Гл.8
Опер Дерюгин, наскоро пообедал дома и на минутку включил телевизор, чтобы посмотреть Новости, но так ничего и не увидел, его мысли сейчас были далеко от происходящего на экране.
Николая Васильевича беспокоило следующее:
Ну как же так, ведь ничего не сходится. Всё так запутано, как будто кто специально над этим постарался. - опер имел в виду последние убийства двух парней, задушенной и изнасилованной Люси Кудриной. - Лидия Жерёбкина, свидетельница, утверждает, будто молодые люди, а с ними и девушка, двигались куда-то прямиком через степь. Но почему потом они лежали порознь? Какой смысл убийцам тащить девчонку неизвестно куда, когда спокойно могли с нею расправиться прямо на месте? Тем более, на той дороге не очень-то безопасно, там мог проезжать какой-либо транспорт или с пляжа возвращаться подвыпившие отдыхающие. Но Кудрина находилась от своих друзей за несколько километров. Ну в чём тут подвох? Пятеро молодых людей, которые явились туда, чтобы покутить, нашли зарезанных грузчиков, а на Люсю наткнулись только утром. Дети с окраины бежали в направлении пляжа и обнаружили эту страшную находку.
Мужчина помнил, как мать погибшей настаивала на том, что она всегда принимала самое активное участие в жизни своей дочери, потому точно уверена, что Люся никогда не дружила с какими-то приезжими грузчиками. Да они, в принципе, и не знали друг друга.
"Может, и правда это не та девица? И почерк этих убийств разительно отличался. - но несмотря на то, что парни были зарезаны, а девушка задушена, Дерюгин всё равно соединил эти преступления воедино. - Но вот непонятно, зачем перевезли Людмилу к пляжу, чтобы именно там над ней надругаться и потом лишить жизни."
Убийцы, а он с уверенностью сразу заявил, что их несколько, или же не в себе, в смысле больные на голову, или он чего-то упустил, не заметил сразу.
А в это время, на другом конце города, на лавочке сидела Елизавета и не отрываясь, наблюдала за уличным таксофоном, она до сих пор твёрдо не решила, как ей поступить. Наконец, переборов себя, Лиза встала и быстро, чтобы не передумать, направилась к телефонной будке.
В доме Дерюгина раздался звонок. Опер выключил телевизор и поспешил снять трубку.
- Алло. Дерюгин слушает.
- Грузчиков уничтожил тот, кто разъезжает на вишнёвой девятке. И номер у него, как у дьявола, три шестёрки. - скороговоркой проговорила Лиза и только тогда сделала глубокий вдох.
- Постойте, так это же Белов... Но он и его друзья, наоборот записаны в свидетели, это они обнаружили трупы.
- Нет, их было двое. Белов и его темноволосый попутчик. Может, товарищ. Но убивал Белов. - и Лиза бросила трубку.
- Кто вы? - крикнул Дерюгин, но услышал короткие гудки.
"Вот и нашлась та девушка, которая шла через степь с парнями, но каким-то чудом ей удалось спастись. Ну, теперь-то другое дело, теперь и мозаика сложилась. А я ведь так и знал, что пострадавшая не та дивчина." - немного поразмыслив, Дерюгин процедил сквозь зубы:
- Надоел ты мне, холёный маменькин сынок. Пора брать тебя в ежовые рукавицы. - а потом, якобы обращаясь к его мамаше, воскликнул:
- Ну что, Вера Алексеевна, поборемся? Кто-кого, а?
Сыщик сорвался с места и побежал к гаражу, где у него находился в неподвижности "столетний" Москвич, подаренный ему родным дядькой. Дерюгин редко им пользовался. Пенсионер выжал из автомобиля все соки, а тогда и подсунул его племяннику и то, только потому, что у него совсем плохо стало со зрением. Но при встрече престарелый родственник всегда надеялся получить комплимент от Николая Васильевича, вот и приставал к оперу с одним и тем же вопросом:
- Ну как, Колька, не жадный у тебя дядяша? Взял и как с барского плеча машину тебе подкинул.
- А чего ты мне её раньше не подкинул, когда она ещё ездила? - отшучивался Дерюгин.
- Дык, раньше я не мог. - разводил тот руками.
- А чего? Такая корова нужна самому?
- Да не в том дело, Колька! Ты же как гоцаешь на любом транспорте?
- А как я гоцаю?
- Да так, по принципу. Мол, две сплошные - не забор. Вот я и жалел тебя.
Ну чем тут возразишь?
Аж с третьей попытки Николай Васильевич завёл машину и поехал к Русинову Игорю.
Девушка ясно сказала по телефону, что Юрасик пребывал на месте преступления с каким-то чернявеньким другом, а он у него один - это Игорь. С другими он лишь приятельствовал, завёл много знакомых и на футбольном поле, но с Игорем у него дружба с раннего детства.
Все эти пацаны Дерюгину знакомы, они росли на его глазах и живут с ним в одном микрорайоне, за исключением "неотразимого" Юрасика, тот поселился в центре.
"Ладно, пусть пока наслаждается всемогуществом и вседозволенностью. До поры, конечно." - опер с трудом сдерживал эмоции.
Прямо к дому Русиновых он не смог подъехать, водянники разрыли дорогу, видимо трубы меняли. Сыщик бросил свой Москвич у обочины, а сам, разогнавшись, перепрыгнул через траншею, чтобы не терять время на обход вкруговую.
Игоря он сразу увидел во дворе, тот у себя в саду беззаботно покачивался в гамаке, листая какой-то журнал.
"Ишь ты, барин твою мать. - немного позавидовал опер. - А я вот хотел достать такой гамак, но у нас они не продаются. Наверное, Вера Алексеевна Белова постаралась, больше некому."
- Игорь! - позвал парня Дерюгин. - На минуточку.
Сам же, внимательно к нему приглядывался, пока тот с неохотой вышагивал к калитке. Про себя Дерюгин отметил следующее, что не ускользнуло от его зоркого взгляда: юноша резко занервничал и побледнел, когда узнал, кто его окликнул, вот и глаза виновато забегали, а в них явно читался испуг.
- Игорёк, тут такое дело... - начал опер после приветствия. - В общем, простая формальность. - Дерюгин развернул красную папку, которую нарочно заранее приготовил. - Вам всё равно на заседании суда нужно будет обо всём рассказывать, а с нас требуют, чтобы все документы были в порядке. Ещё раз повтори, как всё было в тот вечер, а я запишу. Не, ну если тебе неудобно, то давай в отдел проедемся, я на машине.
- Да нет, лучше здесь. - Игорь завёл за спину дрожащие руки, но от Дерюгина это действо не укрылось. - Вы насчёт суда сказали? - тихо спросил он.
- Ну да, а что? А чего шепчешь, кого-то боишься?
- Да нет, то я так... - парень замешкался. - Получается, убийцу уже поймали?
Дерюгин скривился.
- Игорёк, да там, если честно, не разбери-поймёшь. В общем, как говорится, смешались в кучу кони-люди. А точнее, у того китайца обнаружили нож, он под столом валялся. А везде кровищи полно, с обоих же стекала, как с поросят. Вот на ноже наши эксперты и зафиксировали, будто кровь на холодном оружии принадлежит сразу двум убитым. А лично я думаю, что этот узкоглазый пришил своего кореша, а потом и с собой покончил. Вот и все ребусы. - Дерюгин ещё никогда так не врал, но сейчас это была необходимость, дабы заранее не спугнуть основного виновника, злостного и изворотливого, Игорь которому и в подмётки не годится, а главное - раньше положенного не разворошить осиное гнездо под названием "Вера Алексеевна".
- Вы правы, такое вполне могло быть. - с радостью согласился Игорь и заметно повеселел.
- Так и я говорю, что остались только формальности. Итак, начинай! Я тебя слушаю.
- Ну, значит, прикатили мы к беседке...
- Не, ты начни с кабака. С того момента, как переступили порог этого порочного заведения.
- Да там ничего особенного. Потусили впятером и свалили на природу. Список остальных вы знаете.
- А чё, не понравилось вам в Адмирале?
- Ни то, что б не понравилось, просто... Мы хотели тёлок снять. Извините, девушек.
- И как, сняли? - Дерюгин умел мозги запудрить, а сейчас он старался изо всех сил.
- Да нет, они какие-то все стрёмные были и музыка тоже стрёмная. Вот и пришлось покинуть кабак.
- Понятно, дело молодое. А во сколько вы туда прибыли? - это был самый важный вопрос, который интересовал опера, он даже отвернулся и не смотрел на Русинова, чтобы себя не выдать, ведь именно к этой минуте он и подводил весь этот разговор. Юноша вновь забеспокоился и ответил не сразу. Скорее всего вспоминал, как они для подобного случая договаривались с Беловым.
- Да где-то в шесть или в половине шестого.
- Отлично, так и запишем: В семнадцать тридцать или в восемнадцать ноль-ноль. Правильно?
- Правильно.
- Замечательно! Распишись, Игорёк, вот здесь.
- Да это я запросто! - довольный Русинов всё сделал так, как попросил его сыщик и они расстались чуть ли не на дружеской ноге. По крайней мере, так думал Игорь.