Как и предполагалось,Валентин ездил в Ленинград за товаром. Пользуясь тем, что благодаря «мудрому» предложению Лигачёва ввести в СССР практически сухой закон, ограничение продаж спиртного было введено практически повсеместно. Однако в каждой области, а то и крупном городе были свои особенности процесса отрезвления общества. Скажем, талоны на спиртное для продажи через магазины в одних выдавались на месяц в количестве позволяющем купить два литра водки или вина – без разницы, в других выдавали талоны на водку отдельно, на вино отдельно. В ресторанах и барах установили предельный срок продаж до двадцати трёх часов. В большинстве регионов эти талоны становились средством обмена или купли–продажи.
Начала процветать торговля «палёным» алкоголем из спирта не прошедшего санитарный контроль и соответствие госстандартам. Вот его то и привозил Костомукшский бутлегер для того, чтобы из–под полы торговать им в баре. Торговля краденным тоже приносила неплохой доход, тем более что всё вещи у него были Западного производства, а, значит, были в моде и пользовались спросом.
Естественно, что он осторожничал. Больше двух - трёх бутылок у него в баре одновременно не было. Любая проверка должна была понять, Что это алкоголь его личный, то есть для собственного употребления. Проверки были для него не особенно страшны. Их проводили сотрудники БХСС, офицер из уголовного розыска вовремя предупреждал его об этом. Будучи у него доверенным лицом Джин иногда сдавал ему, кто именно мог совершить кражу в городе, исходя из тех вещей, что ему приносили на продажу. Сами вещи он сдавал только, если лично для него они особой ценности не представляли. Понятно, что о собственных налётах на финский посёлок, он по понятным соображениям умалчивал.
Ящик с водкой нужно было поставить на лоджию, что он и сделал. Войдя туда, Валентин сразу обратил внимание, что нет спортивной сумки с финскими вещами. Он обшарил всё закоулки, проверил стенные шкафы и, на всякий случай, антресоли, хотя помнил, что собственными руками поставил её на лоджию. Сумки в квартире не было.
Тогда он начал тщательно осматривать своё жилище с целью выяснить: не пропало ли ещё что–нибудь. Нет, не пропало. Всё оставалось на своих местах - установил он после того, как более часа потратил на проверку целостности денежных заначек и наиболее ценных вещей.
«Странно, – размышлял Валентин, – в квартире было чем поживиться, а осталось не тронуто. Может, спугнул жулика кто? Как же он в квартиру проник? Взлома нет, лоджия и окна закрыты. Что он волшебник, что через стены проникает? Это вряд ли – ключ у него был, это точно».
С этими раздумьями зашёл он в парикмахерскую. Где над клиентом трудилась Светка в это время.
– В подсобку зайди, кофейку себе налей, я скоро освобожусь,– шепнула она ему вместо приветствия.
Когда она зашла туда, засовывая деньги в карман халатика, Валентин уже налил себе кофе и собирался его пить.
– Здравствуй, миленький, с чем пожаловал? Давненько тебя тут видно не было.
– И ещё бы не зашёл, да нужда заставила.
– Не нужда, а скорее надобность, – хмыкнула девушка.
– Как хочешь называй. Обокрали меня.
– Ты серьёзно?
– Серьёзнее не бывает. Лучше скажи, ты у меня за последние четыре дня в квартире была?
– А ты мне ключ оставил?
– Ладно. Теперь ответь, когда ты с моим дружком Схимником в ней кувыркалась, он копию с ключа не мог сделать?
– Что–ты! Нам с ним не до ключей было. Потом, он же всё время на виду у меня был, даже в туалет не отлучался. И парень он, по–моему, исключительно честный.
– Ага, очень. Всё мы честные, пока глубже не копнёшь.К тебе же он от жены бегает.
– Ты не ровняй любовь с кражей. Лучше скажи: дверь не вскрыта, окна целы?
– Я это проверил первым делом. Ничего не сломано. Странно. Кто же мог ключ подобрать, когда у этих замков по десять тысяч секретов? Буду искать, но я это дело так не оставлю.
На следующий день он позвонил лейтенанту Ковалёву и тот вскоре был в баре. Выслушав, своего «доверенного», он с большим скептицизмом отнёсся к информации о краже из закрытой квартиры. Однако, поразмыслив, доложил о странном случае начальнику уголовного розыска.