Долго думала я, как написать рассказ о своем маленьком приключении в личной жизни. Как-то вроде и неловко – немолодая уже, а приключение, по сути, ветреное. Непонятное и мне до конца. Пройдет время, я все забуду, да и писать, собственно, не о чем. Ничего такого не произошло. А могло ?
В один прекрасный день я почувствовала, что жизнь закрутила меня настолько ( больные родители, работа, стрессы военного времени и кухня, кухня, кухня….), что мне нужно уехать, просто выйти из дома и поехать в город, к людям, все равно куда. Сын посоветовал позвать кого-нибудь для компании. Нет, мне никто не был нужен, только почему-то я ответила, что найду там.
И вот город, центр. Обычный в выходной день митинг против войны, за единую Украину. Я хожу среди людей. Ищу здесь, потому что знакомиться с людьми других политических взглядов я не могу. Я давно даже спорить на эти темы не желаю, настолько все внутри изболелось и хочет просто знать, что это «свой». Я пристаю к людям, задаю вопросы о выступающих, хотя знаю, что выступает Максим, лидер молодежного экологического движения. Мне отвечают или кивают. Я недолго брожу, потом выхожу к окраине митинга и сталкиваюсь с Ним. Мы смотрим друг на друга.
- Привет, как дела?
- Нормально, вырвалась вот в город.
- Почему вырвалась? Я вот просто гуляю. Живу один, около моря. Пойдем ко мне.
- Нет, я хочу гулять. Я очень устала, хочу отключиться от забот.
- Ты одна? Живешь?
-С семьей. В смысле… родители, сын.
А потом я как будто в другом измерении… Представился он Виктором, стал рассказывать про места, где бывал, работал – все единой нитью – Арктика, Владивосток, Якутия, Ростов… Стоп, подумала я, так это ведь мой давний знакомый, бывший моряк, он сейчас в Ростове живет, чудесные романы пишет. У нас очень трепетные творческие отношения. Я всегда бы хотела иметь такого друга и гулять с ним в приятной беседе по парку. Он? Все может быть. Мистика какая-то. Но ведь ничего не бывает случайным. Мне нравится, что Виктор совсем не говорит на темы, популярные среди людей моего возраста ( а помните как раньше…, пенсии, цены…).
Я подключаюсь с рассказами о своем геологическом прошлом. Нам интересно. Заходим в маленькое кафе. Я не пью кофе, но тут так получается… Я пытаюсь заплатить. За столиком сижу с глазами , полными слез. Боже, как давно не было этого в моей жизни – кофе, столик, мужчина. И стихи, чудесные стихи. Так не бывает, не правда ли? Или бывает? Наверно, это тот мужчина, которого я ждала, с которым я и буду ходить на прогулки, тихо шептаться по вечерам по телефону. И снова стихи, и я плыву от всех проблем по чистой воде к какому-то забытому уютному берегу. Но вот в стихах выхватываю строчку «лишь бы знать, что все не зря». Что не зря, удивляюсь? Разве бывает в жизни что-то зря? Мне уже объясняются в любви, говорят про мои красивые губы, которые я кусаю от волнения. Что-то не то, что-то слишком, почему я все это слушаю? Почему мне все это хочется слушать? А что мне бояться? ( но все-таки чего-то боюсь, может заранее страданий –разочарований).
Виктор мне приятен. Я часто ловила себя на том, что мужчины в моем возрасте кажутся мне очень чужими – и это естественно – они прожили огромную чужую жизнь, истратились все ( да и я тоже). Я даже не представляла, что смогу до кого-то дотронуться. Мне этого не хотелось. А тут что-то другое. Мы начинаем прощаться. Виктор берет мой телефон, провожает меня на остановку, я должна ехать к подруге, потом на встречу с сыном. Перезваниваю подруге, но ее нет дома. До встречи с сыном два часа.
- Ну поехали ко мне домой, я покажу тебе, где живу – потом ты будешь приезжать туда сама.
Мы едем в троллейбусе. Я чувствую себя школьницей. Выясняется, что у моего спутника одно ухо не слышит ( ведь старички мы оба), я быстро приспосабливаюсь и говорю, близко наклоняясь к его лицу. Это что-то очень невероятное для меня. Он радостно смотрит.
- Я думал, ты взрослая, а ты совсем девчонка.
Во мне просыпается давно забытое кокетство, я говорю о том, что разная, очень разная.
- Ты знаешь, ты меня зацепила всерьез.
Не знаю, откуда у меня такая смелость? Ведь еду с неизвестным мужчиной неизвестно куда. Неужели со мной происходит то, о чем снято много фильмов и написано немало книг – как легко и с радостью попадаются взрослые женщины, ищущие давно забытое тепло, на удочки ловких ловеласов. Ведь я умная женщина. Вроде.
Мы выходим в районе вокзала. Частный сектор здесь считается криминальным местом. Я тут неплохо ориентируюсь, так как часто посещала эти злачные места, когда работала с неблагополучными детьми. Все удивлялись тому, что я не боялась.
Что изменилось сейчас? Буду считать, что вспомнила свою работу, рискованную, но не на столько, чтобы сейчас идти на попятную. Тем более, что переходим через рельсы и все встречающиеся люди, работающие в районе вокзала здороваются с моим спутником.
Виктор пытается рассказать мне о машине, которая стоит у него в гараже, мне это неинтересно, а ему интересно то, что мне это неинтересно. Наконец мы поднимаемся на второй этаж легкой прибрежной постройки. В таких домиках живут, как правило, отдыхающие. Да, жилье съемное. Мне это нравится, а ему нравится то, что мне это понравилось. Как здорово, человек не обременен домашним хозяйством, просто живет над морем в домике. Вот оно, море, под ногами плещется. Смотришь в окошко – а земли нет. Представляю, как тут ночью. И жуть у меня внутри и радость. Жилье конечно, холостяцкое. Вот на что обращаю внимание – нет бутылок, ни пустых, ни полных.
Может, это действительно мой мужчина? Да, а почему нет дома, семьи? Ах, да ведь он из странников, говорил, что два года назад вернулся из Якутии. Врач.
Я сажусь в легкое кресло, мне дают альбом. Красивым был Виктор. Альбом военного училища. Остальные фото в пакетах и смотреть я не стала . Как отчитался, рассказал кратко, что давно-давно был женат, сын умер в 2000 году. А потом все как-то не получалось оседлости.
Садится рядом, пытается обнять. Кладет голову на плечо. Я понимаю его – ведь я в аргентинском мягком свитере из шерсти ламы. Там и замурлыкать можно. Улыбаюсь, но внутри напряжена. Не готова я ни к чему такому желанному, забытому. Он исследует меня, он дышит мной, я чувствую. Мало того, он рисует меня, рассказывая, какие у меня плечи, линия талии, как он все это видит… Я встаю, это становится невыносимым. Виктор дорисовывает меня в полный рост, уже обнимая за плечи, рассказывает о моей энергетике. Это все лама, слабо сопротивляюсь я.
Нет, нет, вы не подумайте, лама под контролем. Через полчаса у меня встреча с сыном. Я прощаюсь. И вот сколько прощаюсь, столько меня ласково целуют, едва касаясь лица, шеи. Я отступаю к двери, поворачиваю ключ, спускаюсь по воздушной лесенке, меня снова целуют. Я просто прошу, что дальше сама, через рельсы, я так хочу. Колотится сердце, жарко. Так бывало когда-то давно, в юности. Теперь же я знаю, что это не просто жарко от чувств, это может быть давление.
Так оно и случается. Уже дома привожу себя в порядок с этим самым давлением. Виктор звонил уже три раза, дает наставления. Строго намекает, что не надо было сдерживаться и снова целует, целует… по телефону. И опять это чувство жути и радости. И хочется, чтобы все сейчас же кончилось или продолжалось вечно.
Утро начинается с вопроса.
-Когда ты ко мне приедешь?
Я объясняю, что занятый человек, смогу вырываться в город только раз в неделю. Во всех разговорах главная нота Виктора. Я понимаю, что он никогда не будет разбираться в моих сомнениях, слушать мои жалобы. Может, это и хорошо. Сейчас особенно – по сто раз переживаю одно и тоже, ковыряюсь в прошлом. Он другой. Другой, но в одном одинаковый. Он все время целует меня и зовет к себе. Это главное. Я теперь понимаю ту строчку из стихотворения про «лишь бы не зря». А мне бы узнать его получше, поговорить.
Через два дня не выдерживаю и еду ( явно сошла с ума). Надо признаться – и в парикмахерской была и оделась…Уже в автобусе звоню…а мне никто не отвечает. Делаю в городе свои дела, они всегда есть, днем Виктор перезванивает. Я рассказываю, что приезжала, но оказываюсь виноватой, что не предупредила с вечера. Все так. Но мне кажется, когда ждешь, пусть даже звонка – с телефоном не расстаешься. Тем более с одним слышащим ухом не ставишь его на вибрацию. Потом , дальше, я всегда была виноватой – что не могу приехать, когда он зовет, хотя нахожу время для работы, для магазинов. Я все время предлагаю встретиться в городе и погулять.
- Зачем? Приезжай сразу ко мне.
- Я так не могу. Я хочу лучше узнать тебя, привыкнуть.
- Привыкай по телефону. А про себя я все рассказал.
Чем больше он настаивал, тем меньше верила я в свою решительность. Хотя, надо отдать должное – проснулась женщина, которая уже было умерла, появилась уверенность. И женщина стала размышлять…
Кто этот Виктор? Да, он необычный, несомненно интересный мужчина – другой бы меня и не заинтересовал. Но он слышит только себя. И потом – он не верит мне. Той, которая вся – вот она, как есть. Считает, что у меня отговорки, а я ведь признаюсь, что боюсь довериться, боюсь боли. Иногда в его голосе появляется раздражение, иногда разговор резко прерывается. Потом может позвонить, заставить искать на каком-то там канале песню почти про меня.
Просьба приехать все настойчивее. Может, я и хочу приехать – и это так просто, надо просто встретиться со мной, поговорить обо всем и … увезти.
В выходной день я делаю попытку – предлагаю сходить в кино. Пусть потом уже все как будет.
Нет. И причина нормальная. Не хочет смотреть тяжелый фильм.
Думаю, ему уже кажется, что я издеваюсь.
Чувствовать себя виноватой во всем – это мой удел. Но я совсем не нуждаюсь в увеличении дозы.
Я блокирую телефон, вовсе убираю его номер, чтобы в минуту слабости не позвонить.
Чувствую облегчение. Это главное.
Вспоминаю с благодарностью. Ведь я на целые две недели отключилась от войны, я засыпала любимой ( я не хочу в этом сомневаться, хотя, конечно…). Это такое забытое сладкое состояние. Еще спасибо за то, что не страдаю и не жду. Не знаю, почему, обычно бывает по-другому.
Приехала подруга из Германии, я решила удивить ее рассказом о своем приключении. Она выслушала и коротко сказала –
- Адрес, давай адрес .
- Лен, ну что ты, я туда никогда не пойду.
- Я знаю, но просто дай адрес, или опиши, где искать.
- Ну что ты такое говоришь, ты же знаешь, какая я серьезная. Я хорошо чувствую опасность. Да и вообще – нормальный мужчина. Ты же знаешь, мне обычный неинтересен.
- Да, мужчина интересный, дурак просто.
На том и порешили.
Одевая свитер из шерсти ламы, я кладу голову себе на плечо. Очень тепло и уютно. Как-то вечером он позвонил и сказал:
- Мне очень одиноко, приезжай, мы будем смотреть на море.
Может быть, это была моя судьба. Просто она огрубела от одиночества.
Я думаю, что если в моей жизни случиться что-то страшное, я знаю, куда побегу – это будет – как в бездну. У которой нет адреса.