Скажу вам по секрету, случись конфликт, американцы конечно здорово потреплют русских, больно потреплют, но в конце выиграют все же русские.
Заявляю как лично, а не понаслышке знакомый с обеими сторонами. Азиатская алогичность и эмоциональность обязательно возьмут верх над холодным расчётом, искусственными денежными массами и управляемыми через интернет беспилотниками. Поэтому сейчас они всеми силами пытаются подсадить нас на свой дешёвый китайский эрзац.
Это cool, ребята – делай, делай как мы! А сами исподтишка наблюдают и фиксируют каждую слабину. Мы никогда не будем друзьями. Самое большое, что мы сможем, и похоже уже смогли – стать их клиентами. Как можно по-настоящему дружить с людьми, которые расплачиваются в баре по-отдельности – каждый сам за себя.
Спасёт только вера и ядро наше – как только Свет Божий увидим – вмиг и с лёгкостью отряхиваемся от мёртвой материальной мишуры, которая и есть горючее в их машине разрушения, которую с благоговением называют «мировая экономика» или «капитализм».
Мною сейчас обладают и движут три мощные силы. И я готов разбиться в лепешку, чтобы подчиниться этим силам.
Сила первая – это, вне всякого сомнения, Свет. Мой новый и вечный кайф.
Есть наркоманы – которые кайфуют ради самого кайфа, как обоссаные пьяницы под забором.
Есть и другая категория – люди потерявших рай. В наркоте они ищут и жаждут истины, успокоения ноющей вечно своей души, и защиты от жестокого, рассчетливого и холодного мира вокруг.
Стоит им найти Свет – наркота и прочее отпадают, как поганная накипь, и душа их, нежная, пугливо прячущаяся за бравадой слов и поступков, душа их обнажается малой, но вселенски необходимой частицей Бога внутри каждого из нас.
Сила – вторая это Лиля.
Выросшие в штатах её братишки и сестрёнки, зовут её на американский манер – Лил. Это «Лил», так созвучно с тем, как американцы произносят слово «little», «маленький». Я повторяю «Лил», как мантру.
Лил.Лил.Лил. Lillian A. Mrakisyan.
Иногда я думаю об этом имени даже чаще, чем о том Имени, что дано для спасения всем человекам. А это уже грех, братья и сестры.Значит надо с молится с удвоенной силой – Господь все сам и устроит.
Третья волокущая меня вперед сила, это невероятный заряд честолюбия, который во мне сидит. Грех тщеславия. Когда-то я рвался вверх, чтобы стать лучшим в институте. Позже протаптывал дорожку в джунглях офиса крупной инофирмы. В колонии усиленного режима.
Всегда вверх, вперед, стать сильнее и лучше всех. Отчасти это инстинкт самосохранения, как бы с голой задницей и голодным не остатся на улице. И ты прёшь, прешь глубже внутрь пещеры, где развалились на мягких шкурах у парящего мясным парком котла вожди.
Сейчас эта последняя сила толкает меня на всяческое упрочение моего положения в церкви.
Хотя желание прибрать к рукам церковную кассу меня уже вроде покинуло, вместе с наркотой и телевизором, тем не менее я стараюсь прорваться наверх. Они должны знать какой я умный.
После пары лет отмывания страны, которую отмыть, похоже, не возможно совершенно, у меня вырабатывается комплекс швабры. Или «мапы» - как называют здесь ее ипостась. Мапа кормит меня довольно неплохо, но я безумно ее стисняюсь.
Теперь же, впервые за мое время существования в чужой стране, я чувствую себя востребованным.
Хотя такая чужая ли мне эта страна?
Английский родители заставили учить со второго класса. Приходилось, как проклятому, каждый день ездить в школу проводя полтора часа в набитом, как шпротами автобусе.Это приучило ценить одиночество и прикольность пребывания со своими мыслями.
Еще все эти английские рассказики, словечки и песенки с детства, а за тем и иняз – заставили думать об Америке, как о чем родном, но временно недоступном.Только спустя два года после приезда, вдруг отчетливо понял – я ведь не только на «What is your name» заквашен.
Есть еще Булкагов, Даниил Хармс, Ильф с Петровым, Достоевский, переводы Гоблина и , если хотите даже Иосиф Кобзон. Так и застрял между ними и Джимом Моррисоном с Металликой.
***
Три движущие силы очень легко позволяют мне избавиться от наркоты, сигарет, телевизора, и постоянного депра от зря проживаемой жизни. Похоже, я-таки родился заново, как и рекомендуется в Новом Завете.
Теперь моей нишей становится церковь. Снаружи американская, а внутри бесконечно советская церковь. Представители дружной семьи народов. Тут есть даже азербайджанцы и поляки.
Я наблюдаю паству брата Стефана и вижу, что некоторыми движут вовсе не плоды Святого Духа, а скорее возможность увидится три раза в неделю, обменятся сплетнями на русском, урвать новый рецептик и просто потрепаться после собрания.
Это несчастные люди. О Свете им неизвестно. Задача пресвитеров рассказать о свете слепым. Сложная задача, а потому интересная. Мне кажется, у меня тоже должно получится. С Божьей помощью, разумеется.
***
Три движущие силы заставляют меня купить три новых костюма. Не в футболках же ходить к Свету и к Лил.
Костюмы нормальные здесь стоят несуразно как-то дорого – баксов триста –четыреста, и это за рядовой средненький костюмчик типа Красный Богатырь, я уже молчу о дизайнерских моделях.
Дикость по сравнению с копеечной джинсней, в которую от и до можно упаковаться меньше чем за сотку. Здесь костюм – стиль жизни, манифест. В джинсне вся страна.
А костюм – это в основном белый республиканец на машине не старше двух лет, и кофе исключительно из кофеюшника Старбакс. Истэблишмент.Правящий класс. Их так и называют – Suits – люди-пиджаки.
Люди которые до сих пор ездят с наклейкой W на бампере. W – американцы, кстати произносят эту букву как «дАбья», это среднее имя бывшего преза – ДжЁОррдж Дабья Бушь.
Президент над которым смеялись и швыряли ботинками, но имевший в стране полную, приближающуюся к абсолютной, власть.
Свобода американская заключается наверное в том, что можно также купить наклейку с перечеркнутой W и вмочить ее на бампер.Вот. Свобода слова на уровне бамперных наклеек.
Хотя в Стане нельзя сделать и этого.
Но мне повезло – ростом я, наверное, с Денни де Вито, так что костюмы покупаю в американском «Детском Мире» - почти даром.
Новый Завет прочёл уже дважды.
Теперь штудирую, зубрю. Прикольно вворачивать в разговор целые пассажи, не заглядывая в Первоисточник.Наблюдаю с тихим восторгом работу профессиональных проповедников. Я знаю, что суть моего служения – проповедь. Кафедра церкви – вот за что Господь сохранил мне жизнь на Щелковском шоссе.
Вот куда Он всю жизнь меня вёл. А может этого от меня хотели и Грибы. Они ведь тоже – плохому не научат, не верите так попробуйте. Разок можно – это не герыч, зависимости не вызовет, да и потом после полученной информации, вам год не захочется туда соваться. А ещё лучше – прекращайте-ка бухать, и читайте Библию. Бодрствуйте и трезвитесь – ибо скоро уже.
Я знаю – скоро уже братья Стефан с Володей заметят, что я прирождённый проповедник.
***
Как-то в церкви появляется один гость. Старику за восемьдесят, и его под-руки выводят на кафедру брат Стефан с братом Володей. Жду потока маразма типа брежневского анекдота про олимпийские кольца.
А старик вдруг говорит такую проповедь, что у меня слезы встают в глазах. Душа у старика как у восемнадцатилетнего пацана. Оболочка поизносилась, а душа юноши, идеалиста и романтика. От истинно верующих всегда исходит мощная сила.
Вечером за ритуальным ужином у Мракисянов пытаюсь выяснить почему старика не видно было раньше.
- А они в доме престарелых живут, по восьмой программе. Когда их кто привезет в церковь, тогда и приходят. Когда некому отвезти – дома соберутся, поют псалмы и молятся.
Тетя Вера подает на стол печеное.
Как же это – когда кто привезет, тогда и приходят! Да у них может кроме поездок этих и радости в жизни-то не осталось. Последние дни доживают в чужой стране. Без языка и будущего. Да, американские дома престарелых – превосходны, здесь нам есть чему поучится.
Но после отсидки мне почему стало казаться, что каждый детский сад, пионерский лагерь, дом престарелых, армейская казарма – это всегда немножко тюрьма. Инститьюшн – как здесь говорят. Учреждение, как говорят у нас. Место где из человека делают кирпичик в стене государства.
Угадайте, что я делаю?
Правильно, теперь три раза в неделю перед собранием церкви еду в этот самый дом и набиваю дядь Сашин додж под завязку стариками.
Как же здорово! Доза Света теперь аж зашкаливает! Да и благодарность стариков настраивает меня на удивительно нирванную волну.
Они ведь совсем не прихотливы. Можно укладывать штабелями, только «ехай на собрание внучек, мы потерпим».
Бабушку я свою бросил дома. Вернуться не могу к ней уже никак. Не пустят обратно в штаты, а дома скорее всего снова посадят. Вряд-ли уж свидимся на этом свете, бабулечка моя красатулечка. Ангел-хранитель мой!
Зато теперь у меня сразу несколько бабушек и дедушек. И все норовят какой нибудь гостинец сунуть – кто пирожков кулек, а кто нагретое в руке яблоко. Держат специально для меня.
А ещё узнаю я о них о мученике Воронаеве и движении пятидесятницы дома:
ЛЕГЕНДА О ВОРОНАЕВЕ, РУССКОМ ПРАПХУПАДЕ
Иван Ефимович Воронаев родился в 1885 году в Оренбургской области. Во время воинской службы в Ташкенте в 1907 году покаялся и стал членом баптистской церкви.
Но уже в 1912 г. Воронаев со своей женой Екатериной и двумя маленькими детьми эмигрировал в США и поселился в г. Сан-Франциско.
После нескольких лет жизни в США Воронаеву предложили стать пастором русской баптистской церкви в Сиэттле. Через три года Воронаев c семьёй переехал в Нью-Йорк. В Нью-Йорке он встретился с гостеприимной семьёй Сириц, члены которой начали свидетельствовать и убеждать его в необходимости крещения в Духе Святом. Сначала он сопротивлялся этому учению, но когда его дочь Вера получила это крещение и заговорила на иных языках во время посещения пятидесятнического собрания вместе со своей подругой Анной Сириц, Иван Ефимович почувствовал, что в этом переживании есть что-то важное
В августе 1921 года Иван Воронаев и Василий Колтович прибыли в Одессу. В этом городе очень быстро была основана пятидесятническая церковь. 12 ноября 1921 г. в одном из зданий Сабанского переулка было официально проведено первое собрание христиан евангельской веры (ХЕВ) пятидесятников.
К 1927 году в одесской общине было уже 500 членов, а в Украине насчитывалось более 350 пятидесятнических церквей, в которых было около 17 тысяч членов.
В 1930 г. Воронаев, Колтович и многие другие братья были репрессированы. Их посадили в тюрьму, а затем сослали в Сибирь. Жена Воронаева была сослана в Среднюю Азию. В тюрьмах и ссылках в общей сложности она провела около 25 лет.
В 1956 году Екатерина Воронаева эмигрировала в США, куда раньше уехали ее дети. К сожалению, до сих пор нет достоверной информации о последних годах жизни и смерти самого Ивана Ефимовича Воронаева. Впрочем, существует свидетельство одного человека, который якобы видел, как Воронаева растерзали собаки, спущенные охранниками в тюремном лагере.
С тех пор американско-канадская община выросла до очень серьёзных размеров.
Кроме того на заключительном этапе холодной войны, не гнушающийся ничем конгресс США, вливал в них деньги и помогал перетаскивать сюда не только настоящих верующих, но и любого, кто умудрялся к ним примазаться. В рамках борьбы за свободу совести. Большинство приезжих основывали церкви-общины. Часть приезжих открывало колбасные лавки.
Я, похоже, вовсю внедрялся в мощную, богатую организацию, с довольно разноплановыми возможностями. Правда, чем больше времени я проводил в молитве, посте и чтении Слова – тем меньше меня интересовали материальные преимущества проекта.
Если я однажды выйду на кафедру, и смогу произнести потрясающую проповедь перед всей церковью (в третьем ряду слева, она, моя Лиля!), я стану самым счастливым в мире.
Три силы, каждая из которых по очереди берёт надо мной верх.
Стать светлым. Залезть в трусы Лиле. Понравиться присвитерам.
Писание говорит : «Вся праведность наша – как испачканная одежда...»
А возможна ли она – полная праведность и чистота, пока мы заточены в производящем круглые сутки одни лишь каловые массы и пот теле?
***
Я уже не могу подолгу оставаться один. Если нет собранья в церкви, а оно три раза в неделю, по вечерам, то мчусь к Лилиане.Мой рейтинг у в доме Мракисянов тоже заметно растет.У дяди Саши с тетей Верой ведь тоже три силы, только свои.
Мне благодарны они за то что я часто беседую с Толиком и Рафом, стараюсь наставить охломонов на путь истинный. Особенно их беспокоит Толик.
Когда Толик учился во втором классе дядя Саша нашел в его Библии-для-детей фотки грудастой Саманты Фокс. Позже классе в шестом Лиля застала его стоящим на коленях в комнате. Бедняжка думала - он молится, но руками Толик, как говорят американцы «делал себе огромное одолжение».
А вот совсем недавно Толика арестовала полиция. У них такой отдел сейчас есть «Сайберкрайм» - расследование преступлений в сети интернет. Махинации с кредитками, маньячье разное, ну вам что-ли, оборотням сетевым, объяснять?
Толик неделю чатился с четырнадцатилетней Лолитой и, в конце концов, укатал ее на блайнд дэйт. Лолитой оказался офицер Лейквудской полиции. Теперь у Толяна судимость по экзотической статье Internet Predator, хищник уорлдуайд уэбба.
Я часто рассказываю Рафу и Толику, что и сам был эдаким животным, но вот пришел к Богу.
Путь их – тупиковый, зачем ждать, время каиться! Завтра может быть поздно. Свет может иссякнуть. Толик вроде прислушивается, а Раф смотрит презрительно. Ему кажется, я все это проделываю ради американского гражданства. Я когда слишком много откровенничал с ним под спидом. О существовании Лили ведь и не подозревал тогда!
***
Все, кроме Рафа, настолько доверяют в доме, что иногда удается остаться с Лилей наедине на пару минуток. Эти минутки заряжают меня на несколько суток вперед. Лил похоже тоже не против.
Пора наступать и захватывать новые плацдармы. Сдерживаться нет никаких сил. Головной мозг в её присутствии мне не подчиняется, зато спинной мозг становится гиперактивным.
По правилам церкви, девушки-пятидесятницы одеваются более чем консервативно. Никаких брюк, коротких юбок, косметики, бижутерии. Ах, разве же на эту мишуру мы западаем? Глупые мирские девчонки думают, что плохо выглядят без своих завивок и помад, а меня это наоборот, заводит в тысячу раз сильнее.
Иногда просто кажется будто они так изощряются ни чтобы нам, мужчинам, понравится, а чтоб другим бабам нос типа утереть – мол вон я какая в плане Коко Шанель продвинутая, не то что ты, выскочка пригородная!
Да пусть Лиля сейчас в балахон из мешковины вырядится – все равно прожгу взглядом насквозь, и все всё разгляжу: головокружительность чёткой линии бёдер, безупречную грудь, и эту попу – центр вселенной!
***
Однажды набираюсь духа и приношу Лилюшке шоколадку. А я уже знаю, какой она любит шоколад! Тот, белый с миндалем и хрустящей кокосовой крошкой.
Сейчас прячу плитку во внутреннем кармане костюма.Жду подходящего момента. Охота на Лил в самом разгаре.
Вот она посуду понесла на кухню. Мое сердце увеличивается до размеров футбольного мяча и начинает давить в гланды пу-пух,пу-пух. Пора.Помогаю уносить грязную посуду – всего-то делов! Все целомудренно. Никаких глупостей мирских.
На кухне за занавеской даю ей быстро этот шоколад. В глазах в это время баннер «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» мигает.
А она глаза мне большие делает – «как же можно?». И не берёт! Я стою как слюнявый идиот с этой дурацкой шоколадкой в руках. Почему земля сейчас не разверзнется, и я не полечу вниз, как Алиса в кроличью нору? Позорище-то какой!
Кажется сейчас на кухню ворвутся все члены семьи Мракисян, брат Стефан и куча обезумевших от небывалой удачи папарацци. А потом меня, наверное, сожгут живьем на костре.
Лиля! Лиля! Ну возьми же, это всего лишь шоколад несчастный. Разве так можно человека унижать? Я делаю распространённую у возбуждённых самцов ошибку. С выключенным мозгом нам часто кажется, что стоит вручить Ей шоколадку или поужинать в ресторане – и уже иметь как нам только заблагорассудится.
- Я член церкви! Пойми же это! Я не могу принимать подарки от мальчиков!Гркх это.
- Лиля это просто... Ну я не знаю. Ну шоколадка просто…Ну возьми, а?
Я потерял точку опоры. Погиб. Не знаю что делать. Как оплёванный – вот этот оборот подходит. Если бы мог соображать, ну убрал и эту плитку в карман, да и ретировался, а тут все пихаю её вперед, с небывалом упорством.
- А если я тоже скоро стану членом церкви, а ? Что тогда? Будешь мои подарки принимать?
- Беги, беги в комнату, мама идет. Беги! Лиля стреляет голубыми молниями.
Паскудно себя чувствую. Просто неслыханный конфуз. Наступление бронетанковой дивизии захлебнулось в болотах Смоленска. Сколько там танков да самолетов сгинуло – несчесть.
Я ищу способ развития отношений, она что не видит? Видит же! Любая баба видит! А что шоколад не взяла? Не нравлюсь ей! Не нравлюсь Лиле! Ах ты незадача! А я ведь как в раю живу последний месяц. Церковь. Лиля.Весь мир красками играет. Не нравлюсь! Болван надутый!Лил. Как дальше мне жить? А как быть с твоим нежным взглядом? Обман? Ложь? Придумал себе?
Ты испытываешь меня Господи? А Господь никогда не медлит с ответом, если вы «в должном» состоянии, поверьте.
В голове сразу отдается – «Я член церкви!» .
Ага. А девочка-то умничка! Лисичка маленькая Лил! Она же мне знать дала как отношения дальше продвигать! Она же из другого мира, там-то ведь не с шоколадом ухаживают. А с чем? С постом и молитвой, что-ли?
Но мне это нравится. Чем дольше битва, тем слаще утехи победителя.
Я стану членом церкви, Лилли! Немедленно!Я понял твой мессидж! Я теперь сверну горы. Завтра же утром позвоню брату Стефану и попрошу аудиенции.
А сейчас – до свидания костюм, запрыгнуть в джинсню, и вперед, драить пол. Магазины американские должны к утру сиять. Магазины тут почти как храм. Их так много, что порой вся страна напоминает большой супермаркет.