Глава 8. Почерк старого письма
- Мы Вас слушаем, - как можно более независимым и подчёркнуто холодным тоном продолжала Светлана Сергеевна, а это была она.
Изабелла в ответ протянула сложенный вчетверо листок, на котором было обращение Тамары Семёновны к племяннику и его супруге. Сначала они, кажется, ничего не поняли, но постепенно лицо Александра Владимировича смягчилось:
- Так Вы наша родственница, выходит? – спросил он.
- Ну, видимо так. Но…
- И приехали специально из Перми, чтобы поговорить об этом.
- Да, но не совсем так. Я пытаюсь разобраться в истории жизни прадеда.
- Зачем Вам это? Молчите? Что ж, я сам скажу, вероятно, совсем недавно Вас потрясла какая-то потеря, и теперь Вы пытаетесь ухватиться за то, что называется памятью. Похвально, что и говорить. Проходите, что в дверях-то стоять.
В огромной и почти пустой комнате Изабелла опустилась в одно из кресел, а хозяева квартиры сели на диван.
- Дело в том, что ваша, то есть наша родословная берёт начало из этих мест, и поэтому искать я решила здесь, - начала гостья.
- А что именно Вы ищете?
- Ну, письма, дневники, документы…
- М-да, то есть ничего конкретного. Я, пожалуй, могу показать Вам кое-что. Сами понимаете, всё это так давно было, несколько раз мы переезжали, так что почти ничего не сохранилось, кроме, разве что, нескольких писем и фотографий, - с этими словами Александр Владимирович подошёл к письменному столу и выдвинул нижний ящик. Светлана Сергеевна же, видя, что разговор её не особенно занимает, вышла из комнаты.
Хозяин квартиры достал тёмно-синюю папку, перетянутую белой лентой, и вручил гостье. Изабелла бережно развязала ленту и открыла папку. Помимо больших чёрно-белых фотографий, в ней было несколько старых писем. Женщина рассмотрела конверты и выбрала тот, что был подписан именем Фёдора Ивановича Кораблёва. Женщина достала письмо и уставилась на мелкие неаккуратные буквы. Тот, кто писал это письмо, не был её прадедом, во всяком случае, почерк не совпадал с тем, что был в дневниках предка.
Изабелла молча достала один из листов рукописи и протянула Александру Владимировичу:
- Скажите, это ведь другой человек писал? Если честно, я уже ни в чём не уверенна.
- Да, почерк и правда отличается. А что тут ещё есть? Так-так, мне знакомы эти крючки. Где же я их видел? Ума не приложу. В этих письмах нет, да Вы и сами видите. Может быть, дед хранил чужие дневники?
- Всё возможно, я уже ни чему не удивлюсь. Но если так, то зачем он их столь трепетно берёг? Впрочем, это мне предстоит узнать. А может быть… нет, невозможно. Вы знаете, когда я говорила с Тамарой Семёновной, мне пришла странная мысль на ум: отчего-то в документах, которые сохранил Фёдор Иванович, не было ни одного письма из Уфы. Мне это тогда показалось странным, а теперь я думаю, что он, вероятно, хотел скрыть свою связь с этим городом. Может быть, здесь его преследовали, да и разрыв с семьёй – довольно странный факт.
- Ох, я даже не знаю, чем Вам помочь, честное слово. Даже самому стало интересно, что это за история.
В этот момент Светлана Сергеевна позвала их к столу. Хозяева квартиры признались, что, как встали, ещё не завтракали, а Изабелла поспешила откланяться, потому что не хотела больше стеснять этих людей. Ей было ясно, что поездка вышла совершенно напрасной, а дальше она могла двигаться куда-то только наудачу.
Во дворе женщина рассеянно сунула руки в карманы, и палец её левой руки упёрся в какую-то картонку. «Михаил Александрович!», - подумала она. Кто бы мог представить, что она пойдёт искать случайного попутчика, чтобы поговорить с ним о своём расследовании. Однако больше в этом городе у неё никого не было, а снова ехать на вокзал, не имея ни малейшего представления о том, куда дальше, она не хотела.
Недалеко от автобусной остановки Изабелла обнаружила карту, по которой выяснила, что её попутчик работает совсем рядом.
http://www.proza.ru/2018/01/26/583