Встретил как-то на днях старого друга, посидели, пивка выпили по кружечке, рыбкой побаловались. А он шутник, каких поискать ещё.
Рассказывает он мне:
У моей снохи что-то там не заладилось на работе, да и муж её работал допоздна. Так она нас с женой уговорила, внука, чертёнка Алеху, ты знаешь, вечерами к нам приводить, только чтоб поспать, а утром она, неугомонная, его в садик сама отведёт.
Ну, знамо дело, как не помочь? Свои ведь, как не порадеть!
Вот, и стала она приводить его часам к полдевятого, чтобы поесть и на бок.
Куда там! Мать за порог, а он как поест, так заберётся на кровать и давай скакать по ней. А кровать у нас громадная, сетка ещё стоит, старинная, так он, как на батуте, минут по 20-30, ну, скачет, пока не успокоится.
Жена-то моя всё на него шумит шепотом, тихо, мол, люди вокруг, уж отдыхают, не шуми. Она вообще не любит, когда людям докучают! А он и не шумит! Прыгает, молча, и всё. В десантники пойдёт, наверное.
Сначала так ничего, а через неделю, смотрю, сосед снизу, Коляныч, так заговорчески мне подмигивает, мол, поговорить хочу.
Ну, хочешь, так давай, говорю, почешем языки...
Он меня на интимный разговор вывел. Говорит: «Иван, ты что, «Виагру» пьешь или что другое?»
Я опешил: «Какую «Виагру»? Ты с чего это взял вдруг?»
А он: «Да ладно тебе, не придуряйся! У меня вон люстра уже неделю качается после девяти вечера. А раньше так, бывало, еле- еле, что и было. Колись, говорит, меня жена затыркала – глянь, какой сокол-то Иван! Спроси, что пьет, да спроси».
Я, конечно, хотел, как есть всё рассказать, да посмеяться с ним, ан, нет, думаю, надо тему это развить, может весь дом про сокола узнает…
Я, конечно, лицо-то умным выкроил, глаза - то в пол, то в угол, говорю, есть такой секрет семейный, но его рассказывать не хочу.
Тот давай, как кот возле бабы с крынкой молока, тереться об меня, мол, скажи секрет-то, тебе ж не трудно, а мужская солидарность как? Надо же помогать друзьям и соседям.
Ну, я покуражился, подождал, пока он мне бутылку коньяку пообещает, говорю, ладно, скажу секрет.
Он аж напрягся, а я с мыслями собираюсь, что бы такое вывернуть! Никогда не думал, что меня в стахновцы по этой части запишут!
Вспомнил, что недавно читал, что укроп, пишут, что помогает тем, у кого запоры. Слабит с него, даже с настоев…
Ну, говорю, секрет, Николаич, весь в укропе. Его надо есть, как можно больше. Его и вином можно запивать, желательно красным зимой, а белым летом. Через неделю сам почувствуешь, как всё заиграет!
Тот обрадовался, к вечеру принёс коньяк, всё, как договорились.
Ну, а наша жизнь шла своим чередом. Как вечер – Алешка скачет по кровати, без шума, без визга, да и ритм подобрал, какой нужно.
Ещё через неделю, полторы, у снохи напряги по работе кончились, и она перестала Алексея вечерами приводить, всё пошло, как было.
Я уж и забыл про соседа, да он мне напомнил. Отловил меня на улице как-то и говорит «Что-то я не пойму, Иван. Я этот укроп целый сноп съел, чем только не запивал, а кроме поноса – никаких изменений. Жена тыркает, мол, про вино, поди, сам придумал, хрыч старый»
Я не выдержал и рассмеялся, рассказал ему всё как есть, он кисло так посмеялся, да вдруг помчался домой, как будто чайник выключить забыл. Укроп, видно сработал, тут уж не до «Виагры» …
Мы посмеялись с ним, да и я ему свою историю рассказал.
Был и со мной такой же случай, правда, без «Виагры». Была у меня собака, доберман. Красоты необыкновенной. Когда на солнце смотрел, глаза слезились – черная шкура горела огнём, ни единого грамма жира, рослая, 67 см в холке, на выставках всё золотые медали таскала. Красавица, одним словом.
И у заместителя главы администрации города тоже была такая же собака, но тусклая, как бы сальная, не то, что моя.
Он как-то после выставки подошел и спрашивает, в чем секрет такой красивой лоснящейся, блестящей шерсти, ведь кормежка у собак не из ресторана, должна быть какая-то причина.
А я возьми и скажи – да я её по старой армейской мудрости газетой натираю. Каждое утро, минут по 30. В армии мы так и окна мыли – ничего так не дает блеск стеклам в казарме, как протирать их газетами. Ну, сказал и сказал.
Где-то через пару-тройку месяцев снова встречаемся с ним, вместе с собаками. Он мне и говорит: «Я уже подшивку газет истер – не блестит собака. Что ещё может быть?»
Я внутри заржал в голос, а сам не показываю, чтобы не обидеть человека – всё же уважаемый человек в городе, а сам …
Говорю – в питании, наверное. Чем кормите собаку? Тот говорит, известно чем, сухим кормом, экстра класса.
Вот, - говорю, - а мы-то варим ей каждый день всё новое, мясо с овсянкой, со злаками. Лошади ведь лоснятся от хорошего корма, а их никто газетами не натирает. Так что меняйте корм и всё пойдёт как надо.
Потом встречал его – говорит, собака привыкла к сухому корму, плохо ест приготовленную пищу.
Я не стал ничего говорит, ему же спокойнее жить…