Решив, хотя бы короткое время, поработать Богом, я стал детально подбирать многочисленный контингент для выполнения важной роли управляемых мною народов. Для этой миссии , как я считал в свои, без пяти минут, три года, подходили только красные солдатики. Мои сокирянские друзья называли их москалями.
Чтобы вдоволь насладить избранных и сделать их по-настоящему счастливыми, я придумывал для них массу разнообразных удовольствий. Это была, и посадка целых семейств на маленькие щепки, выполнявшие роль прогулочных океанских лайнеров, и групповые восхождения на крупные камешки, служившие высокими непроходимыми горами.
Первое время, избранные народы были вполне счастливы и очень мною довольны. Они беспечно резвились на своих кораблях, радостно носились по горам, смело преодолевали джунгли, состоявшие из густой зеленой травы.
Однако, к большому сожалению, минут, эдак через десять, я стал вдруг замечать, что никакой благодарности эти, казалось, полностью осчастливленные существа, ко мне не испытывают. Это было, во-первых, очень обидно. Во-вторых, это было унизительно и несправедливо. Я к ним со всей душой. А они ?
Солдатики совсем не замечали МЕНЯ. МЕНЯ, от которого всецело зависело не только их благосостояние, но и вся жизнь. В таком случае, я мог стать не только добрым, не только справедливым, но и довольно сердитым, мстительным и жестоким божеством.
От моих многочисленных камешков вся водная поверхность морей и океанов забурлила и немедленно покрылась гигантскими волнами, залившими бедные корабли. Неблагодарные экипажи, один за другим, смывались в бездонную пучину.
- Так будет с каждым, кто не испытывает достаточной признательности и смирения предо мною - высшим божественным Источником Счастья.
Вскоре, однако, мой праведный гнев начал постепенно сменяться на милость. Выбирая наиболее достойных, я протягивал им спасительные веточки, помогал выбираться и бережно доставлял из воды на солнечную лужайку.
Спасенные, казалось, благодарно улыбались и бесконечно славили своего Благодетеля. Но это продолжалось недолго. Через минут пять, они, вновь, совершенно позабыли, как , ещё совсем недавно, молили о пощаде. Ну что ж, пришлось самых наглых , самых безалаберных, в назидание, снова подвергнуть высшей мере наказания.
Вдруг, совсем близко, буквально перед самыми глазами, громко жужжа, пронеслась веселая стрекоза. Она покружилась-покружилась передо мною и толпой строго воспитуемых народов, присев вплотную к трупам казненных неблагодарных солдатиков, выставленных для всеобщего обозрения.
Грешным делом , мне показалось , что стрекозе просто захотелось подкормиться грубыми нарушителями общественной дисциплины . Я щедро пододвинул к ней угощение, для верности придавив ей хвост увесистой каменюкой, - чтобы ела, ела себе, но не улетела. Насекомое тут же пододвинуло к себе первого солдатика, покопалось в нем своими длинными лапками, несколько раз перевернуло и отодвинуло.
Постепенно, очередь дошла до второго, третьего, четвёртого.
- Но, что это?!,- Отодвинутые в сторону мертвые солдатики, вдруг встали на свои лапки и ....пошли
От изумления я остолбенел. Догадываясь, что здесь происходит нечто невероятное, ещё не веря своим глазам, я вновь убил воскрешенного было солдатика. Сильным ударом камня я буквально расплющил его и кинул Стрекозе обратно. На этот раз, уткнувшись взглядом , я уже гораздо внимательнее, в упор, рассматривал, как удивительное Существо, часто шевеля волшебными лапками, буквально собрало несчастного солдатика по частям. И вновь, на вытянутых лапках, ЖИВОЙ, он медленно поплёлся восвояси. Так, раз за разом, все повторялось ещё многократно.
Мой золоченый трон неограниченной власти зашатался и грозил рухнуть. Простая Стрекоза, на глазах подчиненных народов, расправлялась со всем моим ничтожным Могуществом. При этом, она никому не причиняла никакого вреда, ничего не требовала взамен и никого не убивала. Она, только, раз за разом, воскрешала, лечила и терпеливо восстанавливала варварски разрушаемое мною совершенство Жизни.
Мне стало очень и очень стыдно! Устав от переживаний, я обессилено присел на край песочницы и внимательно пытался рассмотреть Стрекозу. Ее нижняя половина была придавлена и раздавлена большим камнем, а верхняя, неустанно перебирая лапками, беспрерывно воскрешала очередных солдатиков, которые, вытянувшись в цепочку, медленно уходили прочь, по деревянному краю песочницы.
Вдруг, я почувствовал как она страдает, как ей больно под этим куском скалы. И я прибил ее, прибил из сожаления, от невыносимого стыда и осознания непоправимости содеянного. В отличие от неё, я не мог, не умел ее вылечить. А может, может, просто, не попробовал ?
Немного подуспокоившись и придя в себя, я устроил той удивительной Стрекозе пышное погребение. Похоронил в самом центре нашей детсадовской песочницы, водрузив небольшой скромный крест из двух расщепленных палочек.
Каждый раз, уже более полувека, возвращаясь назад и вспоминая тот Урок, то Чудо, адресованное лично Мне - шалопаю, проявившему эгоизм, жестокость, наслаждение, от, казалось, неограниченной власти над более слабыми существами, каюсь, благодарю и молю,
Прости меня Господи! И Спаси. Спаси-БО...