Двадцать лет ада. Глава десятая
Возвращение Пашки из отпуска на работе восприняли, словно внезапное появление инопланетного корабля, да ещё с большими подарками.
- Ну, Паша, с выходом тебя на работу, - пожимая руку, говорили товарищи. Кое-кто из присутствующих просто хлопал его по плечу.
- А отпускные когда будем пропивать? - не удержался Иван тракторист. Он улыбнулся, сделав Пашке тонкий намёк на магарыч.
- Да куда вас деть, - усмехнулся Пашка, - традиция, есть традиция и нарушать не собираюсь. Принесу, как обещал.
Пробегав остаток отпуска по врачам, Павел, наконец, очутился в своей рабочей среде и конечно на время забыл о болезни. И когда о ней вспоминать было Пашке. После отпуска денег не хватало. Работая, он только и думал о том, как бы семья была не голодна. Правда Пашке, как и остальным его сменщикам предлагали выходить на сверхурочную работу, и Пашка с удовольствием соглашался. Да и двадцать пять рублей за смену кому помешают. Работой в ночное время загружали, но не настолько, чтобы сильно уставать. Иногда даже была возможность на работе и вздремнуть.
Понемногу напряжение, которое витало после посещения онкологического отделения, спало. Татьяна старалась не заострять внимание на болезни мужа.
- Да и чего зря тревожиться, - думала она, - если ответа не было. И старалась не заводить разговоры о том, что Пашка болен.
За семейными заботами и успехами детей в школе, дни летели, словно журавли в небе. Пашка уже и забыл, что должны быть ответы, как ему позвонили из больницы на домашний телефон и сообщили, что пришёл долгожданный ответ, и просили приехать в больницу на приём к врачу.
Татьяна работала с утра, и Пашка за ответом в больницу поехал сам. Войдя уже в знакомый кабинет, он бросил взгляд на врача. Медсестра сидела за столом и писала, но, когда Пашка вошёл, посмотрела и предложила присесть.
- Что они мне скажут, - подумал Пашка и приготовился принять «приговор», какой будет. Но врач и медсестра сохраняли видимое спокойствие. Врач рассматривал карточки больных.
- Ну чего стоите? Проходите и присаживайтесь - глядя на стоящего Павла, пригласил онколог стоящего Пашу. - Я тут смотрел ваши анализы, но определённо сказать, что у вас - не могу, придётся ещё раз взять пробу на анализ. Он обратился к медсестре, чтобы она принесла шприц. - А вы знаете, - обратился он к Павлу, после того, как содержимое, из шприца взятое из опухоли оказалось в пробирке. - Мне кажется, у вас не так всё плохо,- и врач глянул на медсестру. - Мы снова отошлём содержимое на повторный анализ. Лучше быть уверенным, и я хотел бы знать, что у вас. Будем ждать обширный и детальный ответ специалистов. А теперь вы свободны, - сказал врач Пашке. - Когда придёт результат, мы вам сообщим.
Попрощавшись, Пашка вышел из кабинета. В коридоре за это время уже образовалась очередь.
- А врач свободный? – спросил Павла мужчина, сидевший на скамейке, на что Пашка пожал плечами и прошёл обдумывая своё нынешнее положение.
- Отрицательный результат,- думал Пашка, - это тоже результат. Уже сидя в троллейбусе, Паша подумал, что не всё так страшно, как казалось сразу. Может Бог и будет ко мне благосклонен и у него появилась тончайшая нить, за которую можно было пока держаться. Не знание ответа и тревожило его и радовало, оттягивая мрачные мысли на второй план.
Осень со своим буйным характером словно спелась с природой и творила то, что ей заблагорассудится. То она была солнечно - ласковая, то капризная и, будто барышня, лила слёзы, не взирая ни на что. Не благоприятная погода вызывала грустные мысли. Павел, сидя в троллейбусе, глядел в окно. Он мечтал о том, как внезапно могут настать сильные холода, а там и Новый год не за горами.
- Ну и пусть, - рассуждал Пашка, - если придёт положительный ответ, в хорошем смысле слова, всё может измениться в лучшую сторону. И это давало возможность не думать о болезни хотя бы некоторое время.
Как и ожидали Паша и Татьяна, ответ пришел не сразу, а только через две с половиной недели. И какое их было удивление, что диагноз оказался не таким страшным, как его сразу рисовали. Но онколог, который вёл Пашку, сразу сказал, что лечь в больницу придётся на операцию. Но только после Нового года.
В отделении, куда хотели положить Пашку, мест пока не было. И как заметил сам врач, операция не срочная. На этом было решено, что после Нового года Пашка с новыми анализами из своей поликлиники придёт, чтобы лечь на операцию. Услышав из уст мужа, что пришедшие анализы из Харькова «утешительные» и злокачественной угрозы нет, Татьяна бросилась обнимать и целовать мужа.
- Вот видишь, не всё так уже и плохо, - заметила она. - Даст Бог всё будет хорошо.
- Да погоди ты радоваться, - остановил её Пашка, - всё ещё не веря, что страшный диагноз не подтвердился…
Как бы поздняя осень не держала вожжи в своих руках, но внезапно ночью выпал лёгкий снег, и земля словно обрела новый свой статус – белоснежной…
***
У Пашки был выходной, и в такое время он мог полежать дольше обычного. Дети давно были в школе. Оставшись один на хозяйстве, он встал, надел тапочки и пошёл умываться, а по пути заглянул в комнату, где жила Фёдоровна. Комната оказалась пуста.
- Видать, к дочери поехала, - подумал Пашка, вспомнив вечерний разговор Татьяны с бывшей свекровью. Умывшись, он прошёл на кухню. Пашка знал, что уходя на работу, Татьяна всегда готовила ему завтрак. Оставалось только разогреть. Было десять часов утра, когда Пашка закончил завтракать. От нечего делать он включил телевизор попереключал каналы и, не найдя ничего интересного, выключил и лёг на диван. Особого настроения не было и, зевнув, незаметно для себя Пашка уснул;
Ему снилось, будто он летом идёт по селу одетый в новую рубашку, какой у Пашки не было. И что интересно, шёл он к брату Петру, а тот вроде, как встречал его у калитки. И вдруг, не доходя метров двадцать до калитки, Пашка проваливается во внезапно появившуюся на пути яму. У него не было испуга. Яма была глубокой, и Пашка сам попытался вылезти, но не смог. Он карабкался, но оборвавшись, снова оказывался на дне. Пашка хотел было позвать кого-то на помощь, но в это время над ямой появился брат и, наклонившись, протянул Пашке руку, пытаясь вытащить его оттуда. Первая попытка оказалась не удачной. Пашкина рука выскользнула из его руки, словно налим. И тогда брат нагнулся сильнее и потянулся к Пашке, и только пальцы его руки коснулись руки Павла, как тот вмиг очутился наверху. И дальше сон прервался. Пашка проснулся, от пережитого во сне у него давило сердце. Но вскоре ощущение тягости прошло, и Пашка успокоился.
- И встреча с братом во сне и эта яма... откуда она взялась, - думал Павел. - Надо же такому присниться. Он глянул на будильник - время было тринадцать сорок пять.- Значит, скоро мои ребята придут со школы, - подумал он и встал с дивана.
Пашке всегда было интересно слушать, как прошёл очередной учебный день. Вот и сегодня Юрка, придя из школы, рассказал, как один мальчик дёргал девочку за косичку. И он дал тому задире подзатыльник, за что учительница в дневник написала ему замечание.
- Папа я, правда, ничего не делал. А чего он её дёргал за волосы, - оправдывался Юрка, понимая, что получит нагоняй от матери.
- Ты уж сильно не расстраивайся, - успокоил Пашка сына, - как-то утрясём мы твои подвиги, - и улыбнулся. Он всё же похвалил Юрку за то, что тот смог защитить девочку, но предупредил, чтобы делал это не во время урока.
- Хорошо, - согласился тот и пошёл переодеваться.
- Пока матери нет с работы, давайте руки мойте и к столу. А когда она придёт с работы, будем ужинать, - и Пашка пошёл готовить детям обед.
За обедом Димка заступился за брата: - Па, ты знаешь у них там такой класс! Такое творят на переменах. Я прохожу по коридору вижу всё.
- Хорошо, кушайте, потом матери расскажите про школу.
Он оставил детей обедать, а сам пошёл в комнату.
- Па, - донеслось из кухни, - а где бабушка? - спросил Димка у отца.
- Да где ей быть, к дочери поехала, проведать внучку. С утра её не видел, - ответил Пашка. - К вечеру возможно и появится. А чего ей дома сидеть. То бывало к соседке Марусе побежит поболтать, а та вроде как куда-то уехала с мужем на пару дней. Вот она и «рванула» к дочери, прихватив гостинец внучке, - закончил разговор Паша…
Зима ещё не в полную силу проявила себя, но павший снег, который шёл почти целый день и ночь преобразили город в сказку. Из кухонного окна было видно, как на улице родители катали детей на санях по рыхлому снегу. Ребятишки лепили снежки, но они получались рыхлые и разлетались при броске.
- Да, - усмехнулся Паша, - и ему опять почему -то вспомнился тот странный сон. - Да ну его, ещё и думать о всякой ерунде, - но подумал: - надо же такому присниться. Что он мог обозначать?
Пашка побродил по комнате пока дети делали уроки и, не найдя чем заняться, быстро оделся и вышел на улицу.
- Может Татьяну встречу, - подумал он и по тротуару направился на трамвайную остановку. Присев на остановке на лавочку, Пашка всматривался в подошедший трамвай, из которого выходил народ, спешащий в уютные квартиры после работы. Прошло уже два трамвая, а Татьяны не было. - Заскочила в магазин чего прикупить, - подумал Паша и встал с лавочки. Вскоре появился долгожданный трамвай, из которого выходила Татьяна, держа две сумки в руках. Пашка быстро подскочил к двери и подал ей руку.
- Наконец, а то я тут тебя заждался, совсем, - произнёс Пашка, подавая руку жене и помогая ей сойти из трамвая с покупками.
- Да я тут в магазин забежала, - обнимая мужа, сказала она. - А ты хоть недолго ожидал, - спросила она, зная, что Пашка не скажет ей, правду. И к тому же он не любил жаловаться на то, сколько приходится ему ожидать. Это была его тайна. - Ну ладно пошли, а то я голодна, - и, держа мужа под руку, поспешала с ним к дому по сверкающему под ногами снегу.
Фёдоровна появилась поздно вечером, когда дети уже смотрели детские мультики и готовились ко сну.
- И, как вы тут без меня? - входя в комнату, спросила появившаяся бабушка. - А мы думали, что ты останешься на ночь, - сказал Димка, опередив меньшего брата.
- Ну да, этого ещё не хватало, а кто будет вас утром в школу провожать, - и, улыбнувшись, потрепала Юрку по голове…
***
Работа, дом и приближающийся Новый год, отодвинули все последние переживания. Да и собственно за приготовлениями некогда было думать о чём-то другом. Накануне выпал небольшим слоем снег. Он словно белое одеяло, замаскировал все изъяны осени, преобразил городской пейзаж. На деревьях зависли снежные лёгкие шапки, порой свисающие на бок, словно у купцов соболиные папахи.
- Вот же, - подумал Пашка, выходя из подъезда утром на работу. - Надо бы вечером позвонить куму. Кумом звали Пашиного друга - Сашку. На работе все знали, что он крестил сына Пашки от первого брака. Хотя Пашка давно развёлся, но на работе их так и звали - кумовья, на что Саша никогда не обижался. Его улыбка по этому поводу говорила о верной дружбе между друзьями. С Сашей Пашка познакомился, когда пришёл работать в один из участков копрового цеха. С тех пор и повелась у них дружба. Саша был женат, и они с женой были частыми гостями, у Пашки с Татьяной.
Часто коллеги по работе говорили: - Саша, и что вас сближает с этим «баламутом» Пашкой, который был большой противоположностью другу. На что тот только улыбался и говорил: - Пашка парень надёжный. Зря вы так о нём. Его карие глаза, прямой острый нос и волнистые волосы делали его привлекательным. По натуре Саша был молчалив в противовес Пашке. Из него, бывало, и слова не вытянешь, а вот Пашка мог говорить без устали. Возможно, судьба и свела эти две противоположности, у которых была настоящая мужская дружба…
***
Весь рабочий день Пашка грузил уголь в полувагоны для ТЭЦ и аглофабрики. И целый день, будто открылись небесные закрома, не переставая, летел снег. Крупные хлопья медленно ложились на уже белоснежное звёздное покрывало.
- Хоть этот Новый год будем со снегом, - с улыбкой подумал Пашка, закончив грузить партию из пятнадцати вагонов. Он заглушил экскаватор и осмотрел все узлы. Он прошёл в дизельную и протёр пол, где подтекало масло и, закрыв кабину, пошёл докладывать кладовщику, что закончил погрузку.
- Что Паша всё загрузил? - спросил его кладовщик дядя Женя.
- Да погрузил, можешь передавать и отправлять, и Пашка устало опустился на топчан. - Вот теперь можно и отдохнуть немного, - и Пашка растянулся на топчане. Осталось только дожидаться смены, которая должна была подойти минут через сорок.
- Паша, а ты иди, мойся, - посоветовал кладовщик ему. - Пока переоденешься, а там и смена появится. А то сегодня снега много намело, гляди и транспорт ходить будет плохо. Так что давай собирайся, чтобы быть готовым, а я пойду, перепишу вагоны и проверю стрелочные переводы, чтобы не замело, - и он, накинув на себя куртку, вышел из помещения.
***
Как и предполагал Пашка, зима крепко держала в своих руках город. Но приближающийся Новый год дарил горожанам праздничное настроение и феерию весёлости. Горожане порой сбивались с ног в поисках полусладкого Советского шампанского или же дефицитных деликатесов. А за ними нужно было выстоять очередь, но и эти трудности не могли испортить предпраздничного настроения горожан. Каждый стремился что-то купить особенное на Новогодний стол, и Пашка с Татьяной в этом были не исключение. Тем более, что созвонившись все сошлись на том, что Новый год праздновать у Пашки с Татьяной. Таня умела вкусно приготовить и все об этом знали.
В городских парках на деревьях красовались белоснежные шапки из снега. Частный городской сектор, скорее всего, напоминал глухую деревеньку в лесном массиве, занесённую метелицей. Деревья, одетые в пуховые снежные шубы, выглядели по-особому красиво. От чего общий городской фон преображался и был сказочно красив. Развешанные гирлянды разноцветных лампочек и игрушек на ёлках преображали вечерние и ночные улицы города. Весь город был в ожидании фейерверка в новогоднюю ночь на городской площади, куда стекалась тысячная толпа гуляющих горожан со всего города.
Школьники получили долгожданные зимние каникулы, И целыми днями, высыпав на улицу, в разноцветной одежде, криками и смехом оглушали предновогодние дни.
- Фёдоровна, - спросила Татьяна свекровь, - а куда это Пашка с утра умотал. У него выходной вроде, проходя на кухню, - поинтересовалась Татьяна.
- А кто его знает, - и она пожала плечами. - А ты ничего с вечера ему не говорила купить?
- Да вроде нет, - и Татьяна возвратилась в свою комнату. Вскоре она услышала, как открылась входная дверь. В распахнутую дверь, весь в снегу, держа в руках ёлку, ввалился, в прямом смысле слова, Пашка.
- Ну, вот, а ты его искала, - выглядывая из кухни, сказала Фёдоровна. - Вот он миленький твой за ёлочкой стоял. Видишь весь в снегу. Видать долго ждал, - пояснила Фёдоровна, - пока привезут.
Пашка протянул ёлку в комнату и пошёл обратно в коридор снимать куртку и отряхивать шапку, на которой красовался снег.
- Ой, Паша, а что с ней делать? Как ты укреплять станешь?
- Всё сделаю, как положено, - успокоил он жену. Сняв куртку и зимние ботинки, Пашка открыл кладовку и вытащил большие тиски.
- А ты, Паша, зажимать будешь, как в прошлый раз? Сам справишься или тебе помочь?
- Если только ёлку поддержать, - и он улыбнулся Татьяне. Она знала, что Пашка всё сделает, как надо, и ей останется только наряжать и развешивать игрушки. Украшать она любила. Для неё это была особая церемония, которую она с нетерпением ожидала каждый Новый год. Как рассказывала Татьяна Павлу, она с детства любила с бабушкой украшать ёлку у них в Белоруссии.
Не прошло и несколько минут, как обструганный нижний конец ёлки был подогнан под тяжёлые тиски, и Пашка крепко затянул ключом седловину.
- Вот теперь никуда не денется, - поворачивая тиски, сказал Пашка. - А где наши парни или опять с утра на горке?
- Да придут, - сказала Фёдоровна, разглядывая ёлку – куда им деться.
- Таня, правда, ёлка красавица? – спросил Паша жену.
- А ты, Пашенька, плохую ёлку не выберешь, - и она, проходя за игрушками, ущипнула мужа за бок. - Пошли со мной поможешь снять коробку с игрушками. Пашка пошёл за женой в комнату Фёдоровны где, в большой коробке сохранялись новогодние украшения.
Гуляки появились все в снегу, когда Пашка уже устанавливал звездочку на верхушку ёлки.
- Мама, какая ёлка красивая, - в один голос закричали Димка и Юрка, глядя на лесную красавицу, обвешанную блестящими переливающимися стеклянными шарами и сказочными персонажами из разноцветного тонкого стекла. Стеклянные сосульки, нашедшие место на ёлке были, как бы утончённостью зимней сказки в соприкосновении с серебристым ленточным дождём из тонкой фольги. Внизу под ёлкой были установлены дед мороз и снегурочка и приготовленные подарки для детей.
Ближе к вечеру снег прекратился внезапно, так же как и начался. Было ощущение, что город попал в другое измерение…
Пашке повезло с рабочим графиком. Тридцать первого декабря и первого января у него были выходными. До Нового года оставалось три дня.
***
Пашка отработал ночную смену и в девять часов утра был уже дома. Димка и Юрка, позавтракав, ушли кататься на горку, а Татьяна возилась на кухне. Котлеты и отбивные Татьяна приготовила, осталось только пожарить, но с этим проблем не возникало. Главное на праздничный стол было приготовлено, осталось только порезать салаты и сделать нарезку. Пашка позавтракал, и Татьяна предложила ему немного прилечь и отдохнуть, чтобы потом быть в форме…
Когда Пашка проснулся и открыл глаза, на часах было шестнадцать часов ровно. Он услышал, как на кухне были двое. Как он понял по голосу, вторая была Наташа жена Василия. С ним Пашка был знаком с общежития. Наташа знала, что праздники дело хлопотное и поэтому пришла помочь Татьяне.
Пашка поднялся и, не отвлекая женщин от дела, проскочил в ванную ополоснуть лицо после сна.
- Привет, Наталья, - проходя на кухню, приветствовал её Паша. - Ты что одна пришла?. А почему не вижу Василя, - спросил он, глядя на жарившиеся, на сковороде котлеты.
- Паша, так я ещё домой поеду переодеваться, а потом мы приедем. Ещё будет время увидеться с ним, - и она расплылась в улыбке.
- Пашенька, ты нам не мешай, - сказала мужу Татьяна. - Мы тут как - то сами разберёмся. Дел у нас ещё много, а ты нас отвлекаешь. После таких слов Пашка, словно пенная морская волна исчез с поля зрения…
Наталья помогла Татьяне и уехала домой. Всё было готово, оставалось только привести себя в надлежащий вид и встречать гостей.
***
- Паша, ты скоро там? - поторопила Татьяна мужа, который был в ванне.
- Сейчас, радость моя, ополаскиваюсь и выхожу, - донёсся голос Пашки.
Вскоре и Татьяна вышла из ванны, и Пашка, чтобы у неё быстрее высохли волосы, вытер их полотенцем досуха.
- Всё, Пашенька, спасибо, - поблагодарила она мужа и ушла в другую комнату делать причёску и одеваться.
Пашка был при параде и ожидал гостей. Дети были дома и тоже ожидали, когда появятся долгожданные гости. Детское любопытство брало верх. Им не терпелось сесть за праздничный стол, но в другой комнате. Таня никогда не усаживала детей за один стол, когда были гости или знакомые. Это было правило её семьи, и его никто не нарушал. Если кто и приходил со своими детьми, то детям накрывали отдельный стол в другой комнате, где они могли кушать и играть в игры. А Фёдоровна и старший сын Дима следили за порядком.
Стол, укрытый белой скатертью, посередине комнаты и ёлка, стоящая в углу, создавали своеобразную праздничную атмосферу Новогоднего торжества.
- Что-то гости задерживаются, - сказала Татьяна мужу и посмотрела на часы. - Да придут они время ещё есть, успокоил Пашка жену, - я же им говорил на восемь вечера, вот и не торопятся. Едва они успели переговорить, как раздался звонок. Пашка пошёл открывать дверь. На пороге появилась первая пара – Василий и Наталья.
- С новым годом, хозяева! - выкрикнул Василий, пропуская жену вперёд. - Давай заходи, - и Пашка поздоровался с другом.
– Ну что уже всё готово? - улыбаясь, спросил Вася.
- Давай иди уж, там увидишь, - и Пашка принял пальто Наташи и повесил на вешалку. Вася сам разделся и повесил свою куртку рядом. Вася прошёл в комнату и присев на стул, разглядывал картины, которые Пашка выжигал на фанере.
- Слушай, Пашка, а когда ты мне подаришь картину – ты же обещал.
- Раз обещал, - сказал Пашка, - значит подарю.
Наталья прошмыгнула в комнату к Татьяне, оставив мужчин одних.
- Дима, а ты что с нами не будешь праздновать? - спросила Наташа, войдя в комнату, где в то время были дети.
- Тётя Наташа, мы будем с бабушкой праздновать.
Татьяна стояла возле зеркала у трюмо и укладывала волосы.
- Танюша, ты будешь королевой, - глядя на неё, сказала Наталья.
- Да прямо таки, - ответила Таня и улыбнулась. - Меня Пашка в любом виде любит и, подмигнув подруге, продолжила укладывать волосы…
На столе всё было расставлено, и только ожидание остальных приглашенных не позволяло начать торжественно провожать старый год. Но и они не заставили себя долго ждать. Продолжительный и настойчивый звонок мог обозначать, что это пришли Люся, с мужем и Вера с Виктором.
- Паша, - крикнула мужу Татьяна, - иди, встречай гостей, - а то звонок сломается, - пошутила она.
Пашка быстро подбежал к двери и открыл. - А мы тут вас уже заждались, - встречая гостей, сказал Пашка. - Давайте проходите вперёд и раздевайтесь, - и он пропустил весёлую компанию в коридор. - Кому вешалок не хватит, я отнесу одежду на кровать. В дома сразу стало шумно гости прошли и расселись, кто, где пристроился.
- Кажется все? - спросила Татьяна, окинув взглядом присутствующих. - Да нет, ещё Юра и Ира из соседнего подъезда не пришли.
- Тогда потихоньку рассаживаемся,- пригласил всех Паша, - а Юра с Ирой с минуту на минуту будут. Я им говорил на сколько.
- Может тоже красоту наводят, - вставил, улыбаясь, Саша - вечно с женщинами беда и подмигнул Пашке.
Пока гости рассаживались, зазвонил звонок.
- Паша, ты рассаживай гостей, а я открою дверь, - сказала Татьяна и пошла открывать.
– Наконец, - громче всех сказал Василий, - только вас ждём, молодые люди, - с улыбкой встретил их Василий. - Юра, давай поближе, вот место есть. И он пододвинул ему стул. - А жена рядом, чтобы придерживала много не пить, - усмехнулся Юра.
- Мы считай, на краю города живём, - вставил Василий, - а приехали раньше всех. Вот так вот.
-Да ты, Вася, всегда в первых рядах, - поддержал разговор Виктор - друг Саши и Люси. Его жена, глядя на мужа, молчала, она знала, в гостях, он знал меру.
- Ну что, дорогие гости, - произнёс Пашка, - я на правах хозяина хочу предложить выпить за старый год. Пашка поднял бокал и произнёс: - Желаю, чтобы все неприятности, которые были и с которыми мы жили, остались в этом году. А мы будем надеяться, что Новый год будет для нас добрым, счастливым и удачным. Пусть наши дети растут и радуют нас. - Давайте выпьем за это, - сказал Паша и словно эхо маленьких колоколов пронёсся по комнате звон бокалов. Выпив по одной рюмке, гости закусили. Мужчины, как истинные кавалеры ухаживали за рядом сидящими дамами. Постепенно комната наполнилась лёгким говором гостей. Василий наклонился к Александру, рассказывал что-то, бросая взгляд на Пашку.
- Эй, чего шепчитесь? Где больше двух, говорят вслух, - шутливо бросил им Пашка.
- Да прямо, какие секреты! Говорю ему, - и Василий указал на Сашу, что его любимая команда вышла в финал. Вскоре выпив ещё по одной, проводя добротно старый год, мужчины, кто курил, вышел на перекур. Кто-то вышел на балкон, а кто на кухню, чтобы подымить, открыв форточку. Пашка тоже вышел. Пока Татьяна и Люся пополняли стол едой, в комнате воцарилось небольшое веселье. Пашка настроил проигрыватель и включил пластинку с любимыми мелодиями, чтобы не было скучно. К сожалению или к счастью, Пашка в то время уже не курил, но всегда мог поддержать компанию постоять рядом и поддержать разговор. Пока курящие «дымили», словно заводские трубы, подошёл Димка и, дёрнул отца за рукав.
- Па, а вы не прозеваете уже без двадцати двенадцать.
- Ой, молодец, сынок, - похвалил Пашка Димку. - А вам всего хватает? - спросил Пашка у сына.
- У нас даже торт есть, - похвастался Димка.
- Тогда Новый год и у вас будет отличный, - и он прижал к себе сына. - Хорошо иди, мы сейчас тоже пойдём, а то и, правда, прозеваем, - и Пашка пригласил друзей к столу.
- Так открывайте шампанское скорее, - сказала Люся!
Виктор, - попросил Пашка, - открывай шампанское, а то уже скоро куранты начнут отсчитывать секунды.
Виктор быстро открыл шампанское и налил всем в бокалы. В это время куранты начали бой последних секунд уходящего года. Все гости встали, и когда бой Московских курантов закончился, все закричали: Ура! И хрустальный звон наполненных шампанским бокалов известил, что Новый 1984 год наступил.
Теперь уже никто никого не просил наливать и приглашать, чтобы закусывали. Все это делали на своё усмотрение. Но по настроению и весёлым улыбкам было понятно, что всё очень хорошо. Дети праздновали по-детски, а взрослые, как взрослые.
Вскоре дамы вышли из-за стола и, включив любимые песни, пригласили кавалеров. Медленная и лирическая музыка плыла в атмосфере тепла и любви. Саша пригласил жену, Пашка Татьяну и только Виктор сидел на стуле и смотрел, как остальные танцуют.
- Ну и чего это наши дамы в одиночестве, - повернув голову, сказала Люся. - Юра, давай быстрее приглашай Веру, а ты тоже,Витя, не сиди, смотри, Ира грустит.
- Да я и не грущу, - смутилась Ира, но тут Виктор поднялся с места и пригласил Иру на танец.
- Пашенька, а правда у нас всё хорошо получилось? - тихо шепотом спросила Татьяна мужа.
– Ещё как хорошо, - и он привлёк её к себе ближе и поцеловал в мочку уха. Он знал, что Таня любила, когда он так делал.
– Пашенька, думаю, что этот год будет удачный, - тихо произнесла Татьяна, чтобы никто не слышал, и прижалась к мужу. Среди Новогоднего веселья Пашка совсем забыл о том, что после праздников ему ложиться на операцию. Да и о чём мог думать тогда Пашка в возрасте сорока трёх лет. Он верил, что вся жизнь впереди, и это чувство его держало, словно спасательный круг на воде, тем более рядом была его Татьяна, которую он любил и называл своей женой. На улице было слышно, как гремели хлопушки, и был слышен смех.
- А может и мы, выйдем на улицу? - предложила Ира.
Люся тут же подхватила приглашение: - Конечно, пошли – на улице такая красота, и гости начали одеваться, чтобы продолжить гуляние на свежем морозном воздухе.
Вскоре вся компания была на улице. Возле каждого подъезда было шумно и многолюдно. Кто-то взрывал хлопушки, а кто – то жёг бенгальские огни. Среди веселившихся у подъезда Пашка заметил Володьку, паренька лет двадцати пяти. Он был в тёплой куртке и вязаной шапочке, которая сбилась на бок. В руках Володьки была гитара. Рядом с ним была его жена. Пашка не знал, как её зовут, но с мужем был знаком, который приходил ремонтировать прорвавшуюся трубу в квартире у Пашки. Володька жил в двухкомнатной служебной квартире на пятом этаже с женой и маленьким сыном лет пяти. Володька, перебирая аккорды, играл, а кто был рядом, старались притопывать в такт звучащей музыки. И вся Пашкина компания была не прочь размяться под льющийся аккомпанемент.
Немного потанцевав в новогоднюю ночь, вся Пашкина компания снова возвратилась в квартиру. И только к пяти часам все устав от танцев и еды начали расходиться по домам. Кто жил близко пошёл к себе домой отдохнуть, а кому было далеко, остались и отдыхали, где нашли место. Пашка же отправил Татьяну к детям, а сам пошёл на кухню мыть посуду…
Так закончился новогодний праздник для Паши и Татьяны. Впереди были обычные рабочие дни. Начавшийся новый год не раскрыл своих карт перед Пашкой, и ему только оставалось верить, что всё будет хорошо.
Отработав несколько дней, Пашка собрал документы и отправился в больницу. Татьяна решила не оставлять мужа одного и пошла с ним, чтобы узнать в какой палате будет находиться.
В коридоре приёмного покоя сидели двое мужчин с сумками. Как показалось Пашке, они ждали сестричку, которая должна была отвести их в отделение. Приёмный покой, куда зашёл Паша был пуст. Врач принял документы и, осмотрев их, отложил в сторону.
- Елена Фёдоровна, - позвал он, сидевшего в другой комнате врача. - Вот посмотрите, - и он подал ей документы. - Мне кажется его надо на пятый этаж к Валерию Николаевичу. Этот больной по их профилю.
-Да, - согласилась Елена Фёдоровна. Она взяла лист бумаги и написала в направлении: - в « ЛОР». - А вы пока подождите, - обратился он к Пашке, за вами придёт сестричка из отделения.
Татьяна, увидев мужа, спросила: - В какую палату определили?
- Я пока не знаю, вот придёт сестричка, тогда будет ясно, в какой палате буду лежать.
Таня прижалась к Пашке и гладила его руку. - Паша, я думаю, ты долго здесь не будешь. Сделают операцию и выпишут. Полежишь недельки две - три и всё.
Он прислонил голову к её плечу и молчал. Да и что можно было говорить. Пашка просто молчал и ждал. В его душе боролись две силы надежда и неизвестность. Об этой больнице он был наслышан много чего…
***
Отделение, куда привела Пашку молоденькая медсестра, было просторное. Оставив Пашу у дежурного столика, она начала оформлять его, как вновь поступившего больного. - Вот и всё, - сказала она и отложила карточку. - Пойдёмте, я вас отведу в палату, - и, крикнула на ходу сестре хозяйке, чтобы та принесла чистую постель больному.
- Вот ваша палата, - сказала сестричка и, Пашка увидел номер двери под цифрой двадцать один. На миг он забыл, куда попал, и у него возникла ассоциация игра в карты.
- Двадцать одно, - усмехнулся Пашка и, переступив порог, подумал: - а вдруг и правда повезёт.
Пашка выбрал койку возле окна. - Так лучше отвлечься от грустных мыслей, - подумал он. И положил свёрток с туалетными принадлежностями, который ему дала Татьяна. В палате было двое мужчин: - один явно после операции, а другой вероятно всего недавно поступил. - Здравствуйте, - поздоровался он с ними и представился… Паша.
- Ну что в нашем полку прибыло, - сказал тот, что более шустрый.
– Возможно, - ответил Пашка и присел на кровать. В палату вошла сестра – хозяйка и принесла постель. - Сам заправишь или тебе заправит?
- Нет, спасибо, - ответил Пашка, - я сам заправлю, а зачем тогда в армии служил , - и он одарил сестру хозяйку улыбкой.
- Да уж вижу, что служил, - ответила она и, оставив на кровати простыни, наволочку и полотенце выскользнула из палаты.
- Это Зоя Васильевна, - подсказал всё тот же мужчина. - А меня Фёдором зовут, - назвался он Павлу, а этот - Сергей, - и он указал на лежащего второго больного.
Павел заправил кровать и прилёг. В палате было тепло, несмотря, на то, что на улице было морозно. Вскоре пришёл дежурный врач и осмотрел Павла. - Завтра будет обход, и вас осмотрит лечащий врач, - сказал он и вышел из палаты.
Татьяна ожидала Павла ещё в коридоре. Только ушёл врач, Пашка быстро спустился на нижний этаж и, увидев Татьяну, объяснил в какой он палате.
- Если сможешь, то приходи через день, - сказал он ей, - когда что-то прояснится в отношении меня, - и, поцеловав жену, проводил её до дверей. Пашка вызвал лифт и поднялся на свой этаж и, пройдя по коридору, возвратился в палату.
***
Прошло две недели, как Пашку положили в больницу. Вновь сдавались анализы, но теперь его готовили к операции. Татьяна позвонила брату Анатолию, чтобы он приехал, и чтобы поговорил с зав. отделением и врачом.
В день операции утром пришла дежурная медсестра и сказала, чтобы Пашка не завтракал. Сегодня его готовили к операции. В десять часов, когда прошёл обход, за Пашкой пришла медсестра и, уложив Пашку на каталку, отвезла его к лифту, и опустила в операционную. Лёжа на операционном столе, после сделанного укола, Пашка плохо помнил, что было. Он не знал, что после операции, когда его везли в реанимацию, внезапно отключился лифт. И он пробыл там целый час.
Очнулся Пашка уже в реанимации под капельницей. Только на второй день его перевезли в свою палату. Пашка лежал с перебинтованной шеей и смотрел через окно. Как болела голова, так она и продолжала болеть, на что он пожаловался лечащему врачу, во время обхода.
– А что вы хотели, - ответил он. - Операция у вас была сложная.
- Паша, а ты знаешь, сколько тебе делали операцию? - спросил сосед по койке. - Говорят, три часа. Я слышал, как медсестры говорили между собой. Там говорят, переругались врач, что делал операцию с заведующим.
В это время вошла сестричка делать укол. Фёдор замолчал и сделал вид, что рассматривает журнал…
Вечером пришла Татьяна и принесла бульон. – Как ты? - спросила она у Пашки?
-Да как? Вот лежу, а голова болит и состояние отвратительное. Таня, а дети что скучают?
- Да ещё как, - ответила Татьяна, - особенно Юрка, всё спрашивает, когда папа придёт домой.
- Скажи, что скоро. Таня, мне кажется, они ничего не сделали, с грустью ответил Пашка.
И тут Татьяна рассказала, какой серьёзный произошёл разговор между Зиной, женой брата, и заведующим отделением и врачом. И она пересказала все подробности. А теперь, как только немного заживёт рана, тебе дадут открепление и направят в столицу, потому что здесь ничего сделать не смогли. Даже инструмента для таких операций нет. Сначала хотели в Москву, но уговорили, что в Киеве тоже не плохие специалисты. - Так что, Пашенька, поедем ещё раз на операцию. Пашка тяжело вздохнул и взял руку Татьяны.
- Не волнуйся, - успокоила она мужа. - Главное, мы добились, чтобы тебя отправили в столицу, а там врачи, да и профессора, так что думаю, всё обойдётся. Она наклонилась к Пашке и прошептала: - Пашенька, если бы ты видел, как Зина всех здесь поставила на уши. И поэтому они не стали возражать. Это не их профиль, у тебя всё было связано с артериями, а они «мясники» – удалить, что лишнее и всё. Поэтому такой сыр - бор вышел. Она же врач, вот она им и нагнала страху. Обещала поднять всё областное здравоохранение, если что не так. Ну ладно, давай лежи и кушай, а я поеду детей кормить, а то я тут почти с самого утра.
Вечером после ужина Фёдор подошёл к Пашке и сказал, что слышал, как две сестрички разговаривали, что у тебя там родственники даже заведующему пригрозили. На что Пашка только улыбнулся и ничего не сказал, лёг на кровать. Вечером все вышли смотреть телевизор. После новостей шла передача о животных. Обычно возле телевизора были одни и те же лица. Медицинский персонал не запрещал смотреть передачи до самого конца, понимая состояние больных. И это был наказ самого заведующего отделением. Как говорили между собой больные: - так хоть забываешь о болезни.
Через неделю, когда сняли швы, Пашку выписали и выдали открепительные документы и направление в Киев в институт онкологии.
За это время, что он лежал в больнице сильно соскучился по детям и жене.
- Наконец я дома, - подумал Павел и, хотя операция не принесла нужных результатов, всё же он был рад, что снова оказался в кругу семьи. Вечером Пашка залез в ванну и отмачивался от больничных запахов.
Больничный у Пашки был на руках, и он поехал на завод отдать в табельную, чтобы начисляли зарплату. В конторе Пашка появился около одиннадцати часов. Он зашёл к табельщицам, отдал им свой больничный лист и вышел. Когда Пашка шёл по коридору, из кабинета вышел начальник участка. Увидев Пашку, он поздоровался.
- Паша, ты, что на работу скоро или ещё болеешь? - спросил он его. - А то давай работы много, а рабочих не хватает, - сказал Анатолий Максимович. - Ты у нас парень надёжный, - похвалил начальник Пашку.
Пашка замялся…- Жаль не скоро я выйду, - прервал он хвалебную речь начальника.
- А в чём дело? - удивился Максимович.
- Дали мне открепление и направляют в столичную онкологию. Даже не знаю, когда появлюсь на работе, - ответил Паша и пожал плечами.
- Ты уж не сильно расстраивайся, - поддержал его Максимович. - Если что надо будет помочь финансово, обращайся в профсоюз, поможет, - посоветовал тот и пожелал Пашке быстрого выздоровления.
Пока Пашка был под наблюдением заводского хирурга. Два раза на месяц он ходил и продлевал больничный лист. Относил его на работу и продолжал сидеть дома. Как и предписывалось в направлении, Пашке нужно было появиться в столичной больнице, только в мае и опять же с новыми анализами недельной давности….
***
Весна наступила внезапно, таявший снег оголял большими плешинами городской пейзаж. Но в течение недели город был уже в руках весенней королевы. Набухшие почки на деревьях и кустах меняли и без того красивый город на весеннюю фантазию. Городские скверы, словно птичьи базары, привлекли молодых мам с колясками и пенсионеров. Одиноко пустующие зимой парковые скамейки, теперь были под зорким взором старушек и стариков, которые наслаждались после зимнего сидения дома, свежим воздухом весеннего «половодья». Пашка хоть и понимал, что ему ехать на операцию, но старался не заострять особо внимание на этом. Татьяна работала на заводе, дети учились, казалось семейной идиллии теплоты в отношениях между мужем и женой не будет конца. Но иногда пробежит тень, словно чёрная кошка, в виде предчувствия разлуки. И опять Павел впадал в уныние, понимая, что любая операция даже самая простая может быть фатальной.
В те минуты, когда Павла посещали мрачные мысли, он выходил на улицу. Ему хотелось бежать, но понимая, что от себя не убежишь, возвращался. Иногда он приезжал к заводской проходной и ждал Татьяну, пока она не выйдет с работы, и тогда он ощущал поддержку, которая ему была очень кстати. Конец апреля и первомайские праздники растворили все тревожные мысли. Город преобразился из серо-озябшего в изумрудно-шуршащий лиственный город. В парках красовались кусты сирени, обрядившись в бело розовые и сиреневые блузы, от которых исходил пьянящий запах.
Приходил час, когда да Павлу надо было появиться в столичном онкологическом центре. Взяв на работе отпуск на три дня за свой счёт, Татьяна собиралась ехать вместе с Павлом.
- Паша, как ты себе представляешь, - сказала она мужу. - Пока я тебя не определю и не буду уверенна, в том, что ты принят врачами я буду рядом. И не спорь, - предупредила она его, я знаю, что говорю. Павел и не сопротивлялся, а куда он один поедет. Только вдвоём.
***
Приехав на вокзал, Татьяна подошла к кассе и взяла билеты на проходящий поезд в Киев. Места попались боковые, одно нижнее и верхнее. Взяв постель, у проводницы Татьяна постелила себе и Пашке. Немного перекусив, они легли отдыхать. Ехать пришлось целую ночь, и уже в семь тридцать утра они прибыли в столицу. Выйдя на привокзальную площадь, Татьяна расспросила, у стоящей на остановке женщины, как доехать до онкологического центра. Ехать пришлось на скоростном трамвае.. Минут через тридцать Татьяна и Пашка были по указанному адресу. Находясь в вагоне трамвая, Пашка сидел возле окна и любовался Киевскими каштанами, в которых утопал город.
- А какая красивая архитектура зданий. Да, не то, что наш город, - подумал Пашка. - Столица! К сожалению, за столько лет, живя на Украине, он ни разу не был в Киеве. Много слышал, но вот побывать не пришлось. Татьяна, смотрела через плечо Павла; вероятнее всего так же любовалась пышной зеленью каштановых деревьев, которые словно часовые застыли в ровном строю, приветствуя гостей и жителей великолепного города. Разнообразие архитектуры поражало величием и грандиозностью строений в самое сердце Павла. Он слегка улыбнулся, но его улыбка не осталась без внимания Татьяны.
– Паша ты о чём? - спросила она его.
- Да ни о чём, - ответил он, продолжая разглядывать в окно город, успевший привлечь к себе внимание Павла…
Здание онкологического центра выглядело не так страшно, как обычно рисуют в мыслях или же рассказывают о нём. Огромное здание с длинными строениями вправо и влево. Но центральный вход скорее был похож на фасад городского театра. Несколько колон украшали не столь мрачное здание. Дорожка, по которой шли Татьяна и Павел, была асфальтированная. С обеих сторон красовался подрезанный аккуратно декоративный кустарник. А в целом территория онкологического центра утопала в зелени. В стороне на небольшом расстоянии от аллеи Паша увидел фонтан. Но в тот момент он почему-то не работал.
- Странно, - подумал Павел, - фонтан есть, а воды нет, Днепр же рядом. Но тут же переключил свой взгляд на правое крыло здания. Возле правого крыла у входа стояла скорая помощь. Кого - то привезли или уже отвозят, и от такой мысли у Пашки тревожно забилось сердце.
- Вот, Паша, нам, вероятно, сюда, - сказала Татьяна, указывая на главный вход из которого выходили люди. Чтобы узнать, к кому обратиться Татьяна оставила Павла на скамейке в холле, а сама прошла в регистратуру. Она подошла к окошку и протянула направление сидящей там медсестре. Осмотрев направление, девушка сказала Татьяне, что ей нужно обратиться в третий кабинет и там ей врач всё расскажет.
- Паша, нас направили в третий кабинет, - сказала Татьяна, и они пошли по коридору. Третий кабинет оказался в самом дальнем углу коридора. Вид светло - серой краски коридора, которой были выкрашены стены, немного угнетал.
- Жуткое место, - подумал Павел, всматриваясь в номера кабинетов. Возле стены стояли скамейки.
- Погоди, Паша, я сейчас узнаю. Она легонько постучала и вошла в кабинет.
В кабинете сидели двое мужчин и женщина лет сорока, а может и больше.
- Здравствуйте, обратилась Татьяна к ним. У нас тут направление, - и она протянула рядом сидящему молодому врачу документы и направление. Тот передал сидевшему мужчине в очках, вероятно старшему из присутствующих. Тот просмотрел документы и спросил: - А где больной?
- Он там, - смутилась Татьяна, - в коридоре ожидает.
- Вы кто ему будете? - спросил тот у неё.
- Жена, - ответила Татьяна.
- Так зовите его, милочка, - обратился он к ней.
- Я сейчас, - ответила Татьяна и, открыв двери кабинета, позвала Павла.
Паше и Татьяне предложили присесть на кушетке. Седовласый врач внимательно прочитал направление и выписку. Отложив их в сторону, он просмотрел анализы и, обратившись, к рядом сидевшей женщине что-то ей сказал. Она кивнула головой. Потом приподнял очки, посмотрел на Павла. Вам не сюда, а в институт микрохирургии. - К сожалению или к счастью, но вы не наш пациент.
В тот момент у Пашки вроде камень свалился с плеч. Молодой врач подал Татьяне листок с адресом. - Вот возьмите, - обратился он к Татьяне, - там адрес института и как туда доехать.
- Мы пойдём? - спросила Татьяна.
- Конечно, идите, - и, приподняв свои очки, врач ещё раз, посмотрел вслед уходящим Павлу и Татьяне.
***
Институт микрохирургии, куда приехали Павел и Татьяна, располагался на другом берегу Днепра. Но здесь было совсем не так мрачно, как в онкологии. Светлое здание скорее напоминало графский дворец. Татьяна быстро сориентировалась на месте и определила, куда и к кому обратиться. Найдя регистратуру, где сидели молодые медсёстры, Пашка предъявил документы. Одна медсестра посмотрела документы и позвала:
- Света это по вашей части. Она взглянула в направление, и тихо, чтобы не привлекать внимание сказала, - девочки это наш пациент, - и, забрав направление и документы, вышла, бросив на ходу Павлу. - Вы подождите пока в коридоре - вас скоро вызовут.
В коридоре, возле кабинета, куда зашла медсестра, забравшая документы Павла, была очередь из семи или восьми человек.
- Ой, и долго ждать придётся, - наклонившись к Татьяне, сказал Павел. Но не прошло и трёх минут, как из кабинета вышла та же медсестра и назвала фамилию Павла, - Драганов. Пашка поднялся и подошёл к сестричке. – Заходите, - пригласила она Павла и пропустила вперёд.
К великому удивлению Павла в кабинете сидел один врач и сестричка, которая вызвала Павла. Пашка взглянул на сидевшего врача. Тот был, как показалось Павлу лет сорока – сорока пяти. Его взгляд выражал скорее сочувствие, чем профессионализм хирургов – мясников. Пашка почему - то сразу проникся доверием к совсем не знакомому человеку. Врач взял документы и внимательно просмотрел их. Отложив документы в сторону, он пододвинул свой стул к стулу Павла и, принялся осматривать операционный рубец, потом усмехнулся.
- Света, - обратился он к медсестре и указал на швы. - Ты посмотри, что тут. А кто вам делал операцию? - спросил он у Павла.
Сначала Пашка оторопел, от вопроса, но тут же назвал фамилию хирурга.
- А он, что в вашем городе работает? – Врач усмехнувшись, добавил: – Сапожник высшей категории. Ну, что тут всё ясно и отдал документы медсестре, - веди к Елене Григорьевне, этот больной её.
Выйдя из кабинета и, взяв сумку с одеждой, Пашка попрощался с женой и пошёл с медсестрой, которая отвела Павла в другой корпус, где ему и предстояло лежать и ждать операции. Татьяна купила билет на вечерний поезд, в этот же день уехала домой.