вовсюда потянулись! Помнишь же, что нам на консилиуме Паша Бэ рассказывал? До сих пор смеюсь.
— Это как к ним делегация священников приезжала камеру для изучения синих лучей освящать? Ха-ха, еще как помню!
В память о событии, когда наука одержала очередную убедительную победу над мракобесием, Игорь Бесарионович надломил шоколадку и протянул коллеге половинку.
— Поп говорит, дескать, надо изнутре освящать, - хихикал и всхлипывал Иван Андреевич. — А в рясе в защитный костюм, на-ка тебе, не влезть! Да и с таким-то пузом!
— Ха-ха-ха, респиратор на морду не натянуть — борода с шестью подбородками не упаковывается!
— А там пресса, прямой эфир!!!
Старики расхохотались так, что у Ивана Андреевича изо рта вылетела недожеванная шоколадка, а Игорь Бесарионович плеснул на себя чаем. От этого стало еще смешнее. Тем более, близилась развязка истории их товарища по научной стезе.
— А Паша! Паша, сукин сын! Возьми и ляпни... - Игорь Бесарионович смеялся и одновременно промакивал краем халата облитую штанину. - Как там, Ваня?
Скорчив мину, изображающую хитрую морду Паши Бэ в тот исторический момент, Иван Андреевич прогнусавил:
— Да идите так, батюшка. Бог защитит! А-а-а!
От нового взрыва хохота затряслись стены. В чай Ивану Андреевичу упал с потолка кусок облупившейся побелки, но он этого не заметил, так как колотил от смеха ладонью по приборной панели. Под воздействием вибраций дремавший на клавиатуре Вячеслав Николаевич пробормотал "тьфу на вас" и улегся другой щекой на свою импровизированную подушку.
— Да, как ему тогда не влетело... - отсмеявшийся Игорь Бесарионович громко пыхтел и утирал запястьем выступившие слезы. - Эфир же прекратили сразу, а ведущая сказала, что все честь по чести сделали. Только не сделали ничего! Зассал поп туда идти, сам не сильно-то верит в своего бога, поди. Судился, вроде, бегал еще потом с институтом.
— Это что. Операторы тогда камеры не выключили, там же продолжение есть, - сказал Иван Андреевич. - Мне внук в интернете нашел и на телефон записал. Как смена закончится, заберу на проходной и тебе покажу. Комедия в лучших традициях Гайдая!
— Обязательно. Ох, на-ка тебе, как время летит-то! Андреич, давай дожевывай. Нам же еще протоны разгонять с тобой. И прочие частицы.
— Да чтоб им лопнуть. В Швейцарии вон, целый коллайдер отгрохали, чтобы эти частицы разгонять.
— А еще в Швейцарии друг другу под хвост заправляют. Пидоры они там все. В СССР, кстати, тоже коллайдеры были. Только маленькие.
— То в СССР. А теперь, как наш президент сказал... - начал было Иван Андреевич.
— Тихо ты! - Игорь Бесарионович с опаской огляделся по сторонам. - Не забывай, где сидим. А то вон, как в девяностые, снова носками торговать на рынке придется.
— А теперь российская наука, понимаешь, - все равно озвучил мысль Андреич. - Все сами, все по-своему. Третий путь! Тьфу. Ну, пойдем? Разгонять?
— Слава!
— КПСС! Подъём!
Пока голова Вячеслава Николаевича поднималась, под его руками уже играла тумблеро-кнопочная соната.
* * *
Старики пошли в раздевалку. Иван Андреевич выкрутился из своего халата и кинул его на скамейку. Игорь Бесарионович повесил свой халат на проволочную вешалку в шкафчик. Кряхтя и жалуясь на больные суставы, динозавры отечественной науки облачались в множество раз залатанные специальные костюмы. Защитные костюмы были чуть моложе самих ученых, а тот, что носил Бесарионович, даже пережил случай, когда опытный образец упал ему прямо за шиворот. Проверив все крепления и застежки, ученые ударили по рукам и пошли в зону подготовки.
За толстенным стеклом наяривал на приборной панели Слава "КПСС", Рахманинов от науки. В зоне подготовки загорелся зеленый свет. Вячеслав Николаевич кивнул коллегам. Пора. Дверь в испытательную зону с шипением открылась внутрь. Слева и справа от двери стояло по милицейской дубинке. Ученые вооружились. И начали разгонять частицы новым, российским методом.
— И-эх, на-ка, сука!
— А ну, шевелись!
— Давай! Давай, говно!
— Куда, сволота?!
— Веселей!
До приезда комиссии оставался еще час.