Быль из советских времён
Следить за порядком в общежитии медучилища лейтенант Владимир Петрович Полумеско вменил себе в обязанность самовольно, раз уж опорный милицейский пункт обустроили как раз в этом здании.
Были и другие причины.
Милиционер приближался к своему сорокалетию. Мог бы гордиться женой-депутатом райсовета и двоими сыновьями-старшеклассниками. Но, как видно, семья не очень-то его интересовала, ибо часто подолгу вечерами засиживался «на объекте», самосильно отлавливая нарушителей режима.
А 15-летний Павлик был студентом медучилища. Жил на собственное содержание, и у него имелось койкоместо в этом самом общежитии, которое, как на грех, находилось почти за городом. Поэтому поспевать к началу комендантского часа было трудно. Того и гляди – угодишь на глаза этому церберу-Петровичу.
Проживал Павлик в комнате ещё с троими сокурсниками, на третьем этаже. Второй же был отведен под жилье для девушек. После 22.00 попасть к себе в комнату парням незамеченными было невозможно, если дежурил участковый. Он оставлял открытыми двери лишь на женский этаж, откуда, пройдя весь коридор, можно было выйти на противоположную лестничную клетку, а лишь потом – подняться к себе. При тех единственных дверях милиционер и караулил опоздавших.
Одним майским вечерком Павлик, засидевшись в читальном зале, да ещё из-за долгого ожидания трамвая, таки опоздал к началу злополучного времени.
Мимо вахтёрши, пожелав тёте Лизе доброго вечера, прошёл спокойно. Теперь оставалось попасть на свой этаж. Только бы у дверей не стоял этот Петрович. Ведь он после трёх отловов нарушителей ставил вопрос перед дирекцией училища об их выселении. Жить же на съёмной квартире Павлику никак не было по карману.
И в тот вечер участковый Полумеско, увы, поймал Павлика. К его удивлению, почему-то не стал записывать фамилии, а приказал спуститься в его кабинет, на первый этаж.
Когда вошли, Владимир Петрович, включив свет и задёрнув шторы, закрыл двери на ключ. Потом сел за письменный стол и грозно спросил стоящего посреди кабинета Павлика:
— Где ты был полчаса тому назад?
— Ехал в трамвае, — сразу же ответил Павел.
Милиционер продолжил допрос:
— И ты можешь доказать это?
Павлик пожал плечами. Петрович пояснил:
— Как раз полчаса тому назад на этаже студенток произошло преступление. Если ты принимал в нём участие, то можешь представить, чем это тебе угрожает.
— Но я ехал в трамвае, а до этого был в библиотеке, там можно спросить, меня же видели…
Участковый насупил брови, словно над чем-то раздумывая. Наконец, промолвил:
— А это мы выясним уже сейчас. А ну-ка скинь рубашку. Тебя должны остаться ссадины на теле.
Огорошенный Павлик стал послушно расстегивать пуговицы застиранной сорочки. Когда снял и повесил на спинку стула, Петрович вышел из-за стола и приблизился к Павлику. Приказал:
— А ну повернись спиной и подними руки!
Растерянный парень выполнил распоряжение.
— Гм… Что-то не заметно. Наверное, где-то ниже. Теперь повернись и спусти брюки.
Машинально Павлик расстегнул молнию и стянул старенькие джинсы вместе с трусами. Участковый присел на корточки и, сурово вперив взгляд в Павлов пупок, какое-то время внимательно рассматривал курчавый плоский живот парня. Потом скомандовал:
— Теперь живо спиной ко мне!
Пока Павел поворачивался, неловко переминаясь с ноги на ногу, Петрович снова сел за стол. Пауза несколько затянулась, и парнишка начал натягивать джинсы, решив, что досмотр закончен.
— Я ешё не завершил экспертизу! – прикрикнул участковый. – Трусов не надевать.
В полусознательном состоянии Павел, всё так же стоя спиной к эксперту, снова спустил джинсы почти до колен.
— Теперь нагнись! – услышал команду.
И опять Павлик повиновался.
— Раздвинь руками ягодицы!
И этот странный приказ парень выполнил, уже повинуясь некоему гипнозу. И неожиданно услышал:
— Ну что же, у тебя красивая попка. Можешь одеваться. А завтра вечером должен опять прийти сюда, в мой кабинет. А теперь – свободен!
…Когда через несколько дней угнетённого состояния из-за того, что не выполнил приказа прийти следующим вечером, возможно, для новой унизительной экзекуции, Павел поделился с товарищем по комнате, которому доверял больше других, тот рассмеялся и в утешение сказал:
— Чудак! У того педрилы в кабинете уже перебывала половина нашего этажа. Второй раз туда идти необязательно. Мент этот хренов, скорее всего, и не помнит тебя в лицо.
"Клянусь, этого Петровича, когда-нибудь трахну милицейской дубинкой. Придёт он ещё ко мне на приём с простатитом", - решил Павел и поступил через год в мединститут. Мести ради.