Глава пятая.
Исход.
Он упорно шел вперед, останавливаясь только, когда видел, что первая самка выбивается из сил. Она категорически отказывалась садиться вместе с детьми в сани, предпочитая быть рядом с ним. Хваталась за веревку, старалась помогать тянуть груз.
Она ему все больше и больше нравилась. Была похожа на мать его детей, ту, которая не дождалась его прихода. Эта была чужого рода, непонятна ему и в то же время близка. Он уже привык к ее необычной голой коже, постоянному желанию укрыть себя чем-то сверху, натянуть на тело шкуры убитых животных. Он и сам в последнее время использовал их на ногах. Так было удобнее идти.
Он оглянулся на спутницу. Она сосредоточенно шла рядом, упираясь в веревку, уверенная, что тянет за собой груз саней. Ее лицо, неприятно голое, безволосое, было странно изборождено ломанными линиями шрамов. Этот грубый рисунок, которого не было ни у второй самки, ни у детенышей, ему определенно нравился. Он выделял ее, делал особенной. Вспомнился момент, когда он думал, что потеряет ее. Тогда эти ее соплеменники нагнали их во льдах. Он готов был сразиться за нее, но… отпустил на переговоры. Потому что для него главным было ее добровольное согласие следовать за ним, заботиться о детенышах. Он все еще звал их так, но ощущал уже своими детьми.
Он знал то, о чем она и не догадывалась, с упорством двигаясь вперед, безоговорочно веря ему. Приближался конец их тяжелому переходу. Совсем близко, он это чувствовал, уже был край ледяной пустыни.
Спуск занял несколько дней. Первая самка не хотела расставаться с грузом, оставленным её соплеменниками. Не разрешала ничего выбрасывать. Сама спускала тяжелые тюки, выбиваясь из сил. Тогда он не выдержал. Если уж они ей так дороги, он сам отнесет их в долину. Им был облюбован невысокий холм, поросший кустарником, отделенный от остальной долины изгибом ручья. Еще в первый приход сюда он заметил небольшую расщелину в скале. Пещера была намного меньше той, где он обитал в прошедшие холода, но для жизни вполне годилась.
Первая самка, которую он уже внутренне называл Лучиком, а вслух произносил нечто, похожее на Йе-та, сразу занялась обустройством. Вместе с детьми таскала охапки прошлогодней травы, выстилая будущую постель, собирала хворост для костра. Вторая самка, которую он назвал Легкое Облачко, лежала все также безучастно, закутанная в шкуры. Ее он не трогал, ждал, когда сама вернется в этот мир.
Он впервые за все время совместного похода оставил свою семью, дав им возможность самостоятельно устраиваться на новом месте, и отправился на охоту. Знал, что эти странные существа испытывают постоянную потребность в пище. Они не умеют наедаться прозапас. Им надо ежедневно подкармливать свою плоть.
…Света перетащила все мешки и тюки в новое жилье. Она еще раз, но уже основательно проверила их содержимое. Одежда ее не особенно заинтересовала, но вот мешок с зерном, мука, кое-что из круп, всего понемногу, а главное, небольшой узелок с солью вызвали слезы радости. Как же она соскучилась по ее горько-соленому вкусу. Света нашла мешочек сухарей, дала по кусочку детям, протянула и Маше, которая безразлично взяла угощение. Девушка все еще не могла принять этот мир. Часто впадала в состояние апатии. А Свете некогда было скучать. Она уже выбрала для себя жизнь.
Воздушный шар планировал над долиной, путешественники всматривались в проплывающие внизу пространства, выбирая место для стоянки. Между холмами текла полноводная река. Брала она начало где-то из-под ледяного панциря и, извиваясь между холмами, несла свои воды куда-то вдаль. Большие территории были покрыты молодой весенней зеленью. Кое-где виднелись стада пасущихся животных. Наверное, были здесь и хищники.
Здесь давно уже наступила весна. Солнце играло на голубом небосводе. Теплый ветерок дул с юга, колыша волнами бескрайнюю степь. Деревьев совсем не было, только кустарники. Здесь все было не так, как в родной долине. Все дышало светом, радостью, покоем.
Шар опустился на одну из плоских возвышенностей рядом с рекой. Это было самое удобное место для строительства первой деревни. Рядом был бескрайний выпас для скота, ровное пространство в другой стороне великолепно подходило для выращивания зерна…
-- Вот мы и прибыли в новый мир. Там, в долине, мы все еще были у мамки-Земли за пазухой, а теперь оторвались от ее сиськи. Здесь и начнем обустройство своей жизни, -- провозгласил Мезенцев. Он первым выбрался из корзины, обошел окрестности. Полина следовала за ним по пятам. Для нее все здесь было удивительно и неожиданно.
-- Все хорошо, только вот нет здесь лесов. Из чего строить дома будем? – задумчиво произнес Игнатьев. – Не с землянок же начинать?
-- С военных палаток. Их в первую очередь перевезем… О другом надо думать. На чем перевозить. Ведь придется и скот, и материалы сюда везти. Я не говорю о людях. Их тоже надо будет переправлять воздушным путем. Не все согласятся на переход по леднику, -- откликнулся Мезенцев. Он уже мысленно планировал разметку участков под будущее строительство.
Возвращались в свою долину уже вечером. Пилоту шара пришлось изрядно потрудиться в поисках воздушного потока, который понесет путешественников в их родные места.
На следующий день было собрано внеочередное заседание комитета по чрезвычайным ситуациям. В его работе приняли участие руководители общин и депутаты. Обсудили ситуацию в долине, выслушали предложения участников путешествия, их выводы.
Было принято решение сведения о возможной в будущем гибели долины не скрывать, людям разъяснять все проблемы, с которыми они могут столкнуться в дальнейшем. Одним из способов спасения предлагалось переселение в найденные путешественниками места.
Но люди, озабоченные предстоящей посевной, к прозвучавшей информации отнеслись, как обычно, с изрядной долей скепсиса. Откликнулась, как всегда, молодежь. Этим терять еще было нечего. А тут путешествие, жизнь в палатках. Романтика, экзотика. Вскоре был организован первый отряд «целинников». В него вошли бывшие студенты во главе со своими наставниками. Николай Николаевич Синельников решил не бросать доверенных ему когда-то ребят. А научные изыскания, объяснил он свое решение, можно проводить и в полевых условиях. На воздушном шаре первые переселенцы отправились осваивать новые земли.
В научно-исследовательском центре на базе воинской части проводились последние испытания дирижабля. Именно на его мощности полагались при переброске скота и стройматериалов. Почти месяц перевозились кони, коровы, овцы, козы, сельхозтехника, разобранные щитовые домики.
Мезенцева в эти недели можно было встретить во всех уголках и старой долины, и новых земель. Он пробрался через болота даже в алиевский поселок. Марат встретил его на пороге дома. Сдержанно приветствовал. Уже в комнате, как и положено, после обязательного щедрого угощения, поинтересовался, что заставило Мезенцева проделать такой непростой в это время года путь.
-- Марат, я прибыл с неутешительными новостями. Ты знаешь, было время, когда твоему клану угрожала опасность со стороны определенных сил. Кое-кого мы вывели из строя. Я имею в виду Землемерова. Но, думаю, в долине остались и другие силы, которые не захотят делиться с тобой сферами влияния. Впрочем, это ваши дела, и вы сами разберетесь. Я должен сообщить тебе о возможных проблемах с долиной и опасностях для жителей. Ты видишь, что весна в этом году запаздывает. Уже середина апреля, а на полях снег. В части работают специалисты научно-исследовательского центра. Они предрекают в недалеком будущем гибель долине…
-- Как скоро это произойдет?
-- Пока никто не дает никаких гарантий… Но, пора сеять, а еще и не пахали…
-- Бывали в этих местах годы, когда сеять начинали в середине мая. Всякое бывает. Меня это не беспокоит…
-- И все же, я должен тебя предупредить. Мы организовали экспедицию для поиска новых земель под переселение людей и нашли вполне удобную обширную долину, полностью свободную от ледника. Сейчас занимаемся переброской туда нескольких отрядов строителей, пахарей, пастухов и живности… Подумай, если примешь решение переселяться, подними над лагерем красный вымпел. Пилоты заметят и передадут…
-- Я подумаю, посоветуюсь… Переселяться дважды за год не всякому под силу…
-- Я тебя предупредил… Думай… В конце концов, можно пока отправить молодежь, чтобы готовили место под будущее переселение…
Поздняков прибыл к Селезневым самым последним. После того, как ему пришлось посидеть в яме у Землемерова, каждое мгновение ожидая смерть, он здорово сдал. Его помощница и бывшая заместитель Наталья Заречная на сей раз решила остаться дома. Она уже окончательно переселилась к своему бывшему начальнику, это позволяло ей в полную силу ухаживать за обожаемым Виктором Сергеевичем.
В гостиной уже собрались все близкие знакомые, составлявшие прежде элитную часть местного общества. Предстояло обсудить тревожные сведения о недалеком будущем долины, напечатанные в газете, и растиражированное предложение новых властей о возможности переселения всех желающих в новые места.
-- Что вы думаете по поводу статьи? – сразу же осведомился у собравшихся Виктор Сергеевич.
-- Господа, прошу к столу, -- прервала его Светлана Селезнева, открывая двери столовой, -- к чему спешить. Посмотрим, как пойдут дела. Думаю, нам и без переселения на новые земли здесь работы хватит. Не забывайте, власть у нас узурпировали люди, никакого отношения к ней не имеющие. Сейчас они заняты новыми прожектами. Самое время нам заявить о себе…
-- Это что? Мятеж поднять? – подозрительно глянул в ее сторону один из приглашенных, в прошлом руководитель одной из столичных строительных фирм.
-- Фу, как грубо, -- презрительно сморщила нос Голенищева. – Причем здесь мятеж? Эти люди нашли для себя новое занятие: хотят облагодетельствовать всех, переселяя в новые места… И пусть этим занимаются… А мы хотим жить и работать так, как было раньше. Здесь у нас все успокоилось. Работы много. Вот и будем налаживать жизнь так, как нам удобно. Исподволь… Тем более, что наше желание уменьшить народонаселение, чтобы оставшимся хватало средств к существованию, вполне успешно выполняется и без нас…
Проводив гостей, Светлана осталась с Ольгой наедине.
-- Ты как считаешь, правильно мы поступаем?
-- Это ты о чем? – подруга удивленно оторвалась от зеркала, где увлеченно рассматривала небольшой прыщик на носу.
-- Ты знаешь, меня заботит судьба моих детей. Правильно ли мы поступаем, отговаривая людей ехать туда, где более безопасно…
-- Глупышка. Зачем нам сейчас этот ударный труд на целине? Вот когда они все там устроят, наладят жизнь, когда здесь уже невозможно будет существовать, мы переберемся туда, где удобнее. Но не раньше. И кто тебе сказал, что мы будем отговаривать кого-то перебираться туда? Нет, конечно, постараемся, чтобы те, от кого зависит наше благополучие и комфорт, оставались с нами. А туда пусть едут горбатиться те, кому это нравится… Лично я хочу от жизни брать все только самое лучшее и существовать с максимальными удобствами. Вот ты родила троих, а теперь носишься с ними, как клуша. Ах, как там старший, ах, как здесь младшие… Проще надо жить, для себя любимой. Вон, как за бугром жили… Создать себе полный комфорт… А после нас хоть потоп…
-- Оль, а тебе никогда не хотелось иметь ребеночка? Видеть в нем черты любимого человека, наблюдать, как он взрослеет, думать о том, кем он станет…
-- Ах, Светочка, какой в твоей голове домострой… Ну, к чему мне какие-то сопливые крикуны. Прости, конечно, если я задеваю твои материнские чувства, но мне совершенно непонятны эти всеобщие восторги по поводу мелких засранцев. Мало что ли я дел рассматривала на мерзких недоростков, то ограбивших и зарезавших родителей или родственников, соседей, то изнасиловавших своих сверстниц… А Землемеров разве не яркий пример моей правоты? Где гарантия, что и рожденный мной ребенок в будущем не окажется таким же … Нет уж, уволь от такого счастья. Я считаю так: дана тебе жизнь, используй ее на полную катушку… А этих выродков… Я не уверена, что смогу вырастить хоть одного… Зачем тратить впустую силы и время… Жизнь так скоротечна… И не смотри на меня такими глазами… Я сочувствую тебе, но и уважаю твои чувства. Хочешь воспитывать, ради бога… Но меня избавь от такого счастья…
Ольга подлетела к Светлане, чмокнула в щеку и распрощалась, оставив подругу в смятении. Их взгляды расходились и раньше по многим вопросам, но сейчас Светлана увидела расползающуюся между ними пропасть.
Прежде она всегда все, что ни делала, оправдывала заботой о будущем детей. Упорное стремление к власти объясняла себе желанием устроить для своих сыновей в будущем удачную карьеру, а для дочери подыскать состоятельного мужа, который позволит ей жить с удобствами и в достатке. Она и Валерия выбрала себе в мужья потому, что он полностью разделял ее взгляды… Теперь, если следовать доводам подруги, все ее заботы были ни к чему. Надо было радоваться только своим успехам, тешить только свои чувства, потворствовать только своим желаниям…
Светлана тряхнула головой, отбрасывая все эти мысли. Она и следовала своим желаниям. Она хотела детей и родила их. Она создавала свой уютный домашний мир для того, чтобы они чувствовали себя в нем защищенными от бед и невзгод этого мира…
В течение месяца на новых землях были развернуты три палаточных городка на местах будущих поселений. Часть научно-исследовательского центра перебазировалась поближе к строительству. На месте опробовали некоторые новые разработки по производству электроэнергии. Поставили первую мельницу на реке. Молодежь под руководством более опытных специалистов начала пахоту целины и посев зерновых. Время поджимало.
На лугах вдоль реки устроили пастбища для скота, в вольерах разместили птицу. Для всех после месяцев беспросветной зимы и тревог по поводу дальнейшего существования в долине наступила своего рода эйфория, когда казалось, что все уже позади. А впереди, как в старых добрых фильмах, виделась только долгая и счастливая жизнь. Для молодежи это переселение и работа в новых условиях были частью той сказочной истории, которую они слышали от своих бабушек. С тех пор как прекратилось вещание с экранов телевизоров и через Интернет о приоритетах общества потребления, а суровость реальности доказала, что каждый строит свое благополучие только своим горбом, молодежь стала больше задумываться над сутью и смыслом жизни. Когда понимаешь, что все, что необходимо для жизни, приходится добывать своими руками, что никто теперь не привезет все готовенькое тебе на блюде в сетевой магазин, острее ценишь свой труд.
Света развела костер, установила треногу, подвесила котел. День только начался, а впереди ее ждало еще столько дел. Уже месяц миновал с тех пор, как они спустились в эту долину. Неожиданно вспомнилось, как впервые после спуска вот так же, но тогда совсем неумело, разожгла свой первый костер и долго пристраивала над огнем найденный в тюках котел. Положила в него остатки мяса, крупу и залила водой. Как же скучали она и дети без вареной еды. Маша тогда впервые встала с лежанки, подошла к огню. Присела на корточки. Света тут же подложила ей свернутую шкуру, усадила удобнее.
-- Машунь, следи за костром, а я с детьми пойду, поищу дикого лука, может быть, еще чего-нибудь съедобного найду.
-- Хорошо, Света, найди сергубуша. Мне бабушка в детстве находила и давала. Так хочется… А скоро он придет? – Маша передернула плечами. -- Я боюсь одна с ним оставаться…
-- Не бойся его. Спаситель, он более человечный, чем те живодеры… Он ничего не сделает такого, что нам повредит…
-- Да он молчит все время. Мне страшно, я не понимаю, как себя вести с ним, -- Маша взяла палочку, стала шевелить костер.
-- Представь, что он один из наших. Беспокоит, что волосат? Так наши южане, если бы не брились, недалеко от него ушли. Смотри лучше в душу… Вряд ли кто из наших цивилизованных соплеменников решился на такой подвиг, чтобы, рискуя своей жизнью, спасать совершенно чужих, инородных существ, заботиться о них, ограждать от невзгод. Да и потом лечить, выхаживать, делиться последним куском мяса, заботиться о детях… Нет, я считаю, на это способен только высоконравственный, интеллектуально и душевно развитый человек разумный. Он просто из другого мира, где не деньги и побрякушки являются основной ценностью жизни… Нам до высот понимания его существа очень далеко… Поэтому можешь рассказывать ему все, что хочешь, он понимает. Я с ним разговариваю внутренне. Представляю образы, он их понимает и делает, что прошу. Научимся общаться… Не бойся его…
-- Ладно, идите уж. Вон, детвора ждет…
Света взяла за руки Борю и Гелю и стала спускаться с холма, разглядывая растения. Многие ей были незнакомы. Но кое-что попадалось и интересное. Дети бегали рядом, срывали ростки, осматривали, несли ей показывать. Неожиданно набрели на целую поляну дикого чеснока. Надергали целый подол ее фартука. Потом увидели листья молодого щавеля. Малыши пробовали все на вкус. В результате чумазые и довольные вернулись к костру. В котле уже булькало варево. Света бросила туда крохотную щепотку соли, добавила щедрую горсть чеснока и пахучей травки. Пока еда настаивалась, отвела детей к речке умываться. Ей было спокойно и уютно в этом новом мире…
-- Ой, вон Аука идет, -- неожиданно взвизгнул Боря и бросился навстречу поднимавшемуся по тропинке Спасителю. Малыш ткнулся ему головой в живот, прижался к шерсти. И взрослый принял его ласки. Он опустил с плеча свою ношу, поднял ребенка и то ли облизал, то ли обнюхал и прижал к груди. Потом поднял застеснявшуюся Гелю и провел рукой по голове подошедшей Светы, при этом бормоча что-то вроде: Бо-о, Е-а, Йе-та…
Света заметила, что Маша скрылась в пещере. Она была еще не готова к общению со Спасителем. Тот или не заметил, или, скорее всего, сделал вид, что не замечает. Вскинул свой большой тюк на плечо и пошел к костру.
В тюке находилось мясо убитого животного. Он разделал его на куски, завернул в шкуру, чтобы легче было нести. У костра разворошил костер и на камне поджарил разорванную на куски печенку.
Света достала металлические миски и ложки, которыми снабдила их Полина, разложила кашу с мясом, порезала поджаренную печенку.
Спаситель с интересом наблюдал за ее действиями. Ему она принесла самую большую порцию еды. Потом стала показывать детям, как надо есть. Он понял, что она хотела показать ему, как пользоваться этим странным предметом. Как им загребать еду и отправлять в рот. Это было необычно и смешно. Он вспомнил, как в детстве старшая мать учила его, вот так же, есть вырезанной палочкой, когда ему еще было горячо брать еду рукой.
…Костер разгорелся, вода в котле забурлила, от мяса пошел ароматный дух. Из пещеры вышла Маша. Она уже заметно раздалась в талии и все чаще ложилась отдыхать. Но сегодня было решено провести прополку картофельного поля, и Маша собиралась идти вместе со всеми. Боря и Геля тут же побежали к ручью. За эти недели они заметно окрепли. И хотя еще мало что понимали, уже старались помогать старшей матери. Так они стали звать Свету. Та вечерами, когда работа была сделана, но было еще светло для сна, усаживалась на пороге пещеры, что-то шила или латала и рассказывала ребятишкам сказки, какие-то истории…
Однажды Маша, заслушавшись, спросила:
-- Откуда ты все это знаешь? И с детьми у тебя получается?
-- Я же не всегда была в прислугах, Машунь, -- вздохнула Света. – Училась в институте, получила педагогическое образование. А работы в родных местах не было. Ехать некуда. Да и мать бросить не могла… Вот и пошла горничной в богатый дом. Ну, а дальше ты знаешь…
-- А я только школу закончила. Хотела поступать в юридический, но там денег надо за поступление… А потом появились эти ледяные стены… А потом меня схватили эти…
-- Забудь. Вытрави из памяти. Все ушло в небытие. Скоро на свет появится твой ребенок. Это для тебя главное…
Позавтракав, они пошли на свой небольшой огород. Спаситель огородил его ветками кустарников от нашествий животных. Несколько полосок зеленых кустиков предстояло подрыхлить, прополоть и окучить. Это были ростки из того, далекого теперь прошлого. Света очень берегла то немногое, что ей оставила в санях Полина. И теперь радовалась посадкам на своем участке.
Спаситель уже несколько дней был в отлучке. Он любил уходить далеко и надолго, но всегда возвращался, если только чувствовал, что нужен в своей семье. На этот раз он появился неожиданно из-за веток ограды, но не один. На его шее лежала живая коза. Она презрительно поглядывала из-под приспущенных век на весь окрестный мир и пережевывала свою жвачку.
Света взглянула на Спасителя. Это было что-то новенькое. Обычно он приносил из походов мясо, иногда охапки травы, показывая, что можно есть. На этот раз была коза. И судя по внешнему облику, домашняя, дойная. Девушка постаралась внутренне сосредоточиться, спросить, где он взял. Но тот покачал головой и достал из перекинутой через плечо шкуры два комочка, оказавшиеся маленькими щенятами.
Дети в восторге заверещали, бросились к нему навстречу. Он каждого погладил по голове, отдал им щенят, потом снял с шеи козу и передал веревку Маше.
-- Зачем ты принес их? Дети боятся…
В сознании ее что-то зашевелилось, защекотало. Она уже знала, что таким образом он пытался с ней говорить. Из образов, промелькнувших у нее в голове, она поняла, что Спаситель хочет, чтобы дети перестали бояться животных. Они должны сами растить их, понимать и заставлять слушаться. А козу он нашел у истока ручья. Там высоко во льдах разбился тот непонятный предмет, который все время перемещался по небосводу…
Последнее время Полина вновь работала корреспондентом районной газеты, теперь аккредитованным на новых территориях. Она периодически наведывалась в старую долину, но основную часть жизни проводила в строящемся поселке. Его уже окрестили Новым Кудеяровом. Здесь были ее девчонки, они работали в одной из молодежных общин, готовились к поступлению в училище, организованное специалистами для подростков, желающих получить знания в вопросах агрономии и животноводства.
Мезенцев создал мобильные казачьи отряды, которые продвигались вглубь долины, осматривая и описывая новые земли. Далеко на юге имелся выход из долины. Он был узок, пробит водами реки и удобен для защиты от проникновения в долину внешнего врага. Потому что за этими воротами был чуждый и опасный мир, где обитали совсем незнакомые существа.
Большинство молодежи и часть людей среднего возраста уже перебрались в новые места. Усиленно возводились дома, высаживались саженцы деревьев, на полях, пока немногочисленных, росли зерновые, картофель, овощи. Было образовано с десяток общин. На новых территориях обосновались уже около двух тысяч человек.
Обо всем этом Полина рассказывала в каждом своем репортаже. Она беспокоилась о тех, кто все еще оставался в старой долине. Но пока там было все тихо. Весна пришла, хоть и с запозданием. Поля были засеяны, огороды жителей зазеленели всходами. О том, что когда-нибудь придется этот мир покинуть, никто из оставшихся пока и не помышлял.
На одном из холмов в центре долины, на крутом берегу реки был оборудован первый в новом мире медицинский центр. На этом настоял господин Накаяма, хотевший претворить в жизнь мечту всей жизни. Небольшая гидроэлектростанция могла вырабатывать вполне достаточно электроэнергии для нужд всего медкомплекса. Оборудование для него собирали по всей старой долине. Именно господин Накаяма помог найти современные мединструменты и аппаратуру в заброшенных теперь элитных поселках богачей. Их обитатели были уничтожены, а основная часть богатств разграблена. Но и то, что удалось добыть, вполне годилось для дальнейшего обустройства медцентра. Накаяма планировал к осени набрать первый курс студентов для обучения профессии медика широкого профиля.
В очередной поездке Накаямы по элитным дачным поселкам как-то приняла участие и Полина. С одной стороны она собиралась рассказать читателям о ситуации в заброшенных поселениях, с другой – хотела помочь правлению новых территорий в поисках необходимого оборудования.
Однажды господин Накаяма, обычно молчаливый и сдержанный, неожиданно вызвал ее на разговор:
-- Вы будете меня осуждать, но я не могу больше держать это в себе. Я ведь тоже находился в заключении у господина Землемерова. До сих пор удивляюсь, как он не скормил меня медведю. Я ведь тогда ему в глаза сказал, что он серьезно болен… Он только посмеялся. А потом согласился на лечение. И даже поселил в доме… Но лечиться он и не собирался… Там он организовал что-то среднее между клиникой и фитнес-центром. Современное оборудование, которого не было еще и в районной больнице… И при всем этом совершенно рабовладельческие принципы отношения к людям. Однажды мне удалось убежать… Мне до сих пор стыдно, что я не решился сразу рассказать вашему мужу о творившемся там беспределе. Думал, что мне не нужно вмешиваться в ваши дела. Не мог поверить, что мы все в одной ситуации… Не хватило мужества.
-- Все уже позади. Видимо, случившееся было определено судьбой каждому из нас, -- вздохнула Полина. Что она могла сказать своему собеседнику, если и сама не знала, как поступила бы, окажись на его месте.
За лето медцентр был более-менее укомплектован, набран штат сотрудников. В основном из молодежи и тех бывших дачников, которым нечего было терять в смысле удобного, отлаженного быта и устоявшейся профессиональной деятельности. И уже стали появляться первые пациенты.
Татьяна, которая теперь стала Игнатьевой, добилась, чтобы при медцентре был создан и приют для детей, стала его руководителем и перевела туда всех оказавшихся без поддержки взрослых детей. Ее Сеня и Настя были постоянно при ней. Игорь часто наезжал в поселение медиков, помогал всем, чем мог. Сюда перебралась и Ирочка Рохлина. В новых территориях служил теперь ее муж, и она хотела быть ближе к нему.
Все было спокойно в обеих долинах. Но Полина постоянно испытывала какое-то чувство неудовлетворенности, непонятной тревоги, ощущение близкой утраты. С чем это было связано, понять не могла. Вроде бы и быт налаживался. В новых территориях опасность затопления была минимальная. Артем находился в постоянных отлучках, но он был военным до мозга костей, она с этим смирилась давно и воспринимала его походы спокойно. Девчонки были при ней. Они взрослели на глазах, учились и работали на фермах. И все же это томление души, будто предвещающей что-то фатальное, было постоянно при ней, о чем-то намекало, что-то подсказывало.
Время пролетело за работами незаметно быстро, и вот уже первое лето в новых территориях приблизилось к исходу. Оно стало настоящим испытанием для жителей старой долины и принесло много новых открытий переселенцам.
В семье Спасителя появилось прибавление. У Маши-Легкого Облачка родилась девочка. Глава семьи долго разглядывал ее, обнюхивал и облизывал и, наконец, назвал Неожиданной Радостью. В тот момент, когда принял на руки новое существо, он вдруг ощутил в груди то же самое волнение, как и тогда, в прошлой жизни, когда принимал в семью очередного новорожденного.
За теплый период он обошел всю долину и вскоре понял, что где бы он ни устроил семью, всегда будет опасность столкновений с жестокими и злобными соседями. И нет гарантий, что вся его семья останется в живых.
Однажды он перевалил за перешеек, причем за ним погнались новые поселенцы долины, охранявшие вход в долину. И его опять укусил шмель, вылетевший из палки одного из преследователей. Пришлось некоторое время ощущать боль в руке. Потом рана заросла, а он за это время нашел еще одну небольшую и вполне защищенную долину между двумя длинными ледяными отрогами. Здесь он и решил обустроиться на некоторое время. Предстояло теперь убедить свою семью в необходимости перебраться в это безопасное место.
Старшая мать Света-Лучик согласилась, но при условии, что они заберут весь выращенный урожай. Ему непонятны были ее заботы о заготовке пищи на холодный период жизни. Но он считал, что ей, как главной самке рода, виднее, чем и как кормить потомство. Он сделал не один переход через ледяное пространство, обходя посты отрядов охраны, перенес выращенные клубни и зерно, многочисленные вещи, без которых его новые члены его рода не могли обходиться. И однажды настало время, когда вся его семья затушила очаг и двинулась вслед за ним в ледовые горы. Он нес на плечах козу, в душе посмеиваясь над тем, как беспокоится о нем старшая мать. На его взгляд, надо было убить это сварливое животное и съесть мясо. Но он знал, что молоко козы пьют все трое его детей. Трое, в три раза меньше, чем у него было в прошлой жизни. Но он знал, что будут и еще.
Рядом со старшими детьми бежали их четвероногие друзья. Они весело облаивали все встречавшееся на их пути. От этого было весело и не так скучно подниматься по склонам ледника. Он вспомнил свое общение со старшей матерью. Ему было страшно спросить у нее, о том, что может быть, им лучше остаться с соплеменниками. Но и старшая и младшая категорически отказались. Они выбрали свой путь с ним и пройдут его до конца. Это их обоюдное желание грело душу. Он был согласен выполнить все их желания, чтобы быть рядом, играть с детьми, учить Бо-о мужским занятиям. Это был его путь, предначертанный предками…
На новых территориях к осени созрело зерно первого урожая. Его было много, очень много. Это обещало спокойную и сытую зимовку. Срочно строились зернохранилища. Закладывали зерно на семена.
Петр Викентьевич Береговой с Алексеем Терентьевичем Задорожным, как наиболее знающие и опытные сельхозники, одними из первых перебрались на новые территории. В долине у них в общинах осталась надежная замена, а здесь было столько нового и еще непознанного, что просто дух захватывало от перспектив. Они занялись строительством зернохранилищ, советовали, как подготовить землю к весеннему севу, на пробу повеяли озимые.
На холмах вдоль реки, которую нарекли Новой Русянкой, и по трем ее притокам разместились девять поселков. Десятым был медцентр, превратившийся в небольшой городок.
Специалисты научно-исследовательского центра все-таки изобрели двигатель нового поколения. Подняли в воздух планеры и даже нечто в виде вертолета. Что было можно транспортировать, перемещали на новые территории, в надежде, что через некоторое время жители старой долины одумаются и смирятся с необходимостью переезда. Но старики, которых было больше половины населения, в основной своей массе бросать налаженный быт не хотели. Многие твердо заявили, что если придет пора, хотят умереть на своей земле. А вот молодежь не удерживали…
Полина давно собиралась уговорить Артема перевезти вещи из старого городского дома в новый поселок. Там под руководством одного из столичных специалистов несколько добровольных бригад сооружали дома из соломы и глины. Когда за дело брались сообща, работа продвигалась ударными темпами. Уже готовое жилье разыгрывалось в лотерею. Победитель мог справлять новоселье. Не сразу, но однажды повезло и Полине. И теперь требовалось обставить полученное жилье.
Мезенцев согласился сделать небольшую передышку в работе и отправился с нею в старую долину. Артем давно уже не был в городе. Улицы и дома показались ему какими-то старыми, опустевшими и неуютными. Соседи из ближних домов уже перебрались в новую долину.
Старики, кто еще оставался в домах, встретив Полину, надолго задержали ее своими разговорами, претензиями и жалобами. Им хотелось узнать, как жизнь там, в новом мире. Все они с удовольствием бы почитали газету, но бумаги в городе и в части больше не было. Все новости передавались по радио.
Претензий у них к властям тоже хватало, потому что внимания старикам теперь уделялось мало, все было сосредоточено на жизни в новой долине. Да и жалоб, как и в былые годы, накопилось. Старикам казалось, что к ним никто не прислушивается, о них забывают. По старой памяти, как к депутату, к Полине обращались по самым разным поводам. И ей пришлось потратить много времени, записывая просьбы соседок, которые, живя на окраине города, выпадали из поля зрения социальных служб.
Когда уже занялись укладкой вещей, которые предстояло перебросить в новое жилье, неожиданно подошел местный охотовед Егорыч.
-- Артем Михалыч, можно на два слова, -- попросил он и, отведя Мезенцева в сторону, добавил, -- может быть, мне это кажется, но живность уходит из долины. И звуки в лесу странные появились. Я уже докладывал нонечному начальству, но они ничего не хотят слушать. Все в порядке, дед, говорят. А какой порядок, если лоси на ледник полезли. А птица вся в лет пошла…
-- Вот что, Егорыч, я сейчас уложу все на подводу, а то неудобно заставлять ждать, а потом с тобой сходим, послушаем, что там за звуки…
Полина взгромоздила последний узел на телегу, ей хотелось взять еще кое-что, но Артем остановил, сказал, что еще будет время перевезти оставшееся.
Забрала у соседа собак. Теперь, когда в городе домашней птицы на улицах не было, ее куроловы бегали свободно.
Услышав, что Артем собирается на что-то там в лесу посмотреть, тут же заявила, что пойдет вместе с ним. Полина уже соскучилась по лесу. В новой долине лесов пока еще не было. Небольшие плантации саженцев еще только приживались. А так хотелось вздохнуть полной грудью, ощутить аромат прогретой хвои, запах осеннего леса… Побродить в поисках грибов…
Вместе с Егорычем они переправились на другой берег, причем полутакс Чейзик бросился за ними вплавь и нагнал их уже на соседнем берегу. Шарик, как более робкий и нерешительный, остался караулить лодочный причал.
В лесу было действительно хорошо. Пахло прелью, сосновой хвоей, еще чем-то неуловимо приятным. Но в лесу слышался и странный гомон птиц. Не такой, как обычно бывает, когда бродишь по лесу. Да и Чейз как-то странно притих, шел рядом, а не носился по окрестностям, пугая лесных обитателей своим истеричным лаем.
Полине вдруг пришло на память давно прочитанное в одной из книг одного современного историка. Почему всплыло это воспоминание, она не задумывалась. Впрочем, всем, что было связано с исследованиями по истории своего народа, ее увлекало уже многие годы, интересовало любое предположение об истории возникновения славян и праславян. Любое упоминание об этом она кропотливо разыскивала в современных изданиях. Что-то ей казалось надуманным, что-то недостоверным. Но каждая из теорий имела право на существование. Так вот, однажды она прочла, что когда-то, полсотни веков назад, в этих местах жили не более двух тысяч особей. То ли это был один род, то ли по каким иным причинам их осталось так мало. Отгороженные от остального мира ледниками, они смогли развиваться и превратились в крепкий и могучий народ, который смог за себя постоять и стать родоначальниками всех индоевропейских народов.
«А ведь нас тоже не больше двух тысяч, тех, кто сможет продолжить свои линии рода с помощью потомков, тех, кто сможет стать родоначальниками будущих народов. Вот, значит, для чего нас переселяют… Мы семена будущих жителей этой планеты…»
Полина аж задохнулась от пришедших в голову мыслей. Так вот в чем их миссия, вот почему они оказались здесь…
Но поделиться своими соображениями с Артемом не успела. Тот с Егорычем слегка приотстал, что-то энергично обсуждая.
Неожиданно истерически и испуганно заверещал Чейзик. И Полина ощутила, как земля стремительно уходит у нее из-под ног. Она в ужасе закричала, потом ощутила один удар об острые края провала, второй… Еще успела услышать вопль Артема: «Держись…» и провалилась в небытие…