— Интересно, — задал сам себе вопрос Полиевкт Матвеевич. — А есть ли жизнь за пределами Земли? Впрочем, чего это я? Что, проблем других нет? Первое — надо бы имя сменить. Вот уж родители… Ладно, это ж в паспортном столе в очередях торчать с месяц. Минимум. Пока и так пожить можно. А вот проблемы посерьёзнее. Надо на работе план закрыть так, чтобы премию получить. А то ж ведь и за квартиру не расплатишься. Счётчики крутят, как бешеные. -
— Да разве это проблемы? — возмутился ночевавший в картонной коробке на свалке Николай Михайлович. — У меня нет ни жилья, ни работы. Питаюсь просроченными продуктами с супермаркетов. Хотя и ты питаешься ими же. Ночую в картонной коробке, когда на дворе зима. Тебе б мои проблемы… -
— Чушь всё несусветная! — вмешался в разговор Григорий Васильевич. — Это не проблема. У меня жену с дочерью самосвал задавил. Теперь я один, в пустом доме… -
— У меня есть и жена, бывшая, и дочь, — отвечал со свалки Николай Михайлович. — Обо мне они и вспоминать не хотят. -
— А мои обо мне помнят, — отвечал Полиевкт Матвеевич из квартиры. — Но если что случится со мной, будут ли они рядом? -
— Мои всегда рядом, — отозвался парализованный Артур Мовсесович. — Жена и сыны не бросили после аварии. Но она теперь работает на трёх работах, и день и ночь, и по выходным, чтобы меня содержать. Дети сами по дому возятся, ухаживают за мной. Да что вы знаете о проблемах? -
— Ты просто не знаешь, что значит предательство, — ответил Николай Михайлович.
— А ты никогда не знал, что такое любовь! — воскликнул Артур Мовсесович.
— Просто ни у кого из вас не забирали детей в детдом, — раздался голос Антона Тимофеевича.
— А нечего было пить до синевы! — ругнулся Полиевкт Матвеевич. — У меня ни секунды нет, чтобы в бар заглянуть, нервы расслабить. Пашу, как вол, только поем да спать валюсь. А он, видите ли пьёт… -
— Что за времена пошли? — спросил Григорий Васильевич. — Некрасовские мужики спорили о том, кто из них счастливее, а мы — кто несчастнее. Хоть и добавлю от себя, что водка горе не лечит, Антон Тимофеевич… -
— Нынешние времена всегда хуже прошлых, — подытожил Антон Тимофеевич. — Так было всегда. А как будет — того никто не ведает. -
А художник Эдуард Казаков помалкивал — он писал очередной сюжет из жизни.