Сергей с трудом открыл глаза. Серая пелена рассвета уже пробралась в их маленькую комнату, позволяя видеть стены с выцветшими обоями, платяной шкаф и небольшую раковину с зеркалом над нею. Он повернулся в кровати - жены рядом не было. У Елены ночная смена и она появится дома, когда он уже уйдет на работу. Будильник противно дребезжал. Сергей лежал и размышлял: встать и выключить будильник, стоящий на откидном столике, за которым они с Еленой едва помещались во время воскресных обедов, или дождаться, пока у будильника кончится завод. В состязании между терпением и заводной пружиной будильника победило терпение — будильник противно хрюкнул пару раз и затих. Сергей полежал ещё немного и встал — опаздывать на завод было нельзя.
Надев потрёпанные тренировочные штаны и майку, он пошёл по общему коридору в сторону уборной. Ему повезло — очереди не было, но дверь уборной была заперта. Засунув руки в карманы, он прислонился к крашёной стене коридора и начал насвистывать популярный мотив. В ближайшей к нему комнате раздался звон разбитой посуды и раздражённый крик соседа Кирилла:
- Ты что, дура безрукая, охренела! Тут горбатишься с утра до ночи, чтобы копейку заработать, а ты тарелки бьешь!
- Это ты горбатишься? Да ты ворюга старый! Кто вчера вечером лампочку принес? Я вот пойду в Башню и расскажу, как ты с работы всё, что плохо лежит, таскаешь...
Чтобы не слышать семейную склоку, Сергей начал насвистывать громче. В этот момент за дверью уборной послышался звук унитазного водопада и ворчание деда Феди:
- Господи! Ну как можно свистеть с утра пораньше! Совсем молодежь страха не знает! Довели страну... Бардак устроили...
Наспех позавтракав и одевшись, Сергей вышел на улицу. Пройдя вдоль ряда серых невзрачных домов, он встал в очередь на трамвайной остановке. Судя по толпе, трамвая давно не было.
Из последних сил продираясь в трамвай, Сергей неожиданно подумал:
"Чёрт возьми, а ведь дед Федя прав - действительно бардак! Электричество подают только вечером, перебои с водой, магазины пусты, одежду не купишь, транспорт плохо ходит, зарплату задерживают …"
В этот момент густой бас колокола накрыл город, проникая во все его уголки, заставляя всех жителей вздрогнуть. Колокол находился на Башне. Она стояла на вершине холма тяжёлой каменной дубиной, зловеще нависая над городом.
На очередном повороте, Сергея особенно сильно прижало к дверям спинами людей, набившихся в трамвай, но он этого даже не заметил. Одна мысль сверлила ему мозг:
- Всё! Конец! Конец! Я попался!
Оставшийся путь до работы он преодолел, как во сне. В голове крутилась максима, знакомая с детства: «Башня видит ВСЁ! Башня слышит ВСЁ! Башня знает ВСЁ!»
В детском саду они просто учили это, как стишок, в школе им постоянно объясняли, что Башня способна читать мысли людей в момент удара колокола. На выпускном экзамене они должны были наизусть прочитать текст: « Башня читает мысли всех людей! Башню не обманешь! Крамольная мысль наказывается пропорционально опасности этой мысли, уклонение от получения справедливого наказания - удваивает его. Любой, подумавший плохо о власти, обязан явиться в Башню и чистосердечно признаться. В этом случае наказание смягчается».
Отстояв смену у конвейера по сборке противогазов, слушая по цеховому радио бравурные марши и сообщения о трудовых подвигах, Сергей так и не смог решить, что ему делать: идти или не идти? Он не понимал: может ли его мысль считаться крамольной? Ведь он же не революционер, не смутьян, не бунтарь и не собирается устраивать заговор против власти...
- Башня видит ВСЁ! Башня слышит ВСЁ! Башня знает ВСЁ! - хором детских голосов звучало в его голове.
Все давно ушли по домам, а Сергей стоял в раздевалке так и не решив, что делать. В его голове метались противоречивые мысли:
- Тебя там арестуют!- шептал мерзкий голосок.
- Но я же не преступник!- мысленно возразил Сергей.
- Но ты же подумал плохо о правительстве в момент удара колокола ?
- А как о нем хорошо думать? Посмотри вокруг!
- Ну вот видишь! Вот и преступление налицо! Ты обязан пойти в Башню.
- А я не пойду и не буду ничего Им рассказывать! - храбрился Сергей.
- Но они ВСЁ и так уже знают: Башня видит ВСЁ! Башня слышит ВСЁ! Башня знает ВСЁ!
- Но тогда почему Они за мной еще не пришли?
- Они ждут и дают тебе шанс на раскаяние. «В случае чистосердечного признания - наказание смягчается»...
С понурой головой Сергей вышел из ворот завода и повернул в сторону Башни. У него мелькнула мысль, что надо позвонить и предупредить жену, но он передумал.
Начало темнеть. Редкие, тусклые фонари едва освещали тёмные улицы. Сергей постоянно спотыкался о кучки грязного снега, лежащие то тут, то там. Они были похожи на перезревшие чирии на коже давно не мывшегося бомжа. Его внутренний диалог продолжался:
- Ну как так можно было вляпаться?! Чёрт меня дёрнул плохо думать о правительстве!
- А ты помнишь, как классный руководитель говорил вам: «Никогда, никогда не думайте плохо о власти, колокол может прозвучать в любой момент, и тогда придётся ответить за свои мысли!»
- Может обойдется? Может меня просто оштрафуют на первый раз?
- Вряд ли! Ты назвал окружающее тебя бардаком, за это тебя точно накажут!
- Что же делать?
- А ты расскажи Им про других! Про деда Федю, что он ругает всё и вся, про соседа Кирилла, что он лампочки ворует на работе, что Ленка постоянно жалуется на то, что всё разваливается, и она не может купить себе платье? Может быть тогда тебя не тронут, а?
Погруженный в тяжёлые раздумья, Сергей подошел к мрачному зданию у основания Башни. Из железной двери выходили люди, спеша по своим делам, - их рабочий день подошёл к концу. Улучив момент, Сергей вошел во внутрь. Охранник, седой рослый мужчина, скучал в своей каморке, наблюдая за выходящими сотрудниками.
- Здравствуйте! Мне бы туда! - робко обратился к нему Сергей.
- Поздно уже! Завтра приходи, - вяло ответил охранник.
- Нельзя мне завтра! Я с повинной явился, мне сейчас надо! - взмолился Сергей.
Охранник удивленно посмотрел сначала на Сергея, потом на часы, висевшие на стене и сказал:
- Ну ладно проходи, посмотри в пятнадцатом кабинете или в двадцать третьем.
В пятнадцатом кабинете было заперто. Сергей прошёл по опустевшему коридору, поднялся на второй этаж и с надеждой постучал в указанную дверь. В ожидании ответа, он разглядывал причудливый рисунок облупившейся краски на стене. Никто ему не открыл.
Тяжело вздохнув, Сергей собрался было вернуться к охраннику, но заметил массивную дверь в противоположном конце коридора. Судя по планировке здания, эта дверь вела в Башню.
Как завороженный, он подошел к двери с табличкой «Только для персонала» и потянул за большую медную ручку. К его удивлению - дверь легко открылась, и он увидел широкий спиралевидный пандус, заменявший лестницу. Пандус был выложен ровными каменными плитами. Сергей пошел вверх всё выше и выше на подкашивающихся от страха ногах, в окружении мрачных стен Башни, тускло подсвечиваемых мерцающими электрическими фонарями. По пути он понял: по этому пандусу закатывали специальные машины для чтения мыслей, которые, очевидно, находились на самом верху.
Пандус привел Сергея в просторный зал с высоким потолком. Зал был совершенно пуст, и только посредине висел огромный чугунный колокол. Через бойницы, расположенные по периметру, врывался холодный ночной ветер.
Сергей, ожидавший увидеть здесь сложные устройства и машины, совершенно опешил!
Вдруг за его спиной раздался скрип открывающейся двери, и ворчливый голос произнес:
- Наконец-то явился! На полчаса опоздал! - человек в армейском тулупе подошел к нему.
- Новенький? А я то думаю: «Что Васька не идет?..». Порядок знаешь? - человек взял опешившего Сергея под локоть и завёл в небольшую комнату без окон.
- Смотри! - произнес он, подводя Сергея к листку, висевшему на стене. Тебе нужно будет ударить в колокол в двадцать два пятьдесят пять, в два часа шестнадцать минут, потом в пять двадцать семь, потом... вот видишь? - Он легонько потряс оцепеневшего Сергея за плечо, - ты всё понял?
- Часы, — тут, - он указал на часы, висевшие на стене, - а график, - вот. В указанное время выходишь из каморки, дергаешь посильнее за веревку и всё - свободен, до следующего удара. Понял?
- Да! - выдавил из себя Сергей.
- Ну вот и молодец! Держи тулуп, а утром я тебя сменю, - сказал человек и вышел из комнаты.