«A. Cake iela» так похожа на главный проспект родного города, когда откидываешься на сидении, запрокидываешь голову, закрыв глаза, и смотришь на мелькающие перед взором здания погружающейся в ночь Риги. В тёплой машине каждый вальяжный выдох пробирается по всему телу.
Свободу душе.
В каждой стране, городе, деревушке.
Оказываешься вдруг на родине, если находишь близкое и необходимое на чужбине: кусочек детства в жареных куриных котлетах, шумный Новый год, толкотню. А в котлетах колотый лед придаёт мясу нежности и любви. Кислинка в пахлаве с грецким орехом, приплюснутой тёплым домашним воздухом, растекается по уголкам прижатого зубами языка.
И деревянная досточка круглая – крутани – карусель разноцветная.
Пахнет безвозвратностью, не теми мандаринами, юностью, которой был лишён однажды раз и навсегда, пахнет надеждой. И рассольник с говядиной такой густой, и бабушка, совсем не переживая, говорит, что рис немного разварился. В зимнем саду рассказывает о мудрости и терпении, пока внучка тянется к зелёным листам выросших деревьев. И у тебя мудрость будет, но со временем, не сейчас.
Сейчас не надо.
И ***** плачет от грусти, что на улице плохая погода, и двоюродный брат не берёт её гулять с собой. И кто, как не бабушка, усадив на колени маленькую, успокоит, что так бывает. Вязаное лиловое платье с обхватывающим талию плетёным бесцветным поясом касается пяток бесшумно.
Чьё?
Не важно.
В семье всё общее, даже если не твоё.
Не надо лишних вопросов там, где счастье.
Смотришь на объятия – становится тепло, хочется в прошлое. В необратимость, где твоя бабушка на самолете летит не в город другой, а к кровати твоей, надевает на руку игрушечного енота и рассказывает сказки, готовит толстенные, жирнющие блины и оладьи. И варенье самое вкусное из кислой малины – достаёшь пальцем из маленьких баночек и облизываешь.
Это самое невозвратимое.
Волосы пахнут розами, спадают тонкими кудрями на воротник плаща, а водитель едет спокойно. Игрушечные синие боксерские перчатки болтаются в такт соприкосновению резины с дорогой, проскальзывающей, холодной.
Всё позади: и дорога, и детство, и родина, и чужбина, и Новый год, и внезапно закончившийся день.
И можно смело засыпать. Да, улица, похожая на Невский?