Совсем недавно, когда я шёл по улице города, защищаясь от зимних холодов и ветра капюшоном, ко мне пришло понимание: лето - лучшее время года. И дело не столько в том, что ветер продувал меня тогда почти насквозь. Лето не обязывает ни к чему, не тычет в тебя заботами, а лишь мягко обволакивает своим необъятным, бесконечным теплом. Летними вечерами можно вдоволь находиться на улице, не боясь замерзнуть, наслаждаться тем, как ночной ветерок колышет листву, проникая под одежду, но не заставляет мерзнуть.
Это лето было невообразимо хорошим. Просто потому что в августе я мог, наконец, быть спокоен. Я не озирался в панике на календарь и время, чувствуя, как оно убегает сквозь пальцы; я просто отдыхал.
А еще я понял, что дача в лесной глуши - неотъемлемый атрибут моего покоя. С каждым годом я ощущал всё большую потребность в ней; но, может быть, не столько в ней, сколько в месте, где меня никто не найдёт, где проблемы внешнего мира меня даже не коснутся; где я мог бы быть наедине с собой, где всегда были люди, которые тебя ждут.
С тем маленьким домишкой в лесу у меня связана целая череда воспоминаний. Самое первое и яркое - как я еду на заднем сидении старого дедушкиного «Жигули» и смотрю в окно, где видно одну из тех вечных сопок, облачённую в лучи восходящего солнца. Окно тогда открывалось не новомодно, не автоматически: приходилось вертеть ручку по кругу, чтобы оно опустилось; блокировка двери тоже старая, хотя все еще довольно популярная - защёлка около стекла; в салоне четко слышится запах бензина из-за некоторых неполадок. Спереди сидит бабушка, постоянно комментирующая вождение дедушки, и сам дедуля с его извечным: "Что ж ты под руку говоришь-то!" Те давние времена, когда машина еще не пылилась в гараже, а дедушке не нужен был костыль.
Дача - то самое место, которым может проникнуться каждый. Ведь нет ничего проще, чем приятным летним вечером сесть на крыльцо и смотреть, как лес перед тобой наполняется лучами закатного солнца, невидимого тебе, сидящему в тени. В такие моменты ты ощущаешь ту самую гармонию, которой часто не достаёт в повседневной жизни: ты будто становишься частью леса, впитываешь в себя звуки птиц, шепот листвы; тело больше не кажется скованным и тяжелым, а на душе становится легче.
Что еще было примечательно: на даче, в самом домике, время будто застыло. Всё было стареньким, но не ветхим, родным и любимым. Мной там было проведено всё детство, каждое лето я исследовал местность с дедом, выгуливал собак и словно проникался окружающим.
Однако порой на даче мне кого-то не хватало. Кого-то, с кем общение было бы достаточно лёгким, кого-то, кто подсознательно в правильный момент понимал - больше слов не надо, и тишина не казалась бы неудобной и смущающей.
Дача находилась в лесной глуши, далеко от центра города, но образовывала вкупе с соседними дачами небольшой район, название которого я уже не упомню. Ближайшим густонаселенным пунктом от нее когда-то был микрорайон, сосредоточенный около рудника. В советские времена там кипела жизнь, там же работал дедушка и в 80-х годах в нескольких километрах от рудника построил вместе с бабушкой эту дачу.
Жизнь часто мотает меня из стороны в сторону, порой совершенно изнуряя внутри, но мысль об августе, освобождающем меня от оков большого города, скрепляет надломленное сердце, ведь я знаю: неприглядный домик среди лесной глуши всегда будет ждать меня, чтобы наставить на правильный путь.