Гуляю в зимнем сквере, взгляд нежат розы лаской,
и верю, и не верю контрастности январской.
Вчера здесь снег кружился, пуржил со всех нагорий,
да, видно, не ужился ни с пальмами, ни с морем.
Вернулся на яйлу он, пал на скалистый гребень,
где ветры, словно гунны, ведут свои набеги.
Норд-Ост, что тот Атилла, свиреп, силён. Готовься!
Недавно прокатила орда его плато всё.
А здесь, где чайки реют, парят в морском приволье,
напротив роз белеет подснежников раздолье.
И жимолости запах дурманит, да и только,
на кедра мощных лапах о чём-то спорят сойки.
Гуляю в сквере зимнем, жду милую подругу;
ты больше не грози мне, зима, уже я пуган.
Уже весны приметы так явственны, не снятся,
и песни, что не спеты, уже в душе теснятся.
В снегу вершины – белы, цветущих роз – истома;
я вовсе не Отелло, но ревность мне знакома.
На Набережной пусто, вязка волна, как масло,
и фейерверка люстра над Ялтою погасла…