Красивые тоже плачут

   
 Что мне особенно не нравится в транзитной зонне аэропортов, так это многочасовые ожидания рейсов, изматывающие и держащие в напряжении. Но нет худа без добра.  Иногда там можно встретить попутчика или попутчицу, готовых поговорить.

Однажды, уже не помню, при каком перелёте, ко мне, коротающей время на одной из скамеек в транзитном зале, не спеша подошла женщина неопределённого возраста и присела рядом. Элегантно одетая, она выделялась на общем фоне людского потока одеждой, гармонично подобранной к её фигуре и подчёркивающей её стройные, необыкновенно красивые ноги, тонкую талию и внушительного размера бюст.

Достав изящными, длинными пальчиками, унизанными красивыми золотыми кольцами, очки из дамской сумочки, эффектная дама протёрла их салфеткой, надела на тонкую переносицу и внимательно посмотрела на табло. Затем всё в обратном порядке исчезло в той же сумочке и пассажирка, повернувшись ко мне, с горечью выдохнула:
- Ну вот, ещё два часа ждать.

Меня поразили её  зелёные глаза, красиво очерченные губы и правильный овал лица. Всё это делало женщину очень привлекательной.  Притягивали взгляд и её тёмно-русые, без следов седины, волосы, собранные на затылке в аккуратную косу. Первый раз мне пришлось так близко столкнуться со столь необычной попутчицей. Массивные круглые серёжки придавали её внешности что-то цыганское.  Возраст женщин со стороны определить трудно, но судя  по рукам, которые всегда выдают количество прожитых лет, объекту моего внимания было далеко за пятьдесят.

Набравшись смелости, я спросила:
- Как вам удаётся так выглядеть?
Женщина будто ждала этого вопроса. Она мило улыбнулась:
- Милочка, да никак. Родилась я такой, а что волосы не седые, так рыжая я, а рыжих седина не берёт.
Заметив смущение на моём лице, она одарила меня мелодичным приятным смехом:
- Я уже привыкла. Всегда спрашивают одно и то же.
- Рита, -  представилась она, - сидеть ещё долго, пошли выпьем кофейку...

Наслаждаясь приятным напитком за столиком в кафе, расположенном тут же в транзитной зоне, я не могла не заметить, как многие мужчины с интересом останавливали взгляды на моей спутнице. Опередив мои распросы, она заговорила первой:
- Знаешь, много чего прекрасного было в моей жизни, да и сейчас не жалуюсь, но по настоящему я влюблялась только раз.
 
Согревшись и уютно расположившись на мягком кресле, я приготовилась внимать её словам - всё лучше, чем просто сидеть и ждать.

- Это случилось очень давно. Лето завершало свой бег, на пороге стояла осень, начался сбор урожая. Меня, двадцатилетнюю чертёжницу, в числе десяти сотрудников и сотрудниц строительного треста отправили на сбор яблок. Яблоневые сады были в пригороде. Нас поселили в палатки и дали возможность - тем, кто пожелает - на ночь уезжать домой - лишь бы мы утром не опаздывали на работу.

Компания подобралась разношёрстная, но в основном молодые девушки и парни. Бригадиром назначили пожилого конструктора из нашего треста. Перезнакомились все сразу и конечно я была в центре внимания, как самая броская.
Желающие уединиться со мной  на лоне природы, сразу получили отпор,  и я  никогда не оставалась на ночные "фестивали".

Самым крутым и настойчивым, всё-таки решившим приударить за мной,  мой коллега  Александр, "популярно" объяснил, что я не так проста, как им кажется и прекрасно знаю цену каждому своему рыжему локону. Вдобавок он,  поведал  о моём,  имеющeм место, романе с неженатым племянником босса, за что я была сослана на сбор яблок, остудить пыл.
"Но разве эту рыжую остановишь? Такие выбирают сами, да и босс потому и разозлился, что не его предпочла," -  глубокомысленно добавлял он.

В одну из пятниц  бригадир внезапно заболел и вместо него появился он - красивый брюнет - присланный из нашего министерства. Задержав бригаду,  новый начальник озвучил своё назначение. Высказав изменившиеся требования, он попрощался с нами до понедельника и, вдруг задержал взгляд на мне.  Виктор, так звали нового бригадира, смотрел на меня лишь мгновенье, но этого было достаточно всем присутствующим, чтобы понять, что рыжая бестия, то-есть я, заманила новую жертву в свои "сети".
 
Все заторопились на автобусную остановку, но я не спешила. Александр пытался увлечь меня, но зная мой строптивый нрав, махнул рукой. Бригадир ещё оставался на стане, а я пыталась понять, что же произошло?  Взгляд Виктора так глубоко проник в  моё сознание, что всколыхнул во мне  неведомое до той поры чувство. Если бы этого не испытала сама - никогда бы не поверила, что такое может быть.
Между тем Виктор подошёл ко мне, предложив: "Может подвезти, а то следующий автобус будет не скоро".

Я,согласно кивнула, боясь посмотреть в лицо искусителю. Не помню, как мы подъехали к моему дому. Виктор что-то говорил, но я не слушала.. Выскочив из машины, я скороговоркой попрощалась и стремглав "влетела" в подъезд...

Время до понедельника тянулось вечность.  И вот, наконец-то пришло долгожданное утро и я не удивилась, когда увидела машину Виктора на остановке. Мы не заметили, как очутились в небольшой роще. Казалось, машина сама нашла туда дорогу.  От одного взгляда его карих глаз я трепетала...
Конечно, скрыть свою любовь мы не могли, ведь всё было написано на наших лицах. Да я и не думала прятаться.

В  последний день сельхозработ,  мы сидели на бровке арыка. Рабочее время закончилось и торопиться было некуда. Надкусив сочное яблоко, я спросила Виктора:
- А когда мы подадим заявление в ЗАГС?
Он  замялся, обнял меня, целуя, но громкий окрик заставил нас оглянуться.

По пыльной дороге, в нашу сторону, спешила молодая беременная женщина. Когда  миловидная блондинка подошла ближе, я смогла рассмотреть её лицо, выражающее боль, отчаяние, обиду и злость, и я всё поняла без слов...
И мне стало обидно и больно, и за себя, и за эту несчастную. Я молча пошла прочь. Виктор, догнав меня, упал на колени в дорожную пыль. Он умолял простить его, обещал развестись.
-  Сволочь! Так испоганить всё! - крикнула я в гневе и ушла, не оглядываясь.

Рита замолчала, глядя куда-то вдаль, потом, поправив причёску, она  тяжело вздохнув, грустно сказала:
- И ты знаешь, никогда не пожалела, что вычеркнула Виктора из своей жизни. Тяжело было, ведь любила  его, но  понимала, что на чужом несчастье, счастья не построишь.

Помолчав с минуту и как будто самой себе, женщина подвела итог:
- Красивые тоже плачут.
Она встала, попрощалась  и поспешила, видимо, на свой рейс, оставив после себя пустую кофейную чашечку  и аромат сладких, очень приятных духов.
Посмотрев ей вслед, я вспомнила слова великого поэта:"Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих…"