Вкус вальдшнепов
Сережа Таратута обладает такой удивительной - для нас рядовых - душевной тонкостью и открытостью, и способностью обостренно всеми струнами своей души чувствовать окружающий мир. Это просматривается во многих его лирических стихах о природе. Не он один… Об Игоре Северянине уже говорилось… Иван Бунин отмечал такие способности своей психики. Он рассказывал, что рано обрел удивительную чувствительность: «Зрение у меня было такое, что я видел все семь звезд в Плеядах, слухом за версту слышал свист сурка в вечернем поле, пьянел, обоняя запах ландыша или старой книги». Сам он называл свою сверхчувствительность «нутряной». Столь же обострёнными были и его «душевное зрение и слух» это особая способность чувствовать и понимать уже не природу, а людей.
А сформировалось такое восприятие окружающего мира в российской глубинке в дедовском имении Бутырки в Орловской губернии, куда его семья переехала через три года после рождения Вани. «Тут, в глубочайшей полевой тишине, - вспоминал позже писатель о начале своей биографии, - и прошло мое детство, полное поэзии печальной и своеобразной».
У Сережи Таратуты таким местом было село Ступино на Красивой Мече в Тульской области в той же черноземной полосе средней России. Давно собираюсь туда — и меня тянет эта земля как магнитом… Поэт также, как и его великие предшественники, тоже обязан проявлению своего таланта этой удивительной земле, породившей многих русских гениев. Проводя лето и первые осенние месяцы у бабушки и вкушая дары этой земли, он также, как и те дворянские мальчик и отроки, выраставшие в поместьях и душевно окреп и приобрел отменное здоровье. Все стихии стали для него родными. Вода и плаванье были для него такими же близкими и необходимыми, как воздух, земля и ходьба. Я знавал таких детей и взрослых : когда они находились в воде от них глаз нельзя было оторвать, также, как и от скользивших в глубине вод рыб...
Деревенские родственники - братья Людмилы Фетисовой брали с собой мальчика на осеннюю охоту на вальдшнепов и бекасов. И мальчишка как спаниель плавал и вытаскивал им из уже холодной осенней воды убитую охотниками дичь. Когда бабушка узнала об этом, она, напуганная ранней смертью дочери запретила своим сыновьям использовать мальчика в качестве охотничьей собаки... Но вкус тех вальдшнепов и бекасов, приготовленных бабушкой в горшочке, и вкус стерляди и голавлей из бабушкиной речки Сережа помнит до сих пор... Они, как и папина гречневая каша, вошли в его плоть и кровь, тоже стали частью его таланта…
Но талантливые поэты, обладающие сверхчувствительностью, запоминают не только вкус дичи:
На смерть. Сквозь любовь. Всё дальше и дальше
Летит то фыркая, то урча,
С точёным клювом сверхвкусный вальдшнеп
Туда, где ружьё растёт из плеча.
Уже приготовились две собаки
Найти в лесу подбитую дичь.
Весенняя Волга. Мерцает бакен.
И берега птица смогла достичь.
Вечернюю тишь разрывает дробью.
Поникший клюв проколол песок.
Встает луна всеземным надгробьем.
В порезы берёз вытекает сок.
Это стихотворение Сергея Таратуты - реквием по всему живому убитому и убиваемому людьми.