Глава 2
Выехав за главные ворота города, Берте открылся чудесный вид на долину. На дворе стояло лето, поэтому поля, которые стояли поодаль от укрепленных стен Гардена, были давно засеяны различными культурами. Днём, в такое лето, стояла очень жаркая погода, даже сейчас это ощущалось. Поднималась лёгкая дымка, и было видно свежую росу. Коровы и другие домашние животные мирно слонялись в лугах. По дороге волоклись телеги крестьян и купцов, приехавших из деревень, на продажу и куплю товаров. Розовыми листиками цвела вишня, благоухало свежей черемухой. Всё в этом месте говорило о мире и спокойствие, и трудно было бы представить себе место более умиротворённое.
Берта уже скакала за несколько километров от Гардена. По мере продвижения, её рыжевато-алые волосы плавно развивались. Казалось, что это всадник с горящим на нём огнём. Эта была девушка лет семнадцати. Она была хороша собой: высокого роста, с голубыми глазами, веснушками на лице и маленькой родинкой над правой половинкой верхней губы. Сидя в седле она подчёркивала свой женственный, красивый, возбуждающий стан. И вся её внешность говорила сама за себя.
Ранее у неё был даже ухажёр. Это был один из кумиров Гарденских девушек. И для этих девушек была сильная зависть, когда они видели его под её окнами. Да и сама Берта не интересовалась таким. Однако парень оказался настойчивым: каждый день писал ей стихи, однажды поздно вечером даже пел серенаду под её окном. Но Берта осталась к нему холодна, а городские девушки возненавидели её ещё больше.
Проехав через мост реки Верона, Берта въезжала во владения королевства Северных Народов
Королевства Монтерион и Северных Народов, были союзническими, поскольку за тронами сидели два брата близнеца Амадей и Кевар Дол.
Оба правителя были мудры. За счёт поддержки друг друга, они долго держались в осадах и нападениях на них со стороны лорда тьмы и правителя кровавых гор Казана.
Казан всяческими способами пытался разбить союз двух королевств, и уничтожить людской род. Его верные «подчинённые»: мутанты, оборотни, гарпии, вепри, берги и др., совершали регулярные набеги на укрепленные стены городов, отбивая огромные территории. Орды демонов Казана сметали всё на своём пути, не щадивши никого. Для них это были небольшие территории, а для людей – важнейшие рубежи обороны. Земля, после массированных атак нечисти, становилась чёрной, отравленной, непригодной для жизни. Гибло множество людей, пытавшихся защитить хоть одну крепость, хоть один гарнизон, хоть один хутор…. Но однажды наступил переломный момент в войне за ЖИЗНЬ. С небес спустились всевышние. Семеро архангелов со священными силами. К тому времени жертвы среди людей, в этой жесточайшей войне, были колоссальными. Среди жертв был и один из архангелов. Но толпы чудовищ со страхом отступали обратно в свои жуткие кровавые горы. Прогремела долгожданная тишина. Тишина за долгие пять лет, беспощадной, кровавой войны.
Несколько позже, люди начали обрабатывать заражённую землю, и разводить крупный рогатый скот. Отстраивать разрушенные от огня города и сёла. В то время, все люди были заняты, как говорилось, «шитьём гнивших ран». И с тех пор прошло около двенадцати лет. Теперь на месте руин стоят крупные торговые города, «артерии королевства». Но население по-прежнему страдало от мора и нехватки рабочей силы.
Берта как раз проезжала те самые сёла, которые подверглись разрушению во время войны. Поскольку это был праздничный день (день святого Дориана), рабочие люди, как это принято считать, мирно спали у себя в маленьких домишках.
День святых Дорианов, был самым торжественным днём в году, знаменовавшимся победой семерых архангелов над войском Казана. Каждый год, уже в течение двенадцати лет, люди праздновали победу и воспевали погибших на той войне, в том числе и одного из погибших Дорианов. В этот день все отдыхали, а в королевском дворце закатывали огромный пир, на который съезжалась вся королевская знать, где главным блюдом сего стола являлась баранина. А под конец празднества зажигали огромное чучело из сена в виде огромного демона. Король даже в этот день разрешал курить дурман, строго запрещавшийся в остальные дни года. Народ ликовал.
Наконец Берта подъехала к самому огромному и живописному месту в королевстве Северных Народов - к Северному лесу. Спустившись с лошади и привязав её к дереву, она вошла в лесную обитель.
В этих лесах водилось большое количество видов дичи, но самым редким и деликатесным видом, считался синий медведь. Название это животное получило не из-за того, что оно так выглядит, а из-за того, что его кровь была синей. Охота на этого зверя была запрещена, поскольку считали, что он был священен из-за окраски крови. Тем не менее в этих лесах орудовали браконьеры, которые занимались ловлей этого животного, расставляя капканы и делая ямы с кольями на дне.
Берта занималась охотой с ранних лет. Тренировалась она дома, клав на бочку яблоки или другие мишени, которые попадались ей под руку. После тренировок практиковались на движущихся мишенях, как правило крысах и мышах, бегавших по зерну в семейном сарайчике. За долгие годы тренировок, она имела навыки, каких не имел ни один опытный офицер-лучник.
Проходя по еловой роще, Берта внимательно осматривала каждый след, также обращая внимание на сломанные ветки кустов. В большом каламбуре следов, она сумела выделить следы дикого кабана и рыжего зайца (отличался от обычного зайца размерами и цветом: был гораздо крупнее, с рыжеватой шёрсткой). Но следы были старыми, и больше не могли помочь в отслеживании. Пройдя чуть дальше, Берта услышала шорохи, возле куста с чёрной смородиной. Она притаилась, и немного погодя, из-за зарослей показалась голова с громадными рогами. Это был белый Северный олень. Ещё один обитатель этого чудесного места, который мирно слонялся, ища себе пропитание. Его лохматая голова чем-то походила на длинную гриву льва. Он был одним из крупных зверей в этом лесу, а за счёт своей массивной «короны» и самым опасным. Разрывая плоть недругов, пытавшихся его загрызть, тем самым показывая свою тягу к жизни. Но как говорится «не тронешь, не обидит». И именно этот высокий, белый олень, был сегодняшней целью Берты. Дабы не спугнуть животное, она придумала несколько практичных тактик. Поскольку олень стоял в глубоких зарослях: скрывал своё туловище, то вероятность попадания в смертельную точку была мала. Оставалось только одно: залезть на высокое дерево и уже оттуда вести обстрел. Она выбрала подходящее дерево как раз не далеко от её цели. Взобравшись на его середину, и, усевшись поудобнее, она готовилась к выстрелу.
Берта любила охоту не за смерть животного, а за сам процесс. Ей нравилось каждый раз ощущать прилив адреналина в крови. Рассчитывать силу натяжения тетивы, выглядывать слабое место зверя. Ей нравился риск промаха, за который она бы, несомненно, лишилась уверенности в себе. Всё это её возбуждало и приводило в восторг. И все эти чувства, которые она испытывала, были как будто не её. Как будто кто-то другой, владевший ими прежде, передал ей это, как дар.
Каждый раз, объектами её удовлетворения становились разные мелкие зверушки, наподобие птиц и карликовых лисиц, которых в этом лесу было много. Но в этот раз ей подвернулась удача. Сбросивши с плеч колчан, она принялась вынимать из задней кобуры свой лук, сделанный из самой лучшей породы дерева и подаренный ей от дядюшки Вона, лучшего друга её отца. Стрелы для лука были самыми обыкновенными, но тем не менее отлично сбалансированные. Наконец приготовившись, она последний раз оглядела территорию вокруг, и принялась изучать цель. Его массивное тело было почти скрыто в кустах, но всё же проглядывал маленький участочек кожи. Это был его бок. Плавными, но в тоже время грациозными движениями, она ловко натянула тетиву. Ещё раз всё детально изучивши, она затаила дыхание. И всё бы прошло по плану если бы не он. Где-то, в чаще леса, раздался рёв. Берта узнала этот вопль, он исходил от золотой кошки, которая приближалась, видимо, учуяв запах добычи, к месту, где сейчас находилась она.
Олень, недолго думая, бросился бежать. Шум кошки напугал оленя, и, хотя хищник был очень опасным зверем, Берта не собиралась отдавать свою добычу. Закинув лук за плечи, Берта бросилась за оленем.
Сзади раздавались звуки стремительно приближавшейся кошки, однако и Берта нагоняла оленя. В этот момент она испытывала новые эмоции, она чувствовала как какая-то сила даёт ей энергию бежать быстрее и быстрее. Сердцебиение учащалось, кровь начала обжигать виски и всё её лицо. Хотелось продолжать так вечно, получая удовольствие от риска смерти. Эйфория.
Но кошка начала нагонять. Олень бежал быстро, но не настолько быстро как Берта. А она, в свою очередь, готовилась напасть на, и без того, фактически, беззащитного, оленя. Она вынула лук и с огромной скоростью приняла стойку. Натянув тетиву, она закрыла глаза. Через мгновение она увидела, что стрела встретилась с плотью животного: попала в бедро. Олень захромал, но продолжил свой отчаянный бег. В эту секунду со спины Берты выпрыгнула кошка. Особь была необычайно огромного размера, и смотрелась внушительно, а глаза были налиты краснотой. С первого взгляда было ясно, что кошка была настроена не на милые беседы, поэтому и сделала первый ход. Но Берта успела среагировать, и вовремя откинулась от смертельного удара когтями назад, лишь немного поцарапав руку. Берта воспользовалась моментом и, заложив лук, бросилась догонять оленя. Кошка, видимо ожидавшая нападения со спины, немного потупила, однако моментально опомнилась и рванула в ту сторону, в какую побежала Берта.
О эта жажда движения к цели. Берта будто с головой погрузилась в это чувство, не анализируя ситуацию и опасность. А опасность была в нескольких метрах за спиной, но Берту это не волновало, её заботила сейчас лишь одна цель, цель, которая бежала на последнем издыхании, цель, которая должна достаться только ей. Её глаза горели.
Впереди показался обрыв. Олень, прихрамывая, остановился у его начала и, развернувшись, бросился бежать на Берту. Она молниеносно отреагировала: разбежавшись ещё быстрее, прыгнула и зацепилась за ветку дерева. Олень пробежал под её ногами и своими рогами встретился с озлобленной кошкой. Завязалась борьба. Олень орудовал своей огромной «короной», а кошка большими клыками и когтями. Они упёрлись лоб в лоб и каждый пытался друг друга достать. Однако рана оленя дала о себе знать и тот начал отступать всё ближе и ближе к обрыву. Кошка же вела себя очень агрессивно и провокационно, нанося небольшие порезы на теле оленя, она прижимала его в тупик. Наконец, когда олень был полностью прижат, кошка последний раз атаковала. И когда она приблизилась олень собрал последние силы и посадил кошку на рога. Огромными усилиями кошка с оленем поменялись местами. Берта же, воспользовавшись моментом, раскачалась на ветке и прыгнула прямо в кошку. Этого толчка хватило для того, чтобы кошка потеряла равновесие и начала сползать с обрыва. Она пыталась барахтаться, но было бесполезно, песчаная лавина сползла из-под её лап и та покатилась вниз.
Олень же был весь изранен. Он, не обращая внимания на Берту, отошёл от обрыва, прихрамывая на одну ногу, и лёг, закрыв глаза. Стало тихо. Подойдя к оленю, Берта поняла, что тот скончался.
Берта ещё долго стояла над обрывом, смотря вдаль и переваривая увиденное недавно. Чувство жажды крови в ней потухло, и у неё начали подкашиваться ноги.
Немного отдохнув от увиденного, Берта вспомнила, что неподалеку от этого места она установила силки для мелких зверушек. Закинувши, наконец, лук за спину, Берта вернулась к тому месту откуда и начиналась её охота и пошла по протоптанной тропинке дальше. Подходя к месту с ловушками, она заметила на деревьях странные царапины, похожие на мощный удар синего медведя. Проходя всё глубже было видно, что тут как будто бы была схватка. Берта пришла в недоумение: увидев в одном из своих силков лишь окровавленные перья, и так в каждой ловушке. Наконец повернув голову вправо, она застыла в ужасе. Посередине поляны лежал синий медведь с выпущенными внутренностями, а чуть поодаль, опершись о дерево, лежал окровавленный берг. Тело второго, с виду, было панически ужасным: тонкие руки на конце которых были длинные, острые пальцы. Ноги выглядели также как и руки. Туловище же было маленьким длину, но огромным в ширину. На его большущей голове расположилось безликие лицо, на котором ничего, кроме двух чёрных глазниц и прорези для пасти не было. Его голова была срощена с телом, и был он весь бледно-белого цвета.
Берта знала, что берги ненавидят свет, поэтому выходят охотиться только ночью. И видимо ночью, медведь зашёл на территорию бергов, которые что-то тут искали, за что и был беспощадно убит.
Берта не верила своим глазам, ведь прежде, она никогда не встречала порождений ада. Лишь по слухам тех, кто пережил войну, ей было известно про этих тварей. Но для неё это было сюрпризом: первый раз, когда она лицезрела самого берга. Вот уже как на протяжении двенадцати лет, на территории двух королевств, не было замечено ни одного служителя боли. Берта понемногу отходила. Уставившись в одну точку, она представила себе ту самую войну, из-за которой погибло так много людей, и из-за которой погибла её мать. Берте ещё не было и полугода, когда они бежали с их родного города от прихвостней ада. По словам отца, когда они уже проходили главные ворота, гнорлы на драконах сбрасывали бочки с порохом, и одну из бочек как раз скинули на главные ворота. Отец с лежащей на руках маленькой Бертой успели выбежать, а мать… споткнувшись о камень, упала, и не успевши уйти, завалило каменными глыбами, которые разлетались в разные стороны при взрыве этой злополучной бочки.
Хоть Берта и не знала её, но всё же чувствовала тоску и сожаление. Отец не много про неё рассказывал, и всегда старался перевести разговор в другое русло: это было его больным местом.
Берта спохватилась. Не желая более тут оставаться, она последний раз бросила взгляд на эту отвратительную картину, и побрела к выходу из леса, где ждал её конь. Закинувши часть снаряжения на коня, она запрыгнула на него и помчалась в Гарден.