Предыдущая глава http://proza.ru/2018/01/25/421
Фото из семейного альбома
На фото слева я в центре нижнего ряда с помочами "Как у командира№
На правом фото я сижу третьим справа.
Предыдущая глава http://proza.ru/2018/01/25/421
В то время практически все детские садики ежегодно выезжали летом на дачу. Наш садик много лет подряд снимал помещения под детсадовские группы в частном секторе в посёлке, недалеко от платформы «Зеленоградская» Ярославского направления. Вот у меня в руках две фотографии летних заездов нашего садика на дачу. На первой фотографии мне только-только исполнилось три годика. Хорошо зная это фото с детства, значительно позже я обратил внимание на то, что все детки на лето были подстрижены наголо (как мальчики, так и девочки). Видимо, это было связано с тем, чтобы не допустить распространения всякой нежелательной живности на их головках. Кстати, уже и тогда имели место пусть маленькие, но все-таки привилегии (как же без них !) Так на этом снимке две девочки сохранили свои кудряшки только потому, что одна из них являлась дочкой нашей воспитательницы, а другая – дочкой поварихи. Да и меня любимого привилегии не обошли стороной, хотя я был самым маленьким в группе. Так, если у всех «простых» мальчиков, было принято застёгивать помочи, на которых держались штанишки, крест-накрест, то мои помочи застёгивались напрямую (как у командира), чем я очень гордился.
Следующая из сохранившихся детсадовских фотографий сделана, когда я был уже в средней группе. Помню, что воспитательницу звали Мария Константиновна. На этом фото мы сидим рядом с «закадычным» другом Витей Кашурниковым. Вот ведь детская память! До сих пор помню!
Здесь же я разместил фотографию, на которой мы вдвоём с моей мамой. Она тоже сделана на даче где-то в году 1954 -1955.
О летних каникулах, проводимых сначала непосредственно в группах детского сада, а затем – на «вольном выпасе» как сын сотрудницы сада, у меня остались самые нежные воспоминания. Было много друзей: в первую очередь - среди детишек персонала садика: Витя Вишнёв (сын поварихи), братья Женя и Валера Бельдинские – дети кладовщицы, Володька Захаров – племянник нянечки, Саша Стеценко – племянник заведующей детским садом, сестры Таня и Наташа Степановы (дочки второй поварихи), Таня Арефьева – дочка воспитательницы и другие. Много друзей было и среди местных мальчишек и девчонок: Витя Харламов, братья Гена и Иван Яшины, Люся Новикова и много-много других. Всей ватагой мы ходили купаться на ближайшие водоёмы, загорали, целыми днями гоняли в футбол, строили шалаши. Основными играми (помимо футбола, в который с нами иногда играли и девочки) были: прятки, салочки, казаки-разбойники, круговая лапта (иногда её называют «вышибалы»), городки, ножички и корабли.
В круговой лапте мы разбивались на две команды. По земле прочерчивались две длинные полосы на расстоянии друг от друга метров 10-15. Одна команда становилась по обе стороны одной полосы, игроки другой команды заходили в центр площадки между полосками. Игроки первой команды должны были «выбить» игроков второй команды – то есть попасть в них мячом, после чего мяч должен был коснуться земли. Если это получалось, то тот игрок, в которого попал мячик, выходил из игры, то есть покидал площадку. Если мяч земли не коснётся и кому-то из игроков второй команды удавалось поймать его, то это называлось «свеча», которая давала право на вторую, третью и т.д. «жизнь», то есть не покидать площадку до тех пор, пока у него есть «свечи». Можно было передать свою «свечу» уже выбывшему игроку, вернув его таким образом в игру. Игра продолжалась до тех пор, пока не выбивали всех игроков с площадки, после чего команды менялись местами. Помню, я так наловчился в ловле «свеч», что мог поймать чуть ли не каждый мяч, пущенный в нашу сторону с целью выбить из игры. Поэтому ребята старались быть со мной в одной команде. Видимо, у меня к этому была какая-то нужная реакция, которая мне очень помогала и при игре в футбол, где я, как правило, был вратарём.
«Городки» игра широко известная. Здесь стоит только отметить, что весь инвентарь мы изготавливали, конечно, сами. У каждого была своя «бита» от качества которой во многом зависел успех игры. Бита должна быть достаточно полновесной, ровной и ухватистой в руке. Фигуры были классическими – самолёт, колодец, бабка в окошке, письмо и т.д. Иногда мы придумывали и сами фигуры позаковырестей.
«Ножички» и «Корабли» были игры чисто мальчиковые и в них играли с использованием ножа (в основном перочинного). Суть игры состояла в том, что надо было, сидя на коленках, из разных положений воткнуть острие ножа в землю. Например, ножик клался на ладошку острием от себя и надо было его так подбросить, чтобы он развернулся в воздухе и лезвием воткнулся в землю. Затем ножик размещался на тыльной стороне ладони и проделывалась аналогичная процедура. Потом лезвие ножа упиралось поочерёдно в каждый палец левой руки и надо опять так толкнуть его рукоятку, чтобы ножик воткнулся. Потом шли в ход все части тела – лобик, носик, ротик, подбородок, ушки, плечико, коленка. Конечно, острие ножа не упиралось в нос или ушко. Вплотную к ним пристраивался палец левой руки, на которое лезвие и опиралось. Если нож не втыкался в землю, то ход передавался другому игроку. Выигрывал тот, кто первым пройдёт по всему этому кругу.
Игра в «Корабли» опять предполагала наличие ножа. Каждый игрок выбирал себе место, где у него будет морская база. Место, предназначенное для базы, заранее очерчивалось ножом. Затем, чтобы зафиксировать принадлежность базы игроку, он должен был пять раз подряд из стоячего положения попасть внутрь контура очерченной базы. В начале игры каждый участник должен зафиксировать свою базу. Затем, стоя уже внутри контура своей базы, надо было воткнуть ножик в землю по направлению к базе противника. Если ножик втыкался, то, не сходя с очерченного контура, надо было дотянуться до него и очертить контуры корабля, который чертой соединялся с базой, или тем кораблём, на котором ты стоишь. После этого можно было перешагнуть на вновь созданный корабль и, таким образом, осуществлялось продвижение к базе соперника. Если ножик не втыкался или игрок выходил за пределы контура, откуда он его бросал, то ход переходил к другому игроку. Когда корабли, наконец, встречались, то для захвата «вражеского» корабля надо было из своего корабля попасть ножом в корабль противника. Если операция проходила успешно, то ты вставал уже внутрь вновь приобретённого корабля и продолжал дальнейшее движение к базе соперника. Дойдя таким образом до «вражеской» базы, надо было пятью попаданиями подряд в контур базы её завоевать. Дальше разделываешься с другим игроком, если он, конечно, есть. Исходя из сути игры, надо было базу устраивать на каком-нибудь каменистом месте, чтобы её нелегко было завоевать. Да и контуры базы и кораблей надо с этой же целью очерчивать поменьше, чтобы в них было затруднительно попасть. Порой они делались такими маленькими, что внутри их можно было с трудом стоять на самом мысочке одной ноги. С этой же целью свои корабли старались размещать как можно дальше один от другого. Но при этом необходимо было учитывать, что до нового корабля надо, не выходя из контура предыдущего корабля, дотянуться и очертить его контур, а потом в него и перепрыгнуть, не выйдя при этом из очерченного контура.
Подобные игры занимали у нас целые дни, которые пролетали незаметно с маленькими перерывами на еду. Кушали мы, дети сотрудников, чаще всего все вместе на столиках, расположенных рядом с детсадовской кухней. Ели ту же еду, что и детки из детского садика (эта еда нашими мамами оплачивалась).
Особая статья отдыха – это когда наступала грибная пора. В лес уходили в 5-6 утра и возвращались после обеда, а то и к вечеру. Заводилой в этом деле у нас был Гена Яшин – грибник от природы. Он один ходил в лес за грибами лет, наверное, с семи. Только с ним наши мамы позволяли уходить нам в лес почти на целый день (Гена был старше нас года на три). От него мы узнали все заповедные грибные места и потаённые лесные маршруты. Домой в Москву ежегодно привозили обливное ведро солёных грибов и несколько связок сушёных. Но все это, конечно, когда я уже подрос и был школьником.
Самыми радостными были так называемые «родительские» дни. Я постоянно выезжал на дачу вместе с мамой и поэтому у меня каждый день был «родительский». Тем не менее, практически каждый год в этот день ко мне приезжали крёстная с крёстным, дедушка, а то и ещё кто-нибудь. Сохранилась память о таком родительском дне, когда в гости приехала сразу крёстный с крёстной, дедушка, тётя Маруся (сестра мамы) с мужем – дядей Витей и мой старший брат Николай, по какому-то случаю приехавший в Москву. Целый день мы провели вместе на природе. Ходили на речку купаться и ловить рыбу. Накрыли на полянке в берёзовой роще скатерть-самобранку. Уехали они на электричке уже под самый вечер. От такого количества гостей, приехавших на «мой» праздник, у меня было очень радостное настроение не только в родительский день, но, наверное, целую неделю после него. Было это, наверное, в июле 1956 года, то есть в тот год, когда я осенью пошёл в школу. Коле было тогда шестнадцать или семнадцать лет.
Продолжение http://proza.ru/2018/01/29/328
© Copyright: Виктор Ардашин, 2018
Свидетельство о публикации №218012600419