Перешли через Шумы, пошли вдоль левого берега Среднего озера. Болото. Голые стволы когда-то обгоревших деревьев. Конная тропа, разбитая до жуткой грязи копытами тяжело груженых лошадей. Шпион шёл за нами, но, когда, пройдя почти вдоль всего озера, мы стали подходит к избушке лесников, так называемому кордону заповедника, он исчез. Шёл, шёл сзади – и нет. На кордоне папа достал разрешение, и мы прошли в заповедник.
После вчерашнего дождя выглянуло солнце – от кустов и земли шёл пар. Кусты жимолости буквально сплошняком идут вдоль тропы, что чревато последствиями для моего желудка. То и дело тропа выходит на курумники – невероятной длинны каменные осыпи, начало которых теряется под облаками. Если смотреть вверх по этим камням, то рано или поздно начинает казаться, что гора не возвышается отвесно вверх, а даже закручивается и нависает над тобой. Дух захватывает, когда представишь, что из скалы там наверху, где цепляются густые облака, может слететь такой вот камушек. А ведь они все сюда когда-то упали, значит, может.
Дождь, мостки через речки, следы медведя – все это уже заповедник. Я теряю счет времени. Порой мне кажется, что мы идём по одним и тем же местам, но горы, говорят, что это обманчивое впечатление: ледники становятся ближе, Среднего озера уже не видно, горы теряют леса, долина становится уже. Эти горы совершенно другие, в них чувствуется высота, видно как они разрушаются временем – осколки, ледники, водопады, но видно, и как они ему противостоят, – чтобы увидеть вершину – нужно задрать голову почти вертикально.
Навстречу нам больше никто не попадался. Заповедник, все-таки. Солнце исчезло. Но и дождя не было. От ходьбы было жарко, а ветер дул пронизывающе холодной. Трава вокруг тропы доходит до груди. Преобладают фиолетовые цветы, хотя растений разных множество. Наконец закончились кусты жимолости. Выходим на большую, как мне показалось – поляну, но это болотистое место. Папа указывает на какой-то железный штырь – остаток метеорологической станции и говорит. Что ещё несколько лет назад здесь была избушка гляциологов. Гляциологи, это такие люди, которые ледники изучают. Были деньги на исследования – была избушка, были гляциологи, нет денег – нет избушки, нет гляциологов.
А слева уже виден многокаскадный водопад Томич. Отсюда его русло кажется тонким, высота его около трехсот метров, и грохот долетает зловещий, мощный. Какой он тогда вблизи?
Наконец преодолеваем последний подъем и последние метры пятнадцатикилометрового перехода. Открывается чаша бирюзового озера, со всех сторон к которому сбегают речушки, ручьи, срываясь водопадами с крутых склонов и скал. Все они берут своё начало с ледников, которые тут же – стоит только руку протянуть, но это только образное выражение. Действительно, кажется, будто ледники совсем рядом, а на самом деле – несколько километров. Просто таково свойство воздуха и иллюзии, создаваемой высотой гор. Только замечая, какими маленькими видятся деревья на противоположных склонах, понимаешь, что это далеко. И все же, это достаточно близко, чтобы видеть трещины на ледниках. И любой горный козёл тут же будет замечен и внесен в реестр – «я это видел». При солнце и спокойной воде – отражение идеально зеркально, при малейшем ветре – вода становится бирюзовой, необыкновенные преображения происходят стремительно, причем, иногда, постепенно, от одного берега к другому, словно невидимая рука играет изображением. Из озера вытекает одна река, метров пять шириной. Само озеро в длину километра полтора. Исток реки запружен белыми стволами – корягами. По ним можно спокойно перейти на другой берег, что мы и делаем.
Проходим ещё подальше и видим навес и место для стоянки – тут специально оборудованное костровище. Ставим палатку. Обедаем, любуясь видом на ледники.
Вдруг откуда-то сверху из-за кедра в три обхвата выскакивает какой-то человек с совершенно сумасшедшими от энтузиазма глазами, а за ним два таких же помладше.
- Вы ещё не были на водопаде? А мы оттуда! Невероятно! Мы траверсом спустились! А вы не были!? А мы там были! Просто класс! А вы здесь стоите? А у вас разрешение? А у нас нету! А вы, где разрешение брали? А там, на верху… да, вам обязательно надо подняться!
Он ещё долго и быстро говорил, не давая никому вставить слова, а потом быстро убежал. Никуда не торопясь, мы насладились послеобеденным созерцанием. Потом, налегке, начали восхождение к Томичу.
Под ногами везде хрустел и скрипел, словно резина, бадан. Толстоствольные кедры уходили вертикально в небо, скрывая обзор. Но вот, мы преодолеваем травяные заслоны, старые, рухнувшие деревья, постепенно тонущие в море мха, разбросанные тут и там большие камни и выходим к местам, где камни переходят в сплошную осыпь. Встречаются отдельные деревья. Озеро видно уже целиком. Оно само напоминает некую рыбу без хвоста по своей форме. Бирюзовость его смотрится необыкновенно, посреди темно-зелёной тайги и серо-желтых цветов гор. Небо пасмурно, но ещё не задевает вершин. Перед нами, почти на одной высоте с нами ледники, с противоположных склонов озера, над нами, скрыт вертикальной почти стеной ещё один ледник. Виден почти весь путь, который мы сегодня прошли. Потрясает то, что это целая отдельная страна между горами, совершенно не верится, что этот путь пройден нами.
Вдруг, почти над самым Томичём пробивается закатное солнце на несколько минут. Папа только успевает снимать на видеокамеру и фотографировать. Грохот доносится от водопада. Ощущение, что валуны, на которых мы стоим, могут вот-вот прийти в движение, и мы полетим в пропасть. Ощущение такое сильное, а высота такая, что я просто сажусь на валун, колени дрожат. Красиво, удивительно, пространство - околдовывающее целиком и душу, и тело, завораживающее и пугающее. Отец смеется надо мной, говорит: «Эх, благодать! Сбылась мечта» Я говорю: «Красиво и страшно», а он: «Да – страшно красиво!»
Сергей Решетнев ©