Разве это не лакомство сладкие воспоминания, составляющие моё контрастное хобби с прокламацией независимости от наркотиков? Правда, приседания на насколько лет ничему меня не научили.
А сегодня я - ценитель времени и пространства, а так же побочный продукт распада страны, решил представиться вам закулисным актёром, всегда готовым быть изгнаным из театра теней за то, что вообразил себя карточным медведем, перетасовывающим новую колоду душистого мёда.
Амбиции, ничем не обоснованная смелость и неодолимая похотливость толкали меня вперёд от пупка и ниже сквозь заросли, когда я приподнимал занавес и без того короткой юбчонки.
Но ведь планы неудачника для того и существуют, чтобы они рушились. В таких случаях я бегу с удвоенной силой, не чуя ног и не меняя носков, дабы избежать уравниловки с землёй.
Конечно, сие не выход. Это тоже, что вливать свекольный сок малокровному.
Что касается этикета, моя заурядная внешность не позволяла украсить собой этикетку водки, но кавальдос пришёлся бы ей к лицу.
Знаю, что не всё продаётся. И тем не менее я обладал высокой покупательной способностью у женщин, не без успеха участвуя в войне полов (паркетного и неструганного), исключая частную пере-писку в мужском туалете.
Как признанный напёрсточник я обожал рискованный конный спорт, поэтому в загонах призовых прослыл каталой на лошадях.
Блондинка, с которой я одномоментно встречался, думала, что Крупп и крупье имеют прямое отношение к скаковым лошадям, не подозревая, что в бытность сутенёром, я, как режиссёр любительских постановок заковыристых вопросов, пользовался своим пневматическим молотком любви для выбивания денег из должниц.
В этом ей, относящей секс к оздоровительным процедурам, помогала внебрачная кровать с антроПОЛОГАМИ по обе стороны.
И это явилось главной причиной, по которой я-дипломированный жигало загнал свой шар не в ту её лузу и после безжалостной перестрелки взглядами решил уйти от неё, точней она меня выгнала как солитера, накормив цитварным семенем.
Вторичной причиной могли оказаться мои внутривенные водочные вливания, отказаться от которых мне было не под силу.
Как потом выяснилось, я казался ей снотворным мужчиной, придерживающимся палочной дисциплины - по одной перед сном, но снобом никогда не был, и мелкие купюры относил к зелёным меньшинствам, потому что у одних мистификаторов в голове заводятся тараканы, а у меня термиты размножаются.
С той поры мне удавалось по-абелевски ни в чём не раскаиваться и запираться в самом себе, выбрасывая ключи консьержке, когда возникало желание пересыпать золотой песок в песочных часах на берегу Атлантического океана.
Куда я еду в частном вагоне мироздания только Бог знает, да ещё квадратные колёса-стукачи по рельсам.
Не удивительно, что меня повседневно беспокоит немаловажный вопрос - кому бы оставить своё состояние... здоровья.
А может сдать его в Оружейную палату для тяжело больных?
Теперь вам понятно, что мой предок был гений, а я, как ординарный потомок, отдыхал на нём.