Гл.4
Девушка уже было хотела выйти из своего укрытия, чтобы приезжие незнакомцы засвидетельствовали её здесь присутствие, вместе с Валеркой и Тимуром, надеясь, что уж после такого друзья не посмеют её обидеть или сделать с нею, что-либо худое. Но вышедшие из машины парни, их оказалось двое, какие-то гордые и самоуверенные, тоже не очень внушали ей доверие, и Лиза решила повременить, постоять и понаблюдать за ситуацией. Если прибывшие нормальные люди и никому не желают зла, то она, от греха подальше, попросится, чтобы те подвезли её в город. А Валерке с Тимуром она объяснит, вроде внезапно разболелась голова и ей нужно срочно принять таблетки.
Прямо к беседке нельзя подъехать машиной, разве что мотоциклом, лавирую между отдельными кустами шиповника и сплошь поваленным сушняком, который с успехом использовался в целях разведения костра или для создания импровизированных столов и стульев, потому и вишнёвая девятка остановилась за несколько десятков метров от основной зоны отдыха. Тем временем незнакомцы, выйдя из Жигулей, по-хозяйски приближались к Валерке и Тимуру. Сразу видно, они здесь завсегдатаи. Один из них был одет в тёмно-синее трико и такую же футболку, а другой - в голубые джинсы и серую майку с изображением греческого певца Демиса Руссоса.
Тимуру с Валеркой в эту минуту совсем было не до Лизы, даже не возникло подозрения, почему последняя так долго задерживается в зарослях, они о ней попросту забыли.
- Кто это тут занял наше коронное место? - ледяным голосом спросил тот, что в джинсах. Оба парня, минуя вход, ловко перепрыгнули через деревянные боковины и одновременно очутились в беседке.
- А где написано, вроде это именно ваше место? - нагло ответил Тимур.
- А ты что, самый блатной? - тут же подключился второй, который в трико.
- Ну, допустим... И что? - не сдавался китаец, умело перебирая нож пальцами, тем самым давая понять, что он весьма искусно владеет холодным оружием. И в этот момент, Лиза даже не успела сообразить, что произошло на самом деле, как в руках парня, сидевшего за рулём девятки, мелькнула сталь и Тимур, даже не успев охнуть, завалился на лавочку.
- А ничего! - уже мёртвому Тимуру ответил водитель, вытирая клинок об его одежду. - А я вот, ещё блатнее. И чё? Где ты и где я? - и парни, посмеиваясь, обернулись к Валерке. Тот замер и не произносил ни слова. Приезжие, тоже молча медленно подбирались к нему.
- Пацаны, вы чего? - наконец, выдавил он из себя. - Ну ваше место, так забирайте, я сейчас уйду.
Но те продолжали наступать, по-прежнему сохраняя полнейшую тишину.
- Не, ну я, конечно, могила... - Лиза догадывалась, какое внутреннее состояние сейчас у её "кавалера", такое очевидно даже за версту. Трепет охватил всё хиленькое нескладное тело недавнего "героя", это можно было определить и по его паническому несвязному лепетанию. - О том, что случилось, зуб даю - никто никогда не узнает, а, пацаны, договор? - с каким-то детским подвыванием произнёс Валерка. Но его никто не слушал.
Валерку тоже убили, несмотря на его просьбы и мольбы. Лиза зажмурилась, а уши закрыла ладошками, но всё же услышала грохот падающего тела.
Девушка испытала двоякое чувство. Во-первых, если отмотать события немного назад, она сама недавно испытала такой ужас, что просто не передать. И вдруг, её злостные враги повержены. Это облегчение, но какой ценой. Меньше всего она мечтала, чтобы на её глазах, со всеми подробностями, произошло убийство, тем более двойное. Но главное, если бы она вышла к этим незнакомцам, наверняка то же самое ожидало и её. Даже не то же самое, а хуже. Прежде чем убить, над нею могли издевательски надругаться, а уж потом и прикончить.
У Лизы дрожали ноги, ей было тяжело стоять. Девушка вновь присела на корточки и в таком положении провела в кустах, наверное, целый час. Убийцы давно уехали, но она всё равно боялась выходить. А ещё страшнее было то, что Лиза находилась рядом с покойниками, она даже запах крови ощущала при каждом дуновении ветерка.
Ей казалось, что если она отправится в обратный путь, то те двое, что на вишнёвой девятке, по какой-либо причине могут вернуться назад и встретят её по дороге. Ведь в степи и спрятаться негде, там нет никаких зарослей, даже трава не достигала колен, всю скот вытоптал и листочки обглодал на редких кустарниках.
"И всё-таки, надо убираться отсюда, подальше, хоть на край света, но больше никогда здесь не появляться и главное, никому об этом не говорить. Иначе и её зарежут."
Кто их знает, этих крутых парней. А вдруг, у обоих родители работают на высоких должностях или, как часто случается, в милиции. Кто ей поверит и кому она что докажет, а вот с жизнью запросто может расстаться.
Лизу лихорадило, всё тело так тряслось, вроде её подключили к электричеству и никаким образом не удавалось унять эту невыносимую дрожь. Ладно ещё, если бы просто встать и побежать без оглядки, но Лиза, хорошенько всё обдумав, собралась зайти в беседку и забрать с собой бутылку с оставшимися Саянами, чтобы выбросить её по пути в какой-либо канаве. Из-за отпечатков пальцев. Она не собиралась быть свидетелем ни в каких уголовных делах, пусть все считают, что Тимур с Валеркой вдвоём здесь отдыхали и потом их кто-то прикончил.
Кто знал, что они дружат? Никто. Если на заводе Валерка иногда к ней подходил, так он общался не только с нею. На улице, когда гуляли по городу, знакомые им не попадались, поэтому девушка поклялась сама себе, что будет нема, как рыба, а иначе себе дороже. Тем более, она не у себя дома, а, скажем так, на далёкой чужбинушке.
Переборов страх, вернее, ну как можно такое перебороть да ещё слабой девушке, которая в жизни не сталкивалась с подобными ужасами, Лиза, стараясь меньше вдыхать воздух, а главное, не наступать на лужи крови, забралась на лавочку, а оттуда потянулась и достала свою бутылку с газированным напитком. Как раз и пить хотелось до умопомрачения, в горле всё пересохло, но утолить жажду она не имела возможности, потому что её сильно тошнило.
Ночь выдалась лунной, небесное светило хорошо освещало окрестности, но всё же не так ярко, чтобы досконально осмотреть трупы, силуэты которых выступали из темноты, куда ещё не добралась луна, как что-то кошмарное и зловещее.
Лиза бегом бежала назад, обеими руками прижимая к груди бутылку с Саянами. Оставшаяся жидкость булькала и с силой билась о стекло, но наружу не выливалась, ведь её и было там, всего с гулькин нос. Девушка нарочно выбрала маршрут не по дороге, а подальше от неё, на случай, если убийцы надумают вернуться и не дай Бог столкнуться с ними по пути. А так - она приляжет на траву, а те, если повезёт, не заметят и проедут мимо.
Ей казалось странным то, что раньше она, как стемнеет, ни за что бы и носа из дома не показала. Без Валерки и Тимура никуда сама не ходила. А теперь девушку не страшили ни змеи, ни шакалы, о которых говорили, будто в тёмное время суток они смело подбираются к самым дворам окраины и даже лай собак их не пугает. Говорили и о волках, вроде несколько раз видели в степи серых разбойников, а значит, и те могут сейчас тут шастать. Сегодня Лиза поняла одну простую истину, что опаснее человека ничего нету на этой планете. Да, именно он и есть самое жестокое существо на земле.
Внезапно девушку одолела сильная слабость и не было больше сил сделать ещё хотя бы шаг. Она застонала и упала в траву, её стошнило, желудок, словно наизнанку выворачивался. Стоя на четвереньках и сжимаясь в комок от позывов и неприятных ощущений при сокращении мышц живота, Лизу рвало до тех пор, пока всё содержимое желудка не вышло наружу. И сразу стало гораздо легче, ещё и свежесть весенней ночи, как будто специально дарила свою энергию несчастной путнице. Вот тут и пригодились Саяны. Лиза прополоскала рот, чтобы приглушить мерзкий привкус во рту, а последние несколько глотков выпила, жадно припадая к горлышку бутылки. Там же и выбросила, ставшую ненужной пустую тару.
Добралась она нормально, если не считая расцарапанных колючками ног и нескончаемой боязни, вновь встретиться с теми убийцами, что расправились с Тимуром и Валеркой. По сути, не ведая того, душегубы спасли ей жизнь, ведь её ожидала не самая лучшая участь, но благодарности девушка к ним не испытывала.
Лиза приняла душ и, на удивление, сразу же уснула крепким сном. Это усталость и нервное перенапряжение дали о себе знать.
Такое бывало в войну, когда вымотанные бойцы, всё перевидевшие во время боевых действий, спали сном младенцев, когда наступало затишье. Их ни убитые не волновали и не выводили из равновесия, которые лежали в соседнем окопе, ни раненые, с окровавленными повязками и жуткими стонами нечеловеческих страданий. Выдалась им минутка, они и попадали, где кого сморило, отдыхая душой и телом, полностью отключаясь от всего чудовищного мирского. И снились им те счастливые сны, что посещали их давным-давно, ещё в той беззаботной и радостной жизни. И дороже этих мгновений - ничего нету на свете, ни-че-го.
И как будто нету рядом того, что вокруг беспрерывно так и витает, так и караулит их, неизменно и бдительно - холодное дыхание смерти.