Предыдущая глава http://proza.ru/2018/01/22/810
Фото из интернет
Поскольку дедушка с бабушкой жили в бараке, то никаких ванных и душевых комнат там не было и в помине. Поэтому все обитатели этих многочисленных и густонаселённых объектов проживания с достаточной степенью регулярности (примерно, раз в неделю) посещали баню. Где-то лет с пяти дедушка Егор стал брать и меня с собой в баню.
В то время в стране был один выходной день - воскресенье. Поэтому основной поток в баню был в субботний вечер и весь воскресный день. Естественно, что возникали большие очереди. В этих очередях стоял и я. В баню мы шли втроём в воскресное утро вместе с дедушкиным закадычным другом и соседом, которого дедушка почему-то называл «братом». Как его на самом деле было звать – я уже и не помню. Брат и брат. Бабушка давала деду чистые исподники (белые кальсоны на бретельках и рубашка до колен), мыло, мочалку, полотенце и мы отправлялись мыться.
Баня была общественная и очень большая (по крайней мере, такой мне в то время она казалось). Была раздевалка, моечное отделение с каменными горячими лавками и парилка. В раздевалке при входе в моечное отделение лежали штабелями тазы, которые почему-то назывались «шайками». Каждый брал по две шайки – одну под ноги, вторую - для мытья головы и тела. В раздевалке продавались веники. Дедушка с братом брали один веник на двоих. Воду в моечном отделении нужно было набирать из кранов, торчавших из стены. Краны располагались парами. Один кран с горячей водой, другой - с холодной. Причём горячая вода была, как говориться, «крутой кипяток», и надо было набирать её очень осторожно, чтобы случайно не ошпариться. Хотя, время от времени, такое всё-таки происходило. Тогда моечное отделение ко всеобщему оживлению оглашалась истошными криками. Это почему-то немало веселило публику.
Посетители бани сами поддавали пару в парилку по своему усмотрению, и поэтому, она практически постоянно была очень жаркой. Мы посещали русскую баню, где влажность была достаточно высокой (в отличие от финской бани). Поэтому, даже и при не очень высокой температуре в парилке, жар буквально обжигал при входе в парное отделение. Я в парилку заходил с опаской и совсем ненадолго. А вот дедушка с «братом» сидели там практически всё время. После парилки мы мылись, сидя на горячих каменных лавках, и переодевались во всё чистое. Помню, как однажды бабушка дала деду вместо исподниковой рубашки свою ночную сорочку. Разомлевший после парилки дедушка машинально надел её. Все посетители мойки буквально покатывались со смеху, а дедушка ругался своим самым страшным ругательством «Мать её чёрт !». Страшнее ругательства я от него никогда не слышал.
После мытья мы выходили на улицу. Дело, как правило, было зимой (ведь летом-то я всегда был на даче). Чистенькие, разопревшие и довольные жизнью весело шли мы по скрипучему снегу. Шли не очень-то и далеко, поскольку следующим заведением, которое мы посещали в банные дни, была рюмочная, которую дедушка с братом называли почему-то «шалманом». Там дедушка распивал с братом на двоих «чертёнка» - так они называли четвертинку водки и брали по паре кружек пива. В нагрузку к спиртному подавались бутерброды с сыром, колбасой или икрой (красной или чёрной) на выбор. Цена на все виды бутербродов была одинаковой и невысокой, иначе дедушка такие покупки себе бы не позволял. Эти бутерброды и от дедушки и от брата автоматически переадресовывались в мой адрес. Я их уплетал с отменным аппетитом, сидя на стуле и болтая ногами. Вот такой у нас сложился банный ритуал, который соблюдался на протяжении многих лет.
Фото из интернет
Продолжение http://proza.ru/2018/01/24/517