Старинный парк

 
Старинный парк на грани одичанья,
давно садовник свой забросил труд;
не нарушает ничего молчанья,
часы и те, – вгляделся, – не идут.

Застыло, замерло привычное движенье,
не слышно птиц, не треснет сухостой,
и с болью нарастает напряженье
души, отвергнутой другой душой.

Лишь по тропе ежиное семейство
протопает при тающей луне,
бессмысленны и ложь, и лицедейство
в бездонной до трагизма тишине.

Бессмысленны…. И ни к чему моленья,
но вдруг коснётся памяти больной,
как будто тихий плач в уединеньи
души, отвергнутой другой душой…