РОЖДЕСТВЕНСКАЯ СКАЗКА
Так донесла до нас легенда:
В Ливанских кущах в старину
Проклюнулись сквозь пелену
Небытия
три скромных кедра.
Известно всем сколь тугоросло
Пронзают кедры плоть земли…
События как корабли
Над ними тенями прошли,
Века мостами перебросили.
В раздумиях про бытиё,
Про жизнь и гибельность природы
Они все медленные годы
Копили знание своё.
Следили воев Соломона –
Его посланников в Ливан,
Как в битвах кровь ассириян
Поила прах земного лона
И все глубинные слои…
Следили гордое и смелое
Противоборство Илии
С развратною Иезавельею.
Алфавит был изобретён
При них…
Верблюдов караваны
Брели сквозь знойные барханы
Перевозя цветные ткани,
Инжир, кокосы и бананы
В угоду модниц и сластён.
Песком текущие года,
Теряя мыслеочертанья,
Располагают иногда
К философическим мечтаньям.
«Венцом увиденного мной,-
Кедр первый молвил,- я желал бы
Стать троном славы неземной
Будь сарацина, будь араба,
Будь кем-то братии иной.
Чтоб величаясь надо всеми
На троне гордо восседал
Сам царь царей поправший время,
Спаситель - вечный идеал».
«Мечтаю я, хотя отчасти,
Стать тем, что зло преобразит
В добро,
кто беды и напасти
Рассеет, насмерть поразит», -
Сказал второй.
А третий, к слову
Добавил: «В ночь ли, в свете дня
Пусть всяк увидевший меня,
Восславит в сердце Иегову».
Минули годы…
В рощу ту
Явились как-то древорубы.
Не пощадивши красоту
Могучих крон, срубили грубо
И расщепили их тела
В азарте буйного разгула…
И только старая скала
О горькой участи вздохнула.
А что же гордые порывы,
Надежды, тайные мечты?
Увы, реалии черты
Скорей суровы, чем игривы.
Стал первый хлевом у двора,
А из остатков древесины
Жильцы, посредством топора,
В хлеву том ясли для скотины
Построили…
На грубый стол,
Что неказист да крепью прочен
Пошёл второй…
А третий ствол
На доски пилами расточен.
Стол мебельщикам дроворуб
Ссудил за звонкую монету,
А доски в схрон сокрыли где-то,
Как тех, кто временно не люб.
Грустили кедры:
«По заслугам
Нам примененья не нашли,
Ни звёзд, ни царственного друга
При жизни мы не обрели».
Но время шло…
Раз ночью звёздной
Супружья пара беглецов,
Спасаясь от погони грозной
Наёмных Иродовых псов,
В хлеву укрылась, что построен
Из плоти кедра край села…
В нём Дева Сына родила,
Который тут же был пристроен
На сено мягкое в яслях…
Стал гордый кедр отныне благ
И высшей чести удостоен,
Опорой став царю царей
И аларём из алтарей,
Чего отроду не бывало…
МинУло лет тому немало…
Раз в скромной гридне у стола
Гостей хозяйка собрала
ВечЕрять…
странники вошли
И поклонились до земли.
Стол незатейливого крова -
Продукт пилы и топора-
Был плотью дерева второго –
Ревнителя Ливанских грёз,
Любителя метаморфоз
Пучины зла в лучи добра,
Победы счастья над бедою…
Расселись гости чередою,
И нАбольший,
перед едою
Хлеб окропив святой водою,
Примолвил здравицу одну
Во славу хлебу и вину.
И дрогнул кедр.
Его настиг
Миг торжества – великий миг,
Когда он, людям на потребу,
Уж не подстава вин и хлебу,
А стал посредником почти
Богоявленья воплоти
Сынам земли
владыки неба.
Грядущий день –
день смертной муки…
Тёс третьего пошёл на крест
Распятья…
Гвозди, ноги, руки
И вопли страждущих окрест.
Кедр третий прОклял злую участь
Причастия мирскому злу:
Голгофы кручу, туч летучесть
И крест – позор его стволу.
Три дня минУло…
Со креста
Исчезло тело, что распято
Судом Киафы и Пилата.
Нашла виновного расплата
В день вознесения Христа.
Стал Крест орудьем торжества,
Стал символом Любви и Веры…
Тому бесчисленны примеры,
О том безвременны Слова.
Спаситель прав:
добру основа
Волшебный сплав Любви и Слова.
Врачуя души безобманно
Им вторит знать и голытьба…
Вот так исполнилась судьба
Трёх кедров знойного Ливана.