он чувствовал себя как человек,
который всю свою жизнь брел ощупью,
не ведая о чудесах и опасностях,
его подстерегающих,
о глазах, следящих за каждым его шагом,
о знамениях,
начертанных на облаках.
он понял, что жизнь значительнее,
глубже и рискованней,
чем мы думаем.
что-то в его тоне однозначно говорило,
что я понимаю его лучше,
чем это выражено в словах.
казалось, мир вокруг сражен...
моя идея усыпить беспокойство
хотя и выглядела целесообразной,
на деле была громоотводом,
признанием реальных мотивов,
которые с настойчивостью рвались в сознание
и которые изо всех сил
он старался не впускать туда.
память, не надо!
это как...
думать о прыжке в темные воды.
но становятся ли темные воды светлее,
если смотришь в них годами и годами,
прежде чем нырнуть?
сколько вопросов…
и главный…
в какую канализацию
мы спускаем нашу энергию?
в какую бездонную выгребную яму,
без всякой компенсации?!
мы торгуем нашими неудачами,
ценностями,
потребностями….
вот что делаем мы со своим адом.
с этим можно смириться?
включился сигнал тревоги…
но включился не для того,
чтобы рассеять туман,
а чтобы сгустить его.
он словно в тумане
проплыл мимо самого опасного тупика,
в конце которого маячил вопрос:
что же он такое?
шагнуть во тьму.
уйти в молчание.
ничего за собой не оставить.
оглянись, взгляни на след свой,
на рассыпанные вдоль него возможности.
сколько из них мы успеваем подобрать на ходу?
наша память
никогда не рассказывает нам
именно тех историй,
которые нам нужны.
судьбы наши
неизменно складываются не так,
как нам того хотелось.
да и сами жизни
не оставляют знаков для тех,
кто идет следом.
что ты можешь им дать?
что?
этому перевернутому миру,
который, похоже,
родился в зале игровых автоматов.
но сейчас
настало время отпустить меня.
все притязают на свою долю судьбы...
но из мира можно выжать
лишь ограниченное количество сока,
а несытые....
галдят и давятся,
чтобы добыть его.
не надо смотреть на мир глазами других,
сказала бы я ему.
верь своему зрению и разуму,
держись своих суждений...
повторяй это,
как самую святую молитву,
и пусть кто-нибудь попробует внушить тебе
что то другое.
прощайте, — слышу его голос.
он ушел в непроницаемую тьму.
и вам тоже — прощайте.
театр одного актёра, монолог.