Лужецкий Виктор Константинович
Глава вторая. «Московский авиационный институт» из книги «Рожденный под блуждающей звездой»
ЮНОСТЬ
1. Совхоз - Фроловское 1963 г.
Поезд медленно подошел и остановился у платформы Казанского вокзала Москвы. Александр с рюкзаком и двумя чемоданами вышел из вагона и поплелся к зданию вокзала. Мода на чемоданы с колесиками еще не наступила. Как добраться до института Александр уже знал. За 5 копеек на метро доехал до Сокола, далее за 3 копейки на трамвае до остановки «Пищевой институт». Маневрируя между зданиями, добрался до административного корпуса и в приемной комиссии зарегистрировался уже как настоящий студент. Далее к коменданту всех общежитий – Екатерине Егоровне отметиться и опять в общежитие двигательного факультета МАИ. На следующий день общий сбор первокурсников для ознакомления с распределением по группам. Александр зачислен в группу АД-1-48, т.е. авиационные двигатели, первый курс, 48 - текущий номер. В группе 29 студентов, из них три девушки. Старостой группы назначили Алексея Мельникова, бывшего старшину и комсорга взвода. В большой аудитории около сотни студентов выслушали первое задание – помочь сельскому хозяйству и не позднее завтрашнего утра выехать в подшефные совхозы. Группе АД-1-48 достался совхоз недалеко от станции Фроловское Ленинградского направления, не далеко от Клина. От Ленинградского вокзала всего полтора часа езды на электричке. На следующий день около 8-ми утра 24 студента, направленные от группы в совхоз, собрались на Ленинградском вокзале. Некоторые взяли билеты до платформы Фроловская, некоторые до Химок, некоторые вообще «не успели». До пункта назначения пели песни, играли в карты, некоторые спали. Самый веселый и общительный Равиль Кудеяров, или просто Вилли, взял с собой гитару и всю дорогу радовал весь вагон песнями. Несколько песен исполнял на бис, особенно всем понравилась песня «На бульваре Гоголя»:
На бульваре Гоголя опадают клёны,
Целый день над городом облака плывут.
Мальчикам и девочкам, по уши влюблённым,
Дворники и дождички покоя не дают.
На бульваре Гоголя у меня свидание,
На скамейке крашеной, крайней от угла.
В голубые сумерки осенью холодною
В девять без пятнадцати ты меня ждала.
Наши встречи кончены, мы теперь чужие,
Ты сказала первая, ухожу, прощай.
Уходи, пожалуйста, как тебе угодно,
И кому угодно, встречи назначай.
Наши встречи кончены мы теперь чужие,
Даже если встретимся, ты не узнаешь.
Ты одними танцами бредишь дорогая
Песенки бульварные без конца поешь.
Чудом удалось не встретиться в пути с контролерами. На платформе Фроловская группу встретил представитель совхоза с типовым названием «Путь Ильича». Около 15-ти минут шли до места проживания. Поселились в большом одноэтажном доме. Назначение дома было непонятным: открытое крыльцо, проходное помещение и одна большая комната. В комнате одни сплошные нары из неструганных досок, на которых должны разместиться 24 человека. Каждому студенту выдали по большому мешку, по наволочке, простыни и по байковому солдатскому одеялу. Мешки и наволочки нужно было набить соломой из стога возле дома и зашить суровыми нитками. На всех было всего две больших иголки. Часа за три получившиеся круглые матрасы были уложены на нарах, застелены простынями, уложены шарообразными подушками и накрыты одеялами. Общий вид спальных мест был довольно комический. В четыре часа был общий обед в столовой под навесом. Наиболее предусмотрительные достали бутылки с вином и водкой. Обед, совмещенный с ужином, состоял из щей с редкими кусочками мяса, мясных, с добавлением хлеба, котлет и картошки. Компот из свежих яблок с добавлением сахара и черного хлеба из расчета по буханке на троих. После еды старший от группы Алексей пошел в правление получать задание на завтра и выяснить общий план работ на 24 рабочих дня сентября.
Рядом с домом находился колодец около двух метров глубины. Водой из него пользовались для умывания, приготовления пищи и просто для питья. В колодце плавало много лягушек от больших родителей до маленьких детенышей. Когда кто-нибудь подходил к колодцу за водой они с мольбой глядели вверх, везло тем, кто попадал в ведро. Наверху их просто руками выбрасывали в траву.
Отработали 24 календарных дня. Окапывали яблони и другие фруктовые деревья, дергали свеклу и турнепс. По субботам и воскресеньям проживающие в Москве уезжали по домам, иногородние маялись от безделья. По вечерам ходили в местный клуб на танцы удивлять местных девченок модным танцем твист. Были и стычки с местными парнями, но до серьезных столкновений не доходило. Местное население сдерживала сплоченность студентов и наличие у них холодного оружия в виде лопат.
Почти за месяц заработали по 3 руб 80 копеек на человека. Много вычли за продукты с местной наценкой и возможно за проживание по классу трехзвездочного отеля. Все деньги отдали одному сокурснику, чтобы купил всем по паре носков, но ни носок, ни сдачу не получили. За месяц матрасы и подушки набитые соломой из круглых превратились в плоские, набитые трухой. Заново набивать их было нечем. Остатки стога в первый же день увезли на другие нужды. За время работы успели познакомиться поближе. Разбились на три кучки: москвичи, кучка возраста до 20 лет и «старички» постарше и отслужившие в армии.
2. Дедовск 1963-1964 гг.
В конце сентября вернулись в институт. Всех иногородних разместили по частным домам в Дедовске (около 35 км по Рижскому направлению, станция Гучково). За каждого студента хозяева получали от института по три рубля и по три кубометра дров. Каждый студент доплачивал лично хозяевам тоже по три рубля. Всем студентам выдали по матрасу, по две простыни, одной подушке с наволочкой и одному байковому одеялу. Койки в дома уже были завезены.
Александр и еще восемь студентов поселилось в половине дома на окраине города, непосредственно на Волоколамском шоссе. Отдельный вход, веранда, кухня с печкой и три комнаты отгороженные друг от друга фанерными перегородками не доходящими до потолка на 15 сантиметров. Дверей не было, только занавески. В общем, практически все жили в одной большой комнате. В самой маленькой комнатке, где помещалась только кровать и узкий проход, поселился Вадим Новиков. В комнате побольше Александр, Витя Куприн и Сергей Крохманов. В самой большой проходной комнате: Виктор Бургомистров, Алик Давыдов, Гоша Букин, Назым Махачадзе и Паша Бабурин. В течение первого месяца уехали Гоша и Назым. Первого как спортсмена-перворазрядкика перевели в московское общежитие; второй при наличие свободных финансов снял комнату ближе к Москве.
Как-то после занятий Александр возвращался из Москвы в Дедовск вдвоем с Сергеем Крахмановым. Зашли в пустой поселковый магазин, осмотрели прилавок. Особое внимание было уделено винному отделу. Взяли одну бутылку молдавского вина «Рошу де десерт» за 1 рубль 12 копеек и 100 грамм конфет «Кавказские». В ближайшем лесочке на пеньке выпили, закусили и пошли в родное пристанище. На следующий день купили две бутылки такого же вина и 100 грамм конфет. Выпили, закусили немного посидели и пошли домой. На третий день купили три бутылки и 100 грамм конфет. Выпили, закусили поболтали с полчаса и пошли домой. В кустах около пенька прибавилось еще три пустые бутылки. На четвертый день купили четыре бутылки и 200 грамм конфет. Долго пили, закусывали и беседовали о непростой жизни студентов. Темнело, когда они добрались до своего дома. Пришли к выводу, что окончательное знакомство, перешедшее в дружбу состоялось. Когда после выпитых 4-х бутылок друзья пришли в общежитие и сели за черчение никто не поверил, что полчаса назад они выпили по литру вина 16-ти градусной крепости.
Потянулись серые будни. Утром подьем, электричка, завтрак в студенческом буфете. Каждому из студентов родители присылали материальную помощь. Кому сорок рублей, кому семьдесят в месяц. Александр и Сергей получали по два раза в месяц по тридцать рублей. Получалась, что раз в неделю приходил перевод Александру, на следующей неделе Сергею, потом Александру и в конце месяца – Сергею. В дни «получки» друзья брали на завтрак сосиски или сардельки с гарниром. Перед «получкой» брали по одному гарниру за 8 копеек, по три куска хлеба и по чаю. Такой завтрак стоил 15 копеек.
Всех первокурсников в МАИ называли презрительно «Козероги». Их можно было узнать в толпе по наличию в руках тубуса с чертежами. У Александра с Сергеем был один тубус на двоих. Его иногда использовали не по назначению: в тубус легко помещались две бутылки алкоголя по 0.5 литра и два стакана. Соседство с чертежами на качество алкоголя не влияло.
Александр любил черчение и это у него неплохо получалось. Начертив в трех проекциях гайку он легко на зачете определял из каких поверхностей она состояла: плоскость, цилиндр, конус и т.п. Он не раз сдавал зачеты за кого-нибудь из сокурсников. Все делалось просто: зачетка состояла из твердого переплета с фотографией владельца и прикрепленной двумя скрепками основной части, на которой указывалась фамилия студента. Вставив в обложку с фотографией основные листы, Александр со своей фотографией и под другой фамилией вступал в единоборство с преподавателем. Главное грамотно выбрать преподавателя, чтобы не попасться на подлоге. Расплачивались с Александром по его просьбе за такую услугу чашечкой кофе и одним пирожным «Эклер». Это была постоянная такса за услуги. По такой же таксе Александр вызывал для Вити Куприна его любимую девушку. Витя очень стеснялся ее родителей.
В начале октября хозяйке дома привезли машину дров. Определение «дрова» было чисто условное. Это были высохшие за десятилетия доски от разобранной крыши какого-то строения и покрытые гудроном. Как показали наступившие холода, горели они как порох. Их можно было не пилить, а просто медленно задвигать в открытую дверку печи. Вокруг печки все пылало жаром, но через час-два в помещении опять становилось холодно. Из положения выходили просто – ходили в лес и приносили стволы поваленных деревьев. Пилили, кололи, топили печь и тогда, тепло держалось до середины ночи. Зимой, обычно ложась спать, укладывали около себя теплые вещи и по мере остывания помещения одевали их на себя. К утру, температура в помещении почти равнялась уличной. Вода в ведре покрывалась тонкой корочкой льда, пролитая на пол вода превращалась в каток. Такая обстановка не способствовала успешному изучению наук. Утром быстро собирались и бежали на станцию. Обычно большинство студентов ездили в Москву до платформы «Ленинградская» без билета. Бегали от контролеров по вагонам или через очередную платформу. Наиболее промерзшие за ночь вместо института спешили в баню у метро «Сокол» - прогреться.
Жизнь в Дедовске текла своим чередом. Ходили друг к другу в гости «через магазин», по выходным дням на танцы в Дедовский дом культуры. Иногда ездили на танцы в Истру, где жил сокурсник Григорий Цыприс. Осенью посещали Толика Ростанова в Манихино (это между Дедовском и Истрой).
Ежедневная проза: общежитие, институт с лекциями, личные занятия в библиотеке или в свободной аудитории, общежитие. В общаге редко читали конспекты с лекциями, чаще карты и спиртные напитки. Наиболее общительные ребята встречались с девушками.
Сережа Бобров, который мечтал поступить не в авиационный, а в литературный институт как-то с тоски вспомнил стихотворение Александра Блока:
Ночь, улица, фонарь, аптека.
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века –
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь – начнешь опять сначала,
И повторится все как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
До Нового 1964 года еще трое студентов не выдержали суровых условий и переехали в Москву. В первую зимнюю сессию многие нахватали двоек с переэкзаменовкой до конца второго семестра.
31 декабря 1963 года Александр с Сергеем шли грустные к себе в дом-общагу. Впереди несколько девушек что-то радостно щебетали о предстоящей встрече Нового года. Скорее по привычке поздравили их с наступающим праздником. Завязался непринужденный разговор в конце которого девушки пригласили друзей в свою компанию, дали адрес. За два часа до наступления Нового года друзья купив бутылку водки и шампанского пришли по указанному адресу. Там оказалась веселая компания парней и девушек, не менее десяти. Проводили Старый год и встретили Новый отлично. Компания оказалась из местных заводил во главе с Лешкой-таксистом. Обычно, когда студенты приходили на танцы в городской Дом культуры, местные ребята задирались к ним, иногда доходило до драки. После знакомства с Лешкой-таксистом местная шпана относились к Александру и Сергею с уважением и взяли их под свою защиту.
Витя Бургомистров познакомился на танцах с девушкой из Дедовска и вскоре женился. Через год он развелся и долго выводил из паспорта штампы о регистрации брака и разводе. Не имея опыта в этом деле, на паспорте остались разводы от используемых химических реактивов. Далее он постирал паспорт вместе с линяющими спортивными штанами и получил в милиции, предьявив испорченный паспорт, новый чистый.
Первая экзаменационная сессия в жизни Александра. Конец декабря. Первый экзамен – высшая математика. Лекции читал старший преподаватель с красивой фамилией, но с вредным характером - Архангелов, он же принимал экзамены, ассистент - преподаватель Клавдия Сергеевна. Александр прикидывал свою судьбу: если попадет к Архангелову – двойка обеспечена, если к Клавочке, как ее называли все студенты, есть шанс получить тройку. На этот раз не повезло.
Второй экзамен – начертательная геометрия, преподаватель Бландив, не отличавшийся особой любовью к студентам. Получение очередной двойки не сильно расстроило Александра. Третья двойка была по технологии металлов. Этого хватило чтобы задуматься. Два последующих экзамена преподаватели оценили по три балла, до конца зимней сессии перед каникулами ухитрился пересдать технологию металлов и начертательную геометрию. С чистой совестью и одним хвостом Александр вылетел в Тюмень на зимние каникулы к родителям. Встреча была без оркестра, но теплой.
Антонина 1964.
День рождения Ларисы бывшей одноклассницы отмечали у нее дома. Родителей не было, собралась одна молодежь. Выпили много и все захмелели. Александр, как студент из Москвы, пользовался всеобщим вниманием. Ему понравилась Антонина - подруга Ларисы. За танцами он выяснил, что живет она в соседнем доме, мать ее на ночном дежурстве. Тут же родилась мысль проводить ее домой. Вечеринка кончилась за полночь. Все стали расходиться по домам. Засобирались и Александр с Антониной. Лариса все поняла и крепко обиделась.
Квартира, в которую пришли Александр с Антониной оказалась коммунальной. Нужно было тихо пройти в комнату, чтобы не разбудить соседей. Александр сразу начал целовать Антонину, она сопротивлялась, но старалась не шуметь. К великому сожалению Александра все оказалось не так просто на любовном поле. Он обиделся и перешел на соседнюю кровать. На душе было тоскливо, с Ларисой могло быть проще. В лунном свете по стене спускался огромный клоп. Наверное, почуял свежую добычу.
- Ты обиделся? - услышал он шепот Антонины.
- Иди сюда, расскажи что-нибудь про Москву.
Рассказ Александр начал с поцелуев. Антонина целовалась хорошо, но под одеяло не пускала. Через несколько минут борьбы Александр понял, что все попытки познакомиться с Тоней поближе ни к чему не приведут. Он встал, оделся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Соседи проснулись. Было три часа ночи, на улице холодно, городской транспорт не работал. До своего дома пришлось идти пешком. Около пяти часов утра он тихо, чтобы не разбудить родителей пробрался в свою комнату и нырнул под теплое одеяло. Проспал почти до обеда. В Москву Александр вернулся за два дня до окончания каникул. В Дедовске ничего интересного за время его отсутствия не произошло. Опять потянулись скучные дни учебы.
В общаге
В перерыве между лекциями студенты кучками курили в коридоре. От кучки к кучке бродили постоянные стрелки бесплатных сигарет. Александр курил крепчайшие кубинские сигареты «Рейс» или «Партагас». Это были сигареты, после трех затяжек от которых от курильщика оставались только тапочки. Дым был едкий с запахом сгоревшего тростника. Иногда курил сигареты без фильтра «Махорочные» за 4-е копейки или «Рыбацкие» более дорогие - 6 копеек за пачку. Стрелки обходили таких курильщиков стороной, они предпочитали болгарские «Солнце», «Джебл» или «Шипку». Эти шикарные сигареты стоили по 14 копеек.
Подошел Юра Цветов с сигаретой в зубах и еще не надкусанной булочкой с кремом в руке. В их дружной комнате в общежитии в Москве постоянно происходили какие-то интересные события. Вот и вчера Толик, преодолев бдительных дежурных привел себе на ночь девушку. Потушили свет и кровать Толика размеренно заскрипела как от морской качки. Через несколько минут все стихло. Трое соседей по комнате переживая тихой завистью, еще не спали. Вдруг в тишине раздался женский голос:
- А что ребята не хотят?
Ребята хотели, а Толик был не жадный. Он тихо перешел на соседнюю кровать, сменив там Юру. Вскоре Юру сменил Саша Васянов. Паша Бабурин от предложенной ему любви отказался и чтобы выспаться ушел в другую комнату. Он очень серьезно относился к учебе и предпочитал приходить в институт выспавшись со свежей головой и без лишних эмоций. После Саши вновь проснулись чувства у приведшего девушку Толика. Второй акт пьесы о любви длился дольше первого. Опять настала очередь возбудившегося Юры. Для удобства перемещения кровать, превратившуюся в настоящий станок любви, передвинули на середину комнаты. К часу ночи Юра сбегал в соседнюю комнату за подмогой. Девушка оказалась крепкой и не возражала от частой смены партнеров. Она только тихо вскрикивала при очередном оргазме и скребла ногтями смятую простынь. Ночь прошла под скрип кровати и тихих переговоров о силе и выносливости русских женщин. К утру на счету любительницы группового секса было 11 человек и более 25 актов. Сходив в туалет, девушка сказала всем оставшимся в комнате партнерам «Пока» и гордо удалилась. Целую неделю в комнате с грустью вспоминали бурную ночь и очень сожалели, что такое бывает нечасто.
Одним из самых интересных предметов было практическое изучение самолета МиГ-19 и его двигателя РД-3М на военной кафедре. Для занятий на военной кафедре выделялся раз в неделю целый день – 6 часов. Каждому студенту выдавался на руки персональный журнал в который записывались все знания и не знания студента в течение всего цикла обучения. Преподаватель полковник Новиков читал лекции интересно, но и требовал от студентов со всей строгостью. Прочитав лекцию о конструкции двигателя и его систем, он садился за стол с длинной указкой около 4-х метров и ткнув в какой-нибудь трубопровод на двигателе спрашивал очередного студента:
- Что будет, если снаряд перебьет эту трубку?
Студент должен был сообразить, что это за трубка и примерно так отвечать:
- Это трубопровод топливной системы, идет от фильтра к резервному штуцеру насоса типа …. Давление топлива упадет, датчик насоса-регулятора увеличит наклон шайбы плунжера и давление поднимется до нужного значения и т.д.
Ответ требовал хорошего знания конструкции двигателя и его агрегатов. Александру с его практикой на авиационном ремонтном заводе это было не сложно. К изучению самолета полковник Новиков подходил также очень серьезно. Один раз в семестр занятия проходили на учебной базе института за городом. Там стояло несколько самолетов, прикованных к бетону цепями. Проверяемый студент садился в самолет, запускал двигатель, проводил контрольную гонку двигателя на различных режимах и выключал его. Иногда студенты выводили двигатель на такой режим, что все тормоза и цепи с трудом удерживали самолет на месте. Это были очень интересные занятия.
В мае Александр пересдавал высшую математику. Как обычно, принимали Архангелов и Клавочка. Александру повезло и он попал к ней. У Архангелова студенты задерживались не больше двух минут. Этого времени хватало, чтобы оформить поставленную двойку в экзаменационной ведомости. Расправившись с последним студентом он с радостным блеском в глазах направился к Александру. Клавочка заметив его маневр, быстро поставила Александру тройку в зачетной книжке, даже не дождавшись ответа на поставленный Александру вопрос. Архангелову оставалось только расписаться в зачетке, что он сделал с явным недовольством. Путь к весенней сессии Александру был открыт.
Не выдержали переэкзаменовку у Архангелова Вилли Кудеяров – самый веселый в группе студент и Алик Давыдов – самый сильный в группе, а может быть и на курсе. Возможностей всех спасти у Клавочки не хватило.
Вечером в общаге состоялась встреча после экзамена по высшей математике. Помянули Архангелова, выпили за здоровье Клавочки. Вилли исполнил заупокойную на мотив старинной русской песни «Раскинулось море широко»:
Раскинулась плоскость под модулем пять,
Внизу интегралы стояли.
Студент не сумел производную взять,
Тогда ему прямо сказали:
Экзамен привык на халтурку сдавать,
Профессор тобой недоволен,
Изволь теорему Каши доказать
Иль будешь из ВУЗа уволен.
Готов доказать, но сознанья уж нет,
В глазах у него помутилось,
Увидел на миг ослепительный свет,
Упал, сердце больше не билось.
Профессор поставил пятерку ему,
Хотел привести его в чувство,
Но ректор сказал покачав головой
Напрасно тут Ваше искусство.
Три дня в деканате покойник лежал
В костюме студента одетый,
В руках посиневших зачетку держал,
Как будто готовый к ответу.
На утро с беднягой проститься пришли
Лишь те, кто остался живыми,
Одни инвалидами стали давно,
Другие уж стали седыми.
К ногам привязали ему сопромат
И ватманом труп обернули,
Надгробную речь зам декана сказал
И малого с курса спихнули.
Документы в институте Вилли забирать не спешил. Весь июнь он провел в общежитии.
Закончилась весенняя сессия. Кого насовсем отчислили из института, кто успешно перешел на второй курс. Некоторые перешли, но с хвостами. У Александра осталось два несданных экзамена. Но это его не смущало. Вечером, как обычно, большой отходной бал. Алкоголя было много, закуски не хватало, деликатесов не было совсем. Захмелевший Вилли под гитару затянул грустную песню:
Словно глупый ребенок, я за сказкой пошел,
Золотой самородок до сих пор не нашел.
Никого не осталось ни друзей, ни врагов,
Моя жизнь затерялась среди вечных снегов.
Гонит черные тучи, завывает пурга,
На базальтовых кручах замерзает тайга.
Затерялись кочевья средь неназванных рек,
На сто тысяч деревьев я один человек.
На высоких широтах плачу я и пою,
Позабросил работу, водку горькую пью.
Никого не осталось, ни друзей, ни врагов,
Моя жизнь затерялась среди вечных снегов.
Всем стало грустно, даже тем, кто перешел на следующий курс.
После окончания весенней экзаменационной сессии Вилли получил справку об отчислении из института и о сданных за время учебы экзаменах. Эти документы он сдал в приемную комиссию и осенью был повторно зачислен на первый курс МАИ.
Сергей Крахмаов, катаясь в пьяном виде на велосипеде по оживленному Волоколамскому шоссе в воскресный день вечером попал под машину и оформил академический отпуск. После второй сессии ушло еще два студента из группы.
На лето Александр отправился в Чебоксары поправлять расшатавшееся за год учебы в институте здоровье.
3. 2-ой курс 1965-1965 гг.
В сентябре после летних каникул на базу дом-общежитие вернулось только три студента (в том числе и Александр). На общем собрании оставшихся, решили собрав вещи, матрасы и постельное белье, сбежать в Москву. Поставили перед фактом Екатерину Егоровну, коменданта московского общежития. У нее было доброе сердце и она поселила их на улице Панфилова в доме 20 в кладовке сантехника. Александру пришлось спать на широком подоконнике, остальные на сдвинутых стульях и унитазах. Через неделю всех перевели в освободившуюся комнату на четвертом этаже. Через пару дней подселили еще одного студента. Койки пришлось устанавливать в два яруса.
Дом, постройки 30-х годов, в котором размещалось общежитие представлял собой букву «Ж». Три нижних элемента буквы были отведены под жилье – коридорная система с комнатами около 16-ти метров. В левом сектор жили обычные граждане СССР, не имеющие ни какого отношения к МАИ. Это были еще эвакуированные во время войны жители западных регионов страны, ставшие москвичами. Средний и правый сектора частично использовались под общежитие, частично для проживание работников института.
На втором этаже среднего сектора в комнате № 230 располагалась комната, которую называли «Болото», здесь играли в карты и распивали спиртные напитки. На большой лоджии летом проживали студенты, лишенные права официально проживать в общежитии.
Три верхних элемента этой буквы «Ж» с перекладиной находились на территории института, вход на которую был по специальным отметкам в общеинститутском пропуске. На этой территории размещалась военная кафедра.
Постоянно жил в «Болоте» только Володя Пришвин, студент первого самолетного факультета. Но в комнате всегда было полно гостей, некоторые появлялись и через пару дней исчезали. Сюда приходили студенты-москвичи глотнуть воздуха свободы. Периодически приезжал из Ленинграда Слава-матрос, курсант военно-морского училища. Из Обнинска наведывался по делам в Москве вечный студент Пупель. Настоящей фамилии и имени никто не помнил. Он славился тем, что умел поступать в институты за кого-то за деньги. Поступал он несколько раз и в МАИ.
Четвертый этаж общежития считался привилегированным. Там жили преподаватели еще с послевоенных лет. Жила на этом этаже и Маргарита Александровна Суханова - заместитель декана двигательного факультета с сыном. Ее сын Сашка был всего на два года младше студентов и часто приходил по вечерам в гости побренчать на гитаре. Это несколько упрощало общение с замдекана. На этаже была коридорная система с общей кухней и туалетами. Александр, как вечный дежурный по кухне, все оперативные дела по учебе решал с Маргаритой Александровной за чисткой картошки или жаркой котлет. Через год Маргарите Александровне с сыном дали квартиру в институтском доме.
Лариса 1965 г.
Лариса была одноклассницей Александра. Они были знакомы с девятого класса, она сидела за соседней партой, праздники встречали в одной компании, ходили в походы, вместе занимались в аэроклубе. После окончания школы она училась в Ленинграде в каком-то институте, они переписывались и Александр намеками признавался ей в любви, похоже, она тоже испытывала к нему определенные чувства. Он два года приглашал ее в Москву и вот она приехала на три дня на праздники. Встреча на вокзале была страстной, с поцелуями и крепкими обьятиями. Студенческий обед и прогулка по праздничной Москве. Восторгам не было предела. Вечером они уединились в пустой комнате. Весь следующий день был посвящен знакомству с Москвой. У Александра был отработанный маршрут: улица Горького, парк культуры и ВДНХ. Дешевый завтрак в кафе, обед в тролейбусном парке, легкий перекус сосисками на выставке. Ужин в кафе «Молочное» на углу Волоколамского шоссе и улицы Панфилова.
На следующий день после скромного завтрака в кафе Лариса уговорила Александра пойти к ее знакомому в общежитие института иностранных языков, захватив с собой еще одну подругу. Звали ее Наташа, на вид нервная и легко поддающаяся чужому влиянию девушка. У Александра был большой опыт преодоления поста вахтеров любых общежитий. Когда они пробрались к ее знакомому, в комнате сидели два молодых человека и пили пиво из горлышек бутылок. Они были страшно рады гостям женского пола и недоверчиво оглядывали Александра. Скоро на столе появились крепкие спиртные напитки и скромная закуска. Много пили, курили, веселились. Стасик, хозяин комнаты, решил показывать девочкам фокусы. Одним из наиболее интересных был «чтение мыслей». При хорошей организации фокуса он вызывал бурный восторг и вместе с тем страх. Идея фокуса проста: подопытный записывал на клочке бумаги задуманное слово, сворачивал бумажку в шарик и клал на лист бумаги, расчерченный на пронумерованные квадраты, несколько номеров повторялись. «Знаток» чужих мыслей просил подопытного переставлять шарик с квадрата на квадрат и при этом морщив лоб делал вид глубокого транса. Через некоторое время он вскрикнув, что шарик положен не на тот квадрат сам перекладывал его в другое место, незаметно заменив бумажку. Затем, отвернувшись, разворачивал шарик, читал задуманное слово и также незаметно заменял шарик обратно. После этого он называл задуманное подопытным слово, чем повергал его в удивление или ужас. На девушек фокус Стасика произвел двоякое впечатление: уважения и страха. Стасик начал пудрить девушкам мозги, что это у него появилось после падения и сотрясения мозга, он сильно мучается, влезая в чужие мысли и, вообще самый несчастный человек в институте иностранных языков. А еще он может предсказывать по ладони судьбу человека и это тоже у него появилось после травмы с головой. Посмотрев на ладонь Наташи, Стасик долго что-то шептал, потом с горечью в голосе тайно, как представитель волхвов, не боявшихся вахтеров студенческих общежитий, но довольно громко сказал Ларисе, что жить Наташе осталось немного, через день или два она умрет по неизвестной причине. Девушка настолько была испугана и подавлена, что Стасику ничего не стоило уговорить ее остаться с ним на ночь.
После хорошей выпивки, фокусов и страшных разговоров Александра отправили домой, о чем он нисколько не жалел. На следующий день Лариса с подругой зашли к Александру за своими вещами, Ларисе нужно было уезжать в Ленинград. В отместку Александр рассказал подругам о фокусе и психологической обработке Наталии. Та горько плакала, Лариса незлорадно смеялась. Больше Александр своей одноклассницы не видел и не переписывался, школьная любовь незаметно умерла.
Торговля водкой
Деньги имеют способность кончаться в самый ненужный момент. Александр не являлся исключением. Нет ничего хуже, чем жить в постоянных должниках. Александр терпеть не мог быть кому-то должным. Бывали времена, когда в кармане не было ни копейки. Некоторые студенты такое состояние переживали спокойно. Нет в кармане ничего - подождем до завтра, там видно будет. Александр придерживался другого мнения. Нет денег - сам дурак.
В советских фильмах студенты при тяжелых материальных затруднениях подрабатывали на железнодорожных вокзалах разгрузкой вагонов с углем и дровами. Здоровье Александра не позволяло заниматься таким тяжелым трудом, но разгружать вагоны с продуктами было возможно. Был выбран Хладокомбинат № 7 на Хорошевском шоссе в транспортной доступности от метро Сокол. Там грузчики имели дело с колбасой, яйцами, сгущенным молоком, охлажденным и замороженным мясом. Имелся доступ и к сахару. Удобная смена с 23 часов и до 8 часов утра позволяла совмещать труд с учебой в институте. За смену платили 2 рубля 80 копеек, в праздники в два раза больше. Свободный доступ к продуктам решал проблему с питанием. На месте можно было есть все, что нужно было разгружать из вагонов или загружать в автомашины для доставки в магазины. Как и все Александр немного подворовывал для сотоварищей по общежитию.
Смена начиналась с подбора спецовки. Это телогрейка, рукавицы и фартук. Постоянные грузчики имели свои шкафчики для одежды, в которую они переодевались. Для временщиков в общей раздевалке гора засаленных телогреек, фартуков, фуфаек и рукавиц. От них шел тошнотворный запах. У всех постоянных грузчиков и временщиков имелись острые столовые ножи, которыми при удобном случае можно было отрезать кусок мяса, колбасы или вскрыть бочку сгущенного молока. Мясо или колбасу грузчики обменивали в молочном цехе на яйца, мороженное или на банки сгущенного молока, кофе или какао.
Иногда грузчики подзарабатывали, продавая целых баранов водителям грузовиков, развозящих продукты по магазинам. При вьезде на территорию хладокомбината машины взвешивали. Водители клали бордюрный камень в машину, получив равнозначного по весу барана, камень выкидывали. При этом, выезжая с территории комбината, общий вес грузовика соответствовал всем накладным.
Работа два раза в неделю в течение трех месяцев не давала полной финансовой свободы и все-таки была тяжелой для молодого организма Александра. Нужно было найти что-нибудь проще и эффективнее
Другой способ подзаработать денег у Александра был очень прост. Нужно было взять взаймытри рубля со сроком отдачи в этот же день не позднее 12 часов ночи. Не позднее шести часов вечера, купить на эти деньги бутылку водки за 2 рубля 87 копеек. Далее к 11 часам вечера приехать на вокзал и ждать клиента, которому можно будет продать эту водку за пять рублей. После продажи вернуться в общежитие, с честью отдать занятые деньги и остаться с прибылью в два рубля. Заняв шесть рублей и продав две бутылки водки можно было остаться с прибылью в четыре рубля. Обычно Александр брал от трех до пяти бутылок, приезжал на Ленинградский вокзал столицы, оставлял одну бутылку в кармане, а остальные прятал в автоматической камере хранения. При этом были дополнительные расходы в 15 копеек за каждое открытие ящика камеры хранения, но снижался риск конфискации в случае «провала». Под «провалом» понималась облава милиции на спекулянтов, как при развитом социализме назывались бизнесмены. Правда вероятность провала была ничтожной, т.к. постоянный дежурный милиционер, как его любовно называли дядя Миша, сам предупреждал постоянных торговцев водкой. При этом он имел свою выгоду, зарабатывая за час дежурства с 23 до 24 часов от десяти до пятнадцати рублей. При его окладе в 130 рублей это были немалые деньги. Честный заработок давался легко. Солидный клиент, как правило, военные, подойдя к закрытой двери ресторана растерянно оглянувшись, подходил к милиционеру и просил его купить в ресторане бутылку водки, рассчитывая на служебное положение последнего. Человек-постовой нехотя соглашался и постучавшись в закрытую дверь вскоре исчезал в ресторане, попросив клиента подождать на улице. Выйдя через минуту из ресторана дядя Миша подзывал будущих бизнесменов, а ныне отчаянных спекулянтов, и забирал у них бутылку водки милостливо отдав за товар три рубля. Затем он передавал водку клиенту за ресторанную цену - 4 рубля 62 копейки. Получив 5 рублей, сдачи у него не находилось, но клиенты и не требовали, а радостные бежали продолжать прерванное застолье. При этом все были страшно довольны: владельцы водки - «пронесло»; дядя Миша - два рубля навара; клиент - желанное зелье в кармане за доступную ресторанную цену. Очевидно так зарождался для будущей России слой бизнесменов и коррумпированных служителей закона. А алкаши как были при социализме, так останутся и в будущем.
Такой торговлей Александр занимался только в случае крайней нужды. Любимым местом был пятачок перед рестораном на Ленинградском вокзале, иногда ловил клиентов в переходе между Ленинградским и Казанским вокзалами.
Площадь трех вокзалов в столице была одним из самых злачных мест в Москве. Особенно это было заметно вечером. Там можно было встретить проституток стоимостью за 10 рублей, опустившихся до 5 рублей и совсем павших, готовых отдаться любому за бутылку водки. В подземных переходах со скучающим видом сидели грузные мамаши и предлагали подгулявшим мужчинам девочек на любой вкус, мелькали карманники и воры, специализирующиеся на чемоданах. Всех их научился определять Александр после нескольких месяцев «вечерней работы». Особенно хорошо он знал торговцев водкой, как наиболее близких к нему по духу соплеменников. Постоянных было человек 10-12. Каждый специализировался на своем вокзале: одни на Ленинградском, другим больше нравился Казанский вокзал, на Ярославском постоянно никто не «работал» - мало клиентуры. Александр знал одного постоянного продавца, который за вечер продавал по 7-10 бутылок водки, по воскресеньям и праздникам до 20 бутылок, а в дни получки близ проживающего населения наваривал с 15 бутылок.
Однажды в неудачный день, Александр направился в метро, чтобы вернуться в общежитие. Две бутылки были проданы, одна осталась. Проходя мило цыган, сидевших на полу в переходе, старший из них в красной застиранной рубахе с жилеткой окликнул его:
- Продай последнюю бутылку.
- Пять рублей, - назвал свою цену Александр.
- Нет только за четыре, - заявил цыган.
- За четыре не продам, только за пять, - торговаплся Александр.
- Согласен, - улыбнувшись промолвил цыган.
Цыган передал деньги, Александр отдал бутылку. Посчитал, было четыре рубля.
- Ты дал только четыре? - возмутился Александр.
- Пять, давай посчитаем.
Цыган взял деньги и стал по одной бумажке класть перед Александром.
- Одна, две, три, четыре, пять.
Александр внимательно следил за руками цыгана. Взял деньги, пересчитал, оказалось четыре. Пересчитал еще раз - опять четыре.
- Хорошо, пусть будет четыре, только покажи как это ты делаешь.
- Много будешь знать - скоро состаришься. Давай на рубль скажу твою судьбу.
Цыган долго рассматривал руки Александра и пристально смотрел в глаза. Потом как-то потускнел и тихо сказал:
- Ты рожден под блуждающей звездой. Она то появляется ненадолго на небе, то надолго исчезает. Когда она появляется, ей дают новое название. Так было много веков. Никто не знает когда и куда направляется блуждающая звезда. Тебе не возможно предсказать конкретную судьбу, она у тебя также изменчива как и сама звезда под которой ты родился. Эта звезда является истоком твоей судьбы. Она также переменчива, как и эта звезда. У тебя будет много профессий, ты будешь постоянно учиться. Но эта переменчивость и явится источников твоих физических проблем со здоровьем. Больше я тебе ничего сказать не могу. Никогда не обращайся к гадалкам, точнее чем я тебе никто не скажет.
Александр пошел в метро, рубля было не жалко, но какой-то волнующий осадок на душе остался.
Предмет «Физика космоса» в институте читал Зигель Феликс Юрьевич. Лекции у него были очень интересные. Через 2-3 лекции посещаемость была не менее 90%. Все слушали открыв рты. Александр сидел в первом ряду, записывал мало, т.к. слушал не отвлекаясь. Услышав от цыгана термин «Блуждающая звезда» Александр к концу лекции задал вопрос Феликсу Юрьевичу.
- Существует ли понятие «блуждающая звезда?
Тот с интересом взглянув на любопытного студента, обьяснил:
- Более тысячи лет назад блуждающими звездами называли планеты нашей солнечной системы. В настоящее время блуждающими звездами называют непосредственно звезды. Блуждающая звезда - это астрономическое тело, которое двигается не по постоянной орбите. Это своего рода аномалия. Она возникает в результате близкого мощного взрыва более крупной звезды, т.е. она выталкивается со своей постоянной орбиты. Такие звезды существуют в созвездии Большой Медведицы и в созвездии Геркулеса. Есть блуждающие звезды значительно превышающие по размерам наше Солнце.
Зачет Феликс Юрьевич ставил студентам путем простого собеседования, не получивших зачет не было. Александру был задан один вопрос - где он слышал о понятии «Блуждающая звезда». Ответ Александр дал уклончивый, но зачет был получен.
Продукты от Куприна.
Отец Вити Куприна работал директором мясомолочного комбината в Краснодаре. Каждый месяц он посылал сыну через проводников вагона поезда Краснодар-Москва посылки. Трехлитровую банку сметаны, банку сливочного масла, головку сыра, мешочек сахара, немного копченой колбасы, пакет молотого кофе и прочие мелочи. Все складывалось в два мешка. Обычно поезд приходил на Курский вокзал Москвы поздно вечером. Деньги Вите папа принципиально не посылал, боясь, что он начнет пить. Возможно, директору мясомолочного комбината, продуктами помогать сыну было проще. Витя Куприн один не в силах был довезти до общежития большие и тяжелые мешки с продуктами. Еще с первого курса ему помогал Александр. Сначала доставлял в Дедовск, потом в общежитие в Москве. Несколько раз зимой папа присылал Вите арбузы. Зимой для студентов это было просто чудо. У Вити было правило, которое он никогда не нарушал. Продуктами он щедро угощал, но только в своей комнате. На вынос он ничего не давал. Это тоже было удобно для сокурсников. Они приходили в гости со своим спиртным и хлебом. Витя алкоголь практически не принимал. За месяц продукты успевали частично сьесть. Холодильника в комнате не было и продукты иногда портились. Немного помогали мыши, которые повадились посещать комнату. Соседи по комнате иногда угрожали Вите: будешь плохо себя вести не будем тебе помогать доставлять продукты в общежитие и не будем их есть. Один Куприн за месяц столько сьесть не мог.
Сокурсники говорили Александру:
- Везет же тебе с таким соседом.
Им было невдомек, что этот набор продуктов давно надоел. Иногда, даже на голодный желудок на эти молочные продукты не хотелось смотреть. Лучше сосисок или сарделек с горчицей из соседнего кафе ничего на свете не было.
После 2-ого курса студентов послали на работы. Часть курса направили на заработки строить железную дорогу Абакан-Тайшет, часть в Уфу помогать местным, достраивать аэровокзал. Александр поехал в Уфу – город, где он пошел в первый класс. До Уфы добирались поездом. До поздней ночи пели песни, мешая спать пассажирам. В аэропорту всех разместили в административном здании, еще не сданном строителями. Было воскресенье и все отправились в город на танцы. На них сразу обратили внимание. Около 20-ти человек одного возраста и все в одинаковой форме защитного цвета с нашивкой МАИ голубого цвета с белым планером. Это была маевская форма стройотрядов. Из местных парней никто к ним не задирался. Считали каким-то армейским подразделением.
С понедельника приступили к работам. Кого выносить строительный мусор из здания аэровокзала, кого крыть крышу. Александр попал в бригаду шустрого третьекурсника. Через день тот договорился со старшим отряда об отдельной халтуре с местным частником, часть заработанных денег – старшему, а он закрывал наряды как на работающих по строительству аэровокзала. На третий день на машине приехали родители Александра и его увезли в Тюмень. В конце августа Александр выяснил, что его бригада неплохо заработала достраивая дачу частнику из сворованных на стройки материалов. Ни на какую долю заработка Александр не претендовал. Вернулся стройотряд с железной дороги Абакан-Тайшет. Пара студентов на костылях, один с загипсованной рукой. Денег заработали больше, чем уфимская бригада.
4. 3-ий курс 1965-1966 гг.
Третий курс. Как обычно 1 сентября активная половина группы поехала к платформе «Покровско-Стрешнево» Рижской железной дороги. Перед одноэтажным деревянным зданием, выполнявшем функцию вокзала находилась площадка с автоматами на любой выбор. Два автомата – бутерброды с сыром по 10 копеек и бутерброды с полукопченой колбасой по 15 копеек. Один автомат с вином неизвестного названия и происхождения по цене 20 копеек за 100 граммов. Не менее пяти автоматов с пивом по цене 20 копеек за кружку. На площадке маленькая будка с упитанной женщиной, которая меняла любые советские деньги на монеты для автоматов. Начинали с пива, потом вино и опять пиво. Разговоры о том, как прошли каникулы. Кто-то по свободному графику, кто-то в стройотрядах. Выясняли, кто сколько потратил, кто сколько заработал. После нескольких часов разьехались по домам и общежитиям.
Впереди были лекции, зачеты, курсовые, экзамены и прочая студенческая бытовуха.
Обычный распорядок дня: подьем, завтрак, лекции, самостоятельные занятия, общежитие и отбой. По субботам на танцы в общежитие медицинского института, в воскресенье на танцы в общежитие педагогического. Оба общежития находились недалеко от станции метро ВДНХ. В июне у студенток выпускные экзамены и распределение. Никто из иногородних не хотел оказаться в Ядрине Чувашской АССР или в Ялуторовске Тюменской области. К этому времени у девушек начиналась охота на москвичей - потенциальных женихов. Для москвичей они были доступны. Некоторые студенты пользовались этим, выдавая себя за коренных жителей Москвы. Утром «москвич» стыдливо признавался, что он проживает от Москвы далее 100-ого километра. Из знакомых Александра никто на выпускницах этих институтов не женился.
«Экзамены и зачеты» Виллика.
Каждую сессию Виллик приходил в общежитие с зачетной книжкой, которая у него осталась после первого захода в МАИ. Разным почерком ему заполняли страницы экзаменов и зачетов. За два года ему проставили сдачу экзаменов по истории КПСС, политической экономии, марксистско-ленинской философии, основам научного коммунизма, охране труда и другим не менее важным предметам. Эти записи Виллик показывал своим родственникам, у которых он проживал в Москве. Родственники эту информацию передавали его родителям в Хатангу.
Рестораны.
Новый 1965 год решили отметить в ресторане «Берлин». Желающих набралось восемь человек. Заняли пустой столик, долго ждали официанта. Минут через 20 принесли меню, еще через 20 минут официант взял заказ. Не менее 20-ти минут прошло пока не начали частями приносить заказанное. Злоба на обслуживающий персонал нарастала. Выпитая водка и шампанское только усилили негативное отношение к официанту. Принесли счет, денег на все хватало, но официант за ними не приходил. Решили его наказать. Все деньги передали Александру, он передал свой номерок на оставленную в раздевалке верхнюю одежду и все удалились. Минут через десять Александр встал и выбежал из ресторана. На улице его ждала своя компания и они с хохотом завернули в ближайший переулок. Месть за такое отношение к ним радовало душу еще два-три дня.
День рождения Александра отмечали в ресторане «Узбекистан». Это был отличный ресторан с хорошей кухней. Вечером попасть туда было очень сложно. Но если дать швейцару 10 рублей, то проблема решалась. Александр прошел за деньги один. Заняв столик, подошел к швейцару заявив, что столик давно забронирован и ждет гостей. Таким образом прошли еще пять человек. Володя Пришвин, Гена Ильченков, Жора, Алан со своей девушкой Валентиной. Заказали, как обычно: «Кебаб-арабский» - большой набор мяса на металлической тарелке, под которой располагалась жаровня с углями. Две порции хватало на пять человек, четыре плова и по лагману на каждого. Две бутылки водки, заказанные в ресторане и две в сумке составляли полный набор спиртного на шесть человек. Гремел оркестр, публика танцевала. За соседним столиком сидело четыре человека кавказской национальности в среднем подпитии. Между столиков сновали продавщицы цветов, сладостей и фруктов. Одна из таких продавщиц остановилась возле этого столика. Расплачиваясь за фрукты у одного из мужчин выпал из внутреннего кармана пистолет. Продавщица застыла на месте, оркестр вздрогнул и сфальшивил на какой-то ноте. Уронивший пистолет мужчина на несколько секунд протрезвел, поднял пистолет и сел на свое место. Старший из мужчин, сидящих за столиком, оглядывался, оценивая обстановку. Женщины не визжали, мужчины уткнулись в свои тарелки. Побледневшая продавщица фруктов и сладостей быстро покатила свою тележку подальше от опасного места. Александр все это видел, заметил это и кавказец. Через некоторое время он подошел к Александру и сказал:
- Ты все видел, но тебе лучше бы помолчать. Пикнешь, семь человек положу.
- Что это за ствол у тебя, браунинг? - не задумываясь о последствиях спросил уже захмелевший Александр.
На этот вопрос кавказец вытащил пистолет и приставил его к животу Александра. Александр заметил, что большим пальцем кавказец медленно снял предохранитель. Боковым зрением Александр видел, что сидевший рядом Жора двумя руками схватился за стол, готовый опрокинуть его на кавказца. В этот момент к ним подошел старший из опасной компании и забрал пистолет. Через пару минут он принес бутылку коньяка и инцидент был исчерпан. Через некоторое время кавказцы рассчитались с официантом и быстро удалились. Один из служащих ресторана уселся напротив компании студентов и стал незаметно наблюдать. Даже после четырех бутылок водки и одной бутылки коньяка студенты почувствовали, что пора сматываться. Оставив одну Валентину с деньгами, мужчины по одному покинули ресторан. Вскоре вышла и Валентина, рассчитавшись за испорченный день рождения Александра. Приключений на сегодня хватило, Александр все еще чувствовал ствол пистолета, упиравшегося ему в живот.
У проживающих в «болоте» и постоянных гостей была традиция периодически посещать разные рестораны Москвы. Каждый раз прихватывали на «память» сувениры в виде рюмок и фужеров. Таким образом в «болоте» набиралась хорошая посуда, которая периодически билась, но и пополнялась. У Александра была привычка «уносить» из ресторанов меню, которых за пару лет набралось около трех десятков.
Аркаша – призрак ночных коридоров.
Аркашу, фамилию которого никто не помнил, исключили из института после первого курса. Домой он не поехал и вторично поступать в институт не собирался. Отца у него не было, мать работала в каком-то колхозе. Все, что она могла сделать для сына, так это раз в месяц посылала ему пять рублей. Исходя из этого, Аркаша жил на 16 копеек в день. Две копейки он тратил на газету с кроссвордом, остальные на личные нужды. Своей койки в общежитии у него не было и если не находил свободного места – ночами бродил по коридорам общежития. За что и получил кличку «Аркаша-призрак ночных коридоров». Если собиралась компания, то он молча сидел в сторонке, наблюдая за гулянкой. Когда было выпито достаточно алкоголя, студенты становились добрее и приглашали его за стол. Тут наступало его время, он уплетал за обе щеки закуски и скромно наливал себе водку. Студентами он воспринимался как какой-то юродивый. Однажды Александр взял его с собой на вокзал торговать водкой. «Навар» два рубля он обещал отдать Аркаше. Однако, через полчаса он увидел Аркашу в окружении двух алкоголиков, распивающих дармовую водку. На этом благотворительность Александра к этому «Призраку» закончилась. В коридорах общежития Аркашу увидели только через два дня.
5. 4-ый курс «академка» 1966-1967 гг.
Сентябрь четвертого курса. Надо было подстелить соломки на место будущего падения. Где и когда это случится было известно только «вдохновенному кудеснику», предсказавшему смерть князю Игорю. Александру кудесник не попадался даже во сне. Поэтому он решил подготовить почву для академического отпуска. Дело было несложное. Для начала сходил на прием к институтскому терапевту. Выпил предварительно ампулу кофеина и с повышенным давлением и жалобами на головную боль предстал перед врачом. Встреча была короткой и в медицинской карте появилась первая запись с надуманными жалобами. В конце октября в карте появилась вторая запись аналогичного содержания.
Над головой висело решение деканата об отчислении из института. Спасти могла только академка. Жалобы на сильную головную боль вынудили терапевта послать Александра на медицинскую комиссию. Первым была врач - старая, почерневшая с годами от курения и общения с психами. Женщина внимательно выслушала легенду Александра. Рассказ был прост, как правда. Работая летом в колхозе, он после разгрузки машины стоял в кузове и не заметил как машина выезжала через ворота. Удар верхней перекладины пришелся естественно по затылку. Очнулся Александр на земле, дальше ничего не помнит. По просьбе врача он с закрытыми глазами не сумел дотронуться до кончика носа, а попал себе в глаз. С закрытыми глазами и разведенными руками с растопыренными пальцами он чуть не упал на стул. Признаки нарушения психики были на лицо. В медицинской карте появилась запись с неизвестными для Александра терминами. Следующий был окулист. Врач долго смотрела ему в глаза, заглядывала через увеличительное стекло в глазное дно и долго не могла понять, что же происходит с пациентом. Пришлось рассказать легенду о падении и нарушении в психике. Только после этого врач вдруг обнаружила патологию в зрении комиссуемого. В карте появилась запись о серьезном нарушении здоровья студента. Завершающим было посещение главного терапевта. Выпитые перед посещением две ампулы кофеина и страшные записи невропатолога, окулиста и институтского врача сделали свое черное дело. Заключение о непригодности в течение года к несению службы по изучению институтской программы было подписано и скреплено печатью. Отчисление из института было перенесено на необозримое будущее.
Драка в общежитии 1967 г.
В общежитии были свои строгие правила: в комнатах не курить, не распивать спиртные напитки, не водить особ противоположного пола, не играть в азартные игры. Можно было только читать учебники и конспекты, играть в шахматы или шашки. Обязанности за надзором выполнения правил общежития лежала на студенческом совете общежития или просто студсоветом. Избирался студсовет раз в год в сентябре. Александр для прикрытия своих друзей добровольно вошел в состав студсовета. Кроме прямых обязанностей он негласно предупреждал приятелей о предстоящих проверках и других козней студсовета.
После празднования Нового 1967 года в гости к Александру пришли Вилли и Володя Пришвин. Разлили вино по чашкам, достали Витиного сыра. Не спеша пили, курили и играли в карты. Неожиданно вернулся Витя. Он был чем-то расстроен. Не говоря ни слова схватил сигареты, лежащие на столе и выбросил в форточку. Это очень огорчило Александра, пачка сигарет была почти полной.
- Я тебя сейчас самого выброшу в окно, – тихо прошипел Александр.
Видя большое преимущество противоборствующей стороны Витя выскочил в коридор.
- Сейчас заложит в студсовет, быстро все убрать и на выход.
- Такого быть не может, - пытался защитить Витю Вилли.
Но все же все быстро убрали и ребята перешли в другой корпус общежития. Через несколько минут в комнате появилась председатель студсовета с двумя активистами.
На столе все было убрано, Александр читал какой-то учебник.
- Они только что были здесь, чувствуете запах дыма.
Витя открыл шкаф и достал чашки. Все понюхали и убедились, что из них только что пили вино. Экстренно собрали студсовет в полном составе. Через три минуты решение было принято:
1. Исключить Недашковского из членов студсовета.
2. Выселить Недашковского из общежития в течение 24 часов.
3. Протокол собрания передать в деканат факультета.
Зачитав черновик решения, Александру предложили удалиться.
Александр еще не успел осознать о тех трудностях, которые ему предстояло решить о месте дальнейшего проживания. Он отправился в соседний корпус общежития в «болото», где протекала обычная жизнь: пили, играли в карты или просто спали.
- Только что меня выгнали из общежития, Витя постарался, -заявил он от дверей.
- Пойдем, разберемся с ним, - предложил Володя Пришвин.
- Не стоит, только хуже сделаем, - пытался отговорить Александр.
Игра в карты продолжалась и никто не заметил как Слава-матрос вышел из комнаты. Через пять минут он вернулся возбужденный.
- Я только зашел в комнату, как Витя закрыл голову руками и завизжал на весь корпус, стукнул его по башке и убежал.
- Плохо наше дело. Я его знаю, заявит в милицию, - высказал свое мнение Александр.
Он оказался прав. На крик Вити прибежали из других комнат общежития. Кто-то вызвал милицию. Через час милицией был составлен протокол об избиении студента Куприна, сопровождающий милиционера дежурный врач констатировал сотрясение головного мозга. По показаниям Вити нападавший, ударив его несколько раз по голове крикнул:
- Будешь помнить Пупеля!
Вещи Александра остались в его комнате, кроме того, у него оставалось еще 22 часа, которые он мог провести в своей постели. Подойдя к комнате он заметил, как туда вошел дальний родственник Вити, проживающий в Москве. Похоже Александра хотели побить. Он вернулся к игрокам и предложил дать отпор защитникам Вити. Свою помощь предложили Вилли и Володя Пришвин. Одели шапки, повязали шарфы и надели кожаные перчатки. Договорились, что Александр заходит в комнату один и если будет угрожающая ситуация, он стукнет по двери.
Александр зашел в свою уже бывшую комнату и увидел там четырех неизвестных мужчин очень недружелюбно смотревши на него. Витя забился в угол за столом. Двое угрожающе двинулись в сторону Александра. Он ударил ногой в дверь, она с силой распахнулась, отбросив его на середину комнаты. С боевым кличем в комнату ворвались Вилли и Пришвин. Началась нешуточная драка. На шум сбежались студенты из соседних комнат и разняли драчунов. Александр, Вилли и Володя ушли на свою базу в «болото». Была полночь. Выпив остатки вина решили пойти в милицию и заявить о нападении на них группы лиц во главе с Витей Куприным.
В милиции их встретили без особого энтузиазма. А когда узнали, что они из общежития МАИ да еще с места боевых действий, предложили срочно убраться. В противном случае обещали их арестовать.
На запросы в милицию и получение справок о состоянии здоровья Вити ушла неделя. Еще три дня потребовалось на обсуждение в комитете комсомола (хотя Александр никогда в комсомоле не состоял) и в учебной группе. Материалы оформлены в отдельное дело и переданы в деканат. Решение указанных инстанций Александра не волновало, т.к. он на следующий день после драки передал свои медицинские документы в деканат для оформления академического отпуска. Приказ об отпуске был подписан за два дня до получения деканатом материалов по драке. Как говорится, а поезд то ушел! Не дожидаясь начала зимних каникул, Александр уехал к родителям в Тюмень. Об академическом отпуске и прочих нарушениях норм общественного порядка он скромно умолчал.
Вечер в аэропорту Тюмени.
Вернуться в Москву Александр решил за два дня до окончания зимних каникул. Рейс на Москву откладывался по метеоусловиям аэропорта Рощино. Александр поднялся на второй этаж в буфет выпить чашечку кофе. Сверху хорошо было видно, что делается внизу. В кресле за столиком двое карточных шулеров чистили лоха. Парень лет тридцати заработал на севере неплохие деньги, считал, что жизнь удалась и высокомерно подшучивал над противниками. Ему в карты везло и он заказал бутылку коньяка. Александру парня было жалко. Через час Александр услышал полупьяный жалобный голос парня:
- Отдай деньги, вы мухлевали.
- Ты сам предложил поиграть.
- Вы шулеры, - не унимался проигравший парень.
- А по морде не хочешь?
Парень полез в драку. Похоже, милиция была на стороне выигравших. Парня вывели на улицу, пообещав отвезти его в отделение.
По репродуктору обьявили посадку на московский рейс. Парня Александру было жалко, но такие сцены проходят в каждом аэропорту и на железнодорожных вокзалах. Жизнь лохов не учит.
Москва Александра не ждала, но он стремился в столицу. Нужно было решить вопрос с жильем и подумать о дальнейшей жизни. Пророчество старого цыгана начинало сбываться. Для начала он зашел в деканат и получил справку о том, что проучился три с половиной курса на двигательном факультете. Зашел на вечерний факультет и договорился, что с 1 сентября 1967 года его примут на пятый курс при условии сдачи трех экзаменов по программе четвертого курса вечернего отделения и устроиться на работу по специальности. Временно с проживанием было тоже решено. После зимней сессии один студент с первого факультета решил временно покинуть МАИ без оформления каких-либо документов. На пустующую койку до возвращения этого студента поселили неофициально Александра. Материально обеспечить себя Александр решил продажей водки на трех вокзалах.
По окончании 4-ого курса дневного отделения все студенты отправлялись на несколько дней на учебную базу военной кафедры, где сдавали госэкзамен с отметкой в персональном журнале. Далее студенту присваивалось звание лейтенанта после окончания института. Перейдя на вечерний факультет, Александр такого почетного звания не получил. Более того, он не был даже рядовым, т.к. имел на руках только приписное свидетельство. Личный журнал военной кафедры с отметкой практически полного курса обучения остался на руках у Александра.