Глава 5
— Мы проверили. И знаешь что? Ни в соцсетях, ни в отправленных сообщениях никакой Виктор не упоминается.
— Мы называли его Акросс, — Кай не мог оторвать взгляда от фотографии на столе. Кабинет был похож на директорский в школе, и такой же бедно обставленный, только пахло тут крепким потом и страхом. Кай не верил людям в погонах. Он чувствовал, что его топят.
— Кто он? Ролевик? Реконструктор? Почему Акросс?
— Геймер, — нашелся Кай. На фото перед ним Гидра — бледная до серого оттенка кожи, горло располосовано как в анатомическом справочнике, футболка с высоким воротником залита бурым.
— И во что же он играл?
— Я не знаю, — отозвался Кай, поморщился, как если бы раскусил шарик перца. Они не найдут Акросса, они не защитят остальных. — С ним еще двое.
— Ну да, Михаил и Руслан, или как они у вас известны в секте?
— Их тоже хотят убить, — настойчиво произнес Кай, смотрел исподлобья. — Вы же не серьезно? Кто этому поверит, ну? Я не смог бы ее убить. Я с ней одного роста, Акросс вышел, и ребята его выше.
— Я и не говорю, что ты убил. Я спрашиваю, во что вы, придурки, ввязались. Кому денег должны? Видели что-то? За что он вас перерезать решил?
У Акросса не было причины. Акроссу просто надоело их несерьезное отношение к игре — умерли, ожили, снова умерли — ничего. Это не больно, да и возвращаешься в штаб и начинаешь заново. Так Кай думал тогда, а объяснить не мог, кроме как «Да он просто больной».
Но теперь Кай понимал — дело не в этом.
— У него раньше была такая команда, — быстро соображая, начал Кай. — Как у меня… Не совсем, конечно, но… Дело не в составе. Дело в отношении… Друг к другу, к игре.
— Игре? — засмеялся следователь, и Кай только теперь заметил — вместо глаз у него были пластиковые бельма, он не настоящий. Поэтому Кай продолжил спокойно:
— Тим и Барс были его опорой. Вега — почти что его девушкой. Ему достаточно было только позвать. Они готовы были прикрыть друг друга… умереть друг за друга. А потом… потом они правда умерли и вернулись в штаб… Не так, они не просто умерли, они сожрали их… Как я Легиона. Только Легион не был частью меня, и он стал моей силой. А их противники были. И… Они стали тем, чем не хотели быть. Что все это время держали от себя подальше, с чем боролись. Они ведь именно так выжили, именно так победили. Да, Акросс?
Кай развернулся, и окружающий мир осыпался, словно песочный, вокруг снова был заброшенный завод. На металлической решетчатой платформе стоял Акросс с отверткой в руках. У Кая свело зубы от предчувствия боли.
— Никто не виноват в том, что ты сдался, — произнес он. Акросс покачнулся вперед, подошел и занес отвертку. Это был не просто кошмарный сон, для этого мира все случившееся — правда. И фотографии Гидры с перерезанным горлом, и Акросс с отверткой.
— А, — выдохнул Кай, вспомнив, как именно умер. До болевых ощущений, до оглушающего чувства ужаса и мысли: «Я теперь умру?». Тот Кай не знал, что вернется в штаб. Да и в том, что его навсегда выбросило из родного мира, приятного мало. И умер он, конечно, не сразу, только несколько ударов спустя. Достаточно, чтобы успеть увидеть подоспевшего Хаски.
Кай проснулся, завернутый в одеяло как в саван, сполз с дивана на пол. У него было почти физическое ощущение боли, но притупленное, словно его не кололи, а били в те места, куда наносились удары. Но постепенно это чувство прошло так же, как гаснет отсвет лампочки после выключения электричества. За окном уже рассвело, за барной стойкой напротив дивана сидела Гидра с чашкой кофе, подняла ее и предложила заботливо:
— Хочешь?
— Я еще посижу, — кивнул Кай, скинул с себя одеяло. — Я долго спал?
— Кай, тебе могло показаться, что мы к тебе стали хуже относиться. Это не так. Мы все в одной лодке и… Ты вообще помнишь, о чем вчера говорили?
— Да. Почему мне не говорили этого раньше? — проворчал Кай. Гидра задумчиво отпила из чашки.
— Говорили, — подтвердила она. — Ты быстро забываешь. Новый твой приступ…
— Какой приступ?
— Вот как сейчас был, когда ты орешь во сне. После очередного приступа ты снова забывал и рвался драться с Акроссом. И жаловался, что не видишь реальности.
Кай задумчиво переварил новую информацию. Что-то такое он припоминал, и тот Кай — это тоже он, он не умирал с приходом личности Кая как творца. Чем дольше он в этом теле, тем сильнее они срастались воедино. И этот мир, это прошлое и боль становились миром Кая. Уйти сейчас не хватило бы сил, нужно понять, как избежать этой ошибки, чтобы не оказаться в подобной реальности снова. Но этот мир тоже обреченный. Как и Гидра, сидящая напротив с чашкой кофе и еще не знающая, что такой жизни не должно быть, и что это можно исправить.
— Намучились вы со мной, — вместо извинений начал Кай, и Гидра вздохнула, ответила честно:
— Да мы еще и не переставали мучиться…
Две реальности до этого — жуткие и неправильные. В обоих Гидра умерла, и не только она. Так что ее слова прозвучали для Кая как предсказание — сколько еще нужно перебрать, чтобы подобрать лучший мир? Способен ли он будет на какие-то уступки себе, пожертвовать кем-то, чтобы остаться и окончательно срастись с Каем того мира?
— Как я нахожу двери? — спросил Кай, и Гидра поднялась с места, вздохнула:
— Приехали… Кай, да кто бы знал, а? Если бы умели, не стали бы на тебя это взваливать. Но вот как-то, да находишь.
***
У Дроида в этом мире и работа, и положение более скучные. Если Кай был ключевой фигурой, то Дроиду доверяли только патрулирование и обнести ленточкой место происшествия. Расстраивало, но этот мир все равно им не подходил. Так думал Дроид, а когда пришло время спрятаться — не захотел увольняться. В конце концов, они обнаружили только Кая.
— Добрый день, мы кое-кого ищем.
Дроид узнал бы этот голос даже сто лет спустя, потому что именно этот человек убил его впервые. Барс стоял у самого входа, дальше которого его не пропускали. Наклонился с вежливой улыбкой к стойке. За его спиной Тим смотрел в упор на полицейского за стойкой, исподлобья изучал помещение. Дроид осторожно, незаметно забрался под ближайший стол.
— Мы слышали, что совсем недавно у вас уволился очень ценный сотрудник. Хотелось бы узнать, не было ли у него в управлении еще несколько друзей. Особенно интересует один такой… Знаете, которому бы лучше за решеткой сидеть, чем тут работать. Камеры операторам разбивает, хамит. Понимаете, я адвокат и хотел бы уладить дело миром, договориться о компенсации.
— Не знаю, о ком вы.
— Да бросьте, его все знают. У него то ли имя, то ли фамилия такая собачья… Бульдог? Питбуль? О, точно, Хаски.
— Такого офицера у нас не работает.
— Ну, тогда свяжемся с вами через суд.
Дроид, присматривающий себе подходящее оружие, с удивлением отметил, что после этого не было слышно не предсмертных хрипов, не звуков стрельбы. Двое ищеек Акросса и правда тихо ушли, никого не убив при этом. Это так же необычно, как забрать из мышеловки сыр, не прищемив себе пальцы.
Их появление жуткое, словно призраки в пустынном доме мимо прошли, и почему-то не тронули. Дроид боялся сразу выбираться из своего укрытия, даже когда его спросили, что он делает под столом — он нашел там какой-то мусор, соврал, что обронил. Но по-прежнему не поднялся.
Первые шаги он сделал как по новой планете — так же было страшно, словно близость смерти оставила мины на его пути. И уже через пару шагов сорвался на бег — к подземной парковке, к автомобилю, даже времени на звонок не потратил. И, в панике пытаясь открыть машину, уронил ключи, как только услышал сигнал.
Барс сидел за рулем пыльного «Рено», Тим стоял навытяжку у пассажирского места, но не атаковал. Барс выбрался из машины с улыбкой, как старому приятелю сообщил:
— Я бы не советовал. Там тормозов нет.
Дроид подобрал ключи, при этом содрав в кровь о покрытие подушечки пальцев. Тим направился к нему, по пути набрал скорость.
— Да ладно, у меня амнистия от Акросса. Он предложил вам всем жизнь, если отдадите Кая. Ну зачем он вам, а? А у Акросса отчего-то на него зуб.
Дроид подпустил Тима слишком близко и, отшатнувшись, успел выхватить пистолет, выстрелил. Тут же получил удар под дых, и ему показалось, что снова ножом или шилом. Он, тяжело дыша, отполз от противника и машины, попытался подняться на ноги.
— Ну правда, отдаете его нам, и можете пожить тут спокойно.
— Это уже было, — напомнил Дроид, все-таки поднялся, перепрыгнул капот чужой машины. Тим следовал за ним по тому же пути.
— Да? — удивленно переспросил Барс. — А, точно. Ну вот видишь, вы отказались, и вот к чему это привело. Самое время передумать.
Барс похлопал Тима по плечу, передал ему нож. Тот принял спокойно, ловко устроил его в руке лезвием вверх.
— Зачем вам это? — продолжая отступать и петлять, спросил Дроид. — Мы же просто играли…
Барс наигранно растерялся, подозвал его так, словно хотел тайну рассказать и (хотя Дроид и не думал подходить), расплывшись в улыбке, ответил:
— А мы нет.
Когда Тим сорвался с места, Дроид сделал еще два выстрела, оба снова мимо, зато спрятался за машину Барс. И, когда Дроид ушел вправо, за чей-то форд, на подземной парковке, наконец, раздалось:
— Какого черта тут!?.. Оружие на пол, руки подняли!
Это означало, что охрана, наконец, удосужилась посмотреть в монитор, на котором показывали происходящее на парковке. Конечно, никто охранника не слушал — Дроид с низкого старта поспешил к своей машине, Барс схватил за шкирку Тима, который рвался догонять, вбросил на заднее сидение их машины.
— Стрелять буду! — послышалось снова грозное. Барс с парковки вырулил первым, успел улыбнуться то ли Дроиду, напряженно наблюдающему их отход, то ли охраннику, который по-прежнему не решался ни помощь звать, ни стрелять.
***
— Кай!
Он едва не выронил чашку с кипятком, но только облился. Дроид, вошедший в квартиру без звонка и стука, видимо со своими ключами, демонстративно бросил спортивную сумку посреди комнаты, на ковер.
— Ты вообще ищешь дверь?
— Что случилось? — попыталась замять ссору Гидра.
— В отделении были Барс с Тимом. Не самая приятная встреча. Из-за того кипиша, что мы устроили, я даже заявление написать не смог. Завтра меня ждут на ковер, и знаешь что? Я не пойду. И тогда меня начнет искать и полиция. Я не могу покинуть город. Мы уже три месяца тут, половину этого времени ты ищешь дверь.
— Дроид, он старается, — снова вступилась Гидра. — Ему было больнее нас всех, он не хочет…
— А по-моему наоборот. Наш бесстрашный капитан собрался драться с Акроссом.
— Я не собираюсь вас подставлять, — наконец произнес Кай.
— Как не собираешься, если без тебя нас переловят и перебьют? — тут же приняла сторону Дроида Гидра. — Кай, ты же понимаешь, что ты себе больше не принадлежишь, и что от твоей смерти зависят и наши?
— Я найду, как сбежать, — пообещал Кай, потупившись. — Но если я не успею…
— Нельзя не успеть, — отрезал Дроид, наступая, - потому что если ты не успеваешь – все повторится! Мясорубка, Кай! Я не хочу!
— Погоди, нельзя так, я уверена, что Кай понимает…
— Ничего он не понимает! — Дроид на секунду отвлекся на нее, снова повернулся к капитану, и в этот момент у него зазвонил телефон. Дроид разом потерял всю свою ярость, отвлекся, чтобы ответить как-то виновато:
— Да?
— От Кая отойди. И прекрати на него наезжать, — вкрадчиво раздалось из трубки, но в воцарившейся тишине это было слышно даже Гидре и Каю.
— Он собирается подождать, пока нас Акросс найдет, — как несправедливо обиженный ребенок, возразил Дроид. Трубка ответила ему что-то, на этот раз невнятно. Дроид сбросил вызов, поднял свою сумку и ушел в комнату, больше ничего не сказав. В этом жесте была такая обреченность, словно Дроид оказался между двух огней, и уже ничего не хотел решать. Каю стало страшно стыдно за себя, но ведь Дроид не знал — у капитана сейчас сила Легиона, и он мог их всех спасти. Если не вернуть в родную реальность, фактически к жизни, то попытаться сделать так, чтобы им не пришлось больше убегать.
Запоздало до него дошел смысл случившегося, но свою догадку он обозначил только удивленным:
— А?
— Хаски следит за нами, — кивнула Гидра. — Даже если ты его выгнал, он не может тебя нам доверить.
— Разве он не обиделся? — запоздало чувствуя раскаяние, спросил Кай, глядя в широкое окно и небоскреб с темными окнами напротив них. Гидра издала нервный смешок, похлопала капитана по плечу:
— Хаски умер последним. Мы с Дроидом очень на него надеялись. Думали, что тебя можно будет доверить ему… твою жизнь и безопасность…
Кай вспомнил заброшенный цех с ржавым покрытием, и он никуда не убегал. Сидел на размокшем от дождей стуле и пытался собраться с мыслями. «Мы одни не сможем», — сказал Хаски. — «У меня есть ребята… И убивать могут, и сдохнут — не жалко».
«Как ты к ним…» — попытался пошутить Кай, усмехнувшись, но снова вернулся к обреченной задумчивости.
«Тут тебя не найдут, — заверил Хаски, разворачиваясь к лестнице. — Но если что-то услышишь — звони».
Кай не помнил, успел ли набрать его номер. Только себя, лежащим на грязном сером бетоне. Как болело все тело, точечно, словно он был вывернутый иголками внутрь дикобраз, как сложно было дышать, и со свистом через дыру в легких выходил воздух. И помнил лицо Хаски, стоящего над ним, его испачканные в грязи кеды и этот взгляд — ошарашенный, застывший. Хаски видел, как он умирал.
— Он до сих пор чувствует себя виноватым перед тобой и перед нами, — продолжала Гидра. — Та ссора, что произошла… он не обижался. Он просто решил, что ты припоминаешь ему это. Что ты наконец-то рассердился за то, что он тебя не уберег.
Кай поболтал на дне кружки остатки кофе, задумчиво начал:
— Я помню другой мир… у меня все в голове перепуталось, и я помню мир, в котором Хаски агрессор. Он убил тебя, потому что боялся за меня. А потом осознал, что сделал и что его преданность какая-то больная, и пытался убить меня. Я кричал не на него… Я кричал на того Хаски, каким его помню я.
Гидра улыбнулась, погладила его по руке:
— Вот и разъяснили. Вам следует снова поговорить и все прояснить. Хаски резкий, но он никогда бы не стал убивать тебя или меня. Я рада, что ты понимаешь, что такого не существует.
Конечно, не существовало, Кай своими руками уничтожил эту вероятность. Он еще помнил, как она осколками битого стекла осыпалась вокруг него, грозила порезать.
— Пойду, поищу его, — поднялся тяжело Кай. Гидра посмотрела с сожалением:
— Уверен? Это не горит… К тому же ты не знаешь, где искать.
— Где-нибудь рядом, — не оборачиваясь прокомментировал Кай.
***
Старое здание склада пахло сыростью, ржавчиной и едкой химической пылью. Хаски подошел к краю лестницы еще до того, как услышал скрежет отодвигаемой массивной двери.
— Я ждал тебя, — спокойно поприветствовал Хаски. Тим вздернул губу в оскале:
— По-твоему это смешно?
— У тебя нет чувства юмора, — Хаски начал спускаться, и в движениях его сквозила какая-то фатальность, словно вся жизнь шла к этому моменту, и теперь, наконец, вот ее логичная кульминация.
— Такие как ты и отбили, — продолжил хмуриться Тим. При спуске стало видно — у него тонкий стилет в руке, похожий на шило.
— Жаль, я там не участвовал, — с наглой улыбкой продолжал Хаски, и вдруг посерьезнел: — Я бы добил…
***
По проулку скользила всего одна машина, стараясь вписаться во все повороты. Кай сначала не заметил женщины, она почти слилась с тенью у подъезда его дома. Присмотревшись, он остановился.
— Что? Ты считал, что я везде мертвая? — улыбнулась Вега. В сравнении с тенью, в которой она пряталась, солнце было слепящим, нестерпимым. Кай прикрылся от него ладонью, но казалось, что оно и кожу прожигало.
— Я боялся, что ты здесь с ними… такая же мразь, — смущаясь, пояснил Кай. В тень он побоялся ступать, словно черта разделения солнца и тьмы такая же, как граница жизни и смерти. Он сам где-то в другом мире сейчас мог умереть во время комы, и только теперь начал этого бояться.
— Акросс и в твое время был не подарок, но все эти Акроссы — один Акросс. И Тим только один. Понимаешь?
Кай отрицательно покачал головой:
— Не то же.
— То же, Кай. Изменившиеся сильно, но большей частью только внешне…
— Акросс, который играл против меня, ненавидел то, что делает, — упрямо возразил Кай. — Он должен был казаться садистом, казаться злом. И все равно… В ситуациях, когда надо было сделать выбор, когда нужно было поступать честно, он вел себя не так. Акросс, каким его знал я, никогда не убил бы Гидру… да никого бы не убил.
— Ты ошибаешься, — с улыбкой заметила Вега. — Акросс убивал. Но даже если так… Кай, помни, что сейчас они уже не мои герои. Они — твои герои. Это ты видишь в них тех, кем они являются здесь.
— Но довела их до этого ты.
— Кай, я никого не доводила. Не в этот раз. Я умерла раньше, я спасла их, позволив поглотить своих противников. И это все, на что у меня хватило сил. Дальше они развивались уже без меня… Или ты думал, что недописанные истории останавливаются со смертью создателя?
— Я перепишу, — пообещал Кай. — Но потом… Я должен поговорить с Хаски.
***
Хаски, спокойно спускавшийся по лестнице, на середине ее перемахнул через перила, влево. Краем глаза он успел заметить, как Тим среагировал на этот маневр почти сразу, когда он только качнулся бежать. Но спасать себя Хаски не собирался. Тим – самое опасное оружие Акросса, Хаски видел свое предназначение в том, чтобы убить это чудовище тут и сейчас, не дав добраться до Кая. Более того, считал, что это главное, что он может сделать перед смертью.
Тим бросился следом, обогнув лестницу, вот только он думал, что Хаски убегает. А Хаски ждал его там же, где приземлился, с пистолетом. Времени достать, снять с предохранителя было мало, его не хватило на то, чтобы прицелиться, и выстрелил наугад. Тим как и не заметил. Поравнявшись, ударил коленом в подбородок. Рот тут же наполнился кровью, перед глазами вспыхнули круги. Опомнился Хаски от резкой боли в левой руке – стилет прошел сверху, в мякоть между большим и указательным пальцем, лезвие погрузилось почти до середины. Хаски перехватил пистолет одной правой рукой, пальнул не целясь, и Тим не успел отдернуть руку. Теперь у них обоих было по дыре: у Тима в запястье, у Хаски в ладони. Но у Хаски к тому же остался торчать стилет, оставив Тима безоружным. Тот смотрел на ранение несколько секунд, но, когда Хаски прицелился, вдруг рванулся вперед, сшиб его своим весом. Снова ударил коленом в живот, взялся за ручку стилета и, вместо того, чтобы вытащить, повернул под другим углом. Хаски заорал от боли. Из ослабевшей руки Тим, дернув, отобрал пистолет. Хаски показалось, что вот и конец, но оружие Тим отшвырнул, с мерзким чавкающим звуком извлек стилет из ладони Хаски, пинком отбросил противника к стене.
Пистолет валялся на полу за спиной Тима всего в каком-то метре от него. Хаски стоял, прижавшись спиной к кирпичной стене, сжимал пульсирующую руку. Тим постепенно растворялся, переставал быть человеком. Теперь это была опасная кобра, застывшая между Хаски и его оружием. Хаски выдохнул, успокоившись, мысленно отрезал себе руку, убедив себя в том, что не чувствует боли. И рванулся вперед.
Стилет чиркнул в воздухе, задел на возвратном движении бок. Хаски упал около пистолета, промахнувшись, больно ударился раненной рукой. Когда попытался схватиться за рукоятку, правую руку к полу припечатало ботинком Тима.
— Где Кай? — рассматривая его спокойно, широко открытыми глазами, спросил Тим. Хаски только упрямо сжал зубы, попытался столкнуть его ногу, но Тим нажал сильнее. Казалось, внутри хрустело что-то, дробилось. — Где-то рядом ведь? Ты наблюдал за ним отсюда?
Хаски перекрутился на полу, попытался ударить Тима ногами, но тот отскочил. Но этим пинком Хаски и пистолет отбросил дальше. Выругался сквозь зубы. Тим выпрямился снова и бросился, пока Хаски еще не успел подняться. Хаски поймал его ногу, целившуюся в живот, отбросил к стене. Наконец-то смог встать.
Выход был близко. Можно просто сбежать, пока Тим пытался очухаться. Да и на улице было бы проще оторваться или позвать на помощь. Но Хаски не мог. Он сам себя мысленно запер в этом складе с Тимом, чтобы никто из них отсюда не вышел. Чтобы этот монстр не добрался до Кая и остальных.
Тим стоял напротив так же, чуть согнувшись, со стекающей по запястью кровью. Он был отражением Хаски, только взгляд не такой решительный, безразличный. И первый шаг они сделали одновременно друг другу навстречу. И оба в одно и то же время перешли на бег. Схлестнулись на том месте, где раньше лежал пистолет. Хаски в последний момент пригнулся, ударился головой в живот Тима, схватил его поперек тела. И вместе с ним налетел на стену. Еще до того, как улегся звон в ушах, Хаски почувствовал новый укол — под лопатку. Затем, как лезвие поползло из его тела. Хаски взбрыкнул, снова попытался отобрать оружие у Тима ценой своего же ранения. Но его оглушил удар в живот коленом, и тут же следующий. Но страшнее был стилет, который покинул рану и тут же сделал в Хаски еще одну дыру рядом.
***
— Как думаешь, он найдет Хаски? Хаски может и сам от него прятаться, мало ли тоже обиделся, — Дроид задумчиво рассматривал окрестности из окна: дом напротив, его окна. Чуть поодаль заброшенный склад. Магазин справа.
Гидра продолжала сидеть в кресле. С того момента, как Кай ушел, она из него не выбиралась, не брала в руки ни книгу, ни телефон, смотрела куда-то вдаль и отзывалась неохотно, короткими фразами. Она уже повернула голову что-то ответить, когда в дверь постучали.
— Быстро они, — обрадовался Дроид, и спокоен был ровно два шага до двери. Потом потянул пистолет из кобуры. — Слишком быстро… У Кая есть ключи?
— Нет, — Гидра тоже выбралась из кресла, подхватила с пола свою сумочку, как из скорлупы достала из нее небольшой револьвер.
— Кто это? — как можно спокойнее спросил Дроид, оставаясь в метре от двери.
— Ну вы что, смеётесь что ли? Это же я, ваш друг Дроид, — раздалось из-за двери. — Ой, я ж с Дроидом говорю. А кого у вас там нет?
Дверь была деревянная, и крепкой не выглядела. Ничего не говоря вслух, Гидра махнула следовать за ней, в спальню.
— Ну, что притихли? — снова послышался из-за двери голос Барса. — Я ж понимаю, что вы нам не откроете.
Дроид поспешил за Гидрой, и в спальне столкнулся с ней, замершей на пороге, едва не сшиб девушку с ног. На пожарной лестнице, за окном, стоял, наклонившись, Акросс.
Гидра выстрелила первой. Затем послышались выстрелы в дверь, после третьего ее выбили с ноги.
***
Почему-то отчетливее всего Хаски вспоминалась спина Кая. Узкие, как у мальчишки, плечи, крылья лопаток.
В голове все спуталось. Хаски казалось, что каким-то мистическим образом ему все удалось исправить, поменять местами. Будто это его Акросс только что убил отверткой, а Кай живой, смотрит на него из проема ворот старого завода. Дело было даже не в том, что Акросс оставался жив и опасен. Хаски важно было умереть до Кая, спасти его, как обещал. Просто дать ему шанс пожить еще немного.
С волной боли мир встал на место, Кай остался давно мертвым, к тому же и Тима серьезно ранить не получилось. И теперь — вот капитан, вот сумасшедшее чудовище Тим. И Хаски между ними при попытке подняться только облил своей кровью грязный, покрытый песком пол, упал обратно.
— Вот и капитан, — кивнул безразлично Тим. Лезвие стилета погнулось, обломалось, оно стало безопасно. Но у стены оставался еще заряженный пистолет Хаски, и Тим, переступив через хрипящую, как лошадь, жертву, направился к нему. Зная Тима, он не собирался убивать, только колени прострелить.
— Хаски, — глядя сверху вниз на него, окликнул Кай, сам себе не веря. Даже непонятно было, где именно Хаски ранен — рубашка на спине вся пропиталась кровью. Он смотрел на Кая и все силился подняться, упирался локтями в пол и скользил на своей же крови, падая обратно. Тим выдвинул магазин из пистолета, посчитал патроны. Повернувшись, наткнулся на растерянный взгляд Кая.
— Что? — не понял Тим. — Разве для вас это не было просто игрой?
Кай почувствовал, как внутренне похолодел. За его спиной поднялся небольшой смерч, и вдруг запекло, словно ад открылся там. Кай почувствовал, как над ним нависло что-то громоздкое. В лице Тима наконец-то появилось что-то похожее на удивление. Кай чувствовал набухающую сырость в глазах, разверзающуюся бездну силы за своей спиной. Но, когда он шагнул в сторону Тима, его вдруг поймало в тихую, пахнущую сыростью, прохладную темноту. Кай ощутил широкую крепкую ладонь, осторожно закрывшую ему глаза. «Я сам», — прогремел Легион, и Кая отшвырнуло — в темноту сознания, в прежнюю клетку прирученного им монстра.
— Этого не может быть, — неуверенно произнес Тим, выстрелил не в колено, в широкую грудь. Легион только покачнулся, завел за спину лезвие косы.
— Почему? — спросил он. — Потому что ты думал, что вы нас поглотили? Срослись с нами? Что я стану частью этого идиота, Акросса?
Первый молниеносный для такой махины удар прошел по коленям, но их не разрезало. Появился в самом пространстве какой-то провал, и теперь ноги Тима ниже колен как в другое измерение попали. Еще один такой же замах — наискосок, снова часть тела: рука и плечо; отделились, но не кровоточили. Еще два удара, от которых и непонятно как защищаться. Последний — по шее, отделяя ее от тела. А затем из груди показалось то же лезвие, но рана была другой. Такой же, от которой в настоящем умер Тим, и теперь вокруг лезвия выступала, набухала кровь. Удар пришел из того времени, и той реальности, и Тим ощутил ее, какой она могла бы быть. Тот мир, в котором он не превратился до конца в чудовище, в котором отомстил за Барса и умер за Акросса.
Пропали разломы реальности, осталась рана в груди, из которой без спешки ушло в свой мир лезвие косы. Тим рухнул на бетонный пол тяжелым мешком, порванным в центре, полный мясной трухи. Как страшный морок, Легион отступил, а через секунду и вовсе пропал, оставив в центре Кая. Тот смотрел перед собой как слепой, а когда взгляд прояснился — качнулся, удержался на ногах. И услышал хрип.
— Если ты такой сильный… — пытался сказать Хаски, получалось неразборчиво, и самым чудовищным в этой ситуации было то, что Хаски еще и смеяться пытался. Кай опустился рядом, трясущимися руками достал телефон из кармана.
— Как думаешь, — шепотом продолжал Хаски, не отрывая щеки от грязного бетонного пола, — попадаем ли мы после смерти в штаб? А? Кай?
— Я не знаю, он весь в крови. Скорее всего, колотые раны… — Кай смотрел на него, но разговаривал с кем-то в трубке, и Хаски предпринял попытку отобрать, рука не слушалась. Пришлось сдаться. Кай попытался закончить быстрее, сбросил вызов, проговорив всю информацию, наклонился, чтобы шепнуть:
— Что?
— Штаб, — повторил Хаски, попытался улыбнуться, получилось нервно, больше похоже на гримасу боли. Кай сел основательнее, скрестил ноги, приятным полушепотом заговорил:
— Что, если я скажу, что есть лучше штаба? Будет лучше штаба. Будет мир, в котором никто не умрет и не оскотинится.
Хаски начал хрипеть, его затрясло, и Кай подумал было, что это судороги, но Хаски снова пытался смеяться, свистя дырявыми легкими.
— Не бывает такого мира, — на одном дыхании выпалил Хаски, пустив несколько кровавых пузырей, которые разбились о поверхность бетона. Он смотрел уже куда-то мимо, будто Кай еще стоял в дверях и смотрел на него оттуда.
— Значит в моем мире не умрут и не оскотинятся только дорогие и близкие мне люди, — пообещал Кай. — Или такого мира тоже не бывает?
Наверное, Хаски уже не слышал. Дышал рвано, все пытался зачерпнуть больше воздуха, но он уходил, его не хватало. Кровь распространялась не лужей, она затекала в трещины в полу, стрелами растекалась вокруг тела. И отчего-то совсем не пачкала Кая. Казалось, что чем тише дыхание Хаски, тем темнее становится вокруг.
***
Кай вернулся в квартиру уставший, с надеждой на поддержку, на отдых, но застал щепки вместо двери, разбросанные вещи и кровь на полу. Обернулся беспомощно, все еще эгоистично ожидая поддержки.
Вега стояла в коридоре, на том самом месте, которое только недавно прошел Кай. Улыбалась ему так, словно весь день его ждала, готовилась.
— Знаешь, мое положение не так уж плохо, — радостно, не под стать ситуации, начала Вега. — Ну, то есть… я умерла и больше ни за что не отвечаю. Здорово-то как. Хочешь так же попробовать?
— Нет, — отказался Кай. — Где они?
— Почему я должна это знать, ты что? — удивилась Вега. — Теперь ты «бог», ты их придумал. И то, что Акросс забирает их, тоже ты придумал. Прислушайся к себе. В твоей голове он пытает их. И знаешь что, Кай? Это правда. Все то, что там у тебя происходит. Перестань думать, Кай, — последние слова она произнесла тише, почти что в панике. Кай опомнился. Ему представлялась Гидра со связанными за спиной руками, которую удерживал Акросс. Он видел Дроида, помятого и обессиленного, сидящего в полутемном помещении под виселицей. А потом видел, как Дроиду постреливали ногу…
И в этот момент Вега остановила его фантазию. Ощущение было странным – как спать наяву.
— Именно по отношению к тебе сейчас как никогда применимо: «Бойся своих желаний, они могут сбываться». А ты должен бояться фантазий, Кай. Бояться думать. Потому что ты автор, который не может управлять этим миром с помощью листа и ручки. Ты такой же его творец и участник, ты должен вывести себя в мир, где станешь только автором. И именно поэтому я здесь — ты не справляешься. Тебя уносит. Рассыпающаяся в прах Гидра была твоим творением, не моим. Потому что ты так и не привык к ней живой.
Кай осмотрелся — замер весь мир, кроме него с Вегой. За окном застыл город, словно нарисованный, остановилось небо. Он видел только отдельные детали этой реальности, на которые специально обращал внимания. Он не смог бы тут споткнуться об торчащий провод, потому что не мог раньше придумать этого провода. Мир и правда был гладкий.
— Мне все это снится, — проговорил Кай, глядя в окно. — Я проснусь в реанимации с трубкой в горле. В мире, где почти всех убили. Где Хаски стрелял в меня.
Словно раньше перемена реальностей, их обрушение, Анубис и рассыпающаяся Гидра были нормой, а теперь происходило что-то из ряда вон. Вега холодными ладонями поймала его руки, погладила от запястий к локтям, возвращая связь с миром, заставила смотреть себе в глаза и упрямо произнесла:
— Как только ты в это поверишь, это станет правдой. Мир не будет спрашивать дважды. Как бы я ни хотела вернуть Тима и Барса — я помнила их мертвыми. Я так любила, так ревновала Акросса, что не позволяла ему быть счастливым с другой девушкой. Кай, ты другой. Возьми себя в руки. Почему ты не уходишь отсюда? Это не твой мир, но если не покинуть его быстро, то ты врастешь в него, ты забудешь остальные, и этот станет твоим родным.
Кай качнулся, ушел от ее прикосновений, придержал себя, оперевшись рукой о косяк двери, и вышел, ничего больше не говоря.
***
— И что, разве Акросс не предлагал вам жизнь в обмен на капитана? — Барс не мог молчать. Продолжал в дружеском тоне разговаривать с человеком, которому в это время связывал руки за спиной и — еще одним узлом к спинке стула. Подвал был похож на заготовку для бара — шершавые стены со стеклом, замешанным в текстуру покрытия. Пустота и несколько бетонных колонн. Эта часть подвала была как бы в углублении в стене, этаком ответвлении. Кроме стула еще был длинный провод, свисавший с потолка, уходящий куда-то далеко вверх, в черноту. Такой провод мог выдержать человека, и скорее всего, выдержал не одного. Дроид немного пожевал губами, но не ответил. Вместо него заговорила Гидра:
— Вы не подумали, как мы будем с этим жить? С тем, что сами отдали друга трем психам и садистам.
— Я не садист, — тут же напомнил Барс, обернувшись. Он вышел из-за стула Дроида, поравнялся с ним. У Гидры руки были связаны за спиной, за ее плечом стоял Акросс, думая, казалось, о чем-то своем. Заметив взгляд Барса, преувеличенно осторожно убрал волосы с плеча девушки за спину. Гидра дернулась, Акросс поймал ее за руку так, что плечо довольно громко хрустнуло.
— Что? Теперь уже не интересно? — спросил Акросс, вдернув Гидру и снова заставив смотреть то ли на Барса, то ли на привязанного к стулу Дроида. Барс скучающе пожал плечами:
— Нет. Одноразовая девочка.
Дроид поздно спохватился, только когда удивленно взглянул в глаза Гидре и заметил в них блеск выступивших слез. Дроид тут же отвернулся так, словно увидел ее голой.
Их вели сюда через длинные коридоры, мимо комнат. Особняк кишел людьми, как дешевая гостиница. Выглядели эти люди серьезными ребятами — даже если бы хотя бы у одного из них получилось сбежать, эта толпа вернула бы их обратно. Даже если Хаски и Кай придут спасать своих — их изобьют и притащат сюда же, в подвал. Или пристрелят раньше. И Гидра, и Дроид чувствовали себя так, словно стояли на медленно уходящей под воду кочке посреди болота.
— Что-то Тим опаздывает, — задумчиво припомнил Барс, глянув на часы так, словно ждал его к определенному времени. — То ли на след напал, то ли ушел в город развлекаться, — Барс обернулся, одарил Дроида вполне дружелюбной улыбкой. — Зато спать потом будет как ребенок. Нам нужны оба?
— Нет, — пожал плечами Акросс.
— Тогда кого оставим? — Барс похлопал Дроида по плечу, словно пытался ободрить. Оба заложника молчали, не играли в героизм, предлагая себя в качестве смертника. Хотя еще вопрос, кому повезло бы больше: убитому сразу или оставленному для Кая. Как последняя надежда, чтобы оборвать у него на глазах. И оба чувствовали себя так, будто заживо горели в молчании Акросса: он выбирал. Ему было все равно, кого именно он убьет.
— Ну, стул только один, — Акросс сделал шаг вперед, потащив за собой Гидру, — и он уже занят…
Дроид наблюдал за ним исподлобья, не отвлекаясь на Барса. Смотрел на Гидру так, как смотрят на жестокие документальные хроники — не в силах отвернуться, но словно внутренне сражаясь с самим собой за право смотреть.
— Давай оставим обоих, вдруг второму раньше времени хватит духу покончить с собой, и Кай просто со своим псом сбежит. Вот только стул один, — снова вспомнил Акросс. Он как-то менялся, когда на него нападало настроение беспросветной жестокости. Не только в лице и поведении, он будто вытягивался и становился шире в плечах. Хотя, возможно, виновато было тусклое освещение подвала. — Можно сделать так, чтобы второй не сбежал, заодно усложнить Каю и его псу задачу.
Дроид по-прежнему не понимал, пока Акросс не оттолкнул от себя Гидру. Ударил в ногу ниже колена, когда девушка падала. Гидра вскрикнула и, не успел стихнуть этот звук, как тут же превратился в пробирающий визг — тяжелым ботинком Акросс надавил на то же место. Дроида замутило, когда он понял, что Акросс пытался сломать ей ногу. У него был пистолет, наверняка имелся нож, но он выбрал самый медленный и болезненный способ не дать Гидре сбежать.
— Хватит! — Дроид попытался вскочить, но не позволил Барс, дернув его обратно и едва не опрокинув стул с ним. И Дроид тут же почувствовал, как дуло уперлось в бедро, выше колена, над костью. Выстрел получился в упор, от боли Дроиду показалось, что ногу ему и вовсе оторвало, и орал уже он.
Где-то наверху, над ними, был заполненный людьми особняк. Даже если они и слышали крики, для них это было все равно, что играющая фоном музыка, которую слышат, но особо и не слушают.
А где-то еще дальше жил мир. Кто-то гулял по паркам, кто-то выбирал молоко в магазине, кто-то занимался сексом, кто-то читал. И отчаянно хотелось быть любым из этих кто-то, но не корчиться в этом месте от оглушающей боли.
А потом и Акросс, и Барс словно пропали. Дроид так долго корчился от боли, что мог и не заметить, как они ушли. Но он еще понимал, что вряд ли их бы бросили так просто — даже обездвиженных.
— Простите, я опоздал, — произнес Кай с искренним раскаянием. — Опять опоздал… Хаски мертв.
Акросс и Барс обнаружились отброшенными дальше по коридору, по обеим сторонам в стенах было видно углубление, будто она треснула. Или кто-то разрезал ее острым лезвием. Акросс поднялся первым — из какой-то невероятно неудобной позиции, словно порывом ветра его на ноги поставило. Пальцем коснулся пролома и, холодно и совершенно спокойно, спросил:
— Откуда у тебя эта сила? Как ты вообще попал сюда?
— Слушай… Расскажи, как ты до этого докатился, а я сделаю все, чтобы этого не случилось. Ты можешь сейчас не понимать, но… — затараторил Кай. И с ним тоже случилось что-то неясное — его будто порывом ветра назад отбросило, опрокинуло на спину. В бетонный пол у ног Кая на полметра уходило лезвие косы. Оно тут же поползло обратно — к Акроссу. Гидра перекатилась в углубление, к Дроиду, принялась развязывать ему руки. Она сидела на полу, не поднималась. Дроид дышал со звуком, похожим на скулеж.
— Я скажу, откуда сила, ты ответишь на мой вопрос, — Кай поднялся спокойно, отряхнулся.
— И где Тим? — напомнил Барс. Он сел прямо на пол, но подниматься не спешил.
— Мертв, — быстро ответил Кай.
— Ложь, — отреагировал Барс.
— Я могу показать его труп, — упрямо возразил Кай. И Барс больше не спорил — поверил. Акросса это словно и не волновало — врал ли Кай, жив ли Тим. Он сверлил глазами даже не противника, место над его плечами, словно там ожидал увидеть что-то. — Я не из этого мира. И в том мире Акросс потерял свою команду, но сохранил себя.
Кай распластался по стене, поток воздуха пронесся по коридору. Тут было тесно, и каждая атака оставляла резные росчерки на стенах.
— Сила эта тоже у тебя из другого мира? — спросил Акросс. В голосе слышалось уже ледяное презрение.
— Да, — согласился Кай. Он согнул ноги в коленях, правую руку опустил, и в ней, пока что штрихами, но уже более заметными, стала появляться коса Легиона. Такая же, но теперь уже полностью материализованная, была у Акросса.
— Ты у меня украл эту силу? Там?
Кай пытался понять, о чем именно подумал Акросс. Другие миры для них были нормой, просто им не приходилось разрушать каждый, из которого они уходили. Почему бы в каком-то другом мире не быть более наивному Акросса? Кай только все испортил.
— А сюда как попал? — вклинился в разговор Барс, изобразил озарение: — Только не говори мне… что теперь над нами дом завален трупами?
— Вы первыми начали, — Кай поджал губы. — Я старался не убивать зря… Только тех, кто сопротивлялся.
Барс рассмеялся, хотел было хлопнуть Акросса по плечу дружески, но тот глянул неприязненно, и Барс поднял руки, будто бы сдавался. Объяснил свой смех:
— Он пытается стать таким, как ты. Правильным путем идет! Да что там, он почти как ты!
Акроссу что-то не понравилось в этих словах, но Барса он только древком ударил, отбросив к стене. Лезвие его косы снова впилось в стену, и Акросс повел ее вперед, к Каю, как раз по той стороне, где была его команда. Коса, как издеваясь, медленно приближалась к ним.
— Бегите! — скомандовал Кай. Но — Дроид потерял сознание, или пребывал в болевом шоке, а Гидра даже на ноги подняться не могла.
Кай перехватил лезвие своим за несколько сантиметров до Гидры. У Акросса получалось лучше, он косой орудовал даже в этом узком подвале так, словно уже давно привык к своему оружию.
— Все верно, — послышался над самым ухом голос Легиона. Кай снова раздвоился — один он сражался против Акросса. Хотя какое там сражался — защищался только. А другой он был в комнате, стены которой состояли из черной воды и непрерывно колебались. И Легион был тут же, на расстоянии ближе вытянутой руки. Один из самых страшных монстров снова разговаривал с Каем и был так близко, что его дыхание щекотало щеку. — У Акросса больше опыта. И совершенно другой симбиоз. Он не сожрал меня, он сам стал мной. И ты не сможешь его победить так. Он убьет тебя… Нет, сначала команду у тебя на глазах.
— Я знаю, что бывает, когда я тебе уступаю, — возразил Кай упрямо. Легион глухо хохотнул, как-то совсем не по-доброму.
— А ты что же, — проникновенным шепотом спросил Легион, — собираешься жить в этом мире? Хаски тут нет, Акросса ты победишь, может быть… Или умрешь. Кай, у тебя нет второго шанса. Умрешь в одном из этих миров, и знаешь, что будет?..
— Не будет перезагрузки и нового мира, — кивнул Кай.
— В одной из реальностей парень в реанимации так и скончается, не придя в себя, — подтвердил Легион. Кай сглотнул — впервые за все время заболела та рана, что осталась от Хаски.
— Я не хочу рушить все сейчас, — медленно, как ребенку, объяснил Кай. — Чуть-чуть… Немного счастья… Думать, что их спасли.
— Перед тем, как ты их уничтожишь, — напомнил Легион, но больше не настаивал. Снова стал лишь силой.
Акросс был глыбой, такой же, каким в его воспоминаниях казался Легион. Но и Кай знал, что Легиона можно победить. Пусть он только единожды это сделал, и то тогда сжульничал, использовав свою способность. Но ко всему прочему было больно даже и за Акросса. Кай ведь так радовался, что в этой реальности живы Тим с Барсом, что не мог представить, что у них мог быть вариант хуже смерти.
Но Барс здесь был жив и оставался той еще проблемой. Он помотал головой, приходя в себя, слишком сильно ударившись головой. Спокойно, без спешки, потянул из кобуры пистолет, снял так же без спешки с предохранителя, словно закуривал после тяжелого дня. Если бы он прицелился в Кая, это было бы не страшно — между ними с Акроссом было не пробиться даже пуле. Но Барс направил дуло в голову Гидры, которая развязывала руки Дроида и не замечала опасности.
Кай не успел предупредить — руки оказались быстрее. Лезвие впечаталось в живот Барса, прошило насквозь, швырнув его обратно в бетонную стену. Пистолет выпал из рук, Барс еще пытался что-то сделать, но, казалось, уходил без сожалений, глядя перед собой мутнеющим взглядом. Кай опешил настолько, что мог бы пропустить удар. Он только что сам убил Барса. Человека, с которым так хотел познакомиться по-настоящему, пообщаться чуть дольше и не при тех обстоятельствах, в которых они разговаривали.
Но Акросс отвлекся тоже. На эти секунды в его лице снова скользнуло что-то от прошлого Акросса: боль, раскаяние и ощущение невосполнимой потери. Словно это ему руку отрубили. И, пока Кай замер пораженный, Легион перехватил инициативу. Возвратным движением от Барса, лезвие повернулось и резко, как траву, срезало Акросса. Кай этот удар ощутил с почти реальной болью, у него подкосились ноги, и Легиону пришлось его придержать.
— Уходим? — гордо спросил он.
— Еще немного… — попросил Кай, глядя на растерянную Гидру.
***
Обстановка все больше напоминала концовку американского боевика — куча карет скорой помощи, несколько полицейских машин. Дроид уже начал подавать признаки жизни, его положили на носилки и вкололи обезболивающее. Кай попросил задержаться, и доктора почему-то послушались. Наверное потому, что Кай был хозяином этого мира. У Гидры не было перелома, ногу ей перевязали, но наступать она на нее все равно не могла — прыгала или передвигалась, опираясь на Кая.
— Так Хаски умер? — грустно спросила Гидра, когда Кай посадил ее на край машины скорой помощи, в кузове которой находился Дроид. Сам Кай встал напротив них. Вопрос застал его врасплох, снова вспомнился истекающий кровью Хаски, и Кай грустно кивнул.
— И нам больше не нужно будет убегать? — сглотнув, спросил Дроид. Без очков он щурился, пытаясь рассмотреть Кая, потом снова сдавался и откидывался на подушки, словно спать собирался. Наверное, ему было дико больно, и пора было уже отпускать их обоих…
— Да, — Кай попытался улыбнуться. — Все хорошо… Теперь все будет хорошо. Мы можем остаться тут. Можем поискать другой мир. Как скажите, — он врал напропалую, но он не мог сказать им правды. Не представлял как.
— Так что ты такое? — в лоб спросила Гидра. Без страха, с каким-то уважением даже.
— Я? — Кай не знал, как им все объяснить. Не было ни смысла, ни желания рассказывать с самого начала — Дроиду было больно. Нужно было заканчивать сразу, но Кай хотел эгоистично еще чуть-чуть посмотреть на то, чего он добился. Что смог спасти. — Знаете… Будет мир, в котором жив Хаски. И в котором Акросс не такой мудак… И его ребята тоже живы и вполне замечательные люди.
Гидра смотрела с непониманием, Дроид с прежним выражением: «Наш капитан снова чудит», но на этот раз искаженным обезболивающим.
— Не будет, — выдохнул Дроид. — Серьезно, где все? Почему меня не увозят? Я чувствую осколки пули у себя в ноге…
— Это скоро пройдет, — заверил Кай. Дроид и Гидра оба вздрогнули, когда у него в руках появилась коса. — Тише. Вы не умрете. Это как дверь. Вы даже помнить ничего не будете, но мы найдем мир лучше.
— Кай, погоди. Тебе может казаться, что ты поступаешь хорошо… — осторожно начала Гидра. Кай не мог выносить этот страх на их лицах и сделал первый надрез реальности — по диагонали через Гидру и Дроида. Трещины пошли от них, они первыми стали распадаться на осколки. И казалось, что они все чувствуют, и это для них было страшнее, чем когда их пытал Акросс. Гидра смотрела на свои руки, по которым вверх поднимались трещины, словно она была фарфоровой куклой. Нижней части тела она уже не видела, и наверняка не чувствовала. Дроид закрыл глаза и дышал так глубоко, словно у него начался приступ, хотя Кай отрубил ему ноги, и больше не могло быть боли. Кай не выдержал, сделал еще несколько надрезов мира, чтобы трещины полностью закрыли для него еще живых друзей. Чтобы не видеть и не мучить их дольше.