Юный новый мир, фантастика, боевик, альт. реал

Юный новый мир

Глава 1 
   
     - …Примерно в середине двадцать первого века наука на Земле развилась настолько, что люди получили возможность менять свой генетический материал, проводя широкий спектр модификаций. Можно было дать человеку любую способность, обусловленную определенными генами.  Клыки, когти, крылья или жабры. Броня, регенерация, глубокое и разностороннее преобразование тела. Другие же способности прятались внутри, не меняя внешнего облика. Это время было названо Эпохой Химер. 
     Учитель внимательно посмотрел на класс. 
     - Люди получили массу новых возможностей, но… Выяснились некоторые подробности. Оказалось, что не все люди одинаково переносят генетическую модификацию. И не каждая способность подходит любому желающему ее обрести. Кроме того, генные модификации дороги и не доступны большинству. В результате появилась своего рода элита мутантов и обычные люди, не способные принять модификации или не способные за них заплатить. Более того. Появились мутанты-преступники, использовавшие свои способности для совершения преступлений, и черный рынок генных модификаций. Само собой, что нелегальные мутации были без гарантий, но дешевле. Сперва правительства пытались создавать спецотряды для борьбы с такими мутантами, без особого успеха. Регистрация всех мутантов тоже эффекта не дала. А настроения в обществе были неспокойные. Все больше случаев нападения на мутантов. Появились даже свое рода тайные общества, желавшие ловить и убивать мутантов. Под лозунгами защиты человечества, разумеется, хм… Но мутанты действовали быстрее, всегда выручая себе подобных и устраивая бойню. А после массовых беспорядков, когда мутанты разбили не только толпы линчевателей, но и несколько правительственных спецотрядов с тяжелой техникой, ситуация стала выходить из-под контроля. Появление дешевого вируса, проявляющего в каждом наиболее подходящую ему мутацию, дела не изменило, а лишь ненадолго дезориентировало людей.
     Класс сидел тихо.
     - …Правительства мира собрались на конференцию, чтоб решить, что предпринять. И тут мутанты передали сообщение, что хотят создать космическую станцию и улететь в космос. Навсегда, забрав с собой всех своих. Что интересно, идею они почерпнули в антикварном комиксе. И люди согласились. Через несколько месяцев совместных усилий состоялся отлет. Собранная на орбите станция освободилась от притяжения планеты и пошла в открытый космос. Мутанты покинули Землю. А вот дальше началось нечто непонятное. То, что впоследствии назвали Великим Забвением. Выглядело это следующим образом: люди начали терять знания. Но не любые, а связанные с наукой и профессиональными навыками. Кто больше знал – тот больше забыл. Профессора становились как школьники лет по десять, а вот, скажем, сантехники ничего особо и не забыли. Мастера же по краске, дереву и камню остались прежними. Сначала это все пытались исправить книгами и прочими носителями информации, но без толку. Что интересно:  повторяя учебные материалы, все забывали за минуты, а вот занимаясь самостоятельными изысканиями, ничего не теряли. В результате, пришлось отправить все технически сложное на склады, а прогресс пошел вновь примерно с кузнечного ремесла и садов-огородов времен средневековья. Так начались Темные Века. Три столетия войн за оставшиеся ресурсы и пригодные технологии. Сейчас они еще идут, формально, эти века. Мы миновали самые разрушительные конфликты и частично восстановили технологии до уровня конца девятнадцатого и начала двадцатого веков.
     Учитель вздохнул.
     - Основные успехи – антибиотики, электричество, железная дорога и дирижабли на гелии. Радиосвязь пока не заменила телеграф, машин мало, но наше индустриальное общество идет вперед.
     Один из учеников поднял руку.
     - Да?
     - А почему произошло Великое Забвение? Это мутанты?
     - Никто не знает. Возможно, да, это некая месть мутантов. Хотя, тогда с чего бы им улетать? После Забвения перевес силы был бы на их стороне.
     - А мутанты могли остаться на Земле? Тайно? – нетерпеливо поднял руку другой.
     - Возможно. Но что мы точно знаем, так это наличие спящих мутаций.
     - Как это?
     - Эта мутация, способность, которая спит в генах. Словно тайный код или вирус, готовый вдруг перепрограммировать весь геном и сделать человека мутантом. Она может пройти через поколения, ничем себя не выдавая, и реализоваться, когда сочтет нужным.
     - А откуда это известно?
     - Потому, что иногда это происходит.
     Учитель улыбнулся.
     - Вот в соседнем городе работает в полиции некий господин. У него особая способность – вызывать людей на откровенность. Стоит ему первому с вами заговорить -  и вы уже хотите разболтать ему все свои секреты, но едва он уйдет – забудете, что вообще его встретили. Мутантов по всему миру выслеживают и берут на государственную службу. Вот так.
     В классе повисла тишина.
     - А вы, молодой человек, ничего не хотите спросить?
     Люк Ланц встал с места. Внимание преподавателя его смутило.
     - Никак нет, господин Деерк. Но, если вам не трудно… Почему мы воюем? Сейчас?
     Он сел, испытывая облегчение.
     Учитель прошел к доске.
     - Да, мы воюем. Мир многое испытал, и пришел к нынешнему устройству. Мы живем в Славянском Союзе, входящем в состав Российской Империи. Своего рода буферная зона, протекторат, земля под защитой… И сейчас на границе неспокойно. Германская Республика, более известная как Рейх, ведет войну в Европе. Позиции азиатских государств, в частности, Китая, не ясны. Германцы добились успехов в освоении и колонизации Африки. Системы железных дорог и оросительных каналов, а так же программа озеленения дали свои плоды. Пустыня отступает перед новыми лесами и садами. И освоение всего этого великолепия ведут только они. Германцы. Государства Америк разобщены и более погружены в свои войны. Реальность же такова, что в случае освоения Африки Рейхом результатом будет не только рабство коренного населения, но и наличие у германцев огромных ресурсов всех видов. Пока они подминают под себя банды, правящие Африкой, их даже поддерживают. Но вот в плане дележа новых земель, рудников, шахт и рабочей силы… Тут будут возражения…
     Деерк Нис явно сел на любимую тему – мировая политика. Люк решил, что можно уже слегка расслабиться.
     Все вокруг как-то не так. В воздухе разлита тревога. Он это почувствовал еще утром, когда проснулся в своей комнате в приюте, и чувствовал всю дорогу через родной город. Словно мир опутала паутина, окутал туман, дымка… Краски поблекли, голоса звучали глухо, как через одеяло. Все было каким-то ненастоящим.
     - Я не заболел? – тихонько сам себе сказал Люк.
     И тут на улице что-то грохнуло. Ученики разом вскочили.
     - К порядку! – но голос учителя дрогнул.
     Прозвучала автоматная очередь. Потом еще одна. Люк не знал, почему так в этом уверен, но не сомневался, что это именно автомат.
     - Все на пол! – крикнул  Деерк Нис.
     Пули защелкали по потолку, выбивая штукатурку. Потом нечто с грохотом и лязгом появилось на улице и проехало мимо школы. Через окно Люк хорошо видел песочного цвета бок бронированного механизма с черным крестом. Танк. Немцы…
     - Рейх! Как они сюда попали?! – закричал кто-то. – До границы двести километров! 
     - Уйдем во внутренние помещения! – учитель, пригибаясь, быстро пошел к дверям. – Ребята, поторопитесь!
     Двадцать мальчиков и двадцать девочек в полувоенной форме темно-фиолетового, почти черного цвета, поспешили за ним.
     Люк плелся в хвосте. Первые выстрелы разорвали завесу. Теперь мир наливался красками и звуками, но что-то все равно еще неправильно…
      - "Какая же глупость мне лезет в голову!" – мысленно закричал он.
      - Это невозможно! – истерически твердил кто-то радом. – Танки эти едут по двадцать километров в час – максимум, на марше без заправки – часа два, я читал! Если бы прорвались – телеграфисты послали бы сигнал и тогда армия…
     Слова потонули в грохоте взрыва. Что там может так взрываться?
     Люк прошел в другой класс, ему не хотелось быть рядом с остальными. Нервы, нервы… Голова кругом. Что от него сейчас осталось в его пятнадцать лет?
     Он ученик школы в мелком городке, юноша с фантазиями, живущий в любимых книгах и мечтах. Один. Всегда один. И что теперь?
     В коридоре раздался топот и отрывистые слова на немецком. Захотелось забиться в щель, спрятаться от них… Но он почему-то все еще стоял посреди класса.
     Двери распахнулись от удара кованого сапога. Молодой офицер в мышастой униформе уставился на него бесцветными глазами.  В руке – пистолет.
     - "А ведь он не на много старше меня!" - подумал Люк…
     По лицу офицера скользнула странная улыбка. Грянул выстрел…
***

     Боль была всеобъемлющей. Космическая боль. Вселенная боли. Но Люку вдруг это надоело. Он просто не хотел так мучиться. И вообще…
     Тьма сомкнулась, убрав многоцветие боли. Теперь он мог немного сосредоточиться. Сознание словно разделилось на части и эти части были разные. И вполне разумные. Кто-то паниковал, кто-то требовал объяснений, но нашелся островок спокойствия. И Люк сосредоточился на нем.
     - Я хочу жить! – сказал он громко и отчетливо.
     Да, он хотел жить. Это ответ на невысказанный вопрос, который он чувствовал, ощущал всем разумом, всеми этими странными частями…
     И сразу увидел свое тело и свою душу. Отдельно. С душой много вопросов, а вот тело показалось знакомым, как любимый конструктор или давно разгаданная головоломка. Он ощущал его, знал и чувствовал все до мелочей. И сразу понял, что может не просто ощущать. Он может себя изменить. Переделать.
     Все так сложно, но так просто… Так безумно и так понятно. Люк приступил к делу, повинуясь не столько знанию, сколько инстинктам и эстетике. Он чувствовал, что играет симфонию, нет, он и есть симфония! Произведение искусства, что творит само себя…
     В какой-то момент он перестал осознавать происходящее и только бездумно наблюдал. А потом рухнул глубоко во тьму. И в этой тьме он услышал звонкие шаги…
***

     Сознание медленно возвращалось. Перед глазами все плыло. Люк постарался сосредоточиться. Впереди какие-то буквы. На них он и смотрел, постепенно разбирая слова… Стихи…

Историю о рыцаре вам расскажу, друзья,
Он человеком был рожден, как вы или как я,
Но был немного не такой, сражался и терпел,
И он весь мир, в конце концов, своим мечом вертел. 

Окреп в трудах он на земле, за книгой поумнел,
Учился фехтованию и куче прочих дел.
Прошли года, не мальчик – муж, и верная рука,
Но не убийца, и  не лжец, хотя, для них века.

Он защищал обычный люд, но монстров не щадил,
И только воду чистую всегда и всюду пил,
Напрасно кровь не проливал, империю создал,
И стал великим королем, но это не финал!

     Люк с трудом встал с пола. Это плакат. Плакат на стене. Со стихами. "Баллада о Вечном Рыцаре", вступление. Он в классе.
     Он все вспомнил.
     В ужасе Люк осмотрел себя. Ничего! Нет, хотя… На рубашке под формой маленькая дырочка. Крови нет. Совсем.
     Форменная куртка полетела прочь. Люк расстегнул рубаху. Ничего. Потом заметил, как на полу рядом что-то тускло блеснуло. Он наклонился и поднял это…
     Пуля. Смявшаяся, пахнущая порохом.
     Отбросив ее подальше, Люк побежал вон из класса, но застыл перед зеркалом.
     Черты лица словно сгладились. Из зеркала на него смотрел некто. Кукла, эльф, но не человек.
     - Что это?!
     Ответ пришел сам. Спящая мутация. Как и говорил учитель.
     - Я мутант…
     Люк осмотрел на умывальник под зеркалом и машинально помыл руки. И даже протер мыльным раствором кран. Натянул куртку и опять посмотрел в зеркало.
     - Мутант. За что?!
     Но тут же себя одернул. Чего он хотел? Погибнуть? У него не отросло не пойми что, он не чудовище, ему дана новая жизнь! Жизнь. А сейчас война.
     Воспоминания обжигали страхом. На секунду ему показалось, что сейчас снова появится молодой офицер и выстрелит. Люк со стоном сел на стул и сжал кулаки. Бросил взгляд на плакат. "Баллада о Вечном Рыцаре", вступление, хм.
     - Здравствуй, юный новый мир! – Люк истерически рассмеялся.
     Против воли он подошел к зеркалу и сосредоточился на своем лице, изучая его. И, о чудо, оно изменилось! Он стал прежним, почти. Во всяком случае, не таким идеализированным, словно портрет эльфа, выполненный тонкими кистями. И волосы - просто солома, а не золотая стружка.
     - Успокоиться. Так, что у нас? Я жив. Всех, наверное, увели. Военнопленные или заложники. Мне просто попался садист и псих, коих на войне тучи. Что дальше?
     А вариантов не много. Первый – бежать, обгоняя наступающую армию. Второй состоит в том, чтоб прятаться. Третий? Ну, можно пойти на уже захваченные земли, где не так лютуют каратели, а местные жители прилежно выполняют приказы новой власти. Беженец, обычное дело. Учитывая возраст, отправят на работы. Почти тюрьма, но будут кормить…
     Люк вспомнил офицера. Эту тварь надо найти. И прикончить.
     Но снова себя одернул. Как странно – словно он не один. Словно Люка Ланца несколько. И минимум один из них хочет найти этого убивца. Пусть он пробудил в Люке дремлющую силу. Это дела не меняет. Другой Люк был перепуган и хотел сбежать. И он был противен своей трусостью и истерикой. Был и еще один, которого Люк хорошо чувствовал. Этот странно спокоен и даже весел. Он словно предвкушал возможности.
     - Успокоиться…
     Люк сел поудобнее и постарался очистить разум от ненужных мыслей. Когда-то ему попалась книга по контролю разума. Но речь шла о контроле своего разума, потому он не слишком ею заинтересовался. А что–то помним?
     Постепенно шум голосов и образов утих. Части стали целым. Все на местах.
     - Я – Люк Ланц!
     Он встал, неожиданно ощутив внутренне спокойствие и силу.
     - Значит, теперь я живучий?
     Главное – не выдать себя. Люк не питал иллюзий относительно общения с учеными или военными. Его начнут исследовать, выявлять пределы возможностей и методы передачи его сил другим. А боль он не любил.
     - Я – обычный трусливый школьник, бегу от войны! – сам себе сказал Люк, и пошел к дверям. 

Глава 2

     Школа была пуста. Люк прошел по коридору, словно впервые оглядывая белые стены, деревянные панели, двери, доски пола, лампы под потолком, ковровую дорожку… Кое-где отчетливо виднелись отпечатки сапог.
     Он вышел из главного входа.
     Выстрелы, крики, в конце улицы полыхает автомобиль… Мостовая повреждена после прохода танка, на стенах и окнах домов следы от пуль. Но людей рядом не видно.
     Люк двинулся наобум, пытаясь понять происходящее. Разум словно в тумане. Он просто отказывался принимать происходящее. Но мир был здесь, ярок и реален как никогда.
     Он свернул на перекрестке. Танк стоит перед развороченным зданием управы, солдаты потрошат вытащенные на улицу ящики с бумагами, чемоданы, сумки… Что им надо? Архивные записи о жителях?
     Пара солдат вытащила из дома молодую девушку. Они ржали, как ненормальные, и все крутили ей руки, избивали, а один начал рвать на ней платье.
     У Люка пересохло во рту. Как во сне, он бросился вперед и вцепился в этого нелюдя, рванул за воротник формы, отшиб пальцы о каску… Немец повернулся и лениво дал ему в челюсть.
     - Твоя ждать. Твоя получит свое потом! – оба солдата заржали в один голос.
     Люк сглотнул кровь. Почему не заживает?
     Он бросился вперед, однако новый хук поверг его на мостовую. Люк закашлялся. Что-то в руке… Нож. Это армейский нож, а у немца пустые ножны на поясе! Должно быть, он машинально ухватил его, падая, а от боли даже и не заметил.
     Первый солдат уже повалил девушку на мостовую и ничего вокруг не замечал, а второй стоял рядом с ним. Спиной к Люку.
     Люк вскочил, словно его подбросила пружина.  Он прыгнул на спину солдата и вонзил нож. Еще, еще раз… Отпихнул извивающееся и орущее тело. Полоснул по шее первого и пинком отбросил в сторону. Все нутро горело огнем, мысли путались. Потом заметил кровь у себя на руках и в отчаянии взвыл.
     Краем сознания Люк понял, что девушка скрылась. И что к нему бегут солдаты с винтовками. Но он не мог двинуться с места. Все происходящее было так страшно и отвратительно, что тело отказывалось повиноваться.
     Сразу трое солдат пронзили его штыками, а затем принялись избивать прикладами и пинать, сотрясая стены домов ругательствами. Скоро Люк перестал что-либо чувствовать, сознание накрыла тьма.

***
     …На этот раз боли не было. Люк просто ощутил, что жив, но тело его не слушается. Так странно мысленно ходить по своему телу, словно по дому… Нет скорее по дворцу, лабиринту и цитадели. Он осматривал себя и оценивал ущерб.
     Да, он в первый раз себя подправил. Но не до конца. Сейчас прекрасно это понимал. Недоработки, ошибки даже, имели место. Но все так взаимосвязано… Как бы не напортить. Чем больше проникаешь в сущность своей плоти, тем больше вариантов и возможностей. В первый раз он строил избу на месте шалаша. Сейчас он мог починить и перестроить дворец.
     Ему нравилось это странное состояние. Ничто не беспокоит. Нет страха и боли. Все понятно и прогнозируемо.
     Люк взялся за работу. Регенерация ему уже доступна, управляемая, что немаловажно. Надо только отладить механизм ее запуска. А то он так обеспокоился своим расчеловечиванием, что упустил массу важных деталей. Тело должно само себя исцелять. Иногда – без команды.
     Для начала Люк упростил внутреннее устройство, добавил каждой части тела свой нервный центр и механизм регенерации. Потом поработал над распознаванием частей – организм должен помнить, где что, и срастаться правильно. Кости получили дополнительный внутренний каркас, мышцы стали прочнее. Исследуя свой набор антител Люк с удивлением понял, что мог бы синтезировать на их основе лекарства… Или наоборот – болезни. Болезни, которыми может заразить кого угодно. Это даже может быть болезнь, специально выведенная для конкретного человека.  Спектр возможностей невольно вызвал у него отвращение. Оно все росло и росло… И тогда сомкнулась тьма.

***

     Люк вскочил и охнул от боли. Его вырвало. Чихая пылью, он огляделся.
     Солдаты выбросили его в канаву на окраине города. Теперь Люк был грязный, в изорванной одежде,  а живот свело судорогой.
     - Я хочу есть! – эта простая мысль отогнала все прочее.
     Его новое тело хотело есть. Требовало пищи. Дурно от мысли, что он совершил, дурно от мысли, что он теперь нечто нечеловеческое, но голод был сильнее. Похоже, преобразование взяло немало сил.
     Люк вздрогнул. Это странное разделение на многие личности, изменение восприятия… Но сейчас он цельный.
     Ветер донес аромат еды. Суп? Мясо?
     Люк шатаясь пошел через кусты, стараясь не шуметь. Вскоре он выбрался на берег реки. У сарая, где хранились лодки, расположилась группа вражеских солдат и полевая кухня. Винтовки с ножеподобными штыками  поставлены "шалашиком" рядом, солдаты стоят в очереди, повар в смешной шапочке невозмутимо наделяет всех похлебкой.
     Запах от солдатских котелков просто одуряющий. А возле полевой кухни на раскладном столе – белый хлеб, нарезанный крупными кусками.
     Люк быстро осмотрелся. У него появились новые силы. Уже не измотанный подросток, а хитрый дикий зверь сидел в кустах и наблюдал.
     Почему они  так самоуверенны? Где пограничники, где таможенные отряды, где армия? Словно всех языком слизнули… У причала стоят велосипеды. Почему велосипеды? Почему у причала? Неужели эти вот приплыли по реке? Грузовые катера и баржи ходят по реке, да, но чтоб загрузить на них солдат враждебного государства, надо… Надо что? Захватить любой из портов, близких к границе.
     Не получится, подумал Люк. Даже если погранцы спят беспробудно, даже если диверсанты захватят порт, пока загрузятся и пойдут до точки высадки, их сто раз заметят люди – рыбаки, почтальоны, лодочники, пешеходы на мостах, да мало ли… Жандармы ездят на машинах и велосипедах, до телеграфа или военной радиостанции доберутся менее чем за час. А там во все концы пойдет сообщение. И военные бипланы разбомбят этих речных вредителей еще до вечера. А на завтра подтянутся броневики и пехота в грузовиках, кавалерия прочешет леса и возьмет под охрану дороги. К вечеру доставят пушки и командование с гвардейцами. У гвардии пулеметы. И даже, говорят, противотанковые ружья и ракетные снаряды. И где будут эти атакующие вояки?
     Вот они. Прямо перед ним, жрут. Что-то не так. Но голод мешает сосредоточиться.
     Люк вышел из кустов. Одной рукой он взял кусок хлеба со стола, другой вырвал котелок из чьих-то рук. И начал есть, глядя перед собой. Горячий густой суп, свежий хлеб… Солдаты стояли молча и пялились на него, потом повар что-то негромко сказал усатому сержанту. Тот кивнул и вышел вперед, вытаскивая пистолет из кобуры.
     Люк развернулся и пошел прочь. Грохнул выстрел. Потом еще один. Пули шлепались в спину, но голод заглушал боль. Наконец, Люк выронил пустой котелок и посмотрел вперед. Впереди река. Эка его занесло… Сзади в кустах с руганью продирались немцы. Голова кружится, но боли нет.
     Он упал в реку и сразу почувствовал себя лучше. Мощными гребками отплыл от берега, нырнул. Глубже, глубже… Почему-то совсем не хочется всплывать. Он проплыл метров триста, пока не ощутил, что пора на берег. Среди ила и тростника путь нашелся не сразу. Когда Люк вышел на берег, то ощутил вес своей мокрой одежды. Что-то чесалось на спине. Он потрогал.
     Пуля. Смявшаяся пуля с чпоканьем вышла из тела. Боли почти не было. Он исцелялся. Он чувствовал, как его тело себя лечит. И даже как оно пьет воду из его изорванной одежды. Как кожа ест солнечный свет… Приятно. Расслабляет. Даже слишком.
     - Что делать? – Люк осмотрелся, развеивая дрему.
     Если пройти эти заросли, то дальше уже пригород. Но за листвой деревьев не видно, какой именно. Люк хорошо знал в этом городе лишь несколько улиц – постояльцам приюта не разрешали шастать повсюду, да и местные детки часто дрались с приютскими, охраняя улицы, которые считали своими.
     После еды и неожиданного плавания хотелось спать. Стресс, догадался Люк. Не так уж я и устал. Двигаемся дальше.
     Прячась по кустам, он продвигался в город. Скоро он заметил новые мелкие отряды солдат – одни распределены вдоль реки, другие не спеша двигались по грунтовой дороге в пригород. Они словно капли, просачивавшиеся то тут, то там, и собиравшиеся в бурный поток. Если сперва речь шла о группах по пять-восемь человек с велосипедами и иногда – полевой кухней на мототяге, то в город уже входили колоны, растянувшиеся на пару километров. И с ними танки.
     Ромбовидный силуэт песочного цвета Люк знал хорошо. Это TN-12, одна пушка с разрывными, шрапнельными и бронебойными снарядами, восемь пулеметов. Команда – десять человек. Им рассказывали на уроках. А вот темные танки, что ползли из леса, он видел впервые. Они были какие-то странные, приземистые, с округлыми очертаниями и очень большими пушками. Хотя рядом же обычные 
IZ-1, двухголовые из-за двух башенок с крупными короткими пушками.
     - Откуда это все? – прошептал Люк. Но ответа не было.
     Изобилие живых изгородей и садов давало возможность скрытно передвигаться, хотя Люк и сам не знал, что ему тут нужно. Скоро он вышел к роскошному особняку. Тот сразу привлек внимание: ограда из камней и железных прутьев снесена, часть дома разрушена, словно ребенок помял торт…
      Он знал это место. Дом полковника Гумбольда, их сюда водили на экскурсию пару лет назад. Но зачем его разломали? Люк посмотрел вдоль улицы, ведущей к дому. Немцев здесь нет, но следы от TN-12 на мостовой и в саду. И запах. Запах крови и пороха. Заметил он и другие мелочи: запекшуюся кровь в пыли, следы сапог, говорившие, что их обладатели сперва шли строем, а потом бросились врассыпную, отпечатки носилок… И следы волочения тел. В сапогах.
     Люк посмотрел на дом. Неужели полковник дал бой?
     В доме был разгром. Похоже, танк использовал разрывные снаряды со шрапнелью. Люк как зачарованный прошел по знакомым комнатам. Музей и дом… Плакаты, портреты, экспонаты на стендах… Герои русско-польской компании и русско-турецкой войны, Карибская Война с Англией, все здесь… В главном зале он застыл.
     На позолоченном троне короля Утанака, захваченном в Африке  во время преследования турецкого паши, сидел полковник Гумбольд. Парадный мундир иссиня-черного цвета, золотые эполеты, россыпь медалей и орденов, золотые шпоры на сапогах, кожаный шлем с навершием – знак Африканской компании. И пулемет Уоллеса в руках. Длинный, тяжелый. Лента с патронами – всего три патрона осталось. И жуткая дыра в боку.
     - Полковник? – голос Люка дрогнул.
     Седые усы поднялись в улыбке.
     - Здравствуй.
     - Вы… Вы…
     - Все в порядке, - строго сказал Гумбольд.
     - В порядке?! – почти заорал Люк. – В порядке?! Да это ну совсем не в порядке!
     Он плюхнулся на какой-то стул и обхватил голову руками.
     - Но все, и правда, в порядке, – полковник подмигнул. – Я могу видеть больше других. И знаю, что ты тоже мутант.
     Люк в ужасе вскочил.
     - Сядь. Как тебя зовут?
     - Люк Ланц, господин полковник, - он неуклюже сел. – Вы мутант?
     - Да. Я могу меняться, время от времени. Мое тело… Оно становится другим. Преобразуется. Частично или полностью. По разным причинам. Страх, боль, ненависть, желание убежать… Или, - полковник развел руками.
     - Если вас, э-э, убивают?
     - Оно словно выбирает себе новую жизнь. Я прожил много жизней, и далеко не все они были в человеческом облике. Но всегда жил достойно и с удовольствием.
     - Да, полковник. Но как мне жить мутантом?
     - А что тебя беспокоит? Ну, кроме войны.
     - Ну, я же не человек!
     Полковник тихо пофыркал, сдерживая смех.
     - Разве тело делает нас людьми?
     - А что? – растерялся Люк.
     - Душа. Совесть. Здравый смысл. Человек – это не тело, это образ мысли. Мы люди. Пока творим и созидаем. Но творить можно по-разному. И сейчас этому миру нужны мутанты. Воины, которые защитят его. Нужны герои. А тело – только сосуд. Просто у нас они более удачные.
     - Но я не герой! – запротестовал Люк. – Мне всего пятнадцать!
     - В твоем возрасте я был кадет-ефрейтором и вел в бой десять курсантов против турок на Лимане!
     - Но тогда было другое время! – в отчаянии сказал Люк.
     - Время всегда одно, - строго ответил полковник. - Какая у тебя способность?
     Люк слегка смутился.
      - Я… Это… Вроде как, живучий.
     Он кратко рассказал о своих приключениях. Полковник выдохнул и прикрыл глаза.
     - Регенерат категории альфа-омега. Наконец-то. Вовремя.
     Некоторое время он молчал, размышляя. Потом поднял голову.
     - Не попадайся. Скрывай свой дар. Не бойся переступать через людей, если нужно. Ты – воин и очищение этого мира. Миру нужны герои, добрые и справедливые. И живые! – полковник сжал пулемет. – Это важно! Любой может пожертвовать собой или другими, но иногда нужно просто уцелеть. Уцелеть, чтоб победить потом. Помни, то, что ты можешь сделать для людей, важнее… Важнее всего!
     Люк задумался. Неужели полковник прав? Но страх от встречи с офицером все еще сковывал его. Такое просто так не забывают. Да и что он может? Пережить пару немецких пуль?
     - Но как они сюда попали?! – Люк сжал кулаки.
     - Немцы? – полковник поднял брови.
     - Да. До границы же далеко. А жандармы? А телеграф?...
     Полковник начал расспрашивать Люка об увиденном в городе, и о чем-то думал. Похоже, каждый новый факт дополнял для него картину происходящего.
      - Хорошо. Ну, давай по порядку. Как это могло произойти. Диверсанты могли захватить телеграф, так что, подать сообщение некому.
     - Но постойте, - запротестовал Люк, - разве толпа вражеских солдат, штурмующих здание телеграфа в приграничном городе, не привлечет внимания?
     Полковник хохотнул.
     - Толпа - да. А вот представь, что на телеграф явится человек в форме телеграфиста, один или с помощниками, и скажет, что ему велено комендантом заменить персонал телеграфа. Сменщик пришел. И документы у него в порядке.
     Люк от удивления даже не нашел, что сказать.
     - Телеграфисты только рады будут. Проверят документы и пойдут домой. Вот так. Пойми, диверсанты и шпионы – это не всегда темные личности в маскировочной одежде. Они могут быть самыми обычными людьми, которые не один год здесь живут, или приехали сюда через нейтральные страны, или вообще – из империи. Или местные.
     - Местные? – снова удивился Люк.
     Полковник фыркнул
     - Ты и представить не можешь, сколько великих городов пали потому, что кто-то изнутри открыл врагу ворота. За деньги или чтоб войну закончить. Порой сама война людям так ужасна, что они готовы на все, лишь бы прекратить это.
     Люк подумал и понял, что полковник прав. Едва узнав войну, ему самому уже хотелось сдаться, лишь бы это помогло людям… Но нельзя. Тогда они победят.
     - Но… Как же радиостанции?
     - Радиостанции сейчас только у военных. Их захватить без шума не получится. Но радио действует на небольшом расстоянии, достаточно испортить передающую вышку или скрыть сигнал установщиком помех. Все частоты забиты – и никакой передачи.
     - А разве если все радиостанции на границе перестанут работать, это не будет равносильно объявлению тревоги?
     - Да, это так, - сказал полковник. - Но немцам совсем необязательно нападать по всей границе.
     - Как это? – растерялся Люк.
     - А вот так. Представь себе. Диверсанты захватили телеграф. Потом другие диверсанты отлавливают патрули жандармов, заменяя их на своих людей. Берут под контроль жандармерию и полицию. На дорогах уже их патрули. И начинается скрытное проникновение пехоты. Сам сказал – велосипеды. Полевые кухни и разную амуницию могли привести на речных баржах, если порт и хоть один пропускной пункт захвачен. А если на заставу привели отряд переодетых в наших солдат… Либо резня, либо отравят. Или ночью перебили. Вот такое пополнение… Дальше уже есть плацдарм. Могут накапливать силы и продвигаться дальше, захватывая города и поселки.
     - Но их же возьмут в окружение! – запротестовал Люк.
     - Могут, - согласился полковник. – Но смысл в том, что вражеская армия в глубине страны вызовет хаос, а жители захваченных городов станут заложниками. Пока власти сообразят, что к чему и где враг, полномасштабное наступление на границе сломает всю систему обороны, и тогда уже нас будут брать в окружение.
     - Но откуда у них здесь танки?
     - Танки? – полковник пофыркал. – TN-12, да? Так он разборный.
     - Как это?
     - Как головоломка. Его можно разобрать. Самая тяжелая деталь будет не более десяти килограмм. Главное, чтоб был ни разу не бывавший в бою. Привезти могли даже на велосипедах, собрать – хоть на грунтовой дороге. Да, работа тяжелая, требующая выучки и дисциплины. Но осуществимая. Другой танк – IZ-1? Две мортиры, пять пулеметов. А броня у него… Это не столько танк, сколько бронемашина с гусеницами. Похож то ли на пишущую машинку, то ли на пианино… У него выдвижные колеса есть. Он на них весьма шустро может бегать по любой ровной дороге. Километров до пятидесяти. И внутри полно места под дополнительные баки. Так что, все ясно. Сперва притащили по частям и собрали TN, а эти потом уже догоняли армию, когда проход через границу наладили.
     - А третий вид танков? – заинтересовался Люк.
     - Я слышал, что у немцев есть экспериментальный танк-амфибия. Ну, не совсем амфибия, он просто проползает по дну реки. Пушка у него по силе ужасная, но всего десять выстрелов в боезапасе. А корпус у него литой, потому прочности большой. Нашим орудиям его не взять. Но если в борт – тогда может сдетонировать топливо. Скорее всего, это они и есть. Как усиление, если наши смогли бы послать танки.
     - Но ведь пошлют? – взволновался Люк.
     Полковник задумался.
     - Понимаешь, на войне в любой непонятной ситуации надо отойти и перегруппироваться. Чтоб организовать оборону, узнать точные сведения о ресурсах, провести разведку… Если со всей дури бросаться в бой, будут потери. И потом, представь, что некая армия пошла в самоубийственную атаку. И была разбита. И некому больше защищать этот участок фронта. Враг прорвался, нападает на другие части с тыла, берет в окружение… Страшные потери и возможность поражения даже превосходящих сил. Командование в плену, пути снабжения перекрыты… Хаос. Вот что бывает, если кто-то забывает об ответственности. И последствиях.
     - Понятно. Но все равно, что-то никакого шевеления… Они как на пикнике!
     Полковник отложил пулемет.
     - Пришло время. Новая жизнь. Будь стойким, Люк.
     - Полковник?
     Но тот не ответил. С тихим треском весь полковник Гумбольд стал черным и блестящим, словно статуя из какого-то странного материала. Усы шевельнулись. Это была бабочка! Синяя, почти черная, с фосфоресцирующим узором на крыльях. Она взлетела, покружила по комнате и упорхнула на улицу.
     Люк огляделся. Потом пошел по комнатам. Словно во сне, остановился у манекена в форме цвета хаки. Мундир и фуражка, сапоги… Он скинул свою верхнюю одежду. Через пару минут подошел к зеркалу. На него смотрел незнакомый блондин в форме. Кадет? Офицер? Он ощупал кобуру на левом бедре и вспомнил слова учителя: кобуру у нас носят слева, потому что в правой у офицера сабля.
     На стендах нашелся и револьвер. Полированная нержавеющая сталь, с костяными накладками на рукоятке и цепочкой для кобуры. Патроны… Он не спеша зарядил его. Как учили на уроках гражданской обороны. Все просто. Остальные патроны – на патронташ, на поясе. Двадцать четыре патрона…
     Саблю он нашел в другой комнате. Взял и невольно застыл с этим реликтом. Вытащил лезвие, отправил обратно, закрепил на поясе. Слева. Как учили. Справа – патроны оттягивают пояс.
     Люк посмотрел на себя в зеркале.
     - Что я делаю? Куда я собрался? – ему отчаянно захотелось, чтоб все это оказалось сном.
     На улице грохнул выстрел. Потом еще один. Сознание раздвоились: сильный и смелый Люк вышел вперед, а испуганный и непонимающий Люк наблюдал все и готов был бежать. Но первый его не пускал.
     - Кажется, у меня самая сильная совесть в мире. И куда это нас приведет?
     Раздвоение прошло. Люк сглотнул, и, слегка на взводе, почти в истерике, двинулся на звуки боя. Долго идти не пришлось.
     На окраине группа немцев устроилась у полуразрушенного каменного забора. Оттуда они стреляли из винтовок в сторону леса. Присмотревшись, Люк понял, что там крутится всадник. И еще один человек лежит в пыли. Похоже на то, что те выехали вдвоем на опушку, но один попал под обстрел, а второй не хотел его оставлять. Да, вон и лошадь еще одна, в лесу.
     Люк сосредоточился, и изображение словно прыгнуло к нему, стремительно увеличиваясь, обрастая деталями. Ух ты… Теперь ясно – это улан: желтый мундир, высокая угловатая шапка с гербом… Стреляет из револьвера и машет саблей, едва держась в седле. Лопух, до укрепления немцев метров сто. А сам как на ладони. Хорошо, что конь под ним на месте не стоит, иначе уже...
     - Пора на сцену…
    
Глава 3

     Люк пошел вперед, на ходу доставая саблю и револьвер. Страх почти исчез, оставив лишь тень сомнения в собственной адекватности. Тело как деревянная кукла… Надо что-то сделать…
     В это время из леса появились еще люди – пехотинцы с винтовками в знакомой с детства черной униформе. Зеленые погоны. Лесная гвардия. К ним обращаются в любой сложной ситуации, а в городах они не живут, чтоб в случае чего иметь место для маневра. Почему он о них не думал?
     Обе группы открыли огонь одновременно. Все это было так страшно, что хотелось закричать… И Люк не выдержал.
     - Люди не должны так поступать! Прекратите!
     Но его не слышали. К немцам с нескольких сторон бежало подкрепление. Один сержант деловито тащил пулемет. Люк рубанул его саблей и пошел дальше, стараясь не слушать и не запоминать всего этого.
      И тут его, наконец, заметили. Немец прицелился из винтовки, но Люк отклонился в сторону. Почти инстинктивно. Пуля просвистела мимо. Он поднял револьвер и выстрелил. Владелец винтовки упал. Опять целятся, уже двое. Он откатился по песку, встал. Он просто чувствовал, что может увернуться. Несколько человек бросились к нему с винтовками наперевес, в штыковую. Ударил саблей по винтовке, пальцы онемели, но эфес отбросил оружие в сторону. Как неуклюже…
     Он уклонялся, рубил, пинался, потом откатился в сторону. Его новое тело было быстрым и живучим, да, его еще ни разу не задели, но… Он чувствовал, что просто не умеет драться и не хочет убивать. Впрочем, револьвер делал это за него. Прежде чем барабан опустел, он уложил еще четырех.
     Вперед вылетел офицер с саблей. Левый рукав черной формы испачкан кровью, правый порван. И что-то проснулось в Люке. Он ринулся в бой.
     Вокруг люди палили во все стороны, бились прикладами и ножами, звенели сабли, кто-то даже отмахивался дубьем…  Но весь мир Люка свелся к этому офицеру. Тот мастер. И силач. Атаковал умело, мощно, парировал играючи, менял руки, лягался. Только быстрое восстановление и возрастающая реакция нового тела спасали Люка. Он понятия не имел, выживет ли, если ему снесут голову или порубят на куски. Сомнительно, да и форму жаль.
     Наконец, он нырнул вперед, отталкивая лезвие врага, и одновременно стараясь провести выпад. Рука заныла, сообщая о поврежденных сухожилиях, но лезвие скользнуло по боку и дошло до правой подмышки. Офицер охнул, выронил саблю и сполз по стене дома.
     Люк огляделся. Далеко же они отошли…
     Схватка закончилась. Уланы, уже спешившиеся, и лесная гвардия, успели перебить остальных немцев и стояли кружком. Ну, цирк себе устроили… Похоже, многие уцелели. И это хорошо.
     Из-за спин солдат выдвинулся офицер, уже вместе с врачом подошел к раненому немцу.
     - Жить будет! – сказал медик, наскоро перевязав вялого врага.
     - Очень хорошо.
     Офицер подошел к Люку.
     - Лейтенант Акулов.
     - Люк Ланц.
     Он посмотрел на мундир Люка. Знаков отличия нет, да. Что скажешь?
     - Молодой человек, какая обстановка в городе?
     Люк насупился.
     - Вы где были? Тут немцы город взяли, у них танки!
     - Танки? – офицер поднял брови, солдаты сразу замолчали и напряглись. – Я думал, это диверсионный отряд…
     - Думал он! – заорал Люк, теряя контроль. – У них несколько TN-12, IZ-1 и амфибии с литыми корпусами, сам видел. Патрули вдоль реки из полевой кухни жрут, в городе архивы обыскивают… Колонна в город вошла – пехоты тысячи на две! Людей из школы увели, куда – не знаю. А вы откуда свалились? Почему никого нет, словно все наши сквозь землю провалились?!
    Тут Люк представил, как выглядит со стороны – школяр в старом мундире без знаков различия, с окровавленной саблей и дымящимся револьвером… Он сразу поскромнел и захотел спрятаться, но офицеру было не до мелочей.
     - Сержант!
     - Я!
     - Улан в штаб, сообщить – прорыв крупной группы немецких войск и тяжелой техники. Местные силы подавлены, дороги перекрыты. Возможно большое число диверсантов и переодетых солдат противника. Двигай!
     Сержант убежал к лесу. Офицер построил своих людей.
     - Взять всех наших и ходу до лагеря. Не до реверансов. Живо! – он повернулся к Люку. – Господин Ланц, извольте с нами. Тут вам, кроме немецких пуль, ловить нечего. 
    Люк успел вытереть саблю и перезарядить револьвер трофейными патронами – благо, восьмизарядные пистолеты немцев имеют подходящий патрон. Солдаты и лейтенант  исподтишка наблюдали за ним.
     - Мне нужно спасти людей из школы, - Люк проверил, как сабля выходит из ножен, и положил пистолет в кобуру.
     - Но один ты их не вытащишь. Нам нужно подготовиться, – примирительно сказал лейтенант.
     Люк вспомнил слова полковника Гумбольда. Да, он не может рисковать. Не должен. И страх может в любой момент сбить все планы. Сейчас он на взводе, а что будет через час, через день?  Опять свалится, воя от ужаса случившегося? Нельзя. Не вариант.
     - Хорошо. Какие будут указания, господин лейтенант? – Люк встал прямо.
     - В составе группы, в лес, шагом марш! – заметно расслабившись, сказал Акулов.
     Гвардия быстро ушла из пригорода, куда вот-вот могли нагрянуть любопытные немцы. Их не могло не заинтересовать, кто тут несколько минут назад палил и орал.
     В лесу на грунтовой дороге стояли три зеленых грузовика. Рядом рыли землю копытами кони десятка улан. Седоки с саблями и револьверами, у седел закреплены дальнобойные винтовки. В одну из машин загружали раненых, в другую – убитых. Лейтенант повел Люка в кузов третьей.
     Дорога заняла около часа. Заметно трясло, но солдаты были явно к этому привычны. Уланы ускакали вперед, но время от времени два-три возвращались к машинам и показывали что-то руками. Иногда они уезжали назад, потом нагоняли.
     - Все дороги к штабу минируются, - негромко пояснил Акулов. – И ставятся ловушки разного рода. Пеший и конный не пройдет.
     - А танк?
     - А танк заблудится. У нас прокладывают основные дороги специальные автомобили, а на наши грунтовки повороты смотрятся как незначительные. Не зная общей схемы и расстановки ловушек, здесь нас и свои не найдут. И потом, эти "лишние" дороги делят лес на части, мешая распространению пожаров.  Уланы патрулируют все направления, кроме крупных дорог между городами. Там уже жандармы. Вас этому в школе не учили?
     - Нас учили стрелять и прятаться, - ответил Люк.
     - Тоже нужное дело, - улыбаясь, согласился лейтенант.
     Штаб оказался кучкой строений, так ловко выложенных дерном, что снаружи только двери и окна с поднятыми маскировочными сетями. Но даже так Люк сперва решил, что они въехали в какой-то овраг рядом с болотом. Умно - овраги часто используют для поиска воды, потому кривая дорога, ведущая к нему, не вызовет подозрений.
     Гвардейцы быстро выбрались из машин и принялись за работу. Люк только вылез и пошел за лейтенантом, а вокруг уже почти никого, только несколько человек заводили машины в замаскированный гараж.
     Они вошли в небольшой холл и остановились. Люк наскоро осмотрелся. Деревянный пол, стены сложены из камней, дверные проемы построены арками, как в старинных замках, дверные ручки бронзовые. Без украшений. Потолок деревянный. Освещение – матовыми лампами на стенах. Из мебели кожаный диван и стул.
     - Подождите здесь, гражданин Ланц.
     Лейтенант открыл одну из дверей и вошел. Через минуту вернулся и пригласил его в кабинет. Там, за столом сидел давешний сержант. Он как раз раскладывал бумагу с изображением карты города.
     - А теперь, пожалуйста, давайте по порядку. Где и что вы видели в городе…
     Люк рассказал подробно, обозначая карандашом на карте, но в его версии отсутствовал эпизод с офицером в школе и прочие детали. Эпизод с котелком и хлебом стал удачной кражей, а заплыв через реку разделился на части, выполнимые для человека. Про мутацию Гумбольда он тоже умолчал, сообщив только о форме и оружии, что взял в доме.
     Лейтенант и сержант задумались над картой.
     - Танки могли пройти после захвата пограничных постов и телеграфа, да… Радио работает последние дни отвратно, словно в грозу, – протянул Акулов. – Но это не объясняет отсутствия жандармов и обилие пехоты, особенно у реки. И полевые кухни. Это вообще в версию с диверсией не лезет.
     - Это война, прорвались на небольшом участке фронта, блокировав все попытки поднять тревогу, - сказал сержант. – Силы копят, гады. Пока наши поймут, эти окопаются и будут населением прикрываться. Генералы такое под личную ответственность брать не захотят, вдруг это все-таки диверсия и провокация, а пока  власти решение примут, здесь уже будет и пехота, и артиллерия, и бронемашины с танками для прорыва. Что делать будем, господин лейтенант?
     Акулов сдвинул фуражку и почесал затылок.
     - Так вот… Первое – радиограмму в генштаб.
     - Так и уж в генштаб? Может хоть в протекторат или штаб округа? – удивился сержант.
     - Нет, в генштаб. В протекторате еще сомневаться будут, в штабе округа – тоже, а вот в генштабе эта информация сразу будет доведена генералами до сведения императора. Иначе, сам знаешь… Ни к чему нам эти посредники со своим мнением и желанием выслужиться. Если выживем – пущай пишут на меня административное взыскание за несоблюдение субординации. Пиши: "противник прорвался на нашем участке и захватил город Лисовецк. Общая подтвержденная численность группировки – не менее двух тысяч четырехсот пехоты при поддержке предположительно десяти танков различных систем, в том числе неизвестных, по конструкции – литого корпуса и башни. Противник обеспечен полевыми кухнями на мотоприводе и прочей амуницией, подтверждающей, что он использует речной или иной транспорт. Авиации замечено не было. Настораживает полное отсутствие или бездействие жандармерии, полиции и местных армейских соединений. Мирное население взято в заложники. По последним сведениями, работа почтовой службы и междугородние перевозки так же прекращены по неизвестным причинам…"
     Лейтенант сел на стул и снял фуражку.
     -  Второе… Запросить инструкции у командования… Погоди, сперва отправь это… Немедля!
     Сержант убежал. Лейтенант попросил Люка подождать на диване в холле, а сам принялся что-то писать. Через некоторое время сержант вернулся. Люк напряг слух. И вновь его не подвело чутье: слышать он теперь мог намного лучше.
     - …Отправил, хотя помехи знатные. Но пришел сигнал, что сообщение получено. Хорошо, что нам свою линию связи выделили и новую вышку поставили в горах, иначе бы не докричался.
     В горах? Люк был в шоке. Это значит, что радиосвязь идет по проводам до передающей станции за сто километров от города! И это означает, что помехи там слабее. Кто бы ни мешал связи, знать про такую хитрость они не знали. И теперь сообщение должно дойти.
     - Хорошо. Второе. Запросить инструкции у окружного штаба гвардии. Третье. Подготовиться к марш-броску в Лисовецк для освобождения города.
     Сержант присвистнул.
     - Алексей Петрович, а у нас ничего не треснет?
     - Цыц, я начальник!
     - Так я не про то. Нас же тут две тысячи, их поболе. И танков у нас нет. Положат германцы улан с пулеметов на подступах, а ребят гвардии – на улицах. Уложим мы их человек пятьсот, если танки не очень скоро поспеют. И что империи с нашей жертвы? 
     - Болван ты, Никодим!
     - Так я не о том. План какой, ваше благородие?
     Акулов помолчал.
     - Понятно, что без разведки нельзя никак. Немцы будут ждать нас. И именно там, где мы ушли в лес. Вывод – надо идти в другом месте. Тщательно осмотреть их оборону и выяснить, где заложники. Пишешь?
     - Пишу-пишу.
     - Идем далее. Это не пиши, хохмач хренов! Надо захватить танки. Путь они снаружи неприступные, но люди должны есть и спать. Управление там более-менее известное, главное – нашим внутрь попасть. Общий план такой: после разведки уланы организуют по периметру беспокоящий огонь по противнику. Пусть немцы думают, что мы проверяем их оборону. Одновременно диверсионная группа захватывает или выводит из строя танки. Потом организуем атаку пехоты числом в пять сотен, чтоб отделить основные силы противника от заложников. Должны же они где-то располагаться, эти немцы. Главное – прорваться в город и залечь в укрытиях, сдерживая врага. Без танков они застрянут. В это время другой отряд в пять сотен освободит заложников. Не будут же их охранять всем наличным составом.  Потом организованно отходим в лес, в резервный учебный лагерь. Там и разместимся. Чтоб ничем себя не выдать, действовать по часам. Без дополнительных сигналов.
     - Похоже на план, – сказал сержант. – Если дело выгорит – станешь капитаном, Алексей Петрович.
     - Но?
     - Но… Если диверсанты продуют, нас же покрошат. Нужен сигнал. Что затея с танками удалась. До того сидеть как мышки. От них все зависит. От диверсантов. И еще.
     - Да?
     - Чего с мальчишкой делать?
      Люк насторожился.
     - А, это… По хорошему, его надо бы вежливо скрутить и отправить в тыл.
     - А ты его даже не обезоружил.
     - Так ясно же, что у парня нервы никакие! Его надо в охапку и на лечение психическое. В тыл. Только где теперь этот тыл? Это же до чего надо дойти, чтоб на немцев с голыми руками идти, еду внаглую тырить, да еще вооружаться в музее?! 
     - Ну, положим, и выбор невеликий… Мы с тобой многим ли старше были, когда пошли на Гданьск в составе резервного батальона? А как на нас вышли эти, националисты местные? Взрослые мужики, мы с ними  дрались не играючи. И этот мальчик офицера знатно отделал. Я уж думал вмешаться. Тот же явно опытный. Но все обошлось, а?
     - И что?
     - А пошли ты его в составе диверсионной группы. За танками.
     - Шутишь?
     - Нисколько. Он в ведомостях никаких не записан, а чего ему под арестом сидеть? Ловкий, сам видел.
     - А если его…?
     - А если не его? Алексей Петрович, дурная мысль, не спорю, но у нас каждый человек на счету. Тут ни танкового корпуса, ни авиационной базы какой. Депешу в генштаб отправили, нам бы сидеть в резерве, но заложники! Этим немцам бы оставить людей по домам и патрулировать улицы… Но они всех согнали куда-то вместе. И это для нас хорошо. Очень хорошо. Если этот саблист прорвется в танк, все не зря. Главное, давай с разведкой разберемся. Тогда уж и решим, кого и куда правильнее.
     - Ладно. Разведроту на выход. Уточни им задачу. А я пока раздам указания, личному составу пора харчеваться… Да и про транспорт озаботиться надо. Не велик Лисовецк, а возни с ним...! Вот завтра будет дело...

Глава 4

     Люк сидел в столовой и ел кашу с мясом, но мысли его витали далеко. Сознание опять разделилось. Но теперь это было и вовсе что-то странное. Один Люк сидел в штабе лесной гвардии, другой в это же время ехал на поезде в тыл, а третий спорил с Акуловым…
     Поезда из города никуда не ходили. Потому что в этом городе нет железной дороги. Но Люк отчетливо видел, как его отправили на поезде в тыл. И другой вариант, когда он вместе с гвардией захватил бронепоезд и вывез на нем все население Лисовецка… И еще один вариант. Там Люк посреди улицы орал, что люди не должны так поступать, а потом порубил на куски десятка два немцев… Своих не было. И когда пошла вторая волна,  он как будто отрастил множество гибких щупалец. Хлестнул ими по врагу, превратив в кровавые сполохи…
     Люк положил ложку с кашей. Его чуть не вырвало. А картинка не пропадала. Он чувствовал то же, что и этот другой Люк. И помимо воли впитывал его опыт. А сам передавал свой. Опыт уклоняться от пуль. И дышать кожей.
     Он взял еще ложку и запил теплым чаем. Вкусно. Надо сосредоточиться…
     Люк в поезде недоумевал, но почти инстинктивно впитывал опыты других личностей. Он лучше себя контролирует, но более склонен к депрессии. А тот, что брал бронепоезд – удалец, веселый  и жизнерадостный… Люк, устроивший бойню на улице… Почти псих. Или не почти? Да его ярость и отчаяние – настоящая бездна. Не то, что у меня…
     Информация текла потоками. Люк чувствовал, как недостатки его и других личностей становятся меньше, а силы и способности – больше.
     На краю сознания звучал голос учителя. Но слова, которые он говорил, были незнакомыми. Воспоминание. Не его воспоминание… Но тоже Люка Ланца.
     - …Теория параллельных миров подразумевает существование бесконечного числа реальностей. Это своего рода разные версии одной вселенной. Любые события и персонажи в них могут быть реальны. Более того, некоторые исследования дают основания считать, что существуют взаимозависимые вселенные, где выдумка одной реализуется как история в другой. Возможно, когда-нибудь мы станем достаточно развиты, чтоб путешествовать в другие реальности и встретить самих себя, увидеть невероятные чудеса…
     Так вот это что…
     Люк продолжил есть.
     Значит, он как-то вышел на своих двойников. В иных реальностях. Но почему? Это его свойство, или некий неучтенный процесс? Обмен опытом… Это очень хорошо. Здорово! Хочется пуститься в пляс, петь и танцевать весь день… Хотя… Разве он умеет танцевать?
     И с внутренним смехом понял, что да. И едва не расхохотался. Да, теперь у него есть знание о танцах. Лишь в теории. И это тоже. По-настоящему еще учиться надо…
     Внутренний смех. Странное понятие. Это тоже новое. "С внутренним смехом понял" – так подумал один из них. Не он, не совсем он.
     В это время другой Люк говорил с Акуловым. И его инстинкты твердили, что тут что-то не так. Но что?
     Акулов бросил какое-то слово и пошел из комнаты, но тут же молниеносно развернулся и кулаком вырубил Люка!
     В легком шоке Люк Ланц и его двойники наблюдали за сценой со стороны. Только тут он осознал, что видел происходящее во всех этих мирах сразу с нескольких позиций: как участник, как наблюдатель со стороны, и еще неким замысловатым образом, что позволяло скользить сознанием по времени, словно он мог отмотать события, замедлить до статичной картины или даже узнать варианты их развития, выбрав желаемый. И он понимал, что наблюдение независимо от тела – это их общий талант. Он даже чувствовал недоумение Люка, которого Акулов так мастерски отключил. И еще  то, что минимум двое Люков понимали случившееся и были к этому готовы.
     Сознание скользнуло по нити событий. Да, Акулов просто не хотел брать мальчика в бой. И вырубил, чтоб тот не спорил. Его отправят в тыл.
     Совместными усилиями, не сговариваясь, но понимая друг друга, Люк и его двойники принялись искать нить событий для этого Люка. Вот они… Варианты.
     Люк быстро нашел нужный. Тот, где все "хорошие" выживут. Ну, почти все. Но победят. Это уже не нить Люка, жизни других людей, но он чувствовал ее, и мог влиять. И остальные помогали. Линия событий из паутинки возможностей превратилась в переплетение сияющих нитей. Несколько исходов, но Люк сосредоточился и… Ответвления исчезли. Одна широкая прозрачная полоска в сиянии космоса.
     Люк хотел понять, что и почему сделал, но сразу осознал – он исправил реальность, закрепив определенный ход событий.
     - "Этого не должно быть", - подумал Люк, вспомнив неожиданный хук Акулова. И остальные согласились с ним. Такая слабость ему не нужна.
     Он опять нырнул сознанием в свое тело. Столько новых навыков! Он мысленно видел, как создавать тончайшие гибкие нити, которые могут соединять вместе части его нового тела и действовать словно щупальца. Они же могут восстанавливать одежду, буквально на уровне молекул. Какой полезный навык! Но сейчас его интересовало другое…
     Движение крови – как соки в растении. Изменить все… Единая структура… Нервы, дыхание, питание, все в одной единой системе, которая регенерирует и… И что? Где хранить воспоминания, если все так едино?
     Он нашел решение. Как смешно… Использовать свои "я" для хранения личной информации в других реальностях и возвращать все после восстановления тела…   Я храню их, они хранят меня. И, следуя по линии реальности, мы всегда друг друга уведем от самого скверного варианта, и перезагрузим воспоминаниями…  Мы просто можем чувствовать взаимную угрозу.
     К нему проскочила еще информация. Они могут влиять на события, но и его одного достаточно, чтоб выбрать себе лучший вариант будущего. Он это сможет. Сумеет, и очень скоро… Откуда такая уверенность? Надо завершить преобразование тела…
     Люк очнулся. Допил теплый чай. Разум медленно приходил в себя. Насколько же он разный тут и там… Невероятные мысли, перспективы, возможности, манипуляции со своим телом и даже более того... И вот теперь он опять он. Просто Люк Ланц. Хотя… Он посмотрел на свою руку. Нет. Он уже много больше. И дело не только в обновленном теле. Теперь он знает, что человек. И что справится. Должен справиться со своей ролью.
     К нему за стол подсел Акулов. Длинный стол, длинная скамья, лампочки… Сознание вновь было едино… Люк повернул голову.
     - Что-то ты совсем вялый, - весело сообщил лейтенант. – Как поел?
     - Хорошо…
     Люк осмотрел помещение и понял, что людей почти не осталось. Сколько же занял его транс?
     - Скоро вернутся разведчики. И тогда решим, как и что, - сказал Акулов. – В бой пойдешь?
     - Да, - ответил Люк. Дико хотелось спать, глаза слипались.
     - Пойдем-ка…
     Акулов отвел его в маленькую комнату, сильно напомнившую спальню в приюте. Только окна нет.
     - Завтра будем освобождать город.
     - А если немцев больше? – выдавил Люк.
     - Тогда спасать заложников и драпать. Спи, тебе дело найдем.   

***

     Утро наступило по звонку будильника. Люк привычно оделся и пошел умываться, лишь перед зеркалом осознав, что находится в лагере лесной гвардии. Да и оружие ему оставили, странно… День бредовый. Страшный и бредовый.
     Хотелось проблеваться, закричать от ужаса и отчаяния, но новое тело намного лучше себя контролировало. Словно у него появились некие новые регуляторы и рычаги. Люк посмотрел на свои руки, ища ответ…
     - Проснулся? Это тебе! – Акулов протянул тюбик пасты и новенькую щетку.
     Люк принялся чистить зубы, мысленно отметив, что веселый лейтенант держит его в поле зрения, явно следит. А ведь в лагере помещения такие же,  как в приюте, до смешного. Те же доски, те же белые стены и стеновые панели… Рехнуться можно… Не хватает только плакатов со стихами.
     -  Щетку дарю, пасту тоже. Возьмешь в сумку, что у тебя в комнате. Семнадцатая, если что. Но это после. Сейчас – общий сбор. Будем обсуждать планы и инструкции…
     Люк остановился.
     - Разве приказы обсуждают?
     Акулов рассмеялся.
     - У гвардии привилегии. Мы всегда рискуем, потому можем решать, как выполнить приказ, и даже выполнять ли его. Мы обязаны минимизировать потери. Сбор информации и арест преступников – главное. В военное время наша задача – эвакуация гражданских и пресечение мародерства, диверсии против врага и прочее. Мы не из тех, кто стоит до последнего человека за некий укрепрайон или город. Лесная гвардия обязана действовать наверняка, сохраняя боеспособность и связь с командованием. И наша работа требует не только дисциплины, но и фантазии, воображения и различных талантов.
     По лабиринту переходов, так похожих на приют и школу, Люк с лейтенантом пришли в большой зал. И снова сходство с классом немалое. Только вот в этом классе поместилось человек сто.
     - Все, кого вызвал, здесь…
     Акулов, сел за стол у доски, на которой была закреплена карта Лисовецка, Люк устроился на одном свободном стуле в "классе". Разговоры смолкли.
     - Итак, други… Общее положение таково. Противник прорвался  и ведет войска по нашему участку. По реке на баржах,  по дорогам через город и в обход города. Южнее, по городу и севернее ночью прошли колонны пехоты, общей численностью до десяти тысяч, обозы, мотопехота до сотни, и танки различных систем, числом в двадцать штук.  Авиации нет. Нашей – тоже. Объясню, почему, позже. Мирное население частично успело убежать. Причина простая: немцы на окраине подорвали бронемашину жандармов. Одна очередь с нашей стороны, один выстрел танка с их, и, как хотели, не получилось. Местные решили, что это бандиты чего устроили, вот и эвакуировались. Школяры и мирные обыватели, числом в четыре сотни, примерно, находятся в старом ангаре…
     Лейтенант закрепил на доске лист бумаги и начал рисовать большим карандашом, оставлявшим широкий след.
     - Вот. Диспозиция… Ангар, формально, на перекрестке двух улиц, но реально там кроме домов полно деревьев, живой изгороди и травы. Вход здесь. С боков ангара, точнее, улицы на подходе, охраняют два TN-12. Экипажи неполные, однако. Два-три снаружи, прочие внутри. Используют как укрепленную точку. А вот у входа в ангар палатка офицеров, конструкция из мешков с песком и четыре пулеметных расчета. У задней стенки – чисто формальный патруль с собаками, четверо человек. Строения поблизости все пустые. Идеи есть?
     - Охраняют так, чтоб не сбежали, - лениво сказал сержант. – К атаке явно не готовятся. Если все массой попрут из ангара, то на основном направлении пулеметы, а на боковых улицах танки тоже с пулеметами. Не убежать. Если бы считали, что возможна атака извне, пулеметы бы разместили в домах вокруг, как минимум. Я думаю…
     - Согласен. Вопросы?
     - Что с авиацией? – поинтересовался рыжий усач в первом ряду.
     - Ах, да… Немцы в курсе, что у нас есть радары дальнего обнаружения. Теперь есть, с неделю как. Эксперимент. Или деза. Потому не полетели, чтоб наши вовремя не поднялись. А наши не полетели, потому что на аэродромы не поступило топливо. Кто-то перепутал бочки, и вместо авиатоплива привез дизельное для сельхозтехники. Или намеренно все сделано, что более вероятно. Так что, самолеты пока не летают у нас. Самолет – машина капризная, что попало жрать не станет. Вот так…
     - Уланы?
     - Уланы ловят по лесам разбежавшийся мирняк и направляют но известным маршрутам эвакуации. Одно настораживает – зачем немцам заложники? Да еще в одном месте собранные. Разведка?
     Поднялся невысокий загорелый парень со светлыми волосами и в зеленоватом комбинезоне.
     - Их выводили группами в туалет и давали воду. Среди офицеров замечены медики. Теория такова, что людей готовят для неких экспериментов, пока ждут транспорт.
     - Транспорт?
     - Так точно. Сегодня во второй половине дня должен прийти обоз с охраной мотопехоты и бронемашинами. С ним и отправят людей. Охраны у ангара не много, но улицы просматриваются на километр – минимум, да и танки…
     - А как сами подобрались? – поинтересовался Акулов.
     - По крышам, – разведчик усмехнулся. – Дома пустые, двери открыты, забираемся на чердак, оттуда на крышу и на соседний дом… Расстояние метра три. У примерно трети домов крыши плоские, с террасами, у других на крышах пропитанные деревянные плашки – звук съедают не хуже мха, а вот где черепица – лучше обойти, а то грохоту будет…
     - Значит, - неожиданно для себя самого сказал Люк, - надо двигаться по крышам и напасть на оба танка одновременно, обстреляв пулеметные расчеты. И должна быть группа прикрытия, которая будет стрелять по уцелевшим.
     Акулов улыбнулся. Солдаты довольно зашушукались.
     - Молодец. А что будешь делать с несколькими сотнями усталых заложников на перекрестке?
     Люк застыл в раздумии. Ангар почти в центре города. Задача… Не вытолкать же его прямо с людьми!
     - А вы - что?
     Лейтенант кивнул.
     - У нас несколько версий. Первая – отвлекающая атака с юга, чтоб люди успели уйти на север-северо-восток. Недостаток – не все смогут пройти до леса. Патрули по периметру, плюс – вероятность встретить новые части противника. Вторая – танками вытолкать ангар по улице. Осуществимо и возможно - по конструкции ангара. Это роликовая блочная система, по сути – набор платформ на колесах под единой крышей. Недостаток – люди будут в таком состоянии, что дальше многих придется нести. Третья версия – расчистить от патрулей северо-восточное направление перед выполнением основной задачи, и прорываться, прикрывая захваченными танками тыл.
     - Третья – лучше, -  сказал Люк. – Но если один танк оставить на улице, на наиболее вероятном направлении подхода немцев, он сможет задержать врага.
     - Тоже верно, - согласился сержант. – Но это задание для самоубийцы.
     - Я пойду! - ответил Люк и сам испугался. – "Что я творю?"
     Акулов как-то странно ухмыльнулся.
     - Итак… Вырисовывается план. Группы один, два и три. Четвертая – резерв. Первая и вторая – разведрота и добровольцы. Задача – одновременно атаковать и захватить танки противника у ангара, забросав гранатами пулеметные расчеты. То есть, цели у вас три. Распределить роли, действовать одновременно.  Лучше одни бросают гранаты внутрь танков и к пулеметам, а другие стреляют по находящимся снаружи немцам. Слаженно. Если сперва стрелять – те, что внутри, закроются и будут держать оборону до подхода своих. Если сперва бросить гранаты, то уцелевшие могут броситься в танк и тогда вариант один снова. Так что, надо атаковать одновременно. Это ясно?
     Выслушав одобрительные возгласы, лейтенант продолжил.
     - Группа три. Пройдет с окраины города до ангара, зачищая патрули и оставляя стрелков в укрытиях. Задача – обезопасить отход людям на северо-восток. Последовательно сдерживать противника, организованно отступая согласно плану. Эта группа получит ракетные снаряды…
     Гвардейцы довольно загудели.
    - Тихо! – прикрикнул Акулов, ударив ладонью по столу. – У нас четыре РС-7. Это означает, что, при удачном  стечении обстоятельств, мы сумеем остановить один-два танка вроде TN-12 или разнести пару-тройку IZ-1. Противник быстро поймет, что происходит, и пойдет в атаку для зачистки города. И завал из пары танков на улице даст нам шанс отступить без больших потерь. Ведь немцы не знают, сколько именно у нас этих ЭрЭсов… И будут осторожничать, сперва. Так…. Группа четыре. Она – резерв, но особый. Будет изображать атаку на позиции противника из леса по юго-западу. Все должно выглядеть так, словно мы провоцирует врага оставить город и пойти в лес, где и людям, и танкам негде развернуться. Танки застрянут в оврагах и болотах, пехота будет как на ладони для гвардии, дальнобойное оружие бесполезно. И вот, пока немцы будут отстреливаться, и ждать решения офицеров, мы проведем свою атаку на охранение ангара. Во время отступления из города будем давать сигналы ракетницами. Зеленый – группе четыре отступать в лес и на базу два. Красный – группе четыре усилить атаку на город, затрудняя контратаку противника. Желтый – провал миссии, общее отступление – спасайся, кто может. Группой четыре будет командовать сержант Молов…
     - А вы? – насторожился сержант.
     - А я пойду в составе группы один! – ответил Акулов.
     Молов скривился.
     - Алексей Петрович, это, как его…
     - Ну-ну?
     - Это хулиганство! – сержант встопорщил усы. – Кто так управляет? А если чего?
     - Первое – я начальник! – повысил голос Акулов. – Второе – ты и будешь командовать резервом, чтоб у гвардии был и командир, и сама гвардия, при любом раскладе. Третье… Обезвреживание танков – основа миссии. Потому я должен быть там! Теперь детали…




Глава 5

     Все закрутилось, как в урагане. Именно так Люк воспринимал сборы военных. Привести себя в порядок, взять самое необходимое и вперед,  по грузовикам, которые должны развести людей на позиции. На завтрак им раздали какие-то небольшие сытные батончики и чай без сахара. Но это едва отложилось в памяти, а вот скорость сборов после…. Люк держался рядом с лейтенантом, стараясь не мешать людям и не задавать вопросов. Подозрение на то, что Акулов его раскрыл как мутанта, Люк списал на свою паранойю. Не мог его лейтенант заподозрить, возможности не было. Однако, надо быть поосторожнее. Впрочем, он и так не собирался испытывать пределы своих новых сил.
     Саблю Люк перевесил на спину, чтоб выхватывать из-за плеча. Револьвер проверен, патронов много. Вместо сапог сержант всучил ему кожаные туфли-мокасины на мягкой ребристой подошве, крепившиеся к ноге парой кожаных ремней. Они оказались на удивление удобными.
     Уже в грузовике он понял, что все остальные в его группе тоже имеют такие туфли. Каждый разведчик одет в бесформенный маскировочный комбинезон грязно-зеленого цвета и берет. Одеяние крепилось шнурками на запястьях, поясе и щиколотках, но при этом оказалось очень свободным. Из оружия у разведроты были восьмизарядные пистолеты с глушителями, пистолет-пулемет на сорок патронов, перевязь с гранатами штук на десять. Но можно поспорить, что это не все.
     Акулов в такой же невзрачной форме сидел рядом и исподтишка наблюдал за Люком. У него два обычных револьвера на поясе, гранаты он брать не стал. Вместо них у лейтенанта в руках пистолет-пулемет М1 с цилиндрическим магазином и рифленым стволом. Увесистый… Сто патронов и три выстрела в секунду, вспомнил Люк. Такое не часто увидишь. Даже в имперской армии обычным вооружением принято считать пятизарядные винтовки с нож-штыком и револьверы. Впрочем, у гвардии даже оружейные заводы свои…
     - Что думаешь? – спросил лейтенант.
     - Думаю, что уделаем их…
     Скоро машина остановилась. Все высыпали наружу. И снова Люк удивился, как слаженно и быстро действуют военные.
     Прячась среди деревьев и травы, они вышли к первому дому на окраине. Двое быстро и бесшумно обезвредили один патруль, двое других – второй, но уже с собаками. Раз-два, и только пыль в воздухе. Тела оттащили в лес. Уже знакомый разведчик шел впереди, показывая дорогу.
     В доме все двери открыты. Один за другим, они поднялись на чердак, оттуда перепрыгнули на соседнюю крышу в указанном месте. Все оказалось не так сложно, дома здесь и вправду близко друг к другу, а прыгали разведчики по очереди – сперва самый "прыгучий", а уже потом он ловил за руку следующего и втаскивал в проем. В некоторых местах на крышах аккуратно сделанные разрезы – разведчики явно подготовили путь, и заняло это приличное время. Иногда приходилось лезть по веревочным лестницам на второй этаж, где-то спрыгивать с террасы, но Люк ни разу и не заметил патрулей – они всегда проходили с другой стороны дома, если вообще были поблизости.
     Влезая на очередную крышу, он поймал себя на мысли, что уже не боится. Почти не боится. Эти люди пришли сюда без спросу. Они – завоеватели. Враги. Они сами виноваты. А он – нет. Он на своей земле.
     Чувство собственной правоты придавало сил. Люку даже стало ненадолго смешно. Он же выживет. Выживет. Если не будет делать чего-то совсем безумного. Сложнее не попасться своим. Но не невозможно.
     Он и не заметил, как отряд расположился на чердаке той самой крыши, что была последней. Просто в какой-то момент поймал себя на мысли, что смотрит на пулеметный расчет у палатки. А вот и ангар за ней… По сторонам от ангара на улицах стоят знакомые TN-12, а на крыше дома с противоположной стороны улицы видны люди группы два. Только из-за деревьев и живой изгороди немцы их не пока что не…
     Акулов быстро оценил обстановку и стал распределять роли – кто и куда кидает гранаты, кто стреляет, кто идет на прорыв к танку. Группа два синхронизировала свои действия с ними по часам. Люк невольно опять "поплыл" из-за обилия чувств и мыслей – пока не услышал слова лейтенанта…
     - Как только бросаем гранаты и рванет, все, кроме прикрытия, бежим к танку. Прыгать невысоко, если что – не мешать остальным.  Ну, вылезаем. Я дам команду по часам. До этого – ничего, иначе весь план поломаем.
     Люк  понял, что надо будет вылезти на крышу через окно чердака и после броска гранат прыгать вниз. Страх шевельнулся  где-то внутри. Как глупо! После броска и до первых выстрелов – естественно так и надо. В грохоте и бедламе рвануть к танкам, пока уцелевшие не заперли двери. Это же как повезло, что немцы не могут сидеть внутри постоянно и превратили танки в укрепточки! Задние дверцы распахнуты… Но с бока танка неприветливо смотрят два пулемета в броневых кожухах, обеспечивающих защиту и подвижность. А если за ними кто сидит?
     Уже на крыше Люк прикинул расстояние и позицию.  Спрыгнуть через живую изгородь… Или на нее – тут мягко. Главное не застрять. Если прыгать с самого угла крыши, то можно и не попасть под пулеметы. Оружие выхватить на бегу – иначе при прыжке выроню, без вопросов. Тут шагов десять – и вот они… Три, нет, четыре солдафона стоят и что-то обсуждают. Много от них останется после атаки? Выходит, внутри – один! Или никого? Нет, это вряд ли. Но за каким из восьми пулеметов он сидит? И сиденье его защитит от гранат…  Вот с ним и надо будет разобраться.
     - Готовимся…,  - прошептал лейтенант.
     Люк замер.
     - Три, два, один, …бросай!
     Гранаты полетели дождем. Люк закрыл голову руками, как учили. Грохот был страшный, но не столько силой, сколько странным многоголосьем. Почти оглохший, Люк спрыгнул вниз, выхватил саблю, револьвер, и побежал. Руки дрожали, вокруг пыль и дым стояли столбом, а первым звуком, который он услышал после взрыва, стал его собственный крик.
     Немцев раскидало взрывом. Люк ворвался внутрь танка, и сразу увидел залитое кровью лицо немца в дальнем кресле – тот уже целился в него из пистолета. Люк выстрелил первым, а через мгновение пронзил танкиста саблей. На одном адреналине выбросил тело из танка, потом заметил Акулова. Тот кивнул и, встав спиной к танку, выпустил очередь в сторону пулеметных расчетов у мешков с песком – там кто-то еще уцелел. Двое разведчиков влетели в танк и принялись спешно разбираться с управлением.
      - Ну, ты спринтер! – сказал между очередями лейтенант.
      - Отбой, готово! – крикнули с той стороны.
      К ним подбежал еще один из разведроты.
     - Противник уничтожен. Зачистка маршрута отступления по плану. Вскрывать ворота?
     - Вскрывать ворота…
     Разведчики быстро освоились в танке, перетащили мешки с песком, перегораживая улицу, и оборудовали скрытые позиции для пулеметчиков. Акулов залез в башню и покрутил ручки.
     - Все как учили… Ланц!
     - Я! – Люк невольно выпрямился.
     - Проследите за выводом заложников. Они будут послушнее, если увидят знакомого человека.
      - Есть!
     Люк сразу понял, что его таким образом эвакуируют. Уходить не хотелось, он уже настроился дать бой немцам, прикрывая отступление, а тут… Но приказ получен.
     Из ангара солдаты выводили заложников – в основном школьников и учителей. Люк как мог подключился к процессу, убрав на всякий случай оружие.
     - По улице и дальше до леса путь свободен, там вас встретят для эвакуации! – заорал он. – Не разбегаться по городу, везде патрули немцев! Только по улице, до леса, там вас встретят! Помогайте тем, кому трудно идти, не задерживайтесь!
      Учитель Деерк Нис и несколько одноклассников Люка остановились как вкопанные.
     - Мистер Ланц?
     - По улице, до леса, быстро! – заорал Люк, выхватывая револьвер. – Сюда уже идут войска с танками и бронемашинами, мы здесь только ради вас торчим! По улице, быстро!  - он выстрелил в воздух.
     Как ни странно, но его экспрессия подействовала – движение заложников приобрело большую скорость и правильное направление.  Так он суетился, кричал, даже подталкивал, все время ожидая атаки, но ее не было. Наконец, когда последние школьники скрылись вдалеке, он побежал к Акулову.
     - Господин лейтенант, заложники эвакуированы!
     Акулов посмотрел на карманные часы.
     - Все по плану.  Даем зеленую ракетницу и уходим…
     - Лейтенант!
     Голос разведчика потонул в грохоте взрыва. Танк тряхнуло, многие упали на пол. Кабину заволокло дымом. Кашляя и чихая, Акулов покрутил ручки и дернул рычаг. Последовал выстрел – негромкий, но сменившийся грохотом где-то снаружи. Потом еще грохнуло, началась истерическая пальба из пулеметов и прочего оружия.
     Люк отметил, что дым его не беспокоит, и аккуратно выглянул через толстое стекло бойницы. Метрах в ста впереди на улице застыл IZ-1, почти разорванный напополам. Вокруг него валялось с десяток немцев из мотопехоты – их Люк узнал по нагрудным бляхам и угловатому пистолету-пулемету, лежавшему рядом с офицером, но из дыма и пыли вокруг лезли новые, уже пехотинцы с винтовками.
     - Дать шрапнельный снаряд! – гаркнул Акулов.
     - Есть шрапнельный! – кто-то сунул в пушку снаряд размером с небольшой кабачок, после чего лейтенант вновь выстрелил. Взрыв разметал пехоту, подключились пулеметчики, уцелевшие немцы залегли и стали отползать.
     - Вот гадство! – прошипел лейтенант, заряжая пушку новым снарядом. – Они погнали на нас это пианино на колесах, провели его по боковым улочкам и сыпанули из мортир в упор! Конечно, броневик на колесах с резиной – это вам не танк, его бы мы заметили издалека! И услышали. Хорошо, что в стволе был бронебойный, да и ракетным снарядом добавили…
     Люк вернулся к бойнице.
      - Э-э, лейтенант! Там еще башенка вертится!
     Одна из башен IZ-1 действительно начала двигаться, хотя в дыме и пыли это казалось иллюзией. Кто-то там выжил и сейчас дергал за ручки, наводя грозный ствол на них.
     Лейтенант прицелился и выстрелил. Люку было хорошо видно, как снаряд разворотил башню. Потом там что-то взорвалось, накрыв подходящую пехоту. Те опять залегли, вяло кидаясь гранатами. Пулеметчики в танке опять дали несколько очередей.
     - Тут обзор не очень, - вынес вердикт лейтенант. – Даем красную ракетницу и медленно отходим, пока чего еще не прикатило.
      Разведчик высунулся через задние двери и Люк услышал хлопок ракетницы. Сигнал усилить ложную атаку для сержанта. Да, что-то идет не так…
     - Закрыть двери!
     - Есть закрыть двери.
     Теперь они были как в банке. Сравнительно удобной и просторной банке на десять человек. Люк плюхнулся в кресло и покрутил пулемет. Этакая полубашня с обзором в девяносто градусов. Видна улица, но на этом куске ничего не происходит, все там, спереди, а там все места заняты. Включили электрическое освещение – четыре мелкие лампочки в решетчатых кожухах… Стрельба снаружи усилилась.
     Люк аккуратно протиснулся к бойнице, стараясь не мешать пулеметчикам. Похоже, немцы как-то оттеснили гвардейцев и наступали, хотя, что пехота сможет сделать этому TN-12 – вопрос.
     - Мортирами сыпят, гады! – высказался Акулов.
     - А? – Люк повернулся к нему.
     - Поставили где-то парочку IZ-1 с опытными артиллеристами и лупят по нам шрапнелью! – пояснил лейтенант. – Мортиры стреляют навесом, по кривой, потому эти танки далеко.
     - Но танку же шрапнель не страшна? – удивился Люк.
     - Да, танку - нет. А вот пехоте – другое дело. И наши пулеметчики и прочие вынуждены отступать. Немцы же продвигаются. Так мы скоро окажемся в окружении.
     - А что пехота сделает танку? Гранаты он выдержит.
     - Гранаты – выдержит. Но если их бросать связками – будет другое дело. А если нам в гусеницу ткнут какую-нибудь железку, мы вообще никуда не уедем. Понятно? …И похоже, немцы не купились на ложную атаку. Иванов, открой люк за башней и дай зеленую ракетницу. Нам пора сваливать.
     - Есть пора сваливать…
     Скоро мотор танка взревел и машина начала разворачиваться. Конечно, подумал Люк, задним ходом можно было бы тоже уйти, но объезжать ангар при таком обзоре? Нет уж, лучше так…
     Управление TN-12 осуществлялось из башни рычагами, но было еще два резервных места – сиденье с рулем и педалями в полу справа и слева от башни. Конечно, с этих боковых мест ничего не рассмотреть, все равно им пришлось бы пользоваться командами либо из башни, либо наблюдателя в передней части танка, зато там безопаснее.
     В это время у Люка появилось странное ощущение. Словно на него надвигалось нечто огромное. Лейтенант дернул рычаг тормоза, отчего танк сильно развернуло. И через секунду раздался очень странный взрыв. Машину едва не перевернуло. Акулов задергал рычаги, поспешно уводя танк за ангар, а ощущение у Люка усилилось.
     Опять взрыв. Странный, вибрирующий звук, чем-то напоминающий лязг металла, раскаты грома и плеск воды. Он заметил, что у многих из носа и ушей течет кровь.
     - Акустические снаряды! – проорал лейтенант. – Полный ход!
     - Есть полный ход, - флегматично ответил разведчик с залитым кровью лицом и что-то нажал у бокового пульта управления. Танк стал двигаться заметно быстрее.
     - "Ограничитель  топлива", -  вспомнил Люк. Пока не научились делать долговечные двигатели, на все машины ставили ограничитель расхода топлива, чтоб никто не испортил машину, пытаясь выжать лишний десяток километров скорости. Но теперь танк идет так, что его не догонят.
     Он опустился на сиденье. Неужели все получилось? И что за акустические снаряды?
     Рядом сел Акулов, в башню на его место забрался разведчик дававший сигнал.
     - Ты как? – прокричал лейтенант.
     - Нормально! – ответил Люк. Ему было неловко от того, что эти обученные и храбрые люди залиты потом и кровью, а ему хоть бы что… Новое тело не желало страдать. Похоже, даже чувство страха притупилось. – А что такое акустические снаряды?
     - Это такие снаряды, которые при выстреле дают волну особого звука, оглушающего пехоту! - проорал лейтенант. – Нам говорили, что это на стадии эксперимента и может быть дезинформацией.
     - Наши успели отойти! – крикнул разведчик из башни. – Акустическими шибают из амфибий! Отвечать будем?!
     - Вот еще, баловство… - Акулов вздрогнул. – Хотя, там зажигательные снаряды есть?
     - Семь термитных! – доложил сбоку молодой парень. – Новенькие...
     - Великолепно! Нилов, давай им термитные по гусеницам, если сумеешь!
     - Обижаете, Алексей Петрович! Пусть только покажутся…
     В это время танк снова тряхнуло от взрыва, он чудом не завалился на бок. Люк посмотрел через разные бойницы, но назойливого врага с акустическими снарядами было не видно.  Впрочем, немецкая пехота тоже смылась, явно не желая попадать под свои же атаки. Некоторое время все было тихо, насколько это вообще возможно в едущем танке TN-12; но потом Нилов в башне выпрямился и нажал рычаг выстрела.
     - Есть! – заорал он. - В гусеницу, как по заказу!  Сворачиваем!
     Едва танк выехал в переулок, на его прежнем месте мостовую разворотило два взрыва – Люк это видел через узкую бойницу в задней дверце. Похоже, при мортирах на IZ-1 у немцев какие-то виртуозы. И откуда же они стреляют?
     - Выходим на финишную прямую! – крикнул Нилов.- Танк заберем с собой?
     - Да ну тебя, шутник! – насупился лейтенант.
     У леса они остановились. Едва команда выбежала из танка и добралась до первых деревьев, как на TN-12 плюхнулся вражеский снаряд. Люк невольно обернулся. Помяло броню у башни. Потом еще два. Рванул боекомплект. Теперь машина выглядела как металлический цветок, только очень неровный и дымящий.
      Люк побежал дальше, но тут в воздухе засвистели пули. Он сосредоточился на спине Акулова и просто продолжал бежать. Одна пуля прошла навылет под ключицей… Как больно… Он что, опять может чувствовать боль? Люк едва не оступился, стало как-то не по себе…
     Тело мгновенно исцелилось, а крошечные нити заботливо заделали одежду, словно ничего и не было, исправили каждую мелочь, он это чувствовал. Удобно… Но…
     Люк остановился. Никто не должен знать о его способностях. Ни один человек.
     Он быстро развернулся с револьвером в руке. Обнаружить вражеского солдата, прицелиться…Грянул выстрел. И Люк побежал дальше. Он знал, что уже никто не расскажет о живучем пареньке в форме цвета хаки.


Глава 6

     Дорога на базу лесной гвардии почти не отпечаталась в памяти. Люк просто сидел в кузове грузовика и смотрел на доски пола. В голове пустота. Что он здесь делает? Почему он, по сути дитя, надел форму и вступил в бой…? Сколько людей уже погибло, сколько еще будет? Словно дурной сон…
     Нет. Не сон. Сон кончился, когда был тот, первый выстрел. Туман рассеялся, туман, который он всегда считал своей жизнью. Он воспринимал теперь мир иначе. Ярче, многограннее.
     Люк поднял голову. Солнце светило в лицо. Как приятно было бы стать растением под этим прекрасным солнцем и ни о чем плохом не думать…
     Опустил голову. Он убивал. Он помнил их. Каждого, словно прочитанную книгу, до последнего знака. Как жить с этим?
     - Вы были на высоте, господин Ланц! – услышал он голос лейтенанта. – Как самочувствие?
     - Хреново! – выдавил Люк.
     - Это хорошо, что хреново, друг мой, -  ответил Акулов.
     - Почему? – Люк посмотрел на него с удивлением.
     - Потому, что если бы после убийств и риска ты бы не ощущал этого,  мгм, душевного дискомфорта, то это бы означало, что ты псих и тебя надо запереть в соответствующем месте. А так – порядок, ты нормальный!
      Люк нервно рассмеялся.  Ему вторили ободряющие смешки гвардейцев и лейтенанта,..
      Людей из ангара разместили на складе. Он без устали носил матрасы и постельное белье, пока Акулов не велел ему идти есть, а потом отдыхать. Люк едва нашел в себе силы стянуть вновь обретенные сапоги и форму, прежде чем погрузился в сон.
     Ночью ему снились кошмары. Люк словно видел ужасы войны с разных сторон, был свидетелем и участником. Танкисты, артиллеристы, пехота, убегающие по лесам люди, уланы, все смешалось и разделилось на множество картин. Он жил за каждого, знал их мысли и чувства. Было трудно сосредоточиться, но когда он нашел в себе силы и пожелал не знать всего этого, картины стали отдаляться, совмещаться и блекнуть. Теперь он мог выбирать, что и где смотреть. Неожиданно Люк вынырнул в комнате без окон и увидел Акулова. Лейтенант сидел перед рацией и что-то записывал в свете настольной лампы.
     -  Алексей Петрович, чего там? Какие новости?
     Голос сержанта шел откуда-то снизу. Похоже, через него Люк и видит эту комнату… Вот, дела… А что с новостями?
     Лейтенант снял наушники.
     - Хреново, сержант… Очень даже не здорово.
     - А конкретно?
     Лейтенант положил ручку.
     - Конкретно? Противник продвинулся вглубь нашей территории, в среднем, на двести десять – двести тридцать километров… Из жандармов и улан кого не перебили – все разбежались. Пограничные гарнизоны с потерями пробиваются из окружения по лесам и болотам, лесная гвардия им помогает, насколько можно. Людей будем эвакуировать через Минск. Молодежь потом пошлем поездом в Крым, до Севастополя. Остальные останутся в ополчении. Под Минском вторая линия обороны как раз имеет дополнительные железнодорожные пути и крепости новые. Бронепоезд прикроет отступление. Сейчас из глубин страны собирают все, что можно, и бросают на укрепление тех населенных пунктов, что еще наши. Мы эвакуируем гражданских и будем грабить немецкие обозы. По нашим болотам танки не очень-то разгуляются, железной дороги здесь нет, так что, будем как учили – брать на лесных дорогах. Хрена с два они нас найдут.
     - А людей на чем отправить? – удивился сержант. – Их тут много.
     - Знаю. Из штаба сказали, нужно до Минска своим ходом. Там их встретят. По старым планам, тут есть сеть шахт. Заброшенные, но проходимые. Примерно понимаю, где искать. Железная руда, проходы идут как раз на восток. Вот… По старым картам выходит, что там должна быть узкоколейка. Пройти по подземелью, выйти к ней, сесть на старые вагончики и дрезину. На велоприводе. До Минска там будет километров сто. По донесениям, полотно и прочее должны быть в порядке. Ими год назад пользовались для перевозки припасов к складу лесной гвардии неподалеку, но склад потом перенесли…
     - Здесь целые катакомбы, а мы и не знали? – пробурчал сержант. – Как-то это того, этого…
     - Чего, этого? – насупился Акулов. – Железная дорога в ведении жандармов, проселочные дороги и заброшенные строения, вроде шахт, в ведении улан. А в результате…
     - А в результате, мы сами не знаем, чего у нас рядом творится! – ответил сержант. – Слушай, Алексей Петрович, а может, ну его, этот приказ, а?
     - В смысле? – лейтенант выпрямился.
     - Ну, запасы у нас большие. Запремся на базе и будем понемногу беспокоить немцев, обозы щипать… Из молодых ополчение сделаем. А?
     Лейтенант задумался. Покачал головой.
     - Нельзя. Будем исполнять приказ, хотя это и непросто.
     - А как исполнять? Тут почти две тысячи на эвакуацию. Я не великий картограф, но и мне понятно, что по плану получится. Людям идти по лесу и болотам километров двадцать – минимум. Потом эти шахты в неизвестном состоянии. Там под землей – идти километров сорок - минимум, а то и все семьдесят. И потом на дрезине тащить вагончики на сотню. Положим, до вечера завтра они доберутся к шахтам. Два дня, тьфу, три дня – на шахты. И сколько там поместится в эти вагончики? Типовой состав, да? Для шахтеров. Человек сорок, ну, если постараться весьма – может и сто. Туда-сюда двадцать рейсов. При скорости велодрезины в двадцать километров… Каждый рейс по пять часов – минимум. И это в одну сторону. И тебе все еще кажется, что это хорошая идея?
     - Нет, не кажется, – лейтенант вздохнул. – Объясняю диспозицию. Первое. Мы отправим сначала самых молодых и выносливых. Человек триста. С ними пойду я и еще несколько парней… Проверим путь заодно. Их и сгоняем в вагончики. Остальные подтянутся позже. Как живая цепь – кто-то еще в пути, кто-то ждет очереди на погрузку… Второе. Твоя задача обеспечить нам тылы. Нужны ложные атаки на позиции немцев, с разных сторон, понятно? Чтоб как комар – укусил и деру.
     - Это как раз несложно, - ответил сержант, - с нашими-то ресурсами по укрытиям… Главное – не нарваться на новые части, потом, когда деру давать будем. Нам же придется обходить город по дуге, да еще следы запутывать. Дозоры нужны. Да и рации…
     - Рации – нельзя.
     - Сам понимаю. Значит, обойдемся часами. Все по цифиркам. Как обычно.
     - Как обычно.
     Акулов неторопливо пролистал бумаги.
     - Да, возни будет много. Ты ходил по шахтам?
     - Никак нет, ваше благородие!
     - И я тоже. А теперь вот походим... Что у нас в этом квадрате?
     Он пододвинул карту.
     - Болото. Но с проходами. Нашими. Обычный плавучий настил, замаскированный под мох и грязь. С прошлого года не проверяли, но они обычно по три-четыре служат.
     - Значит, проходимо…
     У Люка пропал интерес и картинка отодвинулась. Он поспешно начал искать другие. Долго бродил по базе, заглядывая повсюду через разных людей, слыша разговоры и мысли, пока не вернулся в свое тело. А сны у него были странные. Люк видел сны сразу нескольких видов одновременно, и вместе с тем размышлял о новых возможностях и перспективах. Странная разделенность сознания, но уже почти привычная. Он оценивал события с разных точек, просчитывал варианты, смеялся, волновался и боялся одновременно. Значит, предстоит переход. Минск? Ни разу не был. В Севастополе - тем более. Почему туда? Почему не вглубь страны? Империя… Какая она? Было бы интересно узнать поскорее.
     И он, наконец, заснул по-настоящему, как обычный человек. И ему приснился обычный сон – как он верхом на живом танке гоняет немецких солдат по улочкам Лисовецка.
***

     Утро было до ужаса обычным – встал по сигналу будильника, который здесь звучал из громкоговорителя над дверью, зажег лампу и начал одеваться. Форма стала уже привычной. Потом поплелся умываться. В столовой, за меланхоличным поеданием каши с мясом и чаем, он выслушал от Акулова укороченную версию уже известных ему планов.
     - …Люк, ты должен понять, тебя надо эвакуировать. Форму оставь, но вот оружие у тебя конфискуют по прибытии в Минск. Это наверняка. Но ты не дрейфь!
     Лейтенант подмигнул.
     - Все образуется. Это не первая война. Я написал тебе докладную записку. Вот, - он выложил на стол кожаный конверт с печатью лесной гвардии, - не потеряй. Покажешь содержимое, если кто начнет вопросы задавать. Офицеру – особенно.
     - Какому офицеру? – проснулся Люк.
     - Так вас же отправляют в военное училище. Сперва в Минск, но оттуда должны переправить в Севастополь. В училище. Там наш флот стоит, понятно?
     - А мы успеем? – Люку стало грустно и тревожно. – Немцы же наступают.
     - Так они у границы прорвались, - пояснил Акулов. – Солдатам надо есть и спать, помни это. Они прорвались настолько, насколько смогли за двое суток подготовленного марш-броска. Дальше начнутся крепости, бронепоезда, авиацию поднимут, танки поспеют… Короче, если они не хотят, чтоб их смели и размазали, немцам придется укрепиться в уже захваченных населенных пунктах и ждать колонны снабжения, а заодно и командование. Генералы точно первыми не поехали. Они явятся потом, когда на улицах города поставят танки, а в садах и на площадях – зенитки. Устроятся с комфортом и будут планировать наступление. А заодно и оборону. Это ясно?
     - Да… 
     Дорога с нехитрым скарбом и сухпайком в ранце была не слишком сложной. Люк да прочие отобранные для училища школьники шли один за другим по тайным тропам, а гвардейцы их контролировали, чтоб не было отставших или ушедших вперед без сопровождения. Лес стеной, болото под ногами, но однажды их все же заставили пригнуться и спрятаться.
     Люк подобрался к лейтенанту. Отсюда была хорошо видна дорога. Обычная такая грунтовка по окраине болота. И там гарцует на коне человек в форме бордового цвета и в угловатой шапочке. За спиной – винтовка. Улан?
     - Польские уланы, -  прошептал лейтенант. – Сотрудничают, гады. Дороги проверяют.
    К всаднику присоединился еще один. Они о чем-то говорили, но отсюда не слышно.
     - Грохнем? – разведчик поднял руку с пистолетом, глушитель обернут маскировочной тканью.
     - Нет. Нельзя. Эти наверняка для приманки. Мы их того, а из кустов десяток новых. Или мотопехота с пулеметами. Ученые, знаем. Отползаем и дальше пошли. У нас другое задание…
     Дорога была не столько тяжелой, сколько запутанной. Люк уже начал понимать, как именно гвардейцы находят ориентиры среди леса и болот, но тут они вышли к заброшенной шахте.
     Арка из деревянных балок и темный проход в ней – вот вам и шахта. Можно принять за чей-то схрон или землянку. Здесь наружу выходили скальные породы, так что потолок и стены держались крепко.
     Лейтенант зажег электрическую лампу.
     Шаг за шагом, усталые путники углублялись под землю. Скоро они вышли в крупный зал, откуда вело несколько тоннелей, и лейтенант скомандовал очередной привал. А из прохода подтягивались новые люди. Лампы гвардейцев разгоняли тьму. В их свете школьники размещались на камнях и каких-то остатках непонятно чего, усталые и почти ничего не соображающие.
     - Можно пить воду из фляг! – громко сказал Акулов. – Но не больше двух глотков!
     Люк сидел на разваленной тележке, почти как в кресле, он чувствовал себя в этот месте куда увереннее других. Похоже, он и в темноте видит лучше. Заодно он, лишь слегка сосредоточившись, смог почувствовать это подземелье изнутри, словно часть себя самого. Он уже знал, куда ведет какой проход, где завалы, где вода, а где в стенах еще полно руды… Ему даже показалось, что он чувствует мысли людей, работавших здесь, но его прервал лейтенант.
     - Отдыхаем полчаса! – сказал он. - Потом идем минут двадцать и снова отдыхаем. Так и пойдем. Не отставать, если что, орите – тут кроме нас никого быть не должно, а если постесняетесь – можете годами плутать.
     Люк поймал себя на мысли, что его одежда и обувь слишком чистая. Эта его удивительная новая способность – контролировать положение и состояние своей одежды… Словно каждый маленький кусочек держит несколько тонких щупалец. Они могут починить одежду, убрать грязь, Они же могут стать невидимой броней на нем. Но нельзя привлекать внимание. Мундир и сапоги должны иметь следы этого лесного похода, иначе начнутся нехорошие вопросы…
     Он сосредоточился. И потянул к себе частички грязи, песок, капли воды из сырой почвы. В какой-то момент Люк понял, что может это делать и без материального воздействия. Он может просто передвинуть что-либо своей волей, желанием. Как ново и как приятно. А если?
     Люк отогнал лишние мысли. Надо быть обычным. Ничем себя не выдать. А время на эксперименты еще будет. Так хочется превратится в нечто непередаваемое, аморфное, и проскользить по проходам пещер, нырнуть в воду… Или забраться куда-нибудь повыше. На лапах. Стать зверем… У него бы получилось!  Но откуда эта веселая самоуверенность? Как же трудно вести себя тихо и строить напуганного школьника!  Или?
     Он сумел найти в себе прежние чувства. И вот уже снова Люк Ланц, усталый и обеспокоенный своим будущим, бегущий от войны. Ноги болят, сапоги жмут, голова дурная, хочется есть… И страшно. Очень страшно за всех них! Надо успокоиться…
     В какой-то момент Люк понял, что это все его тело. Новое тело. Он как-то читал: вырабатываемые организмом вещества могут влиять на настроение и мировосприятие. И его тело отзывается на все позывы. Хочешь – станет совершеннее, хочешь – даст тебе уверенность… Но вот в чувствах оно пока еще путается. И словно прокручивает ему весь спектр - выбирай, наслаждайся!
     Он огляделся. Да уж… Наслаждайся. Вокруг война, они в подземелье, а впереди дорога… 
     Путь по заброшенной шахте был не таким уж и страшным. Но монотонным до одури. Один за другим, почти в полной темноте, они шли вперед. Нескольких ламп хватало не намного – вблизи они мешали, издалека не показывали ничего, кроме своего обладателя. Так и шли в темноте. Иногда слышалась команда на отдых и тогда все садились прямо на пол, привалившись к стене. Питательные батончики из пайков съели на втором привале, воду лейтенант велел экономить из последних сил. Когда вышли в очередной зал и Акулов велел готовиться к ночлегу, многие уже едва двигались. Земля была теплая, так что, Люк просто вытащил из выданных ему перед походом вещей плащ, постелил его, и почти сразу уснул.
     Сон и на этот раз был странным – сперва Люк словно бы побродил вокруг, последовательно заглядывая в мысли и сны окружающих, а потом он обнаружил, что его тело аккуратненько так пустило корни. И теперь ищет воду, полезные вещества, а его пальцы на правой руке отрастили зубастые ротики. Этими ротиками они поедали мох!
     В панике Люк вернулся в тело и начал наводить порядок: избавился от корней, заставил руку принять нормальный вид, провел проверку своих ресурсов и реакций организма. Эта система улучшалась постоянно, однако, Люка обеспокоила некоторая самостоятельность тела. Оно вело себя словно прирученный зверь, который хочет порадовать хозяина – насытить, обезопасить, сделать красивее и сильнее. Того и гляди натворит чего…
     Он погрузился в исследование всех механизмов нового тела. Почти растение – поэтому так активно ищет еду и воду, сложная система нервных окончаний, распределенная по всему телу, думает сама. Основные идеи – скрываться и изображать человека, оно приняло, но их следовало укрепить, дать им более конкретный вид. Люк почувствовал себя начальником библиотеки, где нужно сочинить множество инструкций и правил, иначе многие нужные книги просто перепутаются, и их будет не найти.
     Люк нырнул в потоки информации, тщательно подбирая слова, и сам не заметил, когда, наконец, заснул по-настоящему…   

Глава 7

     Побудка в темноте, дорога о полумраке. Теперь Люк следил за тем, чтоб его одежда и обувь не сбрасывали пыль и грязь. Как в дурном сне, они так прошагали с перерывами весь день, если конечно чувство времени не обмануло Люка. В этот раз ночной сон насупил сразу, без вступлений и путешествий. И только на следующий день грязные, голодные и уставшие до невозможности школьники высыпали из выхода наружу, на свежий воздух.
     Люк провел рукой по каменной арке и осмотрелся. Лес казался прежним, болото – тоже. Но вот узкоколейка и прикрытые брезентом вагончики выбивались из картины.
     - Пришли! – радостно выдохнул лейтенант. – Поздравляю, граждане, мы прошли сложный путь, никого не потеряли и все целы. В нашем положении это бесценно.
     На предложение немедленно отправляться школьники ответили дружным матом. Люк хоть и не ругался, но лишь потому, что привык выражать свои мысли прилично, а сейчас приличные слова казались ему недостаточно яркими и емкими. Чтоб отвлечься, он помог Акулову снимать с вагончиков брезент. Нашлась и велодрезина – конструкция на четырех человек, которым надо было вертеть педали. Впрочем, в вагончиках тоже были места с педалями. Люк прикинул число сидячих мест. Десять вагончиков по десять мест. Сто. Маловато будет. А если лезть всем, то двинется ли этот "поезд"? 
     - Залезаем! – решительно сказал лейтенант. – Сидя и отдохнем.
     Пока еще не все разместились, Люк заметил, что на западе, на фоне сполохов огня летает самолет. Где-то далеко шумело и грохотало. Неужели это война? Хотя, если стреляют – значит, дают ответ. Значит, пришли войска и идет бой.
     Словно в ответ на его мысли, над головой пронеслось звено бипланов с имперским гербом на фюзеляже. Это же самолет Куликовского, как его? АК-8, Авангард Куликовского, модель восемь. На крыльях снизу видны круги… Красный. Это армейские бипланы. У пограничников круги были бы зеленые, у имперской гвардии – золотые. Дальность полета с грузом – двести километров. А им еще возвращаться. Выходит, враг близко. Совсем близко.
     - Это штурмовики, но несут бомбы! – сказал лейтенант, опуская бинокль. –  Ну, значит, будут бомбить. Логично.
     - А по кому на горизонте лупят? – спросил кто-то из школьников.
     Лейтенант прислушался, повертел головой.
     - Это тяжелая артиллерия и танки. Похоже, идет бой. По положению, это севернее Лисовецка километров на сто. Что у нас там? 
     - Козловск, бывший Каунас, -  как на уроке ответил один школьник.
     - Правильно. Они хотели на дорогу в Минск выйти, но застряли. Теперь время упущено, подходит подкрепление, и немцы в зоне по сто-сто пятьдесят километров увязли. А самолеты послали бомбить второстепенные мосты. Чтоб ограничить маршруты наступления.
     - Но в Лисовецке уже враг, значит, самолеты могут и его атаковать, - возразил Люк.
     - Сил маловато. Это звено бипланов – ровно чтоб разрушить один средний мост, чтоб танки не прошли. Для атаки на Лисовецк нужно десятка два, при поддержке артиллерии, танков и пехоты, превосходящих по численности противника раза в два, а то и в три. Иначе это может месяцами продолжаться. Ладно, хватит болтать, двинули!
     Велодрезина завелась достаточно быстро, без скрипа и сопротивления несмазанных частей. Вагончики тронулись. Скорость нарастала медленно, однако через несколько минут они уже неслись так, что Люк даже всерьез подумывал перестать крутить педали.
     - Не отлынивать! – скомандовал Акулов. – Для нас сейчас скорость – это главное!
     Мимо проносился лес, одинаковый и скучный, ветер свистел в ушах. Вопреки тяжелой работе Люк едва не задремал, когда впереди различил станцию. Неужели?
     - Тпру! Ребята, снижаем скорость! - лейтенант  встал и ухватился за ручку тормоза. – Сейчас…
     Визг и снопы искр возвестили о прибытии эвакуируемых. Станция была самая простая – платформа с навесом и сарайчик с инвентарем. Но и тут их ждали: вагончики окружили солдаты в шинелях и с винтовками. Люк сразу нашел офицера – он был в фуражке с гербом, на боку сабля, в руке – револьвер. Чего это они в шинелях – весна же, зелень вокруг, скоро совсем жарко будет…
     - Назовите себя! – произнес он, встопорщив усы.
     - Лейтенант Акулов, лесная гвардия! – представился лейтенант. – Эвакуируем школьников из Лисовецка в Минск. Оттуда их должны доставить в Севастополь.
     - Должны? – усмехнулся лейтенант. – Что за ценный груз, чтоб их так далеко везти, а не поставить в ополчение, как всех нормальных от четырнадцати лет? И где ваши документы?
     - Вот! – Акулов предъявил служебное удостоверение и еще какие-то бумаги. Офицер просмотрел их.
     - Коды правильные, - солдаты слегка расслабились. - Лесная гвардия, стало быть? Ну-ну. Ладно, дело ваше, в Минск вас переправят, а там связь с вашим штабом. Эй, а почему этот малец при параде? – офицер указал на Люка.
     - Был в бою, все беру под личную ответственность, - сказал Акулов.
     - Как угодно. Ох, уж эта лесная гвардия…
     Офицер подозвал связиста с рацией за спиной и начал что-то отстукивать кнопкой.  Потом взял микрофон.
     - Здесь один-шестнадцать, здесь один-шестнадцать… Штаб, как слышите?
     - Один-шестнадцать, что у вас? – прошипел динамик.
     - Группа школьников, человек триста, и солдаты лесной гвардии с Лисовецка. Лейтенант предъявил документы и коды допуска. Запрос на эвакуацию до Севастополя. У одного школьника при себе оружие. Лейтенант сказал – под его личную ответственность. Что скажете, штаб?
     Динамик пищал и трещал, потом выдал:
     - Довести до штаба армии в Минске. Разместить в училище номер восемь.
     - Вас понял, отбой! – офицер повесил микрофон на специальную ручку.  – Ну, гвардия, покатаем вас…   
     Остаток пути до города они проделали на грузовиках – куда более шумных и раздолбанных, чем у лесной гвардии. Люк жадно впитывал новые впечатления – кроме Лисовецка он все города видел только на картинках и архивных фото. Заодно думал и о том, сколько оказывается есть разных штабов!
     - Остальных потихоньку тоже вывезут, но вы уже почти в безопасности, - объяснял Акулов. – Сегодня, максимум – завтра на поезд и до самого Севастополя. Вы же не просто кто, а будущие курсанты военного училища! Пройдет год – младшими сержантами и кадет-ефрейторами отправитесь в армию, а если повезет, то проучитесь два года и станете младшими лейтенантами. В паре с настоящими лейтенантами начнете командовать пехотой. И если себя проявите, то вас возьмут на курсы офицеров. Еще год. И уже тогда, через год, вы сможете выбирать вид войск, где продолжить обучение. Флот, авиация, танки, пехота, артиллерия, кавалерия, военная жандармерия, железнодорожные войска, научные отряды, все вам открыто для выбора!
     - А гвардия? – спросил Люк, едва не отвлекшись на длинный трехэтажный дом с колоннами, который они проезжали.
     - В имперскую гвардию берут с двадцати лет, но только с боевым опытом. Там сами решают, кому и когда дать возможность себя проявить. А в лесную берут всех желающих, но обучаться надо в специальных школах. Там очень суровые условия, почти половина претендентов за месяц оттуда сбегает в пехоту или штрафбаты, лишь бы не в лесную гвардию.
     Про научные отряды Люк знал немного. Только то, что они воюют некими экспериментальными видами оружия и сами охраняют места разработки новых видов оружия. Лет десять назад рация и ракетные снаряды были только у них, а все случаи применения тщательно скрывали. Так же Люк слышал, что командуют научными отрядами генеральные инспекторы, и полномочия у них такие, что все военные им подчиняются, независимо от рода войск. Генеральный инспектор может взять корабль, бронепоезд, танковый отряд, отдать приказ самолетам или дирижаблям. И еще, такой инспектор имеет право застрелить любого, кто не подчинится. Даже армейского генерала. Он должен только предъявить свой номерной жетон – и может командовать, а по всем вопросам  - связь с генеральным штабом. Назначает генеральных инспекторов лично император или первый министр науки… Вроде так… 
     За этими мыслями Люк едва не пропустил, как они въехали на площадь. Четыре здания образуют несомкнутый круг, в центре площади – стела с какой-то бронзовой статуей наверху. Интересно, что же там внутри дугообразных зданий? Планировка, небось, странная…
     - Все на выход! – скомандовал лейтенант, первым спрыгивая вниз на мостовую. – Тут училище военное, переночуете, поедите, получите смену одежды, а завтра в путь.
     Их завели в здание и распределили по комнатам. Быстро нашелся смотритель – мощный дядька в форме без знаков различия и с длинными усами. Этот индивидуум смотрел грозно и орал почти как строевой сержант – явно служил в артиллерии. Но он же быстро сообщил все важное – где получить смену одежды, где мыться, где и когда есть, где собраться, если вызовут сигналом сирены. Все завертелось и закружилось, а через час Люк обнаружил самого себя в столовой в новенькой форме курсанта, но без погон. Перед ним был борщ, рядом тарелка картофельного пюре с котлетой, компот, чай, хлеб на тарелке. Мимо школьников шел повар с плетеной корзиной и каждому давал огромный персик. Он делал это с таким видом, словно идет с гранатами к вражеским окопам. Люк проглотил смешок и принялся есть.
     За едой он услышал болтовню некоторых школьников – они обсуждали, почему их решили увезти именно в училище.
     - Все дело в пособии, - сказал он себе под нос.
     - Чего? – удивился его одноклассник Пчелкин.
     - В пособии. В течение всего срока обучения курсанта его родня получает выплаты, а когда он станет военным – довольствие перечисляют им же. Если военный погибает – его ближайший родственник получает деньги, и немалые. И имеет право на госжилье бесплатное, и питание в государственной столовой. Для многих бедных семей отдать кого-то в офицерское училище – гарантия сытой жизни. Это не то, что по призыву – загребли, и крутитесь, как хотите. А мы многие с приюта. Простая арифметика. Да и пользы от офицеров через пару лет существеннее, чем от ополчения сейчас.
     Гораздо больше Люка волновало то, что учеников немцы хотели отправить на некие эксперименты. Эта мысль не давала ему покоя. Возможно, что у рейха есть свои научные отряды? Об экспериментах со старыми технологиями, сохранившимися за века хаоса и войн, ходили жуткие истории.
     После еды он пошел в свою комнату, устроился на кровати и задумался. Быть военным или сбежать? В армию совсем не хотелось, однако… Люк посмотрел на оружие, лежащее на стуле. Пока не отобрали. И действовал он против врага не так уж плохо. Для новичка. Да и форма цвета хаки чем-то ему приглянулась. Сейчас ее чистят, как и прочую одежду, в которой они сюда пришли. Интересно, как можно вымыть и высушить форму за ночь?
      Он чувствовал нечто новое. Ему хотелось помогать людям, защищать их. Хотя совсем недавно он почти не мог защитить и самого себя. Раньше он просто подчинялся, выбор был простой – делаешь, что скажут, или ты трудный подросток и отправляешься в специальную школу для трудных. Оттуда дорога только в трудовые бригады. Люку приходилось встречать их – люди в черной форме, делающие под присмотром солдат самую тяжелую работу. Пока суд не разрешит переходить к нормальной жизни. А для каждого суд только раз в год. Поэтому проблем с дисциплиной у приютских не было.
     Раньше и выбора не было. Теперь он есть. Он может уйти прямо сейчас – кто его остановит? Пойти на войну? Сбежать куда-то, где его не отыщут и за сто лет?
     Люк встал и подошел к зеркалу на стене. Можно изменить лицо. Он теперь чувствовал, как именно это можно сделать. Чувствовал себя изнутри, каждую клетку. Можно стать взрослым, или несмышленым ребенком, чтоб другие обо мне заботились. Или даже…
     Черты лица поплыли, волосы отросли… Люк понял, что превращается в девушку, и тут же вернул все назад. Осмотрел лицо, фигуру. Вроде бы, как и должно быть. Да, такие эксперименты если делать, то в более спокойной обстановке. И только с гарантией возврата.
     - Ну, ты и придурок, - сказал он тихонько.
     Сознание словно само по себе. Перебирает варианты, предлагает, а тело торопится их воплотить. Мысли, которые не его, новые чувства… И тело, так чутко на все реагирующее. Ему еще повезло, что на поле боя он не стал чем-то бронированным и с шипами…
     Нельзя себя выдать. Это он усвоил. И он хочет помогать людям. Это да. Но армейская дисциплина и муштра Люка не привлекала. Бегать, выдавая себя за кого-то другого, возможно, будет и весело, но сейчас он к этому не готов. Поэтому, следуем по течению. Стать офицером, заслужить некую самостоятельность, узнать получше, как устроен мир. А вот потом можно и пошутить.
     Глядя в зеркало, Люк отрастил клыки, пощелкал ими, убрал. Да, надо овладеть своими возможностями. Но и научиться их скрывать. А это означает, самоконтроль. Власть над своим разумом.
     До отбоя Люк пробрался в библиотеку, где с разрешения смотрителя взял почитать несколько книжек по психологии и самоконтролю. Уселся в своей комнате, при свете лампы за небольшим столом наскоро просмотрел их. После начал читать все подряд – теперь это получалось невероятно быстро. Еще до полуночи он закончил курс психологии, прочитал книгу по гипнозу, пособие по реабилитации людей после психологических травм, наскоро просмотрел инструкции для штатных армейских психологов. Заодно нашел у себя с десяток различных отклонений, что порядком позабавило Люка.
     Основное он понял: его разум теперь обладает некими новыми гранями, он анализирует все не с позиции Люка Ланца, а с более общих позиций, без личных эмоций и опыта, но с широчайшими знаниями. Словно достаточно захотеть знать что-то, и это знание можно как-то найти, активировать, или оно само приходит. Но это работает только во сне или в бессознательном состоянии. Когда он как бы  вне тела.
     Остаток ночи Люк экспериментировал по мелочи: c длиной пальцев, цветом кожи и волос, потом попробовал менять пропорции тела, но без фанатизма. Засыпая на рассвете, он пришел к вводу, что сумеет при необходимости достаточно быстро изобразить взрослого или ребенка, а также быстро изменить внешность. Одежда и вещи  тоже "слушались", их можно было ремонтировать и переделывать теми самыми тонкими, подвижными и почти неразличимыми нитями, что выпускало его тело.
     - Как повезло, - пробормотал Люк, проваливаясь в сон.
     Пробуждение было по сигналу будильника. Как в приюте или на базе лесной гвардии. Ну, и здесь громкоговоритель над дверью! Через него и звенит эта штука. Не выключить. И еще надо отнести книги в библиотеку…
     Он встал, оделся и, невольно оглянувшись на оружие, пошел относить книги.
     - Что-то нашел? – спросил смотритель, принимая назад его груз.
     - Да, было интересно, - сдерживая зевок сказал Люк.
     После умывания – столовая. На завтрак подали овсяную кашу, белый хлеб  и  теплое молоко с печеньем. Так же желающие могли взять чай.
     - Неплохо, - сам себе сказал Люк, распробовав печенье.
     В приюте на завтрак часто давали овсянку, но она была пресной, а хлеб грубоват и какого-то непонятного цвета. Про печенье же в будни можно было лишь мечтать.
     За завтраком ученикам объявили, что постиранные и высушенные вещи, а также их новые вещевые мешки со всем необходимым в дороге, они могут получить в подвале у камердинера.
      - К полудню вы должны быть готовы ехать дальше! – закончил свое объявление смотритель.
     И ровно в двенадцать часов дня колонна крытых брезентом армейских грузовиков повезла школьников от гостеприимного здания училища дальше. Почти час они кружили по улицам, уклоняясь от подвод и военных кордонов. Обычные люди были редкостью. На площадях устанавливали зенитные пулеметы и гаубицы, улицы перегораживали мешками с песком. Похоже, город превращался в большой военный лагерь, где будут драться за каждый дом.
     Люку стало не по себе. Неужели на этих чистых улицах, среди домов с черепичными крышами, аллей и парков будут сражаться? Танки разворотят мостовую, артиллерия и бомбы разрушат дома… И в этих развалинах люди будут идти в атаку, затрещат пулеметы, заухают мортиры и минометы, а сверху будут проноситься бипланы, роняя бомбы и посыпая все пулями… Зачем?
     - Какое-то безумие…
     Люк заметил в машине Акулова. Тот опять с ними. Сопровождает. Как же его повело с этих чувств, если он не сразу заметил лейтенанта?
     - Ничего, прорвемся! – ободряюще сказал Акулов.
     - Прорвемся, - повторил Люк.

Глава 8
         
     На станции все прошло как по маслу. Их загрузили в поезд, распределили по два человека в роскошные спальные купе и представили проводнику. В вагоне Люка проводник был бородатый дядька, смахивающий на лесного разбойника, но в синей с золотым кантом форме и золочеными же пуговицами. Сапоги начищены, фуражка как новая… На боку – кобура с револьвером.
     Мужик уставился на Люка, который был в отчищенной форме цвета хаки и со всем своим оружием. И как это ее еще и выгладили?
     - Молодой человек, у вас есть разрешение на эти вещи? – с интересом спросил он.
     - Так точно, гражданин проводник. У меня есть письмо с объяснительной от офицера лесной гвардии для нового офицера по надзору. В Севастополе. Могу показать.
     Проводник задумался.
     - Технически, я не должен смотреть личные армейские документы, тем более, для офицеров. Но я же отвечаю за порядок в вагоне. А если ваше оружие кто стырит, или чего еще? Предлагаю сдать мне под расписку до конца пути. У меня оружейный сейф.
     - Ладно, - согласился Люк.
     Он понимал, что цепляться за свои трофеи глупо, но оказалось, что к оружию быстро привыкаешь и без него уже чувствуешь себя как-то неправильно.  Люк сдал саблю и револьвер с патронташем, проследив, как проводник их помещает в сейф, после чего бородач написал ему расписку. Именную, с печатью и подписью. Потом дал Люку расписаться.
     Уже дойдя до своего купе, Люк прочитал надпись на печати – "военное управление железнодорожных перевозок". И длинный личный номер проводника. Солидно. Может, он еще вернет оружие.
     Он открыл дверь. Его попутчиком оказался Вихорев – из бывших одноклассников, рыжий и голубоглазый, по слухам, частично шотландец из очень большой семьи – его отдали в приют потому, что родители просто не могли прокормить столько детей. Ел и спал он в приюте, а остальное время проводил дома или в школе.
     - Скучаешь по своим? – Люк плюхнулся на удобное, как мягкий диван, сидение.
     - Еще не очень, -  усмехнулся тот. – Когда в квартире куча братьев и сестер, на отношения с родственниками смотришь иначе… Но они переехали, и я должен их встретить в Севастополе. Там у нас родня, обещали приютить.
     Люк представил широту души и дома этой родни, невольно размечтавшись.  Своих он никогда не встречал.
     Поезд тронулся. Люк успел помахать рукой Акулову и опять плюхнулся на сиденье. Было грустно. И даже за мерным чу-чу поезда он слышал далекую канонаду. Пушки. Танки. Самолеты. Идет война.
     - Интересно, чем  будут кормить? – задумчиво сказал Вихорев. – Ехать нам дня три.
     Люк тоже задумался на эту тему. В роскошном спальном купе с его ванной и лежаками заняться особо нечем. Остается смотреть в окно и ждать еду. Ну, хоть в туалет не надо бегать через весь вагон – тут у каждого в купе он свой.
     За окном пролетали деревья, поля, а на горизонте временами облака озарялись красным. Люк присмотрелся. Клубы дыма. Они едут почти параллельно линии фронта, до мест боев не так уж и далеко. В небе пролетело звено бипланов. Семь штук, все несут большие бомбы – по одной на самолет. За ними – еще одно, потом еще… Чуть выше последовали истребители – прикрытие для бомбардировщиков. Их Люк узнал по четырем пулеметным стволам на крыльях. Лететь им немало, они наверняка дозаправятся на промежуточной авиабазе, прежде чем обрушиться на врага.
     - Это как-то неправильно, - сказал Вихорев. – Слишком просто и быстро они прорвались.
     - Сам так думаю, - Люк заметил еще звено бипланов. – Я встретился с полковником Гумбольдом, он примерно рассказал, как это было возможно. Подготовились…
     - Но вот зачем рейху на нас нападать? – Вихорев откинулся на лежаке.
     - Да, вопрос, - Люк сел удобнее. – У Германии большие африканские колонии. Европа их недооценила. Думали, что осваивая Африку, строя железные дороги, мосты, и занимаясь созданием оросительных систем да высаживанием лесов, немцы истощат свои ресурсы. А вышло иначе. Теперь почти вся Африка – это процветающая германская колония с развитой инфраструктурой и почти полным отсутствие пустынь. Урожаи два-три раза в год, крупные города, флот, армия…
     - Вот-вот! – ответил Вихорев. – У них полно ресурсов и территорий, процветающая империя; так чего они к нам сунулись? Ну, Франция – понятно, они уже лет сто как не ладили, воевали и раньше, но по мелочи, а вот что от остальных им нужно?
     Люк задумался.
     - Я читал на уроках переводы немецких пропагандистских текстов. Там много о расовой чистоте и превосходстве Германии. Наверное, они хотят мировой рейх.
     - И как это сочетается с африканскими колониями, если черные для них вроде скота, а арабы вовсе не люди? Куда им столько земель и людей?
     - Не в курсе.
     Люк постарался задремать. Мысли путались. Да и есть хотелось уже… Сейчас утро, нет, уже почти обед. Должны же их кормить?
     Дверь отодвинулась. Вошел молодой мужчина в черном костюме и белой рубашке. Тоненькие усики, зализанная прическа… Неужели официант?
     - Ваш обед, молодые господа, -  он втащил за собою тележку с тарелками накрытыми крышками. – Курица под сливочным соусом, картофель печеный, хлеб белый и черный, на закуску салаты в ассортименте  и чайный напиток "Имперский".  Фрукты, питьевая вода. Пожелаете чай – скажите проводнику. Я вернусь за тарелками через час. Приятного аппетита!
     Во время этого монолога он успел расставить тарелки, чашки и бутылки, столовые приборы и салфетки. Вся посуда была со стальным дном и крепко прилипала к столу.
     Магнит, догадался Люк. Да, в поезде это очень нелишнее. Однако, какая роскошь!  Даже странно.
     Они поблагодарили официанта и приступили к еде.
     - Чего это на нас так тратятся? – Вихорев откусил кусок курицы. – Хм, вкусно.
     - Думаю, поезд и персонал все равно надо было эвакуировать, а еда – она же испортится, если ее не съесть. Вот и решили совместить – нас и его. Повезло.
     Люк попробовал картофель. Какой аромат! Ничуть не похоже на вареные клубни из приютской столовой.
     - Так по логике, поезда должны идти в тыл, набитые гражданскими, - предположил Вихорев.
     - Возможно, - Люк налил себе красный напиток с цветочным запахом, - но из глубины страны сейчас идут поезда с военными и техникой. Дороги тоже забиты. Куда проще эвакуировать людей в Крым, а оттуда – на корабли.  Идем почти под прямым углом к маршрутам к фронту и от него, выходит – никому не мешаем.
     - Хм… Интересная теория.
     Люк посмотрел, что за ассорти салатов. Это была тарелка с отделениями – в каждой свой салат. Винегрет, оливье, морковный острый, какой-то с грибами и сметаной в центре, рыбный с селедкой, свекольно-майонезный. сырный с мясом и картошкой. Обалдеть…
     Они перепробовали все салаты, и решили, что самый лучший – сырный вместе с грибным. Фрукты аккуратно завернули в оберточную бумагу и рассовали по вещмешкам – мало ли…
     Едва завершили трапезу, вернулся официант. Он невозмутимо убрал тарелки и пожелал приятного отдыха.
     - Хорошо поели… Прямо как в ресторане…
     Вихорев стал взбивать подушку.
     Люк понятия не имел, как едят в ресторане, но решил поверить на слово. Скоро его сосед задремал, а Люк все смотрел в окно. Зарево, дымные хвосты и отблески на облаках все продолжались. Небо затягивало свинцовое марево и это означало, что бипланы скоро выйдут из боя. Он невольно начал припоминать данные об оружии и прикидывать, насколько они в безопасности. Вражеские самолеты летают километров на двести, как и наши. Значит, не долетят, если планируют вернуться. Пушки бьют километра на три, некоторые до четырех с лишним…  Возможно, экспериментальные – на восемь-десять, но это уже теория… А тут более ста… Не достанут.
     Уже сонный, он постелил постель и лег спать. Сон был на удивление обычный, без чужих мыслей и странных чувств.
***
      
     Поездка прошла настолько монотонно, что Люк начал расслабляться. Суетливые сомнения, страхи, все исчезло,  растворилось в постукивании вагонов и бегущем за окном пейзажем. Официант приносил им еду, проводник – чай и сладости, они играли в настольные игры и разговаривали.
     - Мне понравилась яичница с колбасками и фасолью в соусе, - сказал Люк, не узнавая своего ленивого голоса.
     - А тосты с джемом и какао? – Вихорев присвистнул. - Я такое только дома ел по праздникам.
     - Жареное мясо - это что-то, - Люк зевнул. – В приюте давали только котлеты.
     - И они наполовину были из хлеба! – кивнул Вихорев. – А тефтели готовили не в майонезе или сметане, а в воде. Помнишь горошницу?
     Люк прыснул. Да, тут она была совсем иной. С мясом и специями, с кусочками овощей и пряным соусом, посыпанная зеленью. Это тебе не горох на воде хлебать.
     - А борщ? – Люк взял кусочек шоколада из вазы и положил в рот. – Со сметаной.  И мясом. Это не то, что прютские щи. Совсем иная история.
     Дверь отодвинулась, пропуская официанта.
     - Молодые люди, я за пустыми тарелками. Скоро полдник, будет выпечка и пироги в ассортименте. Ватрушки – тоже будут. Пить принесу чай, без сахара, на этот раз.
     Люк чуть не застонал от предвкушения.
     Когда дверь закрылась, Вихорев рассмеялся.
     - Наверное, у них все нужно использовать, вот они из остатков нам и делают то салаты, то пироги… Но вкусно.
     - Я ни-ког-да так не ел! – протяжно сказал Люк. – Это что-то…
     Проезжали они мелкие и крупные города, и всюду было примерно одно и то же – дома по три этажа, черепичные крыши, колонны у крупных, террасы на крыше или втором–третьем этаже у прочих, двойные массивные двери, водонапорные башни, пожарные вышки, гаражи, иногда конюшни, на площадях статуи или  странные скульптуры… Некоторое разнообразие вносили то здания театра, то роскошный дом местного богатея, то парки аттракционов. Последнее Люка интересовало особенно – он только один раз был в таком, да и то, это был бродячий парк, почти цирк, а здесь все было совсем на ином уровне – и размерами, и качеством.
     - Примитивное барокко и имитация классицизма с намеком на эклектику…, - высказался Вихорев. – Хоть чуть бы разбавили его модерном, что ли…
     - Особняки в стиле барокко, крупные жилые здания скорее в эклектическом стиле, классицизм – это гимназии и высшие образовательные учреждения, а так же административные высшего звена, – ответил Люк. – А вот вокзалы построены в модерне,  не путать с модернизмом.
     Вихорев присмотрелся.
     - Пожалуй, ты прав. Но барокко здесь все равно примитивное, словно есть некий стандарт, по которому создавали эти дома.
     - В Лисовецке барокко было только одно – здание жандармерии.
    Они рассмеялись,
     - И оно же единственное полностью каменное здание, - Вихорев взял еще шоколад из вазочки.
     Так время и тянулось. Когда наступило очередное утро и они сидели за завтраком, то едва не пропустили въезд на полуостров.
     Люк застыл, Вихорев тоже.
     - Мы приехали! – в один голос сказали они.
     - Почти, - поправил их проводник, открывая дверь. – Молодые люди, готовьтесь понемногу. К вечеру будем на месте. Ничего не забудьте. И вот ваши вещи…
     Он протянул Люку кобуру с револьвером, саблю в ножнах и пояс с патронами.
     - Я взял на себя смелость разрядить оружие. Распишитесь, что все доставлено в целости и сохранности под вашу ответственность.
     Люк как во сне подписал бумагу и одел свою амуницию. Когда дверь закрылась, Вихорев с восторгом посмотрел на него.
     - Красота. Обмундирование и оружие офицера времен четвертой имперской экспансии. Это лет сорок назад было – Африка, Азия, бои на море и суше в Карибской Империи… Но без знаков различия. Если подумать, это кадет-офицер, командир кадетов, которых отправили из того же Севастополя в черноморский флот и дальше – штурмовой командой.
     Люк повертел фуражку в руках. Да, он прав. А отметины на рукавах – явно от насечек срока службы. Сколько лет – столько уголков. И плашка. Две плашки. Следов почти не заметно для обычных людей, но не для него. Это форма капитана. Кадет-капитан. Ух, отберут же все это, еще нагоняй будет…
     - Да, кадет-капитан, думаю. А почему ты не спрашиваешь, откуда все? – Люк взял еще шоколада.
     - Так понятно -  война. Я и сам помню это все в экспозиции полковника Гумбольда. Было страшно, ну, когда ты там с гвардейцами...?
     -  До тошноты. Но уже потом. После.
     Вихорев кивнул.
     - Я был как-то с семьей на охоте, на волков. Тогда их развелось много, жандармы велели прорядить, а то в села лезут. И награду установили – сто рублей за волка. Взяли в загонщики. Так меня тоже опосля скрутило, и морды их еще долго снились. Век бы их не встречать…
     Поезд нырнул в тоннель. На той стороне Люк сразу обратил внимание на обилие защитных сооружений – свежие окопы, минные поля, позиции артиллерии, пулеметчики… И вдалеке – стена. Огромная, метров сто, если не больше, увенчанная сдвоенными зенитными пушками. В стене было много окон, закрытых стальными заслонками, напомнившими Люку лобовую броню танка. Поезд несся к гигантским воротам…
      - Приехали…
     Вихорев оторопело смотрел на стену.
     - Как знали… Не думал, что тут такое. Почему в газетах не писали?
     - Может и писали. Да нам не сказали.
     Когда поезд проезжал ворота, Люк понял, что стена – это не просто защитное сооружение, а крепость, которая с обратной стороны уступами снижается в рукотворную долину и охватывает ее в кольцо. Дверей было много, тоже огромных, и они уже готовились закрываться. Где-то суетились люди, работали механизмы, каменные стены и стальные двери слились в сплошную полосу за окном…
      Похоже, первая дверь закрылась как раз, когда поезд прошел через нее. Но из темноты они уже вырвались в долину, а там, на том конце в крепости открывались новые двери.
     Люк и Вихорев под впечатлением долго не могли сказать ни слова. А поезд все летел дальше. Стали видны рощицы, вдалеке - море, дороги, подводы с мужиками, горы, какие-то поселки почти на горизонте…
      - Они тут полностью изменили ландшафт, - сказал Люк. – На картах нет ни тоннеля, ни крепости, ни долины. Только промежуточный полустанок и посты жандармерии. 
     - Да. А интересно, зачем окопы перед крепостью? Да и пулеметы, пушки…
     - Это понятно. Если враг прорвется через тоннель, что будет непросто, он будет пытаться взорвать стены крепости. Ее же не обойти по земле. Если двинет танки – может и проломить. Так или иначе.  Да и пехоту никто не отменял.
     Вихорев хмыкнул.
     - Что тут сделает пехота? Пара километров открытой местности - и стена с пушками. Уверен, за заслонками пушки. И прочее.
     Люк взял шоколад.
     - А ты представь, что в атаку пошла пехота с прикрытием танков.
     - И?
     - Танки в первой линии атаки отвлекут на себя пушки и снизят эффективность пулеметов. Минимум – половина пехотинцев сумеет прорваться к стене. А если будут сыпать шрапнелью, то пехота погибнет, но танки прорвутся.
     Вихорев задумался.
     - А дальше что? Стоят они у стены. И?
     - Тогда в дело вступят подрывники. Каждый солдат может нести ранец с взрывным зарядом. Каждый заложит заряд. И отступит под прикрытие танков, в том числе, подбитых. И, наконец, когда заряды приведут в действие, будет пролом, который даст дорогу пехоте внутрь крепости, а возможно, и танки прорвутся. Если же силы отвлекать на уничтожение пехоты, танки пройдут к стене…  Смогут ли они сломать стену – вопрос, но вот точно смогут прямой наводкой раздолбать артиллерию крепости. И в следующей волне пехоты солдаты могут и не ломать стену, а с абордажным или альпинистским снаряжением  влезть в поврежденные гнезда артиллеристов. Тогда крепость можно не только захватить, но и быстро привести в боеспособное состояние.
     - Хм, это аргумент, - протянул Вихорев. – Только напрасно все это. Через тоннель пройти не получится – его или взорвут сразу, или обвалят при обстреле прорывающихся войск противника.
     - Поэтому пехота должна идти верхами, через горы. Да и танки – тоже, - довольно сказал Люк.
     - Пожалуй. – Вихорев отхлебнул чаю и откусил заначенный пирожок. - Но разве танки так не будут хорошо видны?
     - Только на гребне, - ответил Люк, - а дальше они сами смогут стрелять в ответ. Склон не очень, но есть вероятность, что не все атакующие машины кубарем покатятся вниз. И потом, танки на гребне горы могут просто прикрыть прорыв пехоты через тоннель. А впереди нее можно пустить танк с броневой плитой спереди, - расфантазировался Люк. – Тогда пехота прорвется.
     - И все эти планы портит позиция пехоты и артиллерии в окопах, - сказал Вихорев. – Да мы с тобой уже офицеры!\
     Они расхохотались.
     - Авиация тут бы пригодилась для поддержки…
     - Сомневаюсь, - Люк глотнул чаю. – Знаешь, расстояние от выхода из тоннеля и до крепости небольшое, для бипланов. Бомбами они могут попасть по своим, а для пулеметного огня нужно лететь под углом, снижаться…  Здесь это означает – попасть под ответный огонь пехоты. Ограниченное место для маневра.
     - На крепости зенитки, позиции высоко…
     - Да, этот означает – авиации врага будет негде развернуться. Ее уничтожат. Хотя, если враг использует ракетные снаряды с бипланов…
     - Вот это сомнительно, - ответил Вихорев. – Сейчас и против танков их мало кому дают, а уж для массовой атаки на крепость... Скорее лишнюю тысячу пехоты положат.
     - Ну, это мое мнение, не более. А вот наша авиация может бомбить врага, но не на подступах, а за гребнем горы, пока он стягивает силы.
     - В любом случае, - сказал Вихорев, - получается месиво. Взять крепость быстро и без особых потерь не получится.
     - А если в долине поставить гаубицы, то держать оборону можно годами, - Люк глянул в окно. – О, опять небольшой город…         

Глава 9
    
      Поезд довез их до самого Севастополя. Но город мало интересовал в сравнении с тем, что было в порту.
     - Флот! – выдохнули они.
     Огромные корабли стояли в воде, словно морские замки, готовые к бою. Орудийные башни, высоченные трубы, ряды иллюминаторов, моряки, мелкими фигурками суетящиеся повсюду…
     Учеников собрали на станции и распределили в деланы – крытые деревянные повозки с дверями и окнами, каждую из которых должна была передвигать пара коней. Едва делан загружался, возница щелкал кнутом и экипаж отправлялся в путь, на его место становился новый. Но даже из окна делана Люк силился увидеть корабли в порту…
     Город изобиловал прямыми проспектами и трехэтажными зданиями в стиле неоклассицизма и, пожалуй, эклектики, как подумал Люк, но было немало признаков барокко и даже явно готический собор, непонятно как очутившийся в этих широтах… А вот привычных деревянных домов не было даже на окраине. Передвигались в основном на конной тяге, хотя иногда проезжал грузовик или массивный, округлых форм лимузин. Вывески магазинов привлекали внимание яркими красками, по тротуару прогуливались дамы в относительно длинных платьях и с зонтиками. И почему-то многие были парами. Некоторые платья выводили Люка из себя странными фасонами и цветами. То платье с явным каркасом для юбки и корсетом (неужели такое еще носят?), при этом  - ярчайшего апельсинового цвета, то совсем короткое платье, почти полностью состоящее  из множества тонких блесток–полосочек в сочетании со шляпой похожей на матерчатое ведро, то короткие юбки с блузками и гольфами, то крестьянский сарафан, то брючный костюм, выглядящий строгим и неприличным одновременно… 
     Господа тоже щеголяли разными одеяниями – под весенним солнцем они были кто в пиджаке с брюками, кто в простой рубахе и холщовых штанах, подпоясанный матерчатым поясом, кто в кардигане и шортах до колен… Кстати, шорты до колен носили многие подростки.
     - Гвардия! – выкрикнул кто-то в салоне.
     Люк завертелся. Да, гвардия. Имперская Гвардия. Мимо проезжали три танка, окрашенные в темно-синий, "ночной" цвет, с золотыми линиями по граням и поручням. Ходовая часть приземистая, не то, что у TN-12 – задрана так, словно он хочет прыгнуть или взлететь. Зато башня огромная – почти во весь корпус. Эта консервная банка еще и с круговым поручнем и прочими трубками, чтоб удобнее забираться в люк на крыше. А еще поручни для пехоты. Лобовая броня скошена, пулемет смещен вправо, пушка имеет боковые шторки из листовой стали… Хотя, насколько он помнил, это не пушка, а крупнокалиберный пулемет, который может тремя-четырьмя выстрелами пробить броню любого броневика и среднего танка. Эти танки называли "Ворчунами", но почему? Ах, да, это же ТВ-1, "танк Ворчанского"! Экипаж три человека. И все три – в башне.
     - Ворчанские! – радостно сказал Пчелкин. – Ну, наконец-то наши.
     Люк особых восторгов не разделял. Конечно, радостно видеть крепость и прочее, но вот события в Лисовецке были еще слишком свежи. Да и "ворчуны" отметились в основном перевозкой пехоты при подавлении беспорядков да показательной стрельбой по мишеням. Неуклюжий TN-12, скорее всего, раздолбал бы эти недотанки прямой наводкой, не получив явного ущерба. 
     Обилие зелени, фонтанов и цветочных клумб разбавляло городской пейзаж. Но вот мимо поскакало несколько улан в лимонных мундирах, и Люк вернулся к мыслям о своем будущем.
     - Что нас ожидает?
     Здание училища оказалось семиэтажным и по планировке напоминало старинный замок. С башенками. Экипаж въехал через арку во внутренний двор, выгрузил  порцию учеников, после чего скрылся в следующей арке. Люк завертелся и сосредоточил внимание на высоком мужчине в белом мундире, отделанном золотым шнуром. Погоны – тоже золотые. Белую фуражку держит в руке. Это что-то значит?
     Из двойных дверей вышел и спустился к ним по широкой лестнице офицер в зеленоватой форме, напоминающей слегка выцветшую на солнце траву, и козырнул офицеру в белом. Люк понял – отставники! Зеленый – это лейтенант имперской гвардии на госслужбе, а белый с золотом…
     Офицер надел фуражку.
     - Построиться шеренгами по двадцать человек! – скомандовал "зеленый". – Быстро, быстро, курсанты! 
     Кое-как разобрались и построились. Вроде, все уже тут…
     Офицер в белом вышел вперед.
     - Приветствую, молодые люди! Меня зовут Александр Александрович Менжинский, майор императорской гвардии в отставке. Я директор этого суворовского училища города Севастополь. Мой помощник  -  лейтенант гвардии в отставке, ваш офицер по надзору и один из преподавателей, Станислав Николаевич Вумпель. Вы все теперь курсанты нашего училища. Обучение займет четыре года, но уже в конце следующего учебного года вы сможете выбрать специализацию. Время военное, и потому до сентября вы будете обучаться по общей программе военной подготовки – сведения об армии и гвардии, основные виды вооружений и войск, взаимодействие разных родов войск, новые виды оружия империи и противника, владение огнестрельным и прочим оружием, строевая подготовка…
     Люк специально встал в первом ряду. Он решил, что раз уж разборок по его трофеям не избежать, пусть все решится сразу. Письмо от Акулова он предусмотрительно сунул во внутренний карман, а теперь и вовсе держал в руке.
     - Молодой человек, ваше имя? – офицер подошел к нему ближе.
     - Люк Ланц, господин майор!
     - Почему при оружии?
     Люк протянул конверт. Лейтенант ввинтился между ними, взял конверт, распаковал и протянул бумагу Менжинскому, предварительно проверив ее чем-то вроде толстого цветного мелка.
     - Бумаги бывают отравлены, это маркер ядов! – прошептал кто-то в задних рядах в ответ на неразборчивый вопрос.
     Офицер погрузился в чтение. Наконец, пошевелил пышными усами, поднял кустистые брови и вздохнул.
     - По закону, подписанному императором, за номером двадцать четыре тысячи восемьсот восемьдесят восемь, оружие, взятое из музеев и участвовавшее в боевых действиях, остается собственностью сражающегося за империю до официального конца войны, после чего должно быть принято решение армейской или гвардейской комиссией. Исключение – оружие старше ста лет, но не клинковое… Таким образом, господин Ланц, это ваша собственность. Но, поскольку кадетам-курсантам, не прошедшим подготовку и экзамены, запрещено владеть оружием, вам выдадут личный оружейный сейф, где эти трофеи и должны находиться  до официального разрешения. Вы все поняли?
     - Так точно! – ответил Люк.
     - Позвольте револьвер…
     Люк протянул его Менжинскому. Тот с интересом осмотрел, убрал заглушку барабана, откинул его, прокрутил сам барабан, проверил баланс и вернул на место.
     - "Белый Рыцарь", шестизарядный, из легированной нержавеющей стали, полированный, рукоять отделана костью. Такие давали офицерам и высшему командному составу, в основном, за подвиги на поле боя в Африканскую Кампанию. Кстати говоря, к нему прилагается набор инструментов и деталей, позволяющих даже в полевых условиях быстро переделать его под винтовочный или ружьевой патроны. Или заменить барабан на семи или восьмизарядный. Ствол тоже меняется. Рекомендую вам приобрести по возможности такой набор и выбрать подходящий вариант устройства. Револьвер почти вечен, конструкция удачная, но десять миллиметров – это хорошо для штурмовой винтовки, а не для офицерского оружия. Современная унификация боеприпасов к индивидуальному оружию дает вам хороший выбор.
     Он отдал Люку револьвер.
     Люк подумал, как бы он тогда заменил патроны немецкими, если бы калибр не совпал, но сама идея усовершенствовать револьвер его захватила.
      А директор все читал свою речь.
     - От курсантов требуется дисциплина и исполнительность. Есть, спать, заниматься, отдыхать – все по расписанию.  Покидать расположение училища – строго по пропускам. Пропуска именные, выдаются мною и моим заместителем Вумпелем. Вам будет разрешено посещать город, но вы должны быть осмотрительны в своих поступках. Курсант – это образец законопослушания.  Никакого пьянства, никаких драк, замеченные в самых незначительных правонарушениях будут прогоняться сквозь строй в двадцать человек и каждый из них обязан будет нанести ему удар специальным шомполом. А тех, кто нанесет слабый или промахнется, самих прогонят сквозь строй дважды. Так же у нас есть карцер, водяная башня и клетка позора. Особо невменяемых сдадут в штрафбат, вместе со взрослыми лоботрясами. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое и почему карьера офицера намного предпочтительнее.
     Люку стало не по себе от таких новостей. Вопрос наказаний он как-то не рассматривал. А про карцеры – тюремные камеры без лежаков, и водяную башню – колодец, где надо стоять в воде, он слышал. Как и про кандалы, на которых буйных нарушителей подвешивают в них, иногда на несколько дней. Да-с…
     - Вопросы есть? – спросил Вумпель.
     - А куда перевезли девочек из нашей школы? – решился спросить кто-то.
     Ученики невольно рассмеялись.
     Майор усмехнулся в усы.
     - Училище для дам на другой стороне площади Объединения. Отсюда – на север. Заведение это невоенное, нравы там посвободнее. Там готовят учителей, медсестер и нянечек. Вам разрешено встречаться с противоположным полом, в том числе и в городских заведениях, но учтите, что вступать в брак до получения офицерского чина нельзя.
     - "Пособие", - подумал Люк, - "Еще бы. Пособие. И тут оно. А куда деваться – по закону надо платить семье военного, детям до совершеннолетия, супруге – всегда. И неважно, сколько прослужил, зато в каком чине – влияет." 
     - …А если кто надумает сбежать, привлеченный бродячей жизнью, то учтите – вас будут искать. И отправят в штрафбат. Подумайте наперед, чем портить себе перспективы. А сейчас – внутрь. Вам надо помыться и переодеться  перед ужином, заодно познакомитесь со своими комнатами. Мистер Ланц, вы должны получить ключи от оружейного сейфа и поскорее отправить туда свой полузаконный арсенал…
     Училище было типовым, Люк даже мог бы изнутри перепутать его с тем, где ночевал в Минске, но здесь им выдали белье и форму – черную, отделанную красными шнуром и с красными же погонами. А пресловутый оружейный сейф оказался одним из многих встроенных в комнатах сейфов.
     После мытья и переодевания новоиспеченные курсанты в сопровождении отставного сержанта в желтой форме проследовали в столовую.
     - Как скучно мы живем, - пробормотал Люк, приступая к еде.
     На ужин подали картофельное пюре с тушеной курицей, белый хлеб, кисель и какие-то конфеты, в диетическом количестве, с чаем. От роскоши спального купе следовало отвыкать.
     Радиорепродуктор под потолком зашипел.
     - Официальное сообщение, - громко сказал диктор.
     Люк повернулся к репродуктору.
     - Императорская армия контратаковала на всех фронтах и вынудила противника перейти к позиционной войне. Продвижение немецких войск остановлено. Лесная гвардия наносит огромный ущерб линиям снабжения противника. Только за сутки было взорвано десять подвижных железнодорожных составов с боеприпасами, техникой и живой силой. Танковые колонны врага понесли большие потери благодаря минированию и заградительному огню артиллерии. В воздухе происходят ожесточенные столкновения, на данный момент противник потерял более ста самолетов, но продолжает попытки разбомбить наши позиции. Подвоз новых войск осложняется огромным числом эвакуируемых гражданских, которые просто заполонили дороги и прифронтовые населенные пункты. По личному приказу императора, на вывоз и благоустройство граждан Славянского Союза и Империи брошены дополнительные силы, в том числе, императорская гвардия и резервные батальоны. Планируется создать новые поселения,  числом более ста, где разместят эвакуируемых. Сперва людей обустроят в армейских палатках, к зиме выроют благоустроенные землянки. Подвоз питьевой воды и полевых кухонь организован на должном уровне. Строительство домов пока обсуждается на уровне министерств. Все эвакуируемые будут вывезены за Уральские горы, поэтому создание новых поселений не помешает организации обороны и должного отпора противнику...
     - В переводе на обычный язык, - сказал Люк сам себе, - людей заставят самим себе все строить и обустраивать. По инструкциям военных. И скоро уже будут новые деревеньки, живущие за счет армейских обозов. Деревья будут корчевать и обрабатывать, а по весне распашут поля и начнут сеять… Тут тебе и деревня, и поля-огороды, и новые воспитанники для военных училищ. Сколько же это продлится и чем кончится?
      Война с Англией за Карибскую Империю продолжалась три года, Африканская Компания – почти десять лет. А еще раньше вообще с Турцией воевали двадцать лет. Ну, дела…
     Диктор занудным голосом перечислял, по каким городам сейчас проходит линия фронта. Выходило, что Минск сейчас на передовой, вовремя их вывезли…
      Люк доел ужин и пошел в свою комнату. Надо было привести в порядок мысли. По пути он заметил, что ученики собрались вокруг стола и обсуждают газетную статью. Он прислушался.
     - Да не могли танки так далеко прорваться за сутки! Топлива бы не хватило! – спорил один.
     - С дополнительными баками могли!
     Сразу стало скучно. Он пошел дальше, но его остановил Лепешкин.
     - Эй, Ланц, почему тебе позволили иметь оружие?
     - Потому, что я был с ним в бою, - глухо ответил Люк. – Закон империи.
     Лепешкин скривил губы.
     - Я видел только как ты нас пугал у ангара.
      Люк усмехнулся.
     - Тогда ты видел и трупы пулеметчиков у ворот, которых забросали гранатами разведчики лесной гвардии. И танки, один из которых я штурмовал с ними вместе. Или ты думаешь, что я туда явился прямо из музея, а письмо офицеру написал сам и сам печать гвардии поставил?
     Лепешкин заткнулся, хотя ему явно хотелось что-то еще сказать.
     Люк пошел к себе, по пути размышляя, почему у него не ладится общение с людьми. Его все время принимают за дурачка, воображалу, высмеивают… А ведь он умнее их, всех или многих… Пожалуй, в этом и дело. Трудно и противно опускаться до уровня остальных. Им лишь бы набить брюхо, поиграть в карты или шашки на деньги, подраться… Книг не читают, думать не любят. Но не могут же все быть такими?
     В комнате Люк сел и сосредоточился на своих внутренних ощущениях. Ему хотелось научиться менять свое тело быстро и аккуратно, не впадая в транс и всегда имея возможность вернуть все назад. С клыками и когтями было просто и  понятно. Покопавшись глубоко в структуре плоти, он научился изменять свои мышцы так, чтоб они не рвались, а лишь временно растягивались, однако, счел это качество слишком привлекающим внимание и оставил про запас. Вспомнив о возможном медосмотре, Люк потренировался возвращать себе набор органов человека, чтоб не выдать себя. Было бы глупо на этом попасться!
     Так он экспериментировал до глубокой ночи. Под конец решил не раздеваться – с его плотью можно спать в любых условиях с комфортом, а ритуал утренней побудки Люк всегда терпеть не мог. Мысли принялись течь плавно и расслабленно. В какой-то момент Люк понял, что видит звезды. Миллионы, миллиарды звезд! И не жалкие точки в ночном небе, а сияющие разноцветные шары, парящие в космосе. Восприятие расширялось лавиной, он видел множество звезд и миров, что вращаются вокруг них. Он заглядывал в мысли бесчисленных существ, видел рождение галактик, чувствовал хищные черные дыры, купался в фонтанах бесконечной энергии… Это было так прекрасно и так захватывающе, что не хотелось уходить…
     Но в какой-то момент Люк ощутил себя и всю вселенную картинкой. Плоской подвижной картинкой на столе. И над этим столом склонились странные существа. Огромные головы в форме перевернутой груши, фасетчатые глаза, частично прикрытые веками с гротескными ресницами, зубастые загнутые клювы, розовая кожа, тонкие трехпалые руки, пальцы с присосками на конце, просторные одеяния, скрадывающие очертания тел…  Они его видели! И чувствовали, они его словно читали, как книгу. Люк ощущал их глумливый и пошлый интерес, их безжалостную волю и извращенное чувство юмора. Но они были не главными. Были воли и более значимые. Воли тех, для кого сами эти клювоносые – как картинка на столе. И эти воли были иными. Люк не мог разобрать всего, перспектива расширялась, он воспринимал знания потоками, даже не успевая осознавать темы и направления. Наконец, он выскользнул из картинки, и полетел назад, в свой мир, в свою комнату, подальше от этих странных существо и тех, кто, возможно, следил за ними.
     Он пробудился и вскочил. Темно. Еще совсем темно. Люк напрягся, пытаясь различить часы на столе. Полночь.
     Люк разделся и лег, как полагается человеку. И курсанту. Будущему кадету и офицеру. Защитнику и воину. Возможно, есть места, куда ему даже во сне забредать рановато…
     - Виват, Империя!
     И провалился в здоровый крепкий сон.

Глава 10

     - …Современная армия Российской Империи имеет следующий табель о рангах, то есть, систему чинов: рядовой, сержант, лейтенант, капитан, майор, полковник, генерал, маршал. Маршалы подчинены непосредственно императору и входят в совет высшего командования. Есть так же внеклассовые чины. Это ефрейтор. Его можно назвать опытным солдатом. Он может обучать новобранцев при нехватке сержантского состава и вести в бой пополнение при нехватке офицеров. Другой внеклассовый чин – капрал. Это солдат со специальными полномочиями. Как правило, в этом чине выполняют индивидуальные задания. Например, начальник охраны офицера может быть капралом. Но и сержант может быть капралом. Тогда он называется капрал-сержант. Чтоб не путаться – ефрейтор выполняет функции инструктора и командира, временного, как правило, капрал – командира постоянного, отвечающего за что-то конкретное.
     Учитель прошел к доске и строго осмотрел класс.
     - Другой чин – командор. На море и в авиации – капитан-командор. Командор осуществляет командование специальным подразделением, выполняющем индивидуальные миссии и задачи. Например, на суше командор прибывает со своим отрядом в расположение части для разблокирования участка фронта, прорыва вражеских позиций, осуществления диверсий, и тому подобное. На море и в авиации командоры вообще могут действовать самостоятельно, лишь уведомляя местное начальство, чтоб не вступить в конфликт со своими. Они охотятся на вражеские суда, перевозящие грузы, и на базы снабжения. Командоры вносят элемент непредсказуемости в действия армии, поэтому противник никогда не может быть уверен, что его не атакуют. На оккупированной территории командор может затребовать помощи лесной гвардии или взять местное отделение под свое командование.
     Учитель развернул плакат, изображающий людей в форме от рядового и далее, закрепил его на классной доске.
     - Кстати, если кто не знает, морской генерал у нас называется адмиралом. Да?
     Ученик, поднявший руку, встал.
     - А генеральные инспекторы?
     - Генеральные инспекторы – тоже внеклассовый чин. Это вроде поверенных императора. Их назначает сам император, и чин генерального инспектора позволяет действовать от его имени. В том числе, брать под командование воинские части, гвардию, выносить приговоры… Да, генеральный инспектор может даже убить маршала, и отвечать будет только перед императором. Большинство инспекторов отвечают за научные отряды высшего звена, секретное оружие и шпионские миссии. За подделку жетона генерального инспектора… Ну, вы уже поняли.
     Люк поднял руку.
     - А зачем нужна императорская гвардия?
     Учитель улыбнулся.
     - Ну, это вопрос интересный. Армия требует снабжения. Оружием и прочим. Но прогресс не стоит на месте. Пока мы вооружим новым оружием хотя бы половину армии, уже изобретут что-то получше. Да и новое – всегда дорогое. Поэтому первоначально армию разделили на три части: гвардия, регулярная армия и войска резерва. Гвардия получала самое новое оружие, но была самой малочисленной частью наших сил. Регулярная армия снабжалась массовым оружием, более дешевым в производстве и менее эффективным, но доступным во всех отношениях. И войсковой резерв снабжался устаревшим, но еще эффективным оружием. Регулярно проводилось перевооружение – избыток нового оружия давался на усиление регулярной армии, а оружие регулярной армии постепенно заменяло устаревшее оружие у войск резерва. Так сложились три армии и отдельные производства вооружения. Позже на их основе появилась императорская гвардия, армия и лесная гвардия. При этом порции нового вооружения уже поступают во все виды войск и армий, но унификация и массовое вооружение для армии остается.
     Он прошел вдоль рядов парт.
     - Итак, императорская гвардия. Она – есть длань императора, для защиты и наказания. Императорская гвардия не скрывается, не маскируется. Гвардейцы ходят парадным строем, стреляют слаженно, атакуют стремительно. Гвардия обычно устраивает показательное уничтожение врагов империи. Это своего рода клише – если появилась гвардия, то переговоров не будет. А если гвардия отступает, то минирует и ломает все, что не может забрать с собою. Кстати, в газетах не принято писать, что гвардия отступила. Обычно, пишут что-то вроде "триумфально нанесла потери врагу", "показала гнев империи", "мужественно и самоотверженно отразила наступление превосходящих сил" и тому подобное.
     Учитель потеребил рукав своего белого френча и на секунду задумался.
     - И не вздумайте обозвать гвардейцев карателями, клоунами или как-то еще. Такое не прощают. Не то, что офицером – сержантом не станете. Выпихнут рядовым или ефрейтором на войну или сторожить чего-нибудь за тысячи километров от приличного жилья, а в личном деле будет пометка "неблагонадежен". Вот так.
     - …Наша армия официально состоит из следующих видов войск: пехота, танковые войска, артиллерия, флот и авиация. Кавалерия и мотопехота причислены к пехоте, как силы поддержки, разведки и патрулирования, хотя я вам не советую слишком часто и громко об этом говорить. Кавалеристы крайне самолюбивы. Кавалерия делится на улан, драгун и кирасиров. Уланы сейчас носят сабли, револьверы и винтовки. Их задача – патрулирование труднодоступных районов, сельских дорог и пригородов. Драгуны у нас имеют дополнительно на вооружении скорострельные карабины, а драгуны гвардии императора – автоматы. Так же, им приданы для усиления пулеметы, гранаты и ракетные снаряды. Драгуны сейчас – это мобильные подразделения для ведения боя в условиях города и пересеченной местности. У них могут быть повозки и даже автомобили для перевозки дополнительного вооружения. Так же они носят скрытые кирасы, для защиты тела. Кирасиры в нашей армии – это тяжелая кавалерия. Они обладают открытыми внешними кирасами и усиленными шлемами. Вооружение кирасира – штурмовая винтовка, рассчитанная на поражение защищенных противников и транспорта. Револьвер кирасира особенный – с удлиненным стволом и большого калибра, стреляет точнее и дальше обычных в разы. Сабля кирасира прямая и имеет ребро жесткости для усиления конструкции, называется "палаш". Она способна сломать в бою обычную саблю. Сложный эфес палаша используется и как кастет. В теории, один кирасир должен справиться в бою с четыремя уланами или тремя драгунами.  Речь не о прямом столкновении, а именно об эффективности  - сочетании силы, выносливости, скорости, дальнобойности и мощи оружия.
     Люк поднял руку.
     - Да, мистер Ланц?
     - А почему в Европе почти не используют кавалерию?
     - Причины просты. Там вся земля кому-то принадлежит и для прокорма лошадей нужно договариваться с владельцем земли. В России же земля - собственность империи, потому выпас военных лошадей разрешен почти всюду, кроме городских парков и государственных заповедников. Кроме того, - учитель усмехнулся, - в Европе хорошие дороги и небольшие расстояния. А у нас болот и лесов хватит на все армии мира, чтоб они там заблудились и сгинули.
     Он сел за стол.
     - Переходим к танковым войскам. Тут все понятно и просто – танки – это передвижные машины усиления пехоты. Они действуют вместе. По отдельности они уязвимы, но вместе оставляют силу, способную взять любое укрепление. Артиллерия – это пушки, гаубицы и мортиры. Технически к ней же можно причислить войска противовоздушной обороны или зенитчиков, управляющих зенитными пушками и пулеметами, предназначенными для поражения самолетов и дирижаблей.  Пушки – самые дальнобойные, в среднем, стреляют на три километра, настильно. То есть, почти прямой наводкой, но следует помнить о силе тяжести и падении снаряда вниз. Гаубицы стреляют по кривой, снаряд летит по дуге, на расстояние до четырех с лишним километров. Это позволяет атаковать позиции и укрепления противника как при бомбардировке – сверху. Мортиры – самые короткоствольные орудия, стреляют по дуге. Расстояние обычно до двух километров. Их задача – при минимальном заряде метнуть максимальный снаряд. И не бронепробиваемость, а именно метание взрывчатого запаса, способного подорвать врага. Сейчас некоторые виды мортир вытесняются минометами, как более простыми устройствами, доступными пехоте…
     Класс прилежно записывал все в свои тетради.            
     -… Флот! Это наша гордость и сила! Флот империи состоит из следующих видов кораблей:  броненосец, монитор, крейсер, линкор. Подводные лодки! Подводные лодки в свою очередь делятся на "ныряющие", патрульные и морские. Ныряющие могут уйти от врага, погрузившись под воду и вынырнув в другом месте, мили за три-четыре. На них стоят торпеды, это судно для охраны портов и проливов. Большую часть пути проводит в надводном положении, команда – десять человек. Патрульные подлодки имеют возможность погружаться и сутками идти на глубине в сто метров. Кроме кормовых и носовых торпед у них есть мощные пулеметы, установленные на площадке в передней части лодки. Там же могут быть установлены минометы и ракетные снаряды. Весь отсек с оружием при погружении закрывается герметично внутри корпуса, а при всплытии поднимается наверх, при этом открывшиеся дверцы служат команде дополнительным укрытием. Но это фальш-дверцы, герметичность обеспечивает специальная заслонка в корпусе, которая закрывается сверху, после погружения боевого отсека внутрь корпуса.
     Учитель указал на плакат.
     - Броненосец – это бронированный корабль с тяжелой артиллерией. Он тихоходен и может выдержать обстрел противника, дав достойный ответ. Технически броненосец – пароход с пушками и усиленными бортами. Монитор – плоскодонный корабль с бронированными бортами и артиллерией. Он низкий, может заплывать на мелководье и даже плавать по рекам. Его назначение – быть передвижной артиллерийской позицией, способной зачистить берег или подкрасться из пролива к крупному вражескому кораблю. Хотя официально мониторы устарели, они и сейчас могут  многое. Учтите, как любое плоскодонное судно, монитор не предназначен для открытого моря. Шторм его перевернет. Вотчина мониторов -  прибрежная полоса, реки и мелководье. Он может тихо и быстро выйти вплотную к вражескому кораблю, дать залп и уйти, прежде чем враг поймет, что к чему. Монитор намного быстрее броненосцев. Заманивать на мель и атаковать из засады – его тактика. Крейсер – это передвижная крепость с хорошей скоростью. У него есть орудийные башни, общее бронирование корпуса и палубы. Он может выдержать интенсивный обстрел и бомбардировку. Частично защищен от морских мин и торпед. Крейсер – это главная сила в море, он ведет за собою броненосцы и прочие суда. Задача крейсера - либо отвлечь на себя противника, либо своей атакой изменить расстановку сил. Линкор – самый мощный корабль. И самый быстроходный. От крейсера он отличается способностью быстро набирать скорость, помимо того, что лучше бронирован и вооружен. Задача линкора – сокрушительные атаки на флагман врага, для уничтожения руководства и рассеивания противника. Так же линкор можно использовать для спасения командования флота при отступлении – его вряд ли кто догонит. Линкоров в мире не много, поэтому победа в сражении на море может зависеть от  того, есть ли на одной из сторон линкор и как он будет использоваться.
     Учитель оглядел учеников.
     -  Сейчас начал формироваться новый класс кораблей – военные катера. Патрульные – с пулеметами, торпедные – с торпедным вооружением, минные тральщики, минные заградители, и самый молодой вид – ракетные катера. Проводятся эксперименты по запуску самолетов с палубы крупных и мелких судов с помощью катапульты…
     Один ученик нетерпеливо затряс рукой.
      - А как же джаггернауты и корветы?
     Учитель понимающе улыбнулся.
     - Джаггернаут – это внеклассовый суперброненосец, попытка сделать плавучую крепость. Попыток немало, но все эти корабли старше двадцати лет, тихоходны и требуют обслуживания сотен человек. А корвет сейчас – это бронированный катер с усиленным двигателем и большим арсеналом. Но до сих пор в классификации корветы идут как и все катера – в обслуге и свите линкоров и некоторых крейсеров. На них патрулирование, чтоб враг не подобрался незаметно к важному порту или еще более важному кораблю.
     Учитель поправил плакат.
     - В  нынешнем флоте на десять броненосцев приходится порядка четырех мониторов и один крейсер. Линкор обычно используется при поддержке минимум четырех, а чаще десяти крейсеров. Мониторы же используются локально, при защите портов и важных маршрутов. Они приписаны не к морскому командованию, а к руководству своего порта. Нередко кадетов используют на мониторах, чтоб быстро провести атаку на вражеский корабль, после чего кадеты все разом прыгают за борт и плывут к берегу, пока очухавшиеся на вражеском корабле артиллеристы разносят монитор. Делаются попытки создания внеклассовых кораблей, но пока безуспешно: быстрый – значит катер, бронированный – броненосец, быстрый и бронированный – крейсер. Желание создать идеальный корабль наталкивается на недостатки, зависимые от законов природы, и технические противоречия. Быстрый корабль должен быть узким, хорошо вооруженный - широким, бронированный имеет низкую осадку, не защищенный – уязвим, большой – неповоротлив. Потому приходится выбирать в пользу определенных качеств и комбинировать виды кораблей в соответствии с их возможностями.
     Он задумался.
      - …Мониторы часто пренебрежительно называют "калошами", броненосцы – "башмаками", а крейсеры – "утюгами". Из-за формы. Только линкоры никто не обзывает. Потому что они внушают страх врагам своей мощью и перевозят адмиралов. А адмиралы очень самолюбивы и мстительны…
     Учитель выпрямился.
     - Вообще, запомните, детки, для моряка его корабль – дом, друг и объект поклонения. Даже если это монитор возрастом под сотню лет или катер с одним пулеметом. Непочтительное отношение флотские не прощают.
      В окно влетела бабочка, покружила и вылетела прочь.
     - Авиация! – повысил голос учитель. – Молодой вид войск, но уже очень перспективный. Самолеты-бипланы вы все видели. Они летают на высоте до двух километров, хотя некоторые забирались на три и выше. А вот дирижабли поднимаются на десять, двадцать и даже некоторые на тридцать километров. При этом они становятся неуязвимы для самолетов, артиллерии, и погодных условий. Даже есть правило, если портится погода, надо либо завести дирижабль в ангар, либо увести на высоту.  У дирижаблей на вооружении бомбы, зенитные пулеметы, иногда к дирижаблю прикреплен один или несколько самолетов – для срочных посланий и эвакуации. 
     Ученики оживились.
     - А как же самолеты? Они же опасны для дирижабля?
     - Не очень. Пулеметы бипланов позволяют вести прицельный огонь на дистанции около трехсот метров, но реально стреляют не более чем со ста. Кабина открытая, ветер в лицо, необходимость управлять... А зенитные пушки и пулеметы, установленные на дирижаблях, имеют удобные кабины и системы прицеливания. Можно сбить самолет на расстоянии до двух километров в ясный день без особого труда. Сейчас еще появились для зениток заряды со шрапнелью и дробовые заряды. Такие могут изрешетить весь самолет, не давая ни шанса – достаточно выстрелить в правильном направлении. Биплан может уронить на дирижабль бомбу, но они чаще всего проходят его насквозь. Ткань рвется, но и только. Наши дирижабли на гелии, они не взрываются, и специальные служащие могут в герметичном костюме залезть внутрь баллона и заделать его изнутри. Для этого есть кусочки специального шелка и распылители с клеевым раствором. Да и оболочка имеет перегородки, как корабль – переборки. Сверхлегкий гермо-шелк – важная часть наших дирижаблей, он позволяет делать их очень прочными и долговечными. А специальная смазка на поверхности предотвращает обледенение...
     …Уроки тянулись по шесть штук в день, каждый по сорок пять минут. Оставшуюся часть дня ученики проходили тренировки по строевой подготовке, а раз в неделю их возили на полигон – осваивать оружие. Процесс обучения быстро превратился в привычную тягомотину, когда уже не совсем осознаешь ход событий, а просто плывешь по течению.
     - …Почему у нас в армии пятизарядные винтовки? – спросил Люк инструктора в чине лейтенанта.
     -  Потому, что если вы можете из пяти попасть хотя бы раз, то вы победите врага. Если нет, новые пули вам не помогут, но вы отвлечете на себя внимание врага, давая возможность более удачливым солдатам. А вот армия, где солдаты могут попасть три из пяти вообще победит любого, – лейтенант ни на секунду не прекращал проверять, как курсанты управляются с оружием. – Мистер Ланц?
     Люк выбил пять из пяти. Это было так просто, что не могло не получиться.
     - Револьверы! – гаркнул инструктор.
     Люк играючи управился со своими мишенями. Учебный револьвер был потертый, с пятнами, разболтанным барабаном, но все еще рабочий.
     - Надо ремонтировать! – сказал Люк, протягивая оружие за дуло инструктору.
     Тот проверил револьвер.
     - Вы правы. Сержант!
     Люк посмотрел на ряд мишеней, которые прилежно дырявят ученики. А что будет, если вместо них окажется цепь вражеских автоматчиков? Он на мгновение забыл о своих силах и сглотнул. Страх и непонимание происходящего пробудились с новой силой.
     - Зачем все это?

Глава 11

     - …Ну, сейчас проверим, на что вы годны!  - инструктор с улыбкой посмотрел на шеренгу курсантов в белых стеганых костюмах для фехтования. – Всем одеть маски! 
       Люк нацепил маску с мелкой металлической сеткой и покрутил тренировочной саблей. Не заточена, но в остальном – очень похожа на настоящую. 
       - Я, Лоренцо Ванталь, научу вас высокому искусству фехтования. Вы уже знаете основные движения, проверим, как вы держитесь, – он тряхнул гривой бледно-золотистых волос и усмехнулся в бакенбарды, надевая свою маску. – Начали! …Позиция один! Рубящий сверху, …снизу, отскок, выпад, …защита! Слева вниз,  справа вниз… Раз, два, три, раз, два, три…  Защита!
     Он подошел к Люку.
     - Мистер Ланц, вы были в бою с саблей, не так ли?  Вот и давайте, продемонстрируйте свои навыки…
     Люк слегка растерялся, когда инструктор пошел на него. Пары секунд ему хватило, чтоб вспомнить про ненастоящие сабли, а также свою живучесть, и Люк бросился в бой.
     Первый выпад он отразил, второй – уже хуже, сабля инструктора едва не скользнула по руке. Люк обозлился и пошел в атаку. Он сделал несколько мощных выпадов, целя в плечи Ванталя, но тот умело уводил его саблю в сторону и сам атаковал. Блокировав его удар, который в бою мог снести голову, Люк озверел и попытался эфесом ударить инструктора в плечо. Тот уклонился и отскочил назад, Люк оступился и атаковал его колено, опять эфесом. Перекатился, попытавшись достать преподавателя по ногам, но тот уворачивался, словно танцевал некий танец. Люк вскочил и с яростным воплем обрушился на него, рубя сверху в прыжке. Ванталь успел отскочить назад, потерял равновесие, и сел на полу раскинув ноги, едва не выронив саблю. Но шустро вскочил, пошел в атаку, неистово фехтуя. Сабля двигалась все быстрее, удары становились коварнее, Люк понял, что еще немного, и его обезоружат.  В ярости он ударил Ванталя сапогом в живот, эфесом в голову, поднес саблю к шее и только тут заметил, что лезвие сабли инструктора застыло у его правого бока. 
     - Стоп, есть касание! – скомандовал лейтенант Урзов, наблюдавший за поединком.
     Ванталь снял маску. Он хохотал.
     - …Да, это было славно. Удар эфесом? Удар ногой?! Вы, милейший, просто грубиян.
     - Прошу прощения, господин Ванталь! – смиренно сказал Люк, сняв маску. – Я увлекся.
     - Нет-нет, я сам виноват. Действовал слишком жестко. Мальчики, снять маски, построиться.
     Когда все немного успокоились, Ванталь дал пояснения.
     - Это было типично, мистер Ланц потерял самоконтроль. Но как именно вы дрались, а? Это сабля, сабля! А вы сражались иначе, без изящества, но с яростью. В средние века, среди рыцарей, вы бы наверняка были выдающимся воином. Но сабля – не меч и не палаш. Нельзя бить непосредственно лезвием, вы рискуете его сломать у самой рукояти. Сабля упруга. Она должна пружинить в бою. Обращение с саблей скорее напоминает обращение с хлыстом. Ей нужно хлестать врага, отбрасывать его лезвие, наносить скользящие удары и лишь иногда – прямые. Если у врага кираса или награды на мундире, они могут его защитить. А вот скользящая рана на бедре или плече быстро лишит сил. Помните об этом!
     Через несколько недель Люк уже сносно фехтовал, не рискуя сломать оружие или повредить связки. Но за мерзкую привычку бить ногами в живот и колени получил немало разных прозвищ. Люк понимал, что слишком просто выходит из себя, но сделать ничего не мог – уж очень ярки и сильны были воспоминания о реальных сражениях. Он даже взял в библиотеке очередной набор книг по психоанализу и самоконтролю, занимаясь по вечерам, но пользы это дало мало.
     Однажды после уроков было несколько часов свободного времени – машины только под вечер должны отвести будущих кадетов на полигон, где они и заночуют в палатках, чтоб завтра приступить к учебным стрельбам на весь день. Люк, как и другие,  воспользовался этим временем для прогулки по городу. Лето, но не слишком жарко, скорее даже прохладно. Можно пройтись по лавкам, где даже на скромные выплаты курсантам можно что-то купить. Театр?  Кино? Зоопарк? Парк развлечений? Цирк? Почему-то Люку не хотелось посещать места скопления людей, хотя он понимал, что навыки общения надо развивать, и так стал всюду чужим.
     - Пан кадет хочет развлечься?
     Он чуть не подпрыгнул. Рядом стояла напомаженная девица в зеленоватом платье, черно-белом кардигане и уродливых башмаках. Волосы прикрыты шапочкой, напоминающей матерчатое ведро.
     Люка охватила ярость. Сразу вспомнил улан в багровой форме.
     - Все паны в Польше, немцам сапоги лижут! – взвился он.
     Девица бросилась бежать.
     Он сжал кулаки, но тут к нему подскочил кадет из параллельной группы.
     - Ты чего девок пугаешь?! Самому не надо, так другим не мешай!
     Люк едав сдержался чтоб не съездить тому по лицу. Он даже не знал, что его  больше разозлило – наглость девицы, ее польские замашки или сам факт, что люди так беспечно себя ведут, когда рядом война.
      А кадет не уходил.
     - Она всего за рубь знаешь чего…
     Люк оттолкнул его, пошел дальше. Стать офицером, нельзя лезть в неприятности… Стать офицером…
     Мысль стать кем-то другим, чтоб отомстить девице и кадету показалась смешной и глупой. Они-то чем виноваты? Люди…
     Он застыл у витрины оружейной лавки. Револьверы, пистолеты, и масса других штучек за толстенным стеклом, которое и кувалду выдержит. А если что, вон, видны стальные ставни – вмиг превратят магазин в укрепленный пункт или крепость. Люк открыл дверь и несмело проскользнул внутрь.
     Звякнул колокольчик. Люк прошел вдоль прилавка, стал смотреть оружие. Здесь все для военных и охотников… Да, кажется, люди из лесной гвардии сами покупают оружие взамен стандартного армейского, да и офицерам это разрешено. Сабли, палаши, даже шпаги, пистолеты, револьверы… Но нет ни ножей, ни кинжалов, ни ружей. Да, приказ по армии – все это выкупили для нужд государства. Несколько странно.
     - Что вас интересует? – спросил бородатый мужчина за прилавком. Его помощник – мальчишка лет десяти начищал куском ткани ножны офицерской сабли, а появившаяся из глубины магазина темноволосая девушка в строгом платье неопределенного цвета подала ему револьвер, который тут же перекочевал под стекло прилавка. 
     -  У вас есть полный набор для "Белого Рыцаря"? – медленно спросил Люк, слегка размякнув от обилия новых впечатлений. Он как раз заметил еще один пистолет – автоматический, с круглым магазином, как для пистолета-пулемета, но, все же, больше похожий на Маузер. Мысли шли вразброд.
     Хозяин поднял брови.
     - Да, имеется.
     Он вытащил из-под прилавка большую деревянную коробку и продемонстрировал содержимое. У Люка задрожали руки. Это был он, вожделенный набор, позволяющий чистить и переделывать револьвер! Его револьвер, с которым скоро можно будет выйти в реальный бой. Ну, почти скоро.
     - Двести сорок рублей.
     Словно стальные двери отгородили Люка от коробки. Ему даже показалось, что коробка уносится вдаль, утаскиваемая огромными лапами под многоголосый глумливый хохот, а за ней закрываются новые и новые двери.
     Он посмотрел на лавочника.
     - Вы можете придержать его для меня?
     Тот кивнул.
     - Да, вряд ли за ним встроится очередь. Оружие дорогое, не производится лет двадцать и есть почти только у ветеранов Африканской Компании.
     Выходя из лавки, Люк тщательно запомнил все приметы этого места. Не хотелось бы потом плутать по городу и спрашивать дорогу. Он должен запомнить это место. Хотя, кого он обманывает? Двести сорок рублей! Люк сглотнул. А ему дают в месяц семь. Ученики могут подрабатывать на кухне, мойкой полов и в прачечной, и еще, кажется, он слышал об уборке территории и чистке оружия. Этим многие балуются, получая до двадцати рублей в месяц. И все спускают на девок, конфеты и цирк-театр…
     Цирк. Он не выходил из головы у Люка. Почти как во сне, вышел на площадь,  где раскинулся огромный разноцветный шатер, и застыл.
      - Внимание-внимание! – разорялся человек в цветастом костюме и цилиндре. – Сегодня новое представление! Соревнования для господ офицеров и курсантов кадетских училищ! Виртуозы стрельбы, мастера кнута, фехтовальщики покажут свое искусство! 
     Но на арене же мало места для этого, подумал Люк.
     - Конкурсы проводятся под открытым небом, имеются денежные призы! Первый приз – тысяча рублей!
     Мой шанс, понял Люк.
     - Будет свара, - негромко сказал подошедший Вихорев. – Люк, ты что?
     - Участвую!
     Он шагнул к размахивающему бумажками приглашений господину, однако, Вихорев вцепился в его руку.
     - Спятил? У нас занятия, ты не успеешь вернуться!
     Люк взял приглашение и быстро просмотрел его. Да, нужно заплатить рубль за участие в конкурсах, еще два – за билет на экипаж до места проведения конкурса за городом.
     Он прикинул.
     - На дорогу минут двадцать. По бумаге, это мероприятие проводят весь день. Деньги на проезд и конкурс есть. Значит, я смогу поехать и участвовать…
     Вихорев задумался.
     - Если пропустить ужин, то у нас будет часа четыре. Этого должно хватить.
     - У нас? – удивился Люк.
     Курсант улыбнулся.
     - Если ты выиграешь, я хочу это видеть!  Да и потом, тебе нужен кто-то, кто скажет, что пора уносить ноги, пока нас из кадетов не погнали.
     Они сели в экипаж вместе с парой молодых офицеров какой-то дамой под зонтиком, расплатились, и возница щелкнул кнутом.
     Из города выехали быстро. Люк даже не успел обдумать происходящее, а они уже прибыли. На огромном поле раскинулись десятки шатров. Где-то торговали снедью, где-то предлагали напитки (хмельное запретили военные месяц назад), были так же шатры с туалетами и мелкие магазины сувениров.
     - Участие в конкурсах, - выдохнул Люк. – Нам нужно…
     Шатер с нужным человеком нашелся. Он продавал картонные жетоны участников. Люк взял один.
     - Один жетон – один конкурс!
     Вдвоем они прошли мимо лавочек с жареным мясом и лепешками, обошли шипящую газировку, и, наконец, увидели ближайшее место проведения очередного конкурса.
     - Господа, покажите свою силу! – орал зазывала в лимонно-желтом костюме и цилиндре, помахивая тростью.
     Под одобрительные ахи толпы офицеры и кадеты пытались ударить деревянным молотком так, чтоб шарик подскочил по деревянным направляющим до уровня с миниатюрным гонгом. До цифры десять. Но пока шарик прыгал на уровне пять-семь.
     - Нам надо что-то другое…
     Люк осмотрелся. Время уходит. Он ринулся к следующему шатру. Карточные фокусы!
     - Угадайте карту!
     Ловкий циркач перекладывает карты на столе, публика наблюдает. Ряд из пяти карт. Движение – и они все перевернуты.
     - Кто желает?
     Люк прошел дальше, но вернулся. Карты словно гипнотизировали его. Едва стряхнув наваждение, он прошел еще дальше. Господа метали деревянные шарики в мишени. Грошовые выигрыши, но…
     Он положил свой жетон и взял три шарика. Первый промазал, второй попал в цель, третий сбил мишень.
     - Полтора рубля! – сообщил циркач, вручая деньги.
     Люк сбегал за новым жетоном. Три рубля! Еще… Скоро он выиграл десять – самый крупный выигрыш, какой возможен в этой игре.  За это время другие проиграли рублей по двадцать.
     Стрельба. Люк пошел на звук выстрелов и остановился. Господа офицеры изволили стрелять по мишеням шагах в ста. Далековато. Но он сможет. Должен суметь.
     - Возьми мне жетонов, - попросил он Вихорева, протянув деньги.
     Тот кивнул и убежал. Вернулся быстро.
     - Вот и начинается то, почему я сюда пришел. А то уже стал волноваться.
     Люк дал жетон устроителю аттракциона и взял револьвер. Проверил. Вроде, порядок.
     - Господа, готовимся к стрельбе. Три выстрела – на пробу оружия, остальные – на результат. Цели заменят после пробы. Стрелять только по команде.
     При первом же выстреле Люк понял, что его револьвер почему-то уводит в сторону. Но баланс правильный, так в чем же дело? Или это нервы?  Он выстрелил еще. Опять увело, даже сильнее. Он сосредоточился, и третья пуля попала в мишень.
     Молодой лейтенант покрутил свой револьвер. Его тоже что-то насторожило.
     - Пороховые газы идут вбок, вправо, - сказал он. – Господа, похоже, это оружие с дефектом!
     - Скорее с сюрпризом, - мрачно подтвердил офицер лесной гвардии.
     - Господа, у нас все честно! – пролепетал устроитель. – Если желаете, можете воспользоваться своим оружием…
     - Желаем!
     Но у Люка своего не было. Он стиснул зубы и приготовился. Надо просто удержать запястье левой рукой. Стрелять правой, держать левой. Стрелять правой. А офицеры стреляют левой. Обычно.
     Его восприятие расширилось. Он буквально чувствовал оружие, мишень, землю с травой под ногами, людей. Мир замер. И он выстрелил.
    Команда устроителя, пальба других, гомон толпы, этого словно и не было. Он хотел победить и сосредоточился на этом. Пуля пробила мишень. Еще раз, еще…
     - …Три в десятку! – крикнул человек у подзорной трубы на треноге, следящий за мишенями.
     Толпа взорвалась одобрительным шумом.
     - Все или ничего, удваиваем ставки, господа! – решительно заявил устроитель.
     Теперь Люк почуял неладное. И точно – когда они стреляли, мишени "вздрогнули", отклонившись в сторону. Но люди могли этого не заметить – отсюда до треножников с бумагой далеко, саму бы мишень пальцем не закрыть.  И мишени вздрогнули именно тогда, когда устроитель махнул рукой и сказал "пли!".
     - Мишени качались! – сказал Люк, подходя к хозяину аттракциона.
     Тот сделал постное лицо.
     - Вам показалось. Проигрывайте достойно, молодой человек.
     Люк отвел руку в сторону. Это было как вдохновение. Как инстинкт. И он выстрелил.
     Раздался вопль. Из кустов рядом с мишенями вывалился мужик. По его рукаву расплывалось кровавое пятно, однако, даже отсюда стала видна веревка, тянущаяся от него к треножникам с мишенями.
     - Мишени качались! – повторил Люк.
     Офицеры со свирепой радостью принялись избивать устроителя аттракциона, а Люк положил револьвер и пошел прочь, сдержав желание выгрести все из кассы. Ему только не хватало объяснений с жандармами.
     Его нагнал Вихорев.
     - Это было круто!
     Люк кисло улыбнулся.
     - Я рассчитывал здесь сорвать куш, а сам только поскреб по щелям…
     Они набрели на соревнования по обращению с кнутами. Нужно было кнутом сбивать различные предметы, виртуозность и скорость оценивались высоко, но Люк решил, что это пока не его.
     - Фехтование! – он услышал звон металла.
     Да, проводились дуэли на тренировочных саблях со сложной системой ставок. Маски, жилеты из пробки – все почти как в училище. Люк подошел к устроителю.
     Первым соперником оказался офицер, явно опытный и злющий дуэлянт. Некоторое время они бились с переменным успехом, но потом офицер просто сломал Люку саблю. Устроитель взвыл.
     - Глупый мальчишка! Эта сабля стоит девяносто рублей! Как будешь платить?!
     Люк проглотил свои первые слова и невозмутимо ответил:
     - Отдам с призового фонда.
     И взял новую саблю. Следующие три поединка он выиграл сравнительно легко. Разум очистился, вместо клокочущей ярости и обреченности появилось приятное чувство расслабленности, комфорта. Люк не бился, а танцевал, хотя вроде и не умел танцевать, внутри все пело. Он чувствовал ритм и музыку поединка, он сплетал вязь ударов и блоков, атаковал с восторгом, защищался спокойно и уверенно. Без грязных трюков и ударов он одолел явно более опытных противников, под бурные аплодисменты и крики толпы.
     - Сабля должна пружинить…, - вспомнились слова учителя.
     Он расплатился за испорченное оружие и пересчитал деньги. Чудеса… Больше ста пятидесяти рублей. Но ему нужно еще.
     - Охренеть...
     Вихорев отвел Люка в сторону.
     - Нам надо бы перекусить и попить. А это… Жаль, что из наших тебя никто не видел. Мне не поверят ни за что.
     Они купили лепешки с мясной начинкой и лимонад, после чего устроились на одной из множества скамеек под навесами. Люк откусил лепешку. Было вкусно. Намного вкуснее, чем то, что он ел последний месяц. Или все дело в обстановке?
     - У нас еще пара часов. – Вихорев продемонстрировал карманные часы. – Что будем делать?
     - Я считаю, надо попробовать еще.
     - Еще? – прыснул Вихорев. – Когда дело касается денег, главное не выиграть, а не проиграть последнее. И вовремя смыться. Или ты еще не созрел?
     - Еще не…
     Люк допил лимонад и прислушался. Конкурсы шли своим чередом. Дамы хохоча кидали шарики в мишени, где-то щелкали кнуты местных виртуозов… Было еще несколько аттракционов со стрельбой. Туда Люк и направился.
     В этом месте предлагалось сбивать пулями прутики с двадцати шагов. Прутики с цветными шариками на конце – чтоб проще заметить. Мелкие ставки, но…  Ставки.
     - Сколько желаете поставить на выстрел? – спросил его мужчина в светло-зеленом костюме.
     - Десять рублей.
     Люк положил жетон и свою ставку на столик.
     - Если попадете с первого раза – получите тридцать, со второго – двадцать, третий – вернете ставку.
     Похоже, господин очень уверен в своем деле. Не удивительно – пока что Люк видел только один результативный выстрел из семнадцати.
     Люк осмотрел револьвер. Зарядил сам, покрутил. Баланс правильный, посторонних отверстий нет. Прицелился… Где-то рядом подъехала машина. Люк услышал шум и топот, лязг оружия. Жандармы? Это было совсем некстати.
     Он почти отвлекся, но все-таки выстрелил. Мимо. Мысли разлетелись по полю, он волновался. Наконец, собрал себя в кучу и прицелился. Выстрел.
     Прутик подломился, шарик упал.
     - Пятнадцать, - заявил устроитель.
     Люди недовольно загомонили, но Люк не стал спорить и взял деньги. Вместе с Вихоревым они пошли прочь.
     - Сматываемся? – Вихорев нервно оглядывался.
     - Мне не хватает, - ответил Люк. – Все еще нет.
     - На что-то конкретное?
     Тот посопел.
     - Неужели набор для "Белого Рыцаря" нашел?
     - Да! – Люк нервно улыбнулся. – Но стоит двести сорок.
     Вихорев присвистнул и сам себе заткнул рот.
     - Да хороший револьвер можно взять со всем, что надо, и за сорок. Ну, за семьдесят, если с костяными накладками на рукоять и полировкой. Нержавеющий – за сто пятьдесят или чуть больше. С именной гравировкой – бесплатно, в подарок. А тут одна коробка за такую цену? Зачем?! Тебе пока его и носить нельзя.
     Люк не знал. Понимал, что глупо, но почему-то ему хотелось привести револьвер в порядок и научиться его использовать.
     - Просто хочу.
     - Бывает, - согласился Вихорев.
     Они набрели на очередные "шарики". Люк покидал на несколько рублей это баловство, едва прошел мимо карточного фокусника и, почти засыпая на ходу – мимо силомера. Мысли шли вразброд.
     Он вяло наблюдал за очередным аттракционом по обращению с кнутом, рядом были жонглеры-любители - кто первый уронит свой реквизит. А вот опять фехтование и стрельба…
     - Люк! – Вихорев появился словно из-под земли, растормошил его и показал на карманные часы. Потом указал на снующих в толпе жандармов.
     - Уходим…
     По пути он подсчитал свой выигрыш. Сто восемьдесят пять рублей…

Глава 12
    
     Экипаж домчал их вовремя. Возница и сам заметил жандармов, и отчего-то решил не ждать новых посетителей, хотя в его повозке было еще немало свободных мест.
     А в училище Люк и Вихорев вернулись бегом. И сразу на вершине лестницы их встретил Вумпель.
     - Вы не были на ужине, - заявил он строго.
     - Так точно, господин Вумпель, - отозвались они.
     - Причина?
     - Задержались в городе. Но ничего предосудительного или незаконного. – ответил Люк. – Мы были в цирке. На аттракционе за городом. Конкурсы для офицеров и курсантов…
     Лицо Вумпеля смягчилось.
     - Ладно, пока идите. Штаны не проиграли – уже неплохо.

***
    Ночевка в палатках у полигона пронеслась в сознании Люка за секунды. Ему очень не понравилось то, как он откровенно "поплыл" под конец вчерашнего приключения, поэтому сделал ревизию своего тела. Люк ощущал себя королем, который бегает по дворцу и всюду его встречают верные слуги да преданная стража. И все уверяют, что все в полном порядке. Только вот воспоминания говорили обратное.
     Утром  он встал по команде, оделся, умылся и нашел Вихорева. Тот как раз поправлял форму у походного зеркала.
     - Слушай, ты как сегодня?
     - Нормально, а что?
     - Алкоголя в лимонаде не было? Уверен, что нас вчера ничем не опоили и не отравили?
     Вихорев честно задумался.
     - Нет. Не думаю. А что?
     - Ладно, наверное, я просто от впечатлений расклеился, - успокоил его Люк.
     Но сам решил, что там, за городом, что-то было не так. Что-то на него повлияло, но что? Здоров, абсолютно здоровый мутант без слабостей… И тем тревожнее, что нечто так быстро его взяло в оборот, словно напившегося подростка, да еще и не оставило никаких следов.
     На учебных стрельбах начали с винтовок. Курсантов распределили в окопы и приказали стрелять по мишеням, изображающим солдат – в полный рост, стоящего на колене и "лежачие", когда только голова и плечи. Они стреляли и стреляли,  а офицеры смотрели в бинокли и что-то записывали в блокноты. В ушах гудело. Скоро многие стали чаще промахиваться. Некоторые натерли палец и вынуждены были  нажимать на курок другой рукой или средним пальцем, что не замедлило сказаться на точности. Наконец, офицер подал команду "отставить".
     Всех построили в шеренгу. Вдоль курсантов прошли лейтенант и сержант. Лейтенант внимательно осматривал руки каждого, сержант нес за ним миску с вязкой зеленоватой массой и тряпкой протирал руки учеников.
     - Теперь вы знаете, что такое десять минут стрельбы! – громко сказал лейтенант, встав перед строем. – Ваша группа будущих кадетов показала хорошие результаты. Но учтите, что в реальной обстановке стрелять приходится часами, а бои могут длиться сутками. Иногда противник берет на измор, постоянно вводя в бой свежие части и отзывая прежние. Так ведутся осады. Пока защитники не начинают падать и засыпать от усталости. Чтоб этого не произошло, вы, как будущие офицеры,  должны всегда думать о резерве. Резерве людей, резерве боеприпасов, медикаментов и провизии. Если вы бросаете все свои силы в бой, то должны точно знать, когда вы его закончите. При каких потерях надо отступать, где закрепиться в случае успеха и кто вас прикроет, чтоб ваши люди могли отдохнуть и поесть. Война не ведется по часам. Противник не станет ждать удобного для вас момента. Он нападет там, где мы слабее, ударит, когда мы не будет готовы. Поэтому резерв и подготовленные позиции – основа военной науки. Атакуете или стоите до последнего – вы должны хорошо себе представлять результат. Если гибель ваших людей не задержит врага – выгоднее сдаться. Противник потратит людей и ресурсы на охрану и кормление пленных, что снизит его мобильность и даст шанс для новых ударов из тыла. Вырвавшиеся на свободу пленники способны захватить оружие и создать сопротивление в тылу врага. Ваша задача – побеждать. Всеми доступными методами, побеждать во славу Империи!
     Офицер прошел вдоль линии.
     - Самый страшный звук – это клацанье пустого затвора. Потому мы должны привыкать экономить боеприпасы и стрелять наверняка. Могу вас порадовать – в армии постепенно вводят в оборот магазинные винтовки на десять патронов и пистолеты Маузера-Флеминга на пятнадцать. Пулеметы тоже дают уже не один на сто солдат, а два-три. Иногда – больше. Но вы должны научиться воевать самыми простыми методами в самых сложных условиях, тогда и только тогда вы станете настоящими офицерами!
     До вечера курсанты изучали устройство основных пушек, гаубиц и мортир, стоящих на вооружении у Империи и стран Европы, проводили пробные стрельбы, а так же наскоро ознакомились с пулеметами. Последние вызвали нездоровый ажиотаж своей ураганной силой, а некоторые - относительной легкостью – в армии предпочитали переносные модели.
     - …Современные пулеметы делятся на три основные типа,  -  офицер поставил дымящийся агрегат на деревянную скамейку. – Это пулеметы ленточные, магазинные, и пулеметы свободного доступа. Ленточные имеют подачу патронов в ленте из грубой ткани или металлических звеньев, магазинные – в магазинах различного вида, где патроны подаются под действием пружины. А вот пулеметы свободного доступа – наследие некондиционных технологий. Результат упрощения конструкций, для повышения скорострельности и простоты обслуживания. Выглядит это так – в верхней части пулемета располагается воронка для патронов, куда их насыпают кучей. В результате особой формы воронки и баланса боеприпасов, патроны, как бы они ни лежали, к выходному отверстию подходят по одному и в правильном положении. Остается крутить ручку сбоку, чтоб начать стрелять. Хотя, у некоторых моделей есть курок, но модели с вращающейся ручкой, не смотря на недостатки, признаны более работоспособными и удобными.
     Офицер взял монстра с воронкой и продемонстрировал стрельбу из него.
     - Как вы заметили, некоторые пулеметы имеют несколько стволов. Причина простая – стволы греются при стрельбе. Нагретый ствол может искривиться, ожечь руку, и даже спаяться с пулей, став непригодным. Несколько стволов, стрельба из которых происходит по очереди, решают эту проблему. Хотя, радиаторы для воздушного охлаждения и водяное охлаждение тоже используются.
     Когда Люку дали самому пострелять из пулемета, он сразу понял, в чем трудность. Оружие сложно перенацеливать во время стрельбы, оно словно хочет всадить весь магазин в одну точку. Или напротив, начинает плясать в руках, как пожарный шланг в известном цирковом номере. Но клоуном Люк быть не желал.
     Он вздохнул, прицелился в мишень, дал короткую очередь, перенацелил оружие, снова очередь, снова…
     - Великолепно! – офицер опустил бинокль. – Как вас зовут?
     - Люк Ланц!
     Получилось! Легкая эйфория дурманила разум. Люк понял, что ему нравится получать похвалы. Нравится оружие. Он хотел защищать людей. Однако, отвращение к войне и ее реалиям боролись с желанием помогать. Какие сложные чувства…
     Очередная порция выстрелов вывела его из дурмана.
***

     - Это просто непостижимо!
     Люк и Вихорев стояли у стола красного дерева и невозмутимо взирали на директора училища. Менжинский прошелся по кабинету, даже не пытаясь вернуться в свое позолоченное кресло с обивкой из красной кожи.
     - Вы умудрились нарушить двадцать восемь правил нашего заведения, но только косвенно! Оставление заведения без разрешения, неявка на ужин, азартные игры, ставки на деньги, незаконное владение оружием, стрельба по гражданским, оставление места преступления…! И еще, еще…
     - Господин директор, - начал Люк, - но это было лишь цирковое представление. Там даже дети делали ставки.
     - В том-то и дело! – Менжинский театрально поднял руку. – Это вопиющий случай, ибо запутанный до безумия! Вы хоть понимаете, что будущие офицеры должны полноценно питаться? – он с деланой суровостью посмотрел на учеников.
     - Мы поели, господин директор, - сказал Вихорев. - Мы купили лепешки с мясом и лимонад.
     Менжинский аж взвыл со смеха.
     - Вряд ли это можно считать полноценным питанием, но ладно…  Но вы играли на деньги и стреляли, не имея права владеть оружием! И ранили человека! Ланц!
     Люк потупился.
     - Но на что он рассчитывал, прячась в кустах на линии огня? Обычная ситуация…
     Менжинский пригладил волосы.
     - Вы даже еще не кадеты, вы – курсанты! Вас только в сентябре произведут в кадеты, со всеми, хм, особенностями, вроде права на ношение оружия, в перспективе, и привилегиями будущих офицеров. Но вы ухитрились все сильно запутать!
    Он показал на стол.
     - У меня тут аж две бумаги. Две! Жандармы и полиция в один голос требуют примерно наказать кадетов-обалдуев, устроивших стрельбу, в результате которой пострадал штатский. Два штатских. Побитый офицерами устроитель тоже считается.
     - Он был на линии огня, и от него тянулась веревка к мишеням, - вставил  Люк. – А Вихорев тут вовсе не при чем.
     - Да знаю уже! – отмахнулся Менжинский. – Эти шалопаи со своими шатрами еще дешево отделались. В Волоколамске и Сызрани за такие трюки разгромили весь цирк, побитую труппу посадили в полном составе. А в Мелитополе – половину.
     Директор поворошил бумаги на столе.
     - Начальство смотрит на буйство военных сквозь пальцы. Понимает, что война, и скоро в офицеров придется набирать и пьяниц, и психов, и придурков. Главное, чтоб они дело свое знали. Но вы-то даже не военнообязанные! Еще. Вы, формально, штатские, участвовавшие в абсолютно законном мероприятии…
     Он немного успокоился и сел за стол.
     - То есть, - сказал Люк, - вам не в чем нас обвинить?
     Менжинский встряхнулся.
     - Именно!
     - Тогда что мы тут делаем? – спросил Люк.
     Директор усмехнулся.
     - У меня указание – провести разъяснительную беседу. И я ее провожу. Строго по регламенту: трачу время на объяснение вашей вины и разбор ошибок. И потом отчитаюсь по факту проведенного разноса. С печатью и подписью.
     Ученики переглянулись.
     - На ваше счастье, начальство эта ситуация сильно развеселила. Потому никаких мер не будет. Кроме того, в управление попали отчеты со стрельб. Да-да, мистер Ланц, с ваших вчерашних стрельб. И ваше досье.  – Менжинский потряс бумагой. – Вы привлекли внимание. Будь вы хотя бы в чине сержанта, вас бы произвели в капрал-сержанты и оставили инструктором по стрельбе.
     - Как это? – удивился Люк.
     - А вот так. Таланты не посылают в мясорубку. Их воспитывают и множат.
     Директор немного успокоился.
     - Однако, ваша история получила огласку. Я про досье. Ваши подвиги в Лисовецке, отчет лесной гвардии об операции… Теперь это вот, с цирком… Из вас хотят сделать героя!  - Менжинский нехорошо улыбнулся.
     - Как это? – Люк сглотнул.
     - А вот как. Сюда пришлют журналистов. Они подробно запишут вашу историю и ваше фото будет во всех газетах со статьей про вас. - Менжинский улыбнулся еще шире. – И вы станете примером для многих и многих молодых оболтусов, которые захотят стать офицерами Империи!
     - Е! – Люк аж присел. – Это кошмар… Я совсем не этого хотел!
     Он живо представил, сколько людей отправится служить и тем самым испортит свои жизни. Навсегда. Из-за него.
      - Ну, ничего не попишешь, - с деланным сочувствием сказал Менжинский. – Зато меньше будет бандитов и тунеядцев, – потом он смягчился. – Да не расстраивайтесь вы, Ланц. Вас использовали. Всех используют. Это проза жизни. Лучше подумайте, как распорядится вашим новым статусом.
     - А что с моим статусом? – Люк поднял на него взгляд.
     - Вы же становитесь известным. И даже почитаемым. Самое время поразмыслить о том, кем, вернее, каким офицером вы хотите стать.
     Они помолчали.
     - Да, а что вы там выигрывали? Вам нужны деньги? – вяло спросил Менжинский.
     - Набор для "Белого Рыцаря", - выдавил Люк.
     Менжинский словно проснулся.
     - Нашли?
     - Нашел.
     - И сколько?
     - Двести сорок…
     Менжинский выдохнул.
     - Ни хре…м-м… Ничего себе, цены… А сколько вы собрали?
     - Сто восемьдесят пять.
     Он покопался в столе и выложил перед Люком пятнадцать рублей.
     - Остальное отработаете, наряды и деньги я вам пришлю через инструкторов. К концу месяца у вас будет вся сумма. А сейчас пошли вон!
      Люк схватил деньги и вместе с Вихоревым вылетел из кабинета.
      - Как я рад, что я тут вообще не при чем! – Вихорев прислонился к стене. – Поздравляю, мистер Ланц!
     Они дружно хихикнули.
     А день только начинался. На первом уроке изучали методы боя. Голос инструктора был чуть занудливее обычного, но внутри Люка все пело и танцевало, потому он совсем не скучал.
     - Итак, основные методы боя. Пехота. Первый метод атаки – парадный. Офицер поднимается и вытаскивает саблю. Это сигнал к атаке. Солдаты идут в полный рост, огонь по команде офицера. С ними должен быть знаменосец. Второй метод атаки – штурмовой. Офицер вынимает револьвер и стреляет вверх. Солдаты бегут с умеренной скоростью, стреляют по готовности. Офицер держится сзади вместе с группой прикрытия. Третий способ атаки – скрытый. Солдаты по устной команде офицера ползком и перебежками движутся по полю боя группами, прикрывая друг друга огнем и не давая врагу отдыха. Офицер либо держится в укрытии с подкреплением, либо идет во второй волне наступающих…
     Кто-то украдкой зевнул.
     - …Танки. Танки движутся при поддержке пехоты в штурмовом строю. Ведут огонь по готовности бронебойными, отдавая предпочтение вражеской артиллерии. Вторичная задача танков – расчистить путь пехоте через минные поля и подавить огневые точки противника. В случае отхода, танки прикрывают пехоту пулеметным огнем и шрапнельными снарядами…
     Люк прилежно записывал.
     -…Построение кораблей имеет следующие виды:  каре – квадрат, главные корабли в центре или сзади, охраняются второстепенными, окто - построение ромбом с возможностью для центральных сил быстро перейти в атаку или отступить,  лайн, он же походный, корабли в линию, один за другим, впереди минный тральщик или броненосец, который играет роль тральщика, полумесяц – построение понятной по названию формы, задача которого окружить противника и не дать уйти. Специфика построений на море в том, что нужно разумно менять их для похода и атаки таким образом, чтоб выбрать наиболее выгодную позицию, которая может изменяться в зависимости от условий. Например, если враг атакует все мелкие корабли – он хочет оставить ваш крейсер или линкор без прикрытия и где-то есть вторая группа кораблей, нацеленная именно на атаку вашего гиганта. Разумно использовать каре переходящее в ромб, когда враг уже завяз в бою и не может маневрировать. Если же противник атакует главный корабль -  скорее всего, его силы истощены, и он рассчитывает нанести ущерб любой ценой, хотя иногда это прикрытие для подходящего подкрепления противника…
     Похоже, инструктор сам засыпает от своего голоса, подумал Люк.
     - …Построение лайн удобно потому, что при должной выучке экипажей его можно преобразовать в любой другой строй, и очень быстро. Кроме того, он позволяет пожертвовать менее ценными кораблями для успеха рейда. Полумесяц используется для организации перекрестного огня по конкретному кораблю. Это ценно тем, что враг не имеет возможности уйти или эффективно атаковать в ответ. Последний, неформальный вид построения – командор. Это когда все корабли одновременно атакуют выбранную цель, одну за другой, маневрируя между вражеских кораблей и создавая условия, при которых ответный огонь рискует повредить свои корабли. Очень сложный маневр, исполняемый крупными кораблями. В такой ситуации противник зачастую не знает, какой из кораблей главный, а синхронность команд доведена до совершенства…
     Люк представил себе корабли в маневре "командор". И впервые захотел на море. Вести эскадру против врага. В ушах звучал плеск волн и вой ветра… 

Глава 13

     Инструктор по рукопашному бою решительно не напоминал опасного человека. Не огромный гвардеец, как думал Люк, нет. Перед ними был азиат неопределенного возраста, ростом на пол головы ниже Люка, с жиденькой бородкой и длинными усиками. Одет в нечто просторное, вроде накидки или плаща с рукавами и штанами с матерчатым поясом…
     - Я ваш мастер. Я буду учить вас искусству защищаться и атаковать без оружия, – голос мастера был неожиданно сильным, без акцента, и странно резонировал. – Я научу вас чувствовать свою внутреннюю энергию, энергию противника, и методы их взаимодействия. Небольшая демонстрация.
     Он указал на Люка.
     - Вы, шаг вперед. Атакуйте меня.
     Люк замешкался.
     - Э-э… Как атаковать?
     Мастер развел руками.
     - Как пожелаете.
     Люк никак не желал, но вышел вперед и вяло попытался ударить учителя кулаком. Тот без труда поймал его руку, повернул запястье. И Люк с удивлением обнаружил, что не может пошевелиться. Не только рукой, он весь словно заледенел!
      - Обратите внимание, простая фиксация нервного узла, но противник почти обездвижен. Все дело в протекании импульсов в мышцах…
     Тут Люк почувствовал нечто странное. Он словно мог изучать его, как изучал самого себя, изнутри. Знания пошли потоком. Люк еще не осознавал их, это как купить книгу, но еще не прочитать ничего, кроме названия и оглавления, но уже понимал – это теперь его знания и навыки. Нужно лишь освоить их. Его захватило вдохновение. Он перестроил нервные связи, добавив новые и реформировав прежние. И резко вывернул руку…
     Мастер невозмутимо атаковал. Его неловкие выпады и толчки ладонями смотрелись бы смешно, если бы не ощущения. Удар в плечо он придержал, иначе бы сломал кость, толчок ладонью едва не заставил Люка упасть, а пинок в мягкой обуви по щиколотке почти отключил ощущения в ноге.
    Люк отхромал в сторону, инстинктивно ударил себя по бедру растопыренными пальцами и чувствительность вернулась. Потом бросился в атаку. Удар ногой в прыжке. Мастер увернулся, лишь чуть отклонившись. Серия хуков. Опять – словно воздух молотишь. Люк отступил.
     Мастер с улыбкой посмотрел на него.
     Люк сосредоточился, ринулся вперед, но теперь ноги ставил твердо, как маршируя по плацу. Прямой хук, встречный удар ногой, удар ногой с разворота, серия ударов кулаками почти в упор… Мастер блокировал их все. Люк пропустил несколько ударов в живот и плечи, но устоял, продолжая наращивать темп. На длинном ударе мастер его поймал и провел бросок через бедро. Люк устоял, и даже попытался схватить мастера за одежду, но тот вывернулся и резким ударом по шее отправил Люка в нокдаун.
     - Однако, у вас талант… И подготовка. Карате? Дзюдо?
     - Минимально…
     Люк попытался встать с колена. Ревизия организма дала интересные результаты, но разбирать их следовало в более подходящей обстановке. Да, в приюте с ними занимались, но этот мастер казался вообще неуязвимым.
     - Чтоб правильно защищаться и атаковать, вы должны начать с основ. С баланса внутренней энергии, - объяснил ученикам мастер. – Немногие проходят такие тренировки, но вам повезло. Кулак на кулак – это для детей. Вы достойны большего.  Совершенствовать дух и тело, ломать дерево, камень и металл голыми руками, исцелять раны и болезни одной лишь силой воли – это доступно каждому из вас. Остальное зависит от вас самих. Научиться или нет – ваш выбор. Приступим…
     Вечером Люк лежал в кровати и "читал" свои навыки. Мастер, сам того не зная, дал ему много ценных "ключей". Оставалось найти двери. Информация где-то внутри, нужно только разобраться с ней. Однако, занятия и дополнительная работа совсем не дают времени на размышление…
     Движения имели свои закономерности. Надо лишь их почувствовать и тогда… Тогда получится, как со стрельбой и дуэлями на саблях. Танец, где он чувствует и знает каждое правильное движение. Но надо себя не выдать.
     На следующий день Люк поплелся на уроки, все еще под впечатлением полученных знаний. Просто ради интереса он успел освоить более качественный способ запасания энергии, чтоб после каждой трансформации или лечения не жрать как зверь… А все мастер. Он дал ключи…
     А этот метод чтения личных навыков может оказаться очень ценным, подумал Люк, садясь за парту. Поздоровался – и знаешь все, что знает этот человек. Даже лучше него, потому что он многое уже забыл за ненадобностью. Но пока ему доступен только маневр с копированием навыков. До того, чтоб читать вообще все в человеке, еще далеко. Но интересно.
     - …Методы применения кавалерии, разберем на примерах, - звучал голос инструктора. – С изобретением пулемета кавалерия стала менее актуальной, но она все еще представляет серьезную силу. Главное – это маневренность и хороший обзор. Кавалерия патрулирует дороги в сельской местности, обеспечивает быстрое передвижение по пересеченной местности, по болотам и горам, если умеючи, по мелководью, позволяет форсировать реки, наносить атаки по вражеским колоннам и обозам. Наличие гранат и ракетных снарядов позволяет атаковать даже танки и подошедшие к берегу корабли. Бывали случаи, когда кавалерия врывалась на вражеское судно и брала его штурмом. Сложно переоценить превосходство кавалерии над пехотой в городских условиях или в лесу. Но следует помнить, что маневренность может повернуться против вас, если кавалерию занесет под перекрестный огонь или в узкое пространство. Было не раз и не два, когда уланы обнаруживали врага и успевали предупредить войска за часы до наступления, драгуны сдерживали врага на улицах,  давая время армии перегруппироваться, а кирасиры вычищали вражескую солдатню из дворцов и аристократических домов. Уже в этой войне немцы многажды попадали в засады, организованные кавалерией в верховом иди пешем строю, неся огромные потери. Как показала практика, солдат пехоты с винтовкой в помещении крайне уязвим для драгуна или кирасира, а скорострельное оружие дает преимущества только при хорошем обзоре, чего в коридорах и на лестницах не бывает. Палаш и револьвер тут куда надежнее, а штурмовые винтовки драгун вовсе производят опустошения в рядах врага. Напоминаю, штурмовая винтовка почти вдвое короче и имеет преимущества по калибру, скорострельности и мощи.
     Люк будто проснулся ото сна. И поднял руку.
     - Да, мистер Ланц?
     - А кавалерию используют вместе с танками при захвате городов?
     - В качестве мобильной пехоты или поддержки пехоты. Танки могут быстро подавлять боевые точки противника и ломать укрепления,  в то время как кавалерия двигается  быстро и может прорваться там, где пехота и танки завязнут в позиционных боях…
     Инструктор развернул плакат на доске.
     - Гренадер – это элита штурмовых сил. Он сражается нестандартно. Гренадер, современный, имеет кирасу двойного состава, рассчитанную на удержание пуль штурмовых винтовок, не говоря о пистолетах и прочем. Его усиленный шлем имеет затычки для ушей. Да, гренадер в бою ничего не слышит. Потому что его оружие – бомбы. Обычные или шрапнельного действия. Такая бомба выводит из строя всю живую силу в радиусе до ста метров. Люди не только не слышат, они пребывают в шоке, они как бы выключены. И так секунд двадцать. За это время гренадер должен проникнуть на вражеские позиции. Он так же имеет на вооружении треугольный щит, который можно использовать как оружие, лопату или укрытие на поле боя, короткий меч, более всего похожий на древнеримский гладиус, и револьвер. Но главное – перевязь с бомбами. Бомбы круглые, для приведения в боевое положение нужно нажать заглубленные кнопки с противоположных сторон бомбы. Гренадер бросает бомбы, ждет в укрытии или за щитом взрыва, после чего идет в атаку, нанося удары мечом. Он считает время. Досчитав до тридцати, он бежит обратно, сменив меч на револьвер, или бросает новую бомбу.
     Инструктор усмехнулся.
     - Вы, наверное, обратили внимание, насколько у гренадера грозный вид. Его парадная форма – не случайность. Он привлекает внимание. Если враг имеет снайперов или силы в засаде, они среагируют на гренадера – не оставлять же своих на произвол? И вот тут сработает кираса…
      Люк понял. Да, кираса. У гренадера сплошные доспехи, но скрытые, кроме кирасы, шлема и наколенников. Любой солдат стреляет в тело. И тут попробуй не выстрелить! Огромная сияющая мишень. Где уж менять позицию, сработает выучка.
     - Мистер Ланц, после урока вас ждут журналисты!
     - А?  - Люк совсем забыл про угрозу Менжинского.
     - Да-да. Вы им все расскажете о своих похождениях, вас сфотографируют в полной форме, с саблей и револьвером, и все это будут печатать в газетах!
     Он готов был провалиться сквозь землю. А инструктор явно наслаждался.
     - И не забывайте, что все, что про вас напишут, станет достоянием Империи! Возможно, вы даже станете изучаться в учебниках истории, наряду с другими отважными обалдуями, что лезут, куда не просят…
     К журналистам Люк вышел смущенный до нельзя. Переодевшись и вооружившись, прошел в комнату, выбранную для фотографирования. Все было как в тумане. Но вот начав свой рассказ, Люк постепенно пришел в себя.
     Главной у журналистов была молодая дама в темно-зеленоватом викторианском платье. Сосредоточившись на невыносимом запахе ее духов, Люк набрался смелости.
     - Постарайтесь придерживаться моей версии.
     - Что? – застыла девушка.
     - Я хочу, чтоб это была моя история, – сказал Люк. - И чтоб мне не приписали лишнюю сотню фрицев с десятком танков при поддержке бипланов...
     -  Да, разумеется, - скривила рот журналистка. Она явно нервничала.
     Люк продолжил. Он старался придерживаться истины, лишь скрыв эпизод с офицером и пригладив прочие детали, что могли его выдать. Воспоминания захлестнули с головой. Словно он опять переживал эти события. Вся пишущая братия строчила самозабвенно, почти не задавая вопросов. Люк даже удивился, насколько хорошо все помнит.
     Наконец, он закончил рассказ. Поблагодарил за внимание и вышел, стараясь не шататься. Остаток дня Люк решил провести в постели. К нему зашел офицер по надзору и одобрил его решение, заявив, что после такого разговора любой бы заслуживал отдыха.
     Чувства были сложными. Люк был рад, что выжил и помог спасти людей, но война его просто бесила. Жестокость и бессмысленность происходящего сводила с ума, но в тоже время он чувствовал некую эстетику и тайный смысл. И опять вспомнил тех существ, что смотрели на его вселенную, словно на картинку. Столько вопросов и так мало ответов.
     - Чем больше знаешь, тем больше вопросов и сомнений, - пробурчал Люк.
     Он вспомнил расписание и посмотрел на часы. Он еще успевал на урок истории. Люк встал и, наскоро приведя себя в порядок, пошел в класс.
     Учитель, явно предупрежденный, проводил его удивленным взглядом, но ничего не сказал.
      - Начнем, пожалуй… Сегодня мы разберем историю, которая имеет отношение к мистеру Ланцу.
     Люк не верил своим ушам.
     - Да, вы не ослышались. Карибская Компания!
     - А какое она может иметь ко мне отношение? – удивился Люк.
     - А вы не думали, почему вы "мистер"? – спросил учитель. – Потому, что вы - англичанин. Карибская империя появилась на Карибах благодаря новым островам, превратившим это место в крупнейшее островное государство мира. И богатое. Очень богатое. И немудрено, что Англия попыталась ее захватить. Карибский император попросил Российскую Империю о помощи. Последовала Карибская Компания, которая почти лишила Англию флота и всех новых колоний. В стране было неспокойно и после войны, начался голод, гражданские беспорядки. Люди бежали из страны. Особенно богатые и влиятельные. А куда им было податься? В Европе полыхала уже не один десяток лет Франко-Итало-Испанская война, прозванная тройным хаосом, в Германии тогда уже поднялся и расцвел национализм. Кстати, и сейчас не очень понятно, отчего она вообще началась, эта война. Некоторые считают, что все началось как конфликт контрабандистов, имевших влияние во власти, и переросло в войну. Другие уверяют, что дело было в том, что изменение климата и береговой линии сделали порты Франции более удобными, а средиземноморские берега Италии и Испании почти непригодными для мореплавателей из-за обилия мелей, идущих на десятки километров вглубь страны. В то время поставки продовольствия из новых колоний Африки были стратегическими, вот страны и сцепились…
     Учитель задумался, что-то вспоминая.
     - Так вот, куда же было бежать англичанам? Не в воюющие страны,  где всех молодых переселенцев сразу брали в армию, и не в Германию. Только в Россию. Благополучную и могучую. Но и там их особо не ждали. Беженцев. Однако, -  учитель сделал хитрое лицо, - у них была лазейка. Ребенок, рожденный на территории империи, автоматически становился ее гражданином. И родители, как имеющие родню в России, имели право на получения гражданства по упрощенной схеме. История с приютом  – тоже яснее ясного. Пособие на воспитание ребенка для переселенцев невелико, а вот пособие для отдавших ребенка в приют вполне ощутимое. Причина проста: одно дело иностранцы, которые еще неизвестно что будут делать и могут вообще уехать из страны – кто им запретит? Другое дело – ребенок в приюте, практически военнообязанный, будущий рекрут, которому, в отличие от семейных военных, пособие не требуется. То есть, родители мистера Ланца подтвердили свою лояльность и обеспечили себе источник доходов, а заодно обеспечили своего ребенка полным пансионом, образованием и карьерой. В случае, если бы они жили вместе, это была бы очень бедная семья. Работа без образования -  для родителей, потому что они иностранцы из враждебной державы, государственное образование для Люка… И стал бы он помощником мелкого лавочника, максимум – делопроизводителем в цеху. Учиться и зарабатывать стаж – десять лет. В науку - образования не хватит, в армию – только в пехоту, рядовым, по призыву. Отслужил бы, если бы цел вернулся – чиновником на полставки в каком-нибудь лицее или конторе. И зарабатывать ставку годами беспорочной службы. Как нижний чин, его могли бы призвать, произведя в сержанты, и навязав контракт, на срок от трех до десяти лет. А отставной сержант – разве что в жандармы или полицейские. Опять с нижних чинов начинать…
     У Люка голова шла кругом. Он и не думал так о своей возможной жизни!
     - Сейчас же для учеников из приютов открыта дорога в военные и научные училища за государственный счет, да еще с пособием и полным пансионом.  Кроме того, - голос учителя стал строгим, - нельзя забывать о возможных тайных мотивах. Люка могли просто спрятать.
      Он насторожился.
     - Именно спрятать. Сейчас ситуация иная, но лет десять-двадцать назад в Англии бушевали нешуточные интриги среди аристократии. Знаете такое выражение – "чисто английское убийство"? Это убийство из-за наследства или титула.  Люка могли спрятать, как возможного наследника, чтоб сохранить его в безопасности.
     - А фамилия?  - спросил Вихорев.
     - Фамилия мало что значит. Она может быть настоящей, поскольку в Англии за последние лет триста назначали фамилии по области проживания. По каталогу. Это из-за того, что в процессе войн и переселений после Великого Забвения стало сложно найти чистокровных англичан-аристократов, вопросы наследования титулов стали почти неразрешимы – либо наследника нет, либо их сотни – это как считать. Вот и решили переиграть систему. На одного подтвержденного аристократа теперь приходится несколько тысяч однофамильцев без прав на наследство. Но англичане их различают.
     Люк чувствовал, что совсем запутался.
     - Вернемся к Карибской Кампании. Да, друзья, когда люди еще до Великого Забвения проводили эксперименты по воссозданию утерянных аристократических линий, никто и не думал, что возрожденные аристократы и их потомки займут соответствующее положение. И уж никто не предполагал, что Император Вильгельм Шестнадцатый объявит войну Императору Николаю Четырнадцатому… Номера такие немалые отчасти потому, что первые клоны имели номера десять и двенадцать – это как-то связано с процессом создания, а потом и закрепилось официально…

Глава 14

     Люк предполагал, что статья ему выйдет боком. Но он и не предполагал степени этого качества.
     Он просто шел по улице, когда заметил плакат со своим изображением. Цветной, дорогущий, их научились делать совсем недавно. И вот он… Смотрит на собственное изображение в витрине. С саблей и револьвером. И лицо до ужаса величественное… Хоть плюй. Рядом продавали газеты – тоже с ним. Люк ринулся почитать.
     Статья в целом была хороша. Без вранья и орд врагов, все как по нотам, но сам Люк представлялся то ли полным психом и жертвой войны, то ли эпическим персонажем, идущим дорогой свершений… Вот и решай, что дальше делать…
     Люк решил для начала купить эту газету. А то неудобно перед раззявившим варежку газетчиком, да и люди собираются. И дать деру. Это обязательно. А то еще полезут за автографами.
     В училище он вернулся надвинув фуражку, стараясь побыстрее обходить похожих и нигде не задерживаться. На счастье, кадетов в городе было немало.
     Едва он переступил порог комнаты отдыха, как ему навстречу подошел Вихорев. Он улыбался во весь рот.
     - Газету видел?
     - Видел, - мрачно отозвался Люк, - плюхаясь в кресло. – И плакаты.
     - А значки?
     - Чего?!
     Вихорев продемонстрировал ему круглый значок с зажимом – крепится на карман или пояс. На значке тоже был Люк, лицо, выполненное цветной эмалью. Хоть портрет, "плакатный", контрастный, но вполне узнаваемый.
     Люк застонал.
     - Это трындец. Как теперь по улицам ходить?
     Вихорев махнул рукой.
     - Да наладится. Мало ли у нас таких героев? Поистерят и успокоятся. Кстати, сегодня нас везут на танки.
     Хандру как рукой сняло. Сегодня же танки!
     На полигоне учеников выгрузили у полосы укреплений и сразу завели внутрь. Они распределились вдоль смотровых бойниц в радостном возбуждении. Люк огляделся. На полигон въезжали три "Ворчанских". Но почти без поручней на башнях, цвет иссиня-черный…
     - Обратите внимание на все детали показательного боя, - необычно культурным голосом сказал офицер. – Сейчас он начнется. Мы лишь зрители. Учите, что хотя бой ведется безопасными методами, но он максимально приближен к боевой обстановке.
     По сигналу зеленой ракеты три танка пошли в атаку на позиции условного противника. Но они не шли прямо, а маневрировали, как бы танцуя.
     - Что они делают? - подумал Люк. – И где артиллерия?
      Первым выстрелил средний танк – три выстрела сразу, короткая очередь. К нему присоединились другие. И сразу на подходе к окопам взвились небольшие взрывы.
     Мины, догадался Люк. Танки расчищают себе путь, вместо того, чтоб тупо попасть на минное поле и перекрестный огонь. Но где же артиллерия?
     Несколько пушек ударили одновременно, все до одной промахнулись. И неудивительно – "Ворчанские" крутились виртуозно, башни и ходовая часть хаотично меняли направление, этот танец явно был отрепетирован, но Люк не мог уловить закономерности. А перенацелить пушку – работа не простая.
     Танки одну за другой выбивали раскрывшие свое местоположение пушки. Как объяснил офицер, пушки управляются системой рычагов, дистанционно, а их взрывы – это пиропатроны, которые просто отделяют орудие от блока управления. Старт пиропатрону дает дежурный офицер за попадание специальных восковых снарядов от "Ворчанских" – никакого ущерба технике. А пушки стреляют пиропатронами с мелом.
     Когда последняя пушка была выведена из строя, танки при поддержке пехоты пошли в атаку и взяли позиции врага, подняв над ними полковое знамя.
     - А теперь, - сказал офицер, -  кто хочет попробовать подбить танк до того, как он преодолеет расстояние до окопов?
     - Я! – заорали все в один голос.
     "Ворчанские" вернулись на позиции, а инструкторы распределили учеников среди новых пушек, уже без дистанционного управления. По три человека на пушку – командир, наводчик и подающий. Прежние увела с собой пехота, "захватившая" окопы.
     - Теорию вы уже знаете, вот теперь попробуйте на практике! – офицер дал сигнал зеленой ракетой.
     Люк оказался вместе с Вихоревым и Пчелкиным. Их пушка располагалась почти в центре позиции, что было неплохо. Он посмотрел в прицел.
     - Вихорев – наводчик, Пчелкин, подай снаряд!
     Пчелкин явно разозлился от такого самоуправства, но снаряд подал. Люк сам зарядил пушку и приготовился…
     - Три градуса влево…
     Вихорев закрутил ручку.
     - Минус десять по вертикали. И еще один градус влево…
     Танк отвернул. Рядом выстрелили, грохот был ужасающий. Потом еще, еще. Люк очень внимательно отслеживал маршрут танка. Да, остальные пушки буквально гнали цель к нему. Сейчас…
     - Залп! – Люк дернул рычаг.
     Грохот, дым, орудие дернулось, подняв тучу пыли. Затвор выплюнул громадную гильзу. Люк посмотрел в прицел, перенастроил… Да они промазали, но совсем немного. А танк все танцует, дразнится. Но так будет не долго.
     - Говорят, - проорал Вихорев, заряжая пушку, - раньше гильзы надо было самим вынимать, руки обжигали…!
     - Да, у нас все для народа.
     Люк уступил место командира Пчелкину. Тот посмотрел в прицел.
     - Поворот на десять, нет, пятнадцать вправо. Угол прежний. …Залп!
     На этот раз меловой снаряд перелетел танк. Они снова поменялись. Теперь Люк заряжал, Вихорев командовал, а Пчелкин был наводчиком… Игра шла долго, пока наконец Люк не рванул рычаг и меловой снаряд плюхнулся прямо на броню танка – рядом с пулеметом.
     Люк завопил от восторга, подняв руки, за ним зашумели и все остальные. Конечно, им дали хорошую фору, но это же первый раз!
     Офицер дал сигнал отходить на позиции и подошел к ученикам, которые уже обступили Люка, возбужденно гомоня.
     - Великолепный результат, без преувеличения! А теперь - к танкам!
     Ученики замерли.
     - В смысле? – спросил Вихорев.
     Офицер ухмыльнулся.
     - Теперь вам предстоит попробовать доползти до окопов. Просто попробовать себя в управлении. Стрелять в другой раз. Три танка, каждой группе дадут по десять минут на попытку.
     Когда добрались до позиции, Люк невольно замедлил шаг. Влезть в танк, настоящий! Управлять! Хотя, он же уже был внутри TN-12. Но это было как во сне. А сейчас его учат. И это настоящий имперский танк, который противостоит врагам.
     Внутрь танка забирались через дверцу-люк в башне. Внутри оказалось просторнее, чем он опасался. Командирское кресло выше, рядом перископ, педали и рычаги, место пулеметчика впереди, подающий снаряды, он же второй водитель после командира - сзади. Но и у пулеметчика были свои педали – обзор небольшой, но он тоже мог управлять танком. Под ногами, в полу – дверца, запасной выход. Резерв… Люк помнил, как важен резерв.
     Подергал рычаги. Ничего. А, так нужно же завести мотор!  Он повернул специальный ключ на панели. Мотор взревел. Люк начал аккуратно пробовать рычаги. Ну, лево-право – понятно. Полный вперед, полный назад – тоже. А что за переключатель сбоку?
     Оказалось, это для вращения башни. И вращается она от того же двигателя, потому скорость при вращении башни снижается почти вдвое. Люк покрутил башню, проверил обзор. На удивление неплохо.
     - Вихорев, попробуй сделать "полный вперед" со своих педалей.
     - Да, капитан! – отозвался тот.
     ...У окопов они остановились. Люк вылез, переваривая впечатления. Танк оказался послушным и простым в управлении, почти как велосипед, обзор – не сравнить с немецким TN-12,  да и шуму поменьше.
     Всех после поездки на танках собрали вместе, продолжая инструктировать. 
    - …Когда "Ворчанский" ползет по полю, врагу видна только его большая голова. Башня – наиболее защищенная часть, - говорил офицер. – Попасть в ходовую часть очень непросто – она низкая и занимает  при обстреле менее десяти процентов силуэта танка. А теперь познакомьтесь с новичком – Ворчанский-два!
     Танк Люку не понравился. Та же башня – консервная банка с небольшой мортирой, корпус сбоку чем-то напоминает рыбу или крокодила с приподнятым хвостом. Два пулемета спереди, один по бокам… И что?
     - ТВ-2 имеет на вооружении мортиру, стреляющую новейшими снарядами, - пояснил офицер. – Это снаряды из мягкого сплава. Когда такой снаряд попадает во вражеский танк, он разбрызгивается по нему, размазывается.  А потом начинается химическая реакция снаряда и брони. Снаряд образует термитную смесь, которая горит при температуре более двух тысяч градусов, прожигая броню!
     Офицер гордо хлопнул по танку рукой.
     Люк совсем иначе посмотрел на эту машину. Термит?
     - Любой современный танк, получивший одно попадание от Ворчанского-два, уже проиграл. Он либо сгорит, либо взорвется. Не так уж важно – будет большая дыра на броне, взорвется боекомплект или сдетонирует топливо. При попадании в гусеницу такого снаряда ее придется менять вместе с катками. Это секретное и страшное оружие, но у самого Ворчанского есть от него защита – новый сплав, который не позволяет снаряду прилипать к броне!
     - А что помешает врагам империи создать такой снаряд и такие танки? – спросил Люк.
     Офицер улыбнулся.
     - Чтоб понять принцип действия этой термитной смеси, ее нужно исследовать. А наши снаряды, которые мы кому попало не даем, при попытке вскрытия сразу реагируют. У противника просто не будет материала для исследования. Броня ТВ-2 ему тоже ничего особого не расскажет. Снаряды производят так, чтоб только очень небольшое число людей знали компоненты смеси. И их хорошо охраняют.
     Он помолчал.
     - Основная проблема нынешних боевых машин – это необходимость создания более мощных двигателей, более толстой брони и более мощных пушек. Мортира с термитным снарядом отменяет необходимость в больших и мощных орудиях – ей толщина брони не важна. Это сильно снижает вес танка и его снарядов, а это значит – увеличивает его подвижность и ресурс конструкции.
     С полигона их привезли уже вечером. От такого рваного расписания и обилия впечатлений ученики едва плелись на ужин, после чего им объявили отдых до утра. Все, не сговариваясь, поспешили по комнатам – спать.
     Лежа в кровати, Люк обдумал свое положение. Да, шоу газетчики устроили нешуточное. Конечно, можно бы выходить в город, меняя облик, но Люк сразу почуял, что это небезопасно. Как ни много кадетов и курсантов, новое лицо может вызвать вопросы. А трудно представить себе более опасных шпионов, чем любопытные кадеты в военное время. И отсутствие Люка Ланца может вызвать не меньше подозрений, чем наличие некого неизвестного ученика.
     Он вспомнил о деньгах. Да, скоро у него будет набор. И право на ношение оружия. Смешно: он мог бы сам стать оружием, но мечтает заработать на ремонт и улучшение своего музейного револьвера…
     Люк вынул руки из-под одеяла. Когти – пройденный этап. Что еще? Можно укрепить когти и кости изнутри. Поэкспериментировать со структурой. Ведь и прочная кость и рыхлый мел – это кальций. А углерод – алмаз и уголь… Нет, тут надо попробовать. И с одеждой – тоже.
     Когда-то он так радовался, что может выпускать тонкие подвижные нити и чистить ими одежду, ремонтировать любые повреждения. Потом был эксперимент с малыми частями – чтоб на каждую бесконечно малую деталь одеяния приходилась своя нить. И можно менять одеяние вместе с телом. Любой размер, цвет, форма, покрой. А потом он понял, что нити не нужны. Достаточно воли. Одной лишь воли, желания.
     Люк встал перед зеркалом. Превратился в здоровенного мускулистого парня с короткими волосами  в одежде циркового борца. Перетек в обличие мальчика лет семи, в карнавальном наряде эльфа. Потом вернулся в себя и вернулся в постель.
     Он понял, что боится. Панически боится превратиться в девушку или чудище, а потом застрять в этом облике. Потому и играется с пальцами, вместо того, чтоб резвиться на полную.
     Опять сосредоточился и проник в структуру ногтей. Разобрался, изменил ее почти наобум. Да, это уже интересно. Провел пальцем по руке. Зарастил рану, убрал кровь. И тут вспомнил о своей способности проникать в суть вещи при прикосновении.
     - Надо сходить в зоопарк, - сказал себе Люк.
     Интересно, я смогу повторить змеиный яд или мощь хищника? Но надо все обдумать. Рисковать он не собирался. Возможно, чешуя и шерсть дадут ему ответы?
     Люк потянулся своей волей к дереву кровати. И дерево отозвалось! Он вдруг ощутил его, понял, скопировал… Резко вскочив, подбежал к зеркалу. В нем отразилась деревянная кукла в майке и трусах.
     - Придурок!
     Полированное дерево и лак… Вот это номер. И как оно живет? Люк подвигал пальцами. Трещит, движения замедленные. Он скован, движения вызывают трещины, но они быстро зарастают. Однако, Люк впервые почувствовал в себе мощь. Он смог бы проломить стену. И крышу. И вообще, прорасти всюду, заполнить собою здание, как рубаху, разнести тут все...
     Нет, это не его желания. Но как хочется! Хочется ощутить землю ногами, поглубже, ощутить воду, потянуться к солнечному свету ветвями и листьями…
     Нос превратился в веточку. На ней вырос лист. За ушами – еще несколько.
     Люк осмотрелся. Да, надо возвращаться. Он плавно перетек в самого себя и аккуратно изучил снаружи. Все нормально. До последнего кусочка. Даже странно, как он хорошо и детально запоминает разные образы. А внутри? Внутри все как он и спроектировал: живое тело, сплошная однородная структура. Если бы не скелет – была бы видоизмененная кожа. Интересно, у этого вообще есть название?
     Попробовал удлинить руку. Получилось не сразу. Наконец, организм понял и его конечность вытянулась на метр. Вернул обратно. Пожалуй, удлиняющиеся руки могут быть ценными в схватке. Но они должны быть сильными. Очень.
     Люк задумался. При его возможностях главное – привычка. Надо приучить себя тягать большой вес, бегать и прыгать, тогда это будет не сложно повторить. Но в рамках человеческих возможностей.
     - Очень спортивный Люк Ланц, - протянул он с усмешкой.
     Засыпая, он опять покинул комнату, наскоро облетел училище. И что-то привело его в кабинет директора.
     Александр Александрович и Вумпель сидели за столом вместе с сержантом и откровенно пили коньяк. Без закуся…
     - Что думаете? – Вумпель постучал пальцем по газетной статье.
     - Новости не ахти. Этак мы окажемся в окружении.
     Менжинский отодвинул газету.
     - На сколько нам хватит припасов и продовольствия?
     Вумпель задумался.
     - Месяца на три, если не шиковать. Если ввести жесткую экономию и запросить помощь по морю – то года полтора должны продержаться. Но не более.
     Полтора года в осаде? Что же произошло?
     Сержант шевельнулся.
     - Ваша милость, я думаю, империя готовит нас к осаде. Уж очень лакомый кус. Зато…
     - Что зато? – насторожился Менжинский.
     Сержант усмехнулся.
     - Кадетов назначать будут в сентябре. Через полгода это будут шестнадцатилетние парни. Готовые командовать пехотой, а если надо – и танками. Десять тысяч кадетов. Лучших – в офицеры, прочих – под командование сержантов. Добавим десять тысяч гвардии с ее танками, они пока в боях не участвуют. Плюс две тысячи в крепости. Плюс артиллерии у нас на острове, гаубиц, мортир и пушек всяких с обслугой будет не менее двух тысяч стволов. Пехоты семь тысяч. Танков у нас штук двести, хороших. А противник считает, что у нас крепость с гарнизоном и жандармы с полицией. От щедрот наскребем мы тысячи четыре. А их будет двадцать девять с гаком. При поддержке артиллерии и танков.
     Вумпель и Менжинский переглянулись.
     - Если так считать, совсем другой коленкор выходит…
     Менжинский глотнул коньяк.
     - Но сумеем ли скрыть свои силы от врага? Тут же мало ли кто шпионит? А шпионы есть,  да.
     Сержант пожал плечами.
     - Вот мы знаем, что у нас гвардия. А кто еще? Проехали по улице три танка – и? Хорошо прячут свою численность. Не ходят толпами, не маячат. И пехота дальше полигона не вылазит. Думаю, это план. И по весне, после осады, мы получим приказ атаковать. Всеми силами.
     - Но пока о том – т-с-с-с…!
     Менжинский  поднял стакан.
     - За победу!         

Глава 15

     -…В нашей армии пять основных моделей танков… - инструктор развернул плакат.  – Итак, пять. Самый массовый  АК-4,  Аверин-Ковалевский, модель четыре.
     Люк хмыкнул. Этот танк, вернее, танкетка, его не впечатлила. Обычная клепаная фигня, ходовая часть от трактора, защита от пуль ручного оружия и шрапнели, пулемет и пушечка – против таких же недотанков с броней менее десяти миллиметров. Хотя, пехоту разогнать можно. И обслугу пушек перебить. Но идти на штурм с этим?
     - Вторая модель – ТВ-1, Ворчанский. Используется для поддержки пехоты и самостоятельных рейдов. Отличается высокой защищенностью башни, низкой ходовой частью и вооружением в виде бронебойного пулемета и обычного. Также, он очень маневренный и относительно быстрый – до тридцати пяти километров в час.
     Ну, этот Люку рекламировать не надо – уже знаем. А Ворчанский оказался очень интересной машиной, но вот как он выстоит в бою? 
     - Третья модель – М-1, Малинов. Тяжелый танк, башня сварная, корпус клепаный.
     Люк насторожился. Этот он не встречал. На плакате танк был высоким, с широченными гусеницами и большой башней, похожей на бутыль от коньяка, лежащей на боку. Две пулеметные башенки с обзором в сто двадцать градусов… Или больше?
     - Этот танк дорог в производстве, но может не бояться стандартных противотанковых снарядов и мин, выдерживает попадание авиабомб и полковых гаубиц. Его броня на корпусе слоистая, со вставками из резины, что позволяет снижать эффективность бронебойных снарядов. Тут все дело в том, что при неравномерной плотности брони энергия снаряда как бы расплескивается, теряет свое направление и силу.  Кроме того, орудие М-1 пробивает все виды брони толщиной до сорока миллиметров. В современных реалиях это приговор любому европейскому танку. Однако, число этих машин невелико, а их скорость порядка двадцати километров в час, что недостаточно для маневренного боя.
     Люк застыл. Ему страсть как хотелось покопаться, повозиться с такой машиной. Но у него есть только картинка. Что же, хоть танк существует где-то там еще…
     - Четвертая модель. К-1, Кабуров.
     На плакате был длинный танк со скошенной впереди и сзади броней, бока раздуты, словно сейчас выпустит понтоны и поплывет, гусеницы прикрыты с боков, башня – консервная банка с пушкой. Пулемет спереди справа, и два в боковых гнездах.
     - Отличается высокой проходимостью по болотам и лесам. Его пушку называют противотанковым ружьем из-за небольшого калибра, но сокрушительной силы. Специфика Кабурова такова, что он делает дырки. Если попасть в двигатель или бак – противник уничтожен. Если нет – будет просто дырка в броне. Иногда вражеские машины получают по пять-семь попаданий, но продолжают сражение, а иногда взрываются с первого. Так же, этот танк отличается высокой живучестью. У него два двигателя, которые передают вращение на обе гусеницы каждый, и три бака, один – запасной. Его лобовая и боковая броня литые, способные выдержать большинство существующих танковых и противотанковых пушек.
     - Ну, вот это юбочка…, - прошептал Люк.
     - Кабуров был разработан специально для лесной гвардии. Считается, что в городских условиях он неповоротлив и может использоваться как подвижное укрепление при поддержке пехоты и артиллерии. Пятая модель – О-2-4, Ольшанский!  Ольшанский, автомобильный, кавалерийский. Модель вторая, версия четвертая.
     На плакате был странный пирамидообразный танк с угловатой башней и угловатым же корпусом. Почти квадратный в любом направлении, не считая длинного орудия. Скос брони небольшой, два пулемета, оба спереди.
     - Этот танк предназначен для поддержки кавалерии. Стреляет шрапнелью и противотанковыми снарядами. Бронирован во всех направлениях по двадцать миллиметров. Он слишком легкий, чтоб ломать стены. Модели более двадцати лет, его много раз перевооружали, улучшая двигатель, пушку и пулеметы. Кроме АК-4, это самые старые танки на вооружении империи.
     Он развернул следующий плакат.
     - Наряду с этими танками можно встретить более старые модели, включая танкетки с мортирами и минометами, а также бронемашины с ракетными установками или орудиями ручного наведения, переоборудованные в истребители танков. Помните, что во времена кавалерии, лет шестьдесят-семьдесят назад, первые танкетки с пулеметами едва не завершили использование лошадей на войне. А ведь многие модели двигались на велосипедах или на колесах и гусеницах, приводимых в движение паровыми двигателями! Были также повозки на электрическом ходу, быстрые, но почти не бронированные. Их и сейчас используют для жандармерии и почтовой службы. 
     Он помолчал.
     - По оценкам экспертов, АК-4 – танк пехотной поддержки, ТВ-1 – танк легкой штурмовой, М-1 – танк тяжелый штурмовой, К-1 – танк тяжелый универсальный, О-2-4 – танк огневой поддержки. Это означает, что АК-4 используется для подавления пушек и пулеметов при наступлении пехоты, ТВ-1 и М-1 – для штурма, К-1 – для обороны и штурма при наличии поддержки, а  О-2-4 – осуществляет огонь по врагу при наступлении смешанных частей. Вот так.
     Инструктор посмотрел на класс.
     - Вопросы есть?
     Люк поднял руку.
     - А почему у нас нет нормального танка?
     Инструктор усмехнулся.
     - Поясните вопрос.
     - Почему у нас нет среднего танка с хорошей броней, скоростью и мощной пушкой? Наши танки неповоротливы и медлительны в наступлении, пушки часто непригодны даже против других танков, не говоря о строениях.
     Инструктор сел за стол.
     - По той же причине, почему нет идеального корабля. У нас есть пушки и есть танки, но если мы пытаемся поставить мощную пушку на танк, он получается слишком тяжелый. Он не сдвинется с места. До недавнего времени качество топлива и двигателей не позволяли развивать достаточную скорость и мощность – машина просто выгорала изнутри. А вот сейчас ситуация меняется. Но, в отличие от кораблей, размеры танка строго ограничены. Он не должен проваливаться  на земле как в болоте, не должен ломать мосты и улицы. Разумным пределом считается вес в сорок тонн, но это верхний предел. Что касается боевых возможностей. ТВ-1 и М-1 справятся с любым танком противника, хотя ТВ-1 уязвим для попадания бронебойных в ходовую часть, а М-1 недостаточно быстрый в наступлении. К-1 может быть модернизирован, да. Все упирается в пушку. Помните, что все снаряды для нее должны храниться внутри танка. И заряжают их вручную. Это тоже ограничение.
     Люк задумался.
    - Поймите, именно для экономии места в танках используют мортиры. Да, пушки с бронебойными снарядами могут пробивать танковую броню, а заряд мортиры просто падает сверху и может отскочить, не успев взорваться. Но тут многое зависит от вида брони. Что мы сейчас и обсудим. 
     Он развернул на доске новый плакат.
     - У нас есть три вида брони для башен и корпусов танков: клепанная, сварная и литая. Итак, броня клепаная. Она изготавливается из броневых листов и скрепляется заклепками. Это наименее прочная конструкция, но она сравнительно дешевая и не требует  квалифицированных работников. Кроме того, ее можно починить, буквально, в условиях сельской кузницы. Такая броня многослойная и уязвима для бронебойных снарядов. При этом она упруга и заряд мортиры может попросту отбросить. Далее – броня сварная. Она наиболее прочная и самая дорогая в производстве. Изготавливается методом электрической или газовой сварки готовых частей в конструкцию. Может изготавливаться из литых частей или слоями. Требует квалифицированных специалистов. Литая броня… Она изготавливается путем литья металла в формы. Обычно корпус танка состоит из нескольких частей, каждая из которых готовится в отдельной форме, а потом их собирают вместе. Особенность брони в том, что если металл охлаждается быстро, то становится прочным, но хрупким. Он может просто расколоться. А если медленно – то он уязвим для бронебойных снарядов. Поэтому литую броню охлаждают быстро снаружи, а внутри процесс снижения температуры идет медленно. Так получается броня прочная снаружи и вязкая внутри. Она устоит перед мелкими снарядами, крупные в ней вязнут, истратив основную энергию на пробивание наружного, более прочного слоя.
    Люк поднял руку.
     - Значит, нам нужен танк весом не более сорока тонн, сварным корпусом и пушкой, способной пробивать броню до семидесяти миллиметров?
     Инструктор подумал.
     - Да, на ближайшие двадцать лет именно такой и понадобится. Уже сейчас танки вынуждены хитрить в бою, а когда броню удастся увеличить по толщине, то кроме гусениц не останется уязвимых мест. Будущее за сварными танками с броней сорок пять и шестьдесят-семьдесят миллиметров. Но если на Ворчанский поставят бронебойную пушку, а М-1 сделают сварной корпус, они еще долго будут в фаворе.
     - А Ольшанский, с ним что-то вроде связано? Особенности в управлении? – спросил кто-то.
     - У него управление подразумевает возможность отсутствия людей за рычагами. Его можно просто настроить и пустить вперед, он будет катиться и стрелять из пулеметов очередями, пока топливо не кончится. Это используется как отвлекающий маневр.
     Тут Люк вспомнил полигон.
     -  А как же Ворчанский-два?
     Инструктор свернул плакат.
     - Это экспериментальная модель. Но очень перспективная. Благодаря его зарядам, нам удалось обойти проблему мощных пушек. Однако, это временное решение. Враг найдет свое решение, так всегда было. Уже сейчас есть другие разработки. Например, акустические снаряды.
     Когда урок закончился, Люк вышел в коридор. Он хотел подумать, но ему не дали – группа учеников что-то бурно обсуждала.
     - Да акустические снаряды – это дезинформация! – сказал Лепешкин.
     - Не-а, – протянул Люк. – Все повернулись к нему. – Я был в немецком танке, когда по нам стреляли акустическими.
     Вихорев подошел ближе.
     - И как это было?
     Люк немного задумался.
     - Ну, сперва чувствуешь, словно на тебя что-то движется со всех сторон сразу, а потом грохот, и все внутри продирает. У нас после первого же взрыва рядом с танком чуть машину не опрокинуло, все орали, как глухие, и у половины людей кровь шла из носа и ушей.
     Ученики переглянулись.
     - А чем это отличается от обычного взрыва? – нерешительно спросил Пчелкин.
     - Тем, что тебя продирает, даже если ты за стеной или снаряд мимо пролетел.
     - Танк цел, а люди никакие, - протянул Вихорев.
     - Примерно так и есть.
     Следующий урок был урок истории.
     - Как вы знаете, - протянул учитель, - на Земле еще остались мутанты и регулярно возникают новые.
     Люк мысленно приказал себе успокоиться и слушать с интересом. Это не про нас. Мы обычные… И причем тут история?
     - Их мало, вероятность встретить такого противника на поле боя ничтожна, но не исключена полностью.
     Ученики слушали внимательно, как никогда.
     - Мутанты делятся на три основных вида. По классификации военных. Условно, очень условно. Первый – монстры. Это мутанты, которые внешне сильно или не очень отличаются от человека. Например, имеют когти, клыки, непропорциональные мускулы,  дополнительные органы и конечности. Они – индивидуалисты, действуют самостоятельно. Предпочитают общество себя и себе подобных. Как правило, живут уединенно или находятся на службе государства. Второй вид мутантов -  чудовища. У них  отличие от монстров в том, что они имеют сильные инстинкты, предпочитают создавать свою стаю или колонию. Это может быть опасно, если они размножаются бесконтрольно и не подчиняются государству, на территории которого живут. Третий вид – инструменталы. Внешне они неотличимы от людей, но могут обладать различными способностями: телепатия – чтение и передача мыслей, телекинез – перемещение предметов силой воли, пирокинез - управление огнем, и многое другое. Встречаются и откровенно экзотические способности, вроде невидимости, способности проходить сквозь стены, овеществлять мыслеобразы или создавать собственные копии…
     Учитель развернул на доске плакат. Там было изображение чего-то вроде гаргульи, оборотня и человека окруженного сиянием.
     - Вы должны были слышать про регенератов. Мутантов, способных самовосстанавливаться.  Так вот, все мутанты – регенераты. Но разного класса. Классы обозначают буквами греческого алфавита – от альфы, беты, гаммы дельты и так далее. Регенерат альфа может быть вечно молодым и заращивать раны. Исцеляться от болезней. Бета может уже буквально собрать себя из кусков. Различают разные степени беты. Обычно до четырех. Это уже восстановление из любого состояния плоти, почти как у простейших. Гамма – наличие паранормальных способностей, используемых при самовосстановлении.
     Один из учеников поднял руку.
     - Да?
     - Учитель, означает ли это, что все мутанты бессмертны?
     - Ну, скорее их можно назвать долгоживущими и обновляющимися. Мутант, проживший тысячу лет – будет ли он собой прежним? Вопрос. Для них жизнь – это работа. Непрерывная работа по сокрытию совей личности или работа на правительство. Иногда - на конкретную личность. Вроде родового имущества или вечного дворецкого. Конечно, допустимо предположить, что есть мутанты, вполне удобно устроившиеся в нашем человеческом обществе и скрывающие свое отличие от людей.
     Вихорев поднял руку.
     - А почему потомки мутантов не вытеснили людей?
     Люку тоже было это интересно.
     Учитель понимающе улыбнулся.
     - Очень просто. Их мутация – спящая. То есть, она как бы решает сама, когда и у кого ей проявиться. И в каком именно качестве. Потомки мутантов рождаются людьми. И может пройти много поколений, прежде чем кто-то из них получит способности. Потомок любого человека может стать бессмертным мутантом, но потомки мутантов почти никогда не бывают мутантами в первом поколении. Конечно, бывают мутанты, размножающиеся как бактерии или грибы, но они, как правило, контролируют размер колонии, не заинтересованные в конфликте с людьми и превышении определенной численности. Так же, бывают охотники на мутантов среди самих мутантов. Некоторые мутанты работают учеными и пытаются усовершенствовать себя за счет экспериментов над людьми и другими мутантами. А правительства и спецслужбы их поддерживают, мечтая о бессмертии в таблетке или шприце, или об армии боевых мутантов.
     Люк попытался сделать безразличное лицо, хотя внутри все бурлило. Положение было даже опаснее, чем он предполагал.
     Учитель сел за стол.
     - Специфика ситуации в том, что мутация передается вместе с генами. То есть, чтоб перенять чьи-то способности мутанта, надо стать этим мутантом. Полностью. Или выделить вирус, дающий сверхспособности, и активировать его на себе. Но наша наука пока далека от успеха в подобных экспериментах. Мы лишь пытаемся восстановить прежние знания в лабораториях и с инструментами, которым по несколько сотен лет. Вообще, отсчет времени после Великого Забвения – вопрос открытый, из истории могло выпасть немало. Но научные отряды продолжают восстанавливать и преумножать наши знания…
     Он встал.
     - Самое главное! Никогда не пытайтесь убить мутанта! Никогда! Если на поле боя вы обнаружили мутанта, ваша задача - сообщить в штаб! Такой мутант либо случайно активированный новичок, либо профессиональный убийца, который знает, что делает. При этом важно сообщить три вещи: первое – где был замечен мутант, второе – как он выглядел, и третье – какие способности проявлял. Это важнее всего. В любом случае, у вас нет ни шанса. А даже если вы каким-то образом убьете мутанта – вас либо разжалуют и отправят в штрафбат, либо имперский генеральный инспектор вас казнит на месте. Мутантами занимаются научные отряды. Ценность информации, которую можно получить от мутанта, как правило, превышает наносимый им в бою вред. Будьте бдительны и не рискуйте напрасно.
     Люк поднял руку.
     - Да?
     - А как же класс альфа-омега? – млея от наглости, выдавил он.
     Учитель встал и усмехнулся.
     - Это почти легенда. Но теоретически доказанная научно. Считается, что может существовать некий абсолютный мутант, способный не только менять и восстанавливать свое тело, но и быть вне тела. Некий мутант, чьи способности ограниченны только воображением. Есть даже слухи, что некоторые мутанты поклоняются ему, считая, что он может отправить каждого из них в идеально подходящий ему мир. Впрочем, это скорее фантазии…
     Вихорев тоже поднял руку.
     - А почему мутанты не захватили мир? С такими способностями…
     Учитель свернул плакат.
     - Возможно потому, что они этого не хотят. Или знают что-то, чего не знаем мы. А может… Может они уже его захватили. Где гарантия, что кто-то из мировых лидеров – не мутант и не человек под контролем мутантов? Нет таких гарантий. Вот поэтому мы должны развивать науку, для этого нужны научные отряды, генеральные инспекторы и многое другое…
     После истории был урок русского языка. В ожидании конца перемены Люк вышел в коридор, пытаясь привести в порядок свои мысли. Но тут в конце коридора раздался вопль.
     - Девчонки!
     Люк повернулся. Это ученик из другой группы прибежал.
     - С нами будут учиться девчонки! – крикнул он.
     - Как это? Объясни!
     Его обступили. Посыпались новые вопросы, но он поднял руки, и все замолчали.
     - В женском училище открыли курс аэродромной обслуги! Нас будут учить на пилотов, а их – на помощников и техников!
     Все загомонили, а Люк задумался. Программа и так была широка:  пехота, кавалерия, артиллерия, танки… А скоро подойдет очередь практических занятий по флоту. И еще сюда самолеты? Не думают же инструкторы сделать из пятнадцатилетних школьников с весны до зимы спецов во всем подряд? Хотя, надо отдать должное, командовать пехотой он уже смог бы. Но все равно, непонятно…
    
Глава 16

     ….В сентябре состоялось посвящение в кадеты. Все получили к своей черной форме официальные красные с золотом погоны. И официальный выходной.
    -…Напоминаю, - сказал в конце своей речи Александр Александрович, - вы теперь военнообязанные и на вас распространяются все виды наказаний и поощрений.
     Пока ученики после церемонии возбуждено обсуждали, куда пойти праздновать, Люк прямиком направился к себе в комнату. Открыл сейф и пересчитал деньги. Двести сорок. Сумма набрана. Маршрут определен. Сегодня.
     Он сложил деньги в портмоне. Путь до лавки занял совсем немного времени – Люк не единожды возвращался, напоминая хозяину об уговоре. И вот он переступил заветный порог.
     - Молодой человек? – хозяин посмотрел на него и убрал газету.
     - Мой набор, пожалуйста, - Люк выложил портмоне на прилавок.
     Лаковая коробка появилась вновь. Мужчина открыл ее.
     - Все инструменты и детали на местах, инструкция здесь. Завернуть?
     - Да, пожалуйста.
     Коробку упаковали в грубую бумагу и обвязали шпагатом.
     - Двести сорок рублей.
     Люк отдал деньги и забрал сверток. Звон новомодного кассового аппарата прозвучал для него музыкой. Это был триумф. Триумф, поскольку он добился этого сам, пусть с везением и помощью, но как человек. Он не грабил банк, не жульничал, не воровал. Все было честно. И вот его приз.
     По летнему теплая погода, музыка, хохочущие толпы… Словно и нет войны. Но она есть. Люк отправился в училище.
     Город бурлил жизнью. Кадеты были везде. Люк мысленно посоветовал товарищам не искать себе приключений и не пробовать алкоголь – теперь они военнообязанные. А ему нужно одно – право, наконец, вытащить из сейфа свой револьвер. И саблю.
     В комнате он запер дверь, разложил на столе набор. Потом достал револьвер. Отложил и принялся изучать инструкцию. Возможности были впечатляющие. Теперь он мог выбрать барабан на шесть, семь или восемь патронов. И калибр. И вид патронов. Сменить ствол. Это у обычного револьвера от ствола до рукоятки все одним куском, а у его стволы были заменяемые. Как и прочие детали.
     Люк прикинул вес барабана на восемь ружейных пуль. Тяжеловат. Не будем безумствовать. Семь пуль, стандартный калибр в десять миллиметров. Боевой револьвер. Он приступил к переделке. Скоро Люк во всеоружии спустился в тир и положил револьвер на полку перед отставным сержантом-инструктором.
     - День добрый. Патроны, пожалуйста.
     Отставник усмехнулся в усы и выложил перед ним коробочку с четырнадцатью патронами.
     - Под роспись, мистер Ланц.
     Люк расписался в журнале и прошел к стойке. Не спеша зарядил револьвер. Проверил баланс. Вес. Поднял руку и прицелился. Он без труда выпустил все семь пуль в десятку. И вторую семерку – туда же. Сгреб гильзы в ведро, протер руки бумажной салфеткой и убрал оружие в кобуру.
      Это победа! Триумф. Люк шел обратно в комнату, а мысли его были далеко. Удалось. Получилось. Он поставил цель и достиг ее. Сумел. Он может достигать успеха, а не только плыть по течению.
     В комнате прочистил револьвер и убрал в сейф вместе с набором. Позади путанные кошмары, когда ему казалось, что либо деньги стащат, либо торговец его обманет, револьвер не отобрали…  Получилось. Вышло. У него.
     Люк в восторге подошел к зеркалу и принялся менять облик вместе с одеждой. Последовательно превратился в разных учеников и преподавателей. Потом вспомнил мифических персонажей и стал зеленым-чешуйчатым рыбоящером с  острыми зубами, когтями и плавниками. Поморгал голубыми глазами, оскалил треугольные зубы. Потехи ради добавил на шею жабры. Настоящие – от акулы, чей зуб сумел потрогать на рынке. Даже странно, как все просто. Самый крошечный кусочек мог рассказать ему все о теле владельца. Погружаться  в сознание и рефлексы, читать или копировать знания – это долго, а вот копировать плоть… Это можно почти мгновенно.
     Он перетек в волка. Нет, скорее в оборотня. Этакий человеко-волк, или мохнатый человек с хвостом и волчьей головой. Люк изменил ноги, сделав их более волчьими, попрыгал, едва не задев высокий потолок. Изменил руки, добавив когти и удлинив пальцы. Хотел взвыть от восторга, но сам себе заткнул пасть. И, немного успокоившись, вернул прежний облик.
     - Восхитительно, - потянул он. – Жаль, что восхищаться  приходится одному мне.
***
     …Аэронавтика началась без всякого предупреждения. Просто однажды их привезли на полигон и свернули к аэродрому. Учеников построили и провели к ангарам. Из одного как раз выкатывали биплан. Теория уже была, по мелочам, но тут!
     - Перед вами стандартный биплан Куликовского! – громко сказал группе инструктор в чине действующего лейтенанта авиации. – Металлический каркас, деревянные поверхности, алюминиевая оболочка. Рассчитан на двух человек – первый  пилот, он же капитан, и второй пилот, он же помощник. Капитан ведет самолет и стреляет из двух передних пулеметов, установленных под крыльями, помощник стреляет из зенитного пулемета, защищая самолет при атаке сзади, сверху, снизу или сбоку.  Поскольку позиция для стрельбы может быть неудобной, пулемет в таких случаях снимается с шарнира и используется вручную. При этом остается канат, которым пулемет прикреплен к скобе внутри самолета. При установке бомб возможны три варианта. Первый: бомбы весом до десяти килограмм в кабине второго пилота. Выбрасываются вручную. Второй: бомбы под корпусом самолета, сбрасываются нажатием рычага, освобождающего бомбы от удерживающих захватов. Весом до сорока килограммов, парные, или до ста – одиночные. Иногда используется связка из малых бомб или мин для атаки на танки находящиеся на марше. Объясняется это небольшим бронированием  верхнего люка в большинстве моделей. Третий вариант: вторая кабина модифицируется для несения бомб и бомбардировка ведется через люк в днище самолета по нажатию рычага в кабине капитана. Для этого используются бомбы до ста пятидесяти килограмм, рассчитанные на разрушение укрепленных строений и тяжелых танков.
     Люк с интересом осмотрел самолет. Было в биплане что-то, что напоминало револьвер. Некое совершенство в своем классе. Когда понимаешь – чтоб быть лучше, надо использовать совсем иные материалы и технологии. А это уже произведение искусства.
     - Полеты  на бипланах ведутся на высоте от четырехсот метров до двух километров. Забираться выше не рекомендуется – там холодно и мало воздуха. Либо смазка замерзнет, либо техника начнет ломаться.
     Инструктор забрался в кабину и продемонстрировал, как заводится самолет – сперва дернул шнур за ручку, отчего завертелся винт, потом включил зажигание ключом.  Мотор чихнул и басовито зажужжал, набирая обороты. Офицер выключил двигатель.
     - Как вы заметили, голос у нашего биплана негромкий. А еще недавно двигатели выли так, что пилоты могли общаться только знаками. Это потому, что новые двигатели тише. Любой звук двигателя – напрасно расходуемая энергия. Поэтому улучшение конструкции и качества топлива позволило снизить звук. Ну, кто первый в кабину второго пилота?
     Люку очень хотелось, но было страшновато. Разум твердил, что все в порядке, но привычки и сомнения - сильная вещь. Однако, пока он мялся, офицер подошел к нему.
     - Мистер Ланц?
     - Так точно!
     - Вы полетите сейчас.
     - Почему? – чуть не возмутился Люк.
     - Потому, что вы единственный, кто не отступил.
     Люк огляделся и понял, что его товарищи благополучно стушевались, дав задний ход. Получилось так, словно он один вышел из строя. Вот вам и сомнения…
     В кабине было жестко. И бортик мог бы быть повыше. Люк нацепил вместо фуражки мягкий кожаный шлем и пилотские очки, уселся, пристегнулся. Как на стуле. Но стулья не летают! 
     А инструктор громко и внятно давал приказы. ...Что? Он должен завести это сам?
     -…У вас ручка запуска на пульте. Дергайте за кольцо!
     Люк дернул. Винт завертелся.
     - Медленно поверните ключ зажигания.
     Повернул. Мотор завелся. Самолет почти сразу пополз по взлетной полосе. Стало совсем неуютно, и не от ветра.
     -"Что я тут делаю?!" – в панике подумал Люк.  – "Еще можно выпрыгнуть…"
     - Рычаг перед вами – управление закрылками, – продолжал инструктор. От его голоса резонировал весь самолет. – Ручка на себя – закрылки вниз, самолет вверх. И наоборот, чтоб спускаться, нужно ручку жать от себя. Влево-вправо – управление хвостом, как рулем на лодке. Все примитивно и понятно.
     Самолет набирал скорость.
     - Когда я скомандую, вы очень плавно нажмете ручку на себя. Плавно – это не более чем на десять градусов. Понятно?!
     - Да! - пискнул Люк, мысли путались.
     Однако, он по команде потянул ручку на себя. Самолет оторвался от земли и стал набирать высоту. Каким-то образом Люк поднялся выше деревьев и, выполняя инструкции, сделал круг над аэродромом. Потом еще. Он начал чувствовать машину, понимать, как она реагирует, но до самоуверенности было далеко. Понимал – малейшая ошибка, и  они могут потерпеть аварию.  Хотя, у инструктора же свои рычаги. Они уцелеют. Должны.
     Люк и сам не помнил, как инструктор посадил самолет. Он как будто снова стал деревянным – тело почти не слушалось. И он понимал, что это лишь отражение его чувств. С телом все в порядке.
     Он с трудом выбрался наружу. И враскачку подошел к остальным ученикам.
     - Что, мистер Ланц, уже не такой храбрый? – сказал Лепешкин.
     - Я летал, вы – нет! – отчеканил Люк, отошел в сторону и блеванул.
     Приводя себя в порядок, он провел ревизию своего организма. Опять нервы. Он блевал потому, что его тело принимало приказы сознания. И подсознания. А подсознание хотело блевать.
     - У нас бипланов - как у дурака фантиков, - сказал инструктор. – Заводы выпускают по сотне в неделю. Но вот пилотов мало. Даже бывалых вояк скрючивает на высоте. Потому подбор и обучение новичков – очень важная работа. Мистер Ланц показал наивысшие результаты.
     Инструктор оглядел учеников.
     - Знаете, в нашем биплане бак горючего играет роль гироскопа. Он вращается во время полета, как волчок. Это стабилизирует самолет даже при порывах ветра. Следующий!
     …Расписание становилось совсем сумасшедшим. Самолеты, корабли, танки. По три–четыре дня на каждый вид техники. А заодно – корабли. Вместо выходных теперь была практика на кораблях. Там же и спали, отдыхали в кают-компании, исследовали закоулки учебного броненосца, монитора и настоящего боевого крейсера "Орми". Однако, Люк  вскоре понял, что такие тренировки имеют успех – он действительно знал и запоминал эти машины! И только автомобилей им не предлагали. На вопрос Люка инструктор ответил, что наземный транспорт слишком дорог, чтоб обучать кадетов на первом же курсе.
     - Кроме того, - добавил инструктор, - вы же будущие офицеры. По земле вас будут катать водители и денщики.
     Люк подумал, что в этой системе есть своя логика: в военное время кадеты получают офицерские чины на втором году обучения и идут служить адъютантами или стажер-офицерами к настоящим офицерам. Различие, как сказал учитель, в том, что адъютант является помощником и возможным преемником офицера,  его заместителем, а вот стажер-офицер получает прямые указания и список обязанностей, он вроде мальчика на побегушках. Разумеется, чтоб вчерашнего кадета назначили на офицерскую должность, нужны причины. Вроде тотальной нехватки офицеров или путаницы в войсках.
     - Вот делают так, - протянул учитель. - Набирают сотню солдат из числа отслуживших штрафников, разбавляют солдатами после ранения и новобранцами после месяца учебки, ставят над ними офицером кадета с высокими оценками и дают ему в заместители старого сержанта. Эта компания поступает на фронт, в окопы. И за месяц-другой либо станет настоящим воинским подразделением, либо будет разбита, а остатки рассуют по другим частям.
     Люк обдумал это. Жестоко, но… Может сработать.
     - А почему состав такой пестрый? – спросил Вихорев.
     - Причины просты. Штрафников, даже отслуживших, нельзя собирать вместе. Это потенциальные повстанцы и дезертиры, способные повернуть оружие против своих офицеров. Солдатам после лечения нужно время на адаптацию, пониженные нагрузки и хорошее питание. Новобранцы – вообще непредсказуемы, поскольку убивать и выдерживать обстрел врага не умеют. Только реальный опыт боевых действий способен сделать из них солдат. А совместная служба поможет стать настоящими солдатами.
     Люк поднял руку.
     - А кто служит в заградотрядах? Тех, что призваны расстреливать дезертиров?
     - Кадровые боевые офицеры, - отчеканил преподаватель. – Обучение – до семи лет, служба – не менее трех лет, боевой опыт в чине не ниже сержанта – от двух лет.
     - А если войны нет?
     Учитель развел руками.
     - Подавление бунтов, помощь жандармерии и полиции, а так же стажировка на море идет как боевой опыт. И служба в лесной гвардии – тоже, независимо от места.
***

     - …А сейчас повторение материала!
     Люк очнулся. Опять класс. Он едва  не заснул – накануне только вернулись после трех дней на крейсере. Да, пушечки там совсем иные – танковым не чета.
     - Вихорев! Как называется наименьшая часть войск империи?
     - Отделение. Численность до десяти человек.
     - Взвод – его минимальная численность?
     - Три отделения.
     - Ланц, перечислите все основные виды войсковых соединений.
     Люк встал, как во сне.
     - Отделение, взвод, рота, батальон, полк, бригада, дивизия, корпус, армия, фронт.
     - Что есть часть?
     - Часть есть любое соединение войск империи под общим командованием. Она может включать в себя разные виды войск, осуществляющих боевое взаимодействие, или один вид войск, являющихся войсками поддержки основных сил. Понятие "часть" используется в сводках и отчетах, чтоб не перечислять все входящие в нее войсковые подразделения.
     Инструктор посмотрел на Люка.
     - Тысяча пехоты – кто ею командует и как она может называться?
     Люк задумался.
     - Майор или полковник. Полк или бригада. 
     - От чего это зависит?
     - От укомплектования офицерским составом и боевой задачи. В боевых условиях даже лейтенант может командовать тысячей пехоты.
     - А генерал?
     - Генерал может командовать чем угодно. Но кто его послушает?
     Класс вздрогнул от смеха. Инструктор с трудом сдержался.
     - Мистер Ланц, извольте объяснить сей пассаж.
     - При всем уважении, генералы не имеют общевойсковой подготовки. Они общаются с миром через своих офицеров. Генерал не поведет пехоту в атаку, он может лишь подписать приказ идти в атаку. А уже лейтенанты и сержанты переведут его на язык, понятный солдатам.
     Тут уж инструктор не выдержал и расхохотался.
     - Да-а, это будет анекдот месяца… Однако, вы фрукт…
     …На полигоне Люк бывал уже много раз, но теперь ожидалось нечто новое. И теплый ясный день его не обманул.
     - Это же ракетные снаряды! – взвыл кто-то из учеников.
     - Учебные! – осадил его дежурный офицер-инструктор. – Они без заряда. Но в остальном – все как у настоящих.
     Люк вместе со всеми рассмотрел вблизи зеленую трубу с пистолетной рукоятью посередине и планкой-прицелом на конце. В нее заряжался снаряд с оперением.
     - Вот, сейчас я вам продемонстрирую его действие.
     Офицер спустился в окоп и взял заряженную трубу на плечо. Метрах в ста от окопов были картонные мишени, изображающие силуэты танков.
     - Нажатие курка стягивает предохранительную муфту. Сперва срабатывает пневматический заряд - смесь, которая образует безвредный в небольших количествах газ, выбрасывает снаряд на пятнадцать метров и только потом срабатывает ракетный двигатель. Это сделано для защиты стреляющего.      
     Офицер нажал курок. Раздался хлопок и оперенный снаряд вылетел из ствола. Потом у него появился огненно-дымный шлейф и снаряд рванулся вперед. Через мгновение он пробил дыру в среднем картонном танке.
     Люк застыл. Сперва снаряд вылетел вяло, его можно было поймать рукой, но потом рванулся, и это было, словно сравнивать плевок и выстрел. На остальных тоже произвело впечатление. 
     -...Первоначально конструкция была признана излишне дорогой, но генерал Невитин настоял на ней. Он объяснил это так: если использование ракетных снарядов будет опасно, то заниматься этим будут исключительно солдаты-новички, и заставлять их это делать будут под дулом пистолета. Такое отношение сведет эффективность стрельбы к нулю и будет плохо для боевого духа армии...


Глава 17

     Люк так интенсивно учился, что забыл обо всем на свете. И лишь холодным осенним днем, когда на улице шел снег, он, сидя на уроке, услышал, что враг стал использовать новые самолеты и теперь весь полуостров регулярно бомбят. Но это всегда было где-то там, далеко. Фронт продвигался, и совсем не туда, куда надо. Что-то сообщали про агитаторов, поднимающих народ, что-то писали про недовольство рабочих и ограничения продовольствия. И эскадра куда-то уходила, хотя было пора ставить корабли в доки, пока их не сковало льдом у пристани. А у кадетов весь мир перед глазами крутился от тренировок и уроков по разным видам войск.
     - Тактика врага изменилась. Новые танки, которые вы называете амфибиями,  их название переводится как "панцирный крокодил". Они имеют всего десять снарядов, но нападают из засады. Сидят такие танки на дне реки и ждут нашу колонну. Наружу смотрят через перископы, через них же осуществляется вентиляция. На них крепят тину, ветки и прочее, что не должно вызвать подозрения, в отличие от торчащего из воды перископа. Танки быстро атакуют из-под воды и уходят, пока их не накрыли минометами, убрав перископы. А иногда просто перемещаются на противоположный берег, откуда производят новый обстрел. К счастью, наступающие холода делают эту тактику невозможной.
      Люк поднял руку.
     - Да, мистер Ланц?
     - А почему не используются минометы для зачистки рек?
     Инструктор снисходительно улыбнулся.
     - Потому, что у нас нет такого числа зарядов, чтоб зачищать реки, что идут рядом с дорогами.
     Люк хмыкнул.
     - Тогда это можно решить иначе.
     - И как же? – спросил инструктор.
     Люк подумал.
     - Нужен катер, лучше два или три. С сетью. Пусть протащат по руслу реки сеть с морскими минами. Как тральщик, но с минами.
     Инструктор моргнул. Потом быстро встал из-за стола.
     - Я сейчас вернусь! – и почти бегом вылетел из кабинета.
     Через пару минут он вернулся и невозмутимо продолжил урок.   
     - Основным танком германцев по-прежнему остается TN-12 при поддержке IZ-1. Стандартная схема – один TN атакует при поддержке мобильной пехоты с пистолетами-пулеметами, дальше идет два пехотных отряда человек по двадцать с винтовками, а пара или тройка IZ-1 атакует мортирами по площадям, зачищая территорию от возможного прорыва пехоты с ракетными снарядами. Иногда пехота немцев усилена пулеметчиками. Смысл в том, чтоб навязать невыгодный бой: либо танки пойдут под огонь IZ-1, либо пехота и кавалерия не выдержит напора мотопехоты при поддержке TN-12. Если же навстречу TN прорвется наш танк, то его встретит пушка TN и германский аналог ракетных снарядов у мотопехоты. Это образец боя в городских условиях или на пересеченной местности. На открытой территории немцы пускают IZ в обход с флангов, пользуясь их маневренностью и естественными укрытиями, а несколько TN выходят напрямую, как правило, при поддержке дальнобойной артиллерии, задача которой – раскрыть позиции наших сил для дальнейшей атаки TN.
     Инструктор помолчал.
     - Танк TN-12 очень живуч. Он спереди выдерживает огонь большинства пушек, его гусеницы часто продолжают работать даже после попадания бронебойного снаряда, а команда в десять человек может покинуть танк, вооружившись ручными пулеметами и ракетными снарядами. Это уже не раз случалось. Кроме того, у противника появились новые танки.
     Он расправил на доске плакат.
     - Низкосилуэтный танк FJ-1A. Сварная броня, спереди – пятьдесят два миллиметра, пушка калибром сорок миллиметров с бронебойными снарядами нового поколения, два пулемета, дверцы на бортах и сзади для эвакуации. Их очень мало, но это пока. Они быстрее обычных танков и ведут связь по радио. В открытом бою им эффективно противостоит М-1, ТВ-1 может только повредить гусеницы или, выпустив длинную очередь, подорвать бак, что непросто. Сочетание маневренности, брони и мощи делает его опасным противником.
     У Люка испортилось настроение. Теперь у врага еще и это! Мало им "крокодилов"?
    - Кроме того, на вооружении немецких моточастей замечены бронемашины с установленным на них противотанковыми ракетными снарядами или пушками различных систем. Похоже, противник решил использовать избыток броневиков. Немцы просто срезали с них башни и часть брони, сделав открытый транспорт и снабдив его мощным вооружением. В атаке опасен как танк, но маневренный, как автомобиль. Такие экипажи могут сильно потрепать наши танковые соединения, поскольку смогут нападать быстро и отходить без потерь…
     - Нужно бомбить склады с топливом! – высказался Люк.
     - Вы о чем? – насторожился инструктор.
     - Такая прорва требует топливо. Бронемашины работают на бензине, как и автомобили. Это не танки. Им нужно техобслуживание и заправка. Танк может сам везти топливо, бронемашина – нет. Нужно искать склады топлива и станции техобслуживания. И бомбить их.
     Инструктор что-то пометил в блокноте.
     - Хорошая идея, мистер Ланц. Про станции техобслуживания. У вас стратегическое мышление.
     Люк уже задумался, хорошо это или нет, как дверь открылась. Внутрь просунулся кадет.
     - Общее построение на площади! В городе мятеж!
     Кадетов построили на площади перед училищем группами по сто человек. Люк сразу заметил Александра Александровича и Вумпеля – те в сторонке что-то тихо обсуждали, пока, инструкторы размещали учеников. Наконец, отставной майор поднялся наверх лестницы и повернулся к кадетам. Он был одет только в свой мундир, без теплой одежды и фуражки, хотя шел снег.
     - Кадеты! Люди в городе волнуются из-за бомбежек. Агитаторы, работающие на нелегальные политические партии и иностранные спецслужбы, использовали эти настроения для того, чтоб поднять бунт. Они хотят, - он повысил голос, - чтоб военные сдали Крым!
     Кадеты замерли, а потом разразились яростными нестройными возгласами.
     Директор поднял руку. Все смолкли.
     - Мы почти отрезаны от большой земли. Крепость на Перекопе держит оборону, укрепления на Чонгаре прикрывают нас от прорыва, хотя дорога еще действует. Есть так же мостовая переправа через пролив, хотя ее пробовали взорвать диверсанты. Введены ограничения на продукты питания, люди начали нервничать. Агитаторы раздули начало бомбежек до истерии в обществе, нас хотят выставить проигравшими и находящимися в осаде. Но это не так! – он опять усилил голос. – Мы не проиграли! Но люди этого не понимают! Они считают, что их вот-вот разбомбят поголовно, и требуют эвакуации.  Обезумевшие толпы,  по наводке агитаторов, продвигаются в порт, чтоб захватить корабли, и к центру города, чтоб вынудить губернатора и генштаб сдаться!
     Менжинский закашлялся, но от предложенной Вумпелем шинели отказался.
     - Кадеты!  Вас посылают остановить толпу! Перекрыть Цветочный Проспект, ведущий к морю через центр города, перекрыть в районе Коронной Площади. Штаб округа выделил сержантов-провожатых, но это все! Преподавателям запрещено покидать училище…
     Менжинский выглядел при этих словах растерянным и озлобленным.
     - Людей не хватает, - добавил он. – Иначе бы этого не было. -  Вам выдадут винтовки и револьверы. Ланц!
     Люк вскинулся.
     - Выйти из строя!
      Он вышел.
     - Вам временно, для выполнения этого задания, назначается звание лейтенанта-стажера, - два сержанта подбежали к Люку и быстро пристроили на плечи шинели новые погоны. – Вихорев! Пчелкин!  Вы теперь стажер-сержанты, будете помогать мистеру Ланцу!
     Люк стоял, ошалело пытаясь сосредоточиться. Как в болезненном бреду картина: снег,  тучи, растрепанный директор, новые погоны… И сержанты, раздающие уже заряженное оружие с повозок. Оружие.
     - Я сейчас! – крикнул Люк.
     Он взлетел по лестнице и поспешил в свою комнату. Сам не помнил как вытащил  саблю и револьвер, а после вернулся назад… Но это был способ не думать о том, что происходит, разорвать завесу безумия. Испортить картину. Картину кошмара.
     - На чем добираться до места? – спросил Люк директора. – Голос звучал спокойно и деловито, словно это и не он.
     - Пешком, тут пара километров, – отозвался Александр Александрович, наконец, надев предложенную шинель. – Сержанты вас сопроводят. Удачи, ребята! – последнее он выкрикнул. – И простите, что не с вами, – прошептал он.
     - Взвод! – заорал Люк с уверенностью, которой вовсе не испытывал. - Строиться повзводно! – внутри будто проснулся маленький крикливый сержант. – Двадцать человек на взвод!  Как в группе! Вы все друг друга знаете, живее! …Винтовки на плечо! Быстрым шагом за провожатыми марш! Сержант-стажеры, держаться возле меня!
     Это почти истерика, подумал Люк, цепляясь за кобуру. Это почти безумие. И куда мы идем? Что мы будем делать на Коронной Площади?
     Потом он на бегу вспомнил, что от Коронной Площади в обе стороны идут торговые пассажи и административные здания, между которыми узкие улочки с решетчатыми дверями и прочными заборами. Если перекрыть проспект, то до обхода будет километра полтора. С одной стороны будет здание жандармерии, с другой – полиции. Вот и ловушка. Только кадеты должны стать не сыром, мышеловкой.
     Люк сжал револьвер в кобуре. Снег летел в лицо, но он не отставал от сержантов-провожатых, задавая темп остальным. Сапоги брумкают по мостовой… Дурной сон, но он реален. Они идут убивать.
      На площади быстро сориентировался и распределил группы кадетов, надежно перекрыв выход с площади и подходы к пассажам. Едва они отдышались, вдали раздались крики. Люк присмотрелся. По проспекту двигалась толпа. Она была  все ближе. По рядам кадетов пронеслись недоуменные возгласы.
     - Сомкнуть ряды! – гаркнул Люк.
     Отряды кадетов ожили и превратились с тройную цепь охватывающую площадь. И еще резерв дальше по проспекту. Люк теперь всегда помнил о резерве. Толпа стала заполнять дальнюю половину площади. Черная масса…
     Он пригляделся. Люди. Мужчины, женщины, подростки… Какие-то интеллигенты в пенсне и с портфелями, рабочие с завода, рабочие из порта, с судоремонтной верфи, еще, еще… Без оружия. Почти – у некоторых  были дубины. И они заметно отличались от остальных – молодые бугаи, держатся отдельно, но идут вместе, он это сразу понял. И у них есть оружие. Он почти видел это каким-то странным новым чувством. Знал. Толпа росла.
     - Кадеты! – крикнули  в толпе.
     - Что они нам сделают? – глумливо протянул один верзила самого отвязного вида.
     Люк сжал кулаки. Эти скоты пригнали людей на бойню.
     - Примкнуть штыки! – скомандовал Люк.
     Кадеты слаженно примкнули штыки, стряхивая с себя подступающее оцепенение и страх.
     - Три линии!
     Первый ряд встал на колено, второй поднял винтовки, третий выставил оружие между кадетами второго. Люк оглянулся на своих сержантов. Стажеры и ветераны держались чуть впереди цепи, но оружие пока не вынули.
     - Изготовиться  к стрельбе! – сказал Люк.
     Теперь все уже целились в толпу. Он вытащил из ножен саблю и расстегнул кобуру. Неспешно вытащил револьвер.
     - Внимание! Без команды не стрелять! Кто выстрелит – казню на месте! Все поняли?!
     Стараясь не делать резких движений, он подошел к Вихореву.
     - Если толпа хлынет – командуй стрелять, – прошептал он.
     Сам двинулся навстречу людям. Внутри закипала ярость. Обычные люди. Но кто-то постарался превратить их в ЭТО. 
     Он подошел совсем близко.
     - Что вы тут делаете?! – заорал он в полный голос.
     - Мы хотим на корабли! Мы не хотим попасть под бомбы! – прокричал в ответ кто-то.
     - Вы считаете, что МЫ хотим под бомбы?! – гаркнул Люк. – Посмотрите на себя! Вас привели сюда на погибель! Вы без всякой причины пошли на государственную измену и бунт! Пришли сюда, где вас должны расстрелять!
     Толпа затихла.
     - Вас тут около двух тысяч. Нас – более трехсот, с пятизарядными винтовками. Если кадеты откроют огонь, то никто из вас живым до порта не дойдет! А если и дойдет, то его встретят жандармы, полиция и армия! Вас просто используют для создания беспорядков! Расходитесь!
     Люк прошел вдоль толпы. Он строго держал дистанцию, чтоб его не могли схватить. Тогда толпа хлынет и в дело вступят винтовки.
     - Среди вас – провокаторы! Они вас обманули! Заставили считать, что вас не защищают. Заставили пойти против власти империи! А вы знаете, что за это бывает! За измену в военное время?!
     Люди стали оглядываться. Многие, похоже, уже начали понимать, что происходит на самом деле. Но провокаторы не унимались. Люк почувствовал, как один из них направляет на него пистолет. Он выстрелит. И тогда будет бойня. И эта мразь прикрывается людьми, чтоб в него не попали. Глупо, калибр армейской винтовки с такого расстояния прошивает трех-четырех насквозь. Его шансы невелики.
     - Что вы тут делаете?! – снова гаркнул Люк. – У вас что, нет работы, семьи, жизни, в которой много дел и обязанностей? Вам нечем занять себя?!
     Люди зашевелились. Но тут раздался вопль:
     - Самолет!
     Люк пригляделся. Да, летит биплан. Немецкий. Всего один. Не снижается – его собьют зенитчики. Под брюхом две бомбы.
     Люк поднял руку с револьвером. Далековато. Но мир прыгнул навстречу и замер. Он видел свою цель. Чувствовал. Дистанция. Поправка на ветер. Время. Движущаяся цель. Все формулы сложились в безупречную картину. И он выстрелил.
     Секунды тянулись. Сперва показалось, что ничего не вышло. Но потом самолет клюнул носом и полетел вниз, оставляя дымовой след. Он взорвался на окраине города, осветив мрачное небо огненным фонтаном.
     - Пошли ВОН! – заорал Люк.
     Толпа хлынула назад. Хмырь с пистолетом упал. Люди отступали, многие даже побежали прочь. Люк выделял из толпы провокаторов и запоминал их.
     - Кадеты, за мной!
     Цепи зашевелились, ощетинившиеся винтовками шеренги двинулись через площадь с сержантами впереди. Толпа стала рассыпаться, началось откровенное бегство. Провокаторов сбивали с ног, отбрасывали к стенам домов. Но Люк остановился. Не нужно преследовать и арестовывать. Это не их забота. Их дело – перекрыть площадь.
     - Вернуться на позиции!
     Спустя час на площадь въехали подводы. Старик азиат огляделся.
     - А хде?
     - Кто? – спросил Люк.
     - Нас послали вывезти тела, -  пояснил старик и махнул рукой в сторону новых подвод. – Сказали, много тел будет.
     Люка обуяла ярость.
     - Тела разошлись по домам. Ваши услуги не требуются.
     - А...
     Старик улыбнулся во все зубы и погнал лошадей прочь.
     Через еще полчаса приехала полицейская машина, и пузатый генерал из нее махнул Люку рукой.
     - Кадеты, можете вернуться в училище.
     И уехал. Люк подозвал сержанта.
     - Это можно считать за приказ?
     - Никак нет. Он не назвался и не является вашим начальником.
     Люк тихо выругался. Потом прикинул расстояние до полицейского участка. Решил послать одного из сержантов туда на разведку с десятком конвойных кадетов. Через полчаса те вернулись. Сержант бодро отрапортовал:
     - Господин лейтенант, полиция сообщает, что бунт разогнали. Арестованы провокаторы и агитаторы. Я с участка позвонил в училище и штаб округа, вам разрешено вернуться в училище.
     - Кем разрешено? – спросил Люк.
     - Директором Менжинским и майором штаба Ониным,  -  ответил сержант. – Прикажете сбегать за официальным приказом?
     Люк задумался.
     - Арестованы провокаторы?
     - Так точно.
     - Выдвигаемся к полицейскому участку! – скомандовал Люк.
     Ярость и желание что-то сделать бурлили внутри. Шагая вдоль пассажа до участка, он перебирал варианты. Что вообще происходит? Кадетов послали усмирять толпу, где военные?! Жандармы, полиция… Как в Лисовецке. Но на этот раз он получит ответы.
     Во главе своей маленькой армии Люк вошел на площадь с полицейским участком.
     - Окружить задание! – скомандовал он. – Пчелкин, Вихорев, взять десять человек и за мной!  Никого не впускать и не выпускать!
     На лестнице и в холле полицейские оторопело уставились на входящую процессию. Люк подошел к дежурному офицеру.
     - Где ваше начальство?
     - Кабинет двести два, второй этаж, - неожиданно тонким голосом сказал офицер.
     На табличке значилась надпись: "Головин, В.И., полицмейстер". Люк припомнил, что это означает,  как минимум, главу участка. Чин на вроде полковника, а если городской полицмейстер – скорее генерал. Он постучался и вошел, махнув рукой своим сержантам.
     - День добрый!
     Господин за столом уставился на него с удивлением.
     - Что сие значит?
     - Кадет Люк Ланц, лейтенант-стажер, - Люк собрался с мыслями. – У вас есть арестованные провокаторы?
     - Да. А что за визит, молодые люди?
     - Я хочу побеседовать с одним из них, - Люк улыбнулся.
     Полицмейстер хмыкнул.
     -У вас нет на это права.
     - Сержант Вихорев? – Люк посмотрел на него.
     Тот секунду соображал, но потом расплылся в улыбке.
     - Согласно уставу, в военное время любой чин выше сержанта имеет право самостоятельно вести расследование гражданских дел, если считает, что работа полиции не удовлетворительна.
     Полицмейстер рассмеялся.
     - Но вы не можете требовать от нас…
     - Сержант Пчелкин? – Люк повернулся к нему.
     Кадет оскалил зубы.
     - Согласно уставу, боевой офицер при исполнении может взять под контроль работу любого учреждения под личную ответственность, при отсутствии прямых запретов на это и отсутствии вышестоящего начальства.
     Люк напомнил себе сохранять нейтральное выражение лица. Не смеяться. Хотя, в данной обстановке это было бы хорошей разрядкой.
     Полицмейстер надул щеки.
     - А вы боевой офицер?
     Люк показал на погоны.
     - Офицер, имеющий опыт боевых действий. Нужны доказательства?
     - Ну, дело ваше. Командуйте, лейтенант!
     Кадетов Люк расставил по зданию, двоих в кабинете у дверей снаружи, двоих внутри,  а своих сержантов взял к столу. Через несколько минут привели провокатора.
     - Опись изъятого у задержанного, - сообщил полицейский, положив перед Люком исписанный машинописным текстом лист с печатью.
     Люк прочитал бумагу. Ничего необычного. Посмотрел на провокатора. Парень лет двадцати, одет как рабочий с завода: грубоватая ткань рубахи и штанов, кожаная куртка, шарф… Лыбится во весь рот.
     - Что веселого? – поинтересовался Люк. – Вас взяли за антиправительственную агитацию.
     - Че, полицейские разбежались? – парень откровенно веселился. - Кадеты не ведут расследования.
     Люк встал, снял ремни с кобурой и саблей, положил на столик у стены. После этого подошел к провокатору и с размаху дал по роже. Тот вскочил, за что немедленно получил под дых и в челюсть. Опустился на колени. Люк ударил кулаком по носу сверху вниз, добивая, но не сильно, чтоб этот не отключился. Подскочили сержанты, заламывая руки, усадили парня на стул. Быстро же они среагировали.
     - Не имеете права! – дико таращась, и капая кровью, выдавил удерживаемый провокатор. Однако, гонор у него проходил. Уроки мастеров не прошли даром.
     Люк невозмутимо взял револьвер. Это не человек – грязь. А грязь надо смывать. Вот только он еще не все сказал.
     - Кто вас нанял? – Люк поднес револьвер к лицу парня. – От чьего имени весь этот балаган?
     - Мы работаем на партию Независимого Крыма! – сказал провокатор. – Мы – международно признанные борцы за идею независимого Крыма!
     Люк очень хотел нажать на курок, но вместо этого просто разбил ему рукоятью пальцы. На правой руке. Где так хорошо чувствовал отпечаток скобы револьвера. Почти что чуял его запах.
     Воющего парня по сигналу увели. Разговор с другими повторялся в разных вариациях, но так или иначе, ему называли ту же партию. Люк надел обратно свою амуницию.
     - Дело понятное. Снимаем оцепление и уходим.
     В голове роились идеи. Люк действовал почти инстинктивно, не осознавая и не оценивая, лишь чувствами понимая, что должно быть сделано. И немедля. Как только он вернется в училище, он опять станет кадетом. Но нужен план.
     - Сообщить в генштаб о творящемся здесь – это раз. Обыскать здание этой партии – два. Почти план…
     Люк подозвал сержанта из "провожатых".
     - Где партия Независимого Крыма обретается – знаете?
     Тот задумался.
     - У них на Ливадинской отдельное здание.
     - Вихорев и десять человек – со мной. Остальные – взять под охрану здание этой партии. Никого не впускать и не выпускать, ждать меня. Я – на телеграф. Командует Пчелкин! Справишься?
     - Будет сделано, господин лейтенант! – с улыбкой ответил кадет.
     Люк поспешил на телеграф. Этот кошмар пора прекратить. И он обязан хоть что-то для этого…
     На телеграф они вломились всей толпой. Парни сами взяли зал под охрану. Люк протиснулся к телеграфисту.
     - Отправить телеграмму. Срочно. По линии государственной надобности.
      Эти телеграммы были бесплатные. И все, насколько знал Люк, шли через генштаб.
     Пожилой телеграфист удивился, но кадетов с оружием, оттеснивших посетителей,  воспринял спокойно.
     - Заполните бланк, - он протянул бумагу.
     Люк понял, что слишком нервничает. Да, авантюра…
     - Вихорев, пиши!
     Кадет схватил бумагу и графитовый стилос.
     - "Довожу до вашего сведения, что в городе Севастополе при разгоне толпы, имевшей намерение захватить корабли в порту, использовались кадеты," – Люк сделал паузу, словно пробуя слова на вкус, - "в то время, как полиция, армия и жандармы какого-либо участия в происходящем не приняли. Власти же только прислали подводы для вывоза тел, которые, к счастью, не понадобились, а некий неустановленный генерал в вольной форме велел кадетам возвращаться в училище…"
     Люк посмотрел на притихший зал.
     - "Пойманные провокаторы утверждают, что работают на партию Независимого Крыма. Прошу принять меры по наведению порядка…" -  Люк вздохнул, - "на территории полуострова, в связи с почти осадным положением, участившимися гражданскими беспорядками и бездействием властей. Согласно уставу, запрашиваю ревизию с использованием Генерального Инспектора," – все вокруг ахнули, - "или сопоставимого по рангу и полномочиям госчиновника."
     Он задумчиво посмотрел вдаль.
     -"Люк Ланц, лейтенант-стажер".
     Посмотрел на замершего куклой телеграфиста.
     - Отправить немедленно и получить подтверждение в получении.
 
Глава 18

     Телеграфист затрещал кнопками своего аппарата, переводящего каждую букву в набор сигналов морзянки. Потом выдохнул.
     - Надо ждать…
     Но не прошло и минуты, пришел ответ.
     - "Сообщение получено", - сказал телеграфист. – У него был такой вид, как будто он хочет провалиться сквозь землю.
     - Вот и славно! – с наигранной веселостью сказал Люк. – Уходим!
     Сапоги брумкают по мостовой, снег идет… Люк почти бегом выдвинулся со своим отрядом к нужной улице. А уже темно. Только фонари разгоняют сумерки. Наконец, они пришли.
     Пчелкин сделал все как по учебнику. Здание оцепили, перекрыли улицы. Люк запоздало подумал, что там могли уничтожить важные улики, но потом решил, что главные улики – сами люди. Вот с ними и побеседуем, пока погоны на месте.
     Кадеты ворвались в здание как лавина. Быстро обыскали все помещения и нашли кабинет председателя. Там за столом разбирал бумаги некий седоватый старичок.
     - Чем обязан? – спросил он, тщательно скрывая страх.
     -  Охрана и пара секретарей, - доложили кадеты, - мы их взяли под стражу.
     Люк подошел к столу.
     - Лейтенант Люк Ланц. А вы?
     - Винц. Александр Венилисович Винц, председатель партии Независимого Крыма, - заявил старичок. – По какому праву вы сюда вломились?
     Люк взял со стола бумаги и стал их просматривать. Одни бухгалтерские ведомости… Хотя… Он узнал несколько фамилий – это были провокаторы.
     - Молодой человек! – старик терял терпение.
     Люк хмыкнул.
     - Оставьте нас наедине.
     Кадеты дисциплинированно вышли и Люк тут же схватил Винца за руку.
     - Что вы…?
     - Молчать!
     Он мысленно прочитал старичка, но не так, как учителя. На этот раз Люк задавал вопросы, и его мысли, словно посыльные, неслись по архивам знаний. Он не желал заглядывать в разум и копировать навыки, он хотел получить ответы.
     - Мы уважаемая по всему миру организация, вы ответите…
     Люк инстинктивно усилил поиск. И вот оно… Старичок оказался намного моложе, чем пытался выглядеть. И умнее. Но это ему не помогло. Винц взял лист бумаги и начал писать. Люк смотрел, едва не крича от радости. Это было признание! Винц писал все – списки членов, задачи партии, номера счетов, спонсоров из иностранных спецслужб, имена дипломатов, работающих на разведку...  Писал, и сам был этим удивлен. Но остановиться не мог. Наконец он положил ручку и тут же попытался разорвать бумагу. Люк не дал.
     - Это нам пригодится, - он сунул бумагу во внутренний карман шинели и вновь вцепился в руку Винца, глядя ему в глаза.
     - Мутант…, - просипел  Винц.
     - Забудь все, что здесь было! Спи!
     Он просто сказал то, что хотел, но старик и правда обмяк и заснул. Люк выдохнул. Вот это номер! Но нельзя работать на инстинктах, мало ли… Бумага! Он вытащил ее и наскоро просмотрел. Успех. Невероятный успех, но он чуть себя не выдал!   
     Люк вышел к кадетам и помахал бумагой.
     - Признание, ребятки!  Надо отнести старичка и это вот в полицию, срочно. Дело государственной важности…
***

     На следующий день Люк за завтраком с удовольствием прочитал в утренней газете об арестах среди членов партии Независимого Крыма. Быстро работают газетчики, небось, всю ночь строчили…
     Он откусил пирожок с повидлом и глотнул чаю. Да, омлет был пресноват, без зелени и сыра. А хлеб явно нарезали помельче. И сахара меньше положили, примерно на треть. Но кому-то и такое вовсе не достается.
     Вихорев проходя мимо шепнул:
     - Люк, вчера было обалденно. Ты был настоящий офицер. И мы такое совершили! В общем, мы все на твоей стороне. Чем бы это ни обернулось.
     Люк чуть не рассмеялся. Еще ему не хватает встать во главе бунта кадетов! Да, чем сильнее хочется спрятаться, тем громче выходит чих. Но на этот раз "мальчик с плаката" устроил...
***

     -…Вы хоть представляете, что вы натворили?!
     Люк посмотрел на Менжинского. Да, директор волнуется.
     - А что такое? – невинно спросил Люк.
     - Что такое?! – директор плюхнулся назад в кресло и сжал руки в кулаки. А на столе лежали какие-то бумаги, похоже, важные – с печатями. – Он еще спрашивает!
      Александр Александрович указал на бумаги.
     - Вломились в полицейский участок, проводили допросы с пытками, угрожали оружием госслужащим…
     - Последнее – брехня, - вставил Люк. – И потом, назвать небольшое физическое воздействие пыткой – перебор. Так можно договориться, что останется пойти к бандитам и попросить нас расстрелять, чтоб мы им не мешали.
     Менжинский всплеснул руками.
     - Да поймите, это ваши действия  – перебор!
     - А послать кадетов с сержантами убивать безоружную толпу, хотя у нас полно полиции, жандармов и прочих – это что? Это не перебор? – разозлился Люк. – Если я англичанин, это не значит, что мне не влом командовать расстрелами!
     Менжинский сбавил обороты и выпил воды из графина.
     - Приказ был из штаба округа, – тихо сказал он. – И отменить его мог только генштаб. А посылать туда запрос было просто некогда, да и запрос в генштаб от отставного майора могут не рассмотреть вовсе, а за самоуправство и нарушение субординации – наказать. А ваша телеграмма? Вы затронули интересы очень больших людей!
     - И что они нам могут сделать? – спросил Люк.
     - Да что угодно! – отчаянно выкрикнул Менжинский. – У нас же генералов, как листьев на дереве…, - тут он сам себе прикрыл рот рукой. И понизив голос продолжил:
     - Это же генералы! Нас могут разогнать, расформировать, упразднить училище, преподавателей отправить в штрафбат, а кадетов – простыми юнкерами в пехоту! На канцелярской работе в штабе сидят сплошные генералы! Секретари рангом не ниже майора. И эта комарилья сделает все для себя. Абсолютно все!
     Люк повспоминал устав.
     - Но вы же в отставке. Значит – не военнообязанный.  Да еще и государственный преподаватель. Вас нельзя взять в штрафбат иначе как за бунт и по приговору суда. И по той же причине нельзя уволить иначе как через министерство образования и по решению ответственной комиссии.
     Директор грустно усмехнулся.
     - Мальчик, ты думаешь, хоть одна комиссия или суд пойдет против штабного генерала? Они что – себе враги?
     Люк усмехнулся в ответ.
     - Именно поэтому я послал запрос о проверке генеральным инспектором.
     Менжинский вытер пот со лба.
     - А мне что прикажете делать? У меня запрос на ваш арест! Полицейские ждут внизу. Если бы не охрана на входе, они бы и сюда ворвались. Как же – санкция штабного генерала!
     - А с каких пор штаб армии командует полицией? – поинтересовался Люк.
     Директор поворошил бумаги.
    - Он не командует. Генерал Осалин прислал запрос полицмейстеру города по поводу вашего самоуправства. И завертелось.
     Люк задумался.
     - А вы можете пригласить полицейских сюда?
     Менжинский насторожился.
     - Да. Разумеется. Они не могут вас арестовать без моего согласия. Вы же кадет! Но зачем они вам тут?
     Люк мысленно засмеялся. Вот и пригодятся знания…
     - Пригласите их. Небольшая лекция по воинскому уставу. Как репетиция ревизии всего этого гадюшника.
     Директор фыркнул, но сдержался.
     - Что же, держать их далее все равно невместно… Посмотрим, что выйдет.
     Он позвонил на пост охраны и велел проводить полицейских до его кабинета. Через пару минут двери раскрылись и внутрь вошли четверо полицейских и некий штатский в пальто неопределенного цвета и фасона. Люк встал со стула, с интересом уставившись на эту процессию. Они что, правда, ничего не понимают?
     - Люк Ланц, вы арестованы! - с порога заявил полицейский.
     - Для начала, вы в моем кабинете! – взревел Менжинский, мигом сбив спесь с вошедших. – Представьтесь и предъявите документы!
     Полицейские недоуменно переглянулись и стали вытаскивать свои корочки.
     - Следователь Дрюлов, - представился обладатель пальто. – У нас ордер на арест гражданина Люка Ланца за самоуправство, смуту, незаконное пользование телеграфом, пытки, незаконные аресты и угрозу жизни чиновников при исполнении...
     - Люк Ланц – кадет! – заявил Менжинский.
     - И что, ему законы не писаны? – отозвался следователь.
     Люк почуял, что пора перехватывать инициативу.
     - Кадет – военнослужащий! – пояснил он. – И только военная полиция может его арестовать. Вы – не можете. Права не имеете.
     Полицейские выпучили глаза. Но следователь был непреклонен.
     - Директор Менжинский, отчислите кадета Ланца – и дело с концом! Мы его арестуем, а оформить отчисление можно и потом.
     Директор фыркнул.
     - Во-первых, у вас нет полномочий давать мне указания. Я на государственной службе состою! А во-вторых, мистер Ланц имеет высшие оценки по стрельбе, тактике, фехтованию и рукопашному бою, он не может быть отчислен! Государство истратило на его обучение и содержание внушительные средства.
     Следователь нахмурился.
     - Тогда я арестую вас, как гражданского, не подчинившегося полиции. А училище возьмут под охрану до прибытия военной полиции.
     - Ничего у вас не выйдет, - перебил его Люк. – Вы не можете арестовать государственного преподавателя по таким обвинениям и без санкции. И брать под охрану госучреждение полиции можно только по приказу штаба армии или высшего полицейского управления империи.
     - За санкцией штаба дело не станет! – Дрюлов протянул руку к телефону Менжинского, но тот отодвинул его в сторону.
     - Я послал запрос на проверку генеральным инспектором! – сказал Люк. – По закону, это отменяет все текущие приказы из проверяемого учреждения. А штаб округа – как раз такое учреждение.
     Дрюлов топнул ногой.
     - На что вы рассчитываете? Вас же все равно арестуют!
     Люк хмыкнул.
     - Я действовал в строгом соответствии с воинским уставом. Хоть запроверяйтесь. А поскольку мой чин лейтенанта-стажера уже недействителен, то и наказать меня нельзя в любом случае.
     Менжинский едва сдержал смех. Он понял.
     - Что? О чем речь? – полицейский чин ощетинился.
     - Согласно уставу, - ответил Люк, - лишение звания или понижение в звании отменяет все виды взысканий за возможные правонарушения, совершенные военнослужащим в период обладания этим званием, потому что нельзя за одно преступление наказывать дважды. Исключение – разжалование за воровство и госизмену. Данный закон принят для того, чтоб снизить нагрузку на суды в военное и послевоенное время, а так же решить проблему служебных злоупотреблений. Понятно?
     Полицейские стали переглядываться.
     - Значит, мы не может его арестовать? – спросил один.
     - Не можете, – подтвердил директор.
     - А военная полиция? – спросил другой.
     - Тоже. Люк Ланц официально сложил свои полномочия как офицер-стажер в чине лейтенанта, потому все обвинения списаны в утиль.
     Менжинский щелчком сбил пылинку с телефона, на который косился Дрюлов.
     - Но так не делается…. У нас же ордер и предписание…
     Полицейские были озадачены.
     - А если бы вам приказали арестовать корабль или стену? – спросил Люк.
     - На этот случай есть инструкции! – дружно ответили полицейские, заметно расслабившись.
     И только Дрюлов что-то прикидывал в уме. Наконец, он принял решение.
     - Хорошо же. Мы уйдем. Пока. Но вместо нас придет военная полиция.
     В это время в кабинет проскользнул отставной сержант и что-то прошептал Менжинскому на ухо. Тот недоуменно переспросил, а потом расплылся в улыбке.
     - Господа! Мистер Ланц вчера сбил вражеский самолет, за что представлен к правительственной награде.  А потому можете оставить военную полицию в покое – приказ о награждении из генерального штаба!
     Полицейские стали похожи на группу статуй.
     - Проводите господ полицейских до дверей! – сказал Менжинский своему отставному сержанту. Тот усмехнулся  в усы.
     - Слушаюсь, ваша милость!
     Когда полицейские ушли, директор повернулся к Люку.
     - Самолет?
     - Самолет! – отозвался Люк. - А что, правда медаль дадут? – тут же переключился он.
     Менжинский расхохотался и вытер лицо платком.
     - Так самолет, да?
     - Да, самолет.
     - Из револьвера?
     - Из револьвера.
     Люк почуял подвох. Но отступать поздновато.
     - Вечером, в снег и дождь… - уточнил Менжинский. - Сколько до него было?
     - Километр или больше, - Люк осекся.
     Километр. Даже скорее с половиной. И он выстрелил из револьвера, который применяется на дистанции метров в сорок. Если бы хоть патрон винтовочный, но нет, револьвер был переделан под стандартный десятимиллиметровый.
     - Повезло, - выдавил Люк.
     - Ваше везение превышает все мыслимые нормы! – сказал Менжинский. – Хотя, офицерский револьвер – оружие не чета армейскому… Ладно, пока идите.
     Люк вернулся на занятия, мечтая, чтоб эпизод с самолетом приобрел хоть какие-то очертания реалистичности. И после уроков поспешил  в библиотеку. Книги давали не слишком впечатляющие ответы:  револьвер имеет прицельную дальность от сорока до семидесяти метров, офицерский или кирасирский – в сто. Дальше шли уже револьверные ружья, винтовки…
     Люк прикинул на листке формулы. Прицел – понятно, но пуля же летит далеко. И револьверная должна лететь. Остается лишь прикинуть обстоятельства, при которых пуля может остановить самолет. Сто-оп… А кто сказал, что он попал в самолет?
     Люк заволновался. Пуля могла просто прилететь в пилота. Попадают же пилоты в аварии из-за птиц? А тут пуля. Отвлекся, потерял управление и… Слабовато, но это лучше, чем ничего. А начнут проверять…
 
Глава 19

      - …Маньчжурская защита, - диктовал учитель, - есть метод защиты от низколетящих самолетов с использованием пехоты. Пехотинцы строятся в каре сотнями и по команде офицера ведут залповый огонь по самолету противника. Оптимальная дистанция – два километра до цели. На таком расстоянии  пулеметы и бомбы самолета класса биплан фактически бесполезны, а огонь винтовок наносит сокрушительный ущерб машине и пилотам. Теперь разберем методы эвакуации при авианалете на войсковую автоколонну…
     После урока Люка вызвали к директору. Теперь уже там торчал чин из военной полиции. Не прошло и суток, подумал Люк…
     - Я должен арестовать кадета Ланца, - прогнусавил чин.
     - По чьему запросу? – поинтересовался Люк.
     - По запросу генерала Осалина. Вы обвиняетесь в…
     - Извините, но это несущественно, - перебил Люк. - Хотя мои действия были строго в рамках устава и закона, что проверяемо, я уже лишен чина лейтенант-стажера, а значит, не могу быть арестован, даже если в моих действиях суд найдет состав преступления.
     Чин зафыркал.
      - Когда принимали этот закон, подразумевалось совсем не это. Вы извращаете суть закона!
     Люк скривил рот.
     - Этот закон приняли для того, чтоб освобождать от ответственности военных преступников, понижая в звании, вместо того, чтоб расстреливать их. Ценные офицеры, да? Талант превыше личных недостатков и ошибок? Кажется, так это описывали в газетах? – ему хотелось выть от злости.
     Военный полицейский пролистал какие-то бумаги.
     - Есть основания полагать, что чин вы получили незаконно. Потому и защиты ваше формальное разжалование не дает.
     - Приказ был из штаба округа, - подал голос Менжинский. – Если и было незаконное присвоение звания, то лишь как выполнение спорного приказа. Но у нас не было времени на телеграмму в генштаб. Да и руководство училища формально - отставники, наши увещевания могли и не рассматривать в генштабе.
    Люк сдержал смешок. Бюрократия сама себя укусила за хвост. Вот будет шуму!
      - Да, ваш промежуточный статус может быть проблемой, - признал чин. – А что мне-то прикажете делать? Военная полиция – я, внизу экипаж, вот у меня ордер на арест, по всем правилам выписанный… И?
     Люк прикинул.
     - Первое: вы не можете арестовать обвиняемого, с которого сняты обвинения.  Второе: вы не можете арестовать человека, представленного к госнаграде, но еще ее не получившего. Третье: вы не можете арестовать того, чьи действия идут в соответствии с уставом и законом. Нельзя отрицать устав и закон, даже генералу. Но даже если суд признает мои действия незаконными, что было бы само по себе незаконно, все обвинения придется снять. Госизмены и воровства не было. Остальное – спишется при понижении в звании, что и было уже.
     Чиновник потер лоб.
     - Александр Александрович, - попросил Люк, - напишите ему расписку, что возможные обвинения, согласно уставу, сняты понижением в звании. Судебного разбирательства не будет.
     - Но пытки! – выкрикнул чин.
     - Полиция и жандармы не могут пытать, - согласился Люк, - как и гражданские. Но на военных это не распространяется. И потом, назвать несколько оплеух, полученных взрослыми бугаями от пятнадцатилетнего кадета пытками – вас же на смех поднимут.
     Чиновник взял расписку Менжинского и загрустил. Посмотрел на ордер.
     - А доложить мне чего теперь, умники?
     - Что арест не может быть проведен по причине снятия всех обвинений с обвиняемого, - ответил Люк. – И потом, генерал Осалин же вам не начальник?
     Чин приободрился.
     - Да, не начальник. Осалин – пятый заместитель генерала Одулина, заведующего армейским имуществом в Крыму. Но штаб округа – он и есть штаб округа. Кто бы оттуда ни прислал запрос – это считается указанием высшего уровня.
     - Генерал на должности интенданта? – удивился Люк.
     - В штабе – да.
     - Это же должность сержанта, самое большее – полковника. Но интендант-генерал и пять заместителей?   
     Чин рассмеялся.
     - Их восемь. И три – адъютант-заместителя. Молоды вы еще.
     Когда он ушел, Менжинский выдохнул.
     - Отбрыкались. А вы хорошо знаете устав, хвалю. Словеса сплетаете ловко. А генералов у нас и правда, много. И не строевых, что в бой ведут, а кабинетных. Как этот Осалин. Сидят на хлебной должности, бумажки пишут, печати ставят… И вроде бы никому ничего не должны, их годами не проверяют. Оттого там может твориться, что угодно.
     - Особенно у интендантов, что на армейском имуществе сидят, - добавил Люк.
     И отправился на занятия.
     Через несколько дней он уже начал забывать про всю эту кутерьму, но после второго урока объявили торжественное построение во дворе училища. Погода была совсем теплой – снег растаял, и было влажно, почти тепло.
     - Кадет Люк Ланц! – громыхнул директор. – Выйти из строя!
     Люк вышел.
     Александр Александрович взял из рук Вумпеля коробку красного дерева.
     - От имени руководства империи, за проявленную храбрость в бою с немецкими войсками вы награждаетесь…
     - "Когда я успел?!" – мысленно взвопил Люк. – "Или это за Лисовецк?"
     - …Имперской Медалью "За отвагу в бою"!
     Директор сам прицепил медаль. Специальный зажим надежно закрепил ее на форме. А Люк стоял и соображал. Потом догадался отдать честь.
     - Служу Империи! – он едва справился с голосом.
     - За уничтожение вражеского самолета…
     - "Еще не конец!" – Люк едва не ушел назад в строй.
     - …Вы удостоены Имперского Знака Почета! – из коробочки извлекли знак в виде щита с мечом.
     Пока награду крепили к форме, Люк судорожно соображал. Знак Почета… Это же означает повышенное довольствие, бесплатное жилье после войны и… И… Ах, да, освобождение от налогов! Может и ничего пока не значит, но приятно…
     - За проявленное рвение в деле защиты интересов державы…
     - "Чего?!" – мысленно удивился Люк.
     - Вы удостоены звания лейтенант-стажера!
     Подбежавшие сержанты крепили ему лычки, а Люк был в трансе. Как это? Лейтенант? Он? За телеграмму? Или за разгон толпы? Что вообще здесь происходит, а?!
     - За ваши предложения по улучшению боеспособности нашей армии…
     - "Катера?" – вяло удивился Люк.
     - …Вы удостоены знака "Техник-командор"!
     Ему прицепили значок в виде щитка с рельефным гербом – перекрещенные мечи, а поверх них – шестеренка. Люк торопливо вспоминал. Техник-командор… Это право поступления в любое учебное учреждение без экзамена и льготы при продвижении по службе. И добавка к выплатам. К довольствию и прочему.
     Люк прикинул цифры. И сглотнул. Его в один присест сделали очень небедным человеком, хотя он еще даже не служил!
     Менжинский и Вумпель отдали ему честь, Люк козырнул в ответ и вернулся в строй.
     -  Кадет Вихорев и кадет Пчелкин! – громыхнул директор. – Выйти их строя!
      Те вышли из строя.
     - Вы получаете звание сержантов-стажеров!
      Пока им крепили погоны, директор повысил голос.
     - Остальные кадеты получают благодарность от имперского правительства с занесением в личное дело!
     Когда дали команду разойтись, кадеты превратились в радостно галдящую толпу. И было от чего – благодарность в личном деле означала много "вкусных пряников", вроде первой очереди на повышение в звании и списание семейных долгов, если таковые были. Люка наперебой поздравляли, трясли, а он никак не мог очнуться.
     Офицер. Так просто, что даже не по себе. Другие годами учатся, бьются, рискуют, а он просто пришел и получил… Даже неловко.
     - Внимание! – гаркнул директор. – Занятия продолжатся через пятнадцать минут! Не опаздывать!
     Люк пошел внутрь, в голове шумело. Офицер… Надо почитать книжки, чтоб соответствовать… А то самому смешно – не знаю, чем офицеры отличаются… А если и знаю, то не до конца, так, кусочками. Ничего, прорвемся…
      На уроке у них был новый инструктор, который раньше в училище не появлялся.
      - Меня зовут Станислав Лиманович Маньчжурский. И нет, маньчжурская защита ко мне не имеет отношение. Просто мои предки завоевали Маньчжурию для Империи, освободив ее от китайцев, японцев, корейцев и английских войск пару веков назад.
     Тонкие усики, прилизанная прическа, белый мундир… Чем-то преподаватель был похож на учителя фехтования. Манерами? Движениями?
     - Вас обучают по смешанной экспериментальной программе, чтоб вы были годны на службу в любые войска. И я могу сразу объяснить те награды, что получил мистер Ланц!
     Люк навострил уши.
     - Ну, эпизод в Лисовецке – дело понятное. Любой живущий в приюте – потенциальный кадет или юнкер, а проявив себя в бою и захватив в плен офицера, Люк Ланц дал нам ценный источник информации.
     - "Вот оно что!" – Люк чуть не подпрыгнул. Про офицера он вообще забыл.
     - …Предложения по тралению рек и бомбежке станций техобслуживания противника дали потрясающие по своей эффективности результаты. В южных регионах нашей страны. Там климат в это время года еще не препятствует судоходству, и были вскрыты подводные перемещения войск противника,  так же базы и готовые станции снабжения. Немцы проникли от восточных границ Турции до западных границ Китая, и готовили целую сеть военных баз для массированного удара по Империи с целью отвлечения войск от основного театра военных действий.   
     Инструктор поднял вверх палец.
     - Мы знали о проникновении немцев в Азию, но лишь экспериментальное траление рек и отслеживание баз снабжения и ремонта техники позволили узнать об истинном масштабе готовившегося удара. Империя знает тактику отвлечения, да, но наши генералы не предполагали, что у врага для этого нападения сосредоточена стотысячная армия, а танки модели "панцирный крокодил" не только многочисленны, но и перемещают по дну рек специальные кабины, из которых водолазы собирают подводные переходы для пехоты и танков, а иногда даже целые базы, позволяющие устроить штабы и склады оружия чуть ли не под носом у наших войск.
     Люк был как в тумане. Это же был бы полный финиш… Повторение Лисовецка, но на протяжении пары тысяч километров. А в Азии еще полно каналов из оросительной системы Империи – глубина метров десять-пятнадцать, ширина – сто. И вместе с водой по ним могли пройти танки и солдаты… Полковник Гумбольд не знал про такой вариант, но и он сразу смекнул, что в деле завязана река.
     - …Теперь вы можете осознать масштаб вскрывшихся атак. Можно сказать, что предложение мистера Ланца по тралению рек предотвратило прорыв крупных сил противника. Мы вскрыли сотни, именно сотни подводных баз, переходов и военных конвоев! В планах немцев было рассечь нашу страну на части, осуществив сразу три глубоких прорыва, с разрушением мостов и железнодорожных линий. А благодаря разведке баз снабжения и техобслуживания с воздуха мы смогли своевременно артиллерией и авиацией подавить попытки к сопротивлению. Противник был уничтожен в своем логове, без шанса на отступление и эффективный прорыв.
     Люк поднял руку.
     - У них не было авиации?
     - Крайне незначительное количество. Для разведки границы. Это выглядело как выстраивание оборонительной сети вдоль границ империи. Словно немцы сами опасались, что мы проведем поход через Азию и до их африканских колоний, прервав поток ресурсов, оружия и пополнения, идущий в Рейх, а затем ударим  с юга и востока. Так уже было сто пятьдесят лет назад. Хотя, тогда и мир был другим.
     Учитель неспешно объяснял основы тактики и стратегии в современной войне, а Люк размышлял…  В картине не хватало деталей, что-то важное он упустил.
     Громкоговоритель под потолком щелкнул. Затем с хрипами и треском раздался голос дежурного офицера:
     - Внимание. Специальное сообщение. Турция вступила в войну на стороне Германии.
     В классе повисла напряженная тишина. Инструктор фыркнул.
     - Теперь они перекроют проливы. Наши эскадры не вернутся в Черное Море, Крым остался почти без флота!
     - Могут прислать мониторы по рекам и каналам! – высказался кто-то.
     - Это сомнительно. Да и что мониторы – они хороши как плавучие батареи, но для войны на море не годятся. Шторма не выдержат, годятся для речной и береговой обороны. А если в море войдет вражеская эскадра?
     Все замолчали.
     У турок нет современного флота, подумал Люк. После последней войны их территория сократилась почти второе – арабы и греки поделили. Но проливы они все еще держат. Возможно, рассчитывают вернуть земли с помощью рейха? А что, с нейтралитетом Греции и мощью Германии, это вполне реально. Они же и пропустили немцев при подготовке южного плацдарма, который Люк так неожиданно вскрыл. А арабы? Они здесь какой интерес имеют, если ничего не сделали, когда рейх по их территориям строил сеть баз?
     - Крупный корабль, - продолжил урок Маньчжурский, - способен своими калибрами разрушить портовый город за несколько часов обстрела. При этом береговые пушки и пушки современных танков для броненосца или крейсера почти неопасны, если только не обстреливать надстройки и небронированную рубку бронебойными и шрапнелью. Обстрел современного корабля зажигательными снарядами, если это не термитные, малоэффективен. Морские корабли имеют броню и калибры, намного опережающие наземную технику, поскольку не имеют столь жесткого ограничения по грузоподъемности. Самый большой сейчас снаряд  для наземной пушки имеет калибр сто миллиметров, в то время, как даже на устаревших броненосцах стоят пушки калибра сто пятьдесят, сто семьдесят и даже четыреста миллиметров, как в бортах, так и в подвижных башнях по две-три штуки.
      - Это значит, что город беззащитен перед кораблями? – спросил кадет Самойлов.
     -  Не совсем, - инструктор сел поудобнее. – Слаженный залп береговой артиллерии сотого калибра может нанести ему ущерб. Это как с Маньчжурской защитой – стрелять поодиночке, или вразнобой почти бесполезно, а вот слаженный залп даст нужный результат. Проблема в том, что морская артиллерия, как правило, отличается дальнобойностью от сухопутной. Многие державы традиционно пренебрегают мощной береговой артиллерией в пользу постройки крупных кораблей. Объяснить это просто:  крепость с пушками требует обслуживания и может не понадобиться никогда, а корабль – сам по себе оружие, и может плыть куда угодно. Крепостью не угрожают, кораблями – еще как. Поэтому, в большинстве случаев, достаточно увести эскадру из порта – и город можно взять. Или разрушить. Береговая артиллерия, как правило, старая, и не может противостоять современным кораблям. Гораздо опаснее морские мины и специальные сети для винтов, которые могут ждать своего часа десятки лет.
     - А какие пушки у нас на побережье? – спросил Люк.
     - Основные – пятьдесят миллиметров, заряды бронебойные, шрапнель, картечь, прочее… Ничего особенного. Пушкам лет по сорок. А вот в крепости есть две башни с орудиями по сто миллиметров. Орудия счетверенные. Одно плохо – обслуживание этой артиллерии доверили не морякам, а служивым из пехоты. Старикам да юнкерам. У вас даже практики по освоению этой крепости не предусмотрено!
     Это Люк возмутило.
      - Как так? Мы день и ночь упражняемся со всем подряд, а про защиту города и представления не имеем? Надо срочно организовать нам практику в крепости!
      Кадеты загомонили. Они и не подозревали, что старая крепость такая зубастая и воспринимали ее, скорее, как украшение порта  Инструктор едва их успокоил, пообещав лично пойти к директору по этому вопросу. Часть кадетов напросилась с ним.
      Люк заподозрил инструктора в подставе – тот, похоже, сам хотел раскрутить историю с крепостью, но ему нужен был повод и поддержка. Но он не в претензии на преподавателя – маленькая хитрость и большая польза в результате.
      Большой толпе не нужно было долго уговаривать директора. Тот с улыбкой выслушал требования кадетов и рассмеялся.
     - Хорошо, но тогда нам придется взять на себя дежурство в крепости. Вам придется служить там – время от времени. Охранять, чистить пушки, вести пробные стрельбы…
     Он мог бы и не продолжать. Люк едва сдержал  смех, представив, как толпа мышей рвется в свою мышеловку. Но и приманка была щедрой… Кусок сыра просто чудовищный. Чуть больше занятий, зато теперь они смогут держать под прицелом враждебное море. А пушки… Если что, их можно и развернуть. Мало ли, что еще в городе случится.

Глава 20
 
     Отдыхать им не дали – занятия в крепости для группы Люка начались прямо на следующий день. Когда учеников выгрузили из машин у ворот, Менжинский с улыбкой подошел к Люку и показал на крепость.
     - Лейтенант Ланц, принимайте командование!
     - Э-э, господин директор? – осторожно сказал Люк.
     Кадеты навострили уши.
     Александр Александрович усмехнулся.
     - Вы лейтенант?
     - Да, – сконфуженно ответил Люк.
     - Пушки вы уже знаете. Обслуживание механизмов башен – на сержантах-старослужащих. От имени нашего училища вы теперь – комендант крепости. Освоитесь за неделю и продолжите учебу. Кадеты будут нести службу в крепости – но не все сразу. А вы каждый понедельник будете здесь все проверять. И комендантом вы будете теперь двадцать четыре часа в сутки. Смотрите, не разбазарьте казенное имущество. Содержание у крепости есть, но оно лимитировано. Заодно и делопроизводство освоите. Ведомости по всем чинам и имуществу у интенданта крепости. Желаю успеха!
     - Интересно, а профессиональные военные в этой стране вообще есть? – проворчал Люк, входя в раскрытые створки  деревянных ворот, обитые полосами железа. – Я даже оружие не взял!
     Вихорев и Пчелкин первыми устремились за ним, смахивая снег со своих сержантских погон.
     За воротами оказался обширный внутренний двор. Интересно: с моря крепость из белого камня напоминает многоярусный торт, но у нее на самом деле очень большая территория. Бараки, склады, входы-выходы… И окружено это военное хозяйство стеной высотой метров семь. При том, что вход в крепость находится в конце горного серпантина, а большая часть крепости уступами спускается к морю, там, внизу. Да, военные и тут поработали для изменения ландшафта. Люк прикинул высоту. Выходило, что они сразу через ворота вошли этак на седьмой или восьмой этаж. А могут быть и другие, подземные.
     К нему подскочил юнкер с винтовкой и лихо козырнул.
     - Господин лейтенант! Приветствую вас от имени служащих крепости!
     Люк посмотрел на этого мальчишку лет двенадцати. Волнуется, но оружие держит правильно.
     - Люк Ланц прибыл для принятия поста коменданта. Вам уже сообщили, да?
     - Так точно!
     - Ты, юнкер, на воротах? – Люк посмотрел на лестницу, ведущую из комнаты в башне вниз.
     - Так точно!
     - А кто у вас главный?
     - Вы!
     Люк сдержал смешок.
     - Где прочие люди? Я хочу познакомиться с личным составом!
     - Прикажите устроить общее построение? – спросил юнкер и шмыгнул носом.
     - Приказываю.
     Юнкер куда-то убежал. Потом раздался звон колокола – дребезжащий, похожий на то, что кто-то огромный быстро ест из железной миски железной же ложкой.
     Люк на всякий случай велел своей группе построиться в ряд и стал ждать результатов. И они последовали. На внутренний двор выбежали человек двадцать юнкеров и с десяток сержантов. Они быстро и аккуратно построились напротив шеренги кадетов. Колокол смолк, и юнкер-охранник тут же прибежал, заняв свое место в шеренге.
     Люк вздохнул. Это что-то…
     - Я – ваш комендант, лейтенант-стажер Люк Ланц. Кто старший?
     Из шеренги вышел усатый сержант и отдал честь.
     - Сержант Грулькин. В отсутствие начальства я выполняю роль коменданта.
     Люк подошел к нему.
     - Почему личный состав без оружия?
     Сержант мигнул.
     - Мы на положении учебного заведения, оружие без приказа не выдается. Охрана – исключение.
     - Да, охрана, - Люк стиснул зубы. – Почему на воротах один юнкер с винтовкой?
     - А сколько надо? – растерялся сержант. Да и холодно сейчас, вот мы и по очереди несем вахту. По часу. А прочие в бараках греются.
     - Трое! – ответил Люк. - Один – заснет, двое – договорятся, трое – никогда. Трое будут конкурировать, и потому надежнее, как охрана. И почему у него нет пулемета? Ведь его нет? – Люк оглянулся на башню.
     - Так точно, - сержант кивнул. – Пулемет у нас в арсенале есть. Один. Без приказа не положено по штату.
     - Личный состав, по месту службы разойтись!  Кадеты – за мной! Сержант, вы –тоже. Показывайте, что тут и как!
     Сержант повел Люка и его экскурсантов. Со складами провизии и боеприпасов все было более-менее, склад обмундирования – почти пустой. Люк обратил внимание на отсутствие лампочек.
     - Где свет?
     - А? – не понял сержант.
     - Чем освещаетесь?            
     Тот показал бензиновую лампу, стоящую на ящике.
     - Электричества нет?
     - Никак нет. Не положено, - ответил сержант.
     Люк указал на лампу.
     - Почему не электрическая? Они же безопасные.
     - Не положено, не закупили, приказу не было.
     Люк подумал, что эту песню он услышит еще не раз. И верно. Холодные галереи с пушками, продуваемые всеми ветрами. Ветер дует в окно, в которое выставлена пушка. Много пушек и много окон. Снарядов нет – они в арсенале. Зато есть спуск к стене с береговой артиллерией – высокая стена, под ней море, между зубцов пушки. Без изысков, хорошо хоть, что не ядрами заряжаются.
      Люк заметил там кадета с винтовкой и спустился к нему. Мальчишка отдал честь.
     - Что охраняем? – спросил Люк.
     - Пушки, господин лейтенант, то есть, комендант! – выдохнул юнкер.
     Люк огляделся.
     - А что, могут своровать?
     Юнкер кивнул.
     - Так точно. Хто с югов тут есть -  тащат усе, что можно. А шо низя – то первым. Приходилось стрелять для острастки, так оне ночью намылились лазать. Хотели пушку веревкой зацепить и на телеге вывезти. Сержанты тогда их дубьем отогнали. Вот и охраняем. А оне шатсають. Кажну ночь… Даже камни пытались стесать.
     - Какие камни? – не понял Люк.
     - Ну, с которых крепость делана.
     Мальчонка махнул рукой в перчатке в сторону стены.
     Люк сдержал подступающий гнев.
     - А что жандармы, полиция?
     Юнкер пожал плечами.
     - Оне же далече. Ногами вниз минут десять идти, да по городу усе двадцать.
     - Вызывать, жаловаться пробовали? – спроси Люк.
     - А то как же?  Сержант Грулькин аккурат жалобы пишет и отвозит в город, у него велоезд есть.
     Люк не без труда вспомнил, что такое велоезд – четырехколесный велосипед, им пользуются в основном жандармы в мелких городах. Пора навести порядок.
     - Рядовой! В охрану ходить только по трое, брать винтовки и револьверы, чужаков стрелять с безопасного расстояния, ни в какие разговоры не вступать! И еще, если идете из крепости, как тут, только с сержантом и при оружии, понятно?
     -- Так точно! - пискнул юнкер.
     В большой комнате, куда их привел сержант, было тепло от печки-буржуйки. И светло – горели лампы. Деревянные лежаки со старыми шинелями вместо матрасов, вместо столов и стульев – ящики от снарядов и доски на ящиках от патронов. Красота… И вся стена оклеена плакатами. Дамочки с афиш кинофильмов, герои мультфильмов…
     Люк остановился. С плаката на него смотрел он сам! И место как раз идеальное – между цирковой афишей с фривольной дамой в весьма откровенном наряде, хотя, притом, и красивой весьма, и плакатом мультяшки Жу-жу. На мультфильмы с ней родители детей таскают, вроде.
     Самое мне место; подумал Люк. Комендант потешной крепости. Комендант-комедиант, мальчик с плаката, стрелятель-телеграфист хренов!
     - Прикажете убрать? – спросил сержант.
     Люк подумал.
     - Не надо.
     И осмотрелся еще раз.
     - Почему буржуйка?
     - Так чтоб тепло было, - просто ответил сержант. – Без нее совсем застудимся.
     Не став ничего объяснять, Люк пошел дальше. Наконец, они добрались до арсенала. Тут дежурили два сержанта с револьверами.
     - Открыть!
     Металлические двери со скрежетом отворились. Люк про себя отметил, что каменные лестницы ведут от арсенала сразу на все этажи, пронизывая крепость. Значит, вооружившись или взяв снаряды, солдаты смогут сразу идти на место, не мешая друг другу. Это было удачно. В стене он заметил некую шахту, вроде подъемника для еды, которые бывают в ресторанах, отелях и дорогих домах.
     - Это что?
     - Это для снарядов, ваша милость, подъемник. Не работает – двигатель електрический, а к нему генератор дизельный нужон.
     - И генератора нет? – спросил Люк.
     - Не положено. Не дали. А двигатель на складе стоит, даже запасной есть. В масле и брезенте, все как положено.
     Люк потер переносицу. Бред… Но надо разбираться. Он оглядел в тусклом свете лампы ящики со снарядами и патронами, стойки с винтовками и револьверами. Тут нормально, порядок. Взял револьвер, окинул барабан, прокрутил. Оружие содержится в чистоте. Зарядил шестью патронами и сунул в карман.
     - Всем вооружиться. Взятое оружие и патроны переписать в книгу учета с указанием фамилий взявших. По окончанию смены все сдать в арсенал. О любых недостачах докладывать мне лично.
     - Есть! – козырнул сержант.
     Когда возня и писанина были окончены, Люк прошел вдоль рядов ящиков, проверяя маркировки. Шрапнель, картечь, бронебойные… В самом конце нашлись морские мины – небольшие, к кочан капусты. Штук двадцать. Люк осмотрел эти колючие шары, проверил полку с замедлителями. Замедлители хранят отдельно, пока эта трубка не вставлена до щелчка, мина не заряжена. Но чтоб ставить мины, нужен катер или хотя бы лодка. Не со стены же их в воду бросать!
     - Покажите башни с пушками!
     Сержант провел Люка и его группу кадетов в просторный ангар, посреди которого высилась некая железная конструкция. С пушками. Все как по заказу – четыре ствола, бронированная башня… Но внутри ангара при свете лампы это выглядело скорее комично.
     - И?
     - Они подъемные! – объяснил сержант. – Надо включить механизм, открыть дверцы наверху и поднять башню. Башни снаружи поднимаются по бокам крепости, как головы. Эта правая, она смотрит на бухту и город, левая – сразу на море.
     - Они работают? – спросил Люк.
     - Да, - успокоил его сержант, - мы проверяем действие механизмов раз в месяц и все смазываем, чистим.  Двигатель и топливо для генератора здесь есть.
     - Поднимайте башню!
     Сержант позвал юнкеров, стал отдавать команды и дело пошло. Зафырчал где-то двигатель, загудел генератор, и башня стала подниматься. Наверху едва успели вручную открыть двери, весьма немалые. Башня поднялась выше. Сержант открыл в стальной стенке дверь. За ней была лестница.
     - Извольте.
     Люк зашел с сержантом, взяв с собой еще несколько человек. В управлении разобрались быстро. Он сел в жестком кресле, повращал башню, посмотрел в перископ, потом подошел к бойнице в самой башне и отодвинул заслонку. Тоже неплохой вид.
     - Почему в башне нет снарядов? – он указал на помост с подъемником.   
     - Так не на боевом дежурстве мы, - отозвался Грулькин. – Если башня не поднята, то можно просто завести тележку со снарядами через дверцу, вот.
     Он отодвинул заслонку. Люк невольно ухватился за поручни. До плаца, продуваемого ветрами, было метров двадцать, а  до пола ангара все сорок.
     - Спустить башню. И зарядить орудия, пока холостыми.
     - Сделаем.
     Суета вышла порядочная, но Люк и прочие кадеты за всем следили и учились, запоминали. Снаряды оказались по двадцать килограмм, и ворочать их нужно было специальными приспособлениями и рычагами, не допускавшими возможности падения или перекоса снаряда в процессе заряжания. Куда удобнее, чем в танке. Но у Люка сразу появился новый вопрос.
     - А эта длинная башня выдержит пальбу? Не погнется, или чего еще?
     - Так на башне выдвижные упоры есть. Четыре штуки. Они как раз от головы идут и в плац упираются.
     Сержант продемонстрировал Люку процесс выдвижения упоров. Про рычаги Люк понял сразу, а вот чтоб разобраться со всей картиной, пришлось отодвинуть броневую заслонку и, цепляясь за поручень, посмотреть вниз. Да, механические лапы держали башню крепко. Он задвинул заслонку и повернулся к своим.
     - Ладно, выходим. А вы, Грулькин, все то же расскажите остальным и спускайтесь вниз.
     После такого знакомства с башнями, все уже подустали.
     - У вас есть столовая?
     - Так точно! – обрадовался сержант. Скоро как раз обед.
     - Ведите.
     Столовая оказалась длинным каменным полуподвальным помещением при кухне, освещаемая несколькими бензиновыми лампами и светом из узких окон-бойниц. Отапливалась буржуйками. Грубые столы, сколоченные из досок и деревянных чурбанов, металлические стулья. Дежурный кашевар выдавал за прилавком еду.
     - Что у нас?
     На обед были щи. Жидкие, почти без мяса. И каша рисовая. С сардельками. Люк знал эти сардельки – жир один, мяса почти нет. На рынке их называли "сардельки с салом", но народ использовал иные слова, ругательные. Хлеб был явно не белый и не черный. Похоже, подовый с рожью. Чай без сахара. Кадеты ели молча, чувствуя ситуацию. Наконец, Люк сдал свою металлическую миску и ложку, деревянный стакан, и прошел на внешнюю галерею. Некоторые потянулись за ним.
     Под вой ветра Люк смотрел на море и думал. Вот, что значит "сторожить айсберги". Иначе и не скажешь.
     Вихорев подошел к Люку.
     - Мистер офицер Ланц?
     - Не ерничай. Чего?
     - Ну, мне кажется, что нас, как это…
     - Да, так и есть.
     Люк усмехнулся.
     - Подстава. Но с возможностями. С перспективой.   
     Он повернулся к Грулькину.
     - Как называется крепость?
     - Никак, - быстро ответил тот. – Сперва хотели выбрать из нескольких названий, но бумаги затерялись в канцелярии. Так и стоим без названия, номер только есть. Принести накладные с номером?
     - Айсберг, - сказал Люк. - Это будет Крепость Айсберг.
     Кадеты зашумели. Идея многим понравилась.
     - …А что,  белый, большой, опасный…
     - И основная часть внизу!
     - А табличка будет?
     Люк повернулся к своим.
     - Сделаем – будет!  - они вернулись в крепость. - Сержант! Покажите мне мой кабинет и вызовите интенданта. Остальные – изучайте крепость, встретимся через полчаса на плацу!
     Кабинет оказался сравнительно небольшой чистой комнатой с письменным столом, стулом и вентиляцией. Сержант показал дверь запасного выхода, более походившего на выход потайной.
     - Лестница идет прямо в коридор под плацем. Можно выйти в комнату охраны у ворот, можно на склады, а можно за предел крепости, на склоне. Все двери открываются только с этой стороны, не снаружи.
     Интендант пришел быстро. Это оказался колобкообразный сержант, носатый и розовощекий.
     - Интендант в чине сержанта, фамилия Новиков.
     - Что у нас с деньгами? – спросил Люк.
     Тот выложил объемистую книгу.
     - Ведомость. Все расходы и доходы записаны. Ежемесячно получаем на счет в банке сто рублей и на них содержим крепость. Деньги здесь держим по мелочи. Основное – по распискам через банк идет.
     - И что вы покупаете? – поинтересовался Люк. – Форма, еда и оружие казенное, а что тут еще может быть?
     Интендант раскрыл книгу.
     - Буржуйки и дрова. Печи надо иногда ремонтировать, прогорают оне. А услуги мастеров дороги.
     У Люка созрел план.
     - Это все глупости. Надо провести электричество, телефоны поставить внутренние и городских парочку, один – мне, освещение всюду, генератор и ответвление от городской линии надо. У вас много помещений пустует, выберите полуподвальное для котельной. Откуда вода?
     - Колодцы у нас, – ответил интендант.
     - Провести водопровод с котельной. И электронасосом. Будет обогрев и польза. А то живете как в пещере. И нужен шлагбаум на воротах. Железный, с каменными столбами, а не что… И наружный пост охраны. Хм... Вы почему не записываете?
     Интендант торопливо записал в блокнот его указания.
     - Разузнайте цены и сообщите мне. Надо понемногу обустраиваться.
     Тот сглотнул.
     - Так средства государственные, по ним отчет нужен.
     - Будет вам отчет. Я же для дела, а не абы что. И еще, надо обустроить медпункт. Посмотрите цены и оборудование, а я договорюсь в женском училище, пусть присылают нам своих учениц в медпункте дежурить.
     - Вы уверены, что вам разрешат? – удивился интендант.
     - Не ваша забота. Мы должны сделать из этого логова рыцарей современную боевую крепость! И еще, нужен брезент и утепляющий материал, будем делать затычки на бойницы, чтоб на галереях с пушками ветер напрасно не гулял.
     - А что сперва? – интендант, похоже, сам заинтересовался.
     - Сперва, - Люк подумал, - сперва брезент и котельная с водопроводом. Потом – генератор, электричество и телефоны, потом – медпункт и мастерская.
     - Мастерская? – удивился интендант.
     - Работы по металлу дороги, а металла тут много. Вывод – нужны мастера. Чтоб состояли на государственной службе. Мастер и два-три помощника. Не все же нам тут чинить. Лучше всего взять тех, кто служил в армии.
     Интендант расплылся в улыбке.
     - Если взять отставников со специальностью, то их можно оформить как вновь призванных на службу. Тогда им будет платить государство.
     - А если построение линии электропередач до крепости и установку генератора провести как текущий ремонт, то и это будет оплачено государством, - сказал Люк.
     Интендант засиял.
     - С подписью офицера заявка будет рассмотрена вне очереди.
     Люк вспомнил про Осалина. Не хватало, чтоб он принимал решения по его запросу!
     - Но, запомните, заявки посылайте не в штаб округа, а в Имперское Управление Имущества. И приписку, "ввиду сложных обстоятельств на месте".
     Интендант кивнул.
     - Да, к чему черпать местный бюджет, если можно взять из имперского?
     - Крепость государственная, флот у нас тут невелик, должны поспособствовать.
     Когда интендант ушел, Люк перевел дух. Вот это закрутилось! И откуда из него полезли эти знания мелочей службы? Вроде и не старался учить, а оно само как-то… Теперь главное  - чтоб получилось.

Глава 21
            
     Люк лихо развернул биплан и выключил двигатель. Посадка на огромный плац крепости прошла безупречно –  юнкерам даже не придется разворачивать самолет для разгона. Как удачно, что ему разрешили не просто летать на учениях, а летать с полигона до крепости!  Теперь дорога была веселее, да и быстрее в разы. Не то, что трястись в кузове или топать пешком от города.
     Он вылез и махнул рукой инструктору, после чего зашагал ко входу. Прошло не так много времени, а как все изменилось! Офицер, комендант, скоро новый год и день рождения… Ему будет шестнадцать. Почти все кадеты уже получили новые звания – сплошные ефрейторы и капралы, да десяток сержантов. Но это лишь разминка. Весной – экзамены, и вот тогда многое решится. Хотя, с этой войной и экспериментальной программой обучения многое может пойти не по плану.
     Удивительно, как быстро рассмотрели и подписали его заявку! А как здорово было вместе с рабочими долбить стены для труб отопления и разбираться в устройстве генератора! Сваривать металл, красить батареи… Провели электричество, телефон, водопровод. Появились ковры, картины, даже вазы с цветами! Но только там, где это не мешает делу. Галереи теперь не продувались – каждое окно имело качественную затычку из брезента и утеплителя, а пушки на побережье закрывались специальными чехлами – нечего им так стоять.
     На воротах теперь три юнкера, а не один, и у них есть пулемет, выставленный наружу через окно – похож на печную трубу, из-за водяного охлаждения ствола и общей формы. А в арсенале стоят еще семь. Его стараниями. Шлагбаум тоже сделали. И медпункт, где теперь дежурят по десятку вечно пунцовых от смущения медсестер. Хотя работают на совесть – вечно проверяют чистоту и порядок, лучше некоторых сержантов, а уж с любой царапиной возятся – не сбежишь! Сперва Люк опасался неумеренного ажиотажа вокруг девушек, но, вроде, парни держат себя в рамках. А Грулькин теперь верховодит мастерами, чье логово разрослось до технического отряда.
     Люк зашагал по коридору, кивая встречным, что отдавали честь. Все сам сделал. Даже лифт для снарядов починили, а ведь как сперва переполошился интендант – как будто его хотят до нитки обобрать! Вот же здорово получилось… Тепло и красиво. И пушки готовы дать бой. А юнкера теперь из кожи вон лезут, чтоб получить очередной наряд на службу в крепости.
     Открывая ключом дверь в кабинет, Люк подумал, что все это немного странно. Обычно армейские дела идут медленно, со скрипом. Но тут вспомнились разговоры, что генеральный инспектор все-таки прибыл. И штабные генералы полетели в отставку, как осенние листья, а кого-то, кажется, даже пристрелили прямо в кабинете. Ну, это дело государственное, нам тут не решать… 
     В кабинете Люка ждали книги. Можно посидеть до обеда, почитать. Копии старых книг из архива выдавались офицерам под роспись. Книги старых знаний. Знаний, которые не осознаются и не держатся в голове. Но вот Люк почему-то мог читать и запоминать. Вроде бы, научные отряды разрабатывают целые методики освоения старых книг. Сложные. Но копии дают почти всем – мало ли? И вот он дорвался. Генетика, биология, физика, электроника, астрономия… Так приятно искать отличия от современных учебников. И ответы на вопросы, которые порой возникают. Вопросы, задаваемые учеными современными, иногда имеют ответы в книгах старых. Что Люку тоже пришлось по вкусу.
     Он и не заметил, как пролетело время – юнкер пригласил его на обед. В столовой Люк сел за нормальный стол с тарелкой борща. Чай с сахаром, хлеб, а в борще - мясо и сметана. И на второе картофельное пюре с котлетой.
     Оказывается, все просто, если запрос по снабжению подписывает лейтенант, а не сержант. И можно перевести крепость с полевого довольствия на довольствие охраны государственных объектов.
     Люк хмыкнул. Кто только додумался дать обслуге крепости довольствие как для пехотного подразделения в обороне? Да еще урезать пайки вдвое, по норме  один-два – трудности снабжения?
     Копание в бумагах дало свои преимущества: теперь Люк знал, что ухудшение снабжения столовых и рынков связаны не со снабжением, а с директивой штаба округа, по которой пайки сокращены, а некоторые продукты объявлены "роскошью" и доступны лишь в ресторанах. Но вот в генеральских рационах изменений не произошло. И это бесило особенно – пока солдаты на пустых щах и непонятном хлебе воюют в окопах, кабинетные чинуши в погонах себе ряху отращивают!
     Люк вспомнил пирожные в офицерском кафе. Надо зайти сегодня.
     Когда приехала машина, чтоб отвезти кадетов в училище, Люк решил пройтись пешком. Да и трястись в кузове – то еще удовольствие. Сегодня лишь вечером уроки по стрельбе и фехтованию. Для него уже чистая формальность. Люк мог на спор попасть куда угодно в тире из любого положения. Он даже научился на раз приспосабливаться к разным видам оружия и индивидуальным особенностям разных образцов. А фехтовал ровно так, чтоб учитель не счел себя униженным и ненужным.
     Люк быстро дошел до города, проверил время по часам на башне, сверился с карманными. Три. Еще полно времени. Он неспешно дошел до кафе.
     Внутри было светло, пахло корицей, шоколадом и фруктами. Красные занавески, на стенах, отделанных деревянными панелями, коллекция натюрмортов и пейзажей. За круглыми столиками ореха и красного дерева сидели немногочисленные офицеры. Кто-то с дамой, кто-то в компании. Его тут уже знали, потому неуместных вопросов не было.
     Люк выбрал себе столик, но тут заметил с обратной стороны стеклянной витрины детей. Они, выпучив глаза, смотрели на уплетающих вкусности офицеров. Люк стиснул зубы. А еще недавно работали кондитерские. Все сокращенные пайки.
     - Мистер Ланц, что желаете? – к нему подошли владелец заведения и официантка.
     - Желаю!
     Люк вышел наружу и посмотрел на детей. Те сгрудились настороженной кучей.
     - Кто хочет  пирожных?
     - Я! – пискнул самый маленький. Остальные, похоже, не считают, что это всерьез.
     - Пошли внутрь. Идите все!
     Он вошел вместе с ними.
     - Мистер Ланц, не положено…, - начал владелец, но Люк его перебил.
     - Господа офицеры! – возвысил он голос. - Кто желает угостить детей пирожными?!
     - Я! – твердо отозвался одинокий лейтенант за столиком.
     - Я тоже! – поспешно крикнул офицер с дамой.
     Скоро все офицеры в кафе под вопрошающим взглядом Ланца ответили то же самое. Он усадил детей за пару сдвинутых столов и сам сел с ними, оглянувшись на владельца.
      - Мистер Ланц, так не положено, у меня могут быть неприятности! – проговорил владелец.
     Люк оглядел зал.
     - Если не выполните заказ – точно будут. И вообще, я не припоминаю закона, запрещающего угощать детей пирожными! Меню!
     Официантка живо принесла меню.
     - Ребята, выберите себе по два, нет, по три пирожных к чаю. Любые. Не спешите, официантка запишет, что вы  хотите.
     Десерты сравнительно быстро были съедены, чай выпит, и дети, дружно поблагодарив его, убежали, словно боялись, что это все не по-настоящему. Люк положил на бумажку счета десять рублей из своего лейтенантского довольствия, но один офицер решительно отложил его деньги.
     - Лейтенант, мы заплатим! 
     - Мы все желаем заплатить! – подтвердил еще один, подходя с дамой к столу. – Вы сделали то, что следовало сделать нам. Пробудили совесть.
     Дорога до училища показалась Люку прогулкой по цветущему саду. Внутри пело, хотелось танцевать. И тут Люк понял, что не умеет танцевать. Совсем. Он даже остановился и огляделся. Вот тюфяк! Это досадный пробел, надо научиться хотя бы бальным танцам. Но…
     Люк пошел дальше, оставалось немного. Если учиться танцевать, то придется это делать с девушками. А девушек Люк сторонился – одних, напомаженных, вечно хохочущих или помпезных дур, он терпеть не мог, а скромных или стильных, решительных, откровенно боялся. Дилемма.
     На лестнице его встретил Менжинский.
     - Хорошо, что вы пришли! У нас изменилось расписание.
     - Что на что? – спросил Люк.
     - Вместо стрельбы и фехтования, будут бальные танцы.
     - Чего? – обомлел Люк.
     Директор рассмеялся.
     - Вы же офицеры, а скоро новый год. У вас есть время, чтоб научиться танцевать. И практиковаться после.
     - Но, но… Я лишь подумал…
     - Девушек для вас привели из училища. В основном – обслуга аэродрома и дирижаблей. Учиться будете вместе. И чтоб без прогулов! На новый год будет офицерский бал и вы все будете там присутствовать!
     Остаток пути до своей комнаты Люк прошел медленно.
     …Знакомство с классом бальных танцев и первые уроки прошли как в бреду: он хотел учиться, но осознавать происходящее – извините! Преподаватель – пожилой француз и его молодая ассистентка учили их на совесть, и это чем-то напомнило армейскую муштру. В этом раз-два-три и был для Люка психологический выход – делать что-то по команде, видеть не людей, а форму и силуэты, раз-два-три, раз-два-три… Однако, по ночам Люка мучили кошмары – то движения не получались, то размытый силуэт девушки обращался в мерзкое чудище, то накрашенные орущие стервы тянули к нему свои огромные лапы…

***

      В очередной раз посетив кафе, Люк возвращался в училище. Вечерело. Он совсем расслабился от вкусной еды и аромата корицы, еще витавшего рядом, идти на урок танцев не хотелось, но тут мимо пронесся грузовик. Армейский. Люк невольно проследил за его направлением. Потом посмотрел, откуда он прибыл. От складов. Ничего особенного, но Люк пошел в ту сторону. Время еще есть. У складов была суета – военные грузили ящики и мешки в машины. Маркировки знакомые. Продукты.
     Люк порадовался своим способностям – другому бы на таком расстоянии понадобился бы бинокль. Он следил за этой беготней. Грузят продукты. С забитых складов. Склады  полны – уже вопросы, ведь в магазинах и лавках шаром покати, продукты отпускают именными пайками. А куда едут машины?
     Люк ощутил странное вдохновение. Он мог просто запустить свой разум вне тела и просмотреть вокруг, что пожелает, даже сквозь стены… Он полетел вслед удаляющимся машинам,  отслеживая маршрут. И в какой-то момент прорвался сквозь время. Он просто понял это и увидел, как машины приехали на склад перед Керченской переправой и мостами. Паромы, баржи, автомобили и повозки на мостах.
     - Они везут продукты обратно на материк, - прошептал Люк. – Военный груз, а это значит – досмотра не будет. Только бумага с печатью.
     Люк сглотнул. Это же… Они воруют! Небось, сговорились и продают армейские продукты на материке. Интенданты в генеральских погонах! 
     Он вспомнил детей перед кафе. Изнутри обожгло. Хотя организм в порядке. Но нервы… Люк был в ярости.
     Неподалеку здание банка. Там должен быть телефон!
     Люк побежал туда. У дверей напустил на себя важный вид и открыл тяжелую створку. Внутри огляделся. Деревянная стойка с решетками и толстыми стеклами, охранники по углам, заметив офицерские погоны, выпрямились. Люк прошел к кассирше.
     - Кабинет управляющего где?
     - Второй этаж, - удивилась дама. – Что вы хотели?
     Люк взлетел по лестнице и постучал в дверь с табличкой "директор". Потом открыл. В роскошно обставленном кабинете сидел толстенький человечек и пил чай. На столе было немало предметов, в том числе и…
     - А-а? – его взгляд прыгал то на погоны Люка, то на его револьвер и саблю.
     - Нужно позвонить! – твердо сказал Люк. - Дело государственной важности.
     Директор поставил чашку, встал и дисциплинированно вышел за дверь, удержав рвавшихся за Люком охранников. Дверь закрыли.
     Люк набрал номер кабинета Менжинского. Тот почти сразу ответил.
     - Александр Александрович? Это лейтенант Ланц.
     - Я слушаю, -  Менжинский говорил серьезно, понял, что дело важное.
     - Я у армейских складов. Тут солдаты грузят провизию и вывозят к Керченской переправе, и дальше – на материк. Уж не спрашивайте, как я это выяснил.
     Директор помолчал.
     - Вы понимаете, чем это пахнет?
     - Да. Армейские грузы на переправе не досматривают. Они могут сбывать продукты на черном рынке или продавать просроченное, подлежащее утилизации. Но вы не ошиблись в том, что это продукты? Если они просто перевозят оружие устаревших марок или…
     - Ошибки нет. Это продовольствие. И склады забиты под крышу.
     - Хм… Жандармы нам не помощники. Как и полиция. Они могут быть в сговоре. Один звонок – и лавочку прикроют, мы ничего не докажем. Нужно поднимать кадетов. Примете командование?
     - Разумеется! – отозвался Люк, сдерживая улыбку, более всего сейчас походившую на оскал. – Дайте хотя бы сотню наших с винтовками и револьверами, а дальше мы сами…
     - Хорошо. Где вы будете? – спросил Менжинский.
     - Я в банке, рядом. Звоню из кабинета директора.
     - Великолепно. Вышлю кадетов туда машинами, ждите у входа. Ваша задача – арестовать груз и людей, а я буду названивать в штаб армии, чтоб выслали военную полицию.
     - А журналистов можно? – спросил Люк. – Нам бы шуму побольше, мало ли, кто в этом замешан. Не то нас заткнут.
     Александр Александрович вздохнул.
     - Это правильно. Я знаю пару-тройку номеров, но вы сосредоточьтесь на аресте складов.
     - Хорошо, я пошел!
     - Удачи!
     Люк положил трубку и вышел из кабинета.
     - Армия благодарит вас за сотрудничество! – заявил он управляющему банка.
    И устремился к выходу. Директор поспешил за ним.
     - Господин кадет, а, то есть, лейтенант, а что, будут бомбить?
     Люк остановился.
     - Нет. Сегодня бомбить не будут. Но вы лучше закройтесь и не подходите к окнам со стороны складов.
     На улице он огляделся. Кадеты будут минут через десять-пятнадцать. Сколько машин уйдет за это время? Хорошо бы занять чем-то этих деятелей на складе. Люк прошел на перекресток, оттуда были видны склады. И ворота. Люк пригляделся. Оставалось три машины. Надо действовать.
     Он прицелился из револьвера по колесу машины, выезжающей из ворот. Но в последний миг передумал и выстрелил в вывеску над воротами, перебив крепление. Табличка величиной с обеденный стол, да еще в медной окантовке, с грохотом перекосилась, ударив по капоту авто. Водила дико взвыл и выскочил из кабины. Люди в воротах засуетились. Люк невольно улыбнулся. Они даже не поняли, что это был выстрел. Один мужик в шинели без погон попытался убрать табличку, встав на подножку кабины. Плохая идея:  Люк отстрелил ему часть подошвы на сапоге и тот свалился на мостовую. Вышел охранник склада с винтовкой и попытался вместе с поднявшимся убрать препятствие. Тут и помощь Люка не потребовалась – они сами упали с подножки. А сзади еще пытались вытолкать машину, грозя обвалить верхнюю часть ворот. Двигатели фырчат, люди ругаются, ветер свистит…
     Люк уже начал придумывать себе новое развлечение, когда на перекресток выехал грузовик с кадетами.
     - Господин лейтенант? – за рулем сидел Вумпель. Вот это сюрприз!
     - Высадите ребят у склада, пожалуйста, - сказал ему Люк.
     Автоколонна устремилась к складам. Первый же грузовик перегородил путь для машин из ворот. Кадеты с винтовками посыпались из кузова. Остальные три машины остановились рядом, взяв ворота в кольцо.
     Люк проскользнул между ними и полез в кабину застрявшей машины.
     - Посторонись! – гаркнул он наружу, включая заднюю передачу и нажав педаль.  Грузовик дал задний ход. Табличка склада обрушилась вниз и упала на мостовую.
     Люк вылез и сделал выстрел в воздух.
     - Внимание! Всем стоять! Вы обвиняетесь в государственной измене! Кадеты, арестовать людей на складе и в машинах! При сопротивлении – стрелять!
     Он спрыгнул с подножки машины, огляделся.
     В сумерках и слабом освещении склада было плохо видно, но Люк различил четырех солдат с винтовками и с десяток военных-грузчиков. На вышке было еще два. С пулеметом. Один сделал какое-то движение и Люк инстинктивно выстрелил. Солдат с воплем рухнул вниз.
     - Я сказал – арестованы! Сдавайтесь!
     Люк присмотрелся. Он чуял и видел больше, чем когда-либо. Тьма расступалась, деталей становилось больше. Он даже словно бы ощущал предметы изнутри.
     Солдат был жив – ему пробило руку, а при падении он еще и сломал ее.
     Тех, что у ворот, схватили сразу. Кадеты оцепили склады и начали прочесывать многочисленные проходы и темные углы. Люк махнул солдату на вышке.
     - Слезай сам!
     Тот осторожно начал спускаться, но неожиданно распрямился, как пружина и вцепился в пулемет. Длинная очередь прошлась по двору, закончившись выстрелом Люка – он подстрелил охранника не задумываясь и оглянулся на своих. Двое ранены. Нет, трое. Тело перевалилось через перила и рухнуло ему под ноги.
     Люк рванулся на склады. Он прекрасно видел, хотя было темно почти везде, внутри клокотала ярость. Они посмели ранить его товарищей!  Он искал, искал, и вдруг увидел…
     Картинка резко сменилась. Вместо привычной, он увидел вокруг странные пятна. Что это? Люди светились красными силуэтами, особенно лица и руки, их видно даже сквозь предметы и стены, снег и камин были почти черными или фиолетовыми, а между этими крайностями – целый спектр цветов и оттенков. Но волнение прошло, уступив место пониманию. Он видит тепло!
     Люк устремился в проходы. Пинками и ударами выгнал на свет несколько человек, а к последнему вышел сзади. Этот, похоже, не хотел попадаться больше других – он держал револьвер. Уверенно. Люк почувствовал, что этот даже предвкушает, как кого-нибудь убьет, а потом сдастся. Сдастся, делая вид, что просто выполнял свой долг. Недоразумение. И он не виноват. Ха-ха.
     Это его мысли, понял Люк. Он чует его мысли. Ну, что же, вот и не обижайтесь…
     Он быстро выбросил вперед правую руку и пробил ею предателя насквозь. Не рука, лезвие, меч, растущий из рукава. Отходя от очередной метаморфозы, Люк потащил руку назад, попутно заставляя рану преступника принять более-менее нормальную форму. Как от его сабли. Опять желания сработали сами, опять он бежит впереди паровоза!
     Уже почти приведя в порядок нервы, вытащил тело во двор.
     - Этот последний. Что с ранеными?
     - Должны выжить, - проворчал Вумпель.
     Люк добрался до ребят, которых уже перевязали и собирались тащить на шинелях до больницы. Ничего не объясняя, он наскоро осмотрел раны. И ускорился. А ведь научился этому совсем недавно – двигаться так, что люди просто не замечают, что движение было. Научился из-за бальных танцев. Смешно. Замедлить время для всех или ускорить его для себя, чтоб проще пережить волнующий момент… Чтоб мир застыл. И можно было успокоиться.
     Самое странное  – Люк понял, что помнит об этой способности, лишь когда собирается ею воспользоваться. Как сейчас.
     Сознание расплылось. Он будто был многими существами. Разными и удивительными. И они оценили состояние кадетов. Один был плоховат. Да и другим помочь не мешает. Люк потянулся своими мыслями, волей, желанием… И сместил пули в их телах. Заставил изменить положение. Заодно вычистил раны, убив напрочь всю гадость.
     …И мир снова задвигался.
     - Торопитесь! Возьмите машину! – сказал Люк.
     Когда раненых увезли, он повернулся к арестантам.
     - Итак, господа, вам предстоит разговор с военной полицией.
     - И журналистами! – уточнил Вумпель. – Они уже здесь.
 
Глава 22

     Люк скомкал утреннюю газету и бросил ее в ведро для бумаг. После инцидента на складе прошло три дня, а писали чушню. Да, выявили хищения, да, продовольствия в избытке, да, скандал… И тишина. Хотя все бумаги были за подписью, ах, какой сюрприз, Осалина и Одулина, солдаты взяли всю вину на себя. Контрабанда и торговля казенным имуществом. А бумаги подделали. Угу, так он и поверил!
     Посмотрел на свое отражение в зеркале. Кадет Ланц. А в крепости он комендант. А на улице лейтенант. Но ребята поправляются, возможно, даже успеют к новому году выписаться. Люк понимал, что подстегнул их регенерацию и они вне опасности, но случившееся вывело его из равновесия. Теперь никаких "сдавайтесь"! Никаких переговоров. Перебью всех на хрен, и Одулина с Осалиным, а там пусть разбираются, как они сами себя поубивали… Что за прок быть бессмертным мутантом, если всего боишься?
     Люк постарался успокоиться. Так нельзя. Нельзя выходить из себя. Иначе он станет чем-то ужасным. И пути назад не будет. Нет, он найдет другой путь.
     Звонок на урок. Пора идти.
     На перемене его вызвал к себе директор.
     - Приветствую вас, лейтенант Ланц! – сказал Александр Александрович. – Вас тут вызывают из жандармерии…
     Люк взял трубку.
     - Слушаю.
     - Комендант Ланц?! – с нескрываемой иронией сказали в трубке.
     - Жандармерия? – в тон ответил Люк.
     - Ваши юнкера в крепости застрелили этой ночью трех человек!
     - Снаружи крепости? – уточнил Люк.
     - Что? – удивились в трубке.
     - Убитые были снаружи крепости? – он уже понял, о чем идет речь.
     - Да. Ваши мальчишки утверждают, что у них хотели украсть пушки. Они убили трех человек и еще нескольких ранили. Это неслыханно! Если вам дали поиграться  с крепостью, это не значит, что…
      - Поиграться?! – рявкнул Люк. – Я превратил эту крепость в современное боевое сооружение и не намерен наказывать солдат за исполнение приказа и долга! Эти люди поперлись на военный объект, там и таблички стоят соответствующие. Вам же жаловались на воров пушек? Да, жаловались. И теперь вам лучше поразмышлять, как вы объясните начальству, почему три юнкера сделали за ночь то, что вы не могли сделать за несколько месяцев!
     Люк бросил трубку. И только тут заметил, что сидит на столе Менжинского, а тот смотрит на него с явным одобрением и усмешкой. Люк поспешно сполз на стул.
     - Прошу прощения, господин директор.
     - Ничего. - Менжинский покивал. – Вы обзавелись влиятельными недоброжелателями и разворошили осиное гнездо. Поймите, иногда устав и законы не могут преодолеть служебную субординацию и преступный сговор. На вас интересно смотреть, но, боюсь, если не Осалин, то какой другой генерал может испортить вам карьеру. Парадокс жизни военного в том, что опасны не столько враги, сколько глупые и самолюбивые начальники, а у вас их еще будет много. На складах вы сделали то, что должны были. Результат великолепен!
     - Но мы не схватили главных преступников! – невольно перебил Люк.
     - Зато пресекли поток контрабанды, - ответил ему Менжинский. – Да и пайки заменили на свободную торговлю, конфискацию продуктов в пользу армии отменили, и продавцам многое уже вернули. Вы на первых полосах газет! Снова.
     - То еще удовольствие, – мрачно отозвался Люк.
      Александр Александрович расхохотался.
     - Людям нужны ориентиры. И свершения. А вы – эмигрант, военный и очень молоды. То есть, ваш типаж играет на огромную аудиторию. Но вызвал я вас не по поводу жандармов. Случай неприятный, но понятный. Тут другое!
      Он выложил на стол большую стопку бумаг.
      - Когда дают представление на офицерскую должность, то традиционно начинают проверять происхождение фигуранта. Чтоб знать, с кем имеют дело. И выяснились интересные подробности вашей биографии.
     Менжинский взял лист бумаги.
     - Люк Ланц, урожденный Льюис Лемюэль Ланц, принц Уэльский!
     Люк просто окаменел.
     - Я – принц?
     - И наследник английского престола. Но особо на это не рассчитывайте, в числе претендентов на трон вы – семнадцатый! Сразу после герцога, которому на днях исполнилось четыре года.
     Менжинский, похоже, искренне наслаждался произведенным эффектом.
     - А вот по другой линии у вас интереснее – вы немецкий барон Фон Вульфенштайн!
     - Вульфенштайн? Это вроде значит "волчий камень"? – выдавил Люк.
     - Именно! Семья Фон Вульфенштайн не лезет в политику, но она контролирует большую долю экономики в Европе. И у них семь родовых замков, помимо прочего, - Александр Александрович пролистал бумаги. - Кстати, вы один из так называемых трех баронов – наследников семьи. Сейчас, по системе аристократических родов, у них три высших барона – Карл Руперт Фон Вульфенштайн, ста двадцати восьми лет от роду, глава семейства, баронесса Элиза Фон Вульфенштайн, четырнадцати лет, приемная дочь барона, и вы. Если вы женитесь на этой Элизе, то ваше право на баронский трон и роль главы семейства станет неоспоримой.
     - Мне пятнадцать, - напомнил Люк, пытаясь привести мысли в порядок. – И я не собираюсь жениться на девушке из враждебной державы.
     - Вам скоро шестнадцать. И да, сейчас это было бы несвоевременно, - согласился директор, - но война закончится. А династические браки имеют свои законы.  Наследник английского престола и баронского титула – каково? Неудивительно, что ваши родители предпочли вас вывезти и спрятать. Тогда кровь наследников текла рекой. Более сотни убийств менее чем за год!
     - И чем кончилось? – поинтересовался Люк.
     Менжинский что-то еще посмотрел в бумагах.
     - Да не то, что бы кончилось… Просто парламент утвердил новый порядок наследования престола. Это своего рода формула выбора, высчитываемая по линиям родовитости, полу, возрасту и другим показателям. Убийство претендента меняет всю формулу, кроме того, есть еще так называемые параметры первой крови...  Я всю ночь ваше место вычислял! Но правильно, перепроверял не раз. Короче, теперь убивать претендентов – не гарантия продвижения. Там другая зависимость.
     Люк задумался.
     - А мои…
     - Ваши родители очень хорошо спрятались. Даже спецслужбы не нашли их следов. После вашего, хм, перемещения в приют  - ничего. Только косвенные сведения о том, что они могли покинуть страну под другими именами…
     На обеде Люк попытался уложить в голове все полученные сведения, но не получалось. Он свирепо уставился на борщ. Со сметаной. Впервые за месяц. И мяса не пожалели. И хлеб белый дали.
     Он принялся есть.
     Титулы были, ну, ни к какому месту. Еще принцем или бароном начнут дразнить! Что вообще здесь происходит?!
     Окно разбилось. Люк инстинктивно поймал то, что летело ему в голову. Камень. Кусок мостовой. Он положил булыжник и в общем молчании прошел к окну. Там, внизу, у училища было несколько парней лет по двадцать. Одеты как рабочие – кожаные пальто, теплые картузы, кофты, шарфы, штаны, ботинки… И ржут.
     Люк выхватил револьвер. Одна половина кричала, что оружие он не брал, но другая услужливо ему подсказала другое. Словно варианты бытия. Он мог не брать револьвер. А мог взять его. И положить во внутренний карман. Вероятности. Он хотел выстрелить, и его подсознание выбрало эту вероятность. Выбрало, вложив ему в руку оставленное в сейфе оружие.
     Сознание изменилось. Люк с холодным гневом смотрел на этих подонков, прицелился в главного… И ждал. Пока появится понимание и… Выстрелил. Потом встал на подоконник и спрыгнул вниз. Приземлился на мостовую перед ними. Парни замерли на секунду, а потом побежали. Люк ждал. Долго ждал. Долго для себя, но не для них. И начал стрелять. Не убить, ранить. Вывести из строя. Потом убрал револьвер, подпрыгнул на водосточную трубу, на руках забрался до окна и влез внутрь. Прошел до кухни, помыл руки и вернулся в столовую.
     Кадеты представляли из себя застывшую картину. Люк сел за стол и взял ложку с борщом.
     - Ефрейтор Гринев! Убрать мусор! – скомандовал он.
     Гринев нерешительно двинулся с места, потом козырнул и побежал за метлой и совком в подсобке.
     - Сержант Вихорев! – Люк съел ложку борща. – Вызовите мастера на починку окна.
     - Есть! – тот убежал.
     - Пчелкин, возьмите человек восемь-десять кадетов и отнесите раненых в полицию. Перевяжите их.  Остальным - жрать!
     Кадеты расслабились и с нервными смешками разошлись по своим местам. Кто-то сам догадался задвинуть окно внутренними ставнями, которые, похоже, сделали именно для таких вот случаев. 
     На второе было жареное мясо и картофель с салатом. Прихлебывая сладкий чай, Люк подумал, что нужно составить на себя докладную записку за неуставное ношение оружия. А это разделение сознания… Странное состояние – боишься, протестуешь, но делаешь то, что должно быть сделано. И делаешь правильно.
     …Вечером Люк внаглую позвонил полицмейстеру и спросил, что там с его задержанными. Он почти хотел, чтоб на него наорали и обвинили во всех страшных преступлениях против короны.
     Вопреки ожиданиям, полицмейстер орать не стал.
     - Они живы, ну, кроме первого. Признались в участии в антиправительственной агитации и хулиганстве, это рабочая партия профсоюзов.
     - Опять партия? – разозлился Люк. – У нас что, все враги империи и просто отребья состоят в партиях? Сколько их вообще?
     - Что-то около сорока, - устало ответил полицмейстер.  – Выборы в органы самоуправления и общественные комитеты, вот такое вот…
     - И почему вы не ловите агитаторов? Не арестовываете партии?
     - Права не имеем, - ответил тот. – Пока они не призывают к свержению императора или убийству госчиновников, мы ничего не можем сделать. Люди имеют право быть недовольными. А когда кто-то позволяет себе лишнее, это преподносится, как его личное мнение. И партия ни при чем.
     - А меня вы не арестуете? – спросил Люк.
     - Не можем, – проворчал полицмейстер. – Мы не военная полиция. Вот если бы вы что-то натворили, находясь в увольнении или отпуске… А пока на службе – только военная полиция. Да и стреляли вы на своей территории. Если бы бегали за ними по улицам за официальными пределами училища – тогда правонарушение. А так – вы в своем праве. Только директор ваш может наложить взыскание за неуставное ношение револьвера.
     - А понизить в звании? – медленно спросил Люк. 
     - С вашей подачи мы тут все выучили устав и закон. Менжинский – госпреподаватель. Он не может отменить приказ на ваше офицерское звание или понизить в звании. Он может лишь повысить вас в звании и послать запрос на утверждение повышения. Но, разумеется, он,  как бывший майор, не может повысить вас выше лейтенанта. Только дать звание командора в некоем необычном случае. К примеру, нападения врага на город или бунте.
     После разговора с полицмейстером Люк чувствовал себя непривычно. Вроде и порядок, но такая терпимость системы показалась странной. Если бы у нас всегда действовали по закону…
     На следующий день Люк привычно принес директору доклад о положении в крепости. Тот так же привычно выслушал, подписал и поставил печать.
     - Знаете, ваша выходка в кафе стала популярной.
     - В смысле? – спросил Люк.
     - В смысле – теперь везде офицеры считают своим долгом пригласить и накормить вкусностями детей. Это уже вышло за рамки полуострова. Газеты и это раструбили. А вот ваше вчерашнее… Хм, мероприятие… У нас генеральный инспектор. И он желает провести с вами встречу. Вернее, он приедет для инспектирования училища, а завтра, или сегодня, как пойдет, вы отвезете его в крепость. Справитесь?
     Люк постарался успокоиться. Почему нет?
     - Ну, не сбегать же…
     Александр Александрович усмехнулся.
     - Как офицер, вы можете взять отпуск и переложить свои полномочия на сержанта или капрала.
     Люк прыснул.
     - И пересидеть все проверки у себя в комнате?
     Директор кивнул.
     - Многие так делают. Особенно, если не хотят слушать нечто нелицеприятное. А генеральный инспектор… Ну, с ними встречаться никто не желает. Уволить могут, разжаловать, даже убить. Их воля – воля императора. Выше любых правил, закон над законами.
     Люк вернулся на уроки, но вскоре его опять вызвали к Менжинскому. На этот раз в его кабинете было несколько военных. Армейский лейтенант предъявил директору какие-то бумаги.
     - Лейтенант-стажер Ланц, от имени штаба армии, приглашаю вас проехать с нами.
     - Уточните смысл поездки и направление, - сказал Люк.
     - Вас это не касается.
     - Если меня это не касается, я просто останусь здесь, - ответил Люк.
     Лейтенант покрылся пятнами.
     - Вы не починяетесь приказу? – он попытался отодвинуть Менжинского от стола с бумагами.
     - Вы мне не начальник и ничего не предъявили, -  ответил Люк.
     - У нас приказ проверить ваши навыки стрельбы, - сказал другой лейтенант, беря со стола бумагу и протягивая ее Люку.
      Он прочитал приказ штаба армии, из отдела научных разработок. Оружейники. Ему предписано продемонстрировать…
     - У нас, в армии, - прошипел первый лейтенант, - возникли разные мнения по поводу возможности сбить самолет из револьвера с такого расстояния. Вы должны подчиниться. Едем на полигон.
     - Так бы сразу и сказали, -  Люк фыркнул и положил приказ. – А то устраиваете не пойми что.
     - У него встреча с генеральным инспектором! – сказал Менжинский.
     - В три. Мы успеем, – ответил лейтенант.
     - Вы идете? – спросил еще какой-то чин в незнакомом Люку мундире и кепи-ушанке.
     - Я должен забрать свой револьвер.
     - Вам дадут револьвер, когда будет нужно!  - брякнул лейтенант.
     Люк резко хлопнул в ладоши, оборвав гомон военных.
     - У меня настоящее оружие, а не обычный армейский. Подождите у входа. И вообще, мне надо одеться.
     Люк козырнул и вышел, внутренне посмеиваясь. И откуда в таких невысоких чинах столько пафоса, словно они все наследные принцы? Мысль о принцах тут же испортила Люку настрой. Впрочем. Добравшись до своей комнаты, он уже успокоился и начал обдумывать свою тактику. Проверяльщики, да?… Ну, я вам устрою…
     Он с усмешкой нацепил на форму все свои награды, взял из сейфа кобуру с револьвером. Хотят проверить? Пусть проверят. Надоело бояться.
     Военные приехали за ним на длинном темно-вишневом лимузине с белыми колесами и полированными дисками, в народе такие называли "генеральскими". Внутри оказалось просторно – удобные мягкие кресла, ручки, ремни, мини-бар, рукомойник, даже вешалка с полотенцами и рация. Залезая, Люк обратил внимание на толщину стенок и стекол. Машинка-то с секретом! Бронированная. И сидения сзади образуют два полукруга – словно для дружеской попойки. Но вот лица у офицеров были невеселые.
     Когда лимузин поехал, первый лейтенант негромко заговорил.
     - В мирное время учиться на лейтенанта нужно годами. И никто бы не дал вам чин до восемнадцати. Так что – не заноситесь.
     - По-вашему, делать лейтенантом в пятнадцать нельзя? – спросил Люк.
     - Нельзя.
     - А отправлять кадетов расстрелять толпу народа с женщинами и детьми – можно?
     Лица армейских стали еще кислее. Люк нарочито поправил воротник шинели, расстегнув ее так, чтоб были видны награды. Лейтенант со штабной медалькой "за три года службы" насупился. В военной среде, насколько помнил Люк, эти медали именовали ПиО – "получи и отвяжись", а так же ТТБ – "ты там был".
     - Это была вынужденная мера, - нерешительно начал другой лейтенант.
     - Потому, что полицейские, жандармы и армия прикрывали арсеналы и штабных генералов? – наугад сказал Люк.
     Первый лейтенант слегка позеленел.
     - Это не ваше дело!
     - Именно поэтому я вызвал генерального инспектора, - ответил Люк. – Я видел это в Лисовецке – там при наступлении немцев полиция и жандармы тоже как сквозь землю провалились. Теперь здесь. У нас на полуострове гвардия, армия, полиция, жандармы! Небось, еще лесная гвардия и командорские отряды. А кто идет против толпы? Кадеты! А кто обслуживает крепость – наш единственный шанс, если враг введет с началом навигации свой флот в Черное Море? Юнкера и сержанты! Кто перекрыл поток контрабанды и ликвидировал голод на полуострове? Кадеты! У меня такое чувство, что когда немцы пойдут на штурм полуострова, меня назначат держать оборону и командовать контратакой, а все корабли и мосты будут загружены армейскими чиновниками и генералами, эвакуирующимися, да что там, бегущими на материк!
     Офицеры сидели мрачнее тучи. Похоже, Люк славно потанцевал на их больной мозоли.
     - Ну, - примирительно сказал второй лейтенант, дела не такие плохие. Просто армия бережет ресурсы и старается не ссориться с начальством. Это вы, молодой, не пуганный, носитесь, вынюхиваете, вмешиваетесь. А у армейских правила простые – подальше от начальства – поближе к провизии. Когда у офицера есть семья и карьера, он не хочет рисковать. Вот вас посадили командовать крепостью в порту. А теперь представьте, что вам много лет, и вас высылают на север, далеко от всего… Люди этого опасаются. Военные хотят жить, и хорошо зарабатывать, понимаете?
     - И глядя на наших генералов, это понимает даже ребенок, - вздохнул Люк. – У нас система стала неэффективна – раздутая бюрократия, семейственность, заместители и адъютанты сворами… Да что там  - я лейтенант-стажер, а у меня два заместителя сержанта-стажера и еще один на территории крепости. Если с интендантом – уже четыре. А у них по два ефрейтора или капрала в заместителях!
     Они немного помолчали.
     - И вы что-то хотели бы поменять? – осторожно спросил один офицер.
    Люк подумал.
     - Нестроевых генералов – вон из армии. Или ты командуешь войсками, или ты не генерал, а чиновник. Число заместителей ограничить, зарплаты чиновникам установить единые, чтоб помнили, что они на службе. Ни к чему генералы на кабинетных должностях, пусть снабжением занимаются интенданты. Создать интендантскую службу – и все. Без генералов и прочего.
     - Гражданская служба для армии? – спросил офицер с интересом.
     - Скорее служба снабжения при армии, - ответил Люк. – Но не армейская, а армии частично подчиненная. Как наше училище. Чтоб там были люди, понимающие свою работу, но без прямой зависимости от погон. Спецы, а не чиновники в генеральских чинах.
     Офицеры задумались.
     - А посмотреть было бы интересно, - сказал один. – Генералы-то как взвоют! Сразу столько хлебных должностей… Они будут против, но если будет приказ…
      - На почте же работают у нас профессионалы? – сказал Люк. – И на телеграфе. – Так отчего гражданские интенданты не заменят толпу генералов, подписывающих бумажки?
     - А мысль и правда интересная, - офицер посмотрел в окно.

Глава 23

     На полигон они приехали быстро. Люка выгрузили прямо на плацу, перед столом с разными видами оружия, потом показали на установленные мишени.
     - Мишени на расстоянии в десять, двадцать, пятьдесят и сто метров. Стреляйте по готовности, - сказал офицер с блокнотом, стоящий возле подзорной трубы на подставке.
     - Из чего сначала? – спросил Люк.
     - По желанию. Пули маркированы, мы не перепутаем их.
     Люк вытащил свой револьвер и, шутя, поразил мишени до ста метров. Для последней он прикинул ветер, температуру, влажность, и, замешкавшись лишь на секунду, выстрелил.
     Офицер посмотрел в подзорную трубу.
     - Попадание. Попробуйте повторить другими видами оружия.
     Люк изучил выбор. С винтовкой он справился играючи.
     - Оружие в идеальном состоянии.
     Кавалерийский револьвер был тяжел и давал страшную отдачу, но Люк стиснул зубы и попал во все мишени. Для такого нужны совсем иные руки.
     Армейские револьверы его сразу насторожили. Он покрутил в руках первый.
     - Не сбалансирован, дефект производства, - сказал Люк, откладывая в сторону.
     Второй был еще хуже.
     - Поврежден, взорвется при выстреле.
     Третий был вроде нормальный. Люк откинул барабан, зарядил, прокрутил барабан, прислуживаясь.
      - У этого могут быть заедания. Нужен ремонт деталей.
     Он прицелился и начал стрелять. Оружие дико кидало при выстреле – это вам не офицерский, баланс иной, ствол тонкий и короткий. Первые три раза Люк попал. В последнюю целился секунд десять, потом выстрелил. Офицер приник к трубе.
     - Попадание. Учитывая кучность для этой модели – результат невероятный.
     Люк покрутил в руках пустые гильзы.
     - У пуль неравномерное срабатывание. Скорее всего, часть пороха отсутствует либо заменена на, к примеру, песок. Саботаж на производстве.
     Лейтенант рядом побледнел и слегка позеленел. Другой офицер сделал пометку в блокноте.
     Люк взял в руки пулемет. С водяным охлаждением и трубчатым магазином, подающим патроны по спирали. Этакая черная труба с рукояткой, прикладом и складным упором для стрельбы. Такого Люк еще не встречал, хотя схему устройства понял почти сразу. Уже заряжен.
     - Дам залп на пробу.
     Люк выпалил несколько раз, короткими и длинными по ближней мишени. Да, дело дрянь. Кучность такая, что можно пули кидать горстями – эффект тот же. Он установил пулемет на специально подобранный деревянный уступ, имитирующий невысокое препятствие, и прицелился. Стал стрелять короткими порциями, приспосабливаясь к оружию, выявляя закономерности. Скоро первая мишень была подбита. За ней и вторая. Для третьей Люк перезарядил оружие и дал три пробных выстрела. Оружие великолепно контролировало расход боезапаса. Хоть поштучно пуляй. И Люк попал, сделав еще несколько выстрелов для подтверждения. Офицеры молча что-то записывали, кусая губы.
     Для последней мишени Люк сделал целую серию пробных выстрелов с разным числом патронов. И уловил закономерность – чем длиннее очередь, тем больше ствол уводит, причем, по спирали. Ну, конечно, баланс зависит и от магазина оружия, а он спиральный!
     Люк прикинул все данные и постарался расслабиться, прочувствовать оружие и мишень впереди. И нажал на курок, вгоняя весь боезапас в бумажную цель.
     Офицеры опустили бинокли, обладатель трубы снял фуражку и вытер пот, не смотря на вполне зимнюю погоду.
     - Это абсурд. Армейские спецы не могли из него попасть даже с двадцати метров!
     - У этого пулемета, - сказал Люк, баланс меняется при стрельбе. И он слишком тяжелый для ручного оружия. Замените водное охлаждение на воздушное, добавьте вторую ручку и сделайте подачу патронов лентой, из коробки. Результаты возрастут в разы. И ремень для распределения веса на плечи тоже не помешает.
     Офицер подозвал солдата с рацией за спиной, снял с держателя тяжелые наушники и микрофон.
     - Номер пятнадцать! Вы готовы?! Пятнадцатый, вы готовы?
     В динамике затрещало.
    - Так точно. Можно на взлет?
    - Будем вас ждать.
    Офицер повернулся к Люку.
     - Сюда вылетит биплан. На нем спереди установлен броневой щит с мягким деревянным покрытием, защищающий пилота. Вы должны выстрелить. Из чего хотите. Пилот защищен, он летит, ориентируясь по боковому виду и привычному маршруту. Если попадете в мотор – там тоже щит и покрытие. Это важно для фиксации попадания, если оно состоится. Понятно?
     Люк мысленно усмехнулся. Они хотят идти до конца и воспроизвести все детали. Что же, пусть попробуют. Кому-то в штабе его результат не дает покоя, если назначили эту комиссию.
     Самолет пришлось ждать не долго. Заметив биплан, Люк поднял револьвер. Свой револьвер. И мир словно прыгнул вперед. Люк увидел биплан, крутящийся винт, броневой щит и его деревянное покрытие. Он чувствовал пулю в патроне, чувствовал свое оружие, землю, воздух, он почти знал, что будет. И он выстрелил. Потом еще и еще.
     Биплан задымил и неуклюже пошел вниз. Уже у земли пилот сбросил щит и вывел машину на посадку, чудом не перевернувшись. Люк почувствовал волнение и злость – он почти потерял контроль, но пилот не виноват. Виноват тот, кто настоял на эксперименте. Впрочем, пилот мог спрыгнуть с парашютом, хотя предпочел сражаться за машину…
     Скоро подъехал ефрейтор на мотоцикле и козырнул офицерам.
     - Три попадания, господин лейтенант! – обратился он к офицеру у трубы. – Карбюратор, топливный шланг, и одно – в лобовое, напротив пилота. Без щита шанса бы не было.
     Лейтенант выругался.
     - Почему самолет сломался? Двигатель должен был уцелеть!
     - Пули вошли в двигатель по касательной, вспоров обшивку, а щит закрывал его колпаком, спереди. Похоже на навесную стрельбу в артиллерии. Дистанция – около километра.
     Лейтенант не унимался.
     - Какие у вас патроны? – он повернулся к Люку.
     - Обычные, армейские. Десять миллиметров.
     Люка их раздражение и удивление почти смешили.
     - Вы зарядили стандартные патроны в револьвер? – спросил лейтенант.
     - Да. Унификация – слышали?
     - Не дерзите! - взвился офицер. – Повторим с самого начала.
     Но тут к ним подбежал солдат с повязкой посыльного на рукаве.
     - Приказано доставить лейтенанта Ланца в училище!
     - Кем? – рявкнул офицер.
     - Не могу знать. Приказ по телефону из штаба корпуса имперской гвардии. Кодированный. Мы лишь знаем, что приказ отдан вышестоящим начальством.
     - Игроки хреновы! – ругнулся лейтенант. – Мистер Ланц, вы свободны, пока.
     - Лейтенанту Ланцу нужна машина и водитель, - сказал Люк, держа, как мог,  улыбку. – Офицеры, кто из вас?
     Пару-тройку секунд офицеры бросали друг на друга многозначительные взгляды, потом самый молчаливый убрал блокнот и пошел к Люку. Он провел его к машине, и они тут же тронулись с места.
     - Вы умеете доставать людей, - негромко сказал офицер, когда они проехали контрольный пост и ворота.
     - Наша армия, - ответил ему Люк, - отягощена бюрократией и панибратством, при тотальном незнании устава и несоблюдении субординации. А всему причиной генералы, осевшие на безопасных и хлебных должностях, дающие приказы по телефону и устно, обнаглевшие настолько, что готовы командовать кем угодно и чем угодно.
     Люк посмотрел в окно.
     - В результате возникают досадные казусы, когда приказ отдан некорректно, но все его стараются выполнить, даже если сами лично это делать не обязаны. Вот вы все там – откуда?
      - Военная разведка, отдел военных исследований армии, штаб округа и…, - офицер замялся, - и военная полиция. А что?
     Люк чуть не засмеялся.
     - И кто же обладает такой властью, чтоб собрать вас всех вместе? Император? Маршал? Нет, думаю, это был генерал из штаба. Который позвонил другому генералу, даже нескольким, и попросил организовать этот балаган!
      - Вы обзавелись опасными недоброжелателями, – медленно ответил офицер. – Интендантская служба – мощная структура армии. От них зависит каждый. И вы в том числе.
     Люк усмехнулся. И тут Осалин! Даже смешно…
     - Это Осалин или Одулин… Не важно. В контрабанде продовольствия отмазались, но тут они попались. Превышение полномочий по полной программе. Инспектор и до них доберется. А не доберется он – найдутся другие. Этот штабной гадюшник давно пора разогнать.
     Он заметил в зеркало, как офицер криво усмехнулся.
     - Генерал генералу союзник и друг. Потому генералам зачастую законы не писаны. Вас растопчут, и с вами могут пострадать многие другие. Осалину ничего не стоит направить вас в зону боевых действий в качестве пополнения или для учений в боевой обстановке, как принято. С оружием, что долго хранилось на складах, с отсыревшими патронами и отпетыми подонками в качестве полевых сержантов. Это же все бумаги – что, куда, кому… Ваши награды и слава вас защищают – временно. Но про вас многие забудут вскоре, а вот Осалин и ему подобные – нет. Понимаете?
     Люк задумался. А было бы здорово найти этих генеральских упырей и пристрелить. За всех, кому они могли причинить вред. И сдаться генеральному инспектору. Он мысленно взвыл. Неужели нельзя цивилизованно? Должны быть способы решения проблем без тотальных убийств и террора. Хотя, порой так хочется… Нет, с некоторыми нельзя мирно. Он вспомнил немцев в Лисовецке. В паре сотен километров уже многотысячная группа войск и танки с самолетами. И там тоже ни с кем нельзя договориться.
     - Люди в кабинетах часто недооценивают людей в окопах, - сказал Люк. – Если написать статью, что это Осалин и компания устроили голод на полуострове, я буду наименьшей из его проблем.
     - И кто ее напишет? – спросил офицер.
     - Да хоть бы и я.
     - Да, у вас дури хватит. А кто опубликует?
     Люк подумал.
     - На правах армейской листовки – любая типография. У нас в училище есть своя, ее-то никакой Осалин не отключит.
     - Вы думаете, - проговорил офицер, - кто-то захочет ворошить штабных генералов по наводке кадета?
     - Так уже ворошат, - ответил Люк. – Кого-то там даже грохнули. Прямо в кабинете.
     Офицер вздрогнул.
     - Вам самому не страшно, что человека из-за вас убили? Вы даже не представляете, какой кошмар начали.
     Люк помолчал.
     - Просто я на стороне людей. А чиновник в погонах… Такой фрукт от меня уважение не получит. Нашу систему надо исправлять. И пусть инспектором, раз другие методы не срабатывают.
     В училище Люк на всякий случай спросил у дежурного отставного сержанта, не искал ли его Менжинский.
     - Искал, звонил, велел вам идти прямо к нему.
     Люк разделся у себя и поднялся в кабинет директора, постучался.
     - Войдите!
     Он вошел, но вопреки ожиданию, в кабинете директор был один.
     - Как прошло? – обеспокоенно спросил Александр Александрович, теребя стопку бумаг на столе.
     - По плану, - стараясь не нервничать, сказал Люк. – Пострелял по мишеням, меня привезли обратно. А что?
     - Здесь инспектор, - тихо сказал директор. – Прямо в училище. Уже.
     В дверь постучали. Менжинский вытер руки салфеткой и бросил ее в урну для бумаг.
     - Войдите!
     И в кабинет вошел Наполеон. Точнее, понял Люк, человек, удивительно похожий на портреты Наполеона. Как в книгах и на картинах. Даже форма необычного старинного покроя, без головного убора, и с именной бляхой.., Люк заметил номер – семьсот двадцать семь.
     - Жан Неаполи, генеральный инспектор, - представился "Наполеон".
     Люк вскочил и козырнул, как на плацу.    
     - Люк Ланц, лейтенант–стажер!
     Инспектор улыбнулся краем рта.
     - Присаживайтесь, не нужно официоза.
     Он пододвинул себе кресло и расположился рядом с Люком. А тот смотрел на этого человека, пытаясь разобраться в своих чувствах. Странно, но страхов не было. От инспектора веяло спокойствием и даже некой гармонией бытия. Люк подавил зевоту. И тут заметил, что Менжинский очень волнуется.
     - Господин инспектор, могу чем-то вам помочь? – спросил директор. – Уверяю вас, мистер Ланц вызвал вас исключительно из-за создавшейся обстановки…
     Неаполи успокаивающе поднял руку.
    - Оправдания не требуются. Ваш ученик достойно проявил себя и его положение, приказы и награды не подвергаются сомнению. Хотел бы с ним побеседовать, где мы можем это сделать, чтоб не мешать вам?
     - Что вы, что вы! – вскричал Менжинский, вскакивая со своего места.  – У меня полно дел и я вполне могу оставить кабинет в ваше распоряжение на полчаса или на час, не извольте беспокоиться!
     Он вышел и аккуратно затворил за собой двойные двери.
     Инспектор быстро пересел в кресло Менжинского.
     - Неудобно получилось. Как думаете, лейтенант, он соврал?
     Люк честно задумался.
     - Сто к одному, что да. Возможно, преувеличил или пересмотрел свое расписание. Он вас боится.
     Жан Неаполи кивнул.
     - Да. А вы не боитесь?
     - Нет. Почему-то я сразу успокоился, как вы пришли.
     Инспектор улыбнулся.
     - Это связано с биополями. Вам преподавали основы биоэнергетики?
     - Да. Но причем здесь вы?
     - Я -  мутант, - гордо заявил Жан Неаполи. – И сила моего биополя такова, что у, скажем так, обладателей менее сильных биополей, это вызывает страх. Иррациональный. Я могу его подавлять, а могу провоцировать, регулируя силу и направление биополя. Но Менжинского я не пугал. Не специально. Просто он уже был готов, психологически готов.
     - В этом ваша способность? – заинтересовался Люк.
     - Одна из, не основная, – ответил Неаполи. – Скорее, это побочный эффект, которым я научился пользоваться.
     - А какая основная?
     - Регенерат класса гамма-омикрон. Восстановление из любого состояния, с переходом в аморфную массу, проникновение через сверхмелкие отверстия, использование видоизмененных конечностей в качестве оружия…
     Инспектор улыбнулся уже всем ртом.
     - Вам еще не показывали настоящих мутантов на службе государства?
     - Никак нет, - пролепетал Люк. - А как это - быть мутантом?
     - Это восхитительно, - ответил тихо Неаполи, - когда привыкаешь к мысли, что ты не человек.
     - Это почему же? – взвился Люк. – Человек – это не тело, а душа, дела, мысли!
     - Правильно, - ответил Неаполи, - и я рад, что ты так думаешь.
     - А сколько живут мутанты? – поинтересовался Люк.
     - Хороший вопрос, - инспектор улыбнулся чему-то своему. – Дело в том, что не все мутанты бессмертны, но все могут цепляться за жизнь, пока не надоест, или переродиться, став чем-то новым, чтоб закончить начатое.
     - Пока не надоест? – не понял Люк.      
     - Некоторые мутанты пользуются поддержкой аристократических семейств, они – вроде тайного оружия или семейных реликвий. Дворецкий, что живет с семьей сотни лет, служанка-телохранитель, даже звероподобный монстр…. Всем найдется место и образ. Есть те, кто служит в армиях и спецслужбах, а есть и свободные… Есть такие, кто специально ищет и убивает других мутантов.
     - Зачем? – спросил в шоке Люк.
     - Кто – из интереса, а кто ради поглощения, - задумчиво ответил Жан.
     - Это как?   
     - Это – почти как съесть. Но на уровне генетического кода. Изучали по биологии? Старые знания, пока с трудом даются. Некоторые мутанты считают, что определенный способ поедания других мутантов дает им возможность повысить свой уровень. Обрести способности съеденного, не поступившись своими прежними.
     - Бред! – вырвалось у Люка.
     -  К сожалению, не бред. Если ДНК-код совместим, то вполне возможно. Хотя, некоторые способности и коды несовместимы. Тогда у поедателя будет нечто вроде болезни. И еще неизвестно, чей код окажется сильнее. Бывали случаи, когда съеденный мутант возрождался внутри съевшего и побеждал его, становился им, усваивая не только его тело, но даже воспоминания, навыки… Вероятности можно просчитать, сейчас в научных отрядах этим уже занимаются, но мы еще в начале пути. А беглые мутанты-убийцы к нам сами не идут.
     Он хитро посмотрел на Люка.
     - Интересно?
     - Очень интересно, - ответил Люк. – А вы их ловите? Мутантов?
     - Ищем, - дипломатично сказал Жан. – Но тут главное – не напугать. Они же всегда опасаются, и не без оснований, что их или буду исследовать садисты-ученые, или военные заставят быть убийцами.  В Германии так и есть. В Англии и США - не намного лучше.
     - А у нас? – Люк затаил дыхание.
     - А у нас стараются просто принять на работу, - посмеиваясь, сказал Жан. – Это самый простой и эффективный способ. Кстати, в генеральном штабе очень довольны проведенной вами работой…

Глава 24

     После ужина Люк отдыхал в своей комнате, прокручивая в памяти разговор с инспектором. Странное впечатление. Долгий разговор с вступлением о мутантах. Инспектор знал очень много – и о приключении в Лисовецке, и о модернизации крепости, и о прочем. Вопросов было немало – он уточнял, спрашивал мнение Люка, иногда даже что-то писал в блокноте.
     - …Вы не знаете, случайно, почему мы воюем? – спросил его Люк в паузе между обсуждаемыми темами.
     - Из-за мутантов, - невозмутимо сказал Неаполи.
     - Из-за мутантов?! – удивился Люк.
     - Руководство Рейха мечтает об имплантации бессмертия и вечной молодости конкретным личностям. А также о возможности наделения избранными сверхспособностями и их комбинировании. Пока это на стадии экспериментов – все оставшиеся на Земле мутанты – продукт вируса сверхспособностей, а он проявляется хаотично, наделяя талантами, которые оптимально подходят данной личности. Но немецкие ученые продолжают опыты с использованием оборудования, сделанного до Великого Забвения.
     - Но причем здесь война?
     - Ресурсы, - улыбнулся Неаполи. –  Ресурсы мутантов. Война заставляет их выйти из укрытий, проявить себя, использовать сверхспособности для выживания и защиты. Да и случайную активацию нельзя сбрасывать со счетов.
     Люк нервно сглотнул. Возможно ли, что выходка немецкого офицера не была просто проявлением садизма и жестокости?
     - Но почему люди в этом участвуют? Им же война невыгодна.
     - В Германии очень сильная пропаганда. Они делают упор на жертвенности ради будущих поколений и негласно ведут агитацию о перерождении. Новой жизни.
     - В каком смысле?
     - Реинкарнация. Возрождение в новом теле, после гибели прежнего.
     - Я думал, это лишь религиозная концепция.
     - Нет, это сугубо научный факт, хотя и не очень афишируемый у нас, - сказал Неаполи. - Просто раньше люди были намного совершеннее. Мир пострадал в войнах, и в результате информация об исторических и научных событиях превратилась в сказки, мифы и легенды. А иногда – в религии. Но… Люди должны работать и жить сейчас, а не рассчитывать на призы в будущей жизни. А в Германии получается так – пожертвуй собой ради своего славного будущего и новой жизни. Вот они и идут… Не особо считая потери. Хотя, здесь есть неясные моменты…
     Люк посмотрел в окно. Что за дикость... Но это многое объясняет. А дальше…
     - …Скажите, а в руководстве страны есть мутанты?
     - Разумеется, - ответил Неаполи. – И немало. Император – мутант!
     Люк посмотрел на инспектора. Но тот, похоже, не шутит.
     - А кайзер?
     - А вот кайзер - человек. Последние сто лет он живет за счет инъекций переработанной крови некоторых мутантов. 
     - Император? Но, позвольте, у него же предки, потомки, история семьи…
     - Это один и тот же человек! – с победной улыбкой сказал Неаполи. – Последние триста лет Россией правит именно он. Красивая история – для толпы. Но инспекторы и мутанты на службе государства знают правду.
     - А почему вы рассказали об этом лейтенанту-кадету? – прошептал Люк.
     - Потому, что вы очень перспективный офицер, не смотря на юный возраст, уже спасший империю. И потом, если что – вам никто не поверит!
     Жан тихо засмеялся.
     - Поймите, это не просто так происходит. Мутанты тоже имеют свой интерес. И у нас есть даже свои ориентиры, даже подобие религии.
     - Альфа-омега? – спросил Люк.
     - Да. Понимаете, в природе есть масса порталов, дверей, ведущих в иные миры и измерения. Обычно, они появляются в море, в горах и лесах. Снаружи они незаметны, обычными способами. Просто идешь – и оказываешься в другом месте. Или времени. За миллионы лет эволюции люди научились инстинктивно обходить самые стабильные природные порталы. Мы о них не думаем, наши города и дороги проходят в стороне. Но иногда… Свернул не туда – и пропал. Да и конфигурации порталов могут меняться. Иногда даже эмоциональный настрой человека способен открыть такой портал. Увести в страну сказок. Знаете, не все рассказы детей о невидимых друзьях и чудесных приключениях – вымысел. Их разум чист, потому они могут открывать такие порталы. И мутанты мечтают о высшем мутанте, который сможет направить каждого из них в мир его мечты. Просто нужно настроить портал на конкретную личность – и тот попадет куда пожелает.  Но многие даже не особо этим интересуются. Они верят в Альфа-Омегу, мутанта, который обеспечит лучшее будущее всем. И даже порталы необязательны. Это вопрос иного рода. Само служение и поддержка Альфы-Омеги для них – великая честь, причастность к делу, которое много важнее их самих, их жизней и личных желаний.
     Люка передернуло.
     - В этом есть что-то уничижительное.
     - Как сказать, - пожал плечами Неаполи. – Делу можно служить по-разному. Любому делу. Вот, что вы думаете о нашем штабе?
     - Болото! – Люк фыркнул. – Бюрократия, мздоимство, семейственность… И генералы – роем, на всех должностях.
     Инспектор был так доволен – разве что не облизывался.
     - Правильно. И, наверное, уже не раз задавали себе вопрос, отчего это личностей вроде Осалина и Одулина не призвали к ответу?
     - Да. И почему?
     - Систему надо исправлять. Но нельзя сажать всех и сразу.
     - Нельзя?! – выкрикнул Люк.
     Неаполи покатился со смеху. Наконец, слегка успокоившись, он вытер лицо платком.
     - Потому что, мой юный друг, если посадить всех, работать будет некому. Люди несовершенны. И потом, нельзя бороться с системой. Ее надо использовать. Поймите, мистер Ланц, у генералов есть родня, начальство, подчиненные, которых сложившиеся порядки вполне устраивают. И если начать слишком масштабные чистки, система будет сопротивляться. Даже не затронутые чисткой генералы и чиновники  почуют угрозу для себя. И тогда…
     - Что тогда? – спросил Люк.
     Неаполи помолчал.
     - Даже императора могут свергнуть. Особенно, если огласить информацию о том, что он – мутант. А гражданская война в разгар войны… Ну, вы понимаете.
     Люк был поражен.
     - Но у императора гвардия, армия, командоры…
     - А у генералов – солдаты, которые слишком просты, офицеры, которым карьера дороже всего, и народ, который к армии ближе, чем к гвардии и аристократии. Если найдется мятежный генеральский совет, что пожелает устроить гражданскую войну народа и военных против аристократии и мутантов – сторонников они найдут. И немало. Вы сами нарыли эту партию независимости Крыма, а сколько еще таких вот партий? Под предлогом создания профсоюзов и общественных комитетов самоуправления на местах расцвели махрово анархические, экстремистские партии различных видов. Им война на руку. И генералы на раз-два могли бы объявить, что власть в стране захватили мутанты, а императора подменили. И эти выкормыши иностранных спецслужб, выдающие себя за политические народные движения, могут устроить в стране жуткий беспорядок, особенно, если им откроют дорогу к военным складам, портам и железной дороге. Понимаете?
     Неаполи хмыкнул.
     - Поэтому надо действовать аккуратно. Арест или расстрел одного проворовавшегося генерала – это проза жизни. Суровая проза. Бывает. А вот массовые чистки… Я задержусь здесь, на полуострове. И буду проводить проверки. Мы не должны давать шанса врагам внутренним и внешним.
     - Трудно поверить, что люди пойдут на гражданскую войну ради таких, как Осалин.
     - Люди делали вещи и много хуже! – ответил инспектор. – И ради таких людей… Вот вам: адвокат с дефектом речи, недоученный семинарист, промышлявший грабежами, непризнанный художник… Да что там, я сам ношу лицо корсиканского офицера, ставшего императором, но заслужившего у французов прозвище "мясник", – инспектор рассмеялся. - Хотя с бунтом в империи я, конечно, преувеличиваю, но тут лучше проявить осторожность.
     - А почему вы решили говорить со мной? – спросил Люк.
     Неаполи отложил блокнот.
     - Потому, что вы талантливы. Имеете потенциал. У людей дисциплинированных обычно плохо с воображением. Проще говоря, они глуповаты. Не все, но… А у людей творческих в голове хаос. Они импульсивны, не выносят правил и ограничений. Отличная почва для вольнодумства и бунтов. И между этими двумя крайностями находится талант, который может ставить цель и достигать ее. Таких людей у нас ценят и ищут.
     - Но я же кадет, мне только вот скоро шестнадцать…
     - А меня заметили еще в школе. В десять лет. И способности мутанта выявили лишь в двадцать, когда я проходил проверку в научном отряде…
     …Люк сел за стол и пододвинул книгу. Странный разговор, но интересный. Надо почитать. Занять мысли новым.

***

    В номере дорогого отеля, обставленном в стиле барокко,  Жан Неаполи устроился на диване за столиком. Его эта вычурная роскошь не интересовала. Он извлек из саквояжа подставку. Потом аккуратно вынул из футляра хрустальный шар и водрузил на нее.
     Сосредоточился. По шару пошли электрические разряды. Внутри появилось лицо императора.
     - Мой повелитель…
     - Здравствуй, Жан. Как проходит твоя поездка в Крым?
     - Служебная записка господина Акулова оказалась очень ценной наводкой.
     - Значит, Люк Ланц – мутант?
     - Определенно. Регенерат-полиморф очень высокого класса. Со способностью менять внешность в широчайших пределах.
     - Как ты это выяснил?
     Инспектор с трудом сдержал смешок.
     - Мальчик немного перестарался. У него нет внутренних органов!
     - Вообще?
     - Вообще. Равномерная структура, как у растений и некоторых морских жителей.
     - Хм… А это не может быть астральная проекция или управляемый на расстоянии объект? Нам сообщали про мутантов, способных создавать свои копии.
     - Нет, ваше величество. Если бы это была проекция или копия, то у оригинала было бы такое биополе, которое мы бы засекли, даже если бы его обладатель прятался в центре Земли или на обратной стороне Луны. Этот - настоящий.
     - А какое у него биополе?
     - Это интересно. Обычное биополе живых организмов расширяется по мере увеличения силы. У него же оно как колонна света. Уходит глубоко вниз и высоко вверх.
     - Крайне необычно… Ты его не напугал?
     - Думаю, что нет, - медленно сказал Жан.
     - Будь осторожен. Мы не должны допускать подобных ошибок. Кстати, как там у него с психикой?
     - Сильное чувство справедливости. Ненавидит войну и насилие, но обожает оружие и умеет им пользоваться. По всем основным предметам высшие отметки. Депрессивный малость, и склонный к самокопанию, небольшое биполярное расстройство – быстро переходит от депрессии к маниакальной эйфории. Последнее у него обычно связано с использованием оружия и удачным выполнением поставленных задач. Интеллект развит. Интересная особенность – в критических ситуациях его сознание разделяется на куски и телом правит та часть, что лучше себя контролирует. Остальные лишь смотрят.
     - Как ты это выяснил? – Император выглядел взволнованным.
     - Просто спрашивал о разных событиях и читал остаточные проявления на биополе. И еще наблюдал за ним на расстоянии. Если ему скучно, работает тот же механизм. Он учится, даже не осознавая этого. Часть делает, что нужно, остальные заняты своими мыслями.
     - Разделение сознания? Ценный навык. Вы говорили о наших врагах?
     - Немного. Похоже, мысль о страдающих в Германии мутантах его задела сильнее, чем ожидалось.
     - Он не пойдет делать революцию мутантов?
     - Нет. Он явно хочет помогать людям и мутантам, но пока просто учится и готовится. Ему нужны возможности проявить свой потенциал.
     - Они у него будут! – уверенно сказал Император. - А ты пока продолжай ворошить местных, но без фанатизма, чтоб не потребовались экстренные меры. И замотивируй свои встречи с мистером Ланцем. Нам не нужно, чтоб у него появились вопросы. Неудобные вопросы. Всему свое время.
     - Он умный, - сказал Неаполи. – Долго его вводить в заблуждение не получится. Не удивлюсь, если он уже подозревает. Надо быть честным, но не говорить всей правды сразу. Что я и делаю.
     - Вот и хорошо. Нам такие нужны. Удачи, Жан.
     - Удачи всем нам, мой император!
     Шар окутался туманом, пробежали искры и вот уже это просто хрустальный шар на подставке.
     - Удачи всем нам, - прошептал генеральный инспектор.

***
   
     Люк, уже засыпая, подумал о новогоднем вечере. Нужно будет танцевать. С девушками. Их учат, но… Как это неуместно, странно и волнующе… Хотя, с чего бы это волноваться? Приведут девушек, они вместе исполнят под музыку заученные на занятиях движения. Смогли на занятиях – смогут и там. Пустяки.
     Но в воображении живо проснулись образы кошмарных сновидений на тему этого вечера. А ведь смешно. Даже если девица станет чудовищем, он сумеет с ней справиться. Скорее всего… Вообще, как он еще сохранил способность бояться, стесняться, быть неуверенным в себе? И именно эти способности отделяют Люка Ланца от пафосного убийцы и монстра.
     Он заснул, привычно покинул тело и обошел здание училища. Сержанты-отставники в комнате охраны опять спорят о достоинствах девушек. Кадеты в комнате отдыха обсуждают тактику и стратегию при ведении наступления основными видами войск. Люк вылетел на улицу.
     Сны никак не начинались. Вместо этого он облетел улицы города, заглядывал в различные дома и учреждения, где еще была ночная жизнь. На окраине города он заметил большой особняк. Судя по растительности, летом здесь просто сад. Но отчего он выделил именно этот дом среди прочих? Люк подлетел поближе. И тут словно наткнулся на электрическое ограждение, какое используют для коров с неспокойным нравом. Боль и гнев отбросили его прочь. Люк взмыл в ночное небо и понял, что начинается сон…
      Утром он первым делом осмотрел, исследовал себя. Ничего. Ночное приключение не имело последствий, но ощущения… Они никуда не делись, он их запомнил.
     Люк подошел к зеркалу, плавно перетек в морского монстра с жабрами на шее. Потом в мальчика-эльфа. В громилу-циркача. В медведя на задних лапах. Удавом вернулся в постель и стал собою. Норма. Его норма. Но что-то было не так с этим особняком, и Люк решил, что нужно разузнать точнее. А пока… Ближайшая задача – новогодний бал!

Глава 25

     Бал проходил во дворце тысячи зеркал - очень своеобразном и самом старинном здании города. Еще во время предварительного инструктажа Люк решил, что это большая честь – побывать в местной резиденции императора, да еще отпраздновать там новый год. И день рождения, разумеется. Полторы тысячи человек, офицеры, кадеты, гимназистки, дамы из общества… И вот теперь его вместе с другими привезли к парадному входу!
      Автобусы в городе появились сравнительно недавно, однако, для учеников их пригнали аж три штуки. Этот транспорт впечатлил Люка своей вместительностью и относительным комфортом, но главное было само ожидание в пути. Их высадили, сопровождающие повели внутрь, а автобусы уехали за следующей партией кадетов. Люк жадно впитывал впечатления. Почетный караул, электрические фонари у входа, красный ковер на лестнице, тяжелые деревянные двери с кованными узорами на тему природы… Гвардейцы раскрыли их, пропуская кадетов в обширный холл.
     Напоминает фойе театра, подумал Люк. А вот стиль его озадачил – такое впечатление, что на готический замок натянули шкуру барокко. Готика мрачная и ей свойственны нарочитая грубоватость и вертикальная вытянутость форм, как припоминал Люк, а вот барокко дает светлые тона, округлость форм и обилие вычурных украшений, фресок, мозаик и картин. Он с порога рассмотрел десяток огромных натюрмортов и гардероб, чем-то напоминающий излишне роскошную барную стойку. И зеркала. Много зеркал. Смешно…
     - Молодые люди, - сказал сопровождающий сержант, -  раздеваться в гардеробе, если что нужно – везде поставлены указатели с табличками. Вас проведут в общий зал. Пока не приедут остальные – займите себя разговорами и угощением, но не перестарайтесь – вам еще танцевать. Вечер долгий.
     Оставив в гардеробе верхнюю одежду, Люк прошел согласно указателям. За двойными белыми дверями высотой метра четыре оказался огромный зал с такой роскошью стен и потолков, что многие невольно остановились, изучая фрески и картины в обрамлении тяжеловесных украшений. На стенах через каждые три метра закреплены фигурные бронзовые электрические светильники, на потолке – большие люстры, в начищенном темно-вишневом паркете отражается свет… 
     Люк привычно оценил помещение: длинный зал, примерно сто на сорок метров, окна по бокам, входы – один главный, три дополнительных. В середине  - украшенная елка. Лестницы ведут на галерею, охватывающую зал, она в полутьме, освещение там слабое и стены темно-красные. На галерее полно дверей…
     Если начнется что-то неприятное, то весь зал как на ладони. Да и обилие занавесок и стеновых панелей может скрыть хоть пару сотен солдат. Идеальное место для заговора против короны.
     Люк одернул себя. Вот же мысли! Профессиональная паранойя. А вроде рановато. Ему только пятнадцать, нет, шестнадцать. Сегодня.
     У стен слуги расставляли высокие столики с закусками и напитками, на галерее несколько офицеров болтали с дамами. Пока Люк осматривался, помещение постепенно заполнялось. Открыли почти незаметные двери в комнаты отдыха, где на диванах и за столами виднелись еще офицеры с дамами, а кое-где уже и кадеты с гимназистками. Люк прошел к закускам и оценил их. Паштеты в ассортименте, тридцать видов, и пластинчатые сухарики. Рядом – бокалы с теплым фруктовым чаем, никакого алкоголя. Он сделал нечто с паштетом и стал жевать, прихлебывая чай. На вкус очень даже...
     Вскоре у дальней стены стали размещаться музыканты.
     Речь Менжинского и представителей штаба армии прошли мимо сознания. Это было для него не ново. Зато когда начался первый танец, Люк напрягся. Он несколько раз ускорял время настолько, чтоб мир словно застыл в кристалле льда, а он сам мог успокоиться, собраться с мыслями. Но выучка дала свой результат – он танцевал. Смена партнерш, музыка, движения танца слились в единый ритм…
      Люк не сразу осознал, что танец закончился. С галереи грянули аплодисменты. Он поднял голову. Это офицеры и дамы аплодируют им. Кадетам и гимназисткам. Оркестр перешел на тихую музыку, слуги внесли новые закуски и напитки. Многие в зале рассыпались на пары и компании. Началась вторая часть – неспешная беседа, как ее называли. Еще была и третья – полночный вальс. А до него можно посетить комнаты отдыха…  Люк решил побродить вокруг.
     На галерее его заметила компания офицеров.
     - Мистер Ланц! – обратился  к нему один. – А что вы думаете о методах ведения войны?
     - Я думаю, у нас есть оружие, способное победить любых врагов, - ответил Люк.
     - Да? – заинтересовался офицер. И какое?
     - Надо их закидать генералами!
     -…Закидать? Генералами?
     До офицеров дошло. Галерея вздрогнула от хохота.
     - Да…, - сказал другой офицер. – Этого добра у нас хватает…
     И невольно прикрыл себе рот рукой, посмотрел по сторонам. Люк пошел дальше, позванивая наградами. Глупо вышло. Уж не его ли дар провоцирует людей? Уж очень похожая реакция.... Ну, да ладно. Главное – в танце он не наступил никому на ноги, не опрокинул никого, и не порвал ничье платье.  Про подобные инциденты на офицерских балах он был наслышан. И хорошо, что алкоголь на подобных мероприятиях запретили – меньше будет драк и дуэлей.
     Он понаблюдал за игрой в кости, почти неосознанно прочувствовав движения кубиков. И понял, что может выиграть. Даже не воздействуя волей на кубик – просто за счет координации и ощущений материалов вокруг. Это было новое чувство – способность ощущать, что вокруг тебя, свойство материала, его возможные реакции… Забавы ради Люк прочувствовал, как бы полетел тот или иной предмет, отскакивая от стен и частей обстановки.
     И пошел дальше. За карточным столом собралась компания офицеров и дам. Люк замедлил шаг, а потом понял, что стоит. Карты в руках раздающего завораживали. Он попытался посмотреть на даму рядом. Почти получилось. Но сознание плыло. Люди превращались в туманные силуэты, слух забился потоками то ли чужих мыслей, то ли обрывков слышанных разговоров и воспоминаний.
     - Мистер Ланц? Лейтенант Ланц? – резкий, неприятный голос вырвал его в реальный мир.
     Люк увидел рядом даму средних лет. Остроносая, нервная, похожая чем-то на крысу. Она стояла прямо перед ним, загораживая собой карточную комнату. Темное синее платье, в руках – сумочка.
     - Мы не знакомы…
     Люк постарался стряхнуть странное оцепенение. Он подключил все ресурсы и даже создал несколько резервных "центров управления" для своего тела, снабдив каждый исчерпывающими инструкциями на случай, если сам почему-то отключится. Тело отыграет вечер, как хороший актер. Не так уж много надо помнить для этого. Но что за наваждение? Ему что, настольно не нравится в обществе людей?
     - Нет, мы очень хорошо знакомы! – почти взвизгнула дама.
     Люк посмотрел на нее.
     - Я – графиня Илевская, жена генерала Ингермана! Моего мужа убили из-за вас!
     В руке дамы появился револьвер. И мир вновь обрел свою яркость. Краски, звуки, ощущения… Дурмана не было.
     Люк резко отбросил руку графини, револьвер выпалил в потолок. Он почти ощущал, как пуля отскочила от ажурных украшений и ударила в паркет, никого не задев. И тут же рядом возник Неаполи. Инспектор выкрутил графине руку, ломая кости, отобрал револьвер, и невозмутимо жестким хуком отправил даму в нокаут.
     - Тихо! – гаркнул он, пресекая женские визги вокруг. – Ситуация под контролем. Вечер продолжается!
     Люк потрясенный стоял у стены, пока графиню не уволокли дюжие гвардейцы. Слуги с невероятной скоростью и аккуратностью извлекли пулю из паркета. Оркестр по знаку Жана грянул танцевальную мелодию, по залу задвигались пары офицеров с дамами. Скоро к ним присоединились и некоторые кадеты со своими подругами. Мелодия звучала все громче.
     - Досадно, - Неаполи подошел к Люку. – Вы очень неплохо держались, но на будущее учтите – не давайте врагу шанса. Вокруг полно народу, кто-то мог пострадать, даже если вы в безопасности.
     - И что надо было…?  - Люк постепенно приходил в норму.
     - Выкрутить оружие, чтоб она выстрелила в себя. Если уж выстрела не избежать. Или в пол. Впрочем, тут главное в том, что вы просто были недостаточно уверены в себе. Вы сомневались – стоит ли?
      - Генерал Ингерман – это тот, которого вы застрелили? – осторожно спросил Люк.
     -  Генерала поймали на контрабанде оружия. Опустошал военные склады годами. И разоблачили его благодаря вам. И инциденту с контрабандой продовольствия. Начались усиленные проверки, всплыли некоторые отчеты, накладные, прочие бумаги… Откровенно говоря, он застрелился сам, когда узнал, что к нему идет генеральный инспектор, - Неаполи скривил рот в усмешке. – Но люди склонны иметь свое мнение…  Впрочем, это же госизмена. Так что, Ингерман принял правильное решение. Позаботился о супруге.
     - То есть? – не понял Люк.
     - Конечно, генерала бы расстреляли, но сперва лишили титулов, званий и наград. И конфисковали имущество. Это же госизмена и воровство. Его жена осталась бы ни с чем. А так – у нее остался титул и поместье. И немалое содержание – у нас самоубийц не разжаловывают без прямого приказа императора.   
     - Но ей это не пошло на пользу, - сказал Люк. - И что теперь с ней будет?
     Неаполи пожал плечами.
     - Нападение на офицера империи с попыткой убийства. Суд решит, но… В общем, можете более о ней не беспокоиться. Но только о ней.
     Бал продолжался. Время шло незаметно, Люк витал в облаках, все вокруг после встречи с графиней стало каким-то фальшивым. Но он из вредности прошел к столику с закусками и принялся дегустировать ветчину и сыры, запивая эти нехитрые бутерброды фруктовым чаем. Нельзя же терять вкус к жизни каждый раз, когда что-то случается!
     Даже без сверхспособностей Люк чуял, что вокруг него словно пустота. Многие смотрят, но держат дистанцию. И только Неаполи не брезгует время от времени проходить рядом. Так понемногу он дождался полночного танца,  –  а когда музыка смолкла, все замерли. В зале раздался бой часов, транслируемый через репродукторы.
     - С новым годом! – громко сказал Менжинский, поднимая бокал.
     Люк как во сне взял себе еще чай и отсалютовал вместе со всеми. Странный новый год. Да и год был не из обычных.
     - С днем рождения, Люк! – и опрокинул в себя напиток.
     Мне теперь шестнадцать.
     Поплелся прочь, размышляя. Ему шестнадцать. И что теперь? Война идет себе и идет, с непонятными перспективами, а он весной станет лейтенантом-скороспелкой. Звание – да, но нужно еще прослушать курс по стратегии и тактике, устав подучить, кипу разной бюрократии… И сдать экзамены. Тогда его могут уже летом или осенью послать адъютантом в штаб или стажером при каком-нибудь майоре. Или полковнике, но это уже все равно что в денщики - принеси-подай. Не для того он учился. А если продолжить учебу?
     Люк встряхнулся. Чего это он? Люк Ланц – барон и принц, комендант морской крепости и вообще, спаситель империи! Пусть только попробуют отправить в  штаб или "сторожить айсберги"! Да и Жан Неаполи крутится рядом неспроста. Что у него за виды на Люка?
     Он почувствовал, что ощущение бессилия исчезает. Он не пустышка. И многое сделал сам. Без протекции и почти без сверхспособностей. При наличии везения и тренировки нечто в этом роде смог бы любой. Хотя желание обжулить систему было велико.
     Люк опять посмотрел вокруг. Люди обсуждают новости, кто-то шутит… Они живы, их надо защищать. И тех, в  городе, в империи - тоже. Вот дело, достойное Люка Ланца – защитить этот мир! И, для начала, надо прекратить эту глупую войну. И освободить мутантов Германии. И… И…
     Люк нервно схватил еще стакан. Он столько может, нашел время для депрессии! Это будет большое дело – выиграть войну. Участвовать в этом… Как сказал Неаполи? Дело, что важнее твоих желаний и тебя самого?
     Мимо прошел человек, но почему-то Люку это показалось важным. Он повернулся. Обычный офицер, идет к одной из комнат отдыха в ближайшей к парадным дверям части зала. Он прошел за стол и присоединился к компании офицеров. Танкисты, два офицера флота и один гренадер. Странно видеть гренадера не в полевой форме, без кирасы и шлема. Можно принять за посыльного, телеграфиста или техника. Но почему последний армейский офицер привлек внимание?
     Пялиться на них через столик с закусками и напитками было несложно. По разговорам Люк понял, что кадетов в ближайшее время повезут в училище, но вот за столом тема была поинтереснее. Офицеры обсуждали странную тактику немцев.
     - …Да они нас просто берут на измор! – сказал танкист. – Сперва бросают в бой пехоту при одновременном обстреле из артиллерии, танков и пулеметов. И так ловко просчитывают, что получается стена, которая движется, перемалывая наши позиции, а за ней рвется пехота! Обстрел из пулеметов настильным огнем, где это видано?
     Гренадер кивнул.
     - А пехота несет в заплечных ранцах мины. С взрывателем на движение. Активировал такую – и все, ее можно только взорвать, с места не сдвинешь. Чуть продвинулись – минируют позиции и отходят.
     - А когда наши пытаются очистить минные поля артобстрелом, - протянул армейский офицер, - они выявляют позиции артиллерии и пускают против них танки. Танки мин своих не боятся, прут напрямик. Немного замешкались – и уже танки прорвались, подавив артиллерию. А за ними, по очищенным от мин проходам, идет пехота. Так и вгрызаются в нашу оборону, пока их с бипланов не начнут бомбить и проводить ответные контратаки кирасирами, при поддержке танков и бронемашин. И месится эта каша без конца…
     - И что тут сложного? – спросил Люк, приближаясь. – Просто не хватает слаженности войск. Вас просто выманивают на поле, чтоб увеличить потери от артиллерии и пулеметов.
     - Что? – офицеры повернулись к нему.
     - У мистера Ланца есть идеи? – рядом возник Неаполи. Он улыбался, как будто ожидал услышать нечто смешное.
     - Надо просто изначально подавить артиллерию противника с воздуха, – ответил Люк. – Мы на своей земле, у нас преимущество по аэродромам и времени подлета. Так же авиация должна чаще атаковать обозы и склады противника.
     - А как их найти? – спросил Неаполи.
     - Элементарно! – рассмеялся Люк. – Они же используют инфраструктуру захваченных территорий!
     Офицеры переглянулись.
     - Про это мы как-то не думали…, - сказал армеец.
     - Дальше, - разогнался Люк. - Артиллерию надо направить на зачистку территорий, чтоб она регулярно обстреливала квадраты на максимуме своих возможностей. Это не позволит  противнику закрепиться на позициях и подтянуть свои пушки для прикрытия. Ему придется идти в танковый прорыв, при поддержке пехоты. Под огнем и по минным полям. И вот тут их должны встретить противотанковые пушки второй линии, до этого молчавшие. А вмести с ними – горные орудия, заряжаемые шрапнелью – для вражеской пехоты. Их можно вручную перевозить с места на место, если противник попытается применить артиллерию для зачистки позиций, да и стреляют горные орудия несравнимо дальше минометов.
    Он глотнул чая.
    - Пулеметы использовать на ближних дистанциях, не раскрывая позиции противнику. На очищенные артиллерией квадраты выдвигать пехоту при поддержке кавалерии – для разведки и прикрытия на случай отступления при контратаке противника. Вместе с ними должны идти танки и отряды гренадеров – для сдерживания врага при попытке нового прорыва, пока войска не закрепятся на позициях и не установят артиллерию. Как-то так...
     Офицеры молчали. Потом один хмыкнул.
      - Эта тактика требует общего командования для разных групп войск и создания смешанных отрядов.
      - Что давно назрело и перезрело, - ответил Люк. – Наличие командорских отрядов, лесной гвардии и имперской гвардии в добавку к армии без единых центров командования вносит хаос в систему. Они связываются через штабы армии, но руководство у них разное. Вот и получается, что получается – словно сами с собой сражаемся.
     - Видите, господа, - сказал напыщенно Жан Неаполи, - какие кадры мы воспитываем? 
     - На бумаге это гладко, но что будет на поле боя? – сказал офицер со странным холодным взглядом.
     Люк понял, это именно он привлек его внимание. Но чем? Что было не так с этим человеком?
      - Кадетам пора отправляться спать! – весело сказал Неаполи, отстраняя Люка в сторону. – Мистер Ланц, идемте, остаток ночи вы должны отдыхать.
     Он почти вытолкнул Люка к дверям, на ходу делая комплименты дамам и хватая закуски со столов. Просто светский придурок… Но в холле шепнул Люку:
     - Отправляйтесь в училище.
     - Но этот офицер…, - прошептал Люк.
     - Мутант, - тихо сказал Неаполи. – Шпион противника.
     Люк остановился как вкопанный.
     - И вы его отпустите?
     Неаполи рассмеялся.
     - А вы что хотели? Сражение двух мутантов – зрелище не для слабонервных. Он бы начал убивать людей и я бы не смог ему помешать. А если и прибил его, то после того, как он превратит этот вечер в бойню. Вы готовы на такое пойти?
     Люк обменял в гардеробе номерок на свою шинель и фуражку.
     - И что делать?
     Неаполи натянул мундир. Ну и покрой…
     - Ничего. Вам – ничего. Эту тварь надо ловить без свидетелей. Пули тут не помогут. Не беспокойтесь.
     Он водрузил на голову своеобразное зимнее кепи, прикрывавшее уши и заднюю часть головы, потом усмехнулся.
     - Это проза. И не ваше дело. Сейчас – не ваше. Разделение труда на войне – важная часть успешного процесса борьбы с врагами.
     На улице Неаполи сел с Люком в автобус, но по пути приказал водителю открыть двери и выпрыгнул на ходу, растворившись во тьме.
     - С новым годом, Люк, с новым годом…
     За окном мелькали огни города,  сверкали и хлопали фейерверки, словно смеясь над близким врагом.
     Люк улыбнулся. С новым годом…

Глава 26

     В комнате его ждал новогодний подарок. Аккуратная коробочка, розовая бумага и красная лента с бантиком. Лежит на кровати. Люк быстро вспомнил, что ключи от комнат есть у дежурного офицера, а не только у кадетов, и взял коробку. Неспешно развернул. Там была деревянная коробка, покрытая темным лаком, и записка.
     - "Лейтенанту Ланцу", - прочитал Люк. – Ха-ха.
    Он хотел открыть, но коробка не поддавалась. Странно.
    В дверь постучали. Люк, сам не зная почему, быстро убрал коробку в сейф и открыл. На пороге стоял Вихорев.
     - Люк, там торт привезли! Всем кадетам, подарок от императора! Такое нельзя пропустить!
     Они побежали в столовую.
     Торт действительно стоил того, чтоб его увидеть. Четырехъярусный, высотой метра три, в розовой глазури, с белыми кремовыми узорами. Украшен гербами… Множеством гербов!  Люк присмотрелся. Это гербы различных стран, графств, баронств и прочего… Все – вражеские. Вот это юмор!
     - Присматриваете себе трофей? – рядом оказался Неаполи.
     Люк сильно удивился. Как он здесь так быстро? Он же…
     Инспектор поднял руку,  призывая возбужденных кадетов к тишине. Потом взял у подошедшего официанта лопаточку для торта и тарелку.
     - Сперва – Люку Ланцу!
     Он выделил лопаткой кусок с гербом, вытащил его на тарелку. Пахнуло фруктами и чем-то сливочно-сладким. С рисованного кондитерами гербового щита на Люка смотрела волчья голова. За щитом видны перекрещенные мечи, по сторонам – рыцари, сверху три короны.
     - Родовой герб Фон Вульфенштайн, - сказал инспектор. – Приятного аппетита!
     Люк прошел за стол и взял чай. В легком обалдении смотрел на герб, потом начал есть. Чудеса. Вкусно-то как… Не сравнить с пирожными офицерского кафе, а они были до сих пор самым вкусным в его списке. Как вкусно…
     Неаполи сел напротив со своим куском торта.
     - Вкусно.
     - Что со шпионом? – спросил Люк негромко.
     - Сбежал, - флегматично ответил Жан. – Его прикрывал псионик.
     - Кто?
     - Псионик. Человек с психическими сверхспособностями. Взять меня под контроль у него не получилось, а вот прикрыть шпиона иллюзией – да. Профессионально сработали.
     Неаполи вгрызся в торт, не забывая пить чай.
     - И вы так спокойны? – удивился Люк.
     - А что? – Неаполи пожал плечами. – Сегодня не поймал – поймаю завтра. Пойми – главное, что на вечере не было бойни. А что где-то прячется вражеский шпион-мутант… Так и наши мутанты так же прячутся на их территории. И так же шпионят. И пакостят.
     - Как вы попали сюда так быстро? – осторожно спросил Люк.
     Неаполи улыбнулся.
     - Я частично растение. И оставляю в стратегических точках своего рода ростки себя. И могу реализовываться через них. Тело превращается в энергию и мгновенно переносится в точку с ростком, а он уже преобразует меня в материальный объект. С одеждой первое время было сложно, да и личные вещи так перенести нельзя – их потом приходится собирать с места последнего прыжка. На что хватает исходного ростка-входа – так это сделать нечто вроде тайника с вещами. Но после надо вернуться и забрать их оттуда. Иногда так напрыгаешься, что уже и не припомнишь сразу, где оставил документы, деньги и прочее. Приходится сидеть и мысленно ходить по росткам, шарить на расстоянии, в поисках нужного.
     - Выходит, - сказал Люк, - вы как бы не здесь?
     - Я – здесь. А вот вещи из карманов – нет. И это лишь после сотни переносов научился создавать себе одежду. До того было неудобно – приходилось оставлять ростки в спецкабинетах вместе с запасной одеждой, обувью…
     Люк вспомнил про странный особняк, который его не подпустил. Возможно, к этому тоже имеет отношение мутант-псионик? Но вот как сказать об этом Неаполи? Да, веселенькие дела назревают.
     - Есть много способов путешествовать мгновенно или почти мгновенно, - продолжал Неаполи. – И этот не самый лучший.
     Люк невольно стал фантазировать. Кусочки себя? Лучше бы этаким растением прорасти повсюду и иметь возможность появиться где угодно. Прорасти сквозь структуру бытия и времени, путешествовать без ограничений... И он почувствовал, что это возможно. Забрезжило понимание того, как именно это можно сделать, но его размышления прервал Неаполи.
     - Как тебе вечер?
     - Могло быть хуже, - сказал Люк.
     Инспектор расхохотался.
     - Ты умеешь насмешить. Отправляйся спать и ни о чем не беспокойся.
     У себя в комнате Люк снял форму, вернул в сейф награды и покосился на подаренную коробку-шкатулку. Потом займусь, решил он. Не к спеху.
     Лег и постарался сосредоточиться на выходе из тела. Получилось это легко. Он обошел здание, потом вылетел наружу. На этот раз Люк полетел прочь от города, к боевым позициям. Осмотрел крепость и окопы – атаки не было. Тоннель так и не взорвали, зато на гребне холма было несколько свежих подбитых немецких танков и броневиков, а в снегу сотнями чернели пятна убитых пехотинцев. В какой-то момент Люк понял, что различает это почти в полной темноте. И он полетел дальше, желая найти немецкие позиции.
     Километра через три вылетел к немецким окопам. В лесу стояли замаскированные белесой тканью танки – те же IZ-1 и TN-12. А вот на холме раздолбали старые машины – таких Люк не припоминал. Он быстро нашел палатку офицеров и пролетел сквозь ткань.
     Три немца сидели у освещенного фонарем стола и что-то изучали по карте. Слов Люк не разбирал, но, похоже, обсуждали они план атаки на крепость.  Потом один начал выставлять на карте фигурки изображающие танки и пехоту. Немцы спорили.
     С трудом осознавая смысл, Люк наконец понял, что речь идет о нескольких вариантах наступления:  смешанный строй, танковая лавина с пехотной лавиной или обстрел с дальних позиций, провоцируя защитников крепости на контратаку. Понятно, что для  контратаки крепости надо раскрыть ворота и выпустить танки. И именно окопы перед крепостью с ходами внутрь немало осложняют исполнение любого из этих вариантов. Танки рвутся через мины и под огнем артиллерии, пока их не достанут, а пехота вязнет на окопах с пулеметчиками. Но почему-то Люку показалось, что потери техники и людей совсем не волнуют этих офицеров.
     Тут ему пришла мысль облететь позиции - исследовать их получше. Он быстро нашел полевые палатки-казармы с дрыхнущими солдатами, пролетал мимо патрулей и складов с боеприпасами, встретил колонну свежих танков, вползающую на позиции… Но каждая деталь казалась ему какой-то фальшивой. Слишком чистые, не поцарапанные машины, выбритые солдафоны, начищенная амуниция… Даже сапоги немецких жандармов, прошагавших мимо по грязи, выглядели идеально. Люк присмотрелся. Следы в грязи медленно пропадали. Он пролетел еще дальше, на заснеженную дорогу. Там следов от жандармов вовсе не было. Но были другие. От тяжелого броневика с колесами и гусеницами. Такие немцы используют для связи и штабных офицеров, им рассказывали.
     Проследовав по колее, Люк обнаружил, что она пропадает возле немецких позиций. И следы уходили к одной из палаток. Прямо в стену. Он залетел внутрь.
     Лишь на мгновенье увидел внутренности штабной машины. В обогреваемом салоне, обставленном как роскошная комната, на диване сидел человек с очень напряженным лицом. Блондин, голова выбрита почти начисто, одет вроде тепло, но очертания одежды словно в тумане. Его глаза расширились.
     - Ты еще кто?! 
     Страшный удар выбросил Люка прочь. Он мгновенно почувствовал ужас и боль, его подбросило в звездное небо, а вслед тянулись тысячи почти невидимых прозрачных щупалец.
     Посмотрел вниз. Над позициями прошлась волна метаморфоз – исчезли танки и машины, палатки и склады. Теперь здесь была только машина-броневик в окружении десятка новых палаток и караульных. Танковая колонна сменилась лениво бредущими отрядами мотопехоты. И Люк даже отсюда сверху рассмотрел, какие они грязные и запорошенные снегом. Были и танки  - в нескольких километрах севернее ползла группа из десятка TN-12. Но это было смешно в сравнении с тем, что только что исчезло.
     - Иллюзия! – понял Люк. И осознал, что слова, произнесенные человеком в броневике, не совпадали с движениями его рта. Выходит, он слышал мысли?
     Псионик. И вся бесконечная атака немцев на крепость – иллюзия. Люк пролетел еще выше, уворачиваясь от тянущихся к нему прозрачных щупалец, и вернулся к крепости. Здесь подбитые танки и пятна пехотинцев тоже исчезли. Остались только следы взрывов.
     Люк разозлился. Обман, сплошной обман! Великий и неумолимый рейх их развел, как карточный шулер. И что с этим делать?
     А тем временем прозрачные щупальца росли и росли. Они уже охватили зону в несколько километров, продолжая искать Люка. Одно хлопнуло его по руке, причинив невероятную боль. Но ощущения стихли, как только Люк вспомнил, что его тело в безопасности и не может чувствовать боль. Опять иллюзия?
     Он ринулся вниз, мысленно раскидывая и разрывая щупальца. И это сработало! Его мысль, словно разящий меч, прошлась по шевелящемуся призрачному лесу. Люк ворвался в уже знакомый броневик и со всей силы ударил псионика по лицу. Тот откинулся на диване, из уголка рта потекла самая настоящая кровь.
     - Каким образом? Невозможно…, - прохрипел он.
     Люк ударил его хуком справа. Псионик вырубился, но по руке прошлась волна онемения и боли, хоть и не такой, как в первый раз. Люк почувствовал, что его затягивает обратно. В город, в училище, в свое тело. Горизонт рванулся прочь, ночные пейзажи, стены, огни, люди смешались в калейдоскопе, и он понял, что наконец заснул.
     - Чтоб им всем…, - мысленно пожелал Люк немцам, проваливаясь в привычную с некоторых пор фантасмагорию своих сновидений…
     Утром он проснулся и некоторое время пытался осознать, что происходит.  Уж очень быстро он пробудился. Но его не будили. И он помнил случившееся. Полностью.
     Люк осмотрел руку, изучил себя изнутри. Физически – здоров, в своем виде, а вот на уровне энергий присутствовали некие заживающие повреждения. Но он-то не псионик и не разбирается, а лишь может обнаружить, что его аура имеет затягивающиеся дыры.
     На стене – подпалина. Люк вскочил. Почти интуитивно ремонтируя стену своей волей на микроуровне, осознал – это он сделал. Дыра в ауре дает истечение энергии. Его атаковали, вот тело и взбрыкнуло. И дало такой всплеск, что чуть стену не прожгло. Какое же тогда у него биополе? И на что он способен, если его фантазия в астральной проекции сознания успешно атаковала псионика?
     - Да, тут общеобразовательных и познавательных книжек не хватит… Нужен учебник. А где взять учебник по псионике?
     Люк подумал про Неаполи. А что, попроситься в школу для мутантов? Или поберечь карьеру и нервы? Хотя, этот типчик мог его уже подловить. Рожа хитрая. Наставник-друг. Угу. Так мы и поверили, что генеральный инспектор-мутант здесь только по делам армейской службы. Но и Люк хорош – так могут и за вражеского шпиона-мутанта принять. А что: приехал из зоны боевых действий, всюду суется, получил чин лейтенанта, всполошил службы… Того и гляди, парень в научные отряды или к спецам работать попадет. А там и до императора можно добраться.
     Люку стало не по себе. Если узнают, что он может менять внешность, доказать свою личность и лояльность будет сложновато. Да и станут ли военные спецы с ним возиться? В расход – так проще.
     Хотя, опять же, мутанты – товар редкий. Тут, смотря кто им будет заниматься. И опять выходит на первый план Жан Неаполи. Сдаться ему, что ли?
     Сознание разделилось. Половина Люка голосовала за Неаполи, вторая насмешливо говорила, что ежли им там нужен Люк Ланц, пущай они сами… Как-то недостойно ему, альфа-омеге идти на поклон, тем более – сдаваться. Пусть сами сдаются.
     Люк встряхнулся. Нет, он не собирается захватывать власть или устраивать бойню военспецам, но и сдаваться не будет. Будем действовать постепенно. И для начала…
     На часах – десять. Праздник, отдых, в столовой свободный график.
     Люк быстро оделся и отправился есть. В столовой было совсем мало народу, несколько кадетов позевывая, копошились у столов с блюдами – прислуга работала как в ресторане. Это вам не отставник-сержант, раздающий черпаком щи в миски. Остатки торта были расфасованы в холодильные шкафы со стеклянными  дверцами. Сыры, паштеты, мясное ассорти, сухари, хлеб, омлет с зеленью и колбасками, фасоль в томатном соусе, запеканка, калачи, мороженое и кисель. И чай – куда без него! Люк вспомнил вкус торта и проглотил слюну. Хотелось еще.
     Он быстро нагрузил себе поднос, взяв всего понемногу и кусок торта. И, поставив за ближайший стол, принялся есть. Силы стремительно возвращались, сомнения улетучились прочь.
     - Люк, ты не перестарался? – спросил его Вихорев. – У меня вот кроме диетической каши ничего не лезет – объелся вчера. И не один раз.
     Люк махнул ему рукой.
     -  У меня порядок. Не беспокойся и выздоравливай.
     Он волей быстро исследовал Вихорева. Пустяки, организм сам справится. Какой же это удобный навык - волей проникать в суть вещей и людей! И даже прикосновение уже не так важно.
     Очень вкусно… Люк насыщался, расширяя свое поле чувствительности, как он его назвал – это та сфера, в пределах которой он мог ощущать любой объект сразу со всех сторон и изнутри. Интересно. После встречи с псиоником его поле стало сильнее и увеличилось в разы. Если накануне мог ощущать только то, на чем сосредотачивался, то сейчас без особых хлопот чувствовал каждого человека и предмет на расстоянии в десяток метров.
     Неаполи вошел в столовую, и Люк сразу убрал свое поле. И ощутил энергию Неаполи – вроде почти осязаемой огромной медузы. От этих ощущений было сложновато отвлечься, перенастроиться. Похоже, при борьбе с псиоником он открыл в себе новые способности, целый спектр. Но вот как их закрыть? Или хотя бы временно переключиться.
     Ощущения вмиг ослабели. Почти в нормальном до сего дня состоянии, Люк поприветствовал инспектора.
     Неаполи собрал себе немалую коллекцию еды, подозрительно напоминавшую выбор Люка, сел напротив и принялся есть.
     - А ты ешь кусок со своим гербом! – сказал он, жуя.
     - Что? – не понял Люк.
    Неаполи указал пальцем.
     - Герб Уэльса. Менжинский мне рассказал. Это хорошо, что у тебя такое происхождение.
     - И чем это хорошо? – спросил Люк. – Менжинский наябедничал…
     - Ну, посчитай.  Барон Фон Вульфенштайн – это раз, наследник английского престола – два, подданный императора – три. Если после победы над Германией тебя сделать официально бароном, то ты можешь стать новым кайзером. Или канцлером, что тоже неплохо. Фактически, это означает протекторат России над Германией, а значит – и над африканскими колониями. И как наследник английского престола, ты можешь претендовать на трон. С англичанами вообще много непонятного, так что, свой принц нам очень даже… К месту.
     Люк принялся за торт. Становиться кайзером он не хотел, как не хотел примерять пост канцлера. Хоть то, хоть это – но страна не него. Чужой он там. Хотя… И тут не очень-то свой. Дела…
     - А в чем разница?
     - Разница?
     - Кайзер и канцлер.
     - А-а… Кайзер – это их король. Ну, император. Они же не одна Германия, а с колониями. А канцлер – верховный чиновник. Глава парламента. Парламент там выборный, но вот канцлера может назначать глава государства или выбирать парламент тайным голосованием.  Фокус в том, что канцлер может при поддержке парламента отстранить от власти кайзера, оставляя аристократии чисто церемониальные роли. Там это запутано так, что главное – договориться по-хорошему. Иначе  –  как в прошлый раз. Кайзер арестовал парламент и приговорил к расстрелу за измену. Но помиловал при сложении полномочий. А новый парламент уже был ручным.
     - Вот нравы…
     Люк глотнул теплый кисель. Ну и ночка, ну и утро…
     - Господин инспектор…, - решился Люк.
     - Да?  - Неаполи отвлекся от торта.
     - А что, если немцы используют против нас псиоников, а? На поле боя, при атаке на крепость?
     - Это возможно, - согласился Неаполи. – Если уж они и в город пробрались. А почему ты спрашиваешь?
     Люк замялся.
     - Ну, я решил… Когда слушал беседу офицеров. Немцы стали действовать, игнорируя потери. Это для них странно. Возможно ли что..?
     - Что они гонят на нас иллюзорные войска? – понял Неаполи. – А мы обстреливаем пустые позиции… Да, это даже очень…
     Инспектор посерьезнел, доел свою гору снеди, смотря в пустоту, и, отдав честь двумя пальцами, быстро вышел.   

Глава 27

     Около полудня Люк сидел в комнате отдыха, наблюдал за игрой в кости, когда к нему подошел Вумпель.
     - Вас вызывает директор.
     Люк поднялся в кабинет. Постучал, открыл дверь. Александр Александрович сидел за телефоном. Директор протянул ему трубку.
     - Люк? – в трубке звучал голос Неаполи.
     - Да, господин инспектор! – Люк невольно выпрямился.
     - Готовься для новых наград. Сейчас я в крепости, что держит оборону, - голос Неаполи звучал зло и торжествующе. – Если бы не твое замечание и мое упорство, они бы и это пропустили.
     - Что именно? – Люк сглотнул.
     - Тут точно была иллюзия. И я это заметил, а вот солдафоны в крепости – нет. Кто-то заставляет их просто не думать об этом.
      - О чем?
      - Об исчезающих телах, о подбитых танках, которые на рассвете пропали без следа, и прочее.  Тут настолько мощное влияние, что это не просто иллюзия, а иллюзия, которая сама заботится о том, чтоб ее не раскрыли. Люди забывают все несовпадения и несуразности, они как под гипнозом. Еще месяц таких атак – и наши солдаты будут стрелять без всяких иллюзий, сами себе галлюцинации напридумывают и на автомате будут действовать.
     Люк вздрогнул. Он и не предполагал, что ситуация с псиоником настольно сложная.
     - А что теперь?
     - Теперь…, - Неаполи сделал паузу. – Нужны наши псионики. Я вызвал телеграммой пару специалистов. Мутанты по определению устойчивы к любому внушению, но если уж даже мне этот урод внимание отвел, то в игры играть не стоит. Пущай его наши отучат дурочку гонять. До связи!
     Люк положил трубку. До связи… Вот же закрутилось…
     Остаток дня он решил провести гуляя по городу, но прежде позвонил из комнаты охраны в свою крепость – узнать, как там дела. По телефону ответил дежурный и заверил Люка, что у них порядок. Ну и великолепно.
     После празднования Нового Года взрослые, по обыкновению, отсыпались или лечили похмелье, а вот дети хлынули на улицы. Да и магазины работали – за сладостями, мясом и хлебом очереди. И пьяных не видно – жандармы и полиция  строго предупреждали, что появившихся в непотребном виде будут пороть и держать в камерах до полного протрезвления. Не очень холодно, но снег не тает, всюду горки, санки, детвора хохочет и кидается снежками. Словно и нет войны.
     Люк привычно проверил себя. Нет, на этот раз подсознание не сыграло своей шутки. И никаких трюков с вероятностями. Это было уже не раз – руки как бы сами совали во внутренний карман револьвер, хотя Люк даже потом не мог припомнить, что открывал сейф и заряжал его. Глупо до одури. Какая-то его часть очень труслива. Или предусмотрительна.
     Новый день.  И новый год. Люк подумал о своем возрасте. Теперь он уже совершеннолетний…
     Ноги сами привели его на окраину города. Он вспомнил о странном особняке и решил его найти. Времени предостаточно, и маршрут он запомнил.
     Исходив всю улицу, Люк вскоре понял, что не может опознать тот самый особняк. Они все тут были похожи. И сады. И заборы. Тогда он решил ориентироваться по ощущениям. И зашагал совсем рядом с оградой. Так прошел километр или больше, пока его не накрыло знакомое неприятное ощущение. Но сейчас Люк был готов.
     Мимо пробежал мальчишка, ощущения схлынули. Люк огляделся. Обычная улица, за оградой – сад под снегом, один из многих. Мальчишка остановился и быстро скатал снежок.
      - Господин кадет, ничего не потеряли? – и запульнул в него.
     Люк увернулся, а потом его накрыло взрывом. Казалось, тело разорвано на куски, вокруг огонь, летящие куски металла… Дым, пороховая гарь…
     …Он очнулся. Та же улица, мальчишка скрылся… И ничего, что говорило бы о взрывах или порохе.
     - Псионик! – Люк готов был взвыть. Так близко и так недосягаемо… Но, неужели псионик – это ребенок? Или псионик прикрывает место, а мальчишка просто оказался тут не вовремя?
     Спокойно. Сосредоточиться. Попробовать просто слушать окружающий мир, чувствовать его. Люк закрыл глаза, расширил восприятие. Он ощутил каждую вещь в радиусе десяти метров, увидел так, будто изучал их одновременно с разных сторон, микроскопом и еще массой разных инструментов, названий которых не знал. И чувствовал даже изнутри. Ограда, земля, лед, снег… Мелкие ворсинки шинелей и пальто, волосы и частицы кожи. Следы на дороге, аромат сапожного крема из чернил кальмаров… Дорогое баловство. И этим мальчишка чистил свои зимние ботинки? Расширить поле дальше.
     Люк стал добираться до зданий и людей. Вот особняк, служанка готовит еду. Борщ. Островат, на вкус Люка, и набор пряностей не обычный. Офицер ест салат и слушает говор жены про то, как она побеседовала по телефону со своей кузиной. А думает лишь о штофе в сейфе. Вчера с сослуживцами отметил, хоть начальство и велело не пить. Теперь еще хочется.
     Люк почти инстинктивно убрал неприятную мерцающую кривую в ауре офицера – для эстетики. Тот выпрямился и налил себе чаю. Мысли о выпивке пропали, да и ощущал он себя получше.
     - Вот и вылечил человеку алкоголизм, - пошутил Люк. – Куда меня несет?
     Он посмотрел в другой особняк. Обычные люди, еще спят. Дальше… Люк возился не менее часа, но так ничего и не нашел. Хотя способности улавливать мысли и чувства людей были интересными, и они, похоже, развивались, таинственный псионик от него ускользал. Как и особняк. Люк двинулся не спеша дальше по улице, потом вернулся. Ощущение, что от него скрыто нечто важное, стало сильнее.
      - Адрес…
     Табличка с адресом расплывалась. Люк расширил восприятие, но ощутить ее не смог. А потом на перекрестке появился высокий странный парень, вроде рабочий или учащийся.
     - Вам здесь не место! – парень демонстративно вытащил револьвер и выстрелил.
     Люк пошатнулся. С превеликим удивлением он понял – его подстрелили! Да еще так нагло и просто! Но почему такие ощущения, он же мутант…?
     Прогремело еще два выстрела, и парень на перекрестке скрылся. В глазах плыло, изображения превращались в пятна и текли, перемешивались, словно жидкая краска, сливаемая в воронку. Люк упал на колено, оперся рукой на снег.
      Но что-то внутри взревело и вырвалось на свободу, не желая погибать или отключаться. Люк оказался зрителем, а тело ожило. Он встал на четвереньки, зрение сфокусировалось. Потом, одна за одной, друг друга сменили несколько картин дичайшей раскраски. Режимы зрения, понял Люк. Ультрафиолет он знал, но вот остальные… По телу пронеслась армия проверяющих – микроскопических энергомонстриков, что исследовали его на любые аномалии и готовились уничтожить их, как группу вторжения. Новая способность? Тело было здорово. Одежда – не повреждена. Разум Люка сосредоточился и дал некий общий импульс. Как странно – осознавать часть себя, даже часть разума, как нечто, что ты не контролируешь. И не осознаешь. Но что он делает? Еще импульс… Люк встал – опять не сам, он лишь присутствует здесь.
     Радар. Это напомнило ему радар, про который Люк читал в книгах. Но только психический. Тело сканировало окружающее пространство, било психическим импульсом, не воспринимаемым обычными людьми. Люк пошел вперед, уже частично себя контролируя. Импульсы продолжались. И вот, где-то на одной из соседних улиц он почуял отклик. Отклик боли и ужаса. Он накрыл псионика, и тот, похоже, пострадал. Люк устремился к нему, но ноги сами замедлили шаг. А через пару секунд он вообще стал топтаться на месте. Его тело не хотело туда идти.
     Почуяв опасность, инстинктивно вжался в ограду. И увидел убегающего мальчишку. А поперек улицы стояла почти невидимая, но чем-то внутри Люка осязаемая стена. И нутро вопило, что не стоит туда соваться. Даже пальцем не трогать.
     Мальчишка скрылся, прозрачная стена пропала. Люк выругался.
     - Чтоб я еще раз вышел без револьвера?!
     Уж этот инструмент преодолел бы любую иллюзию. 
     В училище Люк вернулся почти не следя за своим видом и выражением лица, чем привлек внимание - на входе маячил Неаполи. Тот сразу насторожился и провел Люка в пустующий почему-то кабинет охраны.
     - Что-то случилось? – тихо спросил он.
     Люк наскоро рассказал о поиске странного особняка, возле которого ему не по себе, и о галлюцинациях, утаив личные подробности, способные раскрыть лишнее. Неаполи неразборчиво проговорил что-то не по-русски, а затем встряхнул Люка.
     - Вы не должны, не имеете права так рисковать! – почти заорал он.
     - А? - Люк смахнул с лацкана снег, скрывая неловкость.
     Неаполи опустил его и вздохнул.
     - Ланц, мальчик мой, это же псионик! Что бы ты сказал, если бы юнкер пошел с револьвером на танки и пулеметы?
     - Кретин, - сказал Люк.
     Неаполи смягчился.
     - Люк, я не хочу, чтоб ты пострадал. И никто не должен пострадать. Псиониками занимаются, ловить мутанта – опасное дело. А теперь они еще и на тебя могут открыть охоту. Понимаешь? То, с чем ты столкнулся, называется психоконструкт.
     - Как?
     - Психоконструкт, - Неаполи плюхнулся на диван. – У псиоников четыре уровня создания объектов. Первый – галлюцинации. Они могут быть очень сложными, когда ты просто не в состоянии понять, где кончается реальность и начинается иллюзия. Это как вторая шкура для окружающего мира. Второй – материальные конструкты, их можно потрогать и переносить с места на место. Фальшивые деньги, любые документы, к примеру. У них есть масса, они могут использоваться как настоящие вещи, но исчезают, если псионик перестает про них думать. Третий уровень – устойчивые конструкты, на их поддержание уходит немного энергии. Это может быть что угодно – человек, зверь, машина, механизм, дом… Слуга-дворецкий, армия солдат – число и радиус действия зависит лишь от силы псионика. И пока он жив – они будут неуязвимы и вполне материальны. Такие особи могут годами выдавать себя за людей и вести вполне осмысленное существование. Четвертый уровень – стабилы. Стабильные конструкты. Они не просто стабильны, но энергетически независимы от своего псионика. Это крайне опасно – они могут выходить из-под контроля, а пока не выявлен способ подпитки – такая тварь неуязвима! Могут буквально высасывать энергию из обычных людей, некоторые заряжаются от солнца, другие  -  от энергии, прилагаемой для их уничтожения. И они могут быть очень умными и изобретательными.
     Люк усваивал информацию. Да, дело скверное.
     - Это что же, такой спец может вообразить пистолет и получить его? И применить?
     - Некоторым и этого не требуется – застрелит из пальца, не хуже чем из револьвера, - проворчал Неаполи. – Или разрубит мысленным кнутом. У них есть слабости, да, но чтоб их нащупывать, воздействовать, нужно учиться!
     Они посидели немного молча.
     - Будь осторожнее. У тебя талант, и ты хорошо отражаешь психические атаки, других этому долго учат, но будь осторожен! Обещаешь?
     - Обещаю! – твердо сказал Люк.
     - И в следующий раз бери револьвер, - строго сказал Неаполи.
     Обалдев от таких перемен, Люк, вернулся в комнату и решил поспать. Уж тут-то псионика быть не должно.

***

     Учеба быстро вошла в привычную колею, события новогодней ночи и первого дня выветривались из памяти, но спустя неделю Люк почему-то стал вспоминать их в деталях. Ощущение, что он что-то упускает, крепло.
     Когда он на перемене шел по коридору, к нему подошел Менжинский.
     - Мистер Ланц, пройдемте ко мне.
     В кабинете директор сел в кресло и указал Люку на стул.
     - Что не так? – спросил Люк.
     Менжинский вынул из ящика револьвер с пустым барабаном и крутанул его.
     - Десять миллиметров. Вы знаете, а раньше в ходу были куда меньшие калибры. Девять - уже брутальный, пожалуй, один из самых ходовых – семь и шестьдесят пять… И меньше тоже были. А знаете, почему именно эти десять сейчас?
     - Нет, - ответил Люк.
     - Люди меняются, - Менжинский положил револьвер на стол. – Они стали слишком живучими. Калибр меньше десяти миллиметров не используют, потому что десять – это необходимый минимум. Да что там, вы давно встречали дряхлого старика или больного человека?
     - Что вы хотите сказать? – Люк не понимал, к чему клонит директор.
     Тот усмехнулся.
     - Мутации есть везде. Люди перестали болеть большинством болезней, основное – это грипп и простуда. Эти пока держатся. Прочие – сдали позиции. Мы мутанты, вопрос лишь в степени и качестве мутации. И война идет, в том числе, за новые технологии. Знания прошлого, знания будущего. Новые знание могут полностью преобразить этот мир, понимаете? Это не политики или аристократия, это куда глобальнее! Подумайте об этом на досуге. Свободны.
     Люк вышел в легком отупении. Что хотел директор? Что за намеки?  И почему его не оставляет странное ощущение неправильности происходящего?
     К нему подлетел Вумпель.
     - Что вы делали в кабинете директора? – спросил он.
     - Говорил с Менжинским, а вы что думали? – удивился Люк.
     - Менжинского нет в городе, он уехал утром с докладом в штаб! – возмутился Вумпель.
     Люк посмотрел на него, потом на двери кабинета.
     - Тогда с кем я говорил?
     Они вдвоем ворвались внутрь. Было пусто. Никого. Даже намека. Вумпель аккуратно обошел комнату, осмотрел и потрогал обивку кресла.
     - Здесь было двое. И вы только что вышли.
     - А этот второй? – Люк мысленно просветил комнату своими новыми способностями сверхчувствительности, но кроме тепла стула и кресла ничего не заметил.
     - Он удрал.
     Вумпель взял трубку телефона.
     - Но как? – Люк оглядел комнату.
     - Мутант. Возможно, его тут вообще не было. Или просочился где-то, - Вумпель набрал номер. - Инспектор? Это из училища. У нас полиморф. Под видом директора говорил с Ланцем, скрылся из кабинета без следа… Порядок. Жду!
     Разумеется, суета ничего не даст. Но чего хотел этот фрукт? И как научиться их различать? Люк чуть не рассмеялся. Обложили со всех сторон. Пусть только Неаполи научит отличать псиоников, а там… Он порвет этих шпионов в клочья! Так противно прятаться и подозревать… У детективов отвратительная работа!
 
Глава 28

     Дни сплетались в недели. Суета с двойником директора стала забываться на фоне ежедневных занятий и проверок в крепости. Шагая по вечерней улице в редкие часы отдыха, Люк поймал себя на мысли, что ему начинает нравиться такое странное существование. На грани. Цок-цок по мостовой… И тут он вспомнил такие же шаги, что слышал при ТОГДА. При самооживлении. Самом первом. Он как будто не ожил, а вернулся после долгого отсутствия.
     На улице никого. Что-то рановато. Хотя – война, преступность… И еще зима.
     На перекресток вылетел автомобиль полиции. Машина затормозила, едва не въехав в витрину магазина. Дверца открылась, на пешеходную дорожку почти вывалился полицейский. Один, хотя им запрещено ездить поодиночке. Люк бросился к нему.
      - Что с вами? – он помог мужчине подняться и сесть на сиденье водителя. И почуял запах крови.
     Нырнув волей внутрь тела, он сразу нашел причину – пуля в плече. Потерял много крови, ослаб… Но жить будет.
     - Очнитесь!
     Полицейский пошевелился.
     - Кадет? – по лицу скользнула грустная улыбка.
     - Лейтенант Ланц! – отчеканил Люк. – Комендант береговой крепости Айсберг!
     Полицейский преобразился. Он словно стал здоровым и сильным.
     - Измена, господин офицер! – тревожно сказал он.
     - Доложите по существу! – Люк постарался держать марку, чтоб мужик не отключился.
     - Дополнительные патрули у военных складов сняли, - он пошатнулся, но Люк его поддержал. – Под видом разрешенного митинга туда пришли рабочие с верфи и заводов. Или те, кто был в них одет. Тысячи три. Но на подходе были еще. Они должны были пройти мимо, но мой напарник в меня выстрелил, а охрана на входе открыла ворота. Сейчас эти скоты вооружаются. Было темно, я смог отползти и угнать машину. Они хотят штурмовать крепость, порт, и перебить всех в училищах и гимназиях! Я не знаю, на кого они…
      Люк почуял, что полицейский отключается. Он огляделся. Никого. Плюнув на секретность, Люк нарастил мышцы и взвалил на себя бесчувственное тело.
      - Ну, двинули!
      И побежал. До больницы было пара километров. Пока бежал, он раскинул свое биополе, чтоб чувствовать каждую мелочь. И он чувствовал. До тошноты, до рвоты. Он ощущал город, по которому ползут вооруженные толпы, разгоняя случайных прохожих, почуял армейский патруль, сбежавший прочь, увидел группу полицейских, перекрывших улицу. Их мало, но им на помощь идет отряд гвардейцев-кирасир. И понял, как именно и куда пойдут эти толпы.
     В больницу он ввалился подобно танку, едва не снеся двери.
     - Человек ранен! – заорал он на всю приемную.
     К нему кинулись санитарки, освободив от ноши. Поняв, что полицейским уже занимаются, когда прибежал врач, Люк слегка осоловело посмотрел по сторонам.
     - Где телефон?
     Еще один врач подтащил к нему телефон, провод тянулся за стойку регистратора. Тут Люк понял, что сидит на полу.
     - Вы в порядке? – врач попытался его потрогать.
     - Порядок.
     Люк набрал номер главного полицейского управления, но потом плюнул и набрал номер штаба императорской гвардии.
     - Это штаб?! – гаркнул он.
     - Гвардии штаб города Севастополь, - отозвались на том конце провода.
     - Лейтенант Ланц, комендант береговой крепости. Дайте срочно кого повыше чином, дело имперской безопасности!
     - Сейчас попробую…, - неуверенно сказали в трубке.
     Люк считал секунды. Наконец, в трубке раздался молодой голос:
     - Лейтенант Ланц?
     - Да! Кто вы?
     - Дежурный сержант-капрал Немайло.
     Люк чуть не зарычал.
     - Когда я говорю "кого повыше", это означает – офицера! У вас же штаб, что, нет майора или полковника рядом?
     - Извините, - смущенно сказали в трубке, - всех офицеров выше сержанта увезли на учения. Вчера. А что вы…?
    Люк сжал трубку.
     - Сержант слушайте внимательно! У вас солдаты и оружие есть?
     - Да, имеется, - осторожно сказал сержант. – Солдаты в казармах, оружие на складе. Ключи у офицеров.
     - Вот как поступим, - сказал Люк, - лихорадочно соображая, - сколько у вас солдат?
     - Три тысячи личного состава и юнкера – одна тысяча пятьсот. На практических занятиях оне у нас.
     - В городе измена! Слышите? Армейские склады захвачены, вооруженные толпы движутся к порту. Ваша задача – вывести горные пушки на основные проспекты города и дать картечью вдоль улиц, понятно? До полного очищения! Чтоб никого и ничего не осталось! Пулеметами и винтовками прикрыть. Поняли?
     В трубке помолчали. Но недолго.
     - Так точно! Но у нас карабины.
     - Хорошо, карабины… Замки на складах сбить.
     - Под чью ответственность сие деяние будет?
     - Мою! Люк Ланц, лейтенант! Если вам мало – сошлитесь на прямой приказ Жана Неаполи!   
     - Это генеральный инспектор? – охнули в трубке.
     - Да! Поняли задачу?
     - Так точно. А ежли мы по армейским попадем?
     - Сейчас непонятно, кто свой, склады открыли наши! Так что, нам главное – сдержать бучу, а там выясним. Юнкеров оставьте под присмотром, действуйте!
     - Понял, конец связи!
     Люк выдохнул, поймав безумные взгляды окружающих. Он набрал номер Менжинского.
     - Александр Александрович?
     - Люк?  - голос директора был удивленный. – Что теперь?
     - Измена. Военные сдали склады толпам каких-то уродов, теперь эта публика числом более трех тысяч идет убивать кадетов и наших девочек в гимназиях. И порт с крепостью захватить. Я дозвонился до гвардии, они дадут картечью вдоль улиц. Сам собираюсь в крепость. Что скажете?
     Директор думал секунды полторы.
     - Так… Картечью вдоль улиц? Горные пушки, да?
     - Так точно. И пулеметы. С карабинами. У гвардии вывезли весь офицерский состав, приходится рассчитывать на некого сержанта-капрала Немайло. Обещал сделать.
     - Девушек мы эвакуируем в наше училище, и здесь будем держать оборону. Хрена с два они без танков к нам просунутся! – рявкнул директор. – Я сообщу Неаполи. У этого обормота давно руки чешутся, от канцелярщины только что не воет. А вы как до крепости доберетесь?
     - Меня подвезут, - прошептал Люк. – Конец связи!
     Он встал и вручил телефон врачу.
     - Будьте осторожны, сейчас в городе начнется бойня.
     Люк поправил форму и вышел на улицу. И побежал. Он не сдерживался, потому быстро набрал скорость. Раскинул свое поле чувствительности… Нет, сейчас скорее это была сеть. Меньше подробностей, больше охват. Жаль, что сабля осталась в училище… А если?
     Он остановился и сосредоточился. В организме недостаточно железа, чтоб превратить его в саблю, но если придать кости ее форму… И прочность. И прочее.
     Из руки выросла сабля, костяная, но похожая на деревянную игрушку. Люк стал менять структуру. Через минуту у него в руке была вполне настоящая сабля. Даже блестит, хотя, металла в ней не больше грамма. С ножнами и ремнями было проще – он просто слегка изменил свою одежду. Материала для преобразований в верхней одежде полно. Револьвер – в кармане, сабля на поясе. Повоюем.
     Он побежал дальше и почти сразу почуял впереди группу вооруженных людей. Не полиция, не армия. Они в штатском. Человек двадцать.
     Люк снарядом ворвался в кучу вооруженных рабочих, раскидав их в стороны. Вырастил из рук длинные лезвия и пошел кромсать – не до политеса. Его лезвия перерубали людей вместе с винтовками, несколько револьверных выстрелов, как и истерические вопли, не помогли предателям. Огляделся – никого. Сбросил с себя капли крови, вытащил саблю. Вот теперь выглядит как надо. Не хватало еще ненужных зрителей…
     Похоже, это был лишь патруль.
     На огромной скорости Люк добрался до серпантина, ведущего к крепости. Там перешел на более умеренное движение – не следует заявляться в свою крепость размытым пятном, свои же могут открыть огонь. По пути заметил  движущегося к крепости человека. И ощутил, что за ним наблюдают. Из дома на окраине – там засада.
     Люк с усмешкой нагнал идущего. Одет как военный, но он точно штатский. Муштра так просто не пропадает. И ощутил неладное. Расширил поле восприятия… Тикающий механизм, динамит… Да у него бомба на поясе!
     Люк замедлил шаг. Самоубийца должен взорвать ворота? А люди в доме дать сигнал к атаке.
     Он в прыжке пронзил человека своей саблей и быстро снял взрывное устройство с падающего тела, уже успев его ощутить до мельчайших деталей. Два механизма спуска – дернуть веревку или ждать взрыва по таймеру.
     Отбросил прочь, с револьвером развернулся к дому. Ночь словно пропала. Он видел каждую деталь на километры, рассмотрел группу людей в доме с биноклями, возбужденно что-то обсуждавшими между собой. Прицелился. Вот вам еще один рекорд для револьвера.
     Выпустил все патроны, все семь. Перезарядил, пригляделся. Ни разу не промазал, а до них немало. Прыжками побежал к воротам крепости – хватит пока драться в одиночку. Будка у ворот пустая, шлагбаум опущен. Сам накануне приказал дежурить снаружи только днем…
     На башне его заметили. Ворота открыли, пропустили и сразу заперли. Люк оглядел десяток юнкеров и сержанта, выстроившихся перед ним. Это уже не новички.
     Подбежал Вихорев. Да, сегодня же он дежурит заместителем.
     - Господин комендант, что происходит?
     - Измена! - гаркнул Люк. – Весь состав поднять по тревоге, готовиться к штурму!
     - Кто противник? – спросил Вихорев.
     - Рабочие, захватившие военные склады, и, возможно, армия.
     - Армия? – ахнули юнкера. Сержант плюнул.
     - Склады открыли свои, предатели среди полиции и армейских офицеров. Там, внизу, был человек с бомбой, он переоделся в солдата и шел к воротам крепости. Надо объяснять, зачем?...
     В крепости быстро развернулась бурная деятельность: загорелись прожектора, забегали вооруженные кадеты и юнкера, с разных постов стали поступать доклады о наличии состава и наблюдаемом положении. Люк вывел на стены всех пулеметчиков, проследил за распределением новых юнкеров и пошел в свой кабинет. Нужно было связаться со штабом. Когда он открывал дверь, далеко внизу раздался грохот. Сработала бомба. Что ж, теперь даже самые наивные юнкера на винтовочный выстрел никого снаружи не пустят к воротам.
     Кабинет встретил приятными запахами и знакомой обстановкой. Люк быстро прошел к столу и снял трубку телефона. Кому звонить? Он покосился на блокнот с номерами, что лежал на столе. Перевернул страницу. Штаб армии?
     Набрал номер. Трубку подняли сразу.
     - Штаб армии слушает! – выдохнули на том конце.
     - Комендант береговой крепости Айсберг, лейтенант Люк Ланц. С кем говорю?
     - Лейтенант Умилов, канцелярия штаба, отдел приема сообщений.
     - Очаровательно. Что у вас происходит?
     Умилов пофыркал.
     - У нас стреляют. Какая-то неразбериха у складов и шевеление на улицах. Вы в курсе событий?
     - Да. У нас измена.
     Люк кратко описал ситуацию в городе. Лейтенант выругался.
     - Крепость в осаде?
     - Почти. Подрывника, который нес бомбу к воротам, я убрал. Сейчас у нас готовность полная. Группы вооруженных людей пока не ушли, но и не атакуют. Уберите своих, я дал приказ, гвардия начнет стрелять картечью вдоль улиц. Если конечно и там не предадут. Училище кадетов на осадном положении, туда эвакуированы люди из женских училищ. А что у вас с офицерами? Есть кто?
     - Есть! – отозвался лейтенант. – Постойте, картечью вдоль улиц?!
     - Кто на месте?! – Люк прибавил металла в голос.
     - Есть пехотный генерал Чугаров! Он отвечает за строевую и боевую подготовку дежурной тысячи штаба. К нам присылают тысячу, они отдыхают от войны, а за муштрой и стрельбами набирают опыт. Генерал подвижного состава, как это называют.
     - Давай его к телефону! Быстро!
     Минуты через полторы в трубке щелкнуло.
    - Генерал Чугаров слушает.
    - Комендант береговой крепости Люк Ланц. Генерал, вы в курсе, в каком мы положении?
    - Да, мне уже тут, хм, сообщили, – голос генерала был сильным и совсем не дрожал. – Картечью вдоль улиц? Вы понимаете, сколько будет жертв?
     Люк стиснул зубы.
     - Я прикончил человек двадцать, пока добирался до крепости. И это был только патруль этих не пойми кого, разграбивших армейские склады, открытые охраной этих же складов. А ворота крепости пытался взорвать самоубийца с бомбой. Как вам это?
     Генерал молчал секунд двадцать.
     - Какие планы, лейтенант?
     - Будем держать крепость, - ответил Люк. – Училище без танков и пушек не взять, стены там надежные, решетки на первых этажах, да и арсенал огромен. Если Немайло, как обещал, вдарит картечью, то остатки можно добить кирасирами. Главное, что налицо измена и кому доверять – не понятно. Пока не вмешается генеральный инспектор и наши псионики. Что вы можете взять на себя?
     - Примерная численность врага? – спросил генерал.
     - Минимум – три тысячи, но скорее их больше, но не более семи. Не более.
     - Вооружение?
     - Винтовки, револьверы, пулеметы примерно один на сто человек, - ответил Люк, прикидывая, - могут быть дальнобойные ружья и ракетные снаряды, но очень ограничено. Артиллерии на тех склада быть не должно, да?
     - Нет, и не было, - ответил Чугаров. – Вся артиллерия у нас на особом складе, подготовлена к развертыванию и перевозке.
     - Какой перевозке? – спросил Люк.
     - Пришел приказ, перевести пушки в крепость, прикрывающую Крым с севера, - уже неуверенно ответил генерал.
     - Когда?! – заорал Люк.
     - Вчера.
     Генерал взвыл.
     - Неужели и там?! Еще не поздно, я сейчас!
     Минут через пять он вернулся к трубке.
     - Лейтенант? Вы здесь?
     - Да, что у вас?
     - Прервал отправку. Поднял солдат, мне по другому аппарату сообщили, что при задержании водители и сопровождающие оказали сопротивление. Выживших взяли под арест, но одну пушку они точно успели перевезти. Горное орудие и груз снарядов к нему.
     - Что предпримите? – спросил Люк.
     -  У нас есть десять танков и тысяча солдат,  -  ответил Чугаров. – Танки Ворчанского, еще должны быть легкие машины, штук тридцать. Возьмем город в осаду и прочешем по всем направлениям. Связь пока есть, это они упустили. Ждем картечи. Если в течение часа ее не будет – пойдем на штурм. В городе фонари, окна горят, светло. Да и прожектора на броневиках у нас имеются. А вы?
     Люк задумался. Потом вспомнил вид с башен. Поднятых механических башен с пушками. Весь город как на ладони! А с его зрением и биноклем…
     - Город виден с крепости. Если будет возможность – обстреляем из орудий. Тут хорошо главные улицы и три основные площади просматриваются.
     Генерал хмыкнул.
     - У вас большие орудия. Не сровняйте город с землей.
     - Не сровняю, генерал…
     - Удачи, лейтенант!
     Люк положил трубку. Потом машинально набрал номер отеля,  где остановился Неаполи. В трубке щелкнуло.
     - Люк? – голос Неаполи казался необычно мощным.
     - Инспектор? – Люк удивился. – Как вы меня узнали и почему сидите на телефоне в отеле? Я думал, придется вас звать через прислугу…
     - Думал он! – казалось, Неаполи был на нервах, а теперь быстро успокаивается. – Мне позвонил Менжинский. С тех пор я сижу и жду твоего звонка. Значит, картечь?
     - Да. Использовал ваше имя, - выдавил Люк.      
     - И правильно сделал! – ответил Неаполи. – Хоть польза от него.
     Люк быстро рассказал ему о своих переговорах.
     - Оперативно сработали. Но и мы неплохо… Люк, заваруха скоро начнется, держи крепость!
     В кабинет ворвался юнкер.
     - Господин комендант, там выслали переговорщиков! И у них есть пушка!
     Люк скрипнул зубами. Вот и приехали.
     - Ты в порядке? – спросил по телефону Неаполи.
     - В полном, - Люк встал. – У нас тут намечается движение, я должен идти.
     - Порви их, Люк! – гаркнул Неаполи.

Глава 29
 
      Люк со стены быстро оценил ситуацию. Внизу, у начала серпантина, собралась группа людей, человек сто, с винтовками, виднелись и стволы пулеметов. Там же Люк разглядел пушку. Горное орудие, можно быстро перевозить, и втроем или вчетвером перенести. Снаряды… Скользнув волей к ним, понял – фугасы и шрапнель. Выбить ворота и положить всех, кто во дворе.
     Но главные силы были на подходе. И там он чуял несколько броневиков и не менее тысячи человек. Где же обещанная картечь?
     К воротам по серпантину ковыляло трое под белым флагом. Люк присмотрелся. Обычные люди – заводской чиновник невысокого ранга, рабочий и солдат штрафбата. Судя по возрасту и выправке - разжалованный офицер. Ну, идите сюда.
     Люк посмотрел на своих. Не высовываются, оружие приготовили. Он свесился во двор.
     - Сержант! 
     Опытный вояка подбежал к нему по каменной лестнице.
     - Чего изволите?
     - Скажите нашим, чтоб открыли двери до арсеналов. А то чую, будет заваруха, и открывать-закрывать двери устанем. Открыть и поставить посты от арсенала, чтоб, в случае чего – подсобили.
     - Есть!
     Люк повернулся к подходящим "парламентерам". Офицер должен уметь командовать, сержант должен знать то, за что отвечает, солдат должен знать, что потребуется, и лишь генерал ни хрена не должен, пока ему это не прикажут. А он сейчас отвечает за всех.
     Чиновник вышел вперед.
     - Мы – представители восставшего народа! Партия Свободы! – громко крикнул он. – И мы предлагаем вам сдаться и перейти на нашу сторону в борьбе с угнетателями, развязавшими эту бессмысленную войну!
     Люк кусал губы. Вот это завернули!
     - Люк Ланц, лейтенант и комендант крепости! – ответил он. – Предлагаю вам сдаться. Тогда вас будут судить.
     Троица заржала.
     - У нас есть пушка! – крикнул штрафник. – А ваши орудия с башен по нам не достанут – вниз они не стреляют.
     Хоть береговые пушки в крепость на днях увел, подумал Люк, а то стоит казенное имущество под небом мордой к морю средь зимы… Но этот мятежник прав.
     - На что вы рассчитываете? – крикнул Люк. – В городе полно военных и полиции, вас к утру раскатают танками и переловят сбежавших. Ну, высадите вы ворота, а что дальше?
     - У нас весь город в заложниках! – ответил чиновник. – Кого вам привести на расстрел – учениц ваших лет или работников больниц и школ? Их кровь будет на вашей совести!
     Люк понял, что юнкеров проняло, да и кадеты заволновались. Хм, умные больно переговорщики… Ну, мы тоже умные.
     -  Так вот чего стоят ваши слова про свободу и народ! – он нащупал револьвер.
     - Эти жертвы не будут  напрасны, они принесут пользу революции! – ответил чиновник. - Мы преследуем цели, что выше наших жизней!
     - Переговоры окончены! – Люк выхватил револьвер и прицелился в чиновника.
     - Что вы делаете?! – взвизгнул тот. – Мы под белым флагом!
     - Именем императора! – Люк выстрелил в него, потом в двух других.
     Внизу началась суета. Он с радостным возбуждением выцелил обслугу пушки, убил троих, потом влепил пулю прямо в фугасный снаряд, выпавший из рук последнего. Взрыв разнес и орудие, и толпу собравшихся. Вопли и проклятия выживших прозвучали для Люка музыкой. Вот так. Только так с ними и надо…  За всех людей, которым они угрожали.
     - Огонь по готовности! – крикнул он, спускаясь со стены.
     Пулемет на башне дал короткую очередь. Парням надо пристреляться, да и дистанция немалая. А вот винтовкам – вполне. Люк подошел к Вихореву.
     - Пусть принесут морские бомбы и трубки замедлителей к ним.
     Вихорев оторопело заморгал.
     - Спустим их со стены. По склону, - пояснил Люк. – Замедлитель ставит бомбу на боевой взвод секунд через десять. Как раз откатятся вниз. И будет им подарочек.
     Вихорев козырнул и с нехорошей улыбкой рванул к двери.
     Стрельба понемногу усиливалась. Поднявшись на стену, Люк увидел, что основные силы мятежников составляют не менее тысячи человек. С десяток бронемашин поддерживают их пулеметами, и понемногу продвигаются. Еще немного, и стрелять со стены станет невозможно, а башенный пулемет над воротами будет скорее мишенью, чем защитой. И за машинами движется масса вооруженных людей. Где там уже эти мины?!
     Вихорев вернулся, за ним кадеты волокли мины. По двое на штуку. Хорошо.
     Первую Люк сам зарядил и бросил вниз. Шар с торчащими ножками прошел по склону, перевалился через край дороги, наращивая скорость. Он катился и катился, пока не врезался в один из броневиков, высвеченных прожекторами.
     Взрыв разнес сразу несколько машин, пострадавших было много, но воющая толпа ринулась вверх по склону,  поддерживаемая стрельбой уцелевших пулеметчиков.
     - Остальные! – скомандовал Люк.
     Под градом пуль кадеты бросили вниз остальные, кто как мог. Некоторые взорвались на склоне, осыпав наступающих осколками, но многие добрались до новых машин или срабатывали в гуще толпы. Увернуться было невозможно. Склон стремительно становился снежно-кровавым месивом. Но толпа неслась дальше, лавина орущих людей, для которых нет ничего важнее взятия этой крепости.
     Многих начало тошнить. Люк подозвал сержанта и велел заменить тех, кому плохо – пусть подают патроны из арсенала. Да ему и самому было не по себе от увиденного.
     - На стене винтовок тридцать и еще семь пулеметов, - прикинул он, - а там  еще не менее восьми сотен боеспособных людей. И они лезут вверх лавиной.
     Минуты, понял Люк. У них минуты. Потом надо уходить в крепость и стрелять в коридорах из горных пушек. Их можно вывести из арсенала… Ушки-ушки наши… Надо что-то придумать, и быстро. Может, ну ее, эту конспирацию? Пойду в толпу и покажу им…
     Но тут он понял, что боится. Да, он боится этой толпы. И боится убивать. Одно дело  - преступников и врагов, по одиночке или в драке, а тут… Тут люди. Что нужно сделать, чтоб остановить эту ревущую лавину?
     Он вернулся на стену. Нужен личный пример. Иначе кадеты и юнкера побегут.
     Достал саблю из ножен. Что же, проверим в деле фальшивый клинок!
     Мятежники добрались до стены и, как и опасался Люк, просто лезли друг на друга, стараясь забраться на стену или стать ступенями для других. Их убивали, а на их место лезли новые. Потеряв не менее тех сотен на склоне и около сотни у стены, они стали взбираться вверх.
     Первую голову, поднявшуюся над стеной, Люк снес саблей. Потом пронзил еще одного мятежника, столкнул вниз сразу двоих, по которым лезли еще двое. Мимо просвистела пуля. Он пробежал вдоль стены, рубя перелезающих врагов, прошел башню, пробежал дальше по стене. Хорошо, что склон с других сторон почти вертикальный, там не забраться.
     Стрельба переходила врукопашную. Перелезающих через стену били кулаками,  в штыковую и прикладами, сталкивали вниз, а на их место лезли новые. Люк понял, что еще немного – и его понесет. Он мог бы обернуться монстром, одним из тех, чей облик принимал во время тренировок, но как отреагируют свои? Нет гарантии, что не будет хуже, хотя куда уж тут…?
      - Внимание, огнемет! – раздался сзади голос Вихорева.
     Люк обернулся. Вихорев тащил ранец-канистру и шланг с раструбом. На раструбе горел маленький факел.
      - Уходим на плац! Вон со стены! – заорал Люк.
     Кадеты и юнкера быстро оценили ситуации - посыпались вниз. Вихорев поднял раструб и выпустил по стене густую струю гудящего пламени. Вопли атакующих слились в один страшный вой, разрывающий сознание.
     - Солдаты, залп! – скомандовал Люк.
     Кадеты и юнкера подняли оружие и дали единый залп, сметая атакующих. Пока держатся.
     - Вихорев, очистить стены, я прикрою! – Люк с револьвером пошел впереди.
     Пока кадет работал огнеметом, Люк находил выживших, отстреливал, перезаряжая на ходу револьвер. Снизу пытались их накрыть из пулеметов, но гора мертвых тел мешала. А к ним лезли и лезли еще. Наконец, Люк взял у Вихорева огнемет и начал орудовать им сам. Он прекрасно видел врагов даже сквозь дым и груды трупов.
     Остатками топлива Люк обработал кучу, превратив ее в костер. Пусть это хоть ненадолго отложит продолжение атаки. А что она будет, он не сомневался. Его ребята устали.
     - На стену! – крикнул Люк.
     Пока они с Вихоревым возились, сержанты и капралы успели заменить личный состав – раненых и тех, кто уже на ногах не стоял, увели в крепость, на их место встали резервы. Всегда думать о резерве, вспомнил Люк. И теперь на стены взобрались кадеты с заряженными револьверами и винтовками, пулеметы перезарядили, кинжалы и гранаты наготове. Гранаты они еще не использовали.
     Люк посмотрел вниз. Похоже, готовится вторая атака. Человек четыреста. И еще резерв. Сотни полторы…
     И тут в городе грохнуло! Его словно осветили фейерверками. Этот многоголосый взрыв сразу перекрыли вопли боли и страха. Картечь дала о себе знать мятежникам.
     Люк потянулся волей к городу, раскинул свою сеть чувствительности… Вот Немайло, вот хитрец! Оказалось, этот господин установил пушки не на улицах, как приказано, а в зданиях. И, заманив  мятежников, ударил через окна. Вместо того, чтоб стрелять вдоль улиц, перекрыв врагу подходы к основным целям, когда врага можно заметить за километры, он превратил несколько зданий в боевые крепости, одним залпом перемоловшие ряды мятежников в сплошное месиво. Рискованно – уцелевшие могут взять здания штурмом, но потери у врага в разы больше, чем если вести долгий бой на расстоянии.
     А тем временем толпа перед серпантином поползла наверх. Шли рассыпавшись, насколько позволял склон, с флангов постреливали из пулеметов. Прогоревшая куча тел у ворот осела, теперь пули свистели рядом. Плоховато. Неужели не хотят отступить, узнать, что в городе?  Стрельба в районе училищ не стихает. Люк тронул за плечо Вихорева.
     - Идите к телефону у поста дежурного и позвоните директору. Узнайте ситуацию. Если что – мы держимся.
     - Есть!
     Люк посмотрел вниз. Хорошо идут.
     - Приготовить гранаты!
     Гранаты смяли первые ряды, но остальные лишь нарастили скорость. Люк подозвал кадета.
     - Принесите противопехотные мины со склада. И возьмите с собой побольше людей из охраны – пусть каждый несет мину.
     Когда принесли первую мину, Люк сам активировал взрыватель и швырнул ее вниз. Взрыв был не такой эффектный, как от морской, но вполне разогнал атакующих – те залегла и стали стрелять.
     - Следующую! Всем - не высовываться!
     Люк примерил на руке мину. Если бы не способности, рука бы уже не поднялась. А каково тогда остальным? Люди устали. Он швырнул мину вниз, на лету прострелил ее. Взрыв смел со склона с десяток человек. И так далее…
     Вихорев вскоре вернулся.
     - Училище держится, господин комендант! – сообщил он как мог громко. Кадеты заулыбались.  – В город с севера идут танки и армейские части, гвардия держит центр! Танков в городе немного, но они перекрыли основные пути отступления для мятежников. Кирасиры прочесывают периметр, выявляя дезертиров и патрули врага. Военные обещают зачистить город до полудня…
     - Хорошо. Кто бы сказал это им, внизу!   
     …Но все-таки они пошли в атаку. И с воем лезли на стену, карабкались по мертвым телам, орали, как безумные... Последняя мина, и Люк возглавил свежую боевую группу, яростно счищая с камней новых лезущих врагов. Несколько раз до него долетали пули, в него уже тыкали штыками, били по голове. Люк начал откровенно хитрить – то превращал руку в лезвие, то с непропорциональной для человека его роста и сложения силой просто отшвыривал врагов назад. А под конец начал ходить туда-сюда, стреляя в них из револьвера, перезаряжая его на увеличенной скорости. Никто просто не успел бы заметить.
     С первыми лучами солнца напор стал ослабевать. Рассвет? Сколько же они возятся? Люк выпустил пулю в очередного "лезуна" и столкнул его вниз. Склон был пуст. То есть, на нем не было живых людей. Лишь далеко внизу небольшая группа отступала в город. Неужели?
     Люк посмотрел туда. Усилил чувствительность. Силы мятежников стекаются на площадь Объединения. И их еще много. Тысячи три.
     - Вихорев!
     Тот мигом возник рядом. Хороший офицер получится.
     - Поднять башни! Цель – площадь Объединения. Заряды – шрапнель. Я буду стрелять из правой башни, вы – из левой. Последовательно из каждого орудия. Ждите моего приказа по системе внутренней связи.
     Когда Люк шел внутрь, чтоб забраться в башню, он не чуял под собой ног. Вот и пригодится его навык. И тренировки личного состава. Уже пригодились. А что еще будет? И ведь кому-то разбирать тела у ворот и на склоне. Не кадетам, уж он скорее сам перетаскает их, чем позволит ребятам получить такую травму.
     В башне устроился на месте командира. Личный состав зарядил орудия снарядами. Начал прицеливание… Есть…
     Люк нацепил наушники и взял микрофон.
     - Вихорев, готов?
     - Так точно! Наведение на цель завершено.
     Люк проверил настройки прицела. Да, правильно.
     - Если мы ошибемся, то снесем полгорода, - сказал Вихорев.
     - Поэтому мы не ошибемся, - ответил Люк.
     Четыре рычага. Спуск четырех пушек. Как просто и как… Люк сглотнул. Сейчас там люди. Чьи-то дети, чьи-то родители. Толпа мятежных монстров. Он вспомнил слова чиновника и скривился.
     - Дело, что важнее нас…
     Он положил руку на рычаг.
     - По команде. Первое орудие… Три, два, один… ПЛИ!
     Когда отгремело последнее, Люк посмотрел в прицел. Площади Объединения больше не было. Было зарево пожарищ и огромная дыра в городе. Что там горит? Неужели у мятежников было много автомобилей? Месиво. Пепел и дым… Но больше стрелять так нельзя.
     Он откинулся в кресле. Это долгая ночь.
     Шатаясь, спустился в свой кабинет. По телефону набрал номер дежурного.
     - Как у нас дела?
     - Погибших нет, - отрапортовал кадет на том конце, - раненых двадцать четыре, они в лазарете. Девушки из медчасти требуют, чтоб им разрешили заступить на охрану крепости с оружием, говорят, нам надо отдыхать.
     - Приказываю, - выдавил Люк, - всех отправить отдыхать. На стену и в охрану поставить только тех, кто отдыхал не менее двух часов. В медчасти дежурить – чтоб раненые получили наилучшее обслуживание. И сами найдите себе сменщика.
     - Есть!
     Люк потянулся волей в медчасть. Аккуратно проверил состояние раненых. Хм, вот это везение… Никого не убили?  Это уже странно. Но как хорошо!
     И заснул. Обычный сон без сновидений.

Глава 30

     Жан Неаполи взял обломок винтовки и внимательно осмотрел его. Срез чистый. Да, красиво сработано.
     - Что у нас?
     Криминалист, возившийся с останками на мостовой, поднялся во весь рост.
     - Их изрубили. Вместе с оружием. Один мутант. Лезвия серповидные, два, диаметр – около метра. Действовал быстро, они ничего не успели сделать. Порубил и побежал дальше. Патрулю просто не повезло.
    Да, не повезло. А Люк растет. Хороший потенциал, выучка, фантазия. Быстро и аккуратно.
     К нему подошел солдат с армейской рацией на спине.
     - Докладывают, дозвонились до дежурного в крепости "Айсберг"! Враг рассеян, личный состав отдыхает. На дежурство заступил медперсонал, ворота и склон надо очищать.
     - Очищать? – не понял Неаполи.
     Радист замялся.
     - Там столько тел, что ворота и дорога просто завалены. Не выбраться и не подойти.
     - Отправьте туда жандармов и полицию. Пусть поработают. И штрафбат, какой ближе. Им это будет хорошим уроком. Да поторопитесь, в крепости наверняка нужна помощь. Там же по сути одни дети!
     Неаполи повернулся в сторону Площади Объединения. Люк… Да, это было феерично. Город как после хорошей бомбежки, но как сработано! Могло быть хуже, много хуже. Бои с повстанцами могли затянуться на несколько дней, а тут еще предательство, открытые склады, атаки немцев… Словно некий совершенный план напоролся на маленькое препятствие. Если бы крепость взяли, с нее можно было провести обстрел города, порта, верфей… Плановая эвакуация военных чинов заполнила бы мосты, а авианалеты новых дальних бомбардировщиков немцев довершили бы дело. И выскребать эту мятежную муть, одновременно обороняя полуостров от атак было бы сложно. Это могло бы растянуться на месяцы бойни и хаоса. А уж в каком положении оказались бы жители – и думать не хочется. Да, но Люк устоял.

***
     Телефон зазвонил. Люк проснулся и уставился на этот прибор, прервавший его отдых. Да, у них же тут…
     Он снял трубку.
     - Ланц слушает!
     - Люк, как дела? – Неаполи был бодр и весел. Наиграно весел.
     - Тут задремал малость…, - Люк посмотрел на часы. Полдень. – У нас вроде хорошо. Сидим, ждем, пока нас откопают из под горы поверженных врагов.
     - Как откопают, приезжай в училище. В актовый зал. Я тут совещание небольшое устраиваю. Тебе будет интересно. Думаю, часа в два. Полиция и штрафники как раз закончат к часу очищать склон вашей горы. Машину я пришлю за тобой. Не к лицу коменданту ходить пешком.
     …В присланной за ним машине Люк совсем разомлел – медсестры заставили его поесть. Горячий суп, омлет с колбасой, салат из оранжерейных овощей, булочки и чай. Свою новую саблю он оставил в кабинете – ни к чему вызывать ненужные вопросы – уходил-то он из училища без сабли! Да и разбирать ее обратно на составляющие было жалко – как-никак, произведение…
     Рассмотреть следы боев за училище ему не дали – машина высадила его прямо у лестницы, где Вумпель лично встретил и провел внутрь. В актовый зал он вошел вовремя. Там за большим столом собрались разные люди. Люк узнал Менжинского и Неаполи, но вот остальные…
     - Проходите, мистер Ланц, мы вас ждем! – помахал ему рукой Жан и выдвинул роскошный стул. Опять вездесущее барокко!
     Люк сел, выжидательно уставившись на инспектора. Тот тоже сел, огладил стопку бумаг.
     - Господа из армии и разведки, криминалисты, господин директор, господин комендант… Итак, новости следующие. В заговоре участвовало порядка семи тысяч человек. Из них почти половина – штатские, остальные – военные и полиция. Руководство формально осуществлял некий совет, состоявший из представителей десятка политических партий, главные – партия свободы. Анархистско-социалистическое течение. По плану, они хотели взять на складах оружие, уничтожить правительственные органы власти, захватить крепость, - тут он повернулся к Люку, - а жителей города - в заложники, чтоб пресечь попытки военных взять город штурмом. Учащихся училищ военного и полувоенного образца должны были перебить, чтоб сделать невозможным сопротивление внутри города. По тому же плану, мятежники хотели добиться сдачи полуострова и построить здесь свое государство под протекторатом Рейха.
     Сидящие загомонили, выдавая вполголоса нелестные комментарии.
     - Как оригинально! – презрительно фыркнул армейский генерал. -  Кстати, комендант Ланц, позвольте мне представиться – Василий Петрович Чугаров. Выражаю восхищение вашей работой. Даже опытный военный не сработал бы лучше, а в вашем возрасте и статусе это просто чудо! Моя признательность и уважение!
     Люк слегка смутился, но кивнул генералу.
      - Но этот план – лишь прикрытие! – сказал Неаполи.
     Болтовня стихла.
     - План, истинный план – был в том, чтоб оттянуть силы военных от крепости, прикрывающей полуостров, и дать возможность на прорыв немецким частям. Вероятность успеха у них была большая. Беспорядки на несколько дней, кровавые разборки и оккупация города – вот что им было нужно. Но военные не стали бросать резервы на усмирение мятежников, а сопротивление оказалось сильнее и лучше запланированного. И план рассыпался.
     Неаполи торжествующе посмотрел на людей за столом.
     - Это работа псионика.
     - Как?! – вскинулся военный, похоже, из разведки. – Один и контролировал столько народу?
     - Значит, они не предатели? – спросил Люк. Внутри стало неуютно.
     - Предатели! – ответил Неаполи.
     Инспектор рассмеялся.
     - Нет, тут другое. Люди, когда принимают решения, колеблются между разными вариантами. И псионик может подтолкнуть человека к определенной мысли. Нельзя незаметно навязать свою волю множеству разных людей, поэтому псионик просто сосредоточился на определенных мыслях и транслировал их, как радио. И некоторые люди оказались восприимчивы. Они делали выбор в пользу тех мыслей, что были больше похожи на транслируемые псиоником. Раз за разом, пока не оказались во власти коллективного безумия. Тщательно спланированного безумия.
     - Но это значит, - сказал Люк, - что они не виноваты!
     - Виноваты! – отчеканил инспектор. – Этот метод не сработал бы, если бы люди не были к нему готовы. Псионик не делал людей хуже, он просто снял с них кожуру обыденности и скуки, ослабил инстинкт самосохранения. Палачи и садисты ходят среди нас, просто в мирной жизни они редко себя проявляют. А ощущение безнаказанности и избранности вытаскивает из человека его истинное… Так что, они виновны! Без вариантов.
     В зал вошел военный посыльный и протянул Неаполи бланк. Тот улыбнулся.
     - Лейтенант Ланц, поздравляю! Вы награждены орденом "Гордость Империи"!
     Военные одобрительно загудели. Менжинский расцвел, будто это ему дали награду.
     Люк сидел как в тумане. Инспектор объяснял детали восстания, а у него словно вата в ушах. "Гордость Империи"? Один из высших орденов?! За что? За кровавую бойню на улицах города? За семь тысяч убитых и развороченную площадь? Даже если Неаполи прав и эти люди виноваты, Люк не хотел награды за убийство своих!
     Он встал.    
     - Господин инспектор!
     Неаполи наклонился к нему.
     - Нет, потом объясню!
     И продолжил говорить про планы атакующих и развернувшуюся баталию. После совещания, которое, по сути, было обсуждением "что и почему пошло не так", военные разошлись, а инспектор отвел Люка в сторону.
     - Эта награда за спасенные жизни, а не за убитых людей. Понятно?
     - Как вы догадались? – удивился Люк.
     Неаполи усмехнулся.
     - Опыт, мой мальчик. Мне тоже приходилось получать и вручать награды за дела, которыми совсем не хочется хвалиться. Думай о тех, кого ты спас. Ты спас всех людей на полуострове. Если бы немцы его захватили… Ну, да ладно. Не время для грустных мыслей.
     Люк вернулся в свою комнату, по пути узнав расписание занятий. Жизнь возвращается в нормальную колею. Город будут чинить. Но люди…
      Он лег в кровать и погрузился в сон. И даже во сне он сперва вышел из тела и облетел город, проверяя каждую улицу. Разрушения в месте обстрела картечью были мелкими, а вот площадь Объединения стала настоящим кошмаром. Перепаханная масса вместо мостовой, разрушенные и обугленные здания. Согнанные штрафники до сих пор вывозили мусор и останки убитых, а военная полиция тщательно следила, чтоб никто нигде не умыкнул уцелевшее оружие.
     Люк полетел дальше. На удалении от мест боев жизнь казалась прежней. Но лишь казалась. Обыски, аресты, дополнительные патрули, это нельзя было не заметить. Город трясли в поисках бежавших мятежников и их сообщников. Да, работы немало. Потом Люк набрел на больницу. Тут творился кошмар наяву: раненые лежали везде, коек не хватало, медсестрам и врачам помогали солдаты и армейские медики, но люди буквально валились с ног от усталости. Перевязки, костыли, кровавые бинты, горы срезанной одежды и мусора, которые не успевали убирать…
     Люк мгновенно проснулся, сел… Силы были почти в норме. Он быстро оделся и вышел из комнаты. Пронеся по коридорам и лестницам, выбежал на улицу. Надо было что-то делать. Почти инстинктивно нашел направление к больнице и пошел вперед, сдерживая шаг. Иначе он прибежит туда слишком быстро. На ходу немного изменил лицо – чтоб оставаться неузнанным. Кадет и кадет, их в городе немало. До больницы добрался минут за десять, прошел внутрь. В общей толчее на него не обратили внимания, и Люк ввинтился в толпу. Он чувствовал всех и каждого. Выпустил свои невидимые из-за малой толщины нити-щупальца…
      Первым стал раненый солдат. Скользнуть к нему, неуловимо быстро подключиться к организму, прочувствовать его и дать сигналы для исправления. Медсестра, быстро восстановить силы, перегнав часть подкожного жира в витамины и минералы в крови. Словно она перекусила и поспала пару часов. Дальше, дальше! Некоторыми Люк занимался особенно вдумчиво. Тут полумерами  не обойтись, их надо так ремонтировать, чтоб и следов не осталось. В том числе - в психике. Не так уж и важно, кто и где виноват, важно, как исправить. И он исправлял.
     На втором круге Люк стал откровенно подсказывать людям правильные действия: сосредотачивался на определенной мысли и люди реагировали! Как с пресловутым псиоником, но в правильную сторону – кто-то убирал мусор, кто-то помогал пройти и нести что-либо. Из потока индивидуалистов, погруженных в свои дела, люди превратились именно в людей. На третьем круге Люк стал замечать перемены: пациенты не лежали, как попало, грязные бинты и мусор исчезли, где-то уже мыли пол, разносили еду. Недавно метавшийся в горячке офицер теперь сидел прямо и с удовольствием ел суп, а медсестра, помолодевшая лет на десять, подавала ему хлеб и держала чашку чая. Некоторые пациенты очнулись настолько, что начали помогать ухаживать за другими и наводить порядок.
     Люк вышел, облегченно вздохнул, натягивая свое прежнее лицо. Однако, он теперь сам очень устал. Не спеша побрел в сторону училища, с трудом переставляя ноги. Хотелось есть. Проходя мимо закусочной, Люк остановился. Ароматы пищи были не изысканные, но сейчас и больничный суп казался деликатесом. Он быстро перетек в молодого офицера, вошел внутрь.
     Заведение было так себе. Выдавали обеды за фиксированную плату. Люк посмотрел меню на сегодня. Суп рисовый, с тушенкой, яйца вареные, мясо на ребрах, вареный картофель,  хлеб второго сорта, масло сливочное, чай без сахара. Он встал в небольшую очередь, заплатил семьдесят пять копеек и получил свой поднос с едой.
     Столы были круглые, пришпиленные к каменному полу. И высокие – есть стоя. Люк невозмутимо принялся за этот обед, ни на кого не обращая внимания. Пища наполняла его новыми силами.
     - Офицер! – раздался сзади чей-то голос.
     Люк его проигнорировал. Он ощущал движение, и не удивился, когда незнакомый мужчина подошел сзади и всадил в него нож, как раз туда, где у Люка раньше были почки. Люк повернулся.
     Мужик в кожаном пальто и холщовой одежде, морда озлобленная. Увидев, что Люк еще жив, он вытащил револьвер.
     - Мы вас всех...
     Люк резко удлинил руку, обращая ее в лезвие. Пронзил насквозь. Извлек, превратив обратно. Нож выпал из раны, дырка на шинели затянулась раньше плоти. Он развернулся и закончил есть, сдирая мясо с ребер. Залпом допил чай, отнес поднос с посудой к приемному окну. Уходя, перешагнул через убитого, а за порогом сменил облик на свой настоящий и зашагал прочь. Выпустив сенсорную сеть, Люк с интересом наблюдал… В покинутой забегаловке немая сцена превратилась в суетливую комедию. Люди, а их внутри было не менее десятка, наперебой спорили, что делать. Вызывать полицию надо, но какую? Военную? И еще, никто не хотел давать показания и предъявлять документы, а просто сбежать опасались – еще обвинят в пособничестве или сговоре! Этот водевиль мог бы стать неплохим сюжетом, но Люк торопился быстрее вернуться и лечь спать. А что будут делать с телом – не маленькие, сами решат. И сами понесут ответственность. Нафиг, нафиг, разбирайтесь, взрослые господа!
     Он добрался до училища и, как и собирался, лег спать. До завтра занятий не будет.
     Тело погрузилось в глубокий сон, но разум Люка вполне осознано пошел осматривать город. Опять и снова сложные чувства гнали его узнать, обдумать, принять решение. Он не обязан помогать всем, но обязан помочь, если может и хочет. А он хотел. И, в первую очередь, он хотел вычислить пресловутого псионика. Неаполи предупреждал, как это опасно. Что же, надо что-то придумать на такой вариант.
     Люк вообразил себя. В деталях. Создал фантом, представление о себе. Получился этакий зеркальный двойник. Он хотел, чтоб этот двойник действовал за него, он хотел ощущать через него, но если будет ответная атака – враг нащупает пустоту. Действуя на инстинктах и воображении, Люк исследовал свою проекцию. Неплохо, он уже может видеть и слышать через него. Странное ощущение – быть в двух местах одновременно и видеть себя со стороны. Но приятное. Только вот энергетическая связь… Его связь с двойником. По ней его могут отследить. Возможно, да нет, наверняка сумеют.
     Люк задумался. А если поток энергии, поддерживающий двойника и дающий связь с его ощущениями, будет не постоянным, а прерывистым? И кодированным, как шифрованная телеграмма?
     Он продолжил работу. Сплел вокруг себя и двойника по энергетическому кокону. Поток энергии, соединяющий их, должен меняться, проходя через кокон. После нескольких экспериментов, Люк сумел сделать именно такой кокон, что проходящий через него контрольный поток становился прерывистым и кодированным потоком данных. Шифровка на выходе, расшифровка на входе. И уменьшить коконы настолько, чтоб они слились с потоком. Чтоб никто не мог извне подключиться энергосвязью к нешифрованному потоку данных.
     Когда работа была закончена, Люк даже рассмеялся. Страшные псионики! Как вам такой сюрприз от Люка Ланца? Теперь он готов к следующей встрече с таинственным особняком и его обитателями! 
 
Глава 31

      Учеба потянулась как обычно, но Люка больше беспокоили журналисты. За несколько дней одни газеты назвали события в городе "Крымской бойней", другие – "народным мятежом". На эпитеты в адрес самого Люка тоже не скупились: "юный палач", "кровавый офицер" и даже "гибельный мальчик". Новость об имперской награде лишь разворошила осиное гнездо:  газеты орали наперебой о произволе властей, арестах честных народных партийцев, притеснениях и расстрелах. И это на фоне публичного награждения отличившихся, которых пресса рисовала жутчайшими существами на свете. Прочитав очередную заметку о себе, Люк разорвал газету и бросил ее в ведро.
     Потом сел за стол и положил перед собой лист бумаги. Взял авторучку – такие только недавно появились, вытесняя неаккуратные чернильные перья и не всегда удобные графитовые стилосы. 
     За полчаса Люк описал подробно события мятежа, пережитые им лично, стараясь не указывать имен и фамилий. Мало ли? Проявления своей мутации он скрыл, обходя щекотливые вопросы и ситуации стороной, и переводя внимание на батальные сцены, а также принятые решения. Потом перепроверил текст. Вышло вроде неплохо.
     Люк дозвонился до Неаполи и спросил, можно ли ему опубликовать свой листок.
     Инспектор радостно засмеялся.
     - Великолепная идея. Знаете что? Принесите его в отель, ко мне. Здесь есть  машинистка, она перепечатает, а посыльные разнесут копии в газеты, с моей личной печатью и росписью. Пусть попробуют не опубликовать или что-то напутать – их самих перепутают и опубликуют… По кусочкам. Ха-ха.

***
     В своем номере отеля Неаполи привычно поставил шар на подставку и сосредоточился. Пробежали электрические разряды, туман, свет… И появилось лицо императора.
     - Вы вызывали, мой император?
     - Да, Жан. Расстояние велико, но ты всегда чувствуешь. Получил сводки о последних событиях. Феерично. Как Люк?
     - В порядке. Насколько это возможно после такого. Город как после бомбежки и артобстрела. Впрочем, арта тут и была. Жертвы сплошь среди предателей. Мы отстояли город. Но вот на заводах и верфях будет нехватка рабочей силы. Послал запрос на перевод служащих из других мест. Нам нужны люди.
     - Люди будут. Переведем с северных верфей. Там простой, безработица и содержание государства плохо влияют на дух рабочих. Вот весной начнется навигация, они как раз у вас подлечат себе нервы и пользу принесут. Еще что-то?
     Неаполи усмехнулся.
     - После визита мистера Ланца в местную больницу там люди начали сплошь выздоравливать. За первый день выписали более трехсот, хотя до этого орали во все инстанции, что массово не хватает лекарств, бинтов и персонала. И еще. Похоже, он пробует себя в псионике.
     - Какой источник информации? – Император заинтересовался.
     - Наши специалисты почуяли несколько мощных импульсов в разное время и сопоставили одно с другим. Психорадар, пси-удар, сброс наведенных глубоких иллюзий, использование астрального двойника, программирование психоструктур… 
     -  Регенерат-полиморф со способностями псионика? Это что же, у нас гамма-эпсилон-омикрон? Уровень три–четыре-два?
     - Возможно, даже гамма-ню-омикрон. Уровни семь-четыре-три. Мальчик интенсивно самообучается. И пытается атаковать вражеских псиоников.
     - Останови его, - император выглядел обеспокоенным. - Он может пострадать.
     - Постараюсь. Вы же знаете - необузданность юности. Но постараюсь.

***
   
     На следующий день Люк взял в руки утреннюю газету и нашел свою статью на первой странице. Ни одного крамольного слова, только предисловие, что эта статья написана лейтенантом и комендантом береговой крепости "Айсберг" Люком Ланцем лично. Он проверил текст. Неаполи нагло вписал фамилии действующих лиц, скрупулезно указав в своих именных сносках списки тех, кого не было на посту, кто предал, кто героически сражался. Это была статья-гибрид, где текст Люка разбавили текстом от Неаполи и комментариями некоторых участников, от  генерала Чугарова до очухавшегося полицейского, спасенного Люком. В конце было приведено несколько высказываний генерального инспектора, в частности, он заявил, что решение о награждении Люка Ланца орденом "Гордость Империи" принято лично императором, а кто против воли императора – тот изменник… Со всеми полагающимися изменнику последствиями.
     Люк невольно прыснул. Неаполи умудрялся быть смешным и жутким одновременно, но его правка все же имела свои преимущества. Теперь пропагандисты и партийные беспредельщики получили последнее предупреждение.  И события этой долгой ночи показали, что бывает с зарвашимися политическими игроками, готовыми всех подряд приносить в жертву себе. А псионик… Странно, но Неаполи даже не упомянул его. И правильно – нечего людям забивать голову сложными мыслями. А то еще десятки лет будут обсуждать, кто тут был прав и виноват. И, конечно же, масса людей, не имевших к событиям отношения, начнет выносить суждения, как надо было сделать. Просто думать за других и потом, а ты за себя и сейчас попробуй! 
     Он отложил газету и пошел на занятия. Обещали нечто важное…
     На уроке им показывали основные примеры применения боевых мутантов. И звучали новые названия…
     - …По новой утвержденной классификации: полиморф – способный менять внешность, зооморф – звероподобный, стихийник – управляющий огнем, водой, молниями, и так далее. Вплоть до камней и земли с растениями. Стихийники бывают экзотическими - левитация, телепортация, гравитация и так далее. Псионики – от чтения мыслей и создания галлюцинаций до внушения мыслей и создания психоконструктов – сложных объектов из психических полей, неотличимых от настоящих.
    Плакаты, развернутые на доске, красноречиво показывали полиморфа, кромсающего руками-лезвиями солдат, оборотня-зооморфа, разбрасывающего людей, применение пирокинеза и телекинеза, а также другие ситуации. Художник с юмором изобразил даже галлюцинации солдат, нападающих друг на друга.
     - Ни что не ново,  только мы…, - проворчал Люк.
     В принципе, он это знал, но урок добавил к его знаниям несколько сочных штрихов. И новых терминов. А ведь раньше говорили мутантов не трогать. Не соперники вы им. Что же изменилось?
     В легком шоке Люк изучал, как стрелять в особо живучих мутантов, как ставить мины на скоростных, как блокировать разные атаки стихийников и даже противостоять псионикам!
     Ну, что разделение на части способно убить даже самых живучих, он бы и сам догадался. А вот в остальном было немало сюрпризов. Например, что некоторые вещества способны блокировать способность к самоисцелению, что мутанты хуже терпят голод при наличии пищи, что у них более сильные животные инстинкты…
     Проанализировав урок, Люк пришел к выводу, что если бы он наткнулся на людей, учившихся по тем же пособиям, его могли бы и убить. Или схватить. Формально он мог бы сбежать из тела и даже, возможно, создать новое, но пока его навыки создания чего либо через проекцию разума были невелики. На последней тренировке Люк сумел усилием воли вырастить цветок в оранжерее, присутствуя там лишь в качестве фантома, да и цветок был не на пустом месте, но это лишь начало.
    И тут он почуял подвох. Мысленно прокрутив в голове это новое пособие, Люк понял, что оно по большей части напоминает ему его собственные "подвиги"! Словно некто наблюдал за ним, но не очень внимательно… Нет, больше похоже, что тут поработали опытные криминалисты. Сыщики, что по мелочам и с помощью логики могут восстанавливать ход событий. Собрали его ошибки и недочеты в это пособие, дополнив фантазией и новыми вариантами возможных столкновений. Хотя, учли лишь часть вариантов, не понимая его истинных возможностей.
     Это предостережение, понял Люк. И инструкция, как надо и как не надо делать. Воспользовавшись тем, что сейчас перемена, он прошел к столу и полистал пособия. Отпечатано… Вчера?
     Он быстро просмотрел бумаги, не желая привлекать внимание. И так уже… Автор… Кто автор?
     Жан Неаполи… Люк чуть не рассмеялся в голос. Вот стервец! Он знает! И дает понять это таким изуверским способом! Впрочем, подсознательно Люк с самой первой встречи ждал, что Неаполи его раскусит. Он знал, что Неаполи знает, но не желал обсуждать это даже с собой. Вот и поиграли в скрытность! Ну, теперь в принципе не стану признаваться, решил Люк. Он пошутил – я тоже посмеюсь.
     После занятий и плотного обеда Люк отправился в крепость. Дежурства никто не отменял. Он комендант. Но пока без машины… За двадцать мнут добрался до крепости, взобрался по серпантину, кивнул охране в будке и прошел в ворота. Уже в кабинете разделся и просмотрел поданный дежурным отчет. Никаких происшествий, боеприпасы в пределах нормы… Но вот мин морских пока не подвезли, они до начла судоходства заперты на складах.
     Люк перебрал свои книги. Последнее время он решил попробовать себя в технике. Радио и мини-телеграф при сборке дались без труда. Но Люка интересовали более сложные приборы, те, которые были из прошлого. А такие эксперименты велись постоянно: люди читали книги о вычислительных машинах разных поколений, телевизорах, даже искусственных существах - роботах, но вот удержать в памяти информацию не могли, не то что собрать такое из деталей. А детали были, как старые, так и новые – сделанные в порядке подражания и развития технологий. Так появились мотоциклы, кассовые аппараты, микрофоны и наушники, хотя еще лет десять никто не мог понять принцип их действия до конца. Может, и у него что получится.
     Возня с книгами его занимала. Пробуя записывать прочитанное, Люк уже понял, что ничего не забывает. Это внушало некоторый оптимизм. За делами он потерял счет времени и потому едва успел спрятать книгу, когда в кабинет постучались.
     - Люк, у меня новости! – с порога заявил Неаполи, сияя. – Тебе теперь положена машина!
     - Какая машина? – не понял Люк.
     Инспектор хохотнул.
     - Хорошая. Она будет тебя катать от училища сюда и обратно. Вечером вызовешь водителя по телефону,  он приедет. Или договоришься по времени. А в этот раз уж с ним приехал. Пошли – тебе пора возвращаться.
     Машина оказалась в точности таким же вишневым бронированным лимузином, что возил Люка на полигон для испытания. Водителем был лейтенант из команды Неаполи, Люк его видел.
     Ловушка, сразу решил Люк. Теперь будет гораздо меньше возможностей для похода по городу и самостоятельных изысканий, в том числе – по поводу особняка и псионика. Но он может работать через своего энергетического двойника – не зря же изобретал его и шифрование контрольного потока. Так что, господа просчитались. Следите за телом Ланца, пока его разум посылает двойника в бой.
     В училище Люк сразу пошел на ужин, благо, он успевал. Мысли были самые разные,  но они улетучились при виде меню. На ужин давали жареную курицу под сладким соусом, печеный картофель, белый хлеб и три разных салата на выбор. Пить предлагалось теплый кисель и чай, ароматные как никогда.
     - Новые поставки? – удивился Люк.
     Еда его заняла на полчаса. Вернувшись в свою комнату, он понял, что порядком размяк от сытной пищи, поэтом сразу лег спать. Завтра опять лекции…
     На следующий день он провел на уроке эксперимент: создал своего энергодвойника и отправил его обследовать близлежащие районы города. Раздвоение сознания не мешало, и вот очень даже интересно быть сразу в двух местах и делать разные дела. Пока материальный Ланц учился, энергетический обследовал строения по спирали, ища псионика.
     Приближаясь к отелю, где обитал Неаполи, Люк сразу почуял странный энергетический фон. Психополя. Теперь это было чем-то естественным. Он аккуратно исследовал людей внутри. Психофон был сильный у предмета в номере Неаполи и у него самого, ужинающего на первом этаже. А еще большие, большего охвата поля были у двух людей за его столом  - неприметного господина совершенно неопределенной внешности и возраста, а так же молодой дамы, которую при Люке Жан называл секретаршей или машинисткой.
     - …Потоки очень плотные, нам не пробиться, - услышал Люк голос дамы.
     - Да, - подтвердил господин, ковыряясь в своей тарелке, - этот псионик нам не дается. У него иные методы.
     - Он сильнее? – спросил невозмутимо инспектор, воюя с бифштексом.
     - Скорее опытнее и хитрее, - ответил господин. – Он не разменивается по мелочам, а накрыл весь город своим психополем, поэтому мы не можем вычислить источник. Он его реконфигурирует каждый раз, когда двигается, или когда мы пытаемся обнаружить центр сил. Воздействие у него на уровне подсказывания мыслей колеблющимся и морально нестойким, но охват такой, что…
     Он развел руками.
     - А выманить его? – спросил Неаполи.
     - Пытались, - дама отпила воды. – Он сразу переходит в атаку с нескольких направлений. Создает ложные копии себя и они атакуют разными галлюцинациями. Воздействие не столько опасное, сколько неприятное. Он реализует сценарии покушения или унижения, чтоб жертва сбилась с настройки и потеряла его в общем бурлении потоков.
     Господин кивнул.
     - Те, кто поддался его мысленным приказам-подсказкам, сами генерируют психофон, схожий с его собственным. Он способен на большее, но не хочет себя выдать. Вот и использует такие ретрансляторы своих мыслей, забивая любые попытки отследить источник.
     - Как эхо в горах? – понимающе сказал Неаполи.
     - Хорошая аналогия, -  господин беспокойно заерзал на месте. – Что-то у нас не то…
     Люк поспешил убрать двойника подальше. Он видел, как вокруг удаляющегося отеля растет купол психополя – прозрачный, с малиновым оттенком,  подвижный. Псионики пытались его найти, они что-то почуяли. Люк разделил двойника на десяток разных, сделал их визуально и конструкционно отличающимися, и заставил разбежаться по всем направлениям, постепенно теряя стабильность. Растаяли они на границе города.
     Вернувшись на урок, теперь уже полностью, он обдумал случившееся. Они не слабы, но этот хитрее. Опытный лис, что водит свору охотников по лесу. А что может сделать лис, пока охотники его ищут? Он может наведаться в их дома и позаимствовать что-то из живности себе на ужин.
     Люк посмотрел в окно. Там, не смотря на третий этаж, красовалась морда того самого мальчишки. И, похоже, никто его не видел. Кроме Люка.
     - "Он знает, кто я и где я!" – эта мысль взбесила Люка.
     Едва дождавшись перемены, он двинулся к окну. Мальчишка не сдвинулся, ухмылка стала шире. Люк хотел выхватить револьвер, но сразу понял, как будет выглядеть стрельба в классе по невидимому противнику. Этот мальчишка - не настоящий. Как там говорил Неаполи? Проекция. Или конструкт низшего уровня. Настроенный индивидуально, чтоб его видел лишь Люк. Рукотворная галлюцинация. А если это лишь работа воображения, почему бы не дать воображаемому мальчику воображаемого пинка?
     Люк сосредоточился на мальчишке. И поднял правую руку. Как только я щелкну пальцами, он упадет, решил Люк. Щелкнул…
     И мальчишка с недоуменным лицом оступился и упал. Люк подошел вплотную к окну. Теперь мальчишка стоял внизу и пытался прыгнуть. Но не мог, он будто прилип к мостовой. Люк вообразил, как на него несется повозка с четырьмя лошадьми и отвернулся от окна. Когда посмотрел вновь, мальчишки не было. Но теперь он ощущал стены психической энергии вокруг, движущиеся стены. И в них была дыра, проход, прореха в картине иллюзии. Проход, который вел в настоящую путаницу психополей, наложенную на город. Неужели сработало?
     Он создал энергодвойника, изменил его в дельфина, и этот дельфин нырнул в затягивающийся проход. Места оставалось все меньше, Люк ускорил восприятие и превратил дельфина в стаю пираний, связанных общими кодированными каналами. Если хоть одна уцелеет – он прорвется!  Давление психополей нарастало, но пираньи прогрызались через них, рвались вперед с настойчивостью механизма. Люк продолжал отслеживать проходы и слабеющие связи, что остались от потерпевшего необычное поражение псионика. Когда пираньи добрались до пригорода, психополя вздыбились лесом прозрачных щупалец и начали атаковать. Нескольких пираний они разорвали, остальных Люк наполнил дополнительной энергией и размножил. Началась схватка. Но Люк помнил – главное найти направление. Особняк на окраине. Он добавил к пираньям  электрического ската и несколько колючих рыб. Стайка угрей незамеченной прорвалась дальше по следу, потом Люк объединил энергии всех своих фантомов в одну единую структуру - морское чудовище. Тварь разметала атакующие щупальца и понеслась по открытому проходу в психополях, оставляя на них глубокие разрывы. Люк еще сильнее ускорил восприятие, перемена должна закончиться. Нельзя рисковать, нужно выжать максимум из этой эскапады…
     Громкоговоритель под потолком щелкнул.
     - Внимание!  Англия вступила в войну на стороне Германии!
     Создание Люка потеряло след и заметалось.
     - Какого лешего? – крикнул кто-то.
     - Они же с немцами воюют!
     - Их почти три года бомбят!
     - У англичан большой флот, совсем хреново!
     Люк вывел своего зверя повыше и осмотрелся. След потерян. Но поход был не бесполезен. Теперь место поисков можно сузить до двух кварталов.  Он поднял чудище еще выше и уменьшил, впитал его энергию, остатки выплеснув в мощный психоимпульс над городом.
     - Теперь и Англия, - Люк отошел от окна.

Глава 32

     Учеба затягивала и с началом навигации занятия на кораблях возобновили. День теории, день на полигоне, день авиации и от трех до семи дней на кораблях. Дежурство в крепости стало для кадетов настоящим отдыхом – сутки торчать в отапливаемой и удобной цитадели, на пушечный выстрел никого не подпуская, куда удобнее, чем по сотому разу осваивать бипланы и танки, а так же часами стрелять на полигоне. Основными трудностями было освоение навыков ремонта – технику надо чистить и чинить. И если с оружием это было почти просто, то обслуживание пушки или корабельного двигателя – тяжелый труд. Заодно кадеты осваивали методы избавления от мозолей и чистку одежды от машинного масла.
     Понемногу их стали вывозить на ознакомление с крепостью, прикрывающей полуостров. Сперва – экскурсия, потом более подробные походы, начало работ. Однажды их без предупреждения вооружили винтовками и поставили перед окнами на внешней галерее, закрытыми бронированными плитами. И подняли плиты, чтоб получились бойницы.
     Люк увидел поле боя с высоты примерно четвертого этажа. Окопы, укрепления, пушки и гнезда пулеметчиков. Пехота в окопах ведет бой. А немцы наступают из тоннеля и через гребень горы. Гонят мелкую бронетехнику и отряды пехоты с противотанковыми ракетными снарядами. Работают полевые минометы с обеих сторон.
     - Перед вами враг! – сказал офицер. – Цельтесь и стреляйте по готовности. Вы должны израсходовать сто патронов каждый. Вперед!
     Люк взял выданную винтовку и прицелился. Дистанция великовата для обычных людей. Но не для него. Во-он идет отряд пехоты. Хорошо идет – перебежками, перекатами. Используют дымовые гранаты для дезориентации наших войск. Люк выстрелил и попал в командира. Тот взорвался, убив почти весь свой отряд.
     - Опять пошли со взрывчаткой! – ругнулся офицер. – Кадеты, начинайте же!
     Остальные принялись палить, и, по мнению Люка, справлялись не плохо. А что вы хотели – до основных сил врага не менее полутора километров, тут из винтовок скорее заградительный огонь, чем прицельная стрельба. Присматриваясь к окопам, он понял главное – люди устали. Выходит, немцы отказались от услуг псионика и начали настоящую атаку на измор?  Странно это. Что-то тут нечисто. Солдаты не пойдут на верную гибель, не должны. Они должны понимать смысл того, что делают, хотя бы упрощенно. А перемалываться у неприступных пока стен – это не вариант. Если только это не отвлечение внимания… 
     Из крепости их почему-то сразу спешно отвезли на аэродром. И вот тут, у ангаров, Люк почуял нечто новое.
     Огромные ворота раскрылись под действием электроприводов. А дальше… Перед кадетами предстало нечто.
     - Дирижабль! – выдохнули многие.
     Это и вправду был дирижабль.  Весна, теплеет… И девушки из авиаобслуги выводят за канаты огромный дирижабль из ангара. Феерично. Долго. Очень долго.
     - Перед вами, - крикнул офицер, - гордость нашего авиафлота – дирижабль "Громобой"! Длина – пятьсот метров, скорость до ста километров в час,  высота подъема до тридцати тысяч метров!
     Люк как во сне смотрел на этого гиганта. Остальные тоже были поражены.
     - Вооружение – шестнадцать сдвоенных пулеметных установок калибром двадцать миллиметров прикрывают его сверху, снизу и по бортам. Разворот пулеметов – до ста двадцати градусов. Сверху и снизу они размещены прямоугольником, сверху это позволяет прикрывать дирижабль так, чтоб не попасть в другое пулеметное гнездо, а  снизу еще и дает возможность сбрасывать бомбы. Есть люки для запуска ракетных снарядов и стрельбы из ручного оружия по курсу и по всем направлениям. Есть запас бомб различных систем и четыре биплана для срочной эвакуации или дополнительного прикрытия. Так же предусмотрена система пожаротушения и аварийные крюки для фиксации дирижабля. На борту может разместиться до сотни человек личного состава, хотя эффективное обслуживание возможно командой из десяти человек.
     А дирижабль еще и не вышел весь из ангара…
     - Как вы можете заметить, - продолжил офицер, - у него необычная конструкция. Вместо гондолы под брюхом, все конструкции помещены внутрь дирижабля. Это удобно для его техосмотра и ремонта. Рубка капитана находится на носу, выше различимого отсюда пропеллера. Дирижабль этой конструкции имеет тоннель, проходящий от носа до хвоста. Именно там установлены двигательные пропеллеры, в отличие от стандартного размещения в хвостовой части. Прохождение потока воздуха через весь корпус дирижабля является хорошим фактором стабилизации полета. Так же есть дополнительные тоннели, от борта до борта, тоже с двигателями. Они обеспечивают боковые потоки, позволяя быстро развернуть дирижабль, даже если он завис на одном месте. Вертикальные тоннели в оболочке, восемь штук, стабилизируют своими двигателями подъем и спуск. Конструкция дирижабля жесткая, но с хорошим запасом для внеплановых деформаций.
     Девушки так и вели дирижабль. В окнах нижней части рубки тоже вроде кто-то есть… Но каков гигант!
     - Основа оболочки – сверхпрочный шелк, обработанный специальным клеевым составом, который одновременно обеспечивает защиту от повреждений и обледенения. Его наносят при техосмотре снаружи специальными разбрызгивателями.  Это самая сложная часть, приходится буквально свешиваться с крыши ангара на канатах и ползать, обрабатывая каждый сантиметр. Опираться на сам дирижабль нельзя. В случае повреждений, дирижабль можно починить в боевых условиях. Для этого надо надеть водолазный костюм и пройти через технический блок внутрь дирижабля. Там можно передвигаться по мосткам или свешиваться на канатах. На костюмах установлены электрофонари, а прорехи надо закладывать шелком и заделывать распыляемым клеем. Работа проводится парами, чтоб в случае чего, один мог втащить другого на мостки. По всему кораблю установлена внутренняя связь. В каждом помещении…
     - А почему бы не сделать распылители клеевого раствора на раме в ангаре? – спросил Люк. – Этот дирижабль и так проходит через ворота, а с распылителем он будет сразу и обрабатываться. Тащить можно автомобилем, а окна прикрыть заранее чем-нибудь.
     Офицер замер. Несколько секунд он соображал, потом удивлено посмотрел на Люка.
     - Комендант Ланц?
     - Так точно.
     - Интересная мысль. Это должно сократить время техобслуживания и сделать его безопаснее. А окна… Клеевой раствор сделан так, что не прилипает к авиационному стеклу, коже и металлу.
     Люк невольно задумался, почему такая простая мысль никому не пришла до сих пор. Неаполи говорил, что у военных плохо с воображением, но, возможно, тут нечто большее. Нечто вроде того, что мешает людям читать и усваивать книги, написанные до Великого Забвения. А урок продолжался…
      Потом дирижабль, наконец, выпустил восемь посадочных ног и приземлился. На покрытие аэродрома опустился пандус с лесенками по бокам. Люк сразу смекнул, что по пандусу надо втаскивать грузы и выпускать бипланы.
     - Поднимаемся не спеша, - сказал офицер. – Конструкция прочная, но ни к чему ее лишний раз испытывать.
     Их повели на осмотр внутренностей. Ангар с бипланами, входы во внутренние коридоры, пол, все из металла. Люка это удивило – разве это не утяжелит конструкцию до невозможности?
    - Несущие конструкции и внутренние стены из сплава на основе титана, - пояснил офицер. – Считается, что мы не можем обрабатывать этот металл. Но это не так. Уже не так. Вес всех конструкций в сравнении с грузоподъемностью дирижабля ничтожен. Пройдемте, осмотрим рубку управления.
     У Люка появилось ощущение,  что тут что-то не так. Как девушки вручную тащили дирижабль, если он такой огромный? И как он несет свои внутренние конструкции? Люк чуял подвох.
     Тем временем, их группу провели по коридору к лифту, они поднялись, прошли по новому коридору и, наконец, вошли в рубку управления, Люк с интересом осмотрелся. Бронзовый, с красноватым отблеском цвет металла ничем не напоминал титан, виденный в музее. Рубка была двухуровневая, сферическая, и ее верхняя часть была выше центрального воздухопровода дирижабля, а нижняя – ниже. Офицер принялся объяснять назначения рычагов и кнопок на пульте, пока внизу у дополнительных пультов суетились девушки авиаобслуги.
     Люк осторожно проверил своей волей металл. Сплав твердый, тверже стали, и ее же легче.
     - Питание электричеством осуществляется от больших батарей, но их можно перезарядить с помощью дополнительного дизельного генератора. Все пропеллеры имеют двойной привод – от электрических и от дизельных двигателей. Проводка продублирована на случай диверсий или боевой обстановки, есть датчики обрыва проводов и повышения температуры в помещении. Система пожаротушения работает на безопасных химических огнетушителях. Во всех помещениях есть системы обогрева и системы аварийного жизнеобеспечения. Наверху, знаете ли, холодно. Водопровод, туалетные комнаты, душ, столовая находятся на первом этаже. Ниже - нулевой этаж. Он же ангар, где мы были.
     Люк не выдержал.
     - Как он летает?!
     Офицер повернулся к нему.
     - Очень хорошо летает. Именно об этом я и рассказываю…
     - Нет, - перебил Люк, - как он вообще летает? Почему эта громадина тащится за девушками как воздушный шар, хотя при его размерах и массе они - пылинки? И как он летает, если у него внутри металлические переходы, помещения и лифты?
     Офицер хмыкнул и сдержано улыбнулся.
     - И что, один мистер Ланц это заметил?
     Кадеты виновато переглядывались.
     Офицер продолжил.
     - Да, тут есть свои секреты. Девушки вели дирижабль изнутри, на резервных винтах, они внутри воздуховодов, снаружи только придерживали. Что касается веса конструкций, то у этого дирижабля есть запас тягловой силы. Он может нести груз до трех тысяч тонн, не считая своего оборудования. Изнутри кажется, что металла много, но реально он составляет незначительную часть от веса самого дирижабля. Теоретически грузоподъемность дирижаблей ограничена лишь их размерами, но чем больше он, тем более эффект парусности. То есть, влияние ветра. Этот дирижабль почти вдвое длиннее самых больших, что были до него. Для увеличения прочности и снижения веса конструкции использован почти невесомый, прочнейший искусственный шелк, обработанный клеевым раствором, который на девяносто девять процентов переходит в газообразную форму за минуты после распыления, сверхлегкие сплавы и даже новейшие аккумуляторы на основе смол и легких пород дерева. Проводка частично заменена токопроводящим клеем – творением наших научных отрядов. В результате конструкцию удалось сделать легче почти в десять раз от первоначального проекта. Само собой, проект много раз пересматривали и дорабатывали, пытаясь совместить высокие требования и законы природы с нашими возможностями. Звучали предложения о том, чтоб псионики создали для дирижабля сверхлегкий каркас или даже создали сам дирижабль, но это была бы огромная работа, да и сами строители оказались бы вынуждены жить на борту или поблизости на земле, поддерживая психополя этого конструкта, что неприемлемо.
     Люк с удовольствием прочувствовал конструкцию через пульт управления. Какая грандиозная машина, вызов здравому смыслу и всем врагам. И обошлись без мутантов.
     Офицер не терял времени. В течение часа он последовательно сажал учеников за пульты, объяснял и командовал, заставляя поднимать, опускать и разворачивать дирижабль. Потоми они отправились в полет вокруг аэродрома и полигона. Вид из рубки и с постов с пулеметами был захватывающий. Но Люк первым понял, что они поднялись куда выше, чем летают обычные самолеты.
     - Это вам не биплан, где видишь через нос с пропеллером и небо по бокам! – сказал офицер. – Это летучий корабль, незаменимая машина разведки и сверхвысокого полета, а так же бомбардировки.
     Особо он уделил внимание гарпунным пушкам, предназначенным для фиксации дирижабля. Пушки заряжались изнутри дирижабля и обладали набором разных снарядов на тросах, призванных фиксировать машину на любой поверхности. Были даже выпускные шланги с насосами, чтоб быстро заполнить емкости водой из естественных источников, но не для водопровода, а для того чтоб сделать дирижабль тяжелым.
     - Это на случай смены погоды, когда нет времени или возможности подняться выше уровня облаков, пережидая бурю. На высоте около двадцати двух километров ветер один и тот же – не сильный и против вращения Земли, Но иногда проще приземлиться и наполнить емкости водой, чем взлетать так высоко.
     Пулеметы были установлены в специальных сферических камерах. Вместо прицела имелся набор подвижных линз, с помощью которых можно набрать различные комбинации. Офицер быстро показал, как можно их использовать.
     - Это не только пулеметная позиция, но и пост наблюдения. Для удобства используются специальные безгильзовые патроны. На самом деле, эти патроны – это небольшие ракетные снаряды с термитом. Очень эффективны, но дороги.
     - А почему не используются обычные патроны? – спросил кто-то.
     - Потому, что раньше так делали. Пулеметчики часто наступали на гильзы и падали, а их сбор после боя был непростой работой. Хотели сделать дырки в полу для гильз и шланги, по которым они пошли бы в специальные мешки, но тут очень кстати продемонстрировали генералам термитные безгильзовые патроны. Для борьбы с самолетами они идеальны. Потому этот дирижабль и получил именно их.
    Для завершения дня всех покормили в столовой на дирижабле. Люк ел суп и думал, насколько же интересная эта машина. Бипланы можно сбивать на таком расстоянии, на котором они ничего не сделают. Можно бомбить, можно перетаскивать грузы. Главное – не садиться вблизи позиций зенитчиков.
     А еще его сеть чувствительности с высоты могла накрыть весь город. Отсюда он чувствовал даже те самые кварталы, где надо искать пресловутый таинственный особняк. И псионика. Несколько центров силы, вихри, они ложные, разумеется. Тот постарался запутать след.
     Люк попробовал представить свою силу в виде луча, бьющего с высоты вниз. Сперва это был скорее фонарик, но потом он создал шар энергии, вытянул его в цилиндр и использовал как излучатель. Теперь получилось. Луч прошел по вихрям силы внизу, разрывая их, как паутину. Люк добавил энергии. Следующий импульс уже добрался почти до уровня крыш. Ответных атак не было – псионик бы себя сразу же этим выдал. Люк устроил настоящий дождь из лучей, убавив мощи, но сделав их множество. Психические поля рвались и опадали, открывая более плотную прозрачную структуру, похожую на слизь или некую жидкость. Вот тут  лучи теряли направление, рассыпались и даже отражались назад. Люк усилил несколько потоков, продолжая есть. Подавали омлет с зеленью, чай с хлебом и закуски.
     Вблизи сразу трех домов сопротивление было неистовым и даже каким-то агрессивным. Люк чуял, что некто пытается перехватить его энергоструктуры и отправить по ним назад свои. Очень хитро. Если бы Люк использовал аналоги щупалец или действовал через энергодвойника без шифрования потока управления – это бы сработало. И кто знает, что псионик внизу хотел послать. И чем бы это обернулось для Люка.
     Он поспешил сдать назад, попутно обрушив еще серию атак. Надо разобраться со своими реакциями.
     Когда после занятий их вернули в училище, Люк поспешил к себе. Запер дверь и стал исследовать свое психополе. Его организм реагирует на психоатаки как человеческий, что странно. У него же нет ничего такого… Или есть? Люк углубился в проверки по энергоцентрам, известным по книгам. Да, глупость сделал. Убрал уязвимости, стал однородным организмом, а энергии оставил. Психополе осталось человеческим, с теми же структурами и особенностями. А это для псионика как раз удобно. Но нельзя же переделывать себя наобум. Люк решил, что для начала поэкспериментирует на двойнике. Прочувствует результаты, а если будет уверен – то можно и на себе примерить новый образ. Главное – сделать себя неудобным для псиоников, а лучше – неуязвимым. Но это дело непростое…

Глава 33

     Тренировки с дирижаблем и кораблями стали занимать в расписании много времени. Теперь Люк три дня летал на дирижабле, один – на самолетах, и потом два дня занимался на корабле. Потом день отдыха, день теории и день танков, совмещенный со стрельбой. Время от времени устраивали занятия и внеплановые экзамены по рукопашному бою и фехтованию. И при этом Люк должен был минимум дважды в неделю ночевать в береговой крепости, проверяя, как несут службу выделенные ему группы юнкеров и кадетов.
     Но даже так он признавал, что в их расписании есть нечто гениальное. Никто не валился от усталости, не пытался сбежать или получить отгул. Они учились, и учились эффективно.
     Однажды на уроке теории боя Люк едва не задремал под монотонный голос учителя, когда репродуктор под потолком затрещал.
     - Внимание, кадеты! – раздался сильный голос Александра Александровича Менжинского. – Экстренное сообщение. Всем отличникам морской практики собраться в актовом зале. Немедленно.
     Люк прибежал первым и с нетерпением ждал, когда, зал наполнится. Наконец, вошел Вумпель, за ним – сам директор. Менжинский оглядел учеников каким-то странным взглядом.
     - Ребята! - он присел на стул и пожевал губами.  – Ребята, у нас чрезвычайная ситуация. Вся наша эскадра, бывшая на учениях, вступила в бой с эскадрой английских кораблей, прошедших через пролив. Сообщили по радио. Корабли связаны боем в сутках пути от порта. И при этом к нам идут еще три корабля. Линкор и два крейсера. Они прикрывают четыре огромные баржи с турецким десантом. Если этот десант высадится в порту… Жертвы будут огромные. Корабли своими орудиями могут снести и город, и армейские части, что есть в пределах досягаемости.
     - А в чем смысл десанта? – спросил Люк. – Не думают же они захватить город?
     Директор вздохнул.
     - Тут у нас люди. Много людей. Англичане наверняка выставят требования – оставить город в обмен на жизни граждан. Мы уходим – они дают уйти. Иначе… Линкор и два крейсера. Они просто сметут город своими орудиями. А четыре баржи десанта – вполне  хватит, чтоб держать под контролем порт и пригород. Если наши одержат верх на море, то сюда через сутки или больше, придет остаток нашей эскадры. Будут ли они способны отстоять порт у врага – вопрос. Скорее всего, тут дело в том, чтоб потянуть время и заставить нас оставить город.
     - И? – Люк, похоже, выразил всеобщее мнение.
     - И вам, как единственным и лучшим морским кадетам, приказано взять оставшиеся в порту корабли и любой ценой сдержать врага, - сказал Менжинский.
     По залу поползли краткие замечания и междометья.
     – Люк Ланц, - добавил он,  –  вам временно присвоено звание капитан-командора. Вы командуете защитой порта и нашими кораблями.
     Люк чуть не засмеялся. Бредово.
     - Вы звонили Неаполи? – спросил он.
     - Инспектора нет на полуострове, его срочно перебросили в другое место. Мы сами по себе.
     - И мы должны победить врага? – Люк встал.
     - Потянуть время.
     - А что будет делать армия?
     Кадеты загомонили. Менжинский тоже встал.
     -  Ребята, вы даже не представляете, как много людей, взойдя на борт, начинают блевать еще до отплытия и в самую тихую погоду. Да, у нас не менее десяти тысяч солдат в городе, но на борту они будут почти бесполезны. Вас тут около сотни, еще наберем отставников со флота, и рабочих верфей с опытом морской службы. А сейчас берите личное оружие и к машинам внизу, поедем в порт, изучать, чем вам придется воевать.
     - А крепость? – вспомнил Люк.
     - Она не выдержит обстрела этих кораблей. Первый же ответный залп снесет башни и сделает ее беззащитной.
     Люк нехотя согласился, но про крепость забывать не стал. Ответный залп – возможно. Но после таких орудий ответного может и не быть.
     Кадетов привезли в порт на грузовиках, там их уже ждали. Люк бегло осмотрел шеренги матросов и офицеров. Не густо с руководством. Потому и притащили кадетов - они хоть и молодые, но свежеобученные офицеры. И все равно – бредово.
     Люк прошел вдоль матросов и посмотрел на корабли. К нему подошел офицер.
     - Лейтенант Гамов, морская разведка. Пройдемте в пакгауз, там оборудовали временный штаб.
     - …Итак, - офицер расстелил на столе карту, у нас имеется в запасе не менее восьми часов, прежде чем корабли противника войдут в порт.
     Он установил на столе деревянные фигурки кораблей, изображающих линкор и два крейсера. Добавил длинные баржи.
     - В нашем распоряжении есть следующие корабли:  броненосец с пушками калибра семьдесят миллиметров,  по семь на борт, два монитора с такими же орудиями, общим числом двадцать, восемь на борт и четыре в башнях, четыре катера, вооруженные торпедами и броненосец, предназначенный на слом, без вооружения, но на ходу.
     В пакгаузе повисла тишина. И тут у Люка появилась мысль.
     - А дирижабль? Да он разбомбит эти три вражеских корабля за минуты!
     - Дирижабль трогать нельзя, - ответил офицер, - он зарезервирован для штабного начальства на случай эвакуации. Специальным приказом.
     Кадеты дружно скрипнули зубами.
     - Этот приказ был отдан уже после отбытия Жана Неаполи? – с натянутой улыбкой спросил Люк.
     - Да, - подтвердил офицер. – Как и приказ о начале морских учений.
     Люк хотел бы ворваться в штаб армии и всех там арестовать за измену, но сейчас есть дела поважнее чиновничьих глупостей. Что же делать? Он уставился на деревянные кораблики. Офицер как раз добавил защиту порта. Даже для невооруженного броненосца у него был кораблик – более темный. Хм…
     - Какой модели крейсера и линкор у англичан? – спросил он.
     - Крейсеры модели XZ-11, с пушками по сто двадцать миллиметров. Десять на крейсер. Линкор "Уэльс", тяжелое бронирование делает его неуязвимым для орудий до ста семидесяти миллиметров. Его пушки – триста миллиметров, двенадцать штук, в башнях по три.
     Люк задумался. Крепость… Хм…
     - У нас высокая позиция на крепости. А у этих крейсеров слабое бронирование палубы. Можно дать залп так, чтоб снаряды вошли в капитанскую рубку и прошли до машинного отделения. Весь корабль взлетит на воздух, как бочка с порохом.
     Офицер потер подбородок.
     - Это возможно, да, но вероятность не велика. Нужно очень точно рассчитать время и позицию, иначе лишь слегка потрепанные корабли сметут город и крепость. И линкор – ему это не страшно. Даже если ваши башни выстрелят первыми и удачно потопят крейсеры, ответ линкора будет сокрушительным.
     Люк улыбнулся. План созревал прямо на глазах. Линкор захочет дать бой.
     - И что сделает английский линкор, в случае, если его крейсеры затопят при входе в гавань? – спросил Люк.
     Офицер пожал плечами.
     - Развернется боком, чтоб навести пушки в башнях на город и крепость. Он будет неуязвим для наличной у нас артиллерии. Если бы можно было вывести из строя рули и винты, обстреляв корабли из крепости, но для этого надо, чтоб они были  повернуты боком, как минимум. Времени маловато, до залпа мы не успеем обезвредить их рули, а наличный флот они потопят быстро.
     Люк взял темный кораблик и поставил  его на карту.
     - Кто тут с этого броненосца?
     - Старший техник Сомов! – представился большеносый моряк, отдав честь.
     - Скажите, - Люк старался не выдать себя голосом, - а можно сделать так, чтоб корабль остановился посреди гавани, в паре километров от порта, и дымил, словно у него авария?
     - Это просто! – ответил моряк. -  Вывести, и чтоб выглядел, как аварийный?  Сделаем за час.
     - Монитор легко скроется за силуэтом этого броненосца, - пояснил свой план Люк. – Пусть англичане сперва потеряют крейсеры от залпа из крепости, а потом монитор выйдет из-за броненосца и подплывет к борту развернувшегося для атаки линкора. Расстояние ничтожное, он не сможет отстреливаться.
     - Хотите сломать линкору ходовую часть? – просветлел офицер разведки.
     - Этого не надо, - Люк улыбнулся во весь рот. – На мониторе будет штурмовая команда. Мы забросим абордажные крюки и заберемся на борт. Каждому надо будет нести на спине пулемет с перевязью. Мы захватим верхнюю палубу и будем держаться, пока на катерах и прочих судах не подберется остальная армия. И мастера с инструментами – вскрывать двери на линкоре.
     Офицер соображал несколько секунд, потом фыркнул.
     - А это может сработать. Баржи идут с упреждением, они в порт войдут через час после эскадры… Если удастся захватить линкор и потопить крейсера, баржи будут просто беззащитны. Но если ваши артиллеристы в крепости промахнутся, то останется попытаться взять линкор на абордаж, и рассчитывать, что англичане не догадаются расстрелять абордажную команду со своих крейсеров – вреда линкору они причинить так не смогут. И это при условии, что англичане не начнут палить издалека по городу и тому же броненосцу.
     - Думаю, не начнут, - сказал Люк. – Англичане хотят шантажировать и вести переговоры, а при их калибрах после обстрела вести переговоры будет не с кем. Они идут, считая нас беззащитными. Устроим им сюрприз. Три сюрприза!
     - Да-а! – заорал кто-то, кадеты и моряки поддержали.
     Люк почувствовал вдохновение. Они должны сделать это! 
     Работа развернулась в порту и в крепости. Люк съездил в крепость, отдал приказы, проинструктировав Вихорева и Пчелкина. Им предстояло лично стрелять по крейсерам после того, как корабли пройдут линию ограничительных буев и двинутся к порту.
     - Выдвинуть башни только перед самым выстрелом! – строго сказал Люк. – На прицеливание орудий будет не более тридцати секунд, но позиция эта у нас уже отработана. Проверьте заранее, чтоб потом оставалось лишь самое малое.
     - Это так, - согласился Вихорев, - но если крейсеры начнут разворот для того, чтоб больше орудий навести на порт? Тогда куда стрелять?
     Люк недолго думал.
     - В хвостовую часть, выше борта. Мы же высоко. Если и не достанем через палубу до машинного, то есть вероятность детонации боекомплекта задней башни и повреждения машин. Но это на крайний случай.
     В порту Люк тщательно отобрал людей в первую абордажную группу, которую решил вести сам. Взял только бывалых матросов, распределив кадетов младшими офицерами для командования десантом. Они должны были ждать на броненосце и катерах, стоящих в порту. Люк специально разработал для них такой курс, чтоб "испорченный" броненосец мешал обстрелять подходящие по дуге корабли. Он же помешает издалека обстрелять порт, что было вполне вероятно – разнести для острастки несколько бесполезных посудин – это англичане могли. Но обстреливать стоящие носом к ним корабли неудобно, тем более, через броненосец. Люк рассчитывал, что линкор отклонится к крепости и станет разворачиваться боком для ответного удара, после затопления крейсеров, а не пойдет к другой части порта, подставляясь под возможный повторный обстрел со стороны крепости и стоящих в порту кораблей. Если же линкор уйдет к побережью, уводя туда же баржи с десантом, то турецкие солдаты пойдут по земле брать порт, а линкор их прикроет, разбомбив весь порт еще до подхода. И крепость тут не поможет – гавань и порт слишком низко, пушки с башен туда просто не направить. Но говорить об этом с подчиненными Люк не стал. Он лишь позвонил в штаб армии и изложил генералу Чугарову мнение, что его солдаты должны быть готовы встретить десант противника на побережье. Тот согласился, уточнив, что гвардия гонит к городу танки и отряды кирасир, так что, если придется, город можно отстоять.
     - Нам еще повезло, что работаем без начальства! – сказал он. – Иначе штаб бы утверждал план и назначал офицеров и генералов, а споры бы всех перебаламутили. А так – начальство уже готово бежать, оставив нас держать врага.
     - Разберемся без лишних начальников, - ответил Люк.
     - Удачи, капитан-командор!
     Люк повесил трубку и рассмеялся. Да, чудеса продолжаются. И пусть следующим чудом станет их триумф! Иначе он за себя не отвечает.
     Он почти видел, как становится морским чудищем и вползает на корабль, плавя его огнем и круша когтями. А выйдет ли?  Ну, пока ориентируемся на план номер ноль. А там посмотрим…
     Снаряжаясь на монитор вместе с абордажной командой, Люк прихватил ракетницу и пулемет. Ракетницей он должен подать сигнал кораблям с остальными солдатами и офицерами.  Как странно это… Но нет времени подумать.
     Когда монитор спрятался у борта броненосца, Люк по трапу взошел на борт и из рубки стал смотреть в бинокль. Время тянулось медленно, и вот… Вот они. Англичане. Вскоре он смог даже ощутить их своим псиохополем. Два крейсера и линкор. Три плавучие крепости с огромными пушками. Какие же они огромные...
     Корабли приближались. Люк тщательно спрятался, не желая быть замеченным, но продолжал наблюдение. И вот они приблизились к линии буйков, обозначающих пределы гавани. Он обернулся.
     Башни слаженно поднялись над крепостью. И начали стрелять. Первый выстрел прорвал рубки и палубу, второй слаженный залп вгрызся в корпуса крейсеров, третий добавил разрушений, и, наконец… Четвертый…
      Двойной взрыв был ужасен. Дым, огонь, брызги, летящие куски обшивки… Казалось, взрывная волна сметет и броненосец с монитором. Оба крейсера превратились в пылающие развалины, стремительно погружающиеся под воду. Почти ничего не соображая и не слыша, Люк пополз из рубки к трапу, скатился вниз, на палубу монитора. Он не мог поверить в успех этой авантюры, и лишь вопли команды на мониторе, не сдержавшей своих чувств подтвердили – это не сон. Это реальность. Тренировки не прошли даром, и крепость смогла очень сильно огрызнуться. Его крепость. Это он настоял на тренировках с башнями.
     Люк слышал и чувствовал, как линкор разворачивается.  Они купились! Хотят обстрелять крепость и порт!
     - Капитан, полный вперед! – скомандовал он.
     Монитор выполз из-за дымящего броненосца и устремился к боку линкора. На палубе суетились, Люк разглядел офицера с револьвером и тут же выхватил свой.  Плевать на конспирацию, плевать на расстояние! Он стал стрелять. Первым делом прикончил офицера, потом стал отстреливать людей на палубе. Когда монитор подошел ближе, он перезарядил револьвер и убрал его. Дело за абордажем.
     Залезть по веревке с пулеметом – работа не простая даже для тренированного человека. Но у флотских на складах оказались веревочные трапы с крюками. Достаточно закинуть крюк и потянуть тонкий шнур за большое кольцо – лестница сама поползет вверх, а на краю борт схватит два крюка в верхней части лестницы. Простое и прочное устройство. Как оказалось, кадетам про него не рассказывали, поскольку оно относилось к оснащению пожарников.
     Люк почти взлетел по своей лестнице, перелез через борт… И увидел троих англичан. Один целился в него из револьвера. Люк ускорил восприятие, отклонился в сторону… И выстрелил сам. Изрешетил всех троих, ринулся дальше. А через борт уже перелезали остальные. Выстрелы, беготня, ругань на разных языках, Люк влетел в какую-то дверь и прошил матроса, пытавшегося ее закрыть. Отбросил прикладом, осмотрелся… Похоже, палуба взята.
     Из глубины коридора огрызнулся револьвер. Люк с усмешкой дал очередь, убрал за спину пулемет и вытащил свой.  Пора познакомиться с жителями этой плавучей крепости.

Глава 34

     Когда катера и броненосец подобрались к линкору, группа Люка уже была готова опустить к ним трапы с бортов. На палубу хлынули кадеты и моряки. Башни на линкоре даже не двигались, зато из многочисленных дверей пытались отстреливаться матросы, подгоняемые офицерами.
     Люк осмотрел свое воинство. Короткие карабины и пулеметы в коридорах куда эффективнее револьверов, хотя, маневренность тоже имеет значение. Что же, будем прорываться.
     - Группы с инструментами готовы? – крикнул он.
     К нему подбежали моряки с заплечными ранцами, человек десять.
     - Господин капитан-командор, можно начать с двери в рубке капитана. Оттуда будет сразу доступ в центральный коридор и к лестницам, ведущим на главные три уровни корабля.
      - Хорошо, но для отвлечения внимания вскройте и двери ближе к башням. Пусть считают, что мы хотим захватить орудия.
     Работа была не простая. Взломать бронированные двери вручную невозможно, но возможно срезать болты и заклепки, буквально вынув всю систему запирания. Как читал Люк, по стандартам кораблестроения, нужно предусматривать методы вскрытия дверей, на случай пожаров и повреждений во время боевых действий. Двери защищают от взрывов, но не от мастеров с инструментами. И теперь его люди пытаются открыть эту крепость.
     Люк же прошелся по палубе, незаметно исследуя своих и подлечивая. Опять ни одного убитого! Это уже не просто странно. Это становится вызывающе. И привлекает внимание. Впрочем, кто поставит это ему в вину?
     Визг металла резал слух. Люк подумал, что если бы был капитаном линкора, то повел бы корабль прочь от берега, начхав на баржи с десантом, оставшиеся без прикрытия. Спасти корабль важнее в разы. А атакующая палубу группа могла бы просто сбежать, пока осажденный ими линкор не удалился от берега на неприемлемое для возвращения расстояние. Все равно он неуязвим для наличных пушек, устраивать же штурм линкора уходящего в открытое море на встречу со своей эскадрой – себе дороже.
     Двери наконец вскрыли. Люк первым сунулся в проем и отпрянул – оттуда стреляли.
     - Сдавайтесь! – заорал он по-английски. – Сдавайтесь, иначе мы начнем взрывать коридоры!
     - У нас нет взрывчатки, - шепнул ему на ухо офицер разведки, оказавшийся среди штурмовой команды по своему почину.
     - Они этого не знают, - ответил Люк.
     Через некоторое время стали появляться первые сдающиеся. В основном матросы. Некоторые офицеры забаррикадировались в разных помещениях, а одного англичане притащили связанным  - он хотел взорвать машинное отделение вместе с кораблем, чтоб тот не достался русским.
    - Пленных обыскать и под охрану! – сказал Люк своим. – Перевести их на монитор и в трюм. Небольшими группами. Если что не так – убрать всех.
     Они продвигались по кораблю, обыскивая каждое помещение. Люк чуял затаившихся одиночек и коллективные сюрпризы, потому действовал на опережение. Как только в проеме показывался человек, он стрелял, гранаты пинками отбрасывал назад, двигался порывисто, стремительно, часто меняя позицию и прислушиваясь. Здесь уже не было бронированных дверей, они на внешней скорлупе корабля и в машинном отделении. Оставались переборки с такими же дверями – защита от затопления  при пробоинах, да еще башни с орудиями – это как крепость в крепости.
     В кают-компании он различил множество людей. И двери заставлены мебелью. Что еще? Он расширил восприятие. Взрывчатка! Эти деятели заминировали вход со своей стороны!
     - Тут может быть ловушка, - тихо сказал Люк.
     Хм… Шнур обернут вокруг ручек дверей. Откроешь – и сработает граната, которая еще и спровоцирует взрыв целой коллекции… И как это обозначить своей группе? Ребятки рвутся в бой.
     - Есть гранаты? – спросил Люк.
     Ему почти сразу передали несколько трофейных. Люк быстро связал их ремнем и подвесил на двери снаружи.
     - Отходим…
     Когда коридор очистился, он вырвал предохранитель из одной гранаты и быстро вышел на лестничную площадку. Сейчас…
     Взрыв в коридоре – не самый приятный вид взрыва. Это вам не фейерверк на фоне ночного неба. Даже заткнув уши и стоя в другом помещении, можно оглохнуть, что Люк уже не раз смог прочувствовать на себе. Дым, пыль, смрад… И вопли раненых.
     - Вперед! – гаркнул он.
     С револьвером в руке ворвался внутрь первым. Вокруг – полный разгром. Помещение большое, завалено остатками снятой с держателей мебели и людьми. Дым, пыль. У большого длинного стола покачивается офицер… Да это капитан!
     Люк быстро выбил у него оружие и свалил на стол. Наставил револьвер.
     - Люк Ланц, капитан-командор его императорского величества! – по-английски сказал он. – Представьтесь.
     - Джон Морен, капитан линкора "Уэльс" его величества короля Англии.
     Он чихнул от пыли и заморгал.
     - Постойте, да вы же ребенок!
     - Кадет, лейтенант, комендант береговой крепости и капитан-командор, взявший вас на абордаж! – выцедил Люк.
     Раненых перевязывали, но обыскивали и уводили без лишних сантиментов. Капитана подняли. Несколько человек деловито собирали с пола оружие и гранаты. Тут капитан вырвался и схватил саблю. Люди раздались в стороны.
     Люк ногой оттолкнул капитана и прострелил ему руку. Матросы прикладами выбили саблю. Опять схватили, уже крепче. Тот лишь зашипел, когда его едва не уронили, сильно выкрутив руки.
     - Прикажите людям в башнях открыть огонь по баржам с десантом. А потом сдаться.
     Капитан поднялся и состроил пренебрежительную гримасу.
     - Мы не предаем союзников, - и рассмеялся. – А они устроят хорошую резню в городе, а? Вашим военным придется сутками выковыривать турок и их арабских наемников из порта и пригорода.
     - Когда они поймут, что прикрывать их некому, то сами сдадутся.
     Капитан хмыкнул.
     - Поймут? Эти? Они до сих пор думают, что связанная боем эскадра вот-вот нас поддержит. Они будут драться так, словно за ними весь флот мира. Первые трое суток, во всяком случае.   
     Люк собрался с силами. Эту публику просто так не пронять. Нужен образ. Нужен мотив и интерес.
     - Тогда вас выбросят за борт. И ваших людей - тоже.
     Он мотнул револьвером в сторону выхода.
     - Стойте! – крикнул капитан. – Мы же военнопленные! По международным законам…
     - Про них расскажете рыбам! – скривился Люк.
     - Но вас отправят под трибунал! – капитан начал откровенно психовать.
     - Не отправят, - сказал невозмутимо Люк. – Чин капитан-командора дан мне временно, для исполнения задания по защите города от эскадры. По возвращению на берег полномочия будут сняты, а по нашим законам это равносильно разжалованию, - он посмотрел на капитана. – У нас нельзя наказывать дважды за такое нарушение. Трибунала не будет.
     Похоже, капитана проняло. А Люк был совсем не уверен, что его маневр идеален.
     - Хорошо, вы выиграли! – капитан встал прямо, насколько мог. – Я отдам приказ. В конце концов… А почему вы не хотите стрелять сами?
     - И потратить бесценное время на освоение незнакомых пушек в боевой обстановке? - ответил Люк. – Отдайте приказ.
     -  Для этого надо пройти в рубку.
     Люк следил за капитаном, пока тот отдавал приказы. Корабль удалось развернуть, после чего он пошел малым ходом перекрестным курсом, отсекая баржи от берега.
     - Навести орудия, - сказал Люк, поигрывая револьвером.
     - Да, капитан-командор, - ответил англичанин бесцветным голосом.
     У Люка внутри вопило, что он не может и не хочет быть таким холодным и жестоким, но другой голос вкрадчиво объяснял, - решение принято, оно правильное, и вообще, люди на берегу – вот кого он должен защищать. А кто к нам с линкором придет, тот линкором же и получит. Нельзя сомневаться, когда на тебя рассчитывает столько людей. Надо быть сильным и поступать правильно.
     Он взял бинокль. Вот они. Четыре баржи десанта. Убрал бинокль.
     - Уничтожить противника.
     По команде башни линкора открыли огонь. Баржи разметало на куски, вскоре на поверхности не осталось даже обломков. Команда Люка взревела, а ему было противно.
     - Офицер! – Люк обратился к тому самому морскому разведчику.
     - Да, капитан-командор? – отозвался он.
     - Вы командуете перевозкой пленных на берег. И соберите команду, которая сможет управлять этим кораблем. Полную команду. И боевые группы по расписанию.
     Офицер еще уводил капитана под конвоем, а Люк самому себе пытался объяснить вырисовывающийся план. Кусочки пазла. Они состыковывались. На берег идти нельзя. Он сразу станет лейтенантом и комендантом крепости. И кадетом. Он капитан-командор только на корабле. И сейчас это его корабль.
     Эскадра связана боем и может не вернуться вовсе. Или не вся. И там настоящие офицеры и адмиралы, а не его личный отряд. А враг там, в море. И если Люк вернется на берег, ничего не изменится.
     Он был как в трансе, пока к нему не подошел офицер флота.
     - Капитан-командор, лейтенант Корошевский, привел группу для управления линкором и всех, кого смог набрать в боевые группы, включая кадетов. Корабль наш, люди быстро освоятся. Ваши приказы?
     Люк собрался с мыслями. И усмехнулся.
     - Как называется крепость, что охраняет вход в пролив?
     - Кажется, Юксек Кале. 
     - Сколько отсюда плыть до Турции?
     - Пару суток полюс-минус пара часов, но если полным ходом, капитан-командор…, - тут он понял, и загорелся охотничьим азартом. – Вы хотите атаковать береговую крепость?!
     Люк с видом самоуверенного психа улыбнулся.
     - И порт. И город рядом. Города. Крепость занимает два берега, да?
     - Да, - подтвердил офицер, два города, мелкие совсем, а крепость имеет подводный ход, соединяющий обе части на берегах.
     - У турков нет флота, почти нет, англичане ведут бой с нашей эскадрой. Чем бы это ни закончилось, мы должны сейчас атаковать первыми, разрушить крепость и порты. Подготовить плацдарм для высадки наших войск. Пора сделать Черное Море внутрироссийским. Да и проливы понемногу захватим.
     Офицер выдохнул.
     - Авантюра, но может сработать. Как капитан-командор, вы имеете право действовать без приказов штаба, а сойдя на берег, сложите полномочия. Но одна радиограмма из штаба…
     - Выключить рацию, -  сказал Люк. – До особого приказа – соблюдать тишину в эфире. Вы будете моим заместителем. Первый помощник.
     - Есть! – козырнул Корошевский. – Я отдам распоряжения, чтоб с корабля ушли лишние и чтоб в порту армейские не устроили истерику. А что с защитой порта и города?
     - Передайте полномочия по их защите лейтенанту-стажеру Вихореву и его заместителю лейтенанту-стажеру Пчелкину.
     Корошевский убежал, а Люк чуть не прыснул со смеха. Да, как капитан-командор, он может повысить своих ребят на суше. И этот приказ останется в силе даже после того, как он сойдет на берег. Ох и визгу будет у кое-кого в штабе армии!
     Когда офицер вернулся, он уже смотрел совсем иначе. Люк это чувствовал. Не взрослый, приставленный к нему, а коллега и подчиненный, признавший его власть. Да, он-то понимает, что штабные генералы сами пойдут в атаку, если узнают о трофее и открывшихся возможностях. Теперь же это будет его успех. Личный. Его и команды. Раздолбать брошенную крепость врага без прикрытия флота. Что-то это напоминает, а? Именно так эскадра шла к Севастополю. И получила отпор. А не сболтни Манчьжурский про крепость, намеренно или нет, так бы и был Люк Ланц кадетом без лычек. И где бы он был во время бунта?
     Люк задумался. Выжил бы – да. Но вот сколько было бы жертв? С их стороны? Остатки училища разбросали бы по другим, а Люка уж приметил Неаполи. И это при условии, что немцы бы не прорвались на полуостров, как планировали.
     Он встряхнулся. На фиг эти рассуждения! Ему еще крепость завоевывать надо… Люк своей волей обшарил каюту капитана и нашел документы, чертежи… В одном кейсе оказался подробный план Юксек Кале. Люк прошел в каюту, быстро открыл кейс. Изучение бумаг не отняло много времени. На мостик он вернулся уже едва не смеясь от такой удачи. План содержал исчерпывающие сведения о крепости. От толщины стен и схемы постов, до калибра пушек и их позиций. Сто пятьдесят человек на каждом из берегов. Орудия, не опасные для линкора. Хотя, от  шрапнельных могут быть проблемы. Потому надо идти под английским флагом и бить наверняка, чтоб от крепости ничего не осталось. Хотя…
     Люк просмотрел планы. А если захватить крепость? На линкоре людей хватит, чтоб высадить десант и держать позиции. Но как выгнать врагов из крепости?

Глава 35

     Корошевскому планы крепости очень понравились, он сразу уловил, что хорошо бы захватить это, а не ломать.
     - Если выбить их артиллерию и высадить десант, - сказал вслух он, - то захватить крепость можно часа за два. Но со стороны моря это будет развалина, требующая ремонта, а не крепость. Учитывая мощь линкора, просто снести позиции врага и заполировать пехотой…
     - Да, - Люк придвинул карту, - но нам нужно больше. Нам нужна вся крепость, а не руины. Но вот как выманить врага из нее? Вертится, но не дается мысль…
     - И еще этот проход под водой, - Корошевский пролистал бумаги. – Угу. Там может укрыться вся армия обеих крепостей.  И проход такой, что в нем есть дополнительные помещения и переходы. Обороняться можно долго, а время работает на них – либо остатки английской эскадры подойдут, либо из городов новые армейские части. Если подгонят бронемашины и танки, тогда нашим станет совсем не здорово там сидеть.
     - Поэтому надо брать их сразу.
     Люк полистал чертежи. Проход-переход… Под водой. А если…?
     - А если рвануть этот подводный переход?
     Корошевский выпрямился.
     - Тогда вода разделит крепости и… И зальет арсенал, большую его часть, – он проверил по бумагам. – Там есть насосы, перегородки, но чтоб их установить и начать очищать и чинить проход, понадобятся водолазы. Это не за часы делается. Но чем можно рвануть его под водой?
     - Глубинные бомбы! – сказали они одновременно.
     Англичане сильно переполошились после появления подводных лодок и активно запасались бомбами, взрывающимися на глубине. Кроме того, их использовали для очищения дна от противокорабельных мин – дрейфующих и стационарных.
     Люк вместе с Корошевским прошел до минных погребов линкора. Запас глубинных бомб был огромен, он даже растерялся, увидев штабеля этих контейнеров, которые надо возить на тележках и сбрасывать в море специальным приспособлением.
     Офицер быстро прикинул цифры.
     - Нужно штук десять. Но вот незадача – они должны рвануть одновременно, а это означает, что затопить их следует в одном месте и сразу.
     В воображении Люка нарисовалась картинка с лодкой.
     - Нужен брандер. Этакий кораблик-посланец. Который можно затопить над проходом.
     Корошевский заулыбался.
     - Капитанский катер!
     Люк вспомнил. На крупных современных кораблях кроме лодок есть и катера. Должны быть. Недолгое исследование линкора обнаружило три катера, спускаемые на воду из специального отсека на корме, как раз над машинным отделением. Сел, дернул рычаг – и через открывшиеся двери поддерживаемый двойным краном катер аккуратно опустят на воду.
     - То, что надо! – Люк осмотрел трофей. – Поместятся?
     - Да, - Корошевский быстро облазил катер. – Вывести в пролив и затопить, оно само и сработает. – Это просто невероятно…
     - Что невероятно? – спросил Люк.- Что англичане взяли свои глубинные бомбы, что на линкоре есть положенные ему катера, или что мы их тут нашли?
     - Обычно по частям, а вместе – везение невероятное. Как и каждый шаг этой авантюры.
     План постепенно вырисовывался. Под флагом Англии войти в пролив, вывести катер, словно это капитан сходит на берег, затопить его над проходом… А когда бомбы сработают, у команды будет время для разворота башен и залпа по крепости. Шрапнелью. Нет, сперва фугасом развалить стену, потом шрапнелью – прибить солдат. И, пока низы заливает, а сверху шум и неразбериха, выпустить штурмовые группы. Но вот как с одного линкора доставить людей сразу в две крепости? До них расстояние пара километров, если не больше. Ну, меж ними. Дилемма. Да и с линкора, как с плавучей крепости – так просто не выйти. Это вам не монитор. Нужны трапы, лодки. Нет у нас столько лодок, да и перебьют людей еще в воде.
    Люк разгладил карту. А какой вывод? Вывод простой - к моменту штурма люди должны быть уже на берегу. Готовые группы, которые высадятся заранее и пройдут по берегу до крепостей, ожидая залпа орудий. Вот так.
     - Какой рельеф местности? – спросил он у Корошевского.
     - Холмы, скалы, зелень, кусты и невысокие деревья, – ответил тот. – У побережья – каменистые пляжи, отлогие.
     - Надо высадить людей на лодках перед рассветом, чтоб добрались до берега и ждали, когда утром корабль войдет в пролив. А после залпа они атакуют крепости.
     Офицер измерил по карте расстояние и стал вычислять.
     - Осуществимо. Но десант привлечет внимание, придется перекрывать дороги и захватывать пригороды, чтоб не вызывали подмоги. Люди будут к штурму усталые.
     - А хорошо бы захватить в пути рыболовецкие суда и использовать их для десанта…
     Люк даже замолчал, словно пробуя эту мысль на вкус.
     - Возможно…, - офицер пролистал какие-то бумаги. – Мы можем по пути встретить не менее десятка крупных рыболовецких судов. Что с командами?
     - Посидят в трюме, у рыбаков трюмы большие. Нам главное перебросить людей, а там… Это будет недолго. Но надо обсудить детали с артиллеристами и придумать метод затопления катера. И рассчитать.
     - Беру на себя!  - Корошевский встал. - Сейчас же соберу людей, капитан-командор! Доработаем детали.

***

     Неаполи посмотрел на море, затем повернулся к стоящим у причала генералам и чиновникам. Он готов был их всех расстрелять, нет, скорее, разорвать в клочья.
     - Итак, по порядку. Кто отдал приказ о том, что именно кадеты должны оборонять порт и город?
     - Это был мой приказ.
     - Назовите себя.
     - Генерал Гранов, начальник штаба армии полуострова Крым.
     - Почему?
     - Они – единственные, кто имеет опыт обращения с морскими судами и вооружением. Большинство обычных солдат даже перевозку морем не переносят.
      - Допустим…, - Неаполи прошел вдоль шеренги чинов. – Хотя, как это удобно – армия снова не при чем!
     Он развернулся к генералам.
     - Почему не использовали против кораблей дирижабль?
     - Лейтенант Ланц тоже первым делом вспомнил о дирижабле, - сказал офицер разведки.
     Неаполи посмотрел на него.
     - И что?
     - Ему сообщили, что дирижабль зарезервирован для возможной эвакуации штаба армии с полуострова.
     Неаполи сжал кулаки.
     - А вот за это надо весь ваш штаб разогнать! Вы что, совсем разучились воевать, в своих-то кабинетах?!
     Генералы стояли как на плацу. Офицер разведки решил, что терять нечего.
     - Мистеру Ланцу это тоже не понравилось. И он спрашивал про вас, первым делом, как узнал о своем назначении.
     - Кто отдал приказы о начале учений, так странно и своевременно для врага перешедшие в боестолкновение с английской эскадрой?
     - Это шифрованная телеграмма из штаба.
     Неаполи зарычал.
     - И опять – неизвестно от кого? Господа, больше никаких шифрованных телеграмм без подписи!  Только именные!  Чтоб любой приказ имел оформление - кто отдал, дата, время, принявший его офицер… А то этот испорченный телефон мне надоел. Еще раз армия попробует остаться в стороне от наведения порядка и укрепления обороны – отправлю в штрафбат всех, начиная с эполетных генералов!
     Он посмотрел на море и корабли у причалов.
     - И где же наш прославленный воин? Где трофейный линкор англичан? Господа, с вами разговариваю!
     Неаполи немного подумал.
     - Похоже, наш дорогой лейтенант, то есть, капитан-командор, решил не тратить время зря и устроить визит вежливости. А заодно захватить порты и проливы… Ну, может и не захватить, но вот раздолбать это их Юксек Кале – это да. Но, мне кажется, тут есть несколько непродуманных деталей. И хорошо, что наша эскадра вернулась. Адмирал Ставродин!
     Адмирал вышел вперед.
     - Сколько у нас кораблей на плаву и готовы выйти в море на подмогу Люку Ланцу?
     - Четыре крейсера и броненосец "Крым". Броненосец большой, делался во времена сверхтяжелых кораблей и проходил перевооружение, так что, его можно считать тихоходным линкором. Можно принять на борт до десяти тысяч человек.
     Неаполи прикинул в уме цифры.
     - Тогда отдаю их под ваше командование. Приказ – выйти в море, дойти до Юксек Кале и обеспечить прикрытие капитан-командору Ланцу. Высадить десант на берега, по земле захватить окрестные городки и поддержать рейд на крепость.
     Неаполи подошел к Ставродину.
     - Вы меня поняли?
     - Так точно! Будет исполнено.
     - Да, за этой кутерьмой не спросил, что там с английской эскадрой?
     - Устроили белый танец, - ответил Ставродин.
     - Что?
     - Это наш морской термин. Когда обе стороны сильны и ни одна не может взять верх, вывешивают специальную комбинацию вымпелов и расходятся. Чтоб сохранить людей и корабли. Сперва ее использовали, чтоб прекратить на время бой и поднять из воды людей, но со временем решили считать такую ситуацию взаимной победой и разойтись. Англичане имели много повреждений корпусов, корабли почти потеряли управление, но у них было преимущество в артиллерии. Если бы мы продолжили, то победили бы, но потеряли бы эскадру.
     Неаполи смерил Ставродина взглядом.
     - Морские шутники…  А если англичане ударят в тыл Ланцу?
     - Исключено, они еще сутки будут просто разбираться, что и как починить. До порта если и дотянут, то это будет не Кале, а скорее Трабзон или Самсун… Да и трофейный линкор должен выдержать атаку оставшихся в море судов, кому бы они ни принадлежали…
     Инспектор повернулся к морю. На английскую калошу ему было плевать, но вот Люк беспокоил чрезвычайно. Вся эта путаница, нет, продуманный план, появился неспроста.

***

     На совещании в кают-компании Люк огласил свой план.
     - Теперь обсудим детали. Как затопить катер? Можно сделать ему пробку в дне, но ее нужно вытащить. И тому, кто будет на катере, придется плыть до спущенного с корабля трапа. Идеи есть?
     - …Можно привязать к ней веревку, рассчитав длину, - предложил боцман. – Снасти у нас есть, это будет просто. Даже можно кингстон сделать катеру. Успеем.
      - Хорошо. Тогда можно лишь вывести катер на курс и человек спрыгнет за борт. Остальное получится само. Теперь про высадку команды. Штурмовые группы должны быть готовы к атаке, а это означает -  ждать метрах в трехста от крепости, когда будет взрыв катера и залп орудий, проламывающих стену крепости.
     - Про рыболовные суда – хорошо придумано, - сказал один лейтенант. – Мы сумеем отправить людей захватить порты и населенные пункты рядом с крепостью по обе стороны пролива. Но лучше подогнать их ночью. По-тихому взять под контроль дороги и посты в портах, подготовить людей. А с рассветом  линкор войдет в пролив и начнется самое веселье.
     Корошевский проверил свои записи.
     -  Да, получится. Надо рассчитать курс, осталось взять рыболовные суда. Это самое сложное – много независящего от нас. Но будем рассчитывать на везение.
     - А если нет, - сказал Люк, - то просто захватим небольшой портовый город и возьмет суда там. На побережье их десятки. Телефонная связь там есть?
     Корошевский усмехнулся.
     - Только в крупных городах, да и то не всегда. Радио – тоже. Но вот в английском посольстве есть, должна быть рация. Они сразу поднимут тревогу и оставшиеся в Черном Море и проливах англичане пойдут к нам.
     - Сколько их – мы  не знаем, - сказал Люк, -  но и они будут в недоумении, откуда у нас линкор и почему он штурмует Кале. Они решат, что это либо часть большого наступления, либо отвлекающий маневр и настоящие действия предпринимаются не здесь.
     …Обсуждение шло полным ходом, когда поднялся один видавший виды моряк.
     - А что мы будем делать, капитан-командор, когда захватим крепость?
     - Когда захватим? – Люк подумал для приличия. -  Тогда мы включим рацию и станем спрашивать инструкции у командования флота и армии. Если я хоть что-то понимаю в военных, то, как только адмиралы сообразят, что происходит, они снарядят в море каждый корабль, способный плавать, и отправятся за нами. На словах – для подмоги. На деле - чтоб примазаться к успеху.
     - Почему же наша эскадра сразу не пошла с этих странных учений на Кале? – спросил офицер.
     - У них не было людей для наземного штурма крепости, - ответил Люк, - да и вести разбитую в бою эскадру в новый бой, без приказа, припасов и плана – глупо. А наш трофей хорошо укомплектован и неуязвим для береговой артиллерии противника.
     Про себя он подумал, что такой бой был бы продолжением прежнего, но теперь флот оказался бы меж англичан и береговой крепости. И еще Люк подумал, не нужно ли использовать крепость для антенны морской рации – связь на расстояние в несколько сотен километров делается сейчас только через передающие станции. До своего берега можно и не докричаться. Или поднять антенну воздушным шаром? В армии и флоте это вроде предусмотрено…
     …Когда крепость показалась на горизонте вместе с береговой линией, Люк стоял на мостике. Еще темно, рассвет только начался. Захваченные рыболовецкие суда уже должны доставить людей на берег. И план начал исполняться. Катер с кингстонами ждет своего часа, глубинные бомбы загружены, орудия заряжены и проверены. Первый  - фугасом, потом шрапнель. Если чертежи и планы крепости не врут, в крепости должны появиться проходы для штурма.
     Люк использовал свои способности сверхчувствительности, чтоб проверить береговую линию. Иллюзий и псиоников не ощущается. Он выставил своего двойника и через него стал осматриваться. Сложный рельеф местности, холмы, скалы, узкие улочки, порты. Солдаты, нет, его моряки, захватили их очень тихо и быстро. Перекрыли подходы, взяли почту, порты, полицию. Никаких излишеств – людей просто обезоружили и заперли. И сейчас отряды подбирались к двум крепостям. Вот, что значит профессионалы – им и руководство не нужно.
     На мостик поднялся Корошевский.
     - Капитан-командор, вы здесь? Осталось меньше часа. Мы как раз дойдем до пролива и расцветет.
     - Как экипаж? - спросил Люк.
     - Порядок.
    Рассвет казался долгим. Да и линкор словно в теплом киселе шел. Когда Люк осознал, что вот она, крепость  - они были уже рядом. Корошевский отдавал команды, а Люк лишь наблюдал. Спустили катер. Сейчас решится…
     Катер затонул в заданном месте. А потом был взрыв. Столб воды, грохот, но линкор устоял. Башни стали разворачиваться…
     - Артиллерия, по крепости пли! – шутливо сказал Люк в микрофон.
     Грохот и дым, корабль оказался словно в тумане. Но и через него Люк увидел, что в стене теперь есть проломы. Небольшие – но пехоте хватит.
     - Шрапнель!
     Орудия гаркнули шрапнелью. Снаряды рванули где-то в крепости, за проломами.
     - Сигнал к атаке!
     Офицеры запустили с палубы несколько зеленых ракетниц. Теперь дело решит береговая группа. Группы…
     К проломам хлынули люди. Военные моряки.
     Люк волей прочувствовал обе части крепости. Там беготня, но без особых смыслов, проход под проливом заливает, арсеналы – тоже. Сработало! Обладатели синих и красных мундиров, увенчанные фесками, носятся по крепости, вопят,.. Он сделал сразу несколько энергодвойников и запустил их туда, где хотел быть сам – в крепость. Разделение восприятия… Он вместе со своими людьми врывается в крепость. Началась схватка. Люк увидел вражеских солдат и неосознанно поднял руку с саблей. И револьвер. Он командовал, и люди его слушались, он стрелял, и враги падали. Увидев офицера, Люк прыгнул к нему и рубанул своей саблей по его. Лезвие пружинило. Он атаковал еще раз, еще, ударил в плечо, эфесом оглушил раненого и столкнул с лестницы, ведущей вниз, к арсеналу.
     На башне вылезли двое с пулеметом. Под ними – весь двор.
     Люк прицелился и снял одного. Второй завертелся, но тут на башню забежал моряк с карабином. Ударил его прикладом… А через несколько секунд трофейный пулемет уже плевал в сторону казарм – хотя шрапнель их повредила, оттуда еще лезли солдаты…
     Другой двойник в другой крепости изрубил десяток солдат и скинул офицера со стены. А еще один нагнал и убил солдата тащившего из затопленного арсенала примитивную бомбу. Взрывчатка полетела в воду.
     Так и продолжалось. Люк лишь краем сознания был в рубке, влившись в ряды своих солдат. Его не видели и не осязали, но его действия были реальны. Часть Люка вопила от ужаса происходящего, но ее перекрывал шум битвы.
     В это время Корошевский что-то высмотрел и протянул Люку бинокль.
     - Капитан-командор, к нам гости.
     Люк посмотрел. По морю к ним двигались четыре линкора с имперскими флагами.
     - Это часть эскадры Ставродина, - сказал Корошевский.
     Люк убрал бинокль и усмехнулся. Потом посмотрел на крепость. Там поднимали флаг. Его флаг.
     - Включить рацию. Посмотрим, что нам господа из штаба сообщат…

Глава 36

     В порту Севастополя Люка ждала целая процессия. С борта катера он невольно оценил диспозицию. Почетный караул из имперских гвардейцев, шеренга генералов, чиновники, газетчики, чуть не весь состав кадетского училища и еще толпа народу, отгороженная рядами полицейских и жандармов.
     Да, Ставродин был скуповат на слова и чувства. Крепость захватили, берега - тоже, устроили вторжение… Люку сообщили, что Империя начала наступление на Турцию и Греция вышла из нейтралитета, приняв сторону России. Теперь Греция станет плацдармом для ударов по Рейху, впитав те войска, что не могли попасть в Черное Море из-за перекрытия каналов или ушли по суше в Грецию во время эвакуации при прорыве войск на территорию Славянского Союза. Подкрепление перебрасывают самолетами и дирижаблями. Империя начала большую контратаку по всей линии соприкосновения с противником.
     Так вот почему Неаполи отозвали, подумал Люк. Да, у инспекторов полно дел. И в массе – сдерживать людей вроде Осалина и ловить мутантов врага. Ну, погуляли…
     По трапу он прошел на причал. Во главе всей компании был Неаполи, сразу понятно, что он тут дирижер и распорядитель, генералы стоят как влитые. Люк козырнул ему.
     - Лейтенант Люк Ланц прибыл для продолжения службы! – отрапортовал он.
     - А вот и неправильно! – ответил злорадно Неаполи. – Ты теперь капитан-командор, бланк на твое звание подписан сегодня утром! Так что, с флотом ты теперь повязан, мистер Ланц!
     Он хлопнул Люка по плечу.
     - И, заодно, ты стал самым молодым командором в истории! А в честь твоей победы учреждена специальная медаль – "За взятие Юксек Кале"! Ею будут награждать участников похода. Линкор "Уэльс" взят в состав черноморского флота, но вопрос о переименовании пока не решен, - Неаполи криво усмехнулся. – Кое-кто считает, что будет интересно оставить прежнее имя корабля.
     Один из генералов потерял самообладание.
     - Позвольте, инспектор, но это неслыханно! Он же ребенок, как он может быть чином выше лейтенанта? Это просто невозможно!
     Неаполи повернулся к смутьяну. Генералы подались назад.
     - Этот ребенок раскрыл заговор врага, даже несколько, сражался на поле боя, отстоял город у мятежников, захватил линкор, потопив два вражеских крейсера, и взял крепость, положив начало броску Империи на новые территории. Так что, несколько медалей и утверждение в чине – это не награда, это просто знак, что Империя помнит о нем. Или вы хотите сказать, что он просто ребенок? Тогда возникает вопрос, почему ребенок сделал то, чего не смогли вы? Вы хуже ребенка или это он – великий воин Империи?
    Генерал недолго думал.
     - Признаю, Люк Ланц – экстраординарная личность и сделал много на пользу империи!
     - Вот и на этом закроем вопрос!
     Неаполи повернулся к Люку.
     - Мальчик мой, ты славно потрудился. Поговорим после, а сейчас – народ желает тебя приветствовать!
     …В училище Люк устроился на своей кровати и попытался обдумать случившееся. Странный сон, ставший реальностью. Такой триумф, такие схватки… Но некие необычные чувства  не давали ему отдыха... И дело не в роскошном обеде, где Неаполи читал речи и произносил тосты, не в обожании кадетов и восхищении старослужащих и отставников. Просто вероятности. Насколько возможно, чтоб события сложились именно так? Но это не иллюзия.
     Отвращение к насилию и войне смешивалось с восторгом битвы. Сражаться и побеждать, осознавая свою правоту, создавать стих плана, писать поэму схватки, плести паутину сражения, играть на нитях вероятности свою собственную музыку…
     - Оставаться нормальным, насколько возможно, - сказал себе Люк, - защищать людей, бороться с монстрами…
     Этот новый план ему понравился, и он почти сразу уснул.

***
             
     Когда  после очередных занятий всех вызвали на построение, Люк и не предполагал, что это за дело. Он размышлял о методах морского боя даже в строю, когда к ним по красной дорожке вышел Неаполи. За ним Менжинский нес подозрительный ларчик.
     - Кадеты! – голос Неаполи грянул как гром. – В этот прекрасный день мы вручаем вам награды за проявленную доблесть, смекалку и мужество в деле защиты нашей страны! Люк Ланц!
     Люк вышел из строя.
     - Вы награждены именным орденом "Доблесть Империи" а так же медалью "За взятие Юксек Кале"! – Менжинский прицеплял награды, а Неаполи продолжал, рисуясь, словно политик на митинге. – Вы так же получаете знак отличия "Морской лев" за успехи в морских сражениях, и командорский знак за взятие  линкора. Добавочно к этому, - Неаполи хитро усмехнулся,  а Люк вздрогнул,  - вы получаете подтверждение звания капитан-командор от императора лично! Это означает, что вас нельзя арестовать или понизить в звании, иначе как по прямому приказу императора! И еще, вы награждены знаком "Почетный гражданин города", а так же, - Люк готов был провалиться сквозь землю, - знаком "Альфа-Бета-Гамма" за успехи в изучении наук и их применении в бою!
     Если так пойдет дальше, подумал Люк, в двадцать уйду в отставку маршалом. Волоча телегу наград. И чуть не заржал, вообразив себе эту картину.
     Пока награды вручали другим кадетам, он стоял смирно, но как только объявили "разойтись", Люк поспешил за инспектором. А тот словно понимал и держал дистанцию, пока они не вышли на третий этаж, где Неаполи выделили кабинет.
     - Прошу внутрь! – Неаполи распахнул двери перед Люком.
     Они вошли. Инспектор плюхнулся в кресло и уставился на него так, словно сейчас расхохочется - дай повод.
     Люк сел на стул.
     - Господин инспектор, это напоминает балаган!
     - Балаган? – Неаполи с улыбкой снял ногу с подлокотника и сел прямее.
     - Или подкуп, - угрюмо сказал Люк.
     - Правильно! – Неаполи сел нормально. – И то, что ты это понял,  доказывает, насколько мы в тебе не ошиблись! Но даже один человек может быть очень важен для истории. И эти награды, вполне, кстати, тобой заслуженные, важны и для других. Чтоб каждый сказал – если Ланц может, то и я тоже!
     Люк немного успокоился.
     - Так меня используют для имперской пропаганды?
     - И это тоже! – Неаполи улыбнулся и прищелкнул пальцами. – Но ты сам виноват – громишь врагов, даешь умные идеи, выживаешь сам и помогаешь другим… Плакаты пережил  - перенесешь и это. Не заморачивайся.
     …Не заморачивайся. Люк продолжил учебу, честно стараясь не заморачиваться. Но на всех занятиях и вне училища он чувствовал, что стал больше чем кадет и ученик. Преподаватели больше не говорили "мистер Ланц"  с обычной издевкой, офицеры на улице отдавали честь, хотя он не носил своих наград, а сами кадеты в массе держали дистанцию. Люк привык быть один, но слава и чины сделали это одиночество слишком ощутимым, почти осязаемым.
     С такими невеселыми мыслями он был и на аэродроме, занимаясь техническим осмотром дирижабля, когда воздух разорвал рев сирен. Люк завертелся, ища кого-нибудь, кто подсказал бы, что происходит. Но у гиганта он был один – еще до сирен часть личного состава аэродрома вызывали в административный блок, другие же разошлись по своим постам – ангар дирижабля напоминал гигантский завод со своими многочисленными дверями, подсобками, механизмами и лифтами. Обслуга укатила на велосипедах – расстояния тут немалые. Вот и ищи… А сирены не смолкали.
     Откуда-то сверху к Люку почти упала девушка в комбинезоне цвета хаки и армейских ботинках. Кожаный шлем, на нем – пилотские очки. Косички рыжие, торчат по сторонам, веснушки, вздернутый кукольный носик… На Люка уставились зеленые глаза. Красивая… Девушка козырнула двумя пальцами, - а руки-то в толстых перчатках кожаных… Смешно.
     - Мистер Ланц? Вы не слышали?
     - Сирены - слышал. Что происходит?
     - Враг прорвался! По радио сообщили! – крикнула она. – Немцы применили какие-то шагающие машины, они быстро преодолели заслоны и вторглись на территорию полуострова! Объявлена мобилизация…
     Люк лихорадочно соображал. Куда они рвутся? Что делать?
     - Что известно про их направление?
     Девушка на мгновение сосредоточилась.
     - Сказали, что движутся по координатам… А, так они рвутся на полигон и сюда, на аэродром. Будут через час или два, шпионы перерезали линии связи, потому наши не сразу подняли войска. Нам надо…
     Люк понял. Группа прорывается к аэродрому. Если они опустошат склады с топливом, то с воздуха прикрывать полуостров будет некому. Пока завезут новое топливо, пройдет не меньше десяти дней, а за это время немцы могут под прикрытием бомбардировок снести крепость. Опять военные недооценили тактику противника, готового жертвовать кем и чем угодно…
     Люк посмотрел на гиганта. Мысль появилась мгновенно. Осознание необходимого.
      - Дирижабль. Мы должны его увезти отсюда.
      Девушка сверкнула очками на шлеме.
     - Они не должны его повредить! С земли эти машины, чем бы они ни были, могут его испортить! Это оставит дыру в нашей обороне, да и потерять дирижабль, это как потерять линкор на море. У них орудия по типу мощных пулеметов в двадцать миллиметров, мортиры с зажигательными и прочими снарядами. Надо действовать!
     Люк решился.
     - Пошли со мной, вместе запустим "Громобой" и уведем отсюда на высоту.
     Он побежал к открытому трапу. А в голове роились мысли: можно ли вдвоем вывести дирижабль из ангара?  Сумеет ли он запустить дополнительные двигатели вручную, если что не заладится? Машину обслуживает уйма народу, но по сути это можно сделать из рубки и в одиночку, если не надо ничего переналаживать и настраивать. Хорошо, что ворота открыты – если бы нет, они бы еще полчаса потеряли на эту преграду.
     В рубке Люк сел в жесткое кресло и успокоился. Он знает здесь каждый винтик. Он изучал и разбирал тут каждую деталь. Надо лишь…
     - Пульт контроля! – крикнул Люк.
     - Да, есть пульт контроля! – девушка добралась до нижней рубки, отвечала по громкой связи. Там намного лучше обзор, пока они не поднялись - нужно контролировать верх и низ. Чтоб не помять корабль о потолок и не припечатать об аэродром.
     - Попробуем вылететь из ангара. – сказал в микрофон Люк. – Убираю трап и пандус, - он защелкал рычагами. - У меня впереди свободно. Что у вас?
     - Впереди свободно.
     - Активирую двигатели. Малый ход…
     По пути пришлось несколько раз включать и боковые – дирижабль смещался то в одну, то в другую сторону, но из ангара вышли без приключений. Вроде бы вышли….
      - Проверить хвост! – скомандовал сам себе Люк, и бросился бегом по коридору. Ничего себе путь  - в конец дирижабля, в кабину, чтоб быть уверенным, что они вышли из ангара. А в хвостовой рубке-то никого нет, чтоб подтвердить. И регулировщиков с привычным желтыми флажками на аэродроме нет – никто не сигналит – "можно взлетать"!
     Добежал, уставился в окно, спустился в нижнюю рубку. Вышли… Побежал назад  Сел в кресло. Микрофон…
     - Взлетаем!
     Потянул рычаг, а сам отгонял много умных мыслей, что как обычно, приходят потом, когда уже не надо. Можно было не так. Да. Можно было просто пролететь еще, почти до складов. Но их учили иначе. Их учили аккуратности и командной работе.
     - Теперь полетаем…
     Проверить компас. Гироскоп. Правильно. Они летят и летят нормально, а не под углом или боком. Только вот когда взлетаешь, с этого сидения ничего почти не видно – небо и небо. Люк проверил высотомер. Три высотомера. Эти циферблаты со стрелками ему не нравились своей неточностью.  Но, вроде бы, набираем высоту.  Сто метров, …двести, …пятьсот!
     Люк перешел в нижнюю рубку и сел рядом со своей помощницей. Хорошо, что управление продублировано – потянул один рычаг, а среагировали во всех четырех рубках на двенадцати пультах. Он ощущал электроприводы и не мог не признать, что решение изящное. У машины огромный запас живучести ходовой части и управления.
     Посмотрел вниз. Авиабаза и аэродром смотрелись лоскутками. Люк воспользовался составной трубой наблюдения – комбинация линз позволяла смотреть далеко…  И тут на стеклянном экране к нему прыгнул паук! Люк аж отпрянул. Нет, не паук. Машина. Нечто вроде железной хатки или уродливо спрессованного паровоза на паучьих железных ногах. Весь в заклепках, бойницы, окна с решетками, дверцы… Механизм дымил из двух труб и передвигался быстро, порой прыгая, что мешало наблюдению. Приходилось переключаться на общий вид и искать эту гадость заново. Еще один… Еще!
     - Они! Немцы. Прорвались! – девушка ахнула. – Сейчас на аэродроме машины поломают, топливо на складах взорвут…
     Но с аэродрома в воздух поднялись бипланы. Порскнули, как стая воробьев. И сразу завернули петли, отстреливаясь по "хаткам".
     - Выходим на курс, - медленно сказал Люк.
     Надо подняться повыше, иначе пулеметы этих "пауков" могут достать до дирижабля. Он проверил механические счетчики боеприпасов. Бомбы есть. Но куда их бросать? Эти прыгуны сто раз увернуться успеют.
      - Истребители! – крикнула смотревшая в другую сторону девушка.
     Люк переключился, мысленно ругая себя за нерасторопность. Так удивился странным машинам, что просто смешно. Если бы к ним не летело звено из десяти вражеских бипланов. Неспешно увеличил изображение.
     - Штурмовики.
     А это значит – броня от пуль, делающая их почти неуязвимыми для обычных самолетов, усиленные авиапушки и ракетные снаряды. Эти могут сломать дирижабль. Даже могут попробовать взять на абордаж – врезаться, и тогда оба пилота с оружием полезут внутрь, стараясь добраться до технической палубы и открыть двери… Да… Пока дирижабль спустится, теряя газ, эти вредители начнут обходить помещения, отстреливая персонал. Он про такое слышал.
     - Надо уходить на высоту в авторежиме! – девушка начала переключать и фиксировать рычаги.
     - Да, но двигатели на полную, идем на северо-запад! – сказал Люк, помогая ей.
     - Почему на запад?
     - Враги идут с северо-запада, - ответил Люк. - Если мы останемся над базой, то возможные обломки дирижабля или вражеских самолетов могут вызвать пожары, в города тоже идти нельзя - штурмовики будут их бомбить, чтоб мы спустились отомстить и стали доступны для обстрела. Их надо отвлечь. Придется оставить "пауков" на других, а самим вилять на высоте, чтоб самолеты врага хотели нас достать и шли следом. Пока они поймут, что мы не собираемся идти в бой, к нам присоединятся наши самолеты, а у врага кончится топливо. Даже самые новые самолеты немцев, прилетевшие сюда, не смогут вести бой больше часа, если собираются вернуться обратно.
     Девушка кивнула.
     - Но у нас маловато газа, на сверхвысокую не пойдем…
     В линзе Люк увидел приближающиеся самолеты. Еще бипланы, немецкие истребители, семь. Еще с десяток связаны боем над едва различимым аэродромом, остальные идут к ним. "Пауки" громят здания, Люк различал их отсюда только благодаря  своим способностям мутанта. Один выпустил струю огня… Две струи! Прошелся по земле очередью сдвоенного крупнокалиберного пулемета, почти пушки, гоняя обслугу аэродрома. Другой разрядил мортиру в склад с запчастями. А сами болтаются на высоте метров тридцать. Выстрел ракетного снаряда фейерверком разбрызгался по броне. Не пробил.
     Тут на аэродром въехал танк. Ворчанский уверенно взял на таран одну из паучьих ног, свернул ее и поспешил прочь – хромающий монстр попытался накрыть его из огнеметов. А вот сразу несколько Ворчанских  обстреляли другого "паука" и бросились врассыпную, как нашалившие детишки.
     Люк сразу уловил – "пауки" быстры и маневренны, и у них мощная броня, но на ближней дистанции они не достаточно быстро перенацеливаются, а кроме того, могут спотыкаться о невысокие здания и тяжелые машины вроде танков.
     "Пауки" перестали играть в догонялки с Ворчанскими среди полуразрушенных складов. Вместо этого они отошли в сторону метров на сто, посыпая пространство вокруг снарядами. Огонь распространялся стеной, накрывая постройки, но срабатывающие тут и там огнетушители постоянно портили "паукам" картину хаоса. Ворчанские перегруппировались среди построек и растительности в стороне от аэродрома, а к ним уже на автомобилях подвезли пушки. Военные быстро развернули несколько тяжелых гаубиц… Как же быстро это происходит!
     Слаженный залп повредил одного паука, другой обстрелял военных из мортир, но люди успели разбежаться. И тут танки пошли в атаку.
      А над аэродромом продолжался бой. Бипланы, не смотря на присутствие противника, сумели сбросить несколько бомб на третьего "паука". Сломать не сломали, но прыти у того поубавилось. Теперь немецкие самолеты больше прикрывали его, чем сами атаковали.
     И тут, похоже, они получили новый приказ. Немецкие самолеты развернулись и полетели к дирижаблю!
     Люк переглянулся со своей помощницей.
     - Отстреливаться! – сказали они одновременно.
     Конечно, высота еще недостаточная, чтоб быть в безопасности. Но как двумя людьми защитить полукилометровый дирижабль?

Глава 37

     Люк хотел использовать свои способности в псионике, но сразу ощутил, что его поле чувствительности кто-то ломает. Словно поет песню, или это воет дикий зверь… Он не только не смог почувствовать что либо за пределами дирижабля, но сразу ощутил усталость и ломоту во всем теле. Едва сумел избавиться от наваждения, ускорив время.
     - Ход полный, - сказал Люк с трудом, - пойдем к пулеметам. На тебе нижняя полусфера, на мне - верхняя. Ближе к хвосту выбирай орудие, и будем рассчитывать, что эти самолеты не смогут обогнать и пойти на нас.
     - Их скорость порядка ста двадцати-ста пятидесяти, - отозвалась девушка, -  а у "Громобоя" скорость до сотни. Но у нас не полная загрузка и команда, значит…
     Люк посмотрел на приборы. Три измерителя скорости, каждый немного врет… Но, судя по всему, самолеты их обогнать и атаковать не смогут. Постреляем?
     В кабине пулеметчика было удобно, но холодно. Люк нацепил форменный комбинезон на меху и потянул завязки. Одежда сидела как влитая. Наушники с  микрофоном для связи… Тоже с подкладкой на меху, не обжигают холодным металлом кожу. Вот возможность проявить себя. Разделать вражеские самолеты.
     Люк поборол подкатывающую панику и дикие идеи типа выйти наружу и перестрелять всех из револьвера. Возможно, его воля и смогла бы помочь в этом деле… Но если нет? Если псионическое марево опять возьмет его в оборот? Он же чуть не отключился!
     Перчатки тоже теплые, пальцы удобно легли на гашетки. Настроить линзы. Повертел ручки наводки. Наведение на цель, да, но можно и вручную. Противовесы позволяют. Давишь – пулемет смешается, вверх-вниз, влево-вправо. Сам отлаживал и смазывал механику. А ручками - это если надо быстро на девяносто и более градусов развернуться.
     В наушниках затрещало. Это внутренняя связь!
     - Капитан-командор, вы меня слышите?
     - Да.
     - Враг скоро атакует. Я его вижу.
     - Это хорошо, - с деланным спокойствием ответил Люк. – Поймайте в прицел и дальше как учили. Не бойтесь. Мы справимся.
     Руки сами проверили действие ручек и рычагов. Ручки – точная наводка, рычаги – грубая. Но гашетки есть и там, и там. Самолеты приближались.
     - Мы справимся! – восторженно сказал динамик.
     - "Мне бы эту уверенность", -  подумал Люк.
     Он совместил первый из штурмовиков с прицелом и дал очередь. Но тот в последний миг отвернул – рассмотрел движение стволов. Самолеты рассыпались, их скорости не хватает для захода на вираж – они вынуждены просто маневрировать, не в силах обогнать дирижабль и пройтись по нему, вспарывая обшивку пулеметами, пока не нащупают боеприпасы или еще что… При обычной команде этого дирижабля – безумие, их перестреляют, а дыры заделают изнутри, но сейчас Люк и эта девочка тут одни… Остается ждать, когда дирижабль поднимется выше четырех километров – там ни один современный самолет не появится. Или же у них кончится топливо.
     Люк крутил рычаги, рассчитывая на свои рефлексы. Тут и без точной настройки надо успевать. Ускорил свое время… И совместил прицел с очередным штурмовиком. Этот шел нагло, не маневрируя, под брюхом аж целая связка ракетных снарядов. Что-то новое! Потому и не виляет особо - масса велика, скорости не хватит нагнать. Думает взять единым духом. И мог бы.
     Люк нажал на гашетки. И самолет взорвался, разбрасывая обломки.
     - Один есть! – сказал Люк в микрофон.
     И уловил взрыв неподалеку.
     - Второй! - девчонка взвизгнула от восторга. - Повезло до ненормального!
     Отстрел продолжался. Люк сразу отмел идею вылететь из дирижабля на биплане и разделать врага в воздушном бою, хотя соблазн был велик. Если собьют, а немецкие асы вполне могли это сделать, помочь дирижаблю и девчонке он не сумеет. Если бы не это психическое марево, что мешает использовать его способности…
     Он прицелился и дал очередь. Сбил сразу штурмовик и вражеский биплан за ним. Не помогла броня, оба самолета прошило насквозь. Но остальные чуть покружили, увеличивая расстояние, после чего слаженно дали очередь по кабине. Толстые авиастекла крошкой просыпались по полу, в дырах засвистел ветер. А самолеты уже заходили для нового маневра. С разных сторон. Понятно – Люк не сможет целиться одновременно в тех и тех, кому-то в прицеле станет хорошо видно его кресло и он сам, пока другие будут лавировать среди дорожек от его выстрелов.
     Навести, выстрелить, навести, выстрелить… Руку пробило насквозь. Пуля чиркнула по шее. Зарастил, почти не ощущая боли. Цель-выстрел, цель-выстрел…
     И тут марево ослабло. Люк ощутил необычайную свободу. Как будто вынырнул из воды. Странно, что он не замечал, насколько эта гадость его ограничивает. В восторге он сотворил своего энергодвойника и вывел его за предел дирижабля. Как приятно видеть и слышать мир вокруг! И ощущать… Создал образ гигантского молотка. И обрушил на ближайший самолет…
     Человек, похоже, отключился, а машина вполне реально смялась и полетела вниз. Ударил другой самолет, третий… Еще один просто заставил развернуться – эксперимента ради. Машина слушалась, хотя пилот неистово ругался и тянул рычаги. Но марево неожиданно вернулось, сомкнувшись, словно гигантские невидимые лепестки. Из носа брызнула кровь.
     Люк наскоро привел себя в порядок. Эффект от странной псионической силы был мощный, но рассчитанный на людей. А мы уже не они…
     Мысль о девчонке обдала холодом. Люк щелкнул по микрофону.
     - Эй, есть кто на связи?
     Тишина. Люк выдрал себя из кабины и побежал, ускорившись, как только сумел. Он еще чувствовал эту девушку, она где-то здесь. Нашел выбранную ей пулеметную кабину, открыл дверь… Да, она здесь.
     Рыжая лежала, откинувшись в кресле. На животе расплылось кровавое пятно. Вокруг воет ветер – стекол почти не осталось. Люк мысленно разогнал марево, пытаясь пробиться к ней. Вылечить, немедля! Но марево не пускало. Он почти машинально нажал на гашетку и где-то снаружи рванул биплан.
     - Смогла! – девушка приподнялась, на губах застыла безумная улыбка. – Сумела сбить три самолета…
     Люк освободил ее от ремней и склонился над ней. Глаза туманятся. Надо что-то делать, но что?! Она уже почти… Или уже?
     Он решительно освободил запястье. Если у него такие сильные коды днк, пусть они и работают. Надо попробовать. Ноготь стал лезвием, Люк чиркнул себя по запястью. Без толку. Приказать себе не сопротивляться. Приказать. И вновь чиркнул. На этот раз получился порез. Глубже! Где кровь? Почему она не течет, когда надо?
     Из раны нехотя показалась капля. Люк взбесился. Он мысленно заорал, что отхватит себе руку, если эта дурная жидкость не потечет куда следует! Теки же! Вылечи ее! ВЫЛЕЧИ!
     Кровь потекла тонкой струйкой. Но она не расплылась, как обычная кровь, а неспешно вползла в рану… Люк боялся пошевелиться. Лечи! Лечи ее! Лечи же!
     Девушка изогнулась дугой и вдохнула. Он едва ее удержал. Из раны показалась пуля. Словно хозяин дома убирает мусор, выбрасывая его за порог. В разрыве появилась розовая кожа. Шрам пропал почти сразу. Люк уже ощущал. Да, ощущал, как внутри девочки идет интенсивная работа. Его кровь шла по ней, исправляя, ремонтируя, переделывая… Она будет жить!
     И тут их взгляды встретились.
     - Ты? – Люк сглотнул.
     - Лучше.
     Девушка посмотрела, как палец Люка принимает нормальный вид, а рана на запястье исчезает. И нервно улыбнулась.
     - Повезло мне… Словами не передать…
     Ее повело. Ну, да, крови потеряла порядком. Это же она после ранения стреляла…
     Люк мысленно проник в ее биополе и стал его насыщать энергией. Тело и дух взаимосвязаны, ей должно стать лучше. И девушка открыла глаза.
     - Тебя как звать? – Люк оперся на подлокотник.
     - Джессика. Фатум Джессика…
     В другой ситуации Люк бы посмеялся. Но было не до смеха. Случившееся его вымотало. Зеленые глаза, волосы как медная проволока… Веснушки. Странный день. И без танко-пауков – странный. А самолеты… Что-то тихо.
     - Ты меня помнишь? – спросила Джессика.
     - В смысле? - Люк почти спал, опершись о жесткое кресло. Да, устал он…
     - Это же со мной ты танцевал на новый год!  - ответила девушка, смотря в сторону и слегка смущенно улыбаясь чему-то своему. – И на аэродроме мы часто работали в группе. Хотя, когда рядом с тобой девушки, ты какой-то не такой....
     И тут она впилась ему в губы…
     Спустя некоторое время прежние мысли вернулись. Люк и Джессика уставились друга на друга.
     - Самолеты! – спохватились они одновременно.
     Дальнейшее было как в бреду. Люк вернулся в свою кабину, предварительно устроив Джессику и получив ее заверение, что "она в порядке". Никто не в порядке, получив в живот двадцатимиллиметровую пулю и исцелившись кровью мутанта, но попробуй переспорить девушку, которая только что сбила три самолета! И они продолжили защищать дирижабль от новых самолетов, уже не таких многочисленных, но более осторожных.
     Когда последний биплан отвернул в сторону и пошел прочь, Люк почти застонал от облегчения. Ему надоело убивать. Не людей, ему было жаль самолеты, эти изящные машины, что приходилось ломать, чтоб добраться до их пилотов. Что за странные чувства? Он поплелся в носовую нижнюю рубку. Там уже была Джессика.
     - Что теперь? – она показала на вид за окном.
     - Что теперь, капитан-командор! – повысил голос Люк.
     Джессика вытянулась и отсалютовала.
     - Что теперь, капитан-командор? – улыбается во весь рот. Ехидная, но в меру.
     Люк посмотрел вниз. Усилил восприятие. Они почти над полем боя. Еще немного, крепость будет позади… Однако, немцы устроили сильный прорыв, хотя здесь невероятных "пауков" нет совсем – люди и техника нормальные. И войска противника имеют численное превосходство. Привычно отметил группы со взрывчаткой. Да, идея взорвать крепость и взять штурмом себя не изжила – другого входа здесь на полуостров нет. А "пауки" через нее перебрались. Да, фантасмагория. 
     - Мне надо прыгнуть.
     Джессика быстро справилась со своими чувствами, но выглядела обеспокоенной.
     - Тебя же увидят. И… Ты выживешь?
     Люк посмотрел вниз.
     - Там одни враги. Да, выживу. Надо изменить расклад сил.
     - Что мне делать? – спросила Джессика.
     - Разверни дирижабль и лети назад в ангар. Но проверь по радио, как там дела. Глупо было бы попасться какому-нибудь уцелевшему "пауку". Особенно после всего.
     Она кивнула.
     - Слушаюсь. А отчет?
     - Скажешь, что Люк Ланц спрыгнул с парашютом на поле боя. И приказал перед этим вернуться на базу.
     В проеме выл ветер. Прыгать с пандуса было неудобно, но Люк не стал размениваться по мелочам и просто нырнул вниз. Уже в воздухе развернулся, сжался в комок. Он не беспокоился о приземлении, но не хотел, чтоб его револьвер далеко отскочил. Ищи его потом, себя собираючи…
     Падение было не таким, как он думал. Он не расплескался, не подпрыгнул, как мячик, да и в почву зарылся не глубоко. Как будто в трясину или грязь шлепнулся, но без брызг. Тело быстро восстанавливалось, одежда – тоже. Люк ощупал револьвер. Порядок. Схватил какую-то железяку и преобразовал в саблю. Куда проще и приятнее, чем выращивать сверхплотное подобие сабли из тела. Это даже слишком приятно. Энергополя заданной структуры как мастера на заводе, обрабатывают металл, превращая полосу железа в самую лучшую саблю из нержавеющей стали. И он это ощущает. До последней молекулы.
     Люк поиграл лезвием, вытащил револьвер. И тут заметил выбирающихся к нему через окопы немцев. Когда вокруг сломанные танки, гарь и дым, можно потеряться. Но вот Люк теряться не собирался.
     - Слава Империи! – и влепил пулю офицеру, после чего ринулся в атаку.
     Немцы быстро очнулись от шока и сами бросились к нему. Люк чувствовал себя великолепно. Это было как вдохновение. Страх и сомнения исчезли. Он парировал эфесом штыковую атаку пехотинца, пинком отбросил его оружие и выстрелил, перепрыгнул тело, рубанул еще одного, пронзил третьего… Но немцы не отступали, они лезли вперед, цепляя его ножевидными штыками, били прикладами, несколько офицеров пытались парировать его удары саблями. Скоро Люк оказался в кольце. Его одновременно пронзили с нескольких сторон, по руке с револьвером ударило лезвие…
     …Люк ускорил время. Вспомнив о своих прежних навыках, он раскрылся, словно цветок, разделив себя на бессчетное число нитей. Раньше он так чистился и чинил одежду, пока не освоил действие волей, напрямую, нематериальное. И теперь этими нитями он хлестнул по солдатам. Хлестнул, проникая в их сущность, разрывая связи между молекулами, запуская процессы распада и детонации…
     Десятки людей оказались просто разорваны на части. А Люк с интересом наблюдал со стороны, восстанавливая тело и одежду. Чисто машинально он собрал себе ту самую форму без знаков отличия, цвета хаки, что когда-то взял в музее. И в таком виде бросился в атаку на новые отряды немцев. Он рубил, прыгал на десятки метров, отбирал взрывчатку, пристраивал ее на проходящие танки, и бежал дальше. Кнопка детонатора и замедлитель – ничего сложного. Так он подорвал не менее десятка машин, пока враги стали сосредотачиваться на нем. Солдаты шли плотным строем, с разных сторон, пытались взять штыками, офицеры что-то орали в походные рации и стреляли издалека, а танки пошли по сторонам, объезжая его за сотни метров. Потом его пытались накрыть из минометов, но он отпрыгнул в сторону, под удар попали немецкие пехотинцы. В голове начал сгущаться туман.
     С трудом фехтуя в поединке с очередным полевым офицером, Люк понял, что пора этот балаган заканчивать – он устал. И дело не только в голоде да мышцах. Псионики и тут поработали. Надо бы уносить ноги, но как?
     Он оценил ситуацию. До наших окопов метров двести. И они пусты. Люди ушли в крепость. Надо туда. А немцы? У них тут наступление, пара тысяч солдат и офицеров да штук двадцать новеньких легких маневренных танков неизвестной системы. И это поле обе стороны обильно посыпают из минометов, а в небе орудуют вражеские бипланы, треща пулеметами и сбрасывая бомбы…  И это мне одному?
     План созрел мгновенно. Люк одним прыжком оказался на танке и сунул внутрь своего энергодвойника. Тот открыл стальные дверцы сзади – очень удобно для бегства. Или чтоб войти. И Люк вошел, не спеша убрал саблю в ножны, невозмутимо перестреляв всех в машине из револьвера, плюхнулся за рычаги…
     - Попробуем.
     Машина оказалась послушной и простой в управлении. Если бы не трупы и запах гари – совсем хорошо. А еще тут очень шумно. Не то, что в Ворчанских. Люк развернул танк и стал палить из пулемета по пехоте, попутно зигзагами прорываясь к крепости. Хорошо, что пулеметы на броне и управление гусеницами возможно с одного места, но вот обзор… Из бойницы много не заметишь, одно лишь поле сверхчувствительности выручает.
      - Так это же модификация FJ-1A! – догадался Люк.
     Просто сделали новую башню – повыше, и пушку противотанковую, длинную, вместо тяжелого штурмового орудия. Но зачем немцам атаковать крепость новыми танками, рассчитанными на дуэли с другими танками? Для прорыва здесь подошли бы и обычные TN-12. Хотя… У них скорость малая…
     Люк в легкой панике обшарил волей танк. Подозрения подтвердились – это была бутафория, наскоро сделанное подобие, способное выдержать лишь случайные попадания небольшой мощности. А главное было в танковой морде – кумулятивная бомба! Люк узнал ее, потому что читал про них в старых книгах. Медная воронка, обложенная сзади взрывчаткой. Достаточно подойти поближе к стене – и активировать устройство. Взрыв превратит металл в струю, которая будет иметь сокрушительную мощь. Но действовать надо вблизи.
     Хорошая выдумка!
     Люк мысленно выругался. Такие псевдотанки могут прорваться к стене, люди в крепости решат, что они не представляют угрозы, а они как раз используют заряды. И поначалу это будет похоже на обычный взрыв танков. Или взрыв заложенной на танке взрывчатки. Но тут хитрее. И пока в крепости поймут, эти машины, как термиты, подточат стены цитадели…
     Он поискал управление бомбой, но оказалось, что тут радиодетонатор! Какой-то офицер-наблюдатель с безопасного расстояния использует эту машину… А Люк уже хотел активировать бомбу по чужому танку, чтоб в крепости увидели…  Не вышло. Кодированные радиосигналы он испускать не умеет…
     Люк прорвался поближе к крепости, последним снарядом пальнул в другой танк и перевернул машину на бок, после чего вылез из танка. Вид – свой обычный, форма – как была на аэродроме, саблю оставил, как трофей – докажи, что она не взята на поле боя! И весь в пыли и грязи рванул к окопам.
     Побегав немного, нашел бронированную дверь в нижние ярусы и, после очередной порции пулеметного и пушечного огня из крепости, постучал. Тихо. Насколько бывает тихо на войне. Люк оглянулся. Дирижабля не видно, в воздухе совсем мало бипланов, а немцы отступают. Планы поменяли? Он опять постучал в дверь.
     Открылась бойница, но кто смотрит – не понять…
     - Капитан-командор хочет войти! – заорал Люк.
     Остальные события отпечатались смутно. Белые лица солдат и офицеров, суетящийся медперсонал, кто-то быстро почистил ему одежду и обувь, кто-то держал под руки… Усадили, дали воды. Потом чаю. Гомон медиков был едва различим, потом кто-то куда-то звонил, кто-то куда-то бегал… И после его уже везли в училище на таком же вишневом лимузине, на каком он уже катался. Дорога дальняя – можно и вздремнуть…
     Свой отдых Люк прервал лишь затем, чтоб пройти в училище, в комнату. Уже внутри быстро очистил себя и одежду волей, без сил упал на кровать.

***
     Неаполи положил лист с отчетом на стол и посмотрел на офицера.
     - Как мистер Ланц?
     - Отдыхает. По докладам – ничего необычного. И еще, новый тип атаки, раскрытый командором - это важно. Они могли и прорваться. И дирижабль… Если бы его не подняли в воздух и не отвели бипланы от складов – результат был бы совсем другим. Невероятное везение, что командор так быстро, правильно и продуманно действовал.
     Инспектор вздохнул.
     - Везение – уже его модус операнди. Если что, какие слухи, разговоры ненужные – сообщайте немедля! Для всех Люк Ланц – великий офицер Империи, и на этом вопрос закрыт. Без измышлений.
     - Слушаюсь!
     - И еще, - Неаполи поудобнее устроился на диване, – организуйте из НАШЕГО штаба группу медицинских экспертов. Чую, мутантов на полуострове стало больше. События развиваются, и нам это на пользу. 

Глава 38

     Проснулся Люк ближе к полудню, и, едва успев привести себя в порядок, пошел за новостями. Он же не был на занятиях, да и вообще, что происходит?
     Инспектор словно бы случайно вышел к нему из-за поворота. Люк едав не засмеялся в голос – ну, не верит он в такие случайности!
     - Люк, хорошо, что ты проснулся! – сказал он. – Пошли в столовую – заодно и поговорим.
     В столовой они прошли к накрытому столу. Сразу понятно - ждали их. Чисто, ресторан. Пир горой, хотя и пытались придать атрибутику хорошего завтрака и обеда сразу. Люк выбрал себе омлет с ветчиной и тосты, придвинул теплый кисель. Неаполи сразу взял блюдо с жареной курицей.
     - Сейчас у нас день отдыха, - сказал он, - уроки и занятия на полигоне отменили, дежурство в крепости и на аэродроме по сокращенному расписанию.
     - А что с Джессикой и дирижаблем? – спросил Люк.
     Неаполи вгрызся в мясо.
     - С ней порядок. И с леталкой вашей – тоже. Девочка умоталась, она отправлена на отдых в клинику.
     Люк напрягся.
     - Джессика должна вернуться в строй. И никаких переводов. Она себя великолепно проявила, сбивала самолеты, рисковала…
     - А ты? – хитро усмехнулся инспектор, прихлебывая чай. – Ты – не рисковал?
     - Вы меня поняли! – Люк водрузил кусок омлета на тост и захрустел.
     - Да-да, - ласково ответил Неаполи, - вернут вашу красавицу в целости и сохранности. Просто, новичков, выдержавших бой свыше часа, отправляют на лечение и восстановление, это закон Империи. Вы же еще кадеты. Занятия у вас теперь в основном без учебников, а экзамены вы сдали, когда защищали город. Но до конца лета надо еще многое сделать.
     - То есть? – спросил Люк, немного успокоившись.
     - У вас будут задания. По разнарядке. Ваши заместители хорошо работают в крепости, а вот вам поручат что-то еще. Училище почти пустое – многие либо на отдыхе, либо на подготовительных и уборочных работах. На аэродроме и полигоне.
     - Да, - спохватился Люк, - что вообще случилось?
     Неаполи сделал на секунду кислое лицо.
     - Немцы прорвались на своих новых шагающих машинах. Их более сотни перешло на полуостров – просто перепрыгивали наши укрепления, перелезали…  Чем стрелять по этой бронированной махине, что маячит на высоте метров в тридцать?  Ракетные противотанковые – не эффективно, а пушки так не стреляют. Едва минометами и гаубицами вышло накрыть. Хотя, потрепали нас изрядно. Эти механизмы опасны на расстоянии, но вблизи перенацеливаются с трудом, и танки могут их ломать, сбивать с ног. Главное – не попадать под огнеметы. Псионики прикрывали их на всем маршруте, вот мы и не знали, пока иллюзорная завеса не спала. 
     - Что они натворили? – Люк отхлебнул киселя и перешел к пирожкам с мясом.
     - Преодолели нашу оборону, - Неаполи пожевал курицу, - атаковали разные склады и мосты, базы техобслуживания и посты жандармерии. Короче, пытались повредить инфраструктуру. Но ты увел дирижабль, а вместе с ним – большую часть вражеских штурмовиков и бипланов. Уж очень они хотели сбить его – дирижабль ведь способен бомбить корабли, оставаясь неуязвимым! И за него, за уничтожение, полагается орден. Но авиацию ты увел за собою, потому шагающие машины, атаковавшие склады с топливом и самолетами, остались без воздушного прикрытия.  Пока немцы сориентировались, наши военные догадались, как накрывать этих "пауков" минометами, ломать бронетехникой.
     Он придвинул тарелку с пирожными, выбрал одно…
     - В целом, ущерб невелик. Немцы потеряли с десяток своих шагающих махин, около сотни самолетов, тысяч пять солдат. Остальное еще считают. Когда "паучки" стали ломать, то остальные перегруппировались и дали деру. Что-то в их плане не заладилось, и они решили убираться, пока могут еще. 
     - А мины? Ну, заряды на танках? Вам говорили? – Люк взял пирожное.
     - Да, - Неаполи отправил в рот бисквит. - Это ты великолепно сработал. Враг мог бы ощутимо повредить стены и взять крепость.
     - Чистое везение! – ответил Люк, пробуя чай с лимоном. Теплый, в меру…
     - А то, что ты спрыгнул на поле боя с дирижабля  - один против тысяч солдат и танков, но выжил, – это что? – как бы между прочим спросил Неаполи.
      - Везение, - ответил Люк, стараясь выглядеть уверенно. – И потом, со мной сражалась вся наша крепость. Хотя, последние триста метров были не простыми. Сглупил, больше не буду. Но я не мог стоять в стороне, когда наши сражаются!
     - Ты молодец, - сказал Неаполи, - пробуя свой чай. – Но я пребывал в некотором беспокойстве. В шестнадцать лет нельзя прыгать на поле боя с двумя-тремя тысячами врагов.
     - А когда можно? – насмешливо спросил Люк.
     - По возможности – никогда, - ответил Жан.

***

     В отеле Неаполи прочел очередной отчет и бросил его на стол.
    - Мусор! Лучше скажите, как этим немецким психам удалось сделать такие шагающие машины? И почему мы их не зафиксировали? Военная разведка, есть новости?
     Офицер вытянулся в струну.
     - Как вы и предполагали, машины прикрывали псионики. Но не сами, а психоконструктами. Переносные иллюзии, позволяющие маскировать технику. Машины перевозили по железной дороге и собирали в авиационных ангарах, прежде чем поставить на ноги. С двигателями мы пока еще возимся – эксперты разбирают машины на части.
     - А что армия?
     Помощник в штатском сделал шаг к столу.
     - Уже вытащили со складов старые мортиры сотого калибра. Они могут стрелять даже вертикально, техники обещают за сутки приспособить их для уничтожения этих шагоходов. Подвезли сдвоенные зенитные пушки нового образца – калибр тридцать миллиметров, скорострельность – сто выстрелов с минуту. Их готовили на случай появления у врага новых бронированных самолетов, но против шагоходов они тоже сгодятся. Пока маловато – основное будет в крепости и на второй линии обороны. Но переправа и мосты действуют, нам обещали поставки…
     Неаполи задумчиво пролистал бумаги.
     - Что-то это напоминает отвлекающий маневр. Как красивая ассистентка у фокусника. Определенно…

***

     Вечером Люк сидел в библиотеке, где его и нашел Вихорев.
     - Люк…
     Он нехотя поднял глаза от книги. Пособие по ведению пехотных боев прошлого века оказалось на удивление занимательным и непростым. И по своему полезным.
     - Что?
     Вихорев смущенно огляделся.
     - Тебе надо найти девушку.
     - В смысле? – удивился Люк.
     - Тебе нужна подружка.
     - В смысле?
     Кадет замялся. Потом решился и выпалил:
     - Если у тебя нет девочки, то пойдут разговоры, что тебе нравятся мальчики. И потом, ты же капитан, а про флотских и так, сам знаешь, какие шутки ходят…
     - Чего?! – Люк встал.
     - Это только разговоры, - Вихорев попятился, - но ты бы обратил внимание, что вокруг делается! – и вылетел из помещения.
     - Придурки, - медленно сказал Люк, и сел обратно. – Дети малые…
     …Отдых закончился быстрее, чем хотелось, как это обычно и бывает. На торжественной линейке в актовом зале кадетам вручили запечатанные конверты с предписаниями – разнарядки на индивидуальные задания.
     - Можете их вскрыть и прочитать, - сказал Менжинский, - возможно, у вас будут вопросы.
     Люк открыл свой конверт.
     - "Капитан-Командору Люку Ланцу," – прочитал  он, "…предписывается после получения данного документа собрать личные вещи и проехать по указанному адресу для прохождения службы в качестве телохранителя…". - Что за…?!
     Он протолкался к директору, отвечавшему на вопросы кадетов.
     - Это что и с чем? Объясните! – он показал бумагу.
     Александр Александрович кивнул.
     - Вас посылают в особняк графини Мэдисон. Шарлотта Мэдисон – важная дама высшего общества, а после событий за год она не чувствует себя в безопасности, вот и запросила охрану. Будете при ней, пока не поступит новых распоряжений.
     Люк стоял в легком шоке.
     - Но, но… Это работа для полиции или жандармов! Наконец, можно поставить у нее хоть полк имперской гвардии! – выговорил он. – А причем тут капитан-командор? Она же не крейсер и не крепость! Это просто женщина и просто дом!
     Вумпель криво усмехнулся.
     - Мистер Ланц, вас ждет машина. Поторопитесь с вещами. И учтите, что вам придется жить там некоторое время. Месяц – это минимум. И если вы думаете, что приглядывать за дамой высшего общества просто – вас ждут сюрпризы. Это ответственная работа. Если ее убьют или хотя бы побьют – это будут поводом для вашего разжалования в капралы и отправки в штафбат.
     - Мой чин утвержден императором, - пробурчал Люк, - фига с два вы меня разжалуете! – и пошел прочь.
     - И что за глупость?! – выкрикнул он уже в своей комнате, собирая вещи.
     В сейфе руки сами нащупали деревянную коробочку. Та, что подарена ему на новый год. Или на день рождения? Та, что не открывается. Люк осмотрел трофей. Отчего-то ломать ее не хотелось. И тут он заметил, что у коробки есть крышка. Раньше ее не было! Это был сплошной кубик полированного и покрытого лаком дерева. А теперь… Но она не открывается. Опасности Люк не ощущал. Он положил коробку на полку в сейфе. Разберемся. Сейчас важно другое.
     С вещевым ранцем было бы куда более удобно, чем с вещмешком (привилегия офицера!), но Люк отчего-то взял именно вещмешок и с ним спустился вниз. У входа ждал вишневый лимузин, который его уже понемногу начинал раздражать. Люк залез внутрь. И вот там, устроившись на сидении, он словно обледенел.
     Особняк. Его везут в особняк. Совпадение?
     Люк встряхнулся. Ну, не может же это быть тот самый особняк, что он искал! Так просто не бывает.
     Он создал сразу несколько энергодвойников и разослал вокруг. Но привычного уже псионического марева не ощущал. Город в норме. Сунулся к складам. Солдаты охраняют, солдаты грузят снаряды и оружие, бумаги подписаны незнакомым генералом, маршрут до порта. Перевооружают карабинами моряков и дают свежие порции снарядов для орудий на корабли. Он проследил за маршрутом. Проверил биополя людей. Никто не врет и не под гипнозом. Дальше! …Полигон. Маневры имперской гвардии. Но это лишь прикрытие. На самом деле гвардейцы перевозят партию танков и гаубиц в подземные тоннели, проходящие от полигона в крепость и различные районы полуострова. Вот не знал об этом! Теперь кроме явных трех поясов обороны есть еще несколько стратегических точек, откуда гвардия сможет ударить по врагу, если тот прорвется на полуостров. Да, сотня танков и десять тысяч солдат с гаубицами, появившиеся из-под земли могут испортить немцам всю малину…  Хорошие коммуникации, выковырять оттуда гвардию стандартными методами будет сложновато.
     Он расширил восприятие. Что еще происходит? Самолеты на аэродроме. Новая партия. И пилоты. Суетятся, проверяют, взлетают. Легкие истребители, тяжелые бомбардировщики, штурмовики…  особенно много новых штурмовиков. Их спешно маскируют сетями и отвозят в ангары. А привычные бипланы крутятся в воздухе, как мухи. Хм…
     И дирижабль Люк тоже нашел. Куда он денется такой? Теперь на борту дежурит команда, а к пулеметным установкам прикрепили по четыре ракетных снаряда… А это еще зачем? Бипланы же верткие, сбить их так не получится… Или это что-то новое?
     Волей Люк проверил снаряды. И правда – новое! Внутри оказалось, что снаряд по большей части сделан из дерева – ни единой стальной детальки. Только немагнитные металлы. И гироскоп. Нечто, вроде гироскопа с магнитом, который находится в держателе. Люк попытался разобраться в устройстве. А, вот в чем дело – держатель отпустит гироскоп вскоре после старта. И тогда магнит будет реагировать на металл. На сталь. Магнит влияет на гироскоп, а тот – на полет снаряда. И держатель нужен, чтоб снаряд не ударил в выпустивший его дирижабль – успел отлететь.
     Интересно. Неужели сработает? Магнитная сила слабеет с расстоянием.
     Люк проверил волей снаряд более придирчиво. Похоже, эта штука может поворачивать в полете, не сильно, но мотор биплана или другого самолета содержит достаточно стали, чтоб снаряд смог среагировать на расстоянии в метр-полтора… Люк вспомнил, что любой компас может реагировать на крупные металлические объекты. Тут тот же принцип…
     А вот механика этого снаряда определенно интересная…
     Люк проверил и свою крепость на побережье. Почти скучно. Как в часовом механизме. Порт… Чинят корабли, вооружают корабли… Наступление развивается, наземным войскам нужны припасы и подкрепление. На монитор загружают пехоту. Лица у ребят решительные – а как же, двое суток блевать – это вам не в окопе сидеть! И правда, что-то сейчас каждый второй море не переносит. Ничего, прорвемся. Хм… А броненосец, что Люк использовал в качестве ловушки для англичан, починили и перевооружили! Даже поставили новые двигатели, хотя Люк не сразу это понял. И орудия. Теперь получается броненосец-переросток, почти крейсер, если учесть обновку. Еще в порту стояли новые торпедные катера. Длинные… Пригнали по рекам? Люк их видел пока только на уроках – показывали картинки и схемы. Четыре торпедных аппарата на носу, два - на корме, и по шестнадцать на борт. И они ниже ватерлинии!  Кажется, обычный катер с пулеметами, а на деле - потопит почти любой корабль. Особенно, если даст залп всем бортом.
     Да, но вот незадача – торпеды у них идут на двести метров, максимум – на километр. А орудия линкора или крейсера могут вести бой на трех-четырех километрах от противника. Однако, подумал Люк, если вывести в море наши корабли в линию и поставить за ними торпедные катера, чтоб их не было видно с другой стороны… Противник идет на нас, навязывает бой, приближается… И тут, в разгар битвы, из-за борта каждого нашего корабля выходит торпедный катер.  И дает залп. Эскадру, может, и не потопят, но расстановка сил изменится принципиально.
     Люк открыл глаза. Солнце светит в окно лимузина. Лето. Жарко. И они въезжают в ворота роскошного особняка.
     Люк сосредоточился, но ничего необычного не ощутил. Водитель остановился у крыльца, перед широкой лестницей, вышел, открыл ему дверь и пошел впереди. Открыл двойные двери с бронзовыми фигурными ручками. Не заперто? Ну и порядки.
     Он осмотрелся. Большой холл, витая широкая лестница на второй этаж, по сторонам арочные проходы, судя по всему – кухня и что-то вроде малой гостиной или комнаты ожидания. Еще несколько дверей на заднем плане – комнаты и коридор в глубину дома. Ковры, деревянные панели, картины в массивных рамах, расписные потолки и головы животных на стенах… А в коридоре и по углам – рыцарские доспехи. Барокко с элементами позднего средневековья?
     Как-то это было нарочито. Не безвкусица, ее Люк повидал достаточно, а именно нарочитость. Словно некто обставил дом, имея расплывчатое представление о стиле и цели своих действий. Роскошно, но не совсем естественно… 
     Водитель снял трубку телефона и доложил о прибытии. Потом повернулся к Люку.
     - К вам выйдет служанка. Всего хорошего, капитан-командор!
     Когда он выходил, Люк едва поборол желание дать ему пинка. Двери закрылись. Замок щелкнул. И тут в доме стали зажигаться люстры. До этого полумрак разгоняли только небольшие настенные светильники, а теперь стало светло. Те окна, что видел Люк из холла, были скорее витражами – рассмотреть через них что-либо трудновато, да и света мало.
     Откуда-то сбоку материализовалась служанка.
     Люк оглядел ее. Классический белый передник, темно-синее, почти черное платье… И улыбка. От уха до уха.
     - Госпожа ждет вас, мистер Ланц!

Глава 39

     Следуя за служанкой вглубь дома, Люк понемногу делал выводы. Эта, хм, девушка неопределенного возраста, возможно, наполовину азиатка. Чуть полноватая, скорее фигуристая, как это называют, черные волосы, лицо… Красива – да, но ее некая детская непосредственность в сочетании с совсем недетскими формами смотрится… Как и сам особняк – нарочито. Она играет роль? Но какую? Ни поклона, ни представления, ни "дайте ваши вещи"… Лыбится, как портовая проститутка.
     От такого сравнения Люка невольно пробил холод. Он что, боится женщин? Что за паранойя? Девка и есть девка…
     Но тут "девка" при повороте едва не снесла его своим бюстом. И за руку увлекла через помещения куда-то в сторону.
     - Госпожа в парке, она вас ждет.
     Люк увидел в комнате открытые двери, а через них - пышные кусты и кусочек дорожки, посыпанной гравием… Подошел к зеркалу, чтоб поправить волосы. Служанка стоит сзади, улыбается. Не пялиться, не пялиться на нее!
     И тут, когда уже вроде бы справился со своими чувствами, деваха наклонилась к его уху.
     - Это называется десятый размер!
     Люк чуть не подпрыгнул. Он сперва вылетел на дорожку, и только потом понял, что сразу, на уровне инстинктов, осознал ее слова. Да, она говорила про свои… Люк рефлекторно покраснел и попытался хотя бы мысленно произнести… Не стоит этим себя тревожить. У него есть дело! Служанка… Ей просто скучно. Не каждый день молодые кадеты тут ходят. Но какая нахалка! Обычные служанки – тощие, глаза в пол, подай-принеси, слова лишнего не вытянуть, а эта?
     Он пошел по тропинке, но ноги не слушались. А потом увидел…
     Графиня, а это была, несомненно, она, лежала на роскошном открытом шезлонге. Темные волосы, прическа-каре, умеренно смуглая кожа, большие черные очки… И никакой одежды.
     Люк, разумеется, с детства видел обнаженную натуру на картинах в музее, статуи… Да и журналы, плакаты, картинки самого фривольного содержания имели хождение в офицерской среде. Особенно в последнее время. Тут понятно – государство и раньше негласно способствовало некоторой свободе нравов в военное время – мужчины воюют, женщины должны рожать, и рожать больше, чем в мирное. Но это…
     Люк попятился назад в дом, пока не почувствовал на себе горячее дыхание служанки.
     - И почему вы не идете к графине? – спросила она его.
     - Почему графиня не одета? – спросил Люк, не поворачиваясь.
     - Она отдыхает.
     - А почему на нее смотрю?
     - Потому, что то вы мужчина, и это естественно, - ответила служанка. – Это нормально. Ну же, госпожа не любит ждать!
     Люк почувствовал, что деваха выталкивает его наружу. Старясь не думать о том, чем именно она это делает, он выпрямился и шагнул вперед. Надо собраться.
     - Если не поторопитесь, - нежно и мягко зашептала служанка, - потащу вас к ней, ухватившись за какой-нибудь важный орган…
     И руками вытолкнула Люка на дорожку. Идти обратно – это выглядеть шутом. Надо идти вперед. Люк разозлился. Чихал он на их поведение! Это она – голая, так с чего он должен чувствовать себя неуютно?
     Прошел по тропинке скованно, старясь не выронить вещмешок. Что он, биологию не изучал? Картинок не видел? Плакатов… Порой офицеры такое вывешивали, что за это шомполов мало… Искусствоведы… Ха-ха.
     Он дошел до графини и щелкнул каблуками.
     - Капитан-командор Люк Ланц прибыл для вашей защиты!
     Графиня сняла очки и улыбнулась. Встала во весь свой немалый рост. Молодая. Люк взглянул в зеленоватые глаза и понял, что она откровенно издевается. Красивая. В образе что-то французское. Но сколько же чувств и полутонов в ее лице…! Обычные девушки и женщины показались Люку на ее фоне какими-то простыми… Без полутонов и спектров… Как сравнивать роскошную картину и патриотический плакат в два-три цвета, нарисованный почти одними прямыми линиями. Тут он вспомнил Джессику. И словно по витражу дали кувалдой. У нее ТОЖЕ есть полутона. Только она не смеялась над ним.
     Люк тоже улыбнулся.
     - И сразу вопрос – почему вы не одеты?
     Графиня улыбнулась еще шире.
     - Я загораю. И я у себя дома. Не желаете присоединиться? Служанка принесет еще шезлонг. У-у?
     Люк спрятал за улыбкой ругательства.
     - Не стоит. Вы не могли бы одеться и обсудить со мною вопросы вашей безопасности?
     - Хорошо, согласна…
     Графиня вытащила из-за шезлонга кейс и извлекла на свет голубое платье по типу древнегреческой туники. Люк поспешно отвернулся, не желая развивать и без того сомнительную ситуацию.
     - Можете повернуться.
     Графиня скрепила платье поясом из золотых звеньев и двумя крупными пряжками на плечах. На шею одела роскошное колье. Под взглядом Люка пристроила перстень с арлекиновым опалом на средний палец правой руки и браслеты на запястья.
     - Пройдем в дом, тут жарковато.
     В большой гостиной графиня села на диван, указав Люку кресло напротив, служанка встала рядом с ней.
     - Итак, меня зовут Шарлотта Мэдисон, - графиня улыбнулась. – И вас назначили меня охранять…
     - Сколько выходов у дома? – спросил Люк.
     - Шестнадцать.
     - Почему входные двери не закрыты?
     - Мы вас ждали.
     - Где план дома?
     -  Вот! – графиня взяла со стола и протянула ему буклет из желтоватых листов.
     Люк наскоро просмотрел. Тут и правда шестнадцать выходов! Подвал – три этажа, дом – еще три, восемь башен по семь этажей, в каждой комнаты – это вам не обычные башенки… Решетки на окнах первого, витражи – не хуже решеток, внутренний двор с парком… Входы прекрасно закрываются – двойные двери и решетки снаружи дома. Несколько систем подачи электричества и воды. Арсенал… Арсенал?!
     - У нас великолепный выбор оружия! – сообщила графиня. – Коллекции в личном музее и вполне современные образцы в арсенале. Они в вашем распоряжении.
     - Сколько слуг в доме? – спросил Люк.
     - Только Жозефина, - графиня указала на не в меру улыбчивую служанку.
     Люк замер. Но дом огромный!
     - Одна служанка?
     - Справляюсь! – радостно сказала Жозефина. – Я люблю работать и уставать!
     И снова Люк почуял в ее словах некие грязные намеки. Ну и парочка…
     - Почему вы не вызвали для охраны полицию, жандармов, армию, гвардию, да кого угодно еще?
     - Потому, что мне нужны именно вы! – нежно сказал графиня, рисуясь словно школьница.
     Люк чуть не засмеялся. Балаган. Если ей не хватает внимания, пусть идет в офицерский клуб. Там таких графинь принимают десятками. Но ему сидеть в доме с этими двумя?
      - Вы настоящая легенда, мистер Ланц! – прошептала Шарлотта. – И мне нужны именно вы. - Графиня встала, Люк тоже. - А моя Жозефина покажет вам вашу комнату и выполнит любое ваше желание!
     Графиня хлопнула служанку по заду. Звук получился таким хлестким, что Люк вздрогнул. У нее что, под платьем ничего нет? Кроме нее самой…
     Комнату Жозефина показала. Второй этаж. Роскошные апартаменты, своя ванная с туалетом, выход на террасу, выход на башню с телескопом, и несколько лестниц, позволяющие попасть в разные части дома. Странная планировка, удобная для того, чтоб сократить путь до столовой, гостиной, холла и нескольких других частей дома. Не нужно выходить на площадки, коридоры и лестницы между этажами. Проверив буклет, Люк подтвердил свои мысли – здесь словно переплелись три дома в одном. Обслуживающие хозяйство работники, прислуга дома и господа могли жить тут годами не встречаясь. Связь по телефону внутри дома, а так же дистанционное управление некоторых замков, дверей и светильников дополняли впечатление.
     - Сигнал к обеду – гонг, - Жозефина указала на репродуктор под потолком.
     На обед был какой-то томатный суп с зеленью, мясо с картофелем под белым соусом и множество закусок, десертов, булочек и кексов. Графиня пила подогретое вино, Люк взял чай. Служанка, что необычно, тоже ела с ними.
     Люк жевал и думал. Вкусно, но вот загадочно-наглая улыбка графини и вечная ухмылка Жозефины… Ощущается подвох. А в чем он? Особняк он проверил вдоль и поперек. Тут и с танком не сразу прорвешься. Ограда…
     - Ограда, - тут же сказала графиня, - имеет электрическую защиту. При приближении – бьет. Но кусты внутри не дают к ней приблизиться на опасное расстояние. А вот снаружи…
     Жозефина грубовато засмеялась, прямо в свой огромный бокал с вином.
     - Отвадит любого, - пробулькала она.
     Но Шарлотта хлопнула ладонью по столу.
     - Где твои манеры?
     - Прошу прощения, - сказала Жозефина, сразу превращаясь из вульгарной женщины неопределенного возраста в скромную девочку-служанку.
     Играют, подумал Люк. А зачем играют?
     К вечеру он проверил дом несколько раз, парк – тоже. Графиня посоветовала посетить арсенал в подвале и опробовать различные виды оружия, осмотреть ее музей и библиотеку… Люк проверял, стараясь не выглядеть глупо, но при обилии ценнейших трофеев это было не просто. Оружие, головы животных, чучела, опять оружие, драгоценности, сувениры со всего света… Да, тут никого нельзя было считать жертвой. У каждой головы и чучела – табличка. С подробной историей, сколько людей убил этот зверь до того, как… Ружье султана, сабля графа, мечи, револьверы, пулеметы… В этом была какая-то система. Но вот Люк не мог уловить, какая именно. Но чуял – тут вещи, побывавшие в бою. И взятые победителем. Не убийцей, не палачом, а именно победителем.
     В арсенале было проще. Тут оружие не кричало о былых битвах, это был набор инструментов. Люк проверил карабин. Двенадцать миллиметров, бронебойные пули, обойма на двадцать патронов. Странно. Карабинов много, оружие новое, готово к бою. А это что? Он взял пулемет. Легкий, крепится на руке, магазин – он же браслет на предплечье. До жути удобно. И ствол складывается.  Просто скрыть в рукаве одежды. Кнут… Кнут?
      Люк взял в руки эту штуку. Не кнут. Скорее цепь, но треугольные звенья, чем-то напоминающие чешую, не дают полной свободы. Основа… Таки это кнут. Но что им делать?
     - Покажу сейчас! – графиня в темном облегающем костюме подошла, словно возникла рядом, и взяла кнут.
     Она прошла к деревянному манекену в глубине помещения. С улыбкой оглянулась на Люка, а затем принялась хлестать. В стороны полетели куски. Под конец она вообще с разворота перерубила его.
     - Вот так!
     Люк изучил следы кнута вблизи. Хм, удар расколол дерево, но вот человек от него бы тоже стал в труху. А Шарлотта хороша. Даже не устала.
     - Не желаете попробовать? – она пододвинула новый манекен, тут за ширмой, в темноте, были еще…
     Люк усмехнулся. Сейчас ей покажет.
     Подошел к манекену и ударил его. Кулаком. Манекен – не просто чурбан, а именно кукла, имитирующая в чем-то человека. И Люк пробил его ударом руки. Только кусочки полетели. Просто боевые искусства. Просто тренировка. И взвинченные показатели нового тела. Он посмотрел на графиню и вытащил руку, отряхиваясь.
     - Не люблю возиться.
     - Возня бывает разная, - графиня поиграла кнутом.
     Вот опять эти намеки… А ведь она думает, что может меня убить, понял Люк. Или нет, она с наслаждением думает - могла бы попытаться… Он это ощущает… Тут Люк поймал себя на мысли, что именно откровенные, наглые мысли мешают ему прочувствовать графиню и служанку. Обычного человека читаешь, как книгу, а этих… Смущение у него и открытость у них, чрезмерная открытость, мешает.
     Уже копаясь в библиотеке, он понял: они хоть и играют, но говорят то, что думают.
     На ужин Жозефина подала жареное мясо кусками, салаты, закуски, фрукты и выпечку. На десерт - пирожные и чай.
     - "Они вообще знают, что у нас война?" – подумал Люк, наблюдая за тем, как графиня поедает кусище мяса, пробуя по кругу с десяток салатов и закусывая булочкой. Булки еще теплые. Он прожевал мясо. Хм. Когда это было приготовлено? Неужели…?
     - Жозефина отменно готовит, а? – графиня взяла новый кусок мяса. Куда в нее лезет?
     - И ест не хуже, - брякнул Люк, но почему-то его пассаж графине и служанке показался очень забавным.
     Вечера он ждал с напряжением. Чуял, что Шарлотта что-то сделает, но что?
     В десять вечера графиня пожелала ему спокойной ночи и удалилась к себе. Вместе с улыбающейся весь рот Жозефиной.
     Люк пришел в выделенные ему апартаменты. Пора ложиться. Или почитать? В голове крутились мысли о том, что Жозефина и Шарлотта делают вместе. Конечно, он знал, что некоторые девушки предпочитают любить девушек, но это вот… Как-то чрезмерно. Не стесняясь, чуть ли не по громкой связи объявили…
     Он машинально расширил поле чувствительности и тут же поспешно его убрал. Еще услышит-увидит чего лишнего. А он человек тонкой организации, нервы надо беречь…
     Люк чуть не засмеялся в голос. Как нелепо он смотрится со своими мыслями! Он людей убивал из пушек и пулеметов, он мутант, рубивший и стрелявший побольше многих старых солдат, а сейчас психует от двух особ за стенкой? Не дождетесь. Хотите развлекаться - ваше дело, мы тут охраняем…
     Утром кормили овсяной кашей и печеньем с чаем. Самое лучшее после банкета. Люк делал над собой огромные усилия, чтоб не сказать чего лишнего, хотя наружу так и рвались вопросы и комментарии. А графиня и служанка смотрели на него, и в каждом их слове или жесте Люк ощущал намеки, издевки, насмешки и снова намеки.
     Так и потянулось. Графиня меняла платья и украшения, читала, занималась физическими упражнениями, загорала, купалась в бассейне, стреляла, фехтовала, ела за троих, а Люк всюду старался быть рядом. Не смотря ни на что. А это было не просто – графиня то и дело под разными предлогами демонстрировала свое тело без всего. Жозефина часто оказывалась рядом, толкалась, пихалась, хихикая… Люк даже стал открывать двери так, чтоб не ткнуться в нее. И опять – не просто, если эта со своим "десятым" то и дело словно из-под земли вырастает.
     Через несколько дней Люк был даже рад, что в прихожей зазвонил телефон – внутренняя связь была без таких громких звонков. Он снял трубку.
     Оказалось, это Джессика. Сообщила, что вернулась с отдыха и этот телефон ей дал Неаполи.
     - …А как у тебя дела?
     Люка словно прорвало. Он моментально выложил Джессике подробности своего времяпрепровождения, в красках описав детали, и даже сам поразился некой поэтической составляющей рассказа.
     Джессика по телефону издавала какие-то странные звуки, и тут он понял – она смеется!
     - …Люк, ну ты и личность! – сказала она.
     - В смысле? - растерялся Люк.
     - Да парни всех возрастов мечтают о такой ситуации! – хихикнула она. – Это же классика любовных романов – графиня и служанка! А ты получил это в реальности и не доволен! – она опять рассмеялась.
     - Одно дело – читать про это, понимая ход сюжета и то, чем закончится история. И совсем другое дело – если реально, когда не знаешь, что у человека на уме и чем оно обернется.
     Джессика немного успокоилась.
     - Но, согласись, это же смешно! Очень!
     - Да, - признал Люк, - пожалуй, ты права. Это смешно. Но что мне делать?
     - Как – это что? – девушка хмыкнула. – Тебя послали охранять? Ну и охраняй. Ты столько вынес, неужели две наглые дамы тебя заставят сдаться?
    Люк подумал, что так он это не воспринимал. И рассмеялся. Сдаваться? Не-ет.
     - Ты мне очень помогла Джессика… А что ты звонила?
     - Да захотела узнать…, - в голосе девушки позвучало смущение. – И инспектор сказал, что ты про меня спрашивал…
     Когда разговор наконец закончился, Люк разразился вполголоса тирадой в адрес Жана Неаполи. Кто его за язык тянул? Хотя, после дирижабля они с Джессикой и правда повязаны… Боевая подруга…
     Он посмотрел в зеркало и понял, что весь порозовел. Нефиг, нефиг! Надо себя контролировать, гражданин мутант! Лицо медленно обрело нормальный цвет, и Люк пошел в гостиную. Не будет он их бояться, и точка! 
     В конце концов, это просто дом и женщины. А прочее – мелочи. С этими мыслями Люк отправился в гостиную через коридор с доспехами. Он ощущал прилив сил и уверенности в себе.
 
Глава 40

     Временами Люк задумывался о том, как это Жозефина успевает и готовить, и убирать в доме, и поминутно попадаться ему на пути. Это же нужно иметь талант! И ужасающую для человека выносливость. А графиня? Ее тренировки были совсем не игрой.  Стреляла она мастерски, да и фехтовала…
     Однажды она упражнялась на лужайке с рапирой в своем темном облегающем костюме и сапогах-ботфортах. Люк вынужден был стоять рядом. Охранять. И тут графиня повернулась к нему.
     - Не желаете провести поединок? – спросила она с улыбкой.
     Люк не раздумывал. Сейчас можно ее удивить… Пусть упадет от усталости. Загонять до упаду, чтоб не выделывалась.
     - Попробуем.
     Графиня подала ему фехтовальную маску и вторую рапиру. Тренировочная, с шариком на конце клинка. Люк проверил ее. Очень упругая. Что же…
     Они схлестнулись без всякого изыска и вступления. Первым же движением Шарлотта неистово атаковала Люка. Совсем не по правилам, но не как новичок. Мощнейшие выпады, жесткие блоки, подсечки, пинки, удары "чашей". Хоть оружие было тренировочным, но не безопасным. Да и действовала она так, словно это было на пиратском корабле…
     Люк с легким удивлением понял, что не может пробить ее защиту. А еще он понял, что, будь на его месте человек, его запястье уже раза три было бы сломано. Как и несколько костей. Пиналась графиня словно заправский гренадер, не делая никаких скидок. 
     Так они кружили по саду, потом Шарлотта загнала его в дом.
     - Графиня, мы испортим ваши вещи! -  сказал Люк, уворачиваясь от брошенной вазы.
     - Побольше энергии, - ответила та, - где ваш офицерский дух?!
     Жозефина некоторое время наблюдала за ними из гостиной, потом взяла другую вазу и запустила ее в Люка. Тот едва ушел.
     - Эй, что это было?!
     - Не отвлекайтесь! – Шарлотта рассмеялась. - Это невежливо!
     Обе женщины стали швырять всем подряд. Люк отмахнулся от картины, поймал на лету книгу и запустил в служанку. Та тоже ее поймала, откровенно рассмеявшись ему в лицо. А графиня бросила какую-то статуэтку. Люк парировал эфесом и сделал выпад. Еще, еще… Он почти достал графиню, но тут налетела Жозефина и ударила его по руке противотанковым ружьем – как дубиной.
     Люк отступил, мгновенно восстановив места повреждения. Нормальный человек бы скорчился со сломанной с нескольких местах рукой, а тут обошлось в доли секунды… Он прыгнул вперед и заехал локтем служанке в челюсть…
     Жозефина ойкнула, выронила ружье и села в кресло, сделав страдальческое лицо. Сейчас заплачет… И кровь из носа, и в уголке рта… Люк быстро обозначил касанием удар по графине, пинком выбил ее оружие и отступил, поймав рапиру на лету.
    - Эй, хватит!
     Да, некрасиво. Занесло его. Но как же она ему врезала!
     И тут Жозефина хмыкнула и улыбнулась во весь рот.
     - Купился! – и встала. В руке – гренадерский револьвер. Где она его прятала?!
     От холостого выстрела у Люка зазвенело в ушах. Был бы прежним – оглох бы на время. А эти стервы стоят и ржут в голос!
     - У вас есть некоторые навыки, - невозмутимо сказала Шарлотта, отряхивая сапог плеткой, - но вы тоже в плену стереотипов. – Мы - не слабые женщины, и не будем играть по правилам.
     Люк проглотил рвущиеся наружу ругательства. Опять они его переиграли!
     - Полагаю, уборку вы проведете без меня, - сказал он. – Если что – зовите, буду в библиотеке или в апартаментах, что мне выделили.
     Среди книг он понемногу пришел в себя. Какое-то безумие! Пробежал взглядом по книгам. "Графиня и садовник", "Графиня и офицеры", "Графиня на войне", "Графиня и пираты", "Графиня и рыцарский орден", "Графиня едет в Париж", "Графиня едет в Лондон" … И еще много других "графинь". Среди научных трудов и художественной литературы – целая полка такого вот чтива…
     Люк нервно рассмеялся.
     - Не удивлюсь, если это ее мемуары. Нет, ну что за нафиг?
     Дни тянулись и становились более и более странными. Странные сны, странные случаи и совпадения… Графиня часто говорила с Люком так, словно слышала его мысли. Как-то раз он поймал себя на том, что не помнит цвет ее глаз. Более того, Люк мог бы поклясться, что они меняли цвет за день уже не раз. И волосы… Вот одна прядь перебрала все цвета радуги и стала прежней. А сама графиня вышла через дверь в коридор и сразу же вошла обратно в гостиную через дверь из сада. Как это возможно? Чтоб пройти в парк из коридора, не проходя через гостиную, нужно выйти в другое помещение, имеющее выход в парк… Выбор велик, но там идти метров двадцать. Люк чувствовал, что мысли становятся вялыми, он будто засыпает. И опять чуть не наткнулся на Жозефину.
     Как-то утром Люк почувствовал, что в доме что-то неуловимо изменилось. И на этом фоне очень тревожно прозвучал голос графини. Она с кем-то спорила, но слов он не разобрал. Люк ринулся в гостиную.
     Графиня и служанка стояли рядом, а за столом… За столом сидел незнакомый человек. Пожилой мужчина, скорее даже старик. Неприятное, хищное лицо, растрепанные длинные волосы… Одет в зеленоватый сюртук старинного покроя, руки сложил на столе и что-то перебирает. Колоду карт!
     - Вот и вы, мистер Ланц! – ядовито сказал он. – Давно не виделись.
     - Представьтесь, мы не знакомы! – холодно сказал Люк, прикинув, что сумеет застрелить хлыща на месте в любом случае. Так что, пусть поговорит.
     - О, нет! – выкрикнул человек. - Мы очень хорошо знакомы!  Я – Гэдвин, Шульц Гэдвин. Мы трое – немецкие шпионы, на службе кайзера Вильгельма. И еще, мы – мутанты.
     - Я – бета четыре, регенерат! – оживилась Шарлотта, - а Жозефина – полиморф уровня ню восемь!
     Жозефина стряхнула оцепенение и привычно улыбнулась во весь рот.
     - Да, могу стать какой угодно! И мне совсем не обязательно быть девочкой! – она подмигнула. – Могу и в мальчика. Или частично, в гибрида.
     Она засмеялась. Люка пробрал холодок. Но тут Гэдвин хлопнул по столу и встал.
     - Эти дуры должны были тебя соблазнить. Ты бы уже через десять дней на коленях бы умолял взять тебя в шпионы. Полное преображение психики и личности. Но что-то пошло не так. Или они растеряли навыки, или ты оказался слишком, хм, чистым. Поэтому шоу закрывается!
     Он перестал нервно ходить перед столом и сел обратно.
     - Такой труд! Я тебя преследовал многие месяцы!
     - Вы? – удивился Люк. - Может и Осалин с Одулиным работают на вас?
     Гэдвин расхохотался.
     - Глупый мальчик! Никакого Осалина и Одулина никогда в природе не было!
     - Не было?
     - Это всегда был я и мои помощники-полиморфы! С самого начала их карьеры мы изображали этих недоумков. Год за годом! Вот, что такое агент глубокого внедрения!
     Усмехающийся Гэдвин превратился в мальчишку, изменившись вместе с одеждой. Потом перетек в генерала, Менжинского, и стал менять образы стремительно, непредсказуемо, как картинки в калейдоскопе. Наконец, вернул себе свой прежний вид. На лице застыло странное выражение торжества и отвращения.
     Выходит, подумал Люк, здесь еще есть агенты-полиморфы. Минимум - два! А этот Гэдвин – главный псионик…
     - Мальчишка, за которым ты гнался, картежник в цирке и клубе офицеров, напавший на тебя студент, фальшивый директор, десятки разных людей, на которых ты и внимания не обратил – это всегда был я! А ты как думал? – Гэдвин ухмыльнулся. – Великий план, достойный своего мастера! Сплести псионическую сеть,  охватить весь город, найти следы греха в душах людей… Это я организовал гражданские беспорядки, это мне можешь сказать спасибо за все свои назначения и подставы! Или ты и правда думал, что так и должно быть? Штурм крепости – хороша была задумка! С флотом я напрягся по полной, но ты и там развернул дело себе на пользу! А история с дирижаблем переполнила мое терпение! И вот ты здесь!
     Люк был в недоумении. Так это и есть тот самый псионик? И тот особняк…
     - Но зачем вам это было нужно?
     - Чтоб ты сорвался! – крикнул Гэдвин. – Чтоб показал себя, как мутант, выдал с головой, устроил бойню и бежал! Бежал и спрятался в темном углу, рыдая от жалости к себе и непонимания происходящего. А мы бы тебя нашли и дали приют, поддержку, понимание. Ты бы стал одним из нас и воспитывался бы среди себе подобных.
     - В качестве шпиона кайзера? – хмыкнул Люк.
     - Но это в прошлом! – Гэдвин Шульц стал вновь перебирать карты. – Ты упустил свои возможности. Теперь тебя просто отделают, чтоб особо не брыкался, а потом перевезут в рейх. В научный отряд. На исследования.
     По губам Шульца зазмеилась грязная улыбка.
     - А они? Они чем лучше? – Люк указал на графиню и служанку.
     - Они свой статус заслужили. А тебе крышка, мистер Ланц. Такая работа зря пропала!
     Люк мысленно усмехнулся. Каков фрукт! И, похоже, ничего интересного он больше не скажет. Пора бы и переходить к аресту… Ух, с Неаполи объясняться будет непросто! Если тут выживет.
     - А почему вы считаете, герр Гэдвин Шульц, что сумеете меня скрутить и вывезти отсюда? – вкрадчиво спросил он.
     Гэдвин рассмеялся.
     - Потому, что все мутанты имеют слабости. Есть своего рода стартовый код. То, что запускает процесс. Вот у Шарлотты это ее регенерация. Ей хочется, чтоб ее убивали. Ей, как, впрочем, и многим другим регенератам, очень приятно восстанавливаться. – Графиня улыбнулась и опустила глаза. Она впервые выглядела смущенной при Люке. – А Жозефина… Ее стартовый код – похоть. Одна мысль, что она желанна – и расплывается, хоть хватай в охапку и тащи на край света. И ты зря думаешь, что она полукровка. Она – японка.
     Тем временем, Гэдвин как-то странно успокоился. Даже расслабился и стал доволен.
     - Да, у всех свой код. Один из списка. И твой код – карты!
     Он с усмешкой разложил колоду.
     - Причем тут карты? – но Люк сразу вспомнил, как его повело за городом у стола с картежником и в офицерском клубе…
     А Гэдвин уверенно перебирал колоду.
     - Да, можно было бы и обычную книгу взять, пролистать у вас перед лицом. Но карты – эстетичнее и качество проверено. Простейший навык гипноза, введенный в ваш генетический код.
     - Вы убили столько людей и разрушили столько техники… Почему? – Люк почувствовал, что ноги словно прилипли к полу. Да и остальное тело занемело.
     - Люди? – Гэдвин скривился. – На планете людей и техники с избытком. А вот генетические комбинации – подлинный клад. Даже целая война – не большая цена за нужный набор, который позволит…
     - Позволит что?  - Люк собрался. – Сделать из мутантов сыворотку, что продлит жизнь или сделает мутантом кого-то из людей? Вроде кайзера?
     - Вам-то просто! – оскалился Гэдвин. – Ваш император - мутант. Мутант-псионик! Он способен создавать психоконструкты, которые могут поддерживать в нем жизнь и молодость, любой облик и сущность… Которые даже сотворят ему новое тело, если понадобится. Слуги, любовницы, гвардейцы, самолеты, танки, дворцы, мифические монстры, да что угодно!  Но есть одна деталь – они могут существовать лишь в пределах ста километров от него. Дальше – слабеют и если не вернутся – исчезнут. Мы бы с удовольствием дали ему остров или клочок земли – пусть строит там свое вечное волшебное королевство!  Но нет, ему понадобилось быть именно вашим императором! Люди и страна ему важны!
     Он, похоже, опять терял самообладание. Жозефина отвернулась в сторону с независимым видом, а Шарлотта смущенно развела руками, как бы говоря – вот, с кем приходится работать…
     - Если бы ты понимал, как это противно – полагаться на покровительство людей! Со всеми их особенностями! И прятаться! Только глобальная империя под властью мутанта даст нам истинную свободу! И мы это понимаем! Каждый, кто прожил более ста лет!
     - А как же альфа-омега? – спросил Люк.
     - Вздор для беззубых оборотней и вампиров-пацифистов! – рявкнул Гэдвин. – Разберитесь с ним! Быстро!
     И исчез.
     Дамы слегка расслабились. Шарлотта огладила себя и выгнулась дугой.
     - Эти инструкции… Они мне надоели. Люк! – посмотрела на него. – Милый мой мальчик, Гэдвина не одолеть. Он тебя на куски порвет, засыплет солью и отправит почтой в наши научные отряды. Поэтому сделаем вот как:  мы тебя немного побьем, накачаем наркотиками и отправим к нашим агентам. Очнешься уже в лаборатории. Сперва будет непросто, главное – подчиняйся. Делай, как скажут, что бы ни приказали. Потом будет проще, возможно, мы даже сможем работать вместе!
     - Мы же мутанты, - Жозефина сделала шаг вперед,  - мы можем просто пережить и идти дальше. И ты сможешь…
     Люк почувствовал к ним жалость. Сколько они живут? Что за это время с ними было? И они хотят о нем позаботиться…  На свой лад. Ну и ситуация…
     - Почему вы решили, что я не справлюсь? – спросил он, собираясь с силами.
     Тело стремительно восстанавливало контроль. Мир словно замер в глыбе льда. Это тот же зверь, что пробудился в нем на улице, где его атаковал иллюзорный студент. Но теперь он действовал умнее. И Люк почти с ним сотрудничал. Он почти расшифровал психическую блокировку, которую ему поставил Гэдвин. И тут же удивился, что многие мысли в особняке ему  просто не приходили на ум, словно ему установили в сознание некий фильтр. Он не пользовался силой псионика, даже не думал почти о ней. Зато теперь стал вновь ощущать то самое псионическое марево. Это был своего рода объемный лабиринт и одновременно код. Кодовый язык. Каждая часть отвечает за что-то, а образуя целое, они взаимодействуют… Как детали механизма.
     И вот он начал понимать структуру этого марева. И почему его сила расплескивается, и что влияет на мысли… Надо лишь сделать что-то с этими повторяющимися структурами, что вращаются  вокруг него. Это они вытягивают энергию, не дают ему думать и действовать. Насилие он бы ощутил сразу, а тут вот что – без всякой привязки к биополю пляшут в воздухе структуры, прозрачные до невидимости и неосязаемые. У всех мыслей и чувств своя энергия, и они избирательно эту энергию перекачивают. Подумал о движении – и вот энергия желания пошла прочь, уходя на внешнюю оболочку биополя, расплываясь там бесполезной кляксой… Он даже не ворует энергию, просто перераспределяет ее, поэтому действия псионика Гэдвина так сложно пресечь. Хитрый лис. Как бороться с тем, что лишает тебя желания делать что-либо?
     И Люк знал ответ. У него не одна личность, он, благодаря контакту со своими двойниками в иных реальностях – личность многополярная.  И если чувства его здешнего Гэдвин может блокировать и обессилить, то вот с чувствами иновселенских Люков он ничего сделать не может. Что бы ни случилось, материальное или психическое, они его восстановят – лишь дай повод. А он восстановит их. И его зверь – это инстинкты. Природные программы, переделанные его мутацией. Он в порядке.
     Люк мысленно усмехнулся и потянулся волей к структурам Гэдвина. Уничтожить? Нет, он не так глуп – псионик почует сразу. А вот тонко перенастроить, чтоб они не мешали – вполне…
     - Послушай, ты должен сдаться! – графиня в своем облегающем наряде для тренировок двинулась вперед.
     Люк выбросил вперед руку, на лету удлиняя и превращая ее в лезвие. Хлесткий удар… И Шарлотта оказалась пронзена насквозь. Она удивленно посмотрела на него.
     - Когда думала, что ты будешь во мне, то представляла это несколько иначе!
     Люк с отвращением отбросил ее в сторону. И тут на него налетела Жозефина. С кувалдой в руках! Где она ее взяла?!
     Он увернулся, но получил удар рукояткой. Люка отбросило к камину. Сила у девушки оказалась просто чудовищная. С пола поднялась полностью восстановившаяся графиня. И с радостным визгом бросилась в бой.
     Люк решил не мелочиться. Превратил руки в охапки фиолетовых щупалец с присосками, парируя многочисленные атаки. А дело было дрянь. Шарлотта даже от самых мощных атак исцелялась за мгновения, Жозефина, похоже, нарастила мускулы, и показывала чудеса карате и кун фу. И обе дерутся настолько профессионально, что невольно залюбуешься!
     - "Так можно танцевать сутками!" – подумал Люк, с огромным трудом в очередной раз отбрасывая Шарлотту в сторону.
     Увернулся от кувалды, принял свой обычный облик и попробовал скрутить их силой псионика. Ведь мог же тогда при штурме, да и немцу-псионику от него досталось… Скрутить, как в коконе…
      Первой освободилась Шарлотта. Люк буквально видел, как она усилием воли вывернула кокон и разрушила его энергосвязи. А вот Жозефина просто взревела и разметала кокон, как старую ветошь.
     - Псионик? – Шарлотта усмехнулась. – Ну, ты мальчик с сюрпризами.
     Жозефина азартно ринулась на него, на ходу превращаясь в невероятно мускулистую фигуристую дылду. Особенно мускулистыми стали необычно длинные ноги. Люк встретил ее, преобразившись в похожую мужскую особь. Получился неплохой спарринг, но, блокируя и атакуя, Люк снова поймал себя на мысли, что это может продолжаться очень долго. Тогда он вспомнил образ морского человекообразного чудища-тритона и перешел в него.
     Огромный, метра три, зеленовато-малахитовый, мускулистый, покрытый чешуей, на руках и ногах – когти, плавники на голове, у запястий и щиколоток, гребни по спине и плечам… Короткая схватка – и служанка отлетела прочь, но сразу встала. Люк не спеша принял свой обычный вид.
     Вот тут Жозефина застыла, как приклеенная. Шарлотта сделала шаг к Люку. Ее разорванная рубашка упала, открывая грудь. Графиня подошла ближе, вызывающе глядя на него.
     - Ну?
     Люк превратился в нее. Полностью. Но потом добавил себе немного роста и увеличил размер груди.
     - Уел! – признала графиня, натягивая новую рубашку, поданную Жозефиной (откуда она ее взяла?!). – И что дальше? Убить ты нас не сможешь.
     Люк перетек в себя.
     - Это почему?
     Графиня закусила губу.
     - Ты даже не представляешь, как некоторые старались. У меня даже вулкан был. Не вулкан страсти, а обычный, скучный такой вулкан. Два километра камней и сотня тысяч тонн лавы. Выжила, восстановилась… Мне пора класс менять…
     - А если я тебя съем?
     Люк скорее ради озорства сформировал у себя на животе вертикальный рот с акульими зубами.  И щелкнул им.
     - Вау! – выдавила Шарлотта, мигом растеряв свою самоуверенность. На ее лице возбуждение смешалось с целой гаммой чувств, она попятилась.
     Жозефина, уже сдувшаяся до обычных размеров, взвизгнула и как-то странно, не сводя с него глаз, отскочила к выходу в коридор, рукой отталкивая за собой графиню.
     - Девочки, шли бы вы…
     Повторять не пришлось. Но Люк был уверен, что Шарлотта не хочет убегать, а лишь делает вид, что убегает. Опять игра… А они, похоже, довольны.
     - Гэдвин! Гэдвин Шульц!
     Псионик появился на том же месте, за столом.
     - Трехклассовый? Ну, и не таких упаковывали… Лучше бы сдался. А так – будет из тебя другим пример. Эти дуры не шутили.
     Он встал и с ненормально большой скоростью бросился к Люку. Если бы не ускорение восприятия, в которое Люк вошел уже автоматически, он бы решил, что псионик просто превратился в вихрь. А так он прекрасно видел, как Гэдвин Шульц встал из-за стола и побежал на него, на ходу обрастая неразличимыми обычным зрением структурами, напоминавшими лезвия и дисковые пилы…
     Почти инстинктивно Люк вообразил непроницаемую стену между ними и одновременно ударил с ее поверхности своеобразной прозрачной кувалдой. И это сработало! Гэдвин опрокинулся, словно заводная игрушка. Его структуры распались на элементы и пропали.
     - Очень умный, да?
     Псионик поднял руку. В ней – револьвер. Люк вытащил свой.
     - А этот - настоящий!
     Грохнул выстрел. Гэдвин скривился, но не упал, да и выстрелить не успел – его оружие покривилось, а затем тоже пропало. Огладил зеленый сюртук. Пуля упала на пол.
     - Ты просто тратишь мое время!
     Гэдвин обернулся огромным, до потолка, волосатым-ушастым-клыкастым чудищем, и сомкнул над Люком свои лапы. Когти вцепились в кокон защиты, кромсая его, но Люк вместо добавления энергии изменил структуру кокона, сделав его более жестким, слоистым, с механизмом восстановления от повреждений. Энергии потекли, и кокон отбросил чудище. Люк решил, что хорошо бы добавить молнии. И по кокону заплясали вполне видимые обычным человеком разряды.
     Псионик вернул себе прежний вид и атаковал россыпью молний. Кокон Люка задрожал, он ощутил утечки энергии. Ответил новыми ударами с поверхности своей защиты – похоже, противник предпочитал совмещать псионическую защиту с телом, давая иллюзию неуязвимости.
     - Ты скоро выдохнешься! – с усмешкой сказал Гэдвин, отвечая на призрачные удары Люка своими.
     Люк сосредоточился. И резко выбросил вперед правую руку, превращая ее в лезвие. Гэдвина пронзило насквозь. Тот с удивлением уставился на него.
     - Не может быть…
     И распался на куски. Странные, похожие на части трехмерной головоломки или мозаики, они были угловатыми, стремительно теряли цвет и форму, расплываясь прозрачными кляксами, исчезая без следа…
     - Это не Гэдвин, - сказала графиня, входя в гостиную. Жозефина с интересом выглядывала из-за ее плеча. – Это был психоконструкт. А сам он далеко отсюда.
     Люк перевел дух. Только сейчас он понял, насколько устал.
     - Девушки, - сказал он, собравшись с силами, -  у вас около часа.
     И деревянной походкой двинулся в свою комнату. Надо забрать вещи.

Глава 41

     Он пешком добрался до ближайшего ресторана в городе. Двери пришлось открывать самому. Тело не то, чтобы болело, но требовало внимания. А для восстановления с помощью псионической энергии Люк был слишком измотан. Да и опыта маловато.
     Под взглядами прислуги и посетителей добрался до стола за перегородкой в марокканском стиле, бросил вещмешок на соседнее широкое кресло.
     - Обслужить! – гаркнул он.
     Официантка подбежала, бледнея на глазах.
     - Капитан–командор, чего изволите? – она покосилась на вещмешок, потом на револьвер.
     Люк осознал, что до сих пор держит оружие в руке. Убрал.
     - Меню.
     Выбрал мясо под сливочным соусом, картофель запеченный, фрукты, теплый чай и булочки. Потом добавил салаты и паштеты, сырное ассорти.
     - Что можете дать прямо сейчас?
     - Сейчас – омлет и запеканка, чай, и есть пельмени. И кисель, - осторожно сказала девушка. – Ваш заказ будет готов через полчаса.
     - Несите.
     - Что из?
     - Просто несите.
     Люк ел, и силы стремительно возвращались.  Когда подоспело мясо, он уже видел мир без радужных разводов и свиста в ушах. Да и желание вцепиться в руку официантке ослабело. Заканчивал свою невообразимую трапезу он уже почти с королевской неспешностью. Официант подал счет. Люк пробежал его глазами. Внушительно. Почти сотня.
     - Пошлите его Жану Неаполи, - сказал он, выводя свою подпись. – Отель знаете?
     Официант слегка позеленел.
     - Да, капитан-командор.
     Люк взял свой вещмешок и пошел на улицу. Ему еще до училища идти.

***
     Неаполи просмотрел бумаги.
     - Интересно получается. Человек сто видели Люка Ланца во время штурма Юксек Кале. В обеих частях крепости. А Корошевский из морской разведки уверяет, что Люк Ланц никуда не отлучался и командовал из рубки линкора. Он был при нем постоянно. И как это может быть?
     Помощник-псионик, сидевший у окна, потер подбородок.
     - Проекция. Или скорее энергоконструкт. Не очень сложно, но энергию жрет…
     Неаполи посмотрел карту полуострова.
     - На каком расстоянии можно контролировать психоконструкт?
     - Обычно - не более сотни километров. Но можно использовать специально обученных псиоников как ретрансляторы, или психоконструкты – один контролирует другого или несколько, и так по цепочке. Тогда ограничено лишь энергией оператора.
     Инспектор прикинул расстояние по карте.
     - Выходит, немецкий псионик, что руководит шпионами, должен быть на полуострове? Но действует через конструкты. Иначе бы его быстро обнаружили наши. Да?
     - Правильно, - псионик улыбнулся. – Когда поток психоэнергии пускают через ретранслятор, то его очень непросто поймать. Это как телефонная линия или световой телеграф.
     Вошел доверенный офицер.
     - Из ресторана "Восток" сообщили – капитан-командор Люк Ланц изволил у них пообедать.
     - И что? – Неаполи отодвинул карту.
     - Он выглядел странно, - ответил офицер. – Вошел с револьвером в руке, усталый, и слегка не в себе. И с вещмешком. Ел необычайно много, расписался на чеке и сказал отправить счет вам!
     Неаполи прыснул, но сразу взял себя в руки.
     - Что-то странное происходит.
     - Привезти его?
     - Нет, но объявите по городу готовность номер один. И вообще, не мешает пустить усиленные патрули, а то город какой-то сонный. Идите.
     - Есть!
     - И вы – тоже! – сказал он псионику.

***

     Люк бросил вещмешок в своей комнате. Спать уже не хотелось, он быстро восстановился после еды. И сразу появились мысли, как много ошибок он допустил в особняке. Он почти не использовал свои псионические возможности, откровенно глупил с полиморфизмом, и под конец упустил Гэдвина!
     Но голосок внутри стал убеждать его, что не надо себя переоценивать: псионик ему так мешал думать, что хорошо, что вообще живой ушел. И что ушел.
     - Это же были профессионалы! – сам себе сказал Люк. – А кто такой Ланц? Кадет годового стажа, немного мутант…
     Привел себя в порядок и поспешил наружу. У входа стоял малиновый лимузин. Люк решительно пролез на заднее сиденье.
     - Командор? - водитель невзначай поправил зеркало. – Вы же на задании.
     - Капитан-командор, - огрызнулся Люк. – К Неаполи, мигом!
     Водитель дал по газам.
     - И что вы тут делаете, если меня здесь быть не должно? – у Люка проснулась паранойя.
     - Приказали – я и сижу.
     Водитель вздохнул.
     В отеле Люк взлетел по лестнице, осмотрелся. Никого. Пусто. А почему номер инспектора не охраняют? Где прислуга? Странно. Впрочем, охранять Неаполи может и не надо…
     Он постучал в номер.
     - Войдите!
     Люк вошел. Неаполи стоял у окна, но сейчас повернулся к нему.
     - Господин инспектор, у меня новости!
     - И, похоже, важные, - Неаполи сел на диван и указал Люку кресло. – Давай, выкладывай.
     Люк собрался с мыслями. И тут Неаполи снесло часть головы. От грохота заложило уши – один звон, и ничего больше. Где-то на крае сознания Люк понимал, что это выстрелили из чего-то очень мощного, и еще взрыв… Не хотелось двигаться, но он встал.
     - Не подходи к окну! – проговорил инспектор.
     Он медленно восстанавливался. Частички головы поползли к нему, впитывались, а голова отрастала, исправляла форму… Словно разбитая фигура в обратном порядке медленно тянет к себе куски, но еще более странно. Инспектор встал, и, переваливаясь, подошел к окну, занавесил его.
     - Противотанковое ружье, - сказал он, - но патрон не стандартный. – Эти негодяи нашли новую формулу…
     Движения его были замедленные, голос звучал необычно. Люк вытащил револьвер и огляделся. Надо же бежать, ловить… Похоже, странное одеревенение и его как-то затронуло.
     - Нет, - сказал Неаполи, – не надо ничего. Они сейчас сами прибегут.
     Как ответ на его слова, распахнулась входная дверь. Неизвестный штатский с пистолетом попытался войти. И тут Люк впервые увидел Неаполи в деле. Он направил руку в сторону врага, кончики пальцев заострились, почернели. А потом они отделились от руки… Хлопок – и неизвестный рухнул. Люк отчетливо услышал звон противопульной кирасы. Не помогла – пробило насквозь. Если бы не ускоренное восприятие – полное впечатление, что Неаполи выстрелил из пальцев.
     - "Что делать?!" – промелькнула мысль. При инспекторе раскрываться не хотелось. Но выбор…
     - Люк, не сдерживайся, я знаю, что ты мутант! – сказал Неаполи.
     - А я знаю, что вы знаете! – нашелся Люк.
     - Вот и ладушки. Убьем их всех!
     Люк немного растерялся.
     - А вам не нужны пленные для допроса?
     Неаполи дернул уголком рта.
     - Оставь пару голов целыми. Остальное – как хочешь.
     - Только головы? – уточнил Люк.
     - Да, - Неаполи, похоже, боролся с чем-то, - есть специалисты…
     Люк раскинул сеть чувствительности, и сразу ощутил присутствие людей. Лишних, вооруженных людей. На лестнице раздался топот. Люк мысленно составил план отеля, целей в нем… И поднял револьвер. Немного воли в него… И начал стрелять. Пули прошивали стены, людей, их оружие. Он перезаряжал и стрелял вновь. Не давать ни единой возможности… Но несколько человек все-таки ворвались в номер. Люк и Жан одновременно использовали схожие приемы – рука-лезвие. Вторженцы упали омерзительной кучей, однако, один все же успел выстрелить. Люк на ускоренном восприятии поймал пулю и уставился на нее.
     Она была похожа на стеклянный шприц со стальной иглой, заполнена чем-то зеленым, даже светящимся…
     - Это формула…, - Неаполи сел в кресло, отодвинув его от окна.
     - Что за формула? – Люк озирался, но враги больше не показывались.
     - Научные отряды постоянно экспериментируют. И главные направления - как превратить человека в мутанта и как лишить мутанта способностей, хотя бы временно.
     - Это зачем? Лишить?
     Инспектор усмехнулся.
     - Садись, наши скоро придут, вот путь и убирают… А зачем лишить? Чтоб убить или пленить. Нас вот с тобой хотели взять. Здорово долбанули, - снаряд был составной. Взрыв, плюс новая сыворотка, плюс акустический эффект.
     - Как в танковом акустическом снаряде? – догадался Люк.
     - Угу. Ну, так что ты хотел сказать?
     Люк подробно изложил историю своего "задания " в особняке. Когда дошел до имени псионика, Неаполи выругался не по-русски.
     - Ловлю этого мерзавца уже лет сто пятьдесят с гаком. Но я же регенерат, а он псионик…
     Когда Люк закончил, инспектор слегка поаплодировал.
     - Восхитительно. Ты блестяще справился.
     Люк решил, что он шутит.
     - Как это – справился? Я же завалил дело: выдал себя, упустил врага, этих дам практически отпустил…!
     Неаполи расхохотался. Не без труда успокоившись, он махнул рукой.
     - Люк, ты неправильно понял ситуацию! Гэдвин Шульц – один их сильнейших псиоников рейха, возможно, самый сильный, и уж точно – самый опытный и хитрый. Ты один раскрыл группу элитных немецких агентов,  не дал себя похитить, выдержал сражение с регенератом, полиморфом и псиоником. Без тебя они бы вытерли мостовую нашими гвардейцами с лучшими агентами заодно. Такие, как Гэдвин Шульц, стоят целой армии. Это штучный товар, обычными способами спецов такого уровня не поймать и не задержать! Он неспроста тебе выложил такие подробности – для мутантов его уровня обычное дело сходить с ума от личной власти и безнаказанности. Такие фигуры редко терпят поражение, обычно они просчитывают каждую деталь. И вот он просчитался…
     Люк подумал, что, возможно, Неаполи прав…
    - Однако, я отпустил тех дам…
    - И очень хорошо! – строго сказал Неаполи. – Они теперь рассекречены. Если их ловить и арестовывать – придется рисковать людьми и агентами. И потом, что мы будем с ними делать? Тюрьма для регенерата и полиморфа – это как дорогая лаборатория и крепость… А так – они либо сбегут, либо придут к нам – в Германии им теперь ловить нечего, в лучшем случае – переведут в лабораторный персонал, охрану, или отправят в колонии на чисто формальный пост. У них провалов не прощают. Гэдвин выжил – и, можно не сомневаться, он захочет остаться чистеньким. И свалит вину на подчиненных. Так что, нам повезло. И ты молодец.
     Люк попытался уложить в своем сознании новую информацию. Его что, опять не будут наказывать? То город урыл в хлам, то крейсер увел не пойми куда, то агентов упустил, а на него лишь награды сыпятся… Люк несмело изложил Неаполи свои опасения, но тот расхохотался пуще прежнего.
     - Ты – самый строгий судья самому себе, Люк! Себя нужно любить! И во всем искать светлые стороны. Теперь тебе не нужно прятаться, как мутанту.
     - Да, а с этим что?
     - А ничего! – весело ответил инспектор. – Живи и служи, нужно будет – тебе скажут. Лично и скажу. И потом, ты не обязан сообщать всем, что ты мутант.
     - Не обязан?
     - Нет! – Неаполи рассмеялся.
     Он поднялся и пошел к своему саквояжу на столике. Раскрыл его, извлекая на свет сияющий голубым кристалл. У основания кристалла Люк заметил еще, более мелкие…
     - Что это? – спросил Люк.
     - Воспоминания, - ответил Неаполи. – Каждый агент императора имеет такой кристалл. Их делают наши псионики. Личные воспоминания. Чтоб если получил повреждения и что-то забыл – взял кристалл и сразу вспомнил. Они строго индивидуальные. И эти кристаллы своим биополем манят, так что, даже если ничего не помнишь – сам приползешь. Как раз из-за этого инцидента забыл подробности отношений с одной смуглой леди…
     Он помолчал, держа кристалл в руках. Потом положил его обратно.
     - Это копия. Оригиналы хранятся в имперской службе безопасности и спецхране.
     - Не слишком много предосторожностей? – Люк подумал, что сам бы многое предпочел забыть.
     - Не слишком. Пойми, когда жизнь становится ничем не ограничена, кроме собственной глупости, начинаешь ценить не вещи, а именно события, чувства, детали… Любые детали.  Кстати, о чувствах. Джессику я вернул, как обещал!
     Люк ощутил, что помимо воли краснеет.
     - Она просто воевала со мной вместе и звонила по телефону. Но хорошо, что у нее порядок.
     На лестнице затопали по новой. Неаполи встрепенулся.
     - Надо бы прогуляться, а то наши ребятки ничего для допроса не оставят.

***

     Вопреки опасениям Люка,  с раскрытием в его жизни мало что изменилось. Неаполи и его агенты перевернули город, но нашли только мелких исполнителей и связанных с немцами контрабандистов. Он старался помочь, но его псионическое поле не могло найти Гэдвина или графиню со служанкой. Оставалось лишь радоваться успехам имперской армии, развивавшей наступление в Азии и на Средиземном Море. Люк даже на уроках и в крепости думал о том, что если удастся разрушить связи Германии с колониями, то можно будет наступать на Берлин. Долгой войны без ресурсов рейх вести не сможет. Но сводки особо не внушали оптимизма – линия соприкосновения была близка к Крыму, а с той стороны приезжали новые и новые эшелоны. Техники было терпимо, как казалось Люку, но вот количество пехоты, идущей в самоубийственные атаки с зарядами взрывчатки за спиной – это его беспокоило. Ресурсы империи велики, но не безграничны. И не мутанты, не психоконструкты, а именно живые люди подтачивали империю, как грызун – дерево.
      - Их слишком много, -  сказал как-то сам себе Люк, сидя в своем кабинете в крепости. - Но откуда они идут? Неужели на нас гонят всю Европу, одетую в немецкую форму?

Глава 42

     Летние экзамены плавно перешли для молодых офицеров в практическую работу. Кто-то командовал пехотой на плацу, кто-то проводил теоретические занятия с юнкерами, а Люк посвятил себя крепости. Но это было лишь прикрытие. На самом деле он почти каждый день ездил в секретный бункер на краю города, где Неаполи и его специалисты занимались с ним военной подготовкой и научными экспериментами.
      Сперва седоватый господин по фамилии Розенберг, отвечавший за научную составляющую группы, взял у Люка кровь и образцы тканей на анализ. Потом к нему подключали аппаратуру, приказывая делать разные простейшие действия, проверяли реакцию на картинки, звуки, запахи. После были тестовые испытания, где Люк выдал полный набор: регенерация, изменение конечностей в щупальца, лезвия, лапы, трансформация вместе с одеждой в разных людей и существ, а потом показал, на что способен, как псионик. Проверявшие его специалисты только успевали записывать, задавать вопросы, а Розенберг временами что-то сам перенастраивал в приборах и подсказывал, особенно экзаменовавшему Люка псионику. Наконец, ученый сделал какие-то выводы и расписался на бланке.
     Люк был осторожен - не давал себе волю. Пусть оценят его, а он посмотрит. Ни к чему в первый же день раскрывать им свой потенциал, нужно и на крайний случай что-то приберечь.
     - Гамма-омикрон-тау, восемь-восемь-двенадцать! – сказал ученый подошедшему Неаполи. И это он еще сдерживается.
     Люк едва не прикусил язык. Этот хрыч его расколол! Ну, почти…
     - Восемь–восемь-двенадцать? – Неаполи, похоже, был удивлен. – С регенерацией и полиморфизмом дело понятно. Но двенадцать по шкале? Хотите сказать…
     - Он псионик высшей категории, каких единицы, - перебил Неаполи Розенберг, чего себе на памяти Люка не позволял никто. – Конструирование пока слабое в силу отсутствия навыков, но потенциал огромен.  Пси-защита на уровне инстинктов и образов, сложные структуры пока не выстраивает, нужно обучение. Но мощь… Она сокрушительная. Это Гэдвину еще повезло, что он сумел подобрать структуры для отвода энергии мыслей, чтоб Люк не использовал свой потенциал и не думал на опасные для Гэдвина темы. Средний специалист выдал бы себя при попытке внушения, после чего ответный пси-импульс Люка просто разрушил бы любые попытки контроля.
     - А поточнее нельзя? – попросил Люк.
     - Можно и поточнее. – Розенберг явно любил поучать. – У псионического контроля разума три основных уровня. Первый – подавление воли. Псионик просто заставляет подчиниться, человек действует как марионетка, не слышит своих мыслей, не осознает и ничего не запоминает. Это особенно эффективно против людей со слабой волей, а так же тех, кто просто привык подчиняться. Второй уровень – советчики или подсказчики. На этом уровне псионик подсказывает человеку определенные мысли. В тот миг, когда человеческий разум колеблется при принятии решения, выбирает, подсказчик может склонить его к нужному решению. Это непрямой контроль, позволяющий шаг за шагом привести человека в определенное место или к определенному действию, причем, он будет уверен, что сделал выбор сам. Впоследствии разум привыкает к такой форме пси-контроля и человек покорно выполняет любой приказ, даже не осознавая этого. И совсем не сопротивляется. Третий уровень – манипулятор. Именно с ним и столкнулся Люк. Манипулятор создает сложную сеть пси-поля, охватывает ею населенный пункт и начинает насыщать ее своей энергией. Постепенно разум людей привыкает к этому фоновому полю, и вот тогда манипулятор начинает пускать в сеть определенные чувства и мысли. Они там крутятся, как рыбы в море, они – безадресные, потому никакой псионик просто так их не обнаружит. Контроля-то нет! Мысли крутятся, ищут подходящих людей, а когда находят, то человек сам принимает эту мысль-энергию, отвечает на нее своей. И получается резонанс – кто-то поймал мысль о недовольстве, сам будучи недоволен, энергия складывается и человек становится на порядок более опасным. Даже может стать мятежником.
     Ученый присел на стул.
     - Вот так оно и идет. Манипулятор со временем может полностью взять людей под контроль, тратя минимум энергии. Может очищать им память от ненужных воспоминаний, мыслей, чувств. И это идет как нечто ненасильственное. Люди просто становятся восприимчивы, потом зависимы, а потом – рабы.
     Люк задумался. Картинка рисовалась та еще...
     - Но почему же тогда псионики не захватили мир?
     Неаполи расхохотался.
     - А ты в этом уверен?
     Розенберг досадливо поморщился, глядя на инспектора.
     - Псионики – редкие индивидуалисты, - ответил он Люку. – Они не любят общество, а общество часто не любит их. И потом, люди с сильной волей, фантазией, чувствами, способны ломать, рвать псионическую сеть одним своим присутствием. Поэтому псионики очень не любят цирк, школы и поэтические вечера. Для контроля им по вкусу люди, увязшие в быту, скучные, вялые или отчаявшиеся. А вот детей и творческих личностей они сторонятся. Ну, это касается тех, кто специализируется именно на контроле…
     Помимо тестов и проверок Люк получил главное – книги. Не учебники для мутантов, но нечто очень к ним близкое. В справочниках перечислялись известные виды мутантов, категории, подвиды, классы, шкалы для их оценки. А, когда он немного освоился в системе, он получил и учебники.
      …Десяток манекенов в ряд. Нужно их уничтожить разными способами. Первый Люк раскроил ударом руки-лезвия… Подумал немного и выстрелил по второму из ладони – воздушный удар, чистая пневматика, но результат неплох… Третий разломал волей. И что дальше? Их еще семь!
     - Люк, у нас к тебе дело! – Неаполи появился в зале для тренировок, как обычно – незаметно. Но на этот раз с ним была девушка.
     - Познакомься, это Камилла. Она стихийник. Будет тебя тренировать.
     Люк поздоровался. Смуглая девушка, но вьющиеся волосы светлые, собраны в высокую прическу, с пучком наверху. Одета в облегающий костюм на вроде фехтовального и накидку–пончо невообразимого лоскутного покроя. Цвет странный – сине-зеленый, неяркий, сливается с камнем стен и пола. На ногах – черные мягкие сапоги. На руках – перчатки до локтя.  С чего бы это?
     - Стихийник?
     - Пирокинетик, - ответил Неаполи. – Гамма–ню семь-семь.
     - Управление огнем?
     Неаполи усмехнулся.
     - Учитесь, но чтоб бункер не рухнул.
     И ушел. Когда за ним закрылась дверь, Камилла протянула руку к манекенам. С ладони ударила струя пламени, испепелив оставшиеся. Она с усмешкой подула на чистые пальцы и улыбнулась уголком рта.
     - Ну, мистер Ланц, попробуй-ка меня убить.
     Люк моментально выхватил револьвер. Грянул выстрел. И только тут он осознал, что сделал.
     На месте попадания полыхнул и погас язычок пламени. Ткань одеяния восстановилась.
     - Это как? – Люк справился с нахлынувшими эмоциями. Так просто она его спровоцировала!  Будто солдату на плацу скомандовали "смирно".
     Камилла откровенно веселилась.
     - Превращение материи в энергию и энергии обратно в материю. Что, в школе вас этому не учили?
     - Так ты владеешь своим телом на уровне атомов? – Люк был в шоке.
     - Скорее на уровне энергии. На определенном уровне бытия - квантовом, материя, энергия, мысли, чувства, желания – они равноценны. И можно восстановиться одной лишь силой мысли. Силой желания. Как пирокинетик, я имею лазейку к этому уровню, вроде черного хода. Смотри!
     Она полыхнула огнем и огненным облаком взвилась под потолок. Огненный вихрь промчался по залу, охватил стены и пол, но ничего не разрушал, да и запаха не было. Потом завертелось несколько вертикальных вихрей. И вот – каждый превратился в Камиллу. Семь Камилл, одинаковых до мелочей.
      - Попробуй прочитать мысли или хотя бы почувствовать меня ментально! – крикнула одна Камилла.
     Девушки закрутились в танце. Люк сосредоточился… И… Ничего. Совсем. Он не чувствовал сознания и мыслей, даже не ощущал самих фигур. Люк углубил восприятие, переходя на потоки воздуха, частицы пыли… Их он ощущал. Но какая из Камилл – настоящая?
     Люк схватил одну, но она со смехом полыхнула огнем и исчезла. Другая, третья… Последняя тоже исчезла. А потом Камилла с хохотом появилась перед ним.
     - Как? – спросил ее Люк.
     - Они все – настоящие! – сказала девушка в ответ. – Каждая - я, но не копии, а проекции разума, усиленные энергией до состояния материи.
     - А твой разум был здесь без тела? – уточнил Люк.
     - Да, правильно.
     Люк почувствовал, что чего-то не понимает.
     - Если у тебя не было тела, то как твой разум нашел основу для присутствия здесь? И где ты черпала энергию для контроля и создания этих энергодвойников?
     Камилла похлопала в ладоши.
     - Самый примитивный способ получения энергии – пища. Более продвинутый - подзарядка от солнца, магнитных и гравитационных полей, но самый лучший, что я знаю – от энергопотоков в воздухе.
     Люк расширил восприятие, однако, никакой особой энергии не почуял.
     - Не ощущаю. А как их найти, эти энергопотоки?
     -  Основных способа два. Можно годами настраивать свой разум, рассчитывая, что однажды начнешь видеть и чувствовать потоки. И второй.
     Камилла повела рукой в воздухе. Люк что-то увидел и что-то ощутил… На ничтожный миг. Словно нечто текло рядом, и стало почти ощутимым, материальным. И растаяло.
     - Гальванизация. Можно насытить поток своей энергией снаружи, тогда он видим и тем, кто на него не настроен. Я могу пропустить через себя такой поток энергии, постепенно настраивая тебя на него. Это быстро, но даст настройку лишь на один вид энергий.
     - И это больно? – предположил Люк.
     Камилла улыбнулась.
     - Обычно адепты грязно ругаются и просят пощады.
     - Попробую первый способ, - сказал Люк. – И вопрос – почему ты стихийник, но учишь как псионика?
     Камилла села на стул и зевнула.
     - Потому, что наши категории условны, а во всех классах и уровнях мы имеем дело с разумом, который должен управлять энергиями и телом.
     Люк еще подумал.
     - А если у тебя море энергии, то ты должна создавать такими методами любые предметы, а? Или нет?
     Камилла снова улыбнулась, чем-то напомнив Жозефину.
     - Для создания предмета силой своего разума нужно клише. Наше тело, представление о нем - самое прочное клише. Поэтому воссоздать тело на таком уровне развития способностей можно. Но это не значит, что так все делают. Это теория. А результат хороший у стихийников. Можно еще делать предметы и еду, которые тебе знакомы. Но это изматывает. Энергии вокруг много, да, но на манипуляции с ней тратится энергия психики, понимаешь? Это как таскать воду ведрами. Чем более оторван от твоей жизни образ предмета – тем меньше вероятность успеха. Даже если ты быстро настроишься на потоки, разные, и научишься их комбинировать, проекции разума до состояния материи – сложный процесс. Не рассчитывай сразу начать делать что пожелаешь.
     - А почему я не нашел твоего разума?
     Камилла расхохоталась.
     - Потому, что у стихийников разум имеет другую структуру, псионики наши мысли не воспринимают, как люди не слышат радиочастоты. И внушению мы не поддаемся.       
     - А почему тогда стихийников не посылают против псиоников? Или посылают?
     - Потому, что стихийники бесполезны против энергоконструктов! – сказала Камилла. – Мы не способны их дестабилизировать, а это значит, что псионик может с безопасной дистанции таких, как я, переловить. Ой…
     Она прижала руку ко рту.
     Люк сразу попытался мысленно создать невидимый контейнер вокруг Камиллы. Она обернулась волной огня, некоторое время плескалась внутри, потом полыхнула столбом яркого света, пробила контейнер. И почти сразу появилась перед Люком.
     - Извини, я только попробовать, - Люк примиряюще поднял руки.
     - Ну, ладно, будем считать, что я сама напросилась… И потом, этот навык тебе в любом случае пригодится.
     - А что за свет был? – спросил Люк, опасаясь упустить важное.
     - По учебникам - плазма, ионизированный газ, – ответила Камилла. – Она дестабилизирует психоконструкты, да, но вот дойти до ее уровня… У меня получается не всегда. Конечно, каждый стихийник имеет возможность выйти на высшую форму и напором освободиться, но на деле это получается не часто. Средний псионик, как правило, пленяет стихийника любого уровня. А стихийник, даже начинающий, бьет регенерата или полиморфа, почти ничем не рискуя. Но тот и другой имеют шансы справиться с псиоником. Парадокс, но более всего в защите от псиоников нуждаются псионики. Остальные не восприимчивы. Нет таланта – нет проблем.
     - Нет таланта - нет проблем, -  повторил Люк… 
     Тренировки с Камиллой были изнурительными. Она откровенно издевалась, заставляла ее ловить, пропадала в столбе пламени, рассыпалась искрами, и постоянно напоминала Люку, что он не может ее чувствовать на уровне мыслей и энергетических полей, как других людей и мутантов. Помимо этого Люка возили на спецполигон для мутантов. Там он впервые увидел, как полиморфов и регенератов тренируют брать укрепления пехоты, прикрываемые пулеметами. А стихийников - сбивать самолеты. Оказалось на службе империи не так уж мало мутантов.
     Самыми жесткими были тренировки с псиониками. Имперские специалисты работали группами, создавая иллюзии дополненные психоконструктами. Вот здесь могло быть что угодно – реальность сплеталась с выдумкой, обретавшей вполне ощутимые образы и силы. Люк впервые столкнулся с тем, что иллюзорные пушки стреляют ничуть не хуже настоящих, да еще сами! И восстанавливаются. А солдаты-психоконструкты идут в атаку. 
     Наблюдая, как группа стихийников, обернувшихся облачками, атакует звено иллюзорных, но таких настоящих по виду самолетов, он спросил у стоявшей рядом Камиллы:
     - Слушай, а почему в официальных сводках и программах атаки мутантов нет?
     Камилла развела руками.
     - А нас и нет. То есть, мы как бы есть, но не лезем вперед без необходимости. Нас берегут, но тренируют так, чтоб могли быть реальной силой. Это инспекторы всегда на передовой.
     - Генеральные инспекторы  –  только мутанты? – обратился он к Неаполи.
     - Не всегда, - признал тот. – Среди нас есть люди, но они снабжены запасами мутагенов, которые позволяют иметь способности определенных мутантов, и артефактами, изготовленными псиониками. Такие люди ничем не хуже мутантов, даже сильнее многих, но вынуждены следить за своевременным приемом препаратов и уровнем энергии артефактов. Изготовление оборудования для них – работа научного отдела имперской службы безопасности.
     - А почему немцы так не делают?
     Неаполи развеселился.
     - Потому, что у нас инспекторы подбираются по психологии и преданности императору, а в рейхе гребут всех мутантов и воспитывают из них рабов – телом и душой. И германцы просто не доверят кому-либо пси-артефакт или мощную сыворотку. А дело в том, что у нас император  - мутант-псионик, а у них кайзер – человек, зависимый от сыворотки из мутантов. И наш не боится делать своих сторонников сильными. Власть кайзера держится на страхе народа и чудовищном произволе научных отрядов, где командуют такие, как Гэдвин Шульц.
     - У нас - иначе? – Люк с интересом следил  - "облачка" одно за другим атаковали предоставленные им самолеты.
     - Иначе. У нас мутантам дается выбор, обучение и общество себе подобных. Без отрыва от нормального общества. У нас мутант воспитывается так, чтоб не ощущать себя чужим. Напротив – ценный работник, перспективный госслужащий. Не роль цепной твари и убийцы, а выбор мест среди элиты. Работа та же, но мотивация и вознаграждение – различаются принципиально!
     Люк мысленно усмехнулся. Купить, вместо того, чтоб пугать. И мысленно выстрелил по уцелевшему самолету из воображаемого револьвера.
     Самолет тут же завалился на бок и вошел в пике.
     - Мистер Ланц!
     Люк вжал голову в плечи от окрика штатного псионика.
     - Это случайно…

Глава 43
             
     Однажды обычным летним днем Люка вместе со всеми мутантами вызвали  на полигон. Они не сговариваясь построились на плацу. Ноги на ширине плеч, руки за спиной… Люк не понял, почему, но так, похоже, было заведено.
     Подъехал вишневый лимузин. Из него вылез Неаполи. Он прошел вдоль строя, потом встал и заложил руки за спину.
     - Мальчики и девочки! – начал он неожиданно громким голосом. – У нас, как это часто бывает на войне, изменились планы. Наступление, которое так успешно развивалось, после штурма Юксек Кале на азиатско-средиземноморском направлении, - он посмотрел на Люка, - снизило свой темп. Мы обустраиваем позиции, проводим разведку, налаживаем поставки частей и вооружения. Противник готовит мощную атаку на полуостров. Для немцев взять Крым очень важно. Это означает срыв поставок и трудности с поддержкой наступающих частей. Так же это сделает наши и союзные войска в средиземноморье предоставленными самим себе, один на один с вдесятеро превосходящими силами противника. Поэтому, - он еще повысил голос, - наш генеральный штаб планирует наступление. Мы контратакуем врага. Мы пойдем впереди. Задача – прорвать оборону противника и дать возможность армейским частям углубиться на сто и более километров вглубь захваченной территории.
      Группа обслуги полигона выкатила нечто прикрытое тканью. Неаполи торжественно сорвал ее. На всеобщее обозрение предстала странная машина. Люк решил, что это похоже на обычный самолет, но с горизонтальным двойным винтом.
     - Это называется "коптер". Сделали по результатам изучения старых книг. Взлетает как самолет, но потом крылья частично убираются внутрь, а горизонтальные лопасти обеспечивают подъемную силу. Машина по скорости сравнима с самолетами, но гораздо более маневренная. Коптеры будут использоваться против пауков-шагоходов. Будут сбрасывать на них липкие и магнитные бомбы с термитом. У немцев еще много этих экспериментальных машин, а они могут очень быстро передвигаться и преодолеть любые укрепления. Вооружение – мортиры, зенитные пушки, огнеметы, пулеметы. Иногда – мины и бомбы. Так что, новые летательные машины пригодятся нашим войскам.
     Неаполи прошелся туда-сюда.
     - У нас даны едва ли сутки на подготовку и отдых. Никаких контактов, прочие планы отменяются. Завтра утром мы пойдем в атаку. А за нами - имперская армия. Сейчас – забрать личные вещмешки и по машинам. И учтите – что бы ни случилось, мы должны вернуться домой!
     Неаполи поднял руку, сжатую в кулак, и отсалютовал.
     Строй ответил ему тем же жестом.
     - "Похоже, мне еще многое надо узнать," – решил Люк.
     Контратака? Хорошо. По телу разлилось приятное тепло. Ему хотелось действия. Прорвать оборону противника… Сложно до безумия – Люк почти каждую ночь устраивал астральные вылазки и обследовал позиции врага, чуя псиоников издалека. Окопы, укрепления с пушками и пулеметами, уходящие под землю и в горы, немцы неплохо устроились. Танковые колонны на марше, свежие части… Пехоты было очень много. Как перебить такую прорву солдат? Атаковать будет непросто. Почти глупо. Но ждать атаки врага – еще более глупо. А если мутанты попрут на врага не поодиночке…
     Люк усмехнулся. Похоже, скоро не только у Гэдвина будет кислая рожа.
     …И вот они стоят в окопах. Крепость за пригорком, армия слегка оттеснила врага и укрепила позиции. Равнина. Была. Ха-ха. В таком лабиринте укреплений наступать танками почти нереально. Но и вывести в контратаку машины будет непросто. Люк присмотрелся. Окопы врага километрах в трех. И позиции танков. Пушки замаскированы, но не для него. Позиции минометов. Он их чует своим сенсорным пси-полем. Едва высунутся из окопов – будет шквал. Но они не готовы. Враги не готовы. Он, как псионик, чувствует это.
     Сверху их накрыла тень. Он оглянулся. Дирижабль. "Громобой" плыл на вызывающе небольшой высоте, едва не задевая брюхом гребень горы.
     - Там наши псионики! – сказал Неаполи, встав рядом с Люком. – Прикроют машину психоконструктами, а заодно – и нас. Ну, ты готов?
     Люк вытащил револьвер.
     - Готов.
     И вот в один момент он почувствовал, что пора. Пси-сигнал. Люк вытащил из ножен саблю и поднял ее над головой.
     - К бою! – крикнул Неаполи.
     Мутанты полезли из окопов.  Пехота и артиллерия готовились поддержать их. Люк вылез, встал в полный рост. Не нужно скрываться. Сдерживаться. Великолепно.
      Неаполи отрастил набор щупалец с листовидными утолщениями на концах. И этакой каракатицей ринулся вперед. За считанные секунды он добрался до позиций врага. Пули бесполезно осыпали его, как град. Солдаты полетели в разные стороны. Камилла огненной змеей пролетела во вражеские окопы, там полыхнула стена огня. Рев пламени заглушил вопли немцев. Вот пошли в атаку еще стихийники – волна земли пронеслась мимо и поднялась земляным монстром, перемалывая людей и технику. Огромный каменный столб полетел вперед и начал хаотично перемещаться по полю, то передвигаясь вертикально, то обрушиваясь на людей. Немцы атаковали его ракетными снарядами  сразу с нескольких сторон, но из горы булыжников встал каменный монстр. Места глаз светились красным. Он начал бегать за людьми, наступая, убивая их кулаками и громко хохоча. Еще один стихийник стал металлическим, этакой фигурой метров семь с условно человеческими пропорциями. И таким он пошел на врагов. Выстрел танка... Голему разорвало бок, но он сразу начал восстанавливаться. Первая же оплеуха свернула танку орудие, вторая сорвала башню, а потом он просто разорвал машину на части и впитал их, став еще больше прежнего. Ударил пехоту в окопах шрапнелью – это он выбрасывал кусочки своего тела, тут же возвращая и впитывая их обратно. Какой-то парень в штатском шел по полю, но пули до него не долетали – падали. А вот танк, мимо которого он проходил, оплыл, превратился в лужу. Еще один, в кожаном костюме, длинные волосы, и сам длинный – разбрасывал по полю молнии. Последними поднялись из окопов звероподобные мутанты, прикрывая рвущуюся вперед имперскую пехоту. Но они быстро нагоняли остальных.
     Люк воспринимал это своими расширенными чувствами, испытывая самые противоречивые эмоции. И осознал, что хотя и бежит быстрее любого нормального человека, но еще не добрался до окопов противника! Мысли резко ускорились. Что можно противопоставить врагу? Да и после разгула команды Неаполи что-то изображать – только смешить народ. Или?
     Люк решил – надо показать то, чего в этом шоу не было. Он – офицер империи, с револьвером и саблей. Так пусть же… И сотни Люков с револьверами и саблями поднялись из окопов. Не иллюзии. Психоконструкты. Но теперь уже осознанные творения, а не инстинктивно созданные куклы. И они пошли в атаку.
     Он усилил волей пулю в револьвере, прицелился. Выстрел разнес танк более чем в километре впереди. Но ноги дрогнули от усталости. Он дал этой пуле слишком много. Люк тут же понял, что не нужно делать из пули пси-заряд с мощностью авиабомбы, достаточно усилить ее так, чтоб пробивала танк. А сенсорного поля хватит, чтоб точно стрелять по боеприпасам или топливу. Эффект тот же, расходы ничтожные. И начал стрелять.
     Грохот взрывов, вой минометов, уханье пушек, жужжание и визг пуль, дым и смрад… Люк ждал мутантов врага. Но вместо этого шли только люди. Люди бросались на него с прикладами и пистолетами, люди палили из огнеметов и пулеметов, кидались гранатами и целыми ранцами взрывчатки. Он углубился километра на полтора в оборону врага, когда почувствовал, что устает. Его тело, непрестанно восстанавливающееся от повреждений и отток психической энергии на конструктов делали свое дело. Люк убрал контроль над конструктами, оставив им всем простую модель поведения на поле боя с распознаванием свой-чужой, и запас энергии на час боя. А вот с теми людьми, что бросались на него отовсюду, пришлось разбираться без изысков. Люк превратил руки в подобие щупалец, но с острыми краями, и хлестал вражеских солдат и офицеров, стараясь не думать о происходящем. Краем глаза он видел, как десяток коптеров завалили "паука",  как стихийники рукотворным ураганом сдувают пехоту с их заплечными бомбами прямо на солдат врага… Но что-то было не так. Ускоренное восприятие выявило неких солдат со странным оружием – вроде пулемета водяного охлаждения, но на конце – раструб. И стрельбы не было. Но те мутанты, которые попадали под этот раструб, становились медленнее. Похоже, даже не осознавая это. И были другие. Устройства в руках – по типу огнемета, но брызгают зеленой жидкостью, и бьют молниями одновременно. Их просто заметить – большие электроды в наспинном ранце непрерывно искрят.
     Люк сдержал панику. Он мысленно выделил образы новых противников, после чего протранслировал их псионикам на дирижабле и всем окрестным мутантам. Жаль, до стихийников не докричаться…
     Похоже, его поняли! На поле появился целый рой новых психоконструктов,  которые начали охоту за "охотниками".  Да и действия мутантов стали более осмысленными. Ослабших утащили назад, установили круговую оборону. Имперская пехота слаженно заполняла окопы противника, переходя в ближний бой. С флангов прорвались отряды танков - "Ворчанские" и "Ворчанский-2" шли впереди, прикрывая более скромные модели танкеток. Люк ощущал, как выбивают артиллерию врага, вынуждая людей бежать прочь. Мутанты уже обезвредили минные поля самим своим наступлением, своротили противотанковые укрепления… Получается? …Получается!
     И тут ударили минометы. Немцы, похоже, поставили запасные батареи, и теперь методично перемалывали собственные позиции. Псионики частично снизили урон, но в небе показались самолеты противника. Люк даже проверил их волей. И ощутил неприятную слабость. Самолеты реальны, как и их пилоты. Но они чем-то защищены, именно от псиоников.
     Расшвыривая вражескую пехоту, Люк попытался придумать план. Самолеты с защитой от псиоников. Значит, нужны стихийники. Но стихийники невосприимчивы к пси-полю. Обычному. А прочие он не освоил. Нужен указатель…
     Кто-то внутри ухмыльнулся. Нужен указатель? Пусть будет указатель!
     Люк сформировал в воздухе психоконструкт в виде огромного плоского красного указателя. И надписью "самолеты с защитой от псиоников". И ниже добавил "стихийники – вперед!". Его заметили не сразу. но когда заметили, навстречу самолетам поднялись десятки облачек, огненных шаров, кучи булыжников, металлическая спираль и шаровая молния размером с автомобиль.
     С новыми силами Люк бросился в бой. В очередном окопе  он  скрестил сабли с немецким офицером, когда почуял неладное. Мысли путались, изображение дрожало. Тело в порядке, но вот ощущения за его пределами искажались сильнее с каждой секундой. Он направил револьвер. Щелчок. Пули кончились. Опять принял удар саблей, мгновенно нарастив мышцы, отбросил офицера и пронзил его насквозь. Лезвие задело что-то металлическое, ударили искры… И ощущения стали нормальными. Мир больше не был искажен. Люк рванулся к раненому, спешно обыскал. На поясе обнаружил странный прибор в круглом металлическом корпусе… Три прозрачных окошка, внутри диск с цветными пятнами, и еще что-то вертится... Спешно сунув добычу в карман, возобновил сражение – новая порция немецких солдат лезла в окоп.
     Постепенно немцев стали оттеснять. Вот патлатый оборотень врезался в толпу, раскидав человек двадцать, потом появился стихийник, который превращал людей в лед  –  замораживал на месте. Патроны давно кончились у всех, образовалась свалка. Рукопашная, в которой, по ощущениям Люка, было до десяти тысяч людей с обеих сторон и не менее сотни мутантов, не считая тех, что летели на дирижабле. Пушки и минометные расчеты врага подавили, но имперские танки с трудом двигались вперед, через груды тел, грязь и обломки техники. Взглянув на небо, Люк понял, что стихийники успешно справились с большинством самолетов -  возвращаются на поле.
     Ему пришлось осторожничать – вокруг дрались простые люди. Не желая увязнуть в этом месиве, Люк сделал гигантский прыжок вперед. Вот здесь было не так людно – немцы использовали множество сломанной техники как естественные укрытия и открыли шквальный огонь из пулеметов. Позади мутанты и гвардия схватились с пехотой врага, здесь же еще сохранились окопы с немцами. Даже боеприпасы подносили. Раскинув поле чувствительности, Люк заметил сразу около сотни носителей тех самых приборов, что искажают восприятие мутанта – теперь он мог их отличать. И новые обладатели пушек с зеленой жидкостью. И еще – подвозили немецкий аналог ракетных снарядов. А дальше… В паре километров, в лесу, Люк ощутил развертывание тяжелых гаубиц. Снаряды в ящиках… Волей он скользнул по ним. Далековато, нет сил для воздействия… Но маркировку он узнал. Напалм! Один залп, и тут встанет стена огня. Без единого стихийника с немецкой стороны.
     Едва не потеряв сознание, Люк сделал энергодвойника, добавил устойчивости и послал этот психоконструкт прямо к пушкам. С простым набором инструкций. Энергии должно хватить на пару–тройку минут… Оперся на саблю, чтоб не упасть. Да, сил маловато… А в глазах плывет… Он пошел по окопу, свернул… Через некоторое время, почти без сознания, Люк вышел в окоп, где были люди. С трудом сконцентрировался на них. Немцы. Форма немецкая. Похоже, стреляют в него. Но он этого не слышит. И ничего не чувствует.
     Люк только сейчас понял, что где-то посеял свою саблю. Выбросил правую руку, превращая ее в лезвие. Пронзил немца. Но что это? Его рука видоизменилась. Да она же… Выкачивает из немца кровь!
     Чувства и воспоминания хлынули потоком. Он не просто читал этого человека изнутри, он проживал всю его жизнь, день за днем, миг за мигом!  Люк с огромным трудом оторвал свою жадную конечность от врага и разразился длинной тирадой в адрес своей мутации. Лишь закончив, он осознал, что говорил по-немецки.
     Люк огляделся. Да, он теперь знает немецкий язык! И вообще, знает каждую мелочь, что знал этот враг. Каждую деталь, что хоть раз была в его жизни… Разум хотел проблеваться, но тело говорило – "хочу есть!". Запихав подальше личные воспоминания немца, Люк сразу ощутил себя получше и рванул в бой. Стараясь не думать о происходящем, он как вихрь прошелся по новому подразделению минеров, разметал группу штабных связистов с их палаткой, после чего ворвался по инерции в полевой склад. Руки дрожат, ног не ощущает.
     Люк оперся о груды ящиков. Что там? Снаряды. Скучно. Разодрал палатку, пролез дальше. Он почуял запах. Запах, такой знакомый… Солдатский суп. В точности такой, как он тогда украл. А ему в след стреляли.
     С трудом дополз до полевой кухни. И, улыбаясь собственным мыслям, пробил рукой котел. Жрите!
     Теплый суп быстро перерабатывался его изменяющимся телом. Через несколько минут Люк встал. Почти в норме. Как хорошо не чувствовать голода. Этого ощущения, словно тебя самого выпили. Тут он вспомнил. Сабля. Надо бы ее найти. Мысли, как послушные слуги, оформились энергосферами и разбежались по полю боя. Он это видел, чувствовал. А потом они закричали – здесь, мы нашли ее!
     - Так принесите! – почти не соображая, заорал Люк.
     Сквозь пелену подступающей слабости он различил, как цепочка светло-янтарных светящихся шариков с ножками несет ему по воздуху его саблю. Принесли. Вложили в руку. И впитались в тело.
      Люк вложил саблю в ножны, огляделся. Похоже, немногие уцелевшие бегут. Империя победила. Солдаты собирают трофеи, мимо пронесся танк, рыская пулеметом. Через горы трупов бредет Неаполи, уже в человеческом облике. Сколько же он провалялся у полевой кухни? На самом деле - сколько?
     Подъехал мотоциклист. Нашивки и повязка медслужбы. Свеженький, чистый.
     - Капитан-командор, разрешите вас подвезти до наших позиций!
     - Разрешаю! – сказал Люк, плюхаясь в его тележку. А ничего, комфортно. Похоже на лежанку у психиатра. Самое оно сейчас…
     По дороге Люк едва не задремал, но потом очнулся.
     - Победили?
     - Разгромили! – весело отозвался мотоциклист. – Финальный выброс пси-энергии обратил их в бегство.
     - Какой выброс? – насторожился Люк.
     - Да был выброс. Псионики со штабными сейчас по рациям орутся – выясняют, что и как. Внештатный выброс пси-энергии, он сорвал коллективное внушение противника, вот они и пробежали. Промывка мозгов смылась. А наших не затронуло, ну, только некоторые мутанты немного пришибленные. Но говорят, без проблем. Командуют искать и везти всех мутантов на позиции. Дальше уж армия будет, а мутантов сказано искать, везти, поскольку у них коллективное истощение психической энергии. Этот всплеск всех, у кого есть пси-способности, долбанул, но враг побежал, а наши малость того, подустали. Так что – на позиции и дальше. Отдыхать.
     - Отдыхать…
     Люк прикрыл глаза. Неужели это он сделал? Или его тоже задело? Потому и ослабел так. Ну, это подождет.
     …Пришел в себя в своей комнате, что ему выделили в бункере мутантов. Люк огляделся. На стуле дремлет Камилла. Сразу встрепенулась.
     - Люк! Очнулся! – она вскочила. – Тебе поесть принесу. Не отключайся!
     - Вот еще! – Люк хотел встать, но поняв, что в одних трусах, натянул одеяло до носа и просто сел.
     Камилла принесла на подносе еду. Поставила на специальные полозья у кровати. Вот и стол. А на столе у нас…
     - Омлет, чай, хлеб, суп с мясом и салат! – отрапортовала она. – Пока это, потом припасы должны подвезти. – У нас почти половина мутантов едва двигается, один Неаполи на ногах вторые сутки!
     - Ты – стихийник! – вспомнил Люк – К пси-атакам невоприимчива.
     - Угу, - Камилла невозмутимо взяла тост и второй стакан с чаем. – Знаешь, как нас из-за этого гоняют? Подай-принеси, еще раз двадцать проверяли наличие всех мутантов. А уж про тебя спрашивали раз сто! И тут сижу, чтоб лишний раз не гоняли и не заставляли отвечать, где капитан-командор Ланц!
     Она захрустела тостом, пытаясь скрыть неловкость.
     - Очень признателен.
     Люк не спеша ел, пытаясь осознать случившееся. Сгенерировал психоконструкты. Сожрал немца. Ну, выпил, почти. И кто-то, возможно, тоже он – устроил пси-атаку. Новые способности? И что с ними делать? Он еще в прежние не наигрался. Ха-ха. 

Глава 44

     Когда Люку разрешили покидать импровизированную палату, Камилла почти сразу нашла его и потащила на брифинг для мутантов. В большом спортзале, переоборудованном в дополнительный командный центр, собралось уже несколько десятков агентов. Неаполи одобрительно покосился на них и начал.
     - Подведем итоги нашей вылазки…
     - "Он так это называет?!" – подумал Люк. Иногда шутки инспектора бывали довольно странными.
     - …Противник отброшен и рассеян, понес потери в живой силе порядка восьми с половиной тысяч человек. Сломано двести два танка, девяносто семь самолетов, три шагохода, Уничтожено двадцать две пушки, сорок гаубиц, не менее тридцати минометных расчетов. Так же, взорвано или захвачено более ста танкеток и автомобилей военного назначения. Склады с боеприпасами, количество уточняется.
      Неаполи пожевал губами.
      - Имперская армия успешно прорвалась на оперативный простор, способствуя отходу вражеских частей и продвижению наших по всей линии соприкосновения. Чтоб не оказаться в окружении, враг вынужден пересматривать всю свою систему обороны. Это о хорошем. Теперь о плохом.
     Инспектор насупился. 
      - По факту, мы оказались решительно не готовы к такому качественному сопротивлению. Враг был готов противостоять мутантам. Отряды со спецснаряжением, приборы, искажающие восприятие мутантов, и тотальная промывка мозгов, сделавшая немецкую армию живым механизмом. Кроме того, они оказались готовы и к тому, что мы сломим сопротивление основных и вспомогательных частей. Они планировали заманить нас, устроить месиво из людей и мутантов, и накрыть его из гаубиц.  Напалм и смесь с сывороткой, блокирующей способности мутантов. Если бы не Люк Ланц, - возвысил он голос, а сам Люк вжал голову в плечи, - если бы не его своевременные предупреждения и действия, то ситуация могла бы выйти из-под контроля. И финальный пси-взрыв тоже был важен – он сорвал эффект промывки мозга, люди стали людьми.
     - Но мы же победили! – громко сказал кто-то.
     - Да, и обошлось без потерь! – согласился Неаполи. – Но речь о том, что нам дичайше повезло. Если бы трюк с технозащитой от псиоников удался, то наш дирижабль с нашими лучшими специалистами могли бы сжечь. И неизвестно, чем бы дело кончилось. На поле боя мы начали глупить, и именно из-за приборов и сыворотки противника. Да, у Ланца нашли трофейный прибор, и хотя он был сломан, но наши специалисты уже разгадали принцип работы искажателя. Как и механизм работы технозащиты от псиоников. Небольшой курс тренировок – и мы сумеем это обойти. Заодно потренируетесь преодолевать последствия выброса пси-энергии…
     Неаполи огляделся.
     - Поймите, мы должны полагаться на опыт и тренировки, на работу в команде. Если бы не вмешательство Ланца…
     - А если это был кто-то еще?! – не выдержал Люк.
     Инспектор снисходительно улыбнулся.
     - Это был ты. Твое подсознание, с набором глубинных инстинктов, обладает самостоятельной волей и вырывается наружу, когда обычное сознание ослабевает или реагирует медленно. Это твой личный монстр, Люк. – Неаполи сел в кресло. – Когда он считает, что ты в опасности, то использует свои ресурсы.
     - Но я был почти без сил тогда!
     - Вот именно! – сказал Неаполи. – Это сознание у тебя черпает ресурсы тела, а твой монстр не зависит от них. Он работает как преобразователь, нематериальная структура, способная впитать и использовать  любую энергию. Твое тело для него довольно смешной механизм, он может много больше за счет прямого преобразования энергии. Но у него ограниченное воображение. Он едва отличает своих и чужих, а силу использует по экспоненте, потоком, без оформления и механизмов управления. Так что, не удивляйся, если этот союзник сделает однажды тебя громадным и страшным – это просто его примитивное понимание безопасности. То же с пси-энергией. На поле он решил отключить разум врагам, но, поскольку немецкие солдаты были с подсознательной программой действия, выброс пси-энергии ее стер, превратив слаженный механизм в обычных людей.
     Люк попытался осмыслить услышанное.
     - И что же мне делать?
     - Учиться! – ответил Неаполи. – Тебе же дали стихийника в пару – учись! Никто лучше пирокинетика тебе не объяснит, как добраться до подсознания и внутреннего преобразователя энергии. Вот освоишь силу стихийника – твои всплески силы прекратятся. Зато получишь новые возможности. И большая тебе благодарность от всех, кто там уцелел, но, друзья мои, нам всем надо еще многое выучить, прежде чем повторять такие вот эксперименты!
     Неаполи говорил, говорил, разбирая конкретные примеры, потом стал объяснять работу немецкого подавителя чувств…
     После брифинга Камилла потащила его в тренировочный зал.
     - Слушай, а что же регенераты? – спросил Люк. – Не припомню, от них вообще польза была в бою?
     Девушка прыснула.
     - Конечно, была! Сверхскорость и видоизмененные конечности -  это способности регенератов!  Полиморфы обращаются в чудищ, стихийники – используют стихии, подвластные им, и, кто может – становятся ею. И так далее. А что?
     - Да вот думаю, - Люк начал отрабатывать комплекс движений, - что же, стихийники, выходит – высшие?
     - Почему так решил? – спросила Камилла.
     - Ну, вы же можете преобразовывать тело в стихию… Обновляетесь, избавлены от любых повреждений, можете качать энергию извне. Вам вообще не нужно восстанавливать тело, у вас нет зависимости от плоти.
     Камилла расхохоталась.
     - Ты преувеличиваешь. В любом виде желания у нас вполне человеческие. И потом, стихийника можно поймать в психоконструкт. Регенерат может приспособиться и сбежать откуда угодно, полиморф – тоже, стихийник – нет. Обращение в стихию имеет оборотные стороны: мы подчиняемся некоторым правилам, через которые не перешагнуть.
     Люк задумался.
     - Ты можешь превратиться в энергию… А вот что будет, если ты забеременеешь? – сам не зная почему, брякнул он.
     - От кого это? – нахально спросила Камилла.
     - Да я не о том, - замахал руками Люк. – Ты же, как любой стихийник, используешь для восстановления тела клише, воспоминание о своем облике. А что будет в случае беременности? – Люк понял, куда ведет, и смущался больше и больше с каждым словом. – Ну… Если ты станешь огнем, то ребенок превратится вместе с тобой? Но он же будет не мутант, у мутантов дети почти всегда обычные.  Или он просто сотрется? Когда ты станешь собой, на его месте будет лишь копия или вообще ничего?
     Камилла замерла статуей, соображая.
     - Мне надо выйти…
     И убежала со всех ног. Вернулась минут через двадцать, красная и запыхавшаяся.
     - Ух…
     Она села на скамейку.
     - Нашла специалиста. Ребенок до рождения будет обладать всеми качествами того организма, в котором он находится. Более того, что у меня внутри и на поверхности, то преобразуется вместе со мною, иначе при каждом превращении я бы теряла непереваренную еду и одежду.
     - Да, - Люк сел рядом, - Неаполи жаловался, что не сразу научился передавать себя в виде энергии полностью и приходилось оставлять в стратегических  местах запасы одежды, а за содержимым карманов возвращаться потом.
     Камилла рассмеялась.
     - Ты меня заставил понервничать. Ух! – и шутливо ткнула кулаком. – Дети – это тебе не шутка.
     - Просто, как-то рассуждал о способностях, - ответил Люк. - Вот и подумалось… А если идет преобразование всего, что внутри и на поверхности, - он опять  осмелел, - то можешь ли бы, скажем, укусить что-то и преобразоваться с ним вместе?
     - А зачем? – удивилась Камилла.
     - Ну, - Люк смутился. – Ты могла бы так разрушать то, что разрушить иначе не можешь. По кусочку. Прогрызаться. Обращаться туда-сюда и постепенно…
     Девушка с интересом огляделась. Потом вскочила и потащила Люка за руку. Они вышли из зала, немного прошли по коридору, свернули в старую штольню, которую еще не благоустроили, как другие части бункера. Камилла огляделась.
     - Надо попробовать.
     Она подошла к стене вплотную, прижалась, превратилась в пламя, потом обратно. Еще раз. Быстрее, быстрее… И вот уже она с гудением углубляется к камень. Размытый силуэт, то и дело сменяющийся ревущим огнем. Наконец. Камилла стала собой, Люк подал ей руку помогая выбраться из стены. Оба уставились на отпечаток в камне в виде Камиллы. Глубокий, примерно в ладонь.
     Камилла потрогала камень.
     - Почти нет нагрева. Камень преобразован в энергию.
     - А потом обратно, - Люк указал на каменную крошку на полу. – Так ты можешь преобразовать что угодно. Прижалась – и давай, - он почувствовал, что это звучит как-то не очень. – Можно разрушить любой материал, даже стойкий к облику стихийника.
     - Пожалуй, - согласилась Камилла. – Но почему тогда стихийники никогда не проваливаются сквозь пол и даже следов подошв не оставляют при преобразовании?
     - Потому, что сила стихийников ориентирована по горизонталям! – из-за поворота вышел Жан Неаполи.
     - Горизонталям? – непонимающе заморгал Люк.
     - Энергетическим потокам, идущим условно горизонтально поверхности Земли, - пояснил инспектор.  – Условно, потому что земная поверхность неровная, а горизонтали по факту расположены всегда горизонтально. Кстати, именно поэтому телепортация вперед проще, чем вверх-вниз – не надо менять уровень потока.
     - Что вы здесь делаете? – всполошилась Камилла. - Вы за ними следите?
     - Просто, - сказал Неаполи, - смотрю сквозь стены тепловым зрением и вижу, что два моих агента уединились в недостроенном коридоре, оставшемся от штольни. В служебное время!
     - На что это вы намекаете?! – Камилла начала заводиться. – Вот возьму и уволюсь!
     - И потеряете возможность учить Люка Ланца? – Неаполи усмехнулся. – Добровольно уступите его другим?
     - …Люк открыл новый способ использования моих способностей! – выдавила Камилла и почему-то покраснела.
     - Да, - Неаполи, как ни в чем не бывало, осмотрел оттиск в скале. – Хорошая работа, мистер Ланц. А теперь на тренировку – живо!
     В зале Камилла заставила Люка ловить ее и совершенствовать навыки защиты.
     - Пока ты не научишься преобразовывать чистую энергию, будешь зависеть от еды и воды, - говорила она, ускользая от псионических захватов. – А это означает, что любой стихийник может взять тебя измором.
     - А как же монстр, про которого говорил Неаполи? – Люк почти поймал ее в прозрачный контейнер, но она снова ускользнула. Оказывается, если стихийник не стоит на месте, то это очень непросто.
     Камилла превратилась в хохочущее огненное лицо.
     - Твой монстр реагирует на угрозу. Если тебя попытаться обмануть, соблазнить или поймать - он долго не будет реагировать. При отсутствии угрозы телу и душе. Тогда ему все равно, где ты и что вокруг. И вообще, сосредоточься. Тебе нужно научиться контролю внутренней энергии.
     - А как это сделать? – спросил Люк, тщетно ловя Камиллу своеобразным псионическим сачком.
     - Очень просто, - пламя свернулось в столб, после чего она приняла свой нормальный облик. – Тебе нужно почувствовать свои внутренние энергии, разложить их по частям, и тогда ты сумеешь выделить свой псионический преобразователь. Он есть у каждого мутанта, просто, у тебя способности сразу нескольких классов, поэтому тебе сложнее разобраться. – Она хмыкнула.  – Если у большинства мутантов контроль энергии – это один-два рубильника, то у тебя это целый пульт управления.
     - И я учусь им владеть без инструкции, - проговорил Люк, садясь на скамейку, - методом проб и ошибок. Хотя и воспринимаю детально каждый процесс…
     - Правильно! – Камилла села рядом. - Ты перебираешь возможности. И однажды просто дойдешь до нужной. Когда я нашла свой контроль преобразования энергии, то сутки была не в себе – настолько захватили новые впечатления. Давай попробуем.
     Она объяснила, как надо сесть и сконцентрироваться. Люк начал последовательно прощупывать свои возможности. Изменение тела или конечностей работало на воображении и инстинктах, но раньше он почти не вникал в суть генетических изменений. Теперь решил разобраться. От возможностей захватывало дух. Люк начал не просто приказывать себе меняться, он впервые ощущал, что происходит и почему. И какие есть варианты. Одно дело – приказать себе измениться и совсем другое – сконструировать ген, зная, какая часть за что отвечает, и запустить процесс перепрограммирования своего тела. Вот в чем тут хитрость для генетиков – вирус сверхспособностей не переписывает весь геном человека, а лишь создает в нем базы данных, отвечающие за изменения. И эти базы можно активировать, переписывая гены. Более того, их можно программировать! Они почему-то чувствительны к воздействию мыслей. Но это не телепатия, и не пси-программирование, а нечто иное. Словно генетический материал чувствует, что лучше дать человеку. Какую силу. И согласно данному импульсу запускается процесс перепрограммирования генов в базе данных. А уже эти базы рассылают гены с изменениями по всему организму.
    Люк был в недоумении. Если так оно работает, то возникает два вопроса. Первый – почему мутанты обычно обладают одной-двумя категориями способностей, а не получают сразу что пожелаешь? И второй вопрос – отчего изменения происходят так быстро? Словно весь генокод переписывается мгновенно и новые части отрастают стремительно… Что-то непонятно.
     Он стал мысленно разбирать хитросплетения генов и энергопотоков. Пожелал изменить цвет кожи… Вот они – энергопотоки. По ним идет сигнал. И это они меняют структуру днк. Мгновенно у всего организма, оставляя только генетические базы данных – этакие командные центры, где хранятся образцы его днк. Тут и Люк-человек, и Люк-псионик, и его метаморфозы… Где-то здесь даже облик Шарлотты Мэдисон. Люк от смущения чуть не потерял концентрацию. Нет, больше чем облик – копия днк. Улучшенная копия. И копии днк  всех людей и существ, к которым Люк прикасался… Дела…  Ну, с переключением генов почти понятно – они на энергетическом управлении. А вот что со скоростью процессов? Как новая конечность отрастает за секунды или доли секунды? И, вдогонку, почему эти метаморфозы не вызывают неприятных ощущений?
     Он начал экспериментировать, выращивая новые конечности. Какие-то вспышки на микроуровне. Посмотреть ближе? Вспышки стали больше. Раз-два-три… И куча новых клеток. Вот откуда взялся этот кусок? Он же стал чуть не на кило тяжелее? Откуда эти клетки приходят и куда пропадают? Вспышки, вспышки… Посмотреть ближе…
     Понемногу Люк ощущал энергопотоки, отвечающие за эти вспышки. Вот она – фабрика новых клеток. Преобразование энергии в материю. Но куда идут потоки? Понятно, что сигналы разума идут как клише для этой фабрики, понятно, что тело здесь – лишь окно выдачи результата. А где само производство? Почему он устает от преобразований, если энергия идет не из тела?
     Картина складывалась медленно, этакой мозаикой. Есть энергия тела, для которой пока надо есть. Она нужна для контроля процесса изменений. И есть энергия извне, она отвечает за эту вот печать и утилизацию всех преобразований. Словно речь о рабочем и механизме, на котором он работает. Хм…
     Люк попытался подцепить волей потоки, что уходят в пустоту. Прочувствовать их. И чуть не вывалился в буйство красок – галактики и созвездия как тогда, закружились, сбивая с мысли своим многообразием и красотой. Надо вернуться. Вернуться в тело.
    Он открыл глаза. Опять в зале, Камилла рядом.
     - Ты как?
     Люк развел руками.
     - Только начал понимать, и меня куда-то понесло.
     - Похоже, ты скользнул за грань, - протянула Камилла, успокаиваясь. – Это когда сознание по энергоканалам выходит в мультивселенную.
    - Э-э?
    - Число реальностей бесконечно велико, - сказала она, - а ты пропустил свой преобразователь и попал на ту сторону, откуда он качает энергию. Понятно?
     - Почти…
     Люк встал и потянулся.
     - А там можно застрять, остаться?
     Камилла зевнула.
     - Если тело живо и в сознании – нет. Как правило. Да и если что еще... Многие мутанты умудряются оттуда вернуться. Только кроме стихийников мало кто способен себе воссоздавать новые тела. Такой мутант в виде псионического поля неосязаем и не воспринимаем даже большинством псиоников, но может захватить тело человека. На время.
     - Вроде одержимости? – Люк похолодел.
     - Угу. Но мутант либо создаст себе тело, либо уйдет на ту сторону. Там же горизонт возможностей – многие просто годами там находятся, перебирая варианты того, что теперь можно сделать… Это мы, стихийники, знаем, туда-сюда ходим за грань, а вот другим это  –  темный лес.
     - А как найти свой преобразователь?
     Камилла хихикнула.
     - О, ты еще его отыщешь. Сегодня ты, как видно, копнул туда, куда обычно выходят за месяцы тренировок. Не спеши. А то и правда унесет куда-нибудь…
     - Камилла, а когда ты преобразовалась, у тебя были странные воспоминания?
     Вопрос давно не давал Люку покоя. Те шаги. Они были на самом деле или…
     Девушка села и закусила губу.
     - Да, было. Преобразовалась я еще в детстве, когда пожар был. И вот словно провалилась во тьму, и вижу – взрослая я. И какие-то парни меня за руки-за ноги тащат по лесу. Хохочут, а мне страшно. Вывернулась и одному – р-раз, по роже. В лохмотья. Остальные убежали. А потом очнулась в своем теле, а огонь вокруг меня хороводы водит и так весело, хорошо… 
     Уходя с тренировки, заметил странный блеск в одном из ангаров с оборудованием.  Ноги сами вынесли Люка туда, да так, что он чуть не столкнулся с Розенбергом. Ученый выглядел кисло. С выражением сильного отвращения, он рассматривал некий предмет, похожий на бронзовый саркофаг и паровую машину одновременно. Люк так же заметил, что верхняя часть механизма прикрыта прозрачным изогнутым стеклом. 
     - Добрый день! – Люк почувствовал желание чем-то помочь. – Что-то не так?
     Розенберг хмыкнул.
     - Моя дочь вышла замуж. Прислала телеграмму.
     - И это хорошо? – спросил Люк.
     - Она взяла фамилию мужа, - ученый вздохнул. – Ройс. Теперь не будет династии Розенбергов, а будут Ройсы.
     - Уверен, - сказал Люк, -  что ваши гениальные гены себя проявят. И ваши потомки станут великими, как и вы.
     Лицо Розенберга смягчилось.
     - Да, пожалуй, вы правы. Это я впал в депрессию из-за этой вот штуки! – и Розенберг хлопнул по бронзовой конструкции. 
     - Что это такое? – Люк подошел ближе.
     - Криокамера.
     Люк в восторге осмотрел конструкцию.
     - Как в фантастических книгах?
     Ученый невесело усмехнулся.
     - Именно. Мгновенно замораживает, аккуратно размораживает. Таймер настраивается изнутри. Эти камеры, их много, наследие некоей цивилизации, древнее людей. Но мы не смогли ни разобрать, ни разломать хотя бы одну.
     Люк непроизвольно огладил поверхность.
     - В рабочем состоянии?
     - Работает безупречно, - скривился Розенберг. – Но мы не можем ее исследовать. Ее защищает некое поле неизвестной природы, ни инструменты, ни мутанты  не смогли его преодолеть, – тут он поднял на Люка глаза. – Командор, не вздумайте туда залезать – если включите, назад дороги нет. До назначенной таймером даты она не откроется. Да, таймер в привычной нам символике, что странно вдвойне – криокамера же на эпохи древнее этой формы записи.
     - Что будете с ней теперь делать? – Люк почти прилип к артефакту.
     - Не знаю. Хотите ее забрать?
     Люк подумал. Еще как хочет!
      - Это же возможность увидеть будущее!
     Ученый трескуче рассмеялся.
     - Ну, люди, жившие лет семьсот назад, скорее всего, были бы не в восторге от нашей современности. Они рассчитывали на освоение космоса, чистые источники энергии и чудеса науки. Поймите, будущее – это вам не приз. И не клад. Будущее строится здесь и сейчас. Как мутант, вы можете дожить до будущего, но как личность, вы делаете его своими поступками.
     - Опасаетесь, что прыгну туда и поставлю таймер на тысячу лет? – спросил Люк.
     Розенберг потер подбородок.
     - Не особенно. Это ваша жизнь. Но, уверяю  вас, командор Люк Ланц нужен здесь и сейчас. Вы еще не все сделали в этом времени. А камера… Если Неаполи разрешит – забирайте.
     - Восхитительно…
     Люк почувствовал, что его страхи и сомнения куда-то улетучиваются. Нет, он не пойдет в камеру. Он нужен этому миру. Но иметь под рукой такой вот инструмент… Это очень удобно. И так успокаивает….

Глава 45

     Осенью кадетов стали возвращать в училище. Пришел приказ и на Люка. Он с удовольствием собрал вещи и загрузился в ждавший его малиновый лимузин. Снова крепость, снова уроки. Война уже отодвинулась на триста километров – имперская армия ломала эшелонированную оборону немцев и прорывалась вперед. Но мысли были о другом. Неаполи разрешил забрать криокамеру, с условием, что Люк будет хранить ее в береговой крепости и не ляжет в нее на долгий срок, поскольку тут на него рассчитывают. Люк поклялся, что не полезет лично в камеру, пока идет война. Инспектору это понравилось.
     Камеру перевезут отдельно. Сейчас – в училище…
     Он вспомнил тренировку, одну из последних. Когда Камилла уже ушла, он создал иллюзию меча. Наполнить его энергией… Психоконструкт. Как она говорила? "Поляризовать энергию до состояния материи".
     В руке засиял меч. Настоящий. До последнего атома. Люк завороженно изучал свое творение, но оно было безупречно. Как говорила Камилла, любая энергия хочет стать материей и любая материя – энергией. Надо лишь дать ей возможность выбирать. Поляризация структуры…
     Создавать мелкие предметы и еду – это оказалось так просто! Но она говорила – предметы, которые ты знаешь. До мелочей. Нельзя создать то, чего не понимаешь. И вот, он создал меч. Да, без механизмов и деталей, просто красивое оружие. Но сам. Вещь, которой никогда у него не было. Меч…
     Он поляризовал структуру обратно. И вот меч стал психоконструктом. Впитал энергию… И вызвал меч снова.
     Тяжелое, реальное оружие опустилось в ладонь. Люк повертел его, убрал.
     - Теперь можно создавать архив вещей, - сказал он сам себе. – Вещи, еда, что угодно…
     Голова шла кругом от таких возможностей. Бездонный карман? Или бесконечная фабрика всего, что он вообразит? Это вам не психоконструкты…
     Люк едва сдержал потоки фантазии. Нет, ему нужен опыт. Иначе он такое натворит… Ему уже рассказывали о сумасшедшем псионике, галлюцинации которого становились психоконструктами высокого уровня и питались людьми, пока их владельца не уничтожил спецотряд мутантов. Да с мутациями надо помнить – на каждую способность найдется антиспособность. И он, вместе с несколькими классами способностей, впитал не только их силу, но и уязвимости, что Камилла ему неоднократно демонстрировала на тренировках…
      …Как-то он шел по коридору бункера и услышал, что говорят о нем.
     - Слышал новый анекдот про Ланца?
     - Нет.
     - Люк Ланц так часто входит в историю, что ему придется на ней жениться!
     Последовавший хохот и осмысление шутки мгновенно довело Люка до того, что он готов был ворваться в помещение и накостылять всем без разбора. Но он сдержался. Не по рангу ему психовать. Хотя эти шуточки пора бы и прикрыть – Камилла уже устала на каждом углу рассказывать, что у них только деловые отношения. И бить наглецов, которые лезут не в свое дело. …Пожалуйста - новая шуточка…
     Люк встряхнулся. Воспоминания так захватили его, что он и не заметил, как лимузин подъехал к училищу. Комната встретила его привычной простой обстановкой, Люк открыл сейф, чтоб положить туда саблю… Да и револьвер можно.
     Что-то не так. Люк огляделся. Коробка. Она… Теперь у нее есть крышка! Раньше он не придал этому значения. Но… В этот раз ощущения другие. Она открывается. Ее можно, нет, нужно открыть!
     Он взял шкатулку. Да, это шкатулка. Он ее откроет…
     Под крышкой на темно-синем бархате лежал медальон… Или бляха…Люк пытался понять происходящее, но мысли путались. Часть его уже знала, другая – отказывалась. Слегка изогнутый металлический щит, дугообразный сверху и сужающийся вниз. И на нем надпись – "генеральный инспектор Люк Ланц". И крупные цифры посередине – семьсот двадцать восемь. Под ним – свернутая записка.
     - "Надень это немедленно!" – прочитал Люк.
     Истерический смех рвался наружу. Руки тряслись, но Люк справился с собой. Он прикрепил зажимом бляху на карман формы и осмотрелся, расширив восприятие.  Неаполи! Его биополе было совсем рядом, этажом выше. Тот самый кабинет, что ему выделил директор.
     Люк быстро вышел из комнаты, прошел по коридору, поднялся по лестнице… Вошел, предварительно постучав. И уставился на инспектора за столом.
     - Полагаю, мне нужны объяснения.
     - Ты прав, - Неаполи указал на кресло. Он просто лучился от счастья. – Это по-настоящему, поздравляю тебя с вступлением в ряды генеральных инспекторов империи! Ты прошел необходимые проверки и доказал свою преданность, моральный дух и высокий интеллект.
     Люк плюхнулся в кресло. Выходит - не шутка…
     - Почему коробка не открывалась?
     Неаполи прямо распирало от веселья.
     - Это психоконструкт. Он специально так сделан, чтоб открыться лишь когда ты будешь готов. Император всегда лично выбирает себе союзников. И это - один из способов.
    - Постойте, но Гэдвин говорил, что император может контролировать психоконструкты на расстоянии в пределах стокилометровой зоны, примерно.
    - Тут другой случай, - пояснил Неаполи. – Это конструкт с запасом энергии, замкнутый сам на себя. Твои психические качества, жизненный опыт, сработали как преобразующий контур. Вот коробка и открылась. Иначе бы ты ее не открыл. При попытке сломать, если хватит на это энергии, коробка преобразуется в сингулярность и исчезает вместе с содержимым, превращаясь в заряд энергии, передаваемый создавшему ее псионику. Внепространственно… Вот так.
     - И что, я теперь генеральный инспектор? – Люк никак не мог смириться с происходящим. Казалось, это фарс, шутка…
     - Да, ты - генеральный инспектор, - подтвердил Неаполи.
     - И я главнее генерала? – Люк нервно хихикнул.
     - Ты теперь главнее любого армейского чина, -  с улыбкой сказал Неаполи.
     - А вы? – Люк насторожился. – Вы мне можете приказывать?
     - Я - могу, - сказал инспектор. – Как старший товарищ и наставник. Еще тебе может приказывать Менжинский – как кадету, и Вумпель, если действует по приказу директора. Но военные, полиция и чиновники тебе не указ. Вот такая занятная ситуация.
     - Глупость какая-то…, - Люк пофыркал от удивления. – И что теперь?
     - Теперь – учись! – ответил Неаполи. – Будут приказы тебе как инспектору – сообщу. А пока – у тебя есть полномочия. Так распорядись ими разумно. Сам понимаешь, если ты начнешь наступление без приказа императора или пойдешь отстреливать чиновников, то можешь быстро из инспектора превратиться в клиента тюрьмы для мутантов. Твои действия должны быть строго мотивированны, просчитаны, оправданы. Это улавливаешь?
     - Да…
     Люк понемногу успокаивался. Выходит, это вроде новой стажировки. Но возможности – реальные. Ну, дела…
     Не смотря на опасения Люка, в его жизни пока ничего не поменялось. День за днем он ходил на занятия утром, вторую половину дня проводил в береговой крепости, иногда тренировал свои способности, о чем ему регулярно напоминала по телефону Камилла. Временами в крепость звонила и Джессика – они обсуждали разные мелочи, не касаясь важных тем. А раз в неделю кадетов вывозили либо на полигон, либо в порт. Самолеты, танки, стрельбы и корабли никто не отменял. И только после этого им давали выходной.
     Так прошел почти месяц. И вот однажды утром Люк почувствовал вызов псионика. Как будто кто-то вежливо стучится в дверь разума.
     - Слушаю, - Люк открыл канал пси-связи, как его учили в бункере.
     - Мистер Ланц, совещание для инспекторов, - прошелестел голос псионика. – Ваш лимузин ждет.
     Люк нацепил бляху, саблю, кобуру с револьвером, поправил перед зеркалом фуражку. Совещание… Хм…
     Лимузин живо домчал его до знакомого входа в бункер, предварительно миновав посты – сперва лесничества, потом гвардии, и только потом – агентов-мутантов, выглядевших как семейство на отдыхе. На самом деле там была пара псиоников, три стихийника и еще в засаде – компания полиморфов. В бункере встречные мутанты приветствовали Люка, выбрасывая вперед руку с сжатым кулаком. Надо бы уточнить у Неаполи насчет этого, подумал он.
     В зале, куда его проводил офицер охраны, собрались одни инспекторы – около двадцати человек. Часть в старинных мундирах по типу того, что носит Неаполи: синеватый оттенок грозовых туч с двойным рядом бронзовых пуговиц и стоячим воротником. Другие – кто в чем, от капитана боевого корабля до джентльмена, словно сейчас явившегося с великосветской вечеринки.
     Люк невозмутимо сел на пустое кресло и стал ждать. Через несколько минут в зал быстрым шагом вошел Неаполи, махнул рукой и встал за трибуной. Перед собой разложил какую-то стопку листов.
     - Всех приветствую, - негромко сказал он.  -  Итак, наступление развивается, в целом, успешно - за отчетный период наша армия продвинулась в среднем на триста километров вглубь территории, захваченной противником. Однако, вскрылись проблемы, требующие нашего внимания. – Он бросил мрачный взгляд на инспекторов. – Падение духа в войсках, пропаганда политических спекулянтов разного вида, воровство и казнокрадство, а так же, местами, произвол местных чиновников, особенно армейских управляющих на освобожденных территориях и территориях в глубине империи, это вынуждает нас принять меры. Будем работать по плану "печатный станок".
     Инспекторы заметно оживились. Некоторые даже заулыбались.
     - Назначение получите в комнате ожидания, пока свободны.
     Люди стали расходиться, а Люк прошел к Неаполи.
     - Господин инспектор?
     - Да, Люк? – Жан просматривал бумаги.
     - Что за "печатный станок"?
     Тот поднял на него глаза.
     - Это такой метод работы. Пришлют портальников…
     - Кого?
     - Портальников. Мутантов, которые могут открывать порталы и переноситься через них сами или в компании. Из одного места в другое – мгновенно. Их используют для транспортировки. Сперва здесь распределят инспекторов по секторам. Потом назначат портальников. Они перебросят вас на место действия. Там наш агент вручит вам приказ с подробным изложением проблемы и указанием разобраться. Полномочия – полные. Сроки – минимальные. Но не в ущерб качеству. Территория под контролем наших псиоников – запросишь портальника для возврата – тебя сразу услышат. Понадобится что - тоже через них.
     Люк быстро нашел комнату ожидания. Инспекторы сидели вальяжно, но это было иллюзией. Радостное напряжение словно разлито в воздухе. Люк ощутил направленный сигнал от дежурного псионика, а потом один парень вскочил и исчез. Вот еще один. Еще. Девица в мундире, явный стихийник, встала по знаку псионика и тоже исчезла. Вскоре он услышал в голове негромкий голос…
     - Мистер Ланц, приготовьтесь.
     Мир сжался в точку и раскрылся вновь. Люк стоял на пригорке, вдали виднеется город… Рядом – смуглый человек в черном костюме и белой рубашке, похож на итальянца из фильмов про мафию.
     - Позвольте представиться – Лоренцо Винелли, - он поклонился. – Ваш приказ, - он вручил Люку бумагу с гербовой печатью имперской канцелярии.
     На листе было не много: "В городе бандиты. Навести порядок".
     - Вы портальник?  - Люк повернулся к посланцу.
     - Да. Вызывайте в любое время через псионика.
     - Подскажете, как определить, что приказ выполнен? – скептически спросил Люк.
     - Псионик вам сообщит! – ответил портальник. – Он контролирует общий фон города и ощутит, когда вы сделаете работу.
     - А почему псионик не переловил банды? – спросил Люк.
     - Он - лишь агент. У него нет карательных полномочий. Кроме того, на стороне банд тоже есть мутанты.
     - Что?!
     Но портальник исчез. Люк посмотрел в сторону города. Километра три. Прошел до дороги. Никого. Ни лимузина, ни подводы, ни даже жандарма на мопеде. Да вы издеваетесь?!
     Путь до города пришлось преодолеть стандартным способом. И заодно Люк раскинул свою сеть чувствительности. Обычный город. Опять дома в три этажа, большинство, опять барокко, эклектика и классицизм. Но город какой-то неухоженный. Да, осень, но это не причина, чтоб сидеть в грязи.
     При входе в город оказался шлагбаум и пост жандармов. А вот и транспорт – рядом стоит четырехколесный велосипед… Не-е, лучше уж пешком…
     Люк перелез через шлагбаум и толкнул сапог задремавшего жандарма. Тот вскочил. Мордастый. Но хоть и задремал, а саблю держал за рукоять даже во сне, и револьвер в руке.
     - Стой, кто идет?! – громко и браво гаркнул вроде трезвый мужичина.
     - Где напарник? – спросил Люк.
      Жандарм увидел бляху, сразу сжался, но потом выпрямился и козырнул.
     - Так это, ваша милость, он в кусты отошел. Вон идет!
     Второй жандарм и правда появился, бежит вприпрыжку. Сколько же его не было, если этот задремал?
     - Кто такой?! - издали крикнул жандарм.
     Этот бляху заметил быстрее. Оба встали рядом навытяжку.
     - Ребятки, а что у вас в городе делается? – спросил Люк.
     Жандармы переглянулись и погрустнели. Но первый собрался с мыслями.
     - Воры и прочая нечисть у нас произвол творит. Градоначальник как-то не справляется, да и полиция… Людишки обленились, по домам сидят, работать не хотят, потому как платят мало.
     - Живут на что?
     - Так черный рынок, ваша милость. Контрабандисты, да и с армейских складов подворовывают так, что чуть не автоколоннами… Вот раз тормознешь кого, а там накладные есть, печати, подписи… А потом ор – ограбили, подчистую вывезли… И мы – виноватые, – Жандарм всхлипнул. – Ворье с людьми делится, даже столовые бесплатные открыли. Потому люди не доносят.  И если уж работают – то по приказу этих вот… Профсоюзных активистов. Они волю босса доводят до людей.
     Люк задумался. Интересно замешано.
     - Кто босс?
     Жандарм опустил глаза.
     - Понятно…
     - Да вы сами посмотрите город – сами и поймете.
     Люк быстро проверил психику жандармов. Обычные служаки, немного трусоваты, потому что семейные – женами и начальством битые, ворами стрелянные, на гроши живущие. Но не воры, хотя "подаркам" рады. Первый посмышленее будет, и посмелее.
     - Как звать?
     - Степан Берендеев! – представился жандарм.
     - Чего здесь сторожите?
     - Так для порядку. Обозы проверять, или транспорт какой.
     - Снимайтесь, и ведите меня до гостиницы.
     Гостиница нашлась быстро. Пока портье тараторил про лучший в мире номер господину инспектору,  Люк проверил обстановку. Да, быть псиоником здорово. И противно. Всех видишь как они есть. Попутно исправил Степану несколько качеств, понавешал  псиблоков, чтоб не воровал, не срывался по мелочам и был более собран. Да и прочим вокруг постепенно стал вправлять мозги. Аккуратно, ненавязчиво. Каждый человек делает выбор. Просто теперь этим людям будет проще делать правильный выбор. Не насилие, а просто подсказка. Должно сработать. Не зря же он изучал методы, которыми Гэдвин Шульц окутал весь Крым!
     В номере – опять барокко. И роскошь, заставляющая вспомнить номер Неаполи. Но у Неаполи были свои люди. Люк послал запрос псионику. Тот ответил быстро.
     - Да, мистер Ланц?
     - Что с агентами? Мне что, никого не дадут в подчинение?
     - Пока – нет, - ответил псионик. – У нас кадров маловато.
     Люк сказал "конец связи" и уставился на Степана.
     - Вызвать ко мне градоначальника, полицмейстера, начальника жандармерии и местного представителя имперской гвардии. Чтоб были здесь…, - он посмотрел на часы, - до полудня.
     - Это завтра? – спросил жандарм.
     - Сегодня!
     Жандарма как ветром сдуло. Люк плюхнулся в кресло и рассмеялся. Да… Поработаем… Но сперва нужна команда.
     Не тратя времени, он создал пару своих психоконструктов. Копии, но в кадетской форме, без знаков отличия. Наполнил энергией… Стабилизировал. Теперь они могут брать предметы и открывать двери. И их могут увидеть обычные люди. Это не те эфемерные творения, с которыми он штурмовал Юксек Кале. Эти – прочнее, реальнее. Но надо вложить в них набор правил поведения и навыков, дежурных фраз, основных движений… И настроить на получение энергии от солнца. Если бы не его ускоренное восприятие - провозился бы часами. А так – справился за минуты.
      Для пробы потыкав своих визави пальцами и просканировав, Люк понял, что его копии не собираются разваливаться или выйти из-под контроля. Остается ждать местных чиновников. Интересно, что они скажут…

Глава 46
 
     Люк смотрел на градоначальника и его свиту,  мысленно прикидывая варианты. Эта компания ему решительно не нравилась. Просто какие-то карикатурные персонажи, которых рисуют в журналах. Но эти - настоящие. Вон как нервничают, оглядываясь на его "охрану"…
     - Доложите о положении в городе.
     Скубов, такова фамилия градоначальника, вышел вперед. Мордастый, красноносый, с бакенбардами…
     - У нас спокойно и тихо, - полицмейстер на этих словах сжал зубы, - люди трудятся. А что такое? Мы не просили о визите генерального инспектора.
     - Полицмейстер! – Люк встал с кресла. – Что за проблемы в городе?
     - Воруют, ваша милость! – словно прыгая в воду, ответил тот. – Полицейских и жандармов бьют и стреляют, а профсоюзы и общественники там все в деле.
     - Вы преувеличиваете и даете волю фантазии! – голос градоначальника стал жестким. – Обычные мелочи, не занимайте инспектора глупостями!
     - Молчать! – крикнул Люк  - Полицмейстер - говорите.
     И тот начал, поминутно зыркая на градоначальника. В его изложении выглядело это так: накладные на грузы массово подделывают, воруя в промышленных масштабах продовольствие и оружие, схваченные на месте нередко отстреливаются, крича, что на них напали, и требуют помощи прохожих, которую часто получают. Профсоюзы ежедневно организуют собрания и митинги, требуя то повышения зарплаты, то сокращения рабочего дня, но на деле ведут подрывную деятельность. Несколько раз такие толпы штурмовали и разграбили торговые склады, но действовали слишком слаженно, а украденные товары постоянно всплывают на рынке и в магазинах. Среди полиции и жандармов полно предателей. которые охраняют контрабандистов в рейдах, патрулируют районы проживания местных воротил, не позволяя проводить обыски и аресты. Совсем недавно приехавшая на облаву группа одного участка была обстреляна группой другого участка…
     - Их задержали? – спросил Люк.
     - Никак нет, ваша милость, -  полицмейстер оглянулся на градоначальника. – Приехал их унтер и сказал, что сам разберется. Не положено арестовывать полицейских в обход их начальства.
     - Надо было первым делом арестовать начальство! – сказал Люк, немного успокаиваясь.
     - Градоначальник запретил…
     - Что?! – Люк посмотрел на фигуранта.
     - Не положено, - пролепетал тот, - по статуту не положено арестовывать вышестоящее начальство.
     - Ах, по статуту? А что делать, если начальник - глупец или преступник? У вас же четко прописано: "Аресты граждан любого чина при наличии доказательств преступных действий или подозрений в оных, подкрепленные свидетельствами или уликами, проводятся в штатном порядке"! 
     - Но ведь тогда любой пьяный жандарм сможет арестовать самого губернатора, обвинив его в измене и воровстве, потому что у того жалование выше и дом больше! – начал оправдываться градоначальник.
     - Не несите чепухи, я процедуры знаю! – отмахнулся Люк. – Кто тут от жандармерии?
     Начальник вышел вперед.
     - У нас и правда непросто, господин инспектор. Господин градоначальник принял меры, поскольку были досадные случаи задержания и самоуправства в отношении начальства со стороны полиции и жандармерии. Профсоюзы даже устроили забастовку рабочих, пока директора завода не освободили из-под стражи.
     - Этого за что взяли?
     - Сговор с целью хищения имущества. Там, на заводе, делают много всего, вещи широкого спроса. Но основные мощности – это просто листовой металл, суконная фабрика и искусственная кожа. Стратегические производства. Но для краткости зовем просто заводом. С контрабандистами совсем туго  -  они туда приезжают со своими машинами круглые сутки. У них и печати, подписи на бумагах…
     - Почему отпустили директора?
     - Так народ бунтует – вот градоначальник и повелел…
     - Вы что хотите, чтоб у нас заводы встали, а народ пошел громить торговые ряды и учреждения? – взвился градоначальник. – Этим решением я предотвратил разорение города!
     Люк начинал злиться. Люди вроде обычные – но вот проблем от них…
     - Самое неприятное в том, что я таких как вы уже встречал. И проблемы знакомые до отвращения. И вообще, у вас в курсе, что подделка документов и кража госимущества карается высшей мерой?
     - Вы так молоды, что многое еще не понимаете, - начал градоначальник, - кстати, как вас зовут?
     - Ланц, Люк Ланц.
     - Ланц-Убийца! Гибельный мальчик! – пронеслось по рядам. Это были не слова, а мысли, но Люк ощутил их именно как многоголосый хор – уж очень сильны оказались чувства людей.
     Градоначальник побледнел, жандарм позеленел, а кто-то у стены даже упал в обморок. Зато полицмейстер ощерился в некоей звериной радости.
     - Ваша милость, только прикажите!
     - Секретарь!
     К Люку подскочил один из двух двойников-кадетов. Надо настроиться… Да… Он встал и начал диктовать, расхаживая туда-сюда.
     - Пишите… Первое: накладные на грузы должны заверяться в месте отправления, в месте приема, и на каждом посту, проверявшем груз. Второе – ночные рейсы отменить. В городе с двадцати одного до шести передвигаться только патрулям. Комендантский час. Проверять документы у всех. Тех, кто не имеет важной причины для пребывания на улице – в тюрьму до особого распоряжения. Третье: любые грузы сопровождать охраной несущей личную ответственность за состав груза и его доставку. Всех охранников тщательно регистрировать. Четвертое: работникам профсоюзов прекратить свою деятельность до особого распоряжения и прийти в полицию для регистрации, а также дачи показаний.
     Люк повернулся к делегации.
     - Кто от гвардии?
     - Полковник Круглов! – козырнул бравый вояка.
     Планки наград говорили, что чин получил не за штабную работу. Боевой офицер.
     - Почему беспорядки не подавили силами армии?
     - Так город не самый большой, каждый друг или родня. Вот и не повели гарнизон на усмирение – до бунта недалеко.
     - А как гвардия? – Люк посмотрел на офицера.
     - Если будет приказ, - тот сглотнул, - гвардия свой долг выполнит! Но прошу учесть, что я не несу ответственности за последствия…
     - Отставить! – гаркнул Люк, походя ближе. – Как строптивая невеста – не хочу, не буду! Вы – гвардия, защитники и сила империи! …Поставите патрули на всех дорогах в город, проверяйте транспорт и документы. Если кто проехал – кто, откуда, что везет… Малейшее неподчинение – всех мордой на землю и вызывать подкрепление для арестов и обысков. Ночью из города и в него вообще никого не пускать. Усилить патрули в городе отрядами гвардии. Гарнизон разоружить и отправить по домам, но прежде людей переписать – чтоб без накладок.
     Он посмотрел на притихших чиновников.
     - И вообще, начинайте наводить порядок. Дороги – чистить, здания - ремонтировать, школы и магазины должны работать! И если кто без уважительной причины на производство не пришел или пришел, но не работает – в тюрьму.
     - Это за что? – спросил градоначальник.
     - Это статья семьдесят пять. "Уклонение от госслужбы без уважительных причин". От трех лет. И статья  сто десять – "Саботаж на производстве". И сто двенадцатая – "госизмена". Высшая мера. А гарнизон, если он откажется стрелять по бунтовщикам, ждет штрафбат и крайний север. Или первая линия атакующей пехоты в следующем наступлении. Приказ мой зачитать по радио и на площадях города. Сегодня же. Разойтись!
     Вся компания вывалилась из номера, получив от "секретаря" бумагу, а Люка терзали сомнения. Жестко? Ну, тут особо и выбора нет. Умно? Посмотрим. Что касается мутантов, ничего такого он не приметил, но, мало ли…
     Пока местные разбежались выполнять указания, Люк сотворил еще несколько своих копий в черной кадетской форме, после чего занялся общими для всех них правилами и навыками. Намного проще сделать единую базу данных для своих конструктов и хранить ее в виде энергии, пополняя новыми пунктами и дублируя, чем возиться отдельно с каждым конструктом. Да и сами конструкты можно хранить в виде энергии… Карманная армия!
     Люк тщательно скопировал структуру своего револьвера, поляризовал до состояния материи и осмотрел результат. Револьвер. Заряженный. Только вот пули в нем не закончатся  - питается солнечной энергией, а так же запасами  из психоконстрцукта, который к нему ближе. Люк раздал копии оружия всем своим двойникам и проверил навыки. Да, они справятся сами. Но не опасно ли делать такие почти живые куклы? Мало ли, как можно обойти правила. Или, может, лучше оставить револьвер психоконструктом? Тогда питание его будет эффективнее – не надо тратиться на преобразование пси-энергии в материю. Но и сломать конструкт для псионика проще, чем материальный объект…
     Сделать "кадетов" материальными? Нет, это уже вопрос морали… Да и плодить свои копии, не разобравшись в их душах и навыках – безумие. Не даром даже император создает лишь конструкты. Или псионики не могут поляризовать энергию психоконструкта до уровня материи, а только стихийники могут так создавать предметы? Если он просто вышел за рамки исследованных действий? Терра инкогнита. Земля неизведанная.
     Люк воссоздал мороженое с фруктами и принялся есть, абстрагируясь от того, насколько просто и быстро у него это получилось. Проверяя свои ощущения, он пришел к выводу, что может эффективно управлять шестнадцатью копиями. Если их будет больше – придется переключаться. Но, если дать им хороший набор правил… Быть охранником или военным – это не так сложно, если не устаешь и ничего не боишься. Как конструкт.
     Тут он быстро открыл доступ к своей энергобазе данных и добавил туда правило – в случае любой неучтенной ситуации сообщить ему. Это дополнительная защита, чтоб копии не наделали дел... Свернул поля энергий, впитал…
     Но сидеть сиднем скучно. Оставив в номере своего охранника, Люк решил прогуляться по городу. Копии-конструкты под рукой – вызвать можно быстро. Да и что ему будет здесь? Он едва сдержал рвущуюся изнутри браваду. Нет, если ты ушел от Гэдвина – это не повод считать себя неуязвимым. Камилла каждый день ему вбивала мысль, что неуязвимых не бывает и на любую способность найдется другая способность. Или предмет. Психоконструкты программируемых свойств – самые страшные игрушки, какие она ему показывала. От палки, что обездвиживает прикосновением своего конца, до плаща, сжирающего любого, кто бросится на его носителя. И такие предметы замкнуты своей энергией сами на себя, потому отличить их от обычных при его выучке – невозможно. А оборудование охотников на мутантов из немецких научных отрядов? Нет, пока рано задирать нос. И речи нет…
     Он вышел из отеля и пошел по улице. Небольшое исследование.
     Сразу заметил дворника. Тот угрюмо убирал мусор. Интересно. Люк ускорил восприятие, расширил поле чувствительности…  И сразу заметил у работника улицы цепочку пси-блоков. Этакие светящиеся шарики с лучиками. А внутри – программы действий.  Прочесть и расшифровать! …Уф…
     Люк понял. Это программы на подчинение определенным командам и снижение профессиональных качеств. Дворника заставляли быть неряхой и грубияном, а он сопротивлялся, потому что не был таким. И пси-программа не прижилась – она просто брала энергию и делала его рассеянным. И угрюмым – не очень-то порадуешься с таким паразитом. Люк разрушил структуру блоков. Контрольной нити нет – псионика не отследить. Этот хитрец предусмотрителен: программирует на некие команды, чтоб человек действовал мгновенно, однако, не берет контроль и не подавляет личность.  А что попытка изменения была – так похоже, речь об эксперименте. И псионикам надо разминаться.
     На другой улице встретил даму с сумочкой. Опять пси-программы. Эти уже внедренные. Адаптировались. Что там? …Там опять набор базовых команд типа "стой", "иди", "спи"… И установки на изменение личности. Похоже, даму заставляют кем-то восхищаться на расстоянии. Если что – выполнит любой его приказ.
     Эти программы разрушить было сложнее. Но Люк прошел дальше. Так он бродил по улицам, часто отводя внимание людям или скрываясь в иллюзиях. И проверял. Результаты были странные. Более половины встречных имели встроенные пси-программы. По большей части – установки команд и коррекцию личности. Будто кто-то развлекался – делал человека рабом, а заодно находил у него некое качество и либо выворачивал его наизнанку, либо изменял до абсурда. Люк встретил и леди с личностью маленькой девочки, и мальчишку с самомнением как у пафосного короля, и жандарма,  мыслившего словно бывалый ворюга… На третьей сотне Люк просто устал убирать блоки и решил вернуться в отель, но тут наткнулся на ресторан.
     Есть хотелось. Он убрал иллюзии и вошел, расширив и насытив поле восприятия до предела. Если что – можно призвать готовых конструктов. Десяток кадетов с вполне реальными револьверами, справятся, если что не так. На крайний случай – можно перейти в состояние стихии. Люк был почти уверен, что у него получится стать стихией и ускользнуть. А то и перейти в наступление. В форме стихии он не сможет управлять кадетами, но и будет неуязвим для псионических атак на разум. И можно просто спрятаться внутри одного из своих конструктов в виде стихии – тогда вообще ему ничего не сделают. В теории…
     Зал небольшой, обстановка – красные занавески, зеленые ковры, деревянные панели и мебель из полированного дерева. И роспись на потолке, изображающая ночное небо. Люстры великоваты для такого помещения...
     Люк передумал и нацепил иллюзию полноватого господина средних лет за секунду до того, как к нему подошел официант.
     - Чего желаете?
     - Поесть, - ответил Люк, сразу вцепившись волей в пси-программы официанта.
     Никаких глупостей. Он сразу убрал программы и ненавязчиво взял официанта под контроль. Не подавляя волю, а лишь склоняя к выбору нужных ему решений. Тот секунду-другую пытался освободиться, но Люк заблокировал ему часть воспоминаний и грубоватый ленивый официант превратился в энергичного, подтянутого работника, готового исполнить любое желание клиента.
     Изучив меню, Люк сказал:
     - Неси, что получше и побыстрее. И смотри, чтоб другие не напортачили!
     Официант унесся вихрем. Вскоре на столе появилось жареное мясо с картофелем и зеленью, сыры, паштеты, три салата, фрукты, чай и набор пирожных. Люк приступил к трапезе, прощупывая волей окружающую обстановку. Но ничего интересного. Немногочисленные посетители не обращали на него внимания, пси-программы были лишь у нескольких, и он их убрал очень просто, а еда…  Еда оказалась вполне качественной.
     Расплатившись, Люк ушел сытый, но с чувством разочарования. Если бы в еде оказался яд или снотворное, а посетители были командой для его устранения – было бы лучше. Понятнее. Он уже привык идти к цели по трупам врагов, а тут вокруг люди и… И они нормальные. Револьверов или взрывчатки не имеют.
     Анализируя число людей, подвергшихся пси-программированию, Люк пришел к выводу, что самому возиться сложновато. И долго. Надо подойти к проблеме иначе. Кованная ограда парка и арка ворот навели его на интересную мысль.
     Люк решил создать психоконструкт, который будет просто убирать любые псионические программы и структуры. Это же просто – человек словно проходит через душ. Очищается от всего инородного на уровне психики. Глубокое внедрение программ этот псионик, похоже, не освоил, поэтому должно сработать. Поработав минуты три, сделал нечто… Замкнул питание экспериментального конструкта на солнечный свет и проверил структуру.
     - Должно сработать…, - повторил он.
     - Что вы здесь стоите? – рядом оказался полицейский. И у него Люк сразу различил набор пси-программ неполного внедрения.
     Он убрал маскировку и продемонстрировал жетон. 
     - Пройдите через эти ворота. Быстро.
     Полицейский испуганно отпрыгнул и прошел через арку. Люк чуть не сплясал от восторга: пси-программы потеряли свою структуру, рассеялись. Теперь этот человек стал нормальным. И не подконтрольным тому, кто этим занимался…
     - Подойдите! – сказал Люк ему. – Вы должны передать в управление – каждый человек, направляющийся в центр города, должен пройти через эти ворота. Это понятно?
     - Понятно! – полицейский посмотрел на арку. – А если откажутся?
     - Тащить силой, но потом отпускать.
     Полицейский щелкнул каблуками и побежал прочь.
     Люк быстренько навесил на ворота еще несколько простых конструктов – если его творение испортят – эти дадут сигнал. То же случится, если в арку сунется человек с глубоко внедренным пси-программами.
     - Надо бы разработать конструкт, срабатывающий как сигнал на обнаружение псионика, - проговорил Люк. – Иначе его придется ловить годами.
     Гэдвина было трудно найти, потому что он накрыл своим полем весь город. А этот работает индивидуально, без постоянного контроля над людьми, без связи. Только набор инструкций и базовых команд. От меня он может укрыться, но вот подходящий конструкт должен сработать от его способностей, ничем себя не выдавая до последнего мгновения… Надо подумать. 

Глава 47
    
     Люк торчал в этом городе уже неделю, но результаты не особо радовали. Прогонять людей через ворота парка было сложновато – многие не хотели идти, да и требовали объяснений. Пришлось разметить во всех стратегических точках города такие же структуры для очищения. И устройства сигнализирующие о заражении пси-программами. Раскинув свое поле чувствительности, Люк уже трое суток пытался понять, откуда идут новые зараженные. Он выпустил в город более сотни своих копий-конструктов, замаскированных под обычных людей и снабженных расширенным набором правил поведения, этакие живые датчики… Они патрулировали, обыскивали, но Люк никак не улавливал закономерностей. Кроме времени. Семь часов вечера. Именно в этот час начинался поток свежезапрограммированных. И шел он из центра города. Работа индивидуальная, но число людей – сотни. Некоторые получали обновление внушения уже по нескольку раз. И часто находили новые пути обхода его конструктов. Но не работает же в центре сотня псиоников? Тут работает не сильный спец, а изворотливый среднячок. Сильный псионик не может долго скрывать свою силу, потому Гэдвин и работал через конструкт-ретранслятор, потому и охватывал псионическим туманом город – пойди найди его след… Как каплю во время дождя.
     От отчаяния Люк вызвал к себе жандарма Берендеева. И, пригласив его за стол в номере, стал расспрашивать о делах в городе. Тот быстро разговорился. Выходило, что люди вроде и понимают, что инспектор ищет преступников, но ведут себя странно.
     - То понимают, а то с ума сходят! – сказал он под конец, описав недавний конфликт – группа рабочих отказалась проходить через ворота парка, даже для этого пролезли где попало, нарвавшись на скандалы с владельцами участков и помещений. Но их поймали, скрутили и пронесли через ворота.
     - Странные дела творятся…, - сказал вновь Степан. – А зачем это надо, ваша милость?
     Люк вкратце рассказал жандарму про внушение людям и свои методы.
     - А пользы – никакой! – подвел он итог. – Эта дрянь словно грибы - заново вырастает.
     - Эва но как, - протянул жандарм. – Так надеть ваши конструкты на ворота заводов и городских зданий понавешать. Чтоб супостату было некуда деться.
     Люк смутился.
     - Пока я могу контролировать ограниченное число этих структур. Они сами по себе, да, но если их будет слишком много, могут всякие неприятности начаться.
     - Какие? – заинтересовался жандарм.
     - Ну, вот представь:  у тебя сто помощников и каждый орет в голос, чтоб тебе что-то сообщить. И через двери они ходят толпою, и за любую вещь хватаются вместе.
     - Это же будет балаган!
     - То-то и оно, - Люк вздохнул. – Сижу тут, а сам слушаю сигналы от конструктов об обнаруженных внушениях, и о стертых программах. Конструкт без контроля может самоорганизоваться. Эти-то неразумные, а навроде вещи. Были бы разумные, то просто - набор правил – вот он и работает по ним. А неразумные с внешней подпиткой энергией могут без полного контроля начать меняться.
    - Как? – жандарм, похоже, увлекся не на шутку.
    - Ну, об этом я только от мастеров и учителей слышал. Такой беспризорный неразумный конструкт-датчик может заразиться тем, что регистрирует. Вроде как, запомнить те мысли, которые этот ваш псионик людям в головы пишет. И под их влиянием измениться.
     - Это что же, - жандарм призадумался, - если мышеловки оставить без присмотра, то они могут стать новыми мышами?
     - А то и крысами! – Люку понравилась мысль Степана. – Тут штука такая – конструкт без подпитки истощит силы, с подпиткой – может непредсказуемо измениться и стать чем-то опасным. Потому конструкты делают либо с ограниченным запасом энергии, либо с набором правил, как имитация разума. Но это же долго. И всего не предусмотреть. Одно есть у нас - время.
     - Какое время?
     - Эта дрянь начинает обновляться после семи часов вечера. В центре города.
     Степан посмотрел карту на столе.
     - Семь часов? – он сглотнул. – Так это же…
     - Что? – насторожился Люк.
     - В семь часов кончается представление.
     - Какое представление?
     - Да в этом, как его… Портере. Наше заведение. В центре. Там и поют, и пляшут для публики, представления дают. От циркачей до оперы. И кино там же. И в семь аккурат они заканчивают. У нас даже на заводе работают так, чтоб в портер успевать. Тыщи на полторы человек зал. И там всегда полно. Там и графья, и генералы-полковники с семействами, какие у нас есть, и чиновники, и простой люд…
     От такой новости Люк едва сдержался, чтоб не обругать себя. Обругать-то надо, но не так, чтоб его слышали…  Тут любят сильных. Но пропустить местные центры развлечений, да так бездарно? Хотя, работе детектива его не учили, если уж честно.
      - Давай-ка, Степан, сегодня прогуляемся до вашего портера!
      В семь часов вечера поток людей хлынул из ворот портера. Люк наблюдал за ним через улицу и скрипел зубами. Нашел! Нашел, вот оно где творится, безобразие… Почти у половины людей были пси-программы. И разные. Расширив поле чувствительности, Люк сумел ощутить разницу. Похоже, более сложные программы внедряли богатым клиентам. А у рабочих внушение было совсем поверхностным…
     - Есть? – спросил Степан.
     - Готовься к повышению, - прошептал Люк. – Наш псионик точно тут работает. Завтра надо наведаться сюда и прошерстить заведение.
     - Пока он будет занят, брать с поличным! – понимающе сказал Степан. – А сейчас?
     - А сейчас – не ловить же мне семь с гаком сотен человек? – ответил Люк. – Завтра к полудню они уже частично очистятся. Деваться некуда. А утром я тут сделаю конструкт на воротах…
     - "И надо повозиться – пока непонятно, как этот хитрец дело проворачивает", - подумал Люк.
     - Степан, пойдешь ко мне, в отеле посидишь пока, заместо охраны. От ваших чиновников я и сам соображать туго стал. Раз у тебя голова работает – пригодишься.
     - Как скажете, господин инспектор! – оживился Степан. – Да и лучше, чем у дороги сидеть днями-ночами.
     Утром Люк с жандармом прогулялся до портера и сделал на арке ворот новый психоконструкт. Тут уж Люк расстарался – это было цельное невидимое для людей устройство из психополей, снабженное своего рода внутренними правилами и разными функциями. Тут и сигнализация, и очиститель психики от посторонних элементов, и то, что Люк мысленно назвал "расплетателем". Если такая структура встретится с измененной психикой человека, то она хоть ее и не исправит сразу, но запустит внутренние процессы, чтоб организм сам, своей психической энергией убрал то, что ему не свойственно.
     - А ну-ка, Степан, пройди здесь туда-сюда…
    Жандарм послушно прошел.
    Люк его исследовал волей. Те мелкие изменения, что он внес в его психику, остались – потому что он не менял изначальную личность, а лишь подшлифовал дефекты, полученные непростой жизнью.
     - Порядок. Вернемся.
     Люк решил подождать результатов. Искать псионика в портере сейчас глупо – он может там отсутствовать, а вот если сбежит и не вернется из-за конструкта, то обнаружить это "отсутствие наличия" будет значительно проще. К полудню он решил разнообразить свое времяпровождения завтраком на пару со Степаном, чтоб отвлечься от постоянного звона в голове от очищающих людей конструктов. Что-то сегодня их многовато – новых жертв. От портера пока ничего не поступало, зато "кадеты", околачивавшиеся по городу в маскировке простых людей, стали сообщать о большом числе неработающих горожан на улице. И движутся на городскую площадь, недалеко от гостиницы, где обретался Люк.
     Он уже хотел спросить у жандарма, куда и зачем это они могли бы идти, но тут на лестнице раздался топот. Охрана Люка ввела полицмейстера.
     - Господин инспектор, народ взбунтовался!
     После бунта в Севастополе Люк уже не боялся подобных сообщений, зная, чего стоят эти бунтовщики. Неуправляемая толпа или управляемая – это люди. И чем они хуже, тем проще их направлять.
     - Что говорят? – спросил он, доедая омлет с ветчиной.
     - Требуют, чтоб убрали измененные ворота, через которые заставляют их ходить. И чтоб инспектора, ваша милость, из города убрали.
     - Хм… А они знают, что воля инспектора – это воля императора? – спросил Люк, доедая пирожное с чаем.
     - М-м… Это должны знать, - смутился полицмейстер.
     - А они знают, что идти против воли императора - измена?
     - Господин инспектор, они так далеко не рассуждают. Просто люди обеспокоены, что их заставляют ходить  через эти ворота…
     - Они обеспокоены потому, - сказал Люк, - что у вас в городе работает псионик. Мутант, способный внушать мысли. И он каждый день встраивает в ваших горожан свои правила поведения. А переделанные мною ворота их исправляют.
     Полицмейстер соображал минуты три.
     - Да как же это? Что делать?
     - Хорошо, поглядим, на ваших оглоедов.
     Люк встал.
     - Степан, сиди тут.
     В компании отряда "кадетов" и полицмейстера Люк вышел из гостиницы. К ним присоединились полицейские, потом жандармы. Дороги забиты людьми – на машине не проехать. Только пешком. Но Люк сразу почуял в движении живых потоков некую систему. Транспорт не проедет, а толпы могут в любой момент перекрыть улицу с обеих сторон. По команде.
     Он не мог не восхититься филигранной работой псионика. Тот не контролировал людей на расстоянии, не переделывал личности. Он просто встраивал каждому набор правил, чтоб вызвать определенную реакцию в определенных ситуациях. А пока стартовой команды нет – пси-блок неактивен и ни на что не влияет. И, похоже, набор команд встраивался по некому единому принципу, создавая иерархию исполнителей разного уровня. Те, у кого более полный набор правил, активируют тех, у кого список менее полный. И так по цепочке, до тех, у кого одна-две команды.
     Воображение нарисовало Люку картину, как некто разбрасывает в толпу разноцветные краски. Ближние к нему люди больше всего запачканы, а кому-то достались лишь капли… А что? Это вариант. Но как псионик, настроенный на индивидуальную работу, может разом обработать сотни людей?
     Толпа на площади собралась большая. Жандармы и полицейские держались в стороне, а вот над толпой разорялся некий агитатор.
     - Из профсоюза, - шепнули Люку местные сопровождающие.
     "Кадеты" построились вокруг него и вытащили револьверы. Вид одинаковых молодых людей нервировал толпу, люди отхлынули назад. Но агитатор этого не замечал.
     - …Нас не уважают! – услышал Люк. – Мы – работники госпроизводства, мы – те, кто создает будущее империи! А что мы получаем взамен?! Жалкие крохи! А теперь под надуманными предлогами нас гоняют под эти ворота, мешают работать, ограничивают в правах, гарантированных законами империи! Это произвол! Мы требуем…!
     Люк выстелил в воздух. И сразу тысячи три людей пригнулись. Только жандармы с полицейскими остались стоять прямо.
     - Первое! – гаркнул Люк во весь голос. – Приказ инспектора - это приказ императора!  Второе! Через ворота вас гоняют потому, что кто-то в городе меняет вам разум, превращая в преступников. А ворота вас лечат. Третье! Тех преступлений, в которых  вы уже замешаны поголовно, хватит, чтоб вас засадить в тюрьму навсегда. И лишь из-за того, что вы действуете против своей воли, вас до сих пор не проредили картечью и пулеметами!
     - Ты – лжец! – взвизгнул агитатор, у которого Люк различил более двух десятков пси-программ, да еще с блоками восстановления… Что-то новенькое.
      - Обвинение в адрес генерального инспектора империи, - ответил Люк, - это госизмена. Арестовать.
     "Кадеты" ринулись вперед, опередив смущенных толпой полицейских. Они моментально скрутили крикуна, не замечая посыпавшиеся из толпы удары. Полицейские и жандармы прикладами винтовок отогнали самых буйных, но тут в толпе раздался вопль:
     - Наших бьют!
     И кричал это еще один индивидуум, с россыпью пси-программ, едва различимых из-за расстояния. От свечения активировавшихся блоков у Люка зарябило в глазах, а потом толпа хлынула на него.
     Чисто инстинктивно он поднял револьвер и выпалил, вложив в пулю заряд псионического поля. Толпу разорвало, словно по торту провели пальцем. Далеко – на той стороне площади обрушилась стена. И тут кадеты повторили его трюк, слаженно выпалив в толпу. Даже пси-заряд не забыли – хоть и послабее.
      Сдерживая чисто психологическое ощущение тошноты, Люк ускорил восприятие и сразу понял, что его выстрел не только разметал людей, но и сдернул пси-программы у сотни человек, или больше. Грубое очищение. Но эффективное. А жертв пока нет – пси-заряд создал своего рода воздушный шар впереди, людей лишь разбросало в стороны. Но вот зданию там не повезло. От кадетов - только раненые.
     - Убийца! – заорали в толпе. – У-бий-ца, у-бий-ца, у-бий-ца…!
     И так скандировали, напирая. Прорезь в толпе затянулась. Жандармы и полиция ощетинились винтовками, отходя с площади.
     - Ваша милость! – к нему протолкался полицмейстер. - Уходим, тут армия нужна!
     Люк хотел уже согласиться, но что-то его остановило. Чтоб он, генеральный инспектор, сбежал от людей? Он же может их всех уделать в момент! Камилла и Неаполи будут сильно разочарованы, если узнают, что он сбежал от толпы. И если город зальют кровью, то для него это будет проигрыш, а для псионика – триумф.
     - Не таких побеждали!
     Люк сосредоточился. Если пси-заряд  в пуле снял уйму псиблоков, то что он может сделать сам? И вспомнил то ощущение, когда дал псионический импульс. Ему нужна эта сила. Ему нужно дать такой пси-ветер, чтоб он выдул из голов людей ненужные мысли. До единой.
     Он расширил свое поле чувствительности, но не сетью, обволакивающей и пронизывающей, а сплошным пузырем, одновременно накачивая его энергией. Быстро и мощно. И пси-программы полетели в небытие, рушась под напором такого сильного поля. Он ощущал их сотнями, тысячами… А потом заметил, что его психоконструкты создали из своей пси-энергии вокруг него нечто вроде фильтра, не допускающего часть внешних ощущений, идущих от разрушаемых  программ. Они его защищают. Без команды и правил… Ощутив угрозу на уровне энергии.
     - Пошли вон! – как когда-то гаркнул Люк на толпу, активируя через накаченное энергией пси-поле желание уйти.
     Толпа стала редеть. Люди с недоуменным видом расходились, потеряв интерес к происходящему, и даже как бы побаиваясь друг друга.
     Люк вздохнул. На этот раз обошлось.
     В отеле он убрал всех "кадетов", кроме одного, и принялся исследовать его программы и блоки энергий. Ошибок не было. Но вскоре Люк понял, что на "кадетах", помимо его правил, есть отпечаток его личности. И в условиях большого напряжения пси-поля этот отпечаток может срабатывать как копия его личности. Как дополнительная программа поведения. "Кадеты" почувствовали угрозу перегрузки разума и создали пси-фильтр для его защиты.
     - Что же выходит, - сказал себе Люк, - если я наполню свое творение достаточной энергией, то оно будет моей разумной копией? Даже без набора правил и навыков? 
     Интересно. Надо бы поосторожнее. Но пока – ждать вечернего представления в портере. А вот что делать, если псионик просто сбежит или затаится, пока ему не надоест его искать?

Глава 48
      
     К началу представления Люк со Степаном, укрытые иллюзиями, прошли до ворот портера. Жандарм быстро понял про маскировку и вопросов не задавал. Люк заранее посылал "кадета" за билетами, так что теперь они просто вошли в зал и сели на свои места в ложе, справа от сцены.
     Люк развернул программку. Сегодня давали классический концерт.
     После третьего звонка зал был полон. Дирижер сразу привлек внимание – высокий, пожилой, с растрепанными волосами… Он взмахнул палочкой, и полилась музыка. Люк с удивлением наблюдал за работой музыкантов. Кадетов возили на концерты, но тут искусство было рангом выше. Невероятное мастерство, скорее даже единство коллектива. Пробирало насквозь.
     Люк почувствовал псионическое влияние. Он быстро настроился, но самого псионика не заметил. Музыка отвлекала, увлекала, гипнотизировала. Не без труда различил, что дирижерская палочка – источник и одновременно модулятор псионического сигнала. Проверил дирижера. Странно.
     Талант псионика у мастера был. Да, он мутант. И псионик. Но его палочка – это не первоисточник. Дирижер всего лишь вдохновенно выполняет свою работу. А с палочки идут нити энергий. К другим музыкантам и инструментам. И вот уже по залу идет энергия. Много энергии, и она сама, достигая людей, составляет структуры пси-программ. Словно основа в людях уже есть, а музыка лишь наполняет ее энергией, давая силу.
     Люк посмотрел на Степана. Тот сидел неподвижно, у него уже сформировались несколько программ. Различалась программа с набором правил, и остальные – стартовые, которые должны сработать лишь в определенных ситуациях. Но внесенные Люком в его психику изменения сделали Степана более устойчивым – новые программы не приживались, разрушаясь без внедрения. Но с каждым новым циклом они держались дольше. В зале же структуры распределялись по-разному. Люк подумал и понял – качество внедрения программы зависит от расстояния до музыкантов и от слуха. Поэтому он сразу не уловил системы.
      Но в чем же дело? Если дирижер, хоть и мутант, лишь передает сигнал, работает ретранслятором, то кто его посылает? И отчего структуры пси-программ формируются как бы сами?
     Стараясь разобраться, Люк вспомнил, как его "кадеты" проявили инициативу с фильтром. Из-за его личности, отпечатка личности, наполненного энергией, они сработали, как сам Люк. Энергия наполнила и оживила клише, энергоотпечаток Люка на его конструктах.
     Хм… Ну, допустим, энергия передается через музыку. Резонирует, настраивается на людей, настраивает их самих… Музыканты работают как ретрансляторы. Их подтолкнули, они подтолкнули… Эффект домино. И маленький импульс псионика становится лавиной. Лавиной вправленных мозгов. Более того, как Люк уже понял, некоторые особо восприимчивые люди становятся источниками вторичного пси-излучения. Опять ретрансляторы! Ну, так эти могут некоторое время сами проводить пси-программирование тех, у кого более блеклый и сокращенный набор инструкций от псионика. Но кто же и как действует, если этот первоначальный, стартовый импульс никак не различить?
     Дирижер не причем. Судя по всему, он даже не знает, что псионик. Слабый, но эффективно используемый.
     Люк нырнул волей в его палочку и осмотрелся. Вот потоки энергий. Мешает музыка! Отслеживать тут энергии – как ловить лист во время урагана. Но, вот нить… Она тянется… Тянется за сцену!
     Люк скользнул волей дальше. И попал за кулисы. Среди декораций и канатов нить энергии вела дальше и дальше, в подвал…
     Инстинкты заставили вернуться в тело и вызвать "кадетов". Через мгновение Люк увидел, что один его "двойник" встал на пути неизвестного человека, непонятно как очутившегося в ложе. Второй "кадет" нацелил на него револьвер… А потом мир смешался. Очертания стен и вещей исказились, звуки стихли. В полной тишине Люк увидел, как человек в плаще и шляпе разрывает одного "кадета", даже развеивает его, а второй рукой тянется к нему.
     Люк выстрелил одновременно с уцелевшим конструктом. И, что еще более странно – Степан тоже выстрелил. Он оказался на полу, но, похоже, неплохо сам боролся с наваждением. На месте человека в плаще остался лишь черный лоскут, который вполз в воздух, будто кто-то ушел в невидимую дверь. И ничего...
     Мир вернулся в норму. Опять лилась музыка, и только дымящийся ствол степановского револьвера доказывал, что случившееся было реально.
     Люк проверил публику. Похоже, никто не обратил внимания на пальбу. Музыканты даже не думали останавливаться. Он помог Степану встать и убрал конструкты – целого и разломанного. Впитал энергии. От "кадета" мало что осталось, но восстановить можно…
     - Ты как? – Люк спешно сделал снова прикрывающую их иллюзию.
     - Порядок, ваша милость! – прошептал Степан, оглядываясь. – Что это было?
     - Пока не знаю. Но наши пули он унес с собой.
     Едва дождавшись перерыва, Люк с жандармом вышли в холл и оттуда на улицу. Отошли недалеко от ворот. В это время Люк вызывал всех своих конструктов, игравших роли прохожих в городе. Теперь у них была новая задача – окружить портер и прилегающие улицы, срастись  со стенами, стать незаметными. Потом он начал вводить в них новые структуры датчиков и способностей, пока его конструкты не стали сложными, почти разумными существами, созданными для отслеживания псиоников. И обезвреживания. Конструкт псионику не соперник, как правило, но вот если немного перестроить его в псионическую бомбу…
     Люк чуть не засмеялся. Если тот, кто посетил их в ложе, попытается разрушить его конструктов еще раз, получится пси-взрыв. И если у этого некто есть псионические способности, он пожалеет о своем выборе. Когда очнется. Вот и польза от нестабильной и незамкнутой структуры конструкта… Непрочно, зато так долбанет – что псионики в округе отключатся. Кроме Люка. Потому что это его энергия – к нему просто вернется ее часть, пущенная на создание конструкта.
     Конечно, рассуждал он, есть возможность, что этот экзотический мутант – не псионик. А какой-нибудь извращенный вариант портальника или еще кто. Но Камилла говорила, что все мутанты имеют дело раз - с телом,  два - с энергией. Разломать психоконструкт без пси-способностей трудновато, а от близкого пси-взрыва достанется и телу, и энергиям. Просто будем ждать…
     В семь часов двери открылись. Публика стала расходиться, обсуждая концерт. И Люк следил, как его творение в арке ворот убирает с людей множество пси-программ. Минут через тридцать стали выходить и работники заведения. Дирижер – тоже. Люк и его проверил. Обычный псионик, не великий, и не имеющий никакого представления о своем даре. Здание и ворота заперли.
     - Что теперь? – спросил Степан.
     Люк расширил поле восприятия, охватил несколько кварталов и стал перепроверять. Затем использовал своих конструктов в стенах зданий как вторичные излучатели пси-энергии. Он сумел почувствовать многое, даже следы своего пребывания в ложе и остатки искажения пространства от плащеностца. И след энергий, что вел его в подвал…  Почему-то подвал не сканировался – поле не расширялось в его сторону. Пробовал послать энергодвойника, управляемого по шифрованному каналу связи, но тот просто остановился. Как будто уперся в стену, хотя до этого прошел несколько настоящих стен и землю с фундаментом. А потом сопротивление пропало – Люк ворвался в теле двойника в подвал, но ничего интересного не нашел. Хотя, некоторые странности обстановки заставили вспомнить иллюзию с фальшивой немецкой армией.
     Где-то в городе раздался душераздирающий крик. Люк мгновенно вернулся в тело и повернулся к Степану.
     - Кажись, это в парке! – сказал жандарм, доставая револьвер. – Бежим?
     - Да!
     Люк активировал часть своих "кадетов", выставив их как можно дальше по ходу маршрута. В результате, когда они добежали до ворот парка, тот уже прочесывался двумя десятками "кадетов". Тепловым зрением Люк быстро нашел в сумерках лежащее тело и склонившееся над ним нечто…
     Он выстрелил. Существо, по очертаниям напоминавшее волка-оборотня на двух ногах, но с невероятно широким и мощным торсом, взвыло, после чего бросилось бежать. Люк устремился к телу, послав конструкты в погоню.
     Женщина. Жива, но раны на шее надо убрать… Он использовал волю, исправляя то, что натворил этот полиморф. А "кадеты" и Степан загоняли в парке вервольфа, открыв пальбу по хорошо различимому силуэту.
     Раны исчезли. Люк вызвал еще "кадета", приказав доставить женщину в больницу, а сам пошел посмотреть, как дела у его протеже.
     Оборотень сначала хотел сбежать по деревьям, но пальба сбила его на землю. Теперь он рыскал, пытаясь найти брешь в окружении, пока конструкты и Степан шли на него, продолжая стрелять. Люка это насторожило. Существо огромное, сильное. В теории, такой полиморф должен был уже удрать, перебив с десяток психоконструктов и делая прыжки метров по двадцать. А этот – чисто волк на охоте.
     Оборотень упал. Люк подошел ближе. И тут монстр с ревом бросилось на него. Чудом Люк успел выстрелить, введя пси-заряд. Оборотня разорвало так, что сперва даже показалось - его просто стерло в пыль. Но через несколько секунд сверху упала вихрастая голова, а потом… Люк наблюдал, как оборотень восстанавливается, словно запустил время в обратную сторону.
     -  Полиморф…, - сказал Люк сам себе, - но восстанавливается как стихийник, воплотившийся стихийник… Вот это да-а…
     Оборотень навис над ним и оскалился. Пули от конструктов его не беспокоили.
     - Псионик, а лезешь лично? – громко пророкотал полиморф.
     Люк перетек в морского монстра и поиграл мускулатурой, показал белые клыки. В это же время, повинуясь его сигналу, "кадеты" оттащили Степана, готовившегося атаковать полиморфа саблей.
     - Не желаешь сдаться? – спросил Люк.
     - Нет.
     Оборотень бросился на него. Но морской монстр – это уже не человек. Трехметровая фигура выдержала напор оборотня, когтистой лапой Люк схватил противника за шею и шмякнул об землю. Тот вскочил, вырастил из рук лезвия не хуже стальных, потом атаковал вновь. Физически Люк был сильнее, но что сделать с врагом, который уже восстановился из ошметков? Собрать и запереть?
     Люк попробовал отрывать от него куски да бросать подальше, приказывая кадетам их держать – не вышло. Он и правда восстанавливался как стихия – без привязки к некоей материальной субстанции. Немного утомившись, скорее разумом, чем мышцами, Люк задал правила действий телу, а сам вышел в сторонку бесплотным облачком и стал проверять токи энергий. Для воссоздания тела нужна точка проекции – место, откуда энергия изливается в мир, заполняя предложенную разумом форму-клише. Потом – поляризация и выходит материя. И что у нас?
     А выходило нечто странное. Тело воссоздавалось за счет разума, именно как у стихийника. Но это было сразу живое тело, тело полиморфа!  И процесс шел с небывалой скоростью! Люк отследил разум полиморфа, попытался разобраться в механизме воссоздания тела, но тот усилил атаки настолько, что пришлось вернуться в морского монстра – заложенных навыков ему уже было недостаточно.
     Люк схватил оборотня, ввел ему через ладони и когти смесь ядов, но тот просто оставил отравленное тело и тут же создал себе новое, появившись метрах в десяти впереди, с гнусной ухмылкой.
     - Не выйдет!
     Тогда Люк вспомнил про своих нестабильных конструктов. Оборотень их не тронул, как будто почуял, чем это грозит. Он с усмешкой создал новый конструкт – по типу огромной бомбы, заправленной пси-энергией. Сверху – большая красная кнопка.
     - Последнее слово? – он занес руку над бомбой.
     - Ой…
     Длинная морда оборотня скорчилась в гримасе ужаса. А потом Люк просто приказал бомбе взорваться. Зачем ему кнопка?
     Психическая энергия выплеснулась наружу. Оборотень опустил лапы и рухнул на землю.
     - Вот так…
     Люк уже сосредоточился для создания конструкта-коробки для оборотня, как для стихийника, но над тушей появился знакомый силуэт в плаще и сразу исчез, вместе с полиморфом.
     Очень хотелось заорать во весь голос, обругать врага самыми грязными словами, хотелось топать, рвать и метать… Но Люк выдохнул и направил ресурсы на то, чтоб успокоиться. Красиво сработали, ничего не сказать. Псионик, который не позволяет себя отследить, полиморф, который восстанавливается как стихийник (должно быть межклассовый), и еще этот странный мутант…  Который не ощущается псиполями, словно стихийник, переносится как портальник и вообще, не понятно к какому классу относится.
     Люк послал сигнал местному псионику Неаполи. Тот ответил почти сразу.
     - Как идет расследование? Вроде стало шумновато.
     Люк изложил промежуточные итоги. В ответ он почувствовал бурю эмоций.
     - Это дело совсем иного класса, надо доложить Неаполи пусть пришлет группу специалистов…
     - Нет! – оборвал его Люк. – Это мое первое задание, и вы хотите, чтоб его продул?
     - Тут не место личным амбициям! – отозвался псионик. – И потом, как вы собираетесь вычислить и брать такую группу? Они сменят базу – и начинать игру с начала?
     Люк подумал.
     - Мне надо подготовиться. Вам я решил сообщить на всякий случай, если дела пойдут непредсказуемо. На границе города дежурят мои конструкты, они должны засечь любого мутанта, даже стихийника, если попытается сбежать. Мне нужна еще пара-тройка дней, чтоб идти в бой. Первый – псионик, работающий через людей как через ретрансляторы, полиморф – уязвим для пси-атак. Остается еще один…
     - И если в эту формулу добавить еще мутанта-преступника или психованных горожан, то начнется  сумасшедший дом! – закончил псионик. – И, вам не приходила такая мысль, что люди могут помогать псионику добровольно?
     Люк помолчал, обдумывая положение.
     - Трое суток. Или их поймаю или вызову подкрепление.
     В отеле Люк потребовал себе и Степану ужин. Пока ждали еду, жандарм изучающе посматривал на него.
     - Чудище… Это было грандиозно. Как в книжках… Но как этот волчара себя чинил  – уму непостижимо. А почему бомба меня не тронула?
     - Это была пси-бомба. Просто выброс энергии, ориентированной на разум. Иллюзия с набивкой…
     - Так это, - почти обиделся Степан, у меня-то разум есть! Чего же она меня не вырубила?
     - "Кадеты", - Люк лениво указал на двух своих охранников в номере. – Они вас прикрыли своей волей.
      - Чудно… Мальчишки с револьверами лезут из ниоткуда, волк-оборотень, живучий, как облако тумана, и этот, в плаще и шляпе… Жил же спокойно…
     - Обратно хочешь? – спросил Люк.
     - Не-а, - Степан с улыбкой устроился в кресле. - Вот же дело. Не то, что у дороги стоять…
     Люк вызвал одного "кадета" и стал дополнять и перерабатывать его структуру. Живучий, как облако?  А почему бы и нет? При разрушении конструкт распадается на этакую трехмерную мозаику. Если создать конструкт единой формы – он будет как оболочка с энергией. И эту энергию могут похитить, разрушив конструкт. Поэтому конструкты создают из элементов – частей, каждая из которых имеет свою энергию и набор программ, в том числе – для восстановления.  Восстановления себя и других частей - если конструкт повредили, то поврежденные части должны отрасти за счет программ и энергии уцелевших. Полное разрушение конструкта возможно лишь если атакован основной запас энергии или в атаке присутствуют пси-элементы, запускающие процессы разрушения во всех частях конструкта. Например, меч-конструкт, он обладает не только действием на тело конструкта, но и вторичным действием на его программы и правила. Можно сказать, что пронзая противника-конструкта мечом-конструктом его не просто ломают, но и провоцируют на саморазрушение элементов. Поэтому против конструктов обычное оружие не эффективно – в нем нет пси-составляющей, и конструкт быстро восстановится.
     Люк усмехнулся. Если сделать сверхмалые элементы с собственным запасом энергии… Такие маленькие, что любой конструкт лишь поменяет их положение. Как рукой перебирать шарики в миске. Они останутся целыми. И сохранят общую форму своей группы.
     - Конструкт, способный восстанавливаться, - проговорил Люк. - И не поддающийся изменению извне – сколько бы псиоников к нему ни подключилось, оставшихся элементов будет достаточно, чтоб подавить любые программы.
     Структура "кадета" послушно изменялась. Люк оставил для себя вход, чтоб через клише своей личности активировать процесс передачи новых правил и навыков. Подготовился… Потом запустил процесс. Элементы начали распадаться на более мелкие, но накаченные энергией. Внешняя форма конструкта не изменилась.
     - Этого "кадета" уже не развеют по ветру…
     Люк едва успел убрать свое творение, когда слуги принесли ужин, и улыбнулся сам себе. Это успех. Это почти триумф. Но пока лишь он об этом знает. 

Глава 49
      
     К утру Люк не только отдохнул, но и подготовил двадцать свежих "кадетов" с тщательно измененной структурой и новым набором программ поведения. Особым сюрпризом были псионические устройства, встроенные в руки конструктов. Они могли создавать вихри пси-энергии, что не только гарантированно вырубало любое мыслящее существо и развеивало чужеродные конструкты, но и, в теории, не позволяло открывать порталы. Так же "кадеты" теперь могли поглощать подвижных и изменчивых врагов по типу стихийников, становясь для них передвижной темницей.
     Утром Степан, отсыпавшийся в соседнем номере, пришел сообщить, что прислуга спрашивает, нести завтрак или гости сами выйдут в общий зал внизу.
     Люк поглядел на заполненный готовыми конструктами номер, которых он опять проверял. Потом повел рукой, переводя их в энергию. "Кадеты" исчезли.
     - Прогуляемся до зала. Мне следует сменить обстановку.
     Им подали омлет, тосты, масло, повидло, и овсянку. Пить предлагалось чай.
     - У нас сложности с продовольствием, - сказал Люку хозяин гостиницы, - продовольствие идет на рынок и в казармы, нам дают что останется. С мясом стало совсем невесело.
     Люк кивнул. За едой послал одного из "кадетов" проверить продуктовые склады. Впечатление такое, что его распоряжения о проверке накладных и прочем пропустили мимо ушей. Что же…
     Патруль конструктов задержал конвой с продовольствием, идущий из города. Люк частично взял управление на себя. Удобно есть в отеле и одновременно управлять своими "кадетами".
     - Что за дела?! – заорали жандармы, выбираясь  из машины сопровождения.
     - Вы вывозите продовольствие из города, – сказал Люк через конструкта.
     - И что?! У нас накладные!
     - Поддельные! – сказал Люк, когда конструкт вырвал бумаги у жандарма. – Вывозите продовольствие из города, хотя это запрещено, охраняете нелегальный груз…
      Жандармы тут же открыли пальбу, водители из нескольких машин поддержали их. Но пули только чуть замедлили конструктов. Люк добавил функцию дублирования, не без труда превратив двух "кадетов" в двадцать два. Энергии маловато, но на короткий бой ее хватит.
     "Кадеты" перестреляли всех до одного, после чего собрали оружие, тела, загрузили в машины и поехали к складу, с которого, по документам, груз и везли. Там, после недолгого разбирательства, сменили охрану, дополнив ее "кадетами", и арестовали десяток человек. Потом вызвали полицию, предоставив им разбираться.
     - Если вам не хватит полномочий, - проинструктировал Люк напоследок ошалевшего полицейского офицера, взиравшего на кучу убитых и оружие, сваленное во дворе склада, - то ссылайтесь на инспектора и требуйте помощи гвардии.
     К концу трапезы Люк успел через "кадета" позвонить в штаб гвардии и потребовать выследить, куда это возят ворованные продукты из города, а заодно усилить проверки на дорогах.
     - Если что – ответите лично. Как те жандармы.
     Он так же уведомил полицмейстера и главу жандармерии о случившемся. Пора разгребать этот гадюшник! И, самое поганое – ни у одного убитого человека не было и следов внушения! То есть, они и есть такие вот… Нет, прав Неаполи, как же прав…
     Люк задумался. По-хорошему, надо бы провести аресты и допросы. Но не может же он допрашивать всех подряд? Или даже всех жандармов… Хотя, почему нет?
     "Кадет" возник без промедления. Сперва допрос… На руках конструкта появились незаметные обычным людям накладки. Этакие кастеты, провоцирующие выбросом пси-энергии говорить правду. Отключатели внутренних барьеров. Несколько тычков от такого дознавателя, и самый упорный не удержится. Модель отключения психических барьеров он знал от псиоников, учивших его вести допрос. Именно то, что он сделал случайно в штабе партии Независимого Крыма. Люк быстро добавил ему способность запоминать и анализировать факты, скопировав свою же модель мышления. Проверил основные реакции. Порядок.
     До обеда Люк разослал по городу обновленные произведения. Обыски, аресты, допросы. "Кадеты" действовали сами. И лишь пересылали ему по пси-связи основную информацию. Люк лишь слегка подредактировал инструкции, уточнив, что убийц надо сразу расстреливать. Степан сидел с телефоном, отвечая на звонки властей и иногда спрашивая что-нибудь по делу у Люка.
     - Когда мы в портер пойдем? -  спросил он, переводя дух после общения с истерически настроенным чиновником.
     - Уже скоро, – Люк взглянул на часы. – Не надо сидеть до вечера.
     Около трех они подошли к знакомой арке. Самое поверхностное сканирование волей подсказало Люку, что в здании ничего интересного нет. Он обыскал подвал и нашел лишь остаточные искажения энергий, предположительно от открытия портала. Да и фон пси-энергии говорил, что тут был псионик. В прошлый раз он сумел прикрыть себя иллюзией, которая еще и экранировала пси-излучение, но теперь просто сбежал. А куда сбежал?
      Волей Люк потянулся к искаженным энергиям. Это вам не круги на воде, следы от открытия портала при желании можно прочувствовать насквозь, до точки выхода. Но его ощущения стали размытыми где-то на складах в северо-восточной части города. Люк активировал ближайшего конструкта, через него создал еще сотню. Даже покачнулся от такого расхода энергии. Но как же удобно работать через ретрансляторы!
     "Кадеты" оцепили склады.
     - Нужна машина…
     И Люк вообразил тот самый малиновый лимузин. С водителем. Он появился, сперва прозрачный, но через несколько секунд налился красками. Дверь открылась. Люк почти упал на сиденье. Тело хотело есть и интенсивно качало энергию из окружающего пространства. Вот так дела…
     - Вы в порядке? – Степан протиснулся в машину.
     - Да, - Люк сел удобнее. – Просто малость устал.
     Пока машина их везла, он использовал метод концентрации, чтоб через волю насытить себя энергией. У Камиллы это получалось лучше. Но когда они подъехали к складам, Люк уже мог сидеть прямо и не клевал носом. Открылись двери лимузина, только Люк не полез наружу. Вместо этого сгонял одного из ближайших "кадетов" в лавку за едой. Тот приволок неплохой кусок вяленого мяса. Другой кадет принес из закусочной кастрюлю с тепловатым компотом. Не тратя времени, Люк положил руки на трофеи и разрешил телу есть. Степан с интересом следил за процессом, покручивая ус. Когда "кадеты" унесли кость и пустую кастрюлю, он хмыкнул.
     - Теперь вам лучше?
     - О да, намного.
     Люк вскочил. Превращение еды в энергию… Камилла бы его подняла на смех и потом изводила бы шуточками про неэффективные методы. Давно должен же освоить черпание энергии вселенной, а он до сих пор в сложные моменты просто ест! Оправдание в том, что с армией конструктов он развернулся не на шутку. Но нельзя себя так утомлять. Вычислил же свой предел – так чего развел муравейник из конструктов? Надо аккуратнее.
     - Ну, проверим склады! 
     Территорию быстро оцепили конструкты. Полицию Люк предупредил, но велел держаться на расстоянии. Вышагивая вдоль ворот, начал проверять волей помещения. Пока вроде ничего. Остаточные энергии от портальника ощущались повсюду. Видимо, он сюда приходит часто. И эти искажения мешают найти настоящий след. Но Люк на ходу понял, как этот плащеносец мог разрушить "кадета". Похоже, он тоже гибридный. Если полиморф имеет еще и способности стихийника, то этот портальник создает воронки психической энергии. Вихри, по типу тех, что Люк сам недавно встроил в своих конструктов в качестве новых способностей. Да… Именно такой вихрь.
     Похоже, портальник открывает порталы этими воронками пси-энергии, но может использовать их для развеивания конструкта. Или для искажения пространства, отклоняя любые атаки.
     По спине пробежал холодок. Если этот преступник достиг высокого мастерства, то, вполне возможно, способен стать одним большим пси-искажением. Мгновенный перенос со скоростью мысли и возможность напасть откуда угодно. Даже изнутри.
     Люк остановился и дал пси-импульс. Ничего. Сильнее! Еще!
     Силуэт одного из складов дрогнул. Конструкт-иллюзия! Специальная, многомерная, чтоб проверяющий псионик увидел склад и каждую вещь внутри. По команде Люка несколько "кадетов" дали общий залп, усилив пули своей пси-энергией. Иллюзия дрогнула и развеялась.
     - От оно как! - Степан выхватил револьвер. – Ваша милость, не лезли бы вы туда…
     Склад почти не изменился, но ворота теперь были распахнуты. Люк выслал вперед "кадетов", но и сам рвался в бой. Ему надоело гоняться за этими мутантами. Конструкты быстро обыскали каждый угол, но вернулись ни с чем. Склад был пуст.
     - Тут должен быть подпол…
     Едва Степан это сказал, в воздухе перед ними появилась пушка. Горное орудие глядело на них из-под открытой деревянной дверцы в полу. Страшный вихрь пси-энергии пронзил Люка, мешая двигаться, а через секунду грохнул выстрел.
     Их отбросило на несколько метров. Люк вылетел из своего тела и волей оттащил его в сторону, на ходу стараясь починить. Даже вне тела соображалось с трудом. Картечь, заряженная пси-энергией, вот что это было. Пси-атака и потом картечь. Что за жуткие ощущения… Конструкты  вокруг попадали, словно бесполезные куклы. Хотя, они не исчезли, значит, очнутся.
     Он влез в тело и встал, опираясь на стену. Боль… Откуда в его теле она?
     Люк выбросил вперед руку, обращая ее в лезвие. Охапку мечей–щупалец. Лезвия задели что-то упругое, мощное. Слабость навалилась… И тут внутренний приятель, про которого он почти забыл, пробудился.
     Тело мгновенно выросло в морского монстра, потом его чешуя претерпела некие изменения, став темнее и толще. Похоже, второе сознание сделало модификацию – своего рода псионический отражатель. И теперь монстр ударом когтистой руки отбросил в сторону пушку, разворотив пол, а потом за шкирку достал раненого оборотня. Тот не спешил исцеляться. Возможно, чувствительность к психическим полям, проявившаяся после первой атаки рукой? Да, в Люке сейчас много пси-энергии…
     Оборотень дернулся, краем глаза Люк заметил вылезающего из стены плащеносца. Он с ревом вернул себе контроль и пошел в бой. Оборотень, очнувшись, стал кромсать его шкуру, а портальник атаковал потоками пси-энергии, словно в насмешку оставаясь неуязвимым для физического урона. Воющая груда мышц с зубами и когтями, и черное пятно, посекундно меняющее свою дислокацию… Люк дрался как полиморф, но дополнял силу тела психическими волнами, рассчитывая вырубить противников. Не известно, сколько сил портальник израсходовал на свои фокусы, но сбежать он и не пытался. А оборотень оказался вполне уязвим, если вкладывать в атаки еще и психическую силу. Восстанавливался он уже не так шустро.
     Чуя, что слабеет, Люк шмякнул полиморфа об пол, а потом переключился на портальника, ударив его мысленным импульсом. Почти ничего… Тогда Люк вцепился в оборотня и попытался превратить его в энергию. Тот уменьшился, потом вновь вырос и с ревом вцепился в Люка. Так они некоторое время катались по полу, но Люк не отставал. Он попробовал еще раз, еще… И у него получилось! Груда мышц обернулась световым маревом, которое он без труда разогнал.
     Портальник превратился в мерцающее звездами пятно, надвинулся вплотную. Монстр куда-то исчез, Люк опять был собою. Пятно стало затягивать. Он цеплялся за пол, понимая, что нельзя позволить этому его поглотить. Опять навалилась усталость, апатия. Но он собрался с силами, резко развернулся и пронзил эту странную штуковину рукой, вложив в нее столько психической энергии, сколько сумел. Картинка распалась, поблекла и пропала. Неприятные ощущения исчезли.
     Люк вскочил. Револьвер в руку, "кадеты" уже шевелятся… Из-за ящиков неспешно вышел парень в простой одежде. Псионик. Так и лучится довольством, да психической энергией. И как его конструкты проглядели?
     - Впечатляет! – с усмешкой сказал он. – Браво-браво! – и изобразил аплодисменты. – Сдаюсь.
     - Что значит "сдаюсь"? – спросил Люк, направив на него револьвер.
     - А то и значит! – парень разве что не хохотал. – Хочу служить империи и добровольно сдаюсь в руки правосудия. Вам. Такому могучему и сильному.
    Люк нажал на курок. Пси-заряд оказался чрезмерным – псионика разнесло в пыль.
    - Так не восстановишься.
     Тут Люк вспомнил про Степана и повернулся… Жандарм сидел у стены, ошеломленно ощупывая себя.
     - Степан? Ты живой?! – Люк потянулся к нему волей.
     - Есть такое, ваша милость, - выдохнул жандарм, вытаскивая из шинели картечь.
     Люк подал ему руку, помогая встать. Да, он в порядке. Более того…
     - Это как же оно?
     Люк рассмеялся.
     - Ты мутант теперь, Степан! Регенерат. Это которые восстанавливаются. Картечь была с псионическим зарядом, чтоб моих конструктов ломать, а у тебя она запустила скрытую мутацию. Вот ты и выжил.
     Круглое лицо Степана вытянулось.
     - Это что же, теперь жить вечно?
     - Не, - сказал Люк, - только пока не убьют.
     - А, - успокоился Степан, - тада ладно…  А что я жене-стерве скажу? Детям? Хоть и мелочь, но свои же!
     - Ничего не говори, - предложил Люк. – Доживешь до сотни, а там можно и признаться. Если потребность будет. Или наши тебе помогут. Слышал, можно заставить обычных людей забыть про родню-мутанта. Словно его и не бывало. Или просто чтоб про тебя они не думали. Ну, это для секретности. Но это тоже не обязательно. И вообще, Степан, поедешь работать в Крым?
     - В Крым? – жандарм сразу оживился. – Так это, с нашим, да… А кем?
     - Да хоть бы и полицмейстером! – сказал Люк. – У нас там генералы толпами, а умного полицмейстера не сыскать. Вот ты и будешь, за неимением прочих!
     Они рассмеялись незатейливой шутке. Когда выходили наружу, Люк велел очухавшимся "кадетам" которые еще двигались с трудом и воспринимали только устную речь, поддержать Степана под руки.
     - Не желаете перекусить? – спросил Люк, вспомнив свои ощущения после превращения.
     - Жрать хочу, ваша милость! – сказал Степан похохатывая.
     Лимузин-конструкт еще был цел. Люк забрался внутрь, наскоро проинструктировал самого адекватного из "кадетов" относительно полиции и велел ехать в центр города. Там он видел один ресторан…
    Уже по пути Люк впитал всех ненужных сейчас конструктов, и набросил на себя и Степана иллюзию, чтоб их не узнали. Заодно изменил лимузин снаружи на более скромную модель сливового цвета. И вот уже в ресторан входят два господина слегка навеселе (Люка и Степана от потери сил ощутимо пошатывало).
     К ним сразу подскочил официант.
     - Чего изволите?
     - Неси, что есть горячего и с мясом! – сказал Люк. – Но пить – только чай! Нам надо быть трезвыми… И вообще  – неси, что есть хорошего!
     Официант упорхнул, и вскоре на столе появилось жареное мясо, картофельное пюре, чай, а к ним салаты, сыры, паштеты, крекеры, пряники... Под конец они даже прикончили небольшой торт. Люк расплатился, отказавшись от сдачи, и повел Степана до лимузина – от еды они набрались сил, да, но теперь нестерпимо хотелось спать.
     Степана сморило в машине. Глядя на посапывающего новичка среди агентов императора, Люк невольно рассмеялся.
     - Вот и я стал наставником…
     Он послал сигнал имперскому псионику. Не дав задать ни одного вопроса, передал сведения по операции.
     - Мне нужно еще сутки, чтоб определиться с состоянием дел в городе. До связи.

Глава 50

     - Слышь, Степан!
     - Чего, ваша милость? – жандарм, разомлевший на диване у телефонного столика, выпрямился и вскочил.
     - Расслабься. Ты когда превращался, ничего особого не почувствовал? Может, вспомнилось что необычное, а? – спросил Люк, садясь рядом.
     Жандарм призадумался.
     - Хм, да было. Будто воспоминание какое. Как я мальчонкой несусь на лошади, в руке - сабля, трава по ногам стегает… Но не бывало такого, я лошадей того, опасаюсь издавна… И потом я очухался, картечь выковыривал… А вообще, сейчас прямо хочется в седло и чтоб ветер свистел!
     - Понятно… 
     Ощущения. Ощущение револьвера в руке. Оно было словно частью его. И эти звонкие шаги тогда. Он спал, а тогда проснулся. И стал собою.
     Люк посмотрел на стопку принесенных ему отчетов. Полицейские нашли под складом подземный ход за город и рядом с ним – машину. Хорошую, почти как малиновый лимузин. И вполне настоящую. Он и сам нашел их, прочувствовал волей уходя, но тогда даже не осознал. Лишь сегодня покопался в собранной информации и вспомнил. Хм… Расслабился. А с гибелью врага проблемы не исчезают вот так сразу.
     Город продолжали проверять. Конструкты с навыками следователей вскрыли массу преступных схем, аресты и допросы шли круглосуточно. Попытки профсоюзов организовать сопротивление Люк подавил, послав к разведанным местам сбора отряды гвардии. Агитаторов арестовывали на месте, остальных людей заставляли разойтись, при сопротивлении в ход шли дубинки и стрельба в воздух. Небольшие группы вооруженных мятежников конструкты с расширенными способностями слежения своевременно обнаруживали и хватали.
     Было просто противно, насколько власть, преступники и обычные люди срослись воедино, не желая ничего менять. Всех устраивала такая иерархия – люди воруют со складов и заводов, подкупленные жандармы и полицейские их защищают, а подделанные чиновниками документы позволяют перевозить и перепродавать любые грузы через черный рынок и контрабандистов, не платя налоги. И каждый в этой системе получает свой кусок. Только государство терпит убытки, которые местные списывают на тяготы войны.
     Сперва многие рвались показать инспектору, кто здесь главный. Но после гибели мутантов атаки потеряли свою силу, а интенсивные аресты и расстрелы обнаруженных убийц охладили пыл. По крайней мере, Люку так казалось. Конструкты выловили и тех, кто хотел атаковать семью Степана,  и сразу три независимые группы самозваных убийц, собиравшихся поохотиться на инспектора, и даже группу психов, планировавших поджечь город, чтоб инспектор сбежал, потеряв способность влиять на ситуацию. Однако, Люку было беспокойно. Он чувствовал, что еще что-то не учел.
     Телефон зазвонил. Жандарм выслушал говорившего, переспрашивал и записывал, потом повернулся к Люку.
     - Ваша милость, у нас проблемы.
     - Что там? – Люк отвернулся от окна и подошел ближе.
     - Воинские части. Гарнизон. Солдаты вернулись в казармы, у них оружие. Офицеры говорят, что ситуация вышла из-под контроля инспектора и требуют ввести военное положение в городе.
     - А если штаб округа даст добро на это, - сказал Люк, - то власть в городе перейдет в ведение военных чиновников.
     - И опять вся мерзость начнется по новой, но уже без жандармов и полиции, которые станут штатскими в условиях военного положения, или будут приняты на службу в воинских чинах, - продолжил Степан. – Самое противное, они могут получить согласие штаба…
     Люк на всякий случай послал свободных конструктов взять под контроль телеграф, как гражданский, так и в армейском штабе. Из записей последних сообщений следовало, что никакого запроса пока не было.
     - Только мне пререкаться со штабными не хватало! – ругнулся Люк. – В теории, инспектор действует по воле императора, только другой инспектор более высокого ранга может меня отозвать. Но тут есть техническое противоречие – запрос на введение военного положения отменяет любые текущие приказы и полномочия. Мне обязаны подчиняться даже генералы, но лазейка в том, что любой подчиненный может высказать недоверие начальству и потребовать разбирательства от вышестоящего чиновника. Это они и пытаются сделать. Чтоб приостановить следствие и аресты, допросы, расстрелы и прочее. Тогда в город вступят войска для контроля военного положения, а меня и местных генералов отправят выяснять отношения в присутствии комиссии, куда войдут мой начальник и кто-то из генштаба.
     Степан пожевал губами.
     - Этак они разбегутся, кого не поймали еще. Да и вас могут отозвать на более важный участок – вы же убили мутантов, а для разборок того, что осталось, пришлют обычных следователей.
     - И они тут увязнут, как в трясине, - заключил Люк. – Мне удалось взять под контроль телеграфы, но есть еще пути. Надо вызвать городское и военное начальство, в полном составе. И офицеров гарнизона. Немедленно.
     - Понял, будет сделано! – Степан стал набирать номер.
     Через час в здании городской управы было организована встреча с чиновниками и офицерами. Люк вошел в зал, и сразу прошел на сцену, оставив Степана и двух конструктов у двери. Он посмотрел на собравшихся. А они осмелели. Или обнаглели? Слишком гордо смотрят. Считают, что уже победили? Ну-ну. Люди в кабинетах часто недооценивают людей с оружием. Ничего, разберемся.
     - Что, бунт на корабле? – вкрадчиво спросил Люк со сцены.
     - Что вы имеете ввиду? – полицмейстер привстал. По рядам чиновников прошел шепоток.
     - Солдаты вернулись в казармы гарнизона – это раз, - сказал Люк, расхаживая туда-сюда по сцене. – Офицеры требуют ввести военное положение – это два. И, лишь вопрос времени, когда кто-то из штаба потребует ввода войск. Понятно, что солдаты и офицеры действуют по приказам начальства. – Он повернулся к залу. – Вы рассчитываете на военное положение и отзыв инспектора до конца расследования. Так?
     Градоначальник встал со своего места. Лицо спокойное, словно он за столом закуски дегустирует. А полицмейстер, похоже, понял, куда ветер дует. Не доволен. Даже очень. Отправят строевым армейским капитаном с его генеральской должности в городе – вот вам и военное положение. Так и на войну попасть можно. А ему бы тут порядок навести. Только работать начал…
     - Вы поймали и уничтожили мутантов-преступников, - сказал Скубов. – В тоже время, ваши действия вызвали в городе панику и массовые беспорядки. Да еще эти ваши двойники, расстрелы… Люди обеспокоены. Возможны бунты, по сути, они уже происходят. Поэтому ваш отзыв рационален, это успокоит население. А справиться с расследованием мы можем и сами.
     - Предоставьте мне самому решать, как исполнять свои обязанности! – повысил Люк голос. – Ничего не кончено, пока я не скажу! Расстреливают только выявленных убийц, чья вина не вызывает сомнений. Телеграф в городе и штабе мои конструкты взяли под охрану, если кто пошлет запрос о военном положении, того я лично расстреляю за госизмену!
      - Вы опоздали, запрос уже послан! – с ухмылкой сказал Скубов.
      Люк выхватил револьвер и выстрелил, добавив пси-энергии. На месте градоначальника остался кровавый сполох, забрызгав всех, кроме самого Люка. Он убрал оружие, стараясь сдержать гнев.
     - Итак, продолжим. Власть в городе временно передается полиции. Кто заговорит о военном положении – получит пулю. Гвардия пусть следит, чтоб никакие неучтенные части не покидали город и не входили в него. Любые скопления неработающих граждан разгонять, не дожидаясь команды. Агитаторов и работников профсоюзов арестовывать, если рот откроют. В случае нападений – действовать слаженно и жестко. Если потребуется – пулеметы и горные пушки со шрапнелью у вас есть. – На этих словах офицер гвардии побледнел, но кивнул. – Гарнизоном займусь лично. Оцепить прилегающую территорию, поставить бронемашины и патрули с пулеметами для усиления. Возможны провокации. Гражданских не подпускать к патрулям ближе двадцати метров.
     - Ваша милость, - камеры переполнены! – выдохнул полицмейстер. 
     - Казнить тех, кто отбывает срок за убийство, насилие, или сидит не в первый раз! Конструкты вам помогут навести порядок.
     - Но там будет не менее пары тысяч, - сказал помощник полицмейстера, - а то и три. У них в городе родня, возможно что угодно!
     - Во всем ссылайтесь на мои приказы и конструктов. Мы должны отстоять город!
     Пока лимузин ехал до гарнизона, Люк через одного из "кадетов", действовавших по окраинам в составе имперской гвардии, обнаружил логово контрабандистов и скомандовал к атаке. Началась перестрелка. Потом конструкты на грузовике высадили ворота нелегального склада и в первых рядах атакующих ворвались внутрь. Там тоже пришлось побегать – в огромном помещении им противостояло около сотни человек с пистолетами, ружьями и парой пулеметов. Они прятались за многочисленными ящиками и мешками, образовавшими целый лабиринт. Но у нескольких конструктов был навык теплового зрения, что очень помогло сохранить людей в этой схватке. С десятком раненых конструкты и гвардия выиграли эту схватку за полчаса. 
     Лимузин двигался медленнее, чем хотелось – на улицах много народу, словно забывших о существовании тротуаров. Ни полиция, ни машины не могли заставить людей уйти с дороги. Люк нырнул волей в нескольких человек. Никакого влияния. Просто они потеряли свои уже привычные наборы правил и внушений. И теперь просто агрессивны и не совсем адекватны.
     - Хотите внушения? – усмехнулся Люк. – Получите! Вот...
     Он дал мысленный импульс, вложив в него набор правил "хорошего гражданина", как сам их и назвал. Люди застыли, а потом одновременно начали расходиться. Однако, это было непростой работой – сразу захотелось есть. Он понемногу восполнял энергию из окружающего пространства, когда они наконец миновали оцепление и приехали.
     Гарнизон представлял из себя огороженную территорию с трехэтажными зданиями казарм и одноэтажными - складов. Штаб гарнизона располагался в несколько неуместном особняке в стиле барокко, а в самом центре стояло большое здание, похожее на торговый павильон. Люк сразу почуял - там много людей.
     - Что за здание? – спросил он у подбежавшего к машине армейского офицера.
     - Старое здание пассажа. При строительстве там открыли клуб для развлечения солдат.
     - Не жирновато ли? – Люк с неудовольствием оглядел конструкцию. – Ну, посмотрим, что там творится.
     Внутри было много комнат-павильонов имевших двери и окна как наружу, так и в стенах, но люди в массе были в центральном павильоне, где окон как раз было маловато. Электрический свет, бильярд, неплохо обставленные комнаты, напомнившие офицерский клуб – это никак не вязалось с обликом гарнизонных солдат. А они тут были повсюду. Кто спал, кто жрал, разложив съестное на столе, словно это пикник на природе, где-то играли в азартные игры. Отчасти напоминало захват города вражеской армией, расположившейся в самом роскошном доме. Никто и не думал реагировать на офицеров или самого Люка.
     В большом зале был форменный вокзал. Тюки, чемоданы, люди, спящие или сидящие кто как… Среди солдат Люк с удивлением заметил женщин! Это уже ни в какие ворота…
      - Что в гарнизоне делают женщины? – спросил Люк офицера.
      - Женщина на войне делает то, что ей скажут! – проорал один солдат, дыша перегаром, и заржал. Глумливый хохот прокатился по залу.
     Люк вытащил револьвер и невозмутимо направил на солдата. А когда у того изменилось выражение лица, нажал курок. С грохотом выстрела несколько человек вскочили, один даже с винтовкой, двое с револьверами… Считать и рассматривать Люк не стал. Он просто начал стрелять, дополнив картину несколькими конструктами. "Кадеты" быстро убрали излишне активных и стали вытаскивать тела во двор. Потом так же быстро начали обыскивать и разоружать уцелевших. Люк с холодным гневом смотрел на этих солдат.
     - Почему тут женщины? – спросил он снова.
     - Это беженцы, ваша милость! – пролепетал офицер. – Их девать некуда, вот и приютили...
     - И устроили бордель с питейным заведением? – спросил Люк. – Где гвардия?!
     Офицер гвардии тут же очутился рядом.
     - Первое – женщин всех переписать. Кого можно – отправить к родственникам за государственный счет, кого нельзя - устроить на работу. Поселить в городе. Свободных мест у вас в избытке. После недавних арестов и расстрелов с этим проблем не будет. И следить, чтоб работали как положено! Без баловства!
     Люк прошел по залу.
     - Второе… Всех солдат гарнизона отправить в действующие войска. Небольшими отрядами в разные части. С пометкой в личном деле – "неблагонадежный".  Кого взяли пьяным – в штрафбат. Офицеров понизить в звании и послать на переподготовку. С пометкой в личном деле "не контролирует подчиненных".  Третье. Следующий гарнизон должен быть из другого региона, а пока его функции возьмет на себя гвардия. Понятно?
     На обратном пути в пресловутый отель Люк обратился к Степану.
     - Вот скажи, как такое может быть? Война, а люди, вместо того, чтоб  собраться вместе и бить врага, ведут себя на своей земле как разбойники! Совсем потеряли и совесть и здравый смысл!
     - Так бывает…, - вздохнул Степан. – Хотя эти уж вовсе никакие… Живут в военное время, оттого из людей и лезет всякое. А вот перебили вы там народу немало…
     - Хм… Считаешь, зря? – спросил Люк, глядя в окно лимузина.
     - Нет, правильно. Ежли солдат не встает, честь не отдает, да на начальство бросается с оружием – на что нам такой солдат? Обалдели оне. Дисциплину забывать нельзя. Какой ни был бы начальник – свое место солдат знать должен. Иначе рассыплется держава.
     В отеле Люк по телефону отдал новые инструкции. Потом связался с псиоником, переслал ему отчет о проделанной работе и список своих требований по наведению порядка в городе…

***
     Вернувшись с портальником и Степаном в Крым, Люк отправил своего протеже осматривать бункер, где они и очутились, уболтав одного агента заняться новым регенератом, а сам отправился писать отчет для Неаполи. Хорошо, что один псионик уже научил его переносить воспоминания в текст, иначе бы провозился сутки… Подать отчет помощнику и ждать вызова в кабинет…
     Неаполи пролистал в который раз бумаги и широко улыбнулся.
     - Поздравляю, Люк, ты великолепно справился. Эти гибридные мутанты – опасные противники. Конечно, тебе бы следовало вызвать подмогу… Но… В целом – великолепно. А уж твои конструкты-следователи… Ими многие наши специалисты заинтересовались. Место в учебнике истории ты себе уже обеспечил. А теперь – еще и в учебнике для псиоников.
     - Ощущение есть, - сказал Люк, - предпринятые мною меры были слишком тотальными. И жесткими. Я должен был вести расследование, а устроил повальные обыски и аресты, перетряхивая каждую мелочь и каждого человека. Изображал из себя не пойми что, весь город наполнил своими конструктами… И чуть не потерял контроль над ситуацией.
     - Хм, чиновники тебя чуть не обставили! – хихикнул Неаполи. – Но ты выкрутился. Молодец. Да еще привел нам нового регенерата.  Очень правильное решение, как и то, что ты не стал трогать дирижера. И вообще, над твоими наработками нам еще придется повозиться.
     - В смысле? – удивился Люк.
     - Ты открыл своими подвигами некоторые, скажем так, возможности, которые нам надо разобрать со специалистами. Оценить перспективы. Клише разума, дающее при наполнении энергией эффект личности, микроструктурные конструкты, псионическая пуля, активация мутанта предметом с пси-энергией…
     - Не будете же вы стрелять в людей пси-пулями, чтоб сделать их мутантами? – встревожился Люк.
     - Ну, не во всех! – весело сказал Неаполи. – Хотя, искушение использовать открытый тобою метод велико. Пойми, вирус мутаций есть у каждого на планете. И если мы сумеем активировать его у проверенных людей,  то обставим научные отряды рейха сразу и массово. Это вам не эксперименты по внедрению способностей – это пробуждение уже имеющихся. Кстати, - он опять улыбнулся, - ты понимаешь, почему у немцев так плохо идет процесс внедрения способностей?
     Люк подумал.
     - Вирус. Он защищает генетический код.
     - Правильно, - Неаполи засмеялся. – Вирус прописан в ДНК всех людей, но активация сверхспособностей происходит едва ли у одного на сто тысяч. И когда немецкие мастера пытаются привить вирус одной способности в организм с вирусом другой, тот сопротивляется. Активна способность или нет – но вирус идет на вирус. А наш метод, твой, подразумевает, что выброс пси-энергии может смоделировать активацию сверхспособностей. Даже если один из ста сработает - мы уже будем впереди! 
     - Понять бы, отчего один и тот же вирус так по-разному реализуется в людях! – сказал Люк.
     - Ну, многое уже понятно, - Неаполи зевнул. – Коды генов разные, активация всегда связана с некими обстоятельствами… Тут психика и ее стартовый импульс запускают процесс. Еще не было ни одного мутанта, который был бы в противоречии со своими способностями.
     - Инспектор, а как вы стали мутантом?
     - Меня хотели казнить, -  Неаполи расхохотался.
     - А за что?
     - За госизмену, – инспектор просто трясся от хохота. – Не здесь. Это было в эпоху восстановленных монархий, когда Республика Новая Франция воевала с Королевством Франция. Я был на стороне монархии, служил в иностранном легионе. Угадай, кто был моим начальником?
     - И кто же? – спросил Люк.
     - Гэдвин Шульц!
     Неаполи просто наслаждался произведенным эффектом.
     - Правда, тогда мы оба не были мутантами.

Глава 51

     Очень быстро Люк понял, что "печатный станок" не зря так назвали. Едва он пришел в себя от зачистки города, название которого забыл спросить, как его вызвали в комнату ожидания – новые разнарядки подоспели. 
     - Люк Ланц! – к нему подошел чиновник. – У вас есть выбор: либо вы отправляетесь на подавление военного мятежа, либо занимаетесь беженцами. Ваш выбор?
     Люк был почти в панике. Потом собрался.
    - В каком состоянии дела там и там?
    Чиновник просмотрел бумаги.
     - Люди для расселения и трудоустройства прибудут через три дня. Или чуть меньше. А вот мятеж происходит прямо сейчас.
     - Можно меня послать на мятеж и если справлюсь быстро – перекинуть на беженцев?
     - Что же, попробуйте…
     Вызванный портальник подал ему руку и мир исчез.
     Люк медленно приходил в себя. Какие странные ощущения. Он открыл глаза и тут понял, что их три!  Поднес к лицу руку… Что это? Это вообще не рука. Люк расширил восприятие, изучая свое тело. Нет. Это вообще было не его тело. Это было нечто… Механизм. Робот. Как в старых книгах. И он стоит в лесу. Летнем лесу с почти непонятными растениями и деревьями.
      Как странно. Он – робот, но ощущения как от живого тела. Пси-поле дает возможность чувствовать окружающий мир. Но что вообще происходит? Продолжив изучать себя, Люк понял, что этот робот имеет четыре ноги, основную часть, голову с устройствами наблюдения и целый набор рук. Он может ходить почти как паук, или скорее, как рука на пальцах, а при необходимости можно сменить конфигурацию, превратившись в нечто вроде пушки. Энергетической пушки. Есть вспомогательные орудия, несколько видов, но пушка – это почти весь он сам. Боевой робот.
     Он постарался сосредоточиться. Ну, занесло, ну, пока непонятно… Но есть же причины? И есть возможности.
     Люк попробовал создать конструкт "кадета". Тот появился без проблем. Люк переместился сознанием в него и осмотрел свое новое тело. Робот чем-то даже симпатичный. Зарос зеленью. Что он тут делает? Остатки какой-то войны? Тогда почему сейчас заработал? Он вернулся в машину и стал изучать ее изнутри, отправив "кадета" на разведку.
      Робот назывался Альфа–Три. В его памяти содержалась информация об участии в некоей войне.  Он, в составе отряда таких же роботов, был послан на штурм позиций противника.  Люку удалось посмотреть запись воспоминаний – роботы атаковали позиции у города, защищаемые людьми в боевых костюмах, напоминающих белые рыцарские доспехи, но какие-то технологические – они могли летать, прыгать, при этом сзади что-то светилось голубым, а оружие било разрядами молний на сотни метров. И вот Альфа-Три чем-то задело…
     На этом запись обрывалась. Люк проверил робота и понял – оружие повредило основные программы действий, заложенные в робота, и он переключился для самодиагностики и исправления. А потом у него закончилась энергия. Очень быстро. Похоже, это было тоже некое оружие. Сознание Люка обладало такой энергией, что при вселении в робота зарядило его и даже как-то компенсировало внутренние ошибки программ. Робот был исправен, он имел свой интеллект, но воспринимал сознание Люка как инструкции командира и пока не шевелился сам.
      - Внимание, запрос,  - Люк попытался выйти на контакт с роботом на основании расшифрованных им данных. – Состояние систем.
      - Состояние систем – исправность сто процентов, - прогудел робот в ответ. – Плазмотрон работает на сто процентов, нановосстановление осуществлено в полном объеме.
     Люк спешно стал обыскивать волей конструкцию. Угу, плазмотрон – этот его источник энергии. Что-то вроде плазмогенератора и реактора разом, но устройство уж очень непонятное… А нановосстановление - это саморемонт с помощью массы микроскопических механизмов – нанороботов. Вот это да! Эти работяги могут работать в небольшой царапине как в громадном овраге! А какие быстрые… Надо взять на заметку – такие конструкты могут стать очень полезными. Особенно, если удастся вернуться. 
     Тут Люк понял, что робот говорит на английском языке. Но он сам этот язык знает слабо, зато изнутри робота это воспринимается иначе. Словно робот расширяет его базу знаний своими.
     - "Ну, да, пси-связь с механизмом", –  подумал Люк.
     - Даю запрос: сообщить оперативную обстановку на момент отключения.
     - Атака группы роботов Объединенных Сил Земли на город Танрот, удерживаемый силами организации Техногон. Задача – подавить сопротивление биоботов противника, атаковать энергогенераторы и расчистить путь основным силам на территорию города.
     Люк принялся копаться в базе данных робота. Оказалось, Техногон чем-то напоминал пчелиный улей, а биоботы – это искусственные люди, играющие роль управляющих модулей в различных механизмах Техногона. Выращиваемые в камерах с раствором и обучаемые машинами, они рождались уже взрослыми, готовые занять свое место в организации. Появился Техногон как форма общественного мироустройства, но со временем открылись неприятные детали, вроде коллективного сознания, способности пожертвовать любой частью ради интересов целого… Часть – ничто, но пока есть хоть одна часть, есть и Техногон. Общество-вирус, ориентированное на захват и контроль. Сперва – методами убеждения и подкупом, потом – технологии контроля разума, и под конец – прямое противостояние с человечеством. Вот что тут произошло.
     "Кадет" сообщил, что нашел дорогу, по которой можно выбраться в менее пересеченную местность. Люк решил прогуляться, заодно оставив "кадета" на месте своего появления – мало ли? В теле робота он вышел на просеку, по ней добрался до опушки леса.
     Вдали был город. Огромный белый город, с дворцами, высоченными зданиями, многоярусными садами, повисшими в воздухе мостами и дорогами… Люк с удивлением увидел летающие автомобили, скоростные лифты, людей. Очень много людей. Дети и взрослые, роботы тоже встречались. Удобно смотреть с такого огромного расстояния, но различать любую мелочь.
     Итак, это будущее. И, скорее всего, не его реальность. Портальник виноват?  Люк задумался. Можно выйти сознанием на других Люков, возможно, у них будет что посоветовать. Как минимум – он может выйти в мультивселенную и поискать свой мир и свое время. След он должен был оставить при переносе. Надо дать инструкции "кадету" – пусть своей пси-энергией отслеживает порталы и следы переноса. Если выйдет удачно – дорогу до дома откроем на раз-два. Конечно, перенос сознания и перенос тела – не одно и тоже, но есть вероятность, что в своем мире он сумеет воплотиться. На худой конец – сделает конструкта и поселится в нем. Поляризовать до состояния материи – и вуаля. Он опять во плоти. Хотя, это теория. Возможно, провозиться придется не один месяц.
     Люк решил исследовать город своим сознанием, не приближаясь телом. Это было просто волшебно – так все красиво и безупречно. Почти нет прямых линий и совсем – углов. Люди общались, кто-то спешил, кто-то развлекался, но Люк как псионик, ощущал атмосферу счастья и единения. Не Техногон, здесь была настоящая цивилизация. И они жили счастливо. Настоящие люди, что не знают страха, отчаяния и равнодушия. Общество, что живет, работает и процветает. Игры, разговоры, повседневные мелочи этого развитого мира завораживали. Нет бездомных, нет безработных, нет ущербных и преступников. В местном ресторане люди ели какие-то блюда невообразимых форм и цветов, живо обсуждая свои впечатления, дети в парке кидают мяч. и этот мяч с глазами и ртом, временами комментирует ход игры… Зоопарк! Но здесь животные имеют просторные вольеры с источниками воды, ландшафтом и зеленью, отгороженные от мира стенами односторонней прозрачности – они не замечают посетителей, что на них смотрят. Одни животные были схожи со знакомыми Люку,  другие же были вовсе ни на что не похожи. Белые медведи размером с двухэтажный дом, жирафы метров по двадцать, восьмилапый саблезубый тигр, лиловый слизняк с фиолетовыми наростами в форме свеклы, брызжущий из них чем-то желтым, фу… Какие-то летающие создания, настолько неопределенной формы, что сравнить можно только со стираным бельем, швыряемым туда-сюда. А вот гигантский скорпион – хоть верхом садись!
     Зоопарк несколько спутал Люку впечатления. Многие существа в нем были опасны и совсем не гармонировали с городом. Но он лишь слегка посмеялся – еще неизвестно, что бы сами эти животные сказали о людях.
     Летая по улицам, Люк ощутил, что за ним кто-то наблюдает. Он стал искать источник этого внимания.  В парке ощущение стало сильнее. И тогда Люк выделил из толпы одного человека. Мужчина неопределенного возраста, безволосый, одет в оранжевую с красным форму. Он наблюдал за Люком с удивлением и даже сочувствием. Люк подлетел ближе.
     - Почему вы без тела? – спросил мужчина по-русски.
     От такого вопроса Люк опешил. Ситуация никак не располагала к общению.
     - Это неправильно и неприлично, - продолжал мужчина, - вы должны получить новое или вернуть прежнее.
     Люк создал "кадета". Тот шагнул к мужчине.
     - Сделайте вид, что ничего не произошло, - сказал Люк через конструкта. – Какой у вас год?
     - Год? – мужчина непонимающе посмотрел на Люка, потом на конструкта.
     - Календарная дата. Вы же как-то измеряете время. И в городе говорят на знакомых мне языках.
     - Три тысячи девятнадцатый, или девятьсот семьдесят девятый от Великого Забвения. Первое июня.
     Люк прикинул время. Выходит, будущее, хоть и не очень далекое. Но мир не его, скорее всего.
     - Почему вы меня видите?
     - Потому, что это моя функция, - сказал мужчина. – Я энергосканер. И ваша конструкция нелегальна, хотя, сам факт, что вы ее создали без технических устройств, удивляет. Вам надо вернуться в тело.
     - Полагаю, оно не в этой вселенной, - сказал Люк. – А вам лучше обо всем забыть. Сейчас.
     Он попытался создать пси-программу для мужчины, но тут понял, что ничего не выйдет. Он не псионик, но нечто близкое. И его разум защищен значительно лучше, чем у обычных людей. Убивать не хотелось, поэтому Люк убрал "кадета" и полетел прочь.
     - Если вы остались без тела, вам надо помочь, - сказал тот же голос.
     Люк оглянулся. Мужчина летел рядом, в виде астральной проекции.
     - Вы можете изложить свои проблемы?
     - Не хочу быть невежливым, но придется.
     Люк создал сотни своих энергодвойников, рассыпав их по городу, и под прикрытием этого лабиринта вернулся в тело робота. Только проблем с властями ему не хватало! Он расширил поле чувствительности и стал обыскивать округу. Вскоре нащупал нечто, заросшее мхом и травами. Робот! Еще один, такой же!
     Пси-поле, похоже, дало старт некому внутреннему механизму. Прямо на глазах механизм стал преображаться. Растаяли растения, сползла земля, машина очищалась и восстанавливалась. Так вот как выглядит работа этих нанороботов!
     Спустя пару минут у робота в голове сверкнули голубым светом вертикальная щель и два выдвижных устройства по бокам. Он шевельнулся.
     - Голосовой режим, - тренькунл робот. – Запрос. Альфа-Восемь. Какова обстановка?
     - Ответ, - тренькнул робот Люка, - Альфа-Три. Война окончена. Предположение. Техногон уничтожен. Следов противника не обнаружено.
     Робот помолчал, вращая головой. Потом повернулся к нему.
     - Противник уничтожен. Вывод – надо вернуться в штаб. Вопрос.
     - Война закончилась более двухсот лет назад, штаба нет, – ответил робот Люка.
     Робот опять повращал головой. Он ищет противника или своих, понял Люк. И что делать?
     - Инструкции не предусматривают отсутствие командования, - сказал робот. – Вопрос. Почему у тебя различается лишняя энергия?
     Люк решил вступить в дело.
     - В тело робота попало энергетическое существо. Ошибка при межпространственном переносе.
     Он очень хотел, чтоб его поняли.
     - Принято, - сказал робот. – Вопрос. Имя и статус?
     - Люк Ланц, капитан-командор флота и генеральный инспектор Российской Империи, - выдавил Люк, сам не зная почему.
     Оба робота выпрямились на своих ногах.
     - Подтверждаю распознавание голоса, - робот Альфа-Восемь перешел на русский язык, - подтверждаю распознавание чина и статуса. Командир, мы ждем приказов.
     Люк от удивления чуть не выругался. И то лишь потому, что не сумел выбрать слова. Выходит, его чин и имя здесь что-то значит!  Все страньше и страньше… Пока не было мыслей, он велел роботам поискать собратьев по округе. Возможно, есть и другие, брошенные в прошлом бойцы?
    Вскоре в зоне действия датчиков оказалось более ста роботов. Одни были просто вырублены с очисткой базы данных, другие частично сломаны или разрушены до основания. Похоже, оружие врага как-то блокировало способности к саморемонту. Пси-энергия Люка оказалась своего рода пусковым механизмом, который снял этот эффект. И роботы оживали. Копаясь в уцелевших данных, пока они себя чинили, Люк стал постепенно понимать ход произошедшего сражения. А обнаружив робота, сражавшегося дольше других, просто нырнул в его воспоминания...
     Группа вышла из леса к городу. Город огромный, накрыт силовым полем – прозрачной полусферой с синеватыми отблесками. И через это поле, как пчелы из улья, летят боевые биоботы в белых доспехах. Оружие в руках посылает голубые лучи в серпантине из молний. Роботы отключили маскировку (а она была?) и обрушили на врага огонь своих плазменных пушек. Некоторые реконфигурировались в тяжелые плазменные орудия, посылая голубые светящиеся снаряды во врага, другие прыжками или на гусеничном ходу рвались вперед.
     Откуда-то Люк знал, что подмоги не будет. И что использовать авиацию нельзя. Она тут просто не взлетит. Роботы старательно выбивали биоботов, продвигаясь к силовому куполу. А те почти не маневрировали, производя опустошения в рядах нападающих. На места уничтоженных биоботов прилетали новые. Вскоре над городом взмыли белые хищные силуэты. Тоже Техногон. Дроны с тяжелым вооружением. А вон по улицам ползут танки. Паукообразные, белые, странных линий, но это танки! 
     Робот, из которого Люк вел наблюдение, пришел в движение. До этого он просто стрелял из четырех плазменных пушек, теперь разогнался на гусеницах, в прыжке втянул их внутрь ног,  подпрыгнул еще выше, пропустив под собою несколько вражеских лучей с молниями, включил двигатели и полетел… Так он еще и летает?!
     В воздухе он реконфигурировался до тяжелой плазменной пушки и дал залп. Заряд выбил где-то далеко впереди биобота из парящей в воздухе линии, но она тут же сомкнулась вновь. А снизу шли новые линии, превращая ряды летающих врагов в жутковатую мозаику, ощетинившуюся оружием. И они стреляли, словно сговорившись в выборе цели.
     Когда среди зданий появился огромный робот, похожий на рыцаря, происходящее окончательно стало чем-то невообразимым. Да у него пушки на руке больше, чем тоннели для поезда! И оно еще ходит…
     Но робот Люка каким-то невероятным образом изменился в полете, раскрыв перед собой металлические лепестки полупрозрачной брони, и этаким октаэдром пробил завесу врагов. Снижение, встать на четыре ноги – и бегом по улице!
     Биоботы послали погоню, но тут у них были проблемы. Оборона наполнялась потоками свежих сил из логова в центре города, а вот за пределами этой оболочки они ничего не контролировали. Робот оказался невероятно резвым. Бегал во всех направлениях, маскировался до невидимости, вырезал дыры в стенах, прорываясь насквозь, прыгал в канализацию, куда биоботы просто не пролезали, выпуская вместо себя какие-то крысоподобные механизмы… И он был не один. Люк чувствовал, что робот не через радио, но как-то знает, что не только он прорвался.
     Беготня по городу с высоченными зданиями, в лабиринте улиц, наполняющихся биоботами разных систем, утомляла даже на уровне зрителя. Но среди домов можно было заметить и цель. Чуть в стороне от белого Улья-логова, грубо очищенной картофелиной высившегося посреди города, находился один из генераторов. Тоже белый, с множеством непонятных Люку, но гармонично распределенных деталей. Люк даже почувствовал нечто похожее на эмоциональный подъем у робота – генераторы были не завершены, их не покрыли защитным куполом и не погрузили под землю. Еще. Они уязвимы.
     Дальше было еще быстрее и сумбурнее. Какие-то выдвижные пушки, напирающие из улиц и сверху биоботы, даже дрон сбросил свой груз, обратив  в расплавленный хлам квартал, но робот остался цел и ринулся вперед. У самого генератора он трансформировался в пушку и дал залп плазмой.
     Последующий выброс чего-то непонятного закрутил робота, его словно на веревке потащили назад, к границе города. Но он вырвался и, обскакав неистово палящих биоботов, обрушился на следующий генератор. Опять закрутило-потащило… Люк успел заметить, что несколько других роботов курочат еще генераторы. Третий… И тут его закрутило так сильно, и потащило назад так быстро, что уже ничего не было понятно.
     Очнулся он на окраине города, среди поломанных роботов и целых, ведущих обстрел. Активность биоботов снизилась, купол стал колебаться как туманная завеса, а потом пропал. Оружие не сыпало лучами, а лишь иногда плевалось голубоватыми светящимися снарядами. Над городом появились самолеты, а из леса поехали танки, побежали люди с оружием… Техника смотрелась гораздо более примитивной, чем творения Техногона или атаковавшие город роботы, но ее было много. Самолеты бомбили, но бомбы рвались в воздухе, создавая разноцветные вспышки. И под этими вспышками воинство Техногона осыпалось, как древняя картина. Даже робот-гигант оступился, под радостные вопли и взрывы стал разваливаться на куски. Выстрел танка внес ему часть плеча, вот нечто вроде ракетного снаряда сбило заблудившийся среди домов дрон… А далеко впереди дрогнула сама "картофелина" логова.
     И тогда ударила волна энергии. Люк ее не видел, но чувствовал. Людям и их технике она не вредила, а вот роботов закрутило и понесло, как картинки в калейдоскопе…
     Он медленно пришел в себя. Он снова на поляне, в теле робота. Вот это воспоминания! Они победили…
     Собрав мысли в кучу, Люк пришел к выводу, что Техногон управлял своими частями с помощью некого аналога пси-энергии, вне восприятия людей. И почему-то выбросы этой энергии действовали на роботов. Возможно, дело в источниках энергии и общих чертах конструкции Техногона и этого отряда роботов?
     Да, есть о чем подумать…
     А роботы тем временем вели меж собой беседу. Они разговаривали…
     Люк подумал и пришел к выводу – они не используют радиосвязь, чтоб их не услышали. Логично и понятно. Однако, сюрреализм полнейший – группа паукообразных роботов с пушками и руками обсуждает дела минувших дней…

Глава 52
    
      К полудню пришел пси-сигнал от "кадета", отслеживающего остатки портала. Люк с раздражением почувствовал, что этот портал связан с другими. Он же только начал изучать порталы, он не портальник… Но инстинкты подсказывали – он не единственный, кто перенесся не туда. Это некий общий процесс, имеющий свои правила. Он здесь… Зачем?
      В воздухе появилась яркая точка. Она приближалась, росла. Люк попытался присмотреться, но пространство вокруг объекта искажалось. Разослав своих энергодвойников в разных направлениях, он с удивлением обнаружил, что из города этот объект не заметен. А он рос и рос. Роботы тоже уставились, поводя стволами орудий. И тут объект исчез…
     Где-то в лесу ухнуло, земля  под ногами вздрогнула. Так это он не исчез, а ускорился! 
     - Обнаружен противник, - сказал Альфа-Три.
     - Капсула Техногона, подтверждаю, - тренькнул Альфа-Восемь.
     Люк подал общую команду на сбор и повел роботов искать странный объект. Мысли путались. Как Техногон мог вернуться? И что, он должен этими роботами защитить мир, который, похоже, не слишком готов? Хотя, если что, у него есть и свои способности.
     - Как Техногон мог вернуться? – спросил Люк у своего робота.
     - Предположение, - тренькунл робот в ответ, - логово-улей могло послать спасательную капсулу. В этой планетарной системе есть комета XZ-1224, так же известная как комета Эос. Капсула могла скрыться в свете кометы от систем слежения и прикрепиться к ней, а сейчас, во время повторного прохождения кометы рядом с планетой, она отсоединилась и вернулась для повторной инвазии.
     - Инвазии? – не понял Люк.
     - Процесса создания логова и новых единиц Техногона. Технология Техногона абсорбирует и ассимилирует любую жизнь или механизм, для создания новых биоботов разных классов. На начальных этапах базовая информация дублируется, впоследствии к ней присоединяется информация из разума развитых существ и механизмов, послуживших для абсорбции.
     - А почему вас Техногон не поглотил? – спросил Люк, обшаривая сенсорным полем окрестности.
     - Мы несовместимы на уровне молекулярной структуры, - ответил робот. – Основа Техногона – технологические микрочастицы, способные образовывать сложные механизмы и организмы, восстанавливаясь за счет преобразования любой материи. Наша основа – металло-кристаллы, взаимодействующие на более сложном уровне, они в тысячи раз меньше, обладают принципиально отличающимися свойствами. Это не позволяет Техногону их поглощать.
     - А чем бомбили Техногон во время атаки с самолетов? – поинтересовался Люк, вспомнив разноцветные вспышки.
     - Имитаторы живой энергии. Технологические устройства, создающие эффект мощнейшего биополя живого существа на основе термоядерной реакции внутри кристаллических искусственно созданных растений и спор. Это вносит помехи в работу частей конструкции Техногона, они перестают быть единой системой и деградируют до уровня элементов, без набора базовых команд и инструкций.
     От такого пакета информации Люк едва не перестал смотреть по сторонам. А зря – они как раз вышли на поляну. Посреди нее высилась знакомая оструганная картофелина – условно овальная и белая, но размером не более трех метров. Из нее не спеша выбрался человек… Нет, нечто в форме человека. Облегающий белесый костюм, напоминающий комбинезон пилота, лицо закрыто маской, глаза – круглые окошки, светящиеся голубоватым светом. Чуть ниже – такие же, но без свечения, почти сливаются с остальным костюмом. Цвета и оттенки заставляли вспомнить бледную поганку да разведенные в воде краски – когда на бумаге остается лишь намек на грязный непонятный цвет.
     Биобот развернулся – и вот из-за него уже выбрался еще один. Почему мы не стреляем? Мысли неслись ураганом, но движения роботов замедлились до неприличия. Впрочем, мысли – тоже. Люк молча наблюдал, как два биобота превратились в четыре штуки, начали обрастать доспехами и оружием, игнорируя обступивших поляну роботов.
     - Это энергия! – догадался Люк. – Они используют разновидность пси-энергии для общения частей Техногона, а сейчас просто расширили спектр, создавая помехи для любых мыслительных процессов. Как псионическое марево Гэдвина в Крыму,  принцип тот же. Ну, в эту игру я могу сыграть тоже…
     Среди роботов появились "кадеты". С саблями и револьверами. Пусть развлекут биоботов. Он накрыл весь лес куполом-конструктом, отражающим любую пси-энергию, а затем создал вокруг каждого робота пси-защиту. Энергии вместе с пополнением от света и магнитного поля должно хватить на час или чуть больше. Если в городе его заметили без тела, то и пси-атаку тоже должны заметить. А пока…
     Роботы оживали. Альфа-Три по команде Люка развернул пушки и выпалил по ближайшему биоботу, разорвав того в клочья. Остальные, уже более десяти, бросились в разные стороны. Один прикоснулся к дереву и запустил некую реакцию. Люк расстрелял его, но тут ствол дерева изменился. Он стал бледнее и плавно перетек в колонну биоботов, стоящих друг у друга на плечах. Люк даже удивиться не успел - колонна рассыпалась, причем, часть биоботов развернула угловатые крылья и взмыла в воздух, сияя голубым светом в наспинных ранцах, а часть спрыгнула на землю, отращивая что-то крупнокалиберное…
     Машины полностью сбросили дурман и ринулись в бой. Люк был первым, но и другие не особо отставали. "Кадеты" тоже были полезны – сабли рубили биоботов на куски, а пси-выстрелы наносили существенный урон. Стрельба то и дело переходила в рукопашную, роботы и биоботы рвали и кромсали друг друга, "кадеты" наседали на врагов группами, отбирая оружие и стараясь разделить биоботов – те лучше работали в команде, плечом к плечу. Однако, то и дело биобот либо касался дерева, либо травы, секунда – и оттуда появляется новый биобот, а то и несколько. Похоже, небольшой паузы им было достаточно.
     - Генератор, - сказал сам себе Люк. Та же мысль, как ни странно, пришла и роботам. У логова должен быть генератор, он и создает это поле энергии, позволяющее биоботам множиться. Пока логово маленькое и генератор – тоже, но когда они соберут силы…
     Люк мысленно похвалил себя – если хоть один биобот сбежит и начнет свою игру далеко отсюда, дела будут аховые. А с его куполом – далеко не улетит. Хоть эти техномонстры и опасны, но их способности к восстановлению, размножению и согласованным действиям имеют вполне ощутимые правила и ограничения. Вот на этом и сыграем.
     Робот Люка стал рыть землю под "картофелиной". Так и есть – вниз идет белая труба. И датчики улавливают на глубине метров десять генератор. Тот самый, что есть в инфо-базе роботов, но он в защитном куполе…
     Роботело Люка отшвырнули в сторону. Это двое биоботов его схватили и отбросили, прямо в лапы еще двум. К нему спешат еще трое – с огромными раструбами, что так неприятно светятся голубым. Конструкты повисли на ногах и руках биоботов, перекрестный огонь роботов разметал тех, что удерживали Люка…  И вот сверху пикирует один крылатый, сбросил нечто искрящее…
     Люк едва отпрыгнул, взрывом его перевернуло и отбросило в лес. Выбираясь из поломанных деревьев, одновременно восстанавливая тело робота, он заметил, что выстрелы биоботов теперь мощнее, а многие "кадеты" уже настольно повреждены, что проще их сделать заново. Похоже, генератор растет, и тоже становится мощнее.
     Когда группа биоботов слилась в семиметрового боевого робота с пушками на плечах и руках, Люк мысленно взвыл. Он хотел стать чем-то, что сметет этих техновоинов, но чем?! И как?!
     И тут в его воображении пронеслись уроки Камиллы. Стать стихией. А он же по-настоящему и не пробовал. Стать чем-то неукротимым, вечным, изменчивым… Сосредоточиться, перейти грань. Поверить в себя.
     Сноп молний вырвался из робота и ударил сразу по всем врагам. Люк выбрался из его тела, но не только сознанием. Он ощущал невероятную легкость и мощь. Энергия… Она текла сквозь него. Она питала его. Он был энергией. Столько попыток, а это так просто и естественно!
     Вихрем из молний пронесся по поляне, выжигая биоботов, ударил в летающих, и спустился на землю. Земля… Такая знакомая, и живая… Водой просочился вниз к генератору, каменным големом поднялся из глубины, выворачивая на поверхность детали растущего логова. И главный приз – генератор!
     Металл… Так просто – поляризовал структуру, стал металлическим. И раздавил руками генератор… Прошел вихрем воздуха, сбрасывая вниз всех "летунов".  Хотят удрать, но нет… Стрельба роботов и разноликие атаки Люка настигают их, одного за другим. Уже не так активны, и не множатся…  Последнего Люк прикончил одновременно с роботом. Это тот, что больше всех продержался…
     - Имя, боец? – спросил Люк.
     - Омега-Восемь! – тренькнул робот.
     Люк медленно принял свой облик, не сразу осознав это. Настоящий облик. Он вернул свое тело!
     - Альфа и Омега…
     Оглядел поле битвы и нервно рассмеялся. Роботы постепенно восстанавливались, некоторые помогали с ремонтом другим. Враг повержен… Но как же он устал! Да, денек еще тот…
     В воздухе над лесом показались летающие машины. Не такие, как в городе – больше. Рядом в воздухе парили люди в оранжево-красной форме. Был там и знакомый Люку человек. Люк ощутил сильное удивление, запоздалую обеспокоенность и благодарность. Эти люди поняли, что здесь было, и благодарили его! 
     Один, судя по всему, командир, опустился перед Люком.
     - Мы вам очень обязаны.
     - Оставляю роботов на ваше попечение. Справитесь? – спросил Люк. Что-то подсказывало, что ему тут недолго осталось…
     - Вы возродили наших защитников и с ними одержали верх над Техногоном, - человек очень волновался.  -  Теперь многое изменится к лучшему. Прежние поколения… Ту войну люди хотели оставить в прошлом. Но…
     - Без прошлого нет будущего! – подсказал Люк.
     И мир исчез.
     И появился снова. Он стоял в комнате ожидания.
     - Отлично поработал, Люк! – сказал ему Неаполи, проходя мимо. – Мне уже переслали отчеты.
     Люк осмотрелся, заметил календарь на стене. Если отрывные листки не врали, он отсутствовал неделю!
     Бегом отправился в свою комнату, заперся, проверил тело… Вроде, порядок. Сел и сосредоточился, окунулся сознанием в мешанину измерений и возможностей… Теперь это было так просто! Среди миров и реальностей нашел других Люков. Да. Двоих еще перенесло "не туда". Тот, которого Люк поначалу звал психом, отправился усмирять мятежников, а весельчак, штурмовавший бронепоезд, занимался беженцами…
     Личности обменялись информацией и вместе решили не разглашать факт своего переноса. Проблемы улажены, порядок.
     Люк очнулся на кровати в комнате и превратился в сноп молний. Стихия. Теперь – и это его сила. Он снова стал собою, посмотрел в зеркало.
     - Ну и везучий ты…
     В дверь постучали. Биополе Камиллы.
     - Да!
     Камилла огненным вихрем прошла через замочную скважину и приняла свой обычный облик. Ну да, дверь он запер...
     - Неаполи тебя вызывает.
     - Опять?
     - Угу. Несколько быстрых, но важных заданий. У тебя теперь есть репутация!
     Сказала она это так, что Люк даже немного полистал воспоминания, на предмет неучтенных поступков своих личностей. Но другие Люки ничего такого не натворили, вроде бы…
     Инспектор встретил его радостно и сразу извинился, что не дает отдыхать.
     - Мелочевка. Ты должен справиться быстро.
     Люк посмотрел пачку бумаг. Ну-ну, и что там?
     …Присутствовать на открытии нового здания муниципалитета. Час времени, плюс банкет…
     ...Лично наградить кадетов, участвовавших в боевых действиях. Пжалста!...
     …Оценить новые образцы вооружения. Люк забраковал несколько карабинов, объяснил, что экономить на качестве металла револьверов преступно и глупо, похвалил новый пулемет и оснащение гренадеров, почти поссорился с конструкторами, обсуждая особенности нового автомата, настоял на изменении двигателя, планировки и формы брони в новом броневике. Под конец добавил к нему ракетные снаряды, сменил модель пулемета на больший калибр, авиационный.
      - Таких у нас много, проще будет в производстве…   
     ...Лекция о мутантах на службе империи. Люка перебросили прямо в зал, где его ждали репортеры и радиоведущий… Прямой эфир!
     Он сел в предложенное кресло и посмотрел на собравшихся.
     - Ваши вопросы, дамы и господа?
     Радиоведущий пододвинул микрофон.
     - Итак, наше вещание развивается, и сегодня нас слушают уже не только военные. Уважаемый генеральный инспектор, мы хотим задать некоторые вопросы относительно вашей работы. Для начала, как это - быть генеральным инспектором?
     - Это непросто, - ответил Люк. – Похоже на армейскую службу, но у военных всегда можно переложить свои ошибки на других, а вот у инспекторов всегда сам принимаешь решения.
     - Вы не любите военных? – поинтересовался репортер.
     - Я не люблю лентяев и глупцов, что окопались в системе и порочат честь мундира, занимаясь личным обогащением и перекладывая свои обязанности на помощников.
     - Это ведь вам принадлежит шутка про "закидать генералами"? – поинтересовалась женщина-репортер.
     Люк постарался взять себя в руки. Не нервничать… Ух, этот Неаполи!
     - Вы в курсе, что генерал, правивший в Крыму отделом снабжения и имущества, оказался немецким псиоником, прошедшим всю карьеру этого самого генерала, а его заместители – немецкими шпионами? Что у нас в штабе армии генералы сидят на должностях, которые по рангу следует отдать сержантам и младшим офицерам? У нас целая система нестроевых генералов, чиновников от армии, которые носят чины и получают оклад, но при этом сидят в кабинетах годами, а их работу выполняют помощники. Это паразиты! И мало того, они еще и воруют. Я лично руководил кадетами, задержавшими контрабанду продовольствия с полуострова. У нас почти начался голод, а эти генералы с армейской охраной отправляли продукты на черный рынок, на континент! Машины ездили день и ночь!
     Репортеры и радиоведущий сидели тихо, не в силах проронить ни слова. Люк от этого только разошелся.
     - Когда английский флот вошел в Черное Море, часть эскадры с баржами десанта прорвалась к городу. Мы могли бы все эти корабли потопить с дирижабля, но его держали для возможной эвакуации штабных чиновников!  В результате военные собрали кадетов на оставшиеся в порту корабли и дали задание остановить врага. Старый броненосец и монитор с катерами против двух крейсеров и линкора!
     - Но вы же победили, - нерешительно сказал один мужчина.
     - Да, победили, - хмыкнул Люк. – После того, как орудийные башни отлаженной мною крепости потопили крейсера, а абордажная команда на мониторе смогла взять линкор штурмом. Это была авантюра, если бы не вышло – нас бы перемололи в труху вместе с городом и портом.
     - Какие выводы вы сделали для себя? – спросила репортерша.
     - Действовать! – отозвался Люк. – Руководство боится принимать решения, поэтому идешь с планом – если получится, начальство возьмет славу себе, если не получится – спишет в утиль тебя. Если бы не мое решение вызвать инспектора на полуостров, это штабное болото и сейчас бы гнило.
      -  Но вас именно так и сделали инспектором – вы привлекли внимание! – оживился радиоведущий.
      - Потому, что инспекторы – это те, кого посылают разгребать неприятности. Вот совсем недавно вернулся с задания. Там было и ворье, и бунт, и мутанты. И когда я справился с основной проблемой, местные чиновники хотели использовать проблемы в городе для того, чтоб запросить военное положение и отозвать меня из города.
     - Как это? – не понял радиоведущий.
     - А так. Там воры были повязаны с полицией, жандармами, рабочими и профсоюзами. Воруют государственное, а продажные полицейские их охраняют. А рабочих профсоюзы использовали для создания иллюзии недовольства населения. Люди почти разучились работать, одни митинги и воровство на уме. Если бы требование о введении военного положения прошло по инстанциям, меня бы отозвали, а гражданские сыщики увязли бы в этой системе, не в силах ничего изменить.
     - И что вы сделали? – спросила женщина.
     - Проводил тотальные обыски и аресты, допросы… Город был взят в кольцо гвардией – чтоб ничего не вывезли. Средства связи захвачены моими, хм, агентами. Градоначальника пришлось убить прямо на собрании чиновников, только тогда они что-то начали понимать.
     - Это было необходимо? – спросил кто-то.
     - Сложный вопрос, - Люк немного сбавил громкость, чтоб не выглядеть полным психом. – Там я столкнулся с прямым противодействием чиновников и обычных людей. Они просто не хотели ничего менять, используя закон исключительно в личных целях. Полагаю, это был необходимый минимум.
      - Расскажите, - заговорила другая женщина, - каково это – быть мутантом на службе империи?
     Люк немного помолчал, подумал…
     - Это интересно. Сложно, нужно многому учиться, слушать своих инструкторов. У нас огромные полномочия, но мы постоянно на посту. Вот я  -  капитан-командор флота, комендант береговой крепости "Айсберг", генеральный инспектор… Но при этом еще и кадет.  И боевой офицер.
     - Да, - сказал радиоведущий, - а как вам на поле боя?
     Люк помрачнел. 
     - У противника есть специальные приборы и оружие против мутантов. Можно сказать, что есть отряды охотников на мутантов. А шпионы вообще могут достать где угодно. Моему наставнику разнесли голову бронебойным зарядом с противомутантной сывороткой, когда мы совещались в отеле. А потом еще послали на штурм людей со специальными пулями, мешающими восстанавливаться. Мы выжили и победили их, но это было непросто.
     - Что бы вы посоветовали мутантам? – спросила женщина-репортер.
     - Отправляйтесь к офицерам гвардии и признайтесь! – сказал Люк. – Если будете прятаться по углам – вас поймают иностранные шпионы, которые ищут мутантов. Тогда вас отправят в научные отряды. Меня самого так хотели отправить. Иностранцам нужны не ваши таланты, а ваша кровь. Основное – это эксперименты по передаче сверхспособностей другим. Если сдадитесь империи – вас будут защищать и учить владеть своими способностями, чтоб сделать из вас оружие на службе империи. Вы будете среди себе подобных, сможете оставить страхи и непонимание людей позади. Вас будут оберегать, не из благих побуждений, а чтоб вы не стали вражеским оружием.
     - А что вы скажете людям? – спросила женщина.
     - Не опасайтесь мутантов. Ими занимаются. Люди приносят вред чаще. Каждый из нас мутант – вирус, что дает сверхспособности, есть у всех. Просто он сам решает, когда и у кого проявиться. Мы – один народ…
     Когда интервью закончилось, Люк встал, чувствуя себя выжатым лимоном. Он почти не уловил, когда мир исчез и вернулся в виде его комнаты в бункере.
     Отоспавшись, Люк пошел в кабинет Неаполи. Он хотел посмотреть на его рожу после своего интервью. Тот встретил его хихикая.
     - Ну, ты учудил…
     - Не фиг было меня так гонять! – сказал Люк. –  Кстати, я не соврал.
     Неаполи успокоился и пролистал бумаги.
     - После твоего художества на радио в имперскую гвардию обратились сотни мутантов, скрывавшихся от властей!
      Люк застыл.
     - Так это, вы не злитесь?
     - Я-то в восторге, а вот император – тот вообще хохотал, - сказал Неаполи. - Генералы уже подали десятки прошений об отставке или переводе в действующие части. Проблема давно назрела, теперь генералов постепенно начнут снимать с хлебных должностей. Мы хотели провести реформы, но нужен был старт. Что-то или кто-то, чтоб отвести внимание общества. И ты прекрасно справился. Вместо того, чтоб беспокоиться, с чего это империя трясет военных чиновников, люди системы сами переходят на мирные или строевые должности – понимают, что в обществе пошли процессы обновления. – Неаполи сверкнул зубами. – С твоей подачи быть генералом теперь непрестижно!
     И расхохотался.


Глава 53

     После последнего задания Люку было предписано вернуться к обучению в училище и службе в качестве коменданта крепости. Это был фактически отпуск, поскольку практические занятия с танками и самолетами проводили раз в неделю, а теорию можно вызубрить за час до экзамена – материала не много, усваивал Люк его быстро. Можно и заняться своим хобби – наукой. Штудировать старые учебники стало скучновато, поэтому от теории Люк перешел к опытам и экспериментам. Собрать радио и телеграф – слишком просто, телефон – тоже, а вот собрать телевизор по старым чертежам из современных деталей было действительно сложно. В теории, Люк мог сделать любую вещь по образцу, или если представлял ее себе достаточно хорошо, но реально безупречно выходила только еда и "формочки" – психоконструкты, изображающие желаемый предмет. Пришлось подкрепить желание теорией и тщательно изучать волей образцы доступных материалов, близких по свойствам компонентам новых, более совершенных, которые следовало сделать. Больше всего хотелось перейти от радиоламп к транзисторам и микросхемам, но пока Люк понимал, что это нереально. Главное – экран телевизора. Не черно-белый, Люк хотел сразу сделать цветной, информации вполне хватает. Но эксперименты шли не слишком успешно.
    После недели возни с разными материалами, ему наконец удалось создать лампу-экран, дававшую черно-белое изображение. Сигнал Люк сделал сам, посылая его по проводу от видеокамеры собственного производства.
     - Просто, как апельсин, - сказал он сам себе. – Изображение идет через объектив на чувствительную к свету поверхность, состоящую из квадратов. Каждый квадрат маленький – присоединять его проводами к телевизору нереально. Но реально сделать кодированный сигнал, чтоб на экране луч рисовал картинку. Электроника последовательно считывает состояние экрана камеры – линиями, и результат  становится кодированным сигналом для телевизора, рисующего картинку на своем экране лучом…
     Проговаривая вслух детали, Люк проверял волей конструкцию. Можно почувствовать ее изнутри, понять, что и как работает. И почему оно не фурычит… Повозившись с настройками, он добился того, что на экране телевизора появилось размытое изображение его кабинета, снимаемое камерой. Как через запотевшее стекло. И черно-белое. Осторожно Люк начал вносить изменения в структуру деталей. Воля и психоконструирование позволяли обходиться без инструментов, а новые материалы получать из старых. Добавил резкости, увеличил контраст… Вот изображение стало более рельефным. Уже не расплывающиеся пятна. Изменить структуру экрана, чтоб были три цвета, реагирующие на сигнал – красный, синий, желтый. И теперь огромадная работа над системой обработки сигнала – это вот посложнее будет…
     Когда теория превратилась в практику, а экран телевизора дал цветное изображение с вполне различимыми очертаниями предметов, Люку это показалось чудом, сном, галлюцинацией. Он перепроверил все структуры и скопировал их в виде психоконструктов…
     В дверь постучались. Люк еще не успел ничего придумать, а в кабинет вошел Жан Неаполи. Люк отступил от камеры и ногой задел кабель. Тот отключился, но на экране проступили новые картинки, а из динамика, про который Люк уже и забыл, донесся голос на незнакомом языке.
     Люк застыл. Телевизор работал и показывал… Мультики? Рисовка непривычная, но это именно мультипликация!
     Неаполи тоже стоял статуей.
     - Это телевизор?  - выдавил он.
     - Да, - признался Люк. – И видеокамера.
     - Откуда?!
     - Собрал. По учебникам. Меняя детали волей и дополняя психоконструктами.
     Неаполи нервно рассмеялся.
     - Но это просто… Люк, эти книги никто не мог использовать много столетий!
     - А я смог. Возможно, дело в том, что я сперва заучивал содержимое книг, а потом разбирался в терминах. Ваши спецы не пробовали давать научные книги тем, кто в них ничего не смыслит, но может прочитать их образованным людям?
     Неаполи сел в кресло и расхохотался.
     - Ну, ты учудил – заучивать, не понимая, а потом разбираться с терминами! И это сработало! Ты понимаешь, что открыл новую эпоху в восстановлении научных знаний?!
     - Меня гораздо больше беспокоит, - ответил Люк, - что это такое? – он указал на экран.
     - Это японские мультики, -  уже спокойно ответил Неаполи.
     - А откуда они? – Люк был в шоке.
     - Ну, как ты знаешь, еще до Великого Забвения Японию укрыл защитный купол силового поля. Он не пропускает никого на их территорию – страна и примерно сто километров от берега, в среднем. Но они могут делать проходы изнутри, небольшие. Мутантов, желающих укрыться, принимают всегда с радостью.
     - Это не объясняет, откуда идет передача! Я слышал, что в Японии сейчас сущее средневековье…
     - Правильно, есть такое дело. Но там очень развита магия и общение с потусторонним миром. А телевизоры… Не задолго до Забвения у них прошла реформа, переоснащение телеприемников и передающих станций. Сигнал со спутников на орбите охватывает всю планету.
     - Но за сотни лет оборудование должно было разрушиться!
     - Там очень хорошо сделано – материалы, запас прочности. Если специально не ломать – долго прослужит. И модульные технологии – это когда техника из коробочек, которые просто соединять и разъединять. Если прибор ломается – на нем махонькая такая зеленая лампочка–светодиод не горит. Или горит, но красная. Тогда коробочку вынимают и ставят на ее место новую, со склада. Знаний особых не нужно, любой справится. А спутники на орбите вообще могут тысячи лет работать без проблем и ремонта.
     - Постойте! – у Люка голова  шла кругом. – В этих делах я профан, но даже мне ясно, что у японского телевидения формат вещания цифровой, а у моего телевизора прием аналоговый. Да и антенны тут нет! Не сделал еще.
     Неаполи осмотрел камеру и покосился на экран.
     - Оборудование на орбите в автоматическом режиме отслеживает все приемники подходящей конструкции и формата, и посылает смодулированный сигнал. Неужели ты думаешь, оно не сумеет изобразить аналоговую передачу? И потом, было время, когда аналоговое вещание вернулось. Считается, что у него тоже есть свои преимущества, как по изображению, так и по звуку. А антенна… Мы высоко над уровнем моря, а в стене рядом проходит громоотвод. Не лучший вариант, но здесь нет источников помех, вот изображение и ловится хорошо. Сочетание множества факторов. Плюс – ты использовал психоконструкты. А это значит – что?
     - Что? - спросил Люк.
     - Остаточные энергии!  - Неаполи развел руками. – Твоя машина сама настраивается на подходящие частоты и сама усиливает сигнал. Если делаешь вещь из психоконструктов, то она хочет быть полезной, хочет работать правильно. На ней отпечаток твоего желания, как на конструктах-кадетах - отпечаток личности. Дошло, мастер? Учиться тебе надо!
     - А источники энергии в Японии откуда?
     - Реакторы холодного синтеза. В ближайшую тысячу лет они не испортятся.   
     Люк смотрел на экран и понял, что история его затягивает. Когда Неаполи заговорил про своих экспертов, Люк просто создал ему конструкт-копию телевизора и поляризовал структуру до состояния материи.
     - Еще что-то? – отстраненно спросил он, мысленно проектируя миниконструкт чтоб можно было ловить телесигнал сразу разумом, в любом месте и без громоздких посредников.
     - Нет, ничего, - Неаполи ухмыльнулся и отрастил кучу щупалец, чтоб осторожно вынести прибор из кабинета. – За камерой пришлю солдат. Потом. Развлекайся.
     Люк лишь поздно вечером сам себе признался, что собственное изобретение и его неожиданное применение отвлекает его от всего остального. Решил обдумать это потом, и лег спать, не возвращаясь в училище – он так уже не раз делал.
     Утром его разбудил звонок телефона. Звонила Джессика. Они поболтали, вновь избегая важных тем, но Люк мысленно признал, что эти разговоры дают ему возможность расслабиться. Да, он не из тех, кто от совершенного на войне просыпается по ночам и не может себе найти место, но некое напряжение присутствует. Уж так он сложен – сперва сделать как надо, а потом переживать, не нужно было ли иначе? Спокоен и расслаблен на поле боя и весь в эмоциях во время отдыха. Ха-ха.
     Добрался на машине до училища. Начинается новый день. Поесть – и на занятия. Сегодня им должны рассказать о новых видах оружия и успехах армии за последние недели…
     Вечером Люку позвонили прямо в комнату – Неаполи приказал провести телефон.
     - Алло?
     - Люк, хочу тебя поздравить! – радостно сказал в трубке Неаполи. – Твой прибор почти полностью прекратил работу моей организации! Сотрудники часами торчат у экрана, дела забросили… Да, ох, не зря его в свое время прозвали зомбо-ящиком!
     Люк невольно улыбнулся.
     - Что вы хотите?
     - Вскоре будет новая атака с использованием мутантов. Тебе пришлют портальника, хотя, предпочел бы тебя оставить здесь… Но я не единственный, кто принимает решения. В генштабе составили план, и он подразумевает наш очередной прорыв. Основное направление - на Варшаву, Люблин, Гданьск. Греки высадят десант в Италии, а наши корабли начнут полномасштабную охоту по всему Средиземному Морю. А вас сразу перебросят на штурм основных укреплений врага. Расчищать путь для войск. Понятно?
     - Да, - сказал Люк. – Но если нас подслушают? Разве не опасно так об этом говорить?
     - А чего опасного? Будь готов завтра во второй половине дня. И если нас слушают, пусть знают – мы идем уничтожать Рейх. Пока они что-то сделают, мы уже одержим верх!
     Люк положил трубку. Хотелось что-то предпринять, придумать перед атакой. Смешно. Кто так делает? И тут Люк вспомнил про реактор.
     Хм. Про реакторы он читал. Критическая масса изотопа, управляемая реакция с выделением тепла и радиации. А что ему мешает сделать реактор? Любой материал можно заменить конструктом с определенными свойствами.
     Люк немного повозился, создавая объемную прозрачную конструкцию в воздухе. Не так уж сложно. Каждая деталь заполнена энергией, поляризовать ее – и будет материя. Странно, что так просто выходит, обычно не еда получается нехотя. Вот реактор, управляющие стержни, хм.. Изменить конструкцию, раскрыть, как цветок – и получается наручная пушка. Стержни внутрь – пошла реакция, наружу вырвется энергия. И радиация. До фига радиации. …И она нам? Совсем не надо!
     Он с огорчением убрал реактор. А у роботов, что били Техногон, принцип был тот же: основной источник энергии раскрывался в конфигурации "пушка" и давал импульс через ствол с электромагнитным полем. Но только плазма… Что-то совсем дурной стал, переработался. Весь. Что еще там бывает из научного? Лазер? Ну, поток фотонов. Выброс энергии дает энергию атомам, они возбуждаются и сами становятся источниками энергии. Поток фотонов.
     Люк улыбнулся. Машин сложных ему не нужно. Он вполне может дать выброс пси-энергии, который заставит атомы чего угодно дать фотоны. Направить? Без проблем. Воля заменит необходимые детали вроде зеркал. Как там схема рубинового лазера? Обойдемся конструктом и дадим питание пси-энергией…
     Сперва он добился того, что кончик указательного пальца засветился. А потом смодулировал импульс лазерного луча. Прямо из пальца. Красноватый бледный луч скользнул по стене, оставив оплавленный след, и Люк скривился от боли. Палец лучше полечить… И энергию жрет шустро.
     Экспериментируя, он вскоре уже смог свободно выпускать лучи разного цвета и интенсивности, от фонарика до боевого оружия. Едва сдерживая вихрь мыслей, стал заделывать следы свих опытов. Вот это номер… Почему другие так не могут?
      И понял. Потому, что у него двенадцатый уровень псионической силы. И он гибридный мутант. А другие псионики такого уровня – лишь псионики. Они не могут, подобно стихийникам, черпать так много энергии из вселенной, и не могут, как полиморфы и регенераты, приспосабливать свое тело для использования сложных конструктов. Но Люк Ланц может.
     - Следующий этап – плазма! – решил Люк. – А что там сложного? Ионизированный газ в магнитной капсуле… Надо лишь потренироваться с магнитными полями. И так до искажений реальности недалеко…
     Создать плазму вышло не сразу. Получались сперва шарики горячего воздуха, потом огненные. Несколько раз он что-то делал не так и энергия просто сжигала кислород, вызывая бесполезную вспышку. А магнитные поля оказались вовсе не послушными – создать их, тем более, создать из них сферу для ионизированного газа, оказалось, как месить глину под водой…
     Решив не торопиться, Люк сперва сделал огненный шарик и постарался удерживать его как можно дольше стабильным. Потом добавил энергии. Шарик почти сразу взорвался. Люк едва успел сомкнуть вокруг него сферический конструкт, чтоб никого не разбудить. Предчувствия не обманули.
     Хм, а пойти иначе?
     Люк смоделировал в себе генератор статического электричества, используя руки в качестве электродов. Вот между пальцами проскользнул разряд. Маленькая молния!  Еще… Еще… Научившись генерировать электричество разными способами и гонять молнии по своему телу, Люк сосредоточился. Ладони все ближе друг к другу… Разряд! И у него на пальцах правой руки заплясал шарик шаровой молнии. Он инстинктивно почувствовал, как ее держать, не прикасаясь. Да, она опасна. И прекрасна. Голубоватый свет озарял комнату, а потом…
     Он едва опять успел сомкнуть защитную сферу конструкта. Исчезновение молнии дало много энергии, конструкт едва выдержал ее.
     - Так можно и дверь выбить…, - протянул Люк. – Или стену продырявить.
     Создав еще одну, совсем маленькую, он заставил ее летать кругами, пока не освоился с управлением. Добавил еще один шарик, красный. От чего зависит их цвет? Пока не понятно, опять инстинкты и желания бегут впереди навыков и знаний. Зеленый шарик оказался нестабилен – он хотел впитать другие, измениться, но Люк сумел его укротить. Оранжевый шарик норовил удрать, да еще по скорости превосходил остальные. Фиолетовый просто висел, словно его закрепили в этом месте, почти не реагировал на команды. А другие молнии его обходили стороной, не хотели приближаться. Желтый оказался шустрым и каким-то искрящимся, менял направление, даже вроде исчезал не надолго. Или телепортировался? Синий шарик стал медленно вращаться вокруг фиолетового, а голубой – вокруг синего. Интересно…
     Последний эксперимент дал Люку шаровую молнию цвета ночного неба, с россыпью звезд. Это было странно и непонятно. Люк попытался проникнуть в ее структуру волей, и ощутил себя так же, как когда его затянуло в мультивселенную. Но в этот раз он не дошел до клювоносых, а лишь как бы волей через отверстие заглянул на перекресток бытия, не вырвался на просторы, а осторожно посмотрел на них из едущего поезда.
     Стряхнул наваждение и поспешно развеял свои молнии. Нет, здесь еще море вопросов. Нужно отдыхать. 
     Уже зевая, он вспомнил, что искажая реальность можно, чисто теоретически, изменять вероятность событий. Это по сути возможность творить чудеса – ведь у любого события есть своя вероятность. Сколько перспектив… Ураган возможностей. Но сегодня - спать.
     Во сне он решил смоделировать разные ситуации и самозабвенно тренировался, посылая лучи, сгустки плазмы и даже, ха-ха, потоки тортов и пирожных во врагов.

***

     Гэдвин Шульц вошел в комнату и с отвращением посмотрел на спящих девушек. Потом  ногой столкнул на пол Шарлотту. Жозефина проснулась сама и присела с другой стороны кровати, нагло таращась оттуда.
     - Опять скотствуете?  - он посмотрел на "графиню", которая тоже проснулась и невозмутимо встала во весь свой рост. – Вам делать нечего?
     - Вы что-то хотели, или как? – спросила Шарлотта.
     Это его взбесило. Гэдвин с размаху ударил ее кулаком по лицу. Шарлотта улыбнулась уже подживающими губами.
     - Если вас интересуют такие развлечения, могу дать пособие…
     Гэдвин пришел в неистовство и принялся ее избивать. Но эта стерва продолжала улыбаться и постоянно вставала, словно испытывая его терпение. Наконец, он устал и пинками отбросил ее к стене. Жозефина что-то пискнула. Не важно…
     - По делу. У нас работа.
     Гэдвин очистил себя от пота и крови, привел в порядок одежду, стоя перед зеркалом, потом повернулся к этим… Персонал… Глупые шлюхи, никакой от вас пользы! Если бы передать их способности другим, более качественным агентам…
     Девушки встали рядом, нисколько не заботясь о своем внешнем виде.
     - Империя намечает одно мероприятие. И мы имеем возможность опять встретиться с мистером Ланцем, но уже на нашей территории. Мои научные отряды хорошо подготовились и наши ученые мечтают поскорее приступить к базовым испытаниям. Вы понадобитесь. Если возьмем Ланца, - будете его охранять вместе со всеми. У него слабость, но не в плане разврата, а в плане морали, этики, инстинктов. Он не сможет вас бить в полную силу. Хотя, сам, похоже, не осознает этого. Рыцарь, ха-ха-ха. Собственное благородство сыграет против него. Вам же еще предстоит реабилитироваться за провал!
     Гэдвин развернулся и вышел.
     Шарлотта принялась одеваться. Жозефина одним движением нацепила свое платье и посмотрела на дверь.
     - Когда-нибудь я его съем.
     - Когда-нибудь ты не успеешь, - ответила Шарлотта, натягивая рубашку.

Глава 54

     Утром Люк обнаружил на стене торт. Он впечатался, но частично сохранил форму. Пришлось убирать…   
     В крепости напоследок перепроверил каждую мелочь. Насчет предстоящей атаки у него были неприятные ощущения. Не страх, а просто ощущение чего-то неправильного.  Портальник встретил его у ворот училища.
     - Отправляемся!
     Люк оказался на позициях пехоты и артиллерии, стоя в полный рост возле окопа. Позади  - танки. "Малинов", тяжелые, и как много! Мутанты рассыпались тонкой цепочкой, до ближайшего далеко… Он вытащил саблю, револьвер. Обойдемся без козырей.
     - Действовать по готовности, – прошелестел в голове голос псионика.
     Люк сорвался с места. Он бежал, чувства обострились, восприятие расширилось. Позиции врага в нескольких километрах впереди. Противопехотные мины… Он чувствовал, сотни! И взорвал их, сразу, одним пси-импульсом. Быстрее! Где-то заухали минометы и артиллерия. Боеприпасы перемалывали землю,  но ему еще долго бежать. Тело пронзила странная вибрация. Похоже на тот самый дезориентатор для мутантов, но сильнее, дальнобойнее. Только вот после освоения стихий он, похоже, не боялся его. Вскинул руку с револьвером, выстрел с пси-энергией… И где-то на горизонте рвануло. Вибрация ушла.
     Позиции врага. Окопы, артиллерия, пулеметы… Пули свистят, из окопа выбирается некто со странным оружием… Люк снял его одним выстрелом, и спрыгнул вниз. На огромной скорости прошелся по окопу, кромсая солдат, ворвался в настоящий бункер…  В него стреляли, похоже, пулями с той самой сывороткой, но Люк полыхал огнем, тек водой, превращался в воющий вихрь, сливался с бетонными стенами и металлическими конструкциями… Это месиво вызывало отвращение, но он продолжал сражаться.
     Из опустошенного бункера выбрался наружу, проверил волей округу. Позиций еще очень много, надо прорываться дальше. Следующая линия обороны содержала сдвоенные зенитные пулеметы, подходы прикрывали минометы, которые работали без перерыва, вблизи – пулеметы и огнеметы. Солдатам здесь не пройти. Да и танкам.
     Теперь он переключился на щупальца. Длинные, быстрее, скользкие. Вторгся в систему обороны врага, перемалывая ее в труху. Сыворотка? Стать стихией! Помехи разума? Уже неэффективно против него! Так он и прорывался, оставляя за собой хлам и тела немецких солдат. Морским монстром вошел в очередной бункер, но ничего стоящего там не оказалось – немногие уцелевшие побросали оружие и сдались.
     - Иди дальше, - услышал Люк сигнал имперского псионика,  - этих беру на себя.
     Уже в своем человеческом обличии выбрался наружу. В небе летят самолеты, по равнине грохочут танки… И пехота. Началась атака.
     Громкий лязг металла отвлек его. Ого, да это "пауки" пошли в бой! И один шагоход как раз километрах в трех, идет к нему… А лязгал второй – мимо пронесся, и увяз в двух стихийниках, как в болоте. Но с огненным дополнением.
     Люк посмотрел на "своего" противника. Что за глупая идея? Ну, пушкой его не сбить – он высоко, бомбой трудно, но он и сам мало что может. Оружие прорыва? Скорее эффектный способ истратить металл. Что творится в головах ученых рейха?
     Он побежал. Как мог быстро. На ходу принялся стрелять пси-зарядами, но почему-то ни взрыва, ни поломок не последовало. А шагоход все продвигался, снаряды его орудий стали рваться вокруг, потом добавился огнемет… Люк убрал обычное оружие и послал на "паука" тучу простых конструктов "пираний". Те грызли металл, но без результата. Разрушил их, как термо-гранаты на пси-энергии – ничего!
     Люк попытался волей проникнуть внутрь машины. Его сознание соскользнуло с клепанной поверхности, словно об стену ударился… А стальная нога пронеслась рядом, едва не задев.
     Напыление, понял Люк. Они умудрились сделать напыление или краску, отражающую пси-энергию!
     Взрыв снаряда подбросил его и отправил в грязь. Люк вскочил, молнией ударил по корпусу, обвился, принялся искать слабое место в конструкции… Быть молнией оказалось так упоительно, он едва не забыл про свою задачу. Но поиски ничего не дали, а вскоре немцы внутри что-то включили, он это ощутил, и его стало затягивать, как грязь потоком воздуха. Люк сменил стихию на воду. Процесс замедлился. Стал огнем… В машине что-то задымило, он почуял слабые детали в конструкции, которых раньше не было. Или они не были слабыми. Вихрем ворвался внутрь через микроскопические отверстия, стал огнем…
      "Паук" рванул красиво. Люк это знал, поскольку был в самом центре, но воспринимал ситуацию одновременно с сотен позиций. Это было восхитительно… Уже во плоти спрыгнул вниз, и крикнул изо всех сил. Энергии хоть отбавляй, силы огромны…
      - Так будет с каждым! – добавил он весело, пока вокруг падали обломки шагохода. – Виват, Империя!
      Огненным облаком ринулся дальше. Условности плоти… Как вообще можно заставить себя быть чем-то таким постоянным? Он вихрем пролетел над полем, сдувая вражеские пушки и солдат, заморозил танковую колонну, слился с камнями, землей…
     Какое интересное ощущение. Чувств намного больше, чем обычно. Похоже, как стихийник, он стал дальнобойнее. С легкостью сомкнул окопы на протяжении десятка километров, заставляя камни перемалывать людей, оружие, технику рядом… Он чувствовал других мутантов, но они были далеко. 
     Воля псионика словно гигантский плуг прошлась по полю. Без материальных проявлений, но…  Его ищут.
     Люк мгновенно принял человеческий облик и с саблей да револьвером оказался перед немецким капитаном. Солдаты вокруг – не в счет. Даже этот, которому остальные по локоть… Рубанул наискось, выстрелил туда, сюда… Одни ошметки. Многовато псиэнергии вбухал. А как иначе – после стихийных трансформаций энергии избыток. И тут перед ним вырос немец огромного роста. Плечи странно выглядят, раздутые, сам какой-то звероподобный.
     Он даже ничего не успел сделать, как большая рука схватила его и швырнула. У Люка зазвенело в ушах. Огляделся… Да, стены мной еще не пробивали. Особенно каменные. Однако… Встал, начал исправлять себя, заковылял через пролом. Гигант стоит, ждет.
     Разум лихорадочно работал. Это что, мутант? Да, без вариантов. И как он так его кинул? Только сила? Люк выстрелил, не забыв пси-заряд. Зверский немец поймал пулю пальцами, раздавил… И куда делась пси-энергия? Проверив окружающее пространство, Люк понял, что этот немец как-то рассеивает ее. Любую энергию. И переправляет в себя.
     - "Хорошо, что стихийником его не встретил," – подумал Люк.
     Убрал револьвер и саблю, превратился в морского монстра. Теперь поиграем… Они сцепились. Уже с первых ударов Люк распознал профессионала. Конструкты бесполезны – он их разрушит и поглотит, бьет так, словно пушкой. И стихийником становиться не надо – тогда он лишь подзарядит противника, а вот сам где и как будет – вопрос… Люк с удивлением понял, что его могучие в этом теле руки – не такие уж сильные, шкура – не такая уж крепкая, а когти и зубы почти бесполезны, как и стандартные атаки. Немец мутузил его, с каждым ударом отнимая немного сил. Уворачивался же он как заправский мастер. Люк устал заращивать переломы толстенных костей и сорванную чешую, решил разделиться. Один монстр стал двумя ящерами, двуногими, с острыми гребнями, от головы до кончика хвоста. Обе когтистые рептилии действовали синхронно и вцепились в немца с разных сторон. Секунд десять они боролись, а потом Люк понял, что хвост имеет недостаток – поймать за хвост намного проще, чем поймать хвостом. Гигант схватил его половинки и принялся бить друг о друга, громко считая по-немецки.
     - "Нет, это цвай-драй мне уже надоело!" - решил Люк, перетекая в единую массу слизи и щупалец. Оплел врага в момент, а дальше?
     А дальше этот с хохотом принялся Люка грызть, откусывая большие куски. Он оглянуться не успел, как стал похож на рваную тряпку. Люк перетек в большую зубастую пасть и начал смыкаться вокруг этого уберзольдатен… Почти, надо его съесть…  Противно? А что еще можно сделать?
     Гигант рванулся, порвал пасть и принялся швырять ее об стены близлежащих строений. Люк совсем ошалел от такого поворота. Происходящее казалось страшным сном. Это что же, он, супер-мутант многих классов будет размазан каким-то регенератом, отклоняющем и рассеивающем энергию? Неужели его возможности, знания и навыки ничего не стоят в сравнении с обычным кулачным бойцом?!
     Внутренний протест перешел в гнев. Люк насел на врага многоногим жуком, вводя ему целую коллекцию ядов. Регенерат сгреб его, раздавил и бросил. Опять об стену… Люк принял свой человеческий облик. Немец же, похоже, оправился от ядов. Более того, он раздулся, стал больше, звероподобнее и выше.
     - "Это, случаем, не психоконструкт?" – подумал Люк, проверяя врага и окружающее пространство. Но нет. Гигант был до отвращения живым, реальным. – "Был бы я портальником," – промелькнула мысль, - "отправил бы его в центр Земли или в космос. А это интересная идея…".
     Люк волей потянул к себе обломки металла и собрал из них вокруг немца своеобразный кочан капусты. Верзила взревел, начал дико дергаться, пытаясь освободиться. Металл скрипел, хотя Люк старательно соединил кусочки на уровне атомов и даже исправил недостатки молекулярной структуры, что сделало металл прочнее в разы. Так же волей он поднял свое творение в воздух. Выше и выше. Но на высоте около километра сил уже не хватало, а гигант рванулся и освободился, полетев вниз с воем. Когда он впечатался в землю, та плеснулась, словно вязкая жидкость. Из воронки немец выбрался шатаясь, но живой и готовый к бою.
     Подчиняясь инстинкту, Люк атаковал его саблей, до предела накачав ее пси-энергией. Всплеск… Люк и немец уставились друг на друга. Гигант пошатнулся, рухнул, затих. Но потом пошевелился...
     - Как? – выдохнул он.
     - Альфа-Омега! – ответил Люк.
     Немец улыбнулся, отдал честь. И застыл, со счастливым лицом. Люк почувствовал, что жизнь в громадном теле ослабевает.
     - И что, это конец?! – разозлился Люк. – Вот так просто? Поклоняешься Альфа-Омеге, и решил почетно сгинуть на поле боя?
     Он почувствовал жалость к этому человеку. Именно человеку. Выбрал не ту сторону, но был ли у него выбор? Люк волей проник внутрь его тела и стал оценивать ущерб. Что он такого сделал? Понятно, всплеск пси-энергии просто повредил связь тела и души. Выжженная нервная система восстановится, но вот остальное… Люк почувствовал душу немца, создал воронку психической энергии и стал затягивать душу обратно, восстанавливая ее связь с телом. Волей убрал последствия своей атаки на уровне материи. Ну?
     Гигант выдохнул и сел. Его лицо приобрело осмысленное выражение. 
     - Приказывайте!
     Люк посмотрел на него. Нет, не фанатик. Но он не собирается нападать или хитрить. Неужели подчинится? Дела…
     - Ты отныне служишь императору России! – сказал Люк.
     - Да, господин.
     - Отправляйся и сдайся наступающей армии. Скажи, что мутант и хочешь служить России. Понятно?
     - Да, господин.
     - Обо мне – никому! – строго добавил Люк.
     - Да,  господин.
     Люк быстро проник в разум мутанта и подправил его воспоминания. Теперь, когда тот не чувствовал враждебности, это было просто.  Имперские псионики не должны разоблачить его. Никаких супермутантов здесь не было. А если немец и считает его Альфа-Омегой, официально он просто принял сторону победителя.
     По пути к очередным позициям врага Люк задумался, почему это решил спасти бойца. Столько народу перебил, а этого почти заново собрал… С чего? Ответа не было. Но где-то внутри Люк понимал, что это было правильно.
     Проверив местность сенсорным полем, Люк понял, что поблизости не осталось вражеских солдат. Лишь в нескольких километрах впереди был лагерь пехотного батальона и двигалась колонна танков. Хорошо знакомые TN-12, десять штук в сопровождении мотопехоты. Едва тащатся - это вам не Европа… Как начнутся морозы, вашим колымагам вовсе будет капут. 
     Люк осторожно проверил пространство вокруг. Псиоников нет. Вроде бы… Глупо было бы нарваться опять – лезть напролом, так танк. И регенератов с полиморфами не ощущается. А вот стихийников надо искать по отсутствию энергии там. где она должна быть. Эти хитрецы при воплощении ничего особо не излучают, но зато могут поглощать естественный энергетический фон. Хотя, говорят, что стихийники на немцев не работают – сразу сбегают. Но мало ли…
     Люди. Только люди и машины. Ни тебе психоконструкитов, ни мутантов поддержки. Люк усмехнулся. Вот и устроим зачистку местности.
     Он перешел в воплощение стихии, но остановился на уровне энергии. И как это раньше не подумал? Зачем обретать форму, если можно быть лишь чистой энергией, не ураганом, не молнией, не плазмой, не землей, огромным камнем или водой, не огненным вихрем… Просто энергией сознания. Даже для регистрации псиоником надо стать воплощением психической энергии, или обрести тело, вселившись в него.
     В виде энергии он мгновенно перенесся к пехоте и расцвел там огненным цветком. Одновременно взял под контроль почву, камни, устроил вихрь сверху… И добавил молний. Так тоже можно! Повинуясь ему, люди и вещи понеслись по воздуху, притягиваемые ближе и ближе к центру. Огненному центру, где бил столб пламени, а вокруг суетились молнии. Булыжники носились по внешней стороне, почти не оставляя просветов…
     Немцев перемололо, разорвало и поджарило. Люк огненным вихрем ринулся к танковой колонне - им деваться некуда. Мотопехота прыснула в стороны, но управляемые Люком искажения ландшафта отбрасывали их назад. Первый танк Люк решил расплавить, подлетел поближе…
     И тут мир качнулся. А потом Люк рухнул на землю, приняв человеческий облик. Он попытался встать, отплевываясь, тело пронзила страшная боль. Как это? Почему? Мысли обследовали тело. Он воплотился, но не сам, его заставили. Поляризовали структуру, вынудив принять самый безопасный из возможных обликов.
     Люк решил вернуться в облик стихии, любой, но ничего не вышло. Как будто эта функция в нем отсутствовала. Что самое странное – он даже не ощущал, что за энергию против него использовали. А энергия и излучатель должны были присутствовать – принудительная поляризация стихийника, если это вообще возможно, должна поглощать кучу энергии!
     Танки раскрылись, словно клоунские авто в цирке. И из них полезли люди в черной форме научных отрядов. Человек по двадцать на машину, определил Люк. Руки и ноги не слушались. Он встал, стиснув зубы от боли. Вот потеха – оружие осталось на уровне энергии! Оно есть, оно с ним, но… Он не может им воспользоваться. Мысли путались. 
    Люк поднял руки и ударил из них сжатым воздухом. Далековато. Не достал. Хотел дать общий пси-импульс, но скорчился от боли. Как будто сам себе надел ведро и постучал палкой. Сильно постучал. Люди обступают со всех сторон. У немцев в руках какие-то приспособления… Вроде огромных шприцев с той самой зеленоватой светящейся жидкостью, но длинные, словно копья. На обратном конце какие-то приборчики, сами приспособления искрят молниями, подобно хорошему генератору статического электричества…
     Люк выбросил руки, удлинняя их и превращая в лезвия,  Убил сразу нескольких, крутанулся, хлестнул щупальцами со всего тела…  Еще десяток немцев в труху. Попытался превратиться в монстра, не вышло, зато тело опять скорчилось от боли. Немцы навалились толпой, со всех сторон в него ткнулись пресловутые инструменты... Люк с ревом освободился, раскидал врагов, принялся рвать их на части по очереди, но тут к ним подоспело подкрепление. Шприцы сомкнулись, Люк услышал пневматическое шипение, уровень зеленой жидкости в трубках стал быстро снижаться. Восприятие замедлилось, звуки почти исчезли. Тьма и свет перемешались. Люк полетел в сияющую пустоту…

Глава 55

     Сознание вернулось, как вспышка. Люк вскочил. Что это? Цветы, трава под ногами, деревья… Небо чистое. Полдень… Летняя лужайка, но вот деревья странные, похожи на мангровые заросли. И вообще, много деревьев с толстыми стволами цвета лесного ореха, ветки образуют множество ярусов и удобных мест, словно созданных для лазания и отдыха. Тут не сразу поймешь, где лиана, где ствол, а где корень. Мох, орхидеи, но трава совсем не тропическая – мягкая, упругая… И проходов вокруг достаточно. Прорубаться, утопая в болотистом подлеске и расчищая путь от растений не придется.
      Он огляделся. Рядом кто-то хихикнул. Люк подскочил и увидел сидящего на ветке дерева юношу. На нем наряд вроде длинного жилета из зеленых лоскутков, изображающих листья, темно-зеленые лосины, такие же рукава облегающей рубашки… И шапочка с длинным узким козырьком и красным пером… Мягкие туфли… Уши с острыми кончиками…
      На ушах Люк застыл. Это что, эльф? Совсем как в книжке. Непонятного возраста и пола, похожий на произведение искусства.
     - Рад встрече, - юноша улыбнулся. Голос у него тоже был такой же – мелодичный, бесполый. – Меня зовут Рол. Рол Эскадер. А ты – Люк Ланц.
     - Откуда знаешь? - спросил Люк, подходя ближе.
     - Для меня ты - открытая книга, как и любой из вашего мира, - ответил Рол.
     - Тогда, будь любезен, скажи, куда я попал и почему, - ответил Люк. Он чувствовал тревогу, поскольку все его способности не то, что бы не работали – они не хотели работать. Разлившаяся внутри истома грозила перерасти в эйфорию, это слишком похоже на какое-то отравление… Но едва подумал об этом – чувства пришли в норму.  Он для пробы удлинил руку. Это сработало.
     Эльф наблюдал за ним с озорной усмешкой.
     - Это - внутренний мир. Один из.
     - То есть? – Люк ждал объяснений.
     - Ну, ты хотел сбежать, но твое сознание было заперто внутри тела. Сбежать во вне ты не мог, потому сбежал во внутрь. Вселенная бесконечна как во вне, так и во внутрь. И ты просто воспользовался этих ходом в иные измерения.
     Люк собрался. Получается, что его тело где-то там осталось? Положение. Хотя… Он вспомнил шприцы и навалившихся немцев. Не очень то и хотелось. Что, вернуться туда, на поле боя, крошить у леса танки и пехоту?  С ними и наступающие части справятся. А вот куда потащили его тело? Идея, что его способности могут передать каким-то вражеским агентам, Люку не понравилась.
     - Расслабься, - Рол спрыгнул вниз к нему. – Сколько бы ты тут ни пробыл, вернешься без больших задержек. У вас пройдет не более часа.
     - Это хорошо, - Люк немного ослабил работу мысли, ему и вправду не мешает переключиться на что-то. – А что у вас тут за мир?
     - Проведу экскурсию! – эльф махнул рукой вперед, приглашая идти.
     Они вышли на другую поляну. Люк сразу заметил, что под деревом сидят две девушки, вполне человеческого вида, играют в какую-то игру. Одеты во фраки, цилиндры и какие-то черные лосины. На ногах – тоже мягкие туфли. Люк припомнил, что похоже выглядели ассистентки фокусника в цирке.
     Чуть в стороне мостик ведет через ручей, и дальше – еще поляна. Там группа девушек в ярких карнавальных костюмах кружится в танце. Но музыки не слышно.
     - Подойди ближе, - подсказал Рол.
     Они подошли. И едва Люк переступил с мостика на поляну, вокруг зазвучал вальс. Он заметил и других зрителей: несколько парней в белых рубашках и темных  штанах… Люк сразу ухватил суть: каждый человек здесь – произведение искусства. Идеальные силуэты и движения, прически как нарисованные, лица имеют нечто неуловимо общее. Словно речь о танцевальной труппе или куклах.
     Рол повел его дальше. Вскоре на другой поляне они встретили двух девушек. Сперва Люк даже решил, что у них из одежды только широкие пояса, но потом понял, что это скорее нечто вроде белья и корсета разом, облегающее, синевато-темное... У одной девушки на голове были закреплены бутафорские ушки лисы, у второй – кролика. Хм, туфли на каблуках, которые почему-то не проваливались в землю. Девушки невозмутимо прошли мимо них. Люк уже почти справился со смущением, но когда он оглянулся, одна девушка поцеловала вторую в губы. Он даже не успел прореагировать, как обе девицы покатились по траве, хохоча и тиская друг друга. Люк смущенно попятился в кусты.
     - Хоть бы заперлись где, - выдавил он. – Это же неприлично!
     - У нас скрывать свои чувства и желания – неприлично! – ответил Рол. – И потом, может, кто-то захочет посмотреть или присоединиться… Это у вас там войны, конфликты, научный прогресс… У нас же каждый живет для удовольствий. Себе и другим.   
     Люк был готов поспорить, что покраснел.
     - Что тут вообще за место?
     - У него много названий и имен, смотря каким путем сюда прийти, – ответил Рол. - Вот, посмотри…
     На поляне под деревом сидела девушка в старинном белом платье и беседовала с несколькими юношами лет по семнадцать. Эти тоже были в матерчатых свободных штанах, но без рубашек, щеголяя идеальной мускулатурой и загаром. При разговоре один так картинно тряхнул волосами, что Люк едва не расхохотался. Напоминает какой-то дамский роман… Не то, чтобы он их читал, но именно такое себе представляют некоторые…
     - Она сейчас спит! – прошептал Люку Рол.
     - Где спит? – не понял он.
     - У себя дома, - улыбнулся Рол. – И гостит здесь. Так она сюда попала. И вернется обратно, когда проснется.
     - А те, на поляне? - Люк махнул рукой назад.
     - Они отсюда. Здесь многие – воплощенные желания и фантазии людей и прочих существ. Хотя, конечно, рядом только те, кто совместим. Вот далеко отсюда есть территории, где воплощаются мечты и желания совсем других существ. Сюда же приходят люди и те, кто может оценить нас…  Некоторые остаются, другие приходят время от времени. И, кстати говоря, у нас есть самые разные удовольствия. Любые, с условием, что познавший их побывал у нас. Теперь и ты – в списке.
     - А откуда вы берете вещи и еду? – спросил Люк, глядя на Рола.
     - Вот так…   
     Рол показал Люку стакан с мороженым и принялся есть его ложечкой. Точно такое же Люк последний раз заказывал в офицерском кафе. Белый пломбир с фруктами и ягодами, восемь вафельных лепестков и шоколадная крошка.
     - Говорю – ты принес нам нечто новое. Удовольствия. Какие познал, но в идеализированном варианте. Здесь нет времени, здесь перемены – вопрос желания.
     Люк дождался, когда эльф доел десерт. После этого стеклянный бокал и ложка просто исчезли.
     - Понимаю. Вы живете в мире, где сила мысли приравнена к закону природы и является универсальным инструментом для манипулирования энергией. А энергии тут у вас очень много – именно ее избыток ощущается как невозможность для сильных негативных эмоций и нежелание пользоваться моими сверхспособностями. Как в бассейне не хочется двигаться из-за сопротивления воды.
     - Правильно, - эльф уселся на очередную удобно проходящую ветку.
     - Но как вы избегаете конфликтов?
     Рол спрыгнул с ветки.
     - Спеши за мной!
     Он побежал, а Люк за ним. В какой-то миг пейзаж рванулся, превратившись в размытые пятна, и они вылетели на черную пустошь.
     Люк скривился – ноги словно гвоздями прибили. Почва, нет, застывшая лава вокруг,  покрыта трещинами. И впереди, метрах в ста – огромная дыра в земле.
     - Вот теперь идем медленно, - сказал Рол.
      Они пошли вперед, и постепенно картина становилась все грандиознее. Ноги были тяжелые, идти не хотелось. Стало жарко. Подойдя к краю дыры, Люк отшатнулся. Это было как жерло вулкана, но настоящее, а не на картинке в книге. Но кроме лавы и горячих ярко-оранжевых стен с желтыми прожилками, там внизу было что-то еще. Что-то шевелящееся, клубящееся в дыму… И тут он увидел небо с летящими самолетами, они неистово палили по людям на земле и друг в друга. А вот группа людей в шкурах убегает от жутчайшего монстра, вроде ящера и носорога разом. Дети слушают учителя в классе, и одному ученику тут, похоже, совсем быть не хочется… Сломанные часы, рвущаяся одежда, потоки крови, хищные животные, рожи каких-то людей, рушащиеся дома, пожар в лесу, наводнение, запертая железная дверь, исписанная цифрами… Крики, вопли, глумливый смех…
      Люк с трудом сделал шаг назад.
      - Это что?
      Эльф сел прямо в воздухе и улыбнулся.
     - Дыра. Мы сюда мусор выбрасываем. Что мешает – то само сюда и уходит. А что не уходит – мы помогаем. Люди тоже посещают это место. Когда плохие сны видят или с ума сходят. Но оттуда ничего к нам не возвращается. Чтоб вернуться – надо быть как мы. Добрым, веселым. 
     Люк и Рол в молчании вернулись в лес. И сразу вернулась эйфория, расслабленность. Люк сел под деревом, взял поданный девушкой-горничной коктейль. Удивляться не хотелось. Эльф устроился рядом с огромным бутербродом, парящим в воздухе, и принялся его есть, получив от горничной свой пузырящийся темный напиток. Горничная тут же ушла в сторону и исчезла. Появилась метрах в ста, с подносом, что-то предлагая группе в карнавальных костюмах.
     - Ну и место…
     Люк зевнул. Хотелось спать. Но это не слишком хорошая идея… Он встряхнулся.
     - А что у вас еще есть?
     - Тропические пляжи, замки и особняки, водопады, острова и бескрайние равнины, да что угодно, – ответил Рол. - Можно просто сосредоточиться на желаемом – и перенесешься туда, где оно есть. Можно использовать то, что существует, можно создавать свое.
     Люк решил прогуляться, чтоб не задремать. На очередной поляне двое юношей дрались на мечах.
     - У нас нельзя погибнуть совсем, - пояснил Рол. – Поэтому много и таких развлечений. Но никакого насилия. Мы просто соревнуемся и упражняемся.
     На новой поляне двое юношей за стеклянным столом играют в странную игру:  белая коробочка прыгает от одного к другому, изменяя свою форму и цвет. Временами на ее пути возникают разноцветные вспышки, препятствия, похожие на кусочки психоконтрукта, но при соприкосновении исчезают… Рядом группа молодых парней и девушек гоняет мяч по полю с песком. А чуть дальше – пляж. Люк заметил серферов на волнах – парней и девушек… Про такое он лишь слышал.
     - Можно измениться и самому, – продолжал Рол. -  Полностью. Это возможно через деревья. Засыпаешь у дерева, а просыпаешься другим. Но друзья тебя узнают в любом облике. Изменить свою личность, забыть что-то или узнать нечто – пожалуйста. Информация и просто наблюдение за жителями миров – тоже одно из доступных развлечений. Мы можем просматривать любые моменты истории любого мира.
     - Очень интересно…
     Люку совсем не понравилась идея, что кто-то может за ним наблюдать. Хотя… После псиоников стесняться нечего. Он усмехнулся своим мыслям. Однако, здесь действительно можно отдохнуть…
     А эльф повлек его дальше. Перешли мостик, прошли мимо водопадов… Люк залюбовался этими величественными потоками в обрамлении лиан и деревьев, пока не заметил среди воды девушек…
     Рол почти поймал его в лесу, беззвучно хохоча.
     - Что бы так реагируешь? Они были не против.
     - Я иначе воспитан! – сказал Люк. – Мне не пристало пялиться на девушек вот так…
     - А плакаты и девушки в цирке? – хитро спросил Рол. – И вообще, под одеждой мы все голые. Ты должен воспринимать эстетическую сторону вселенной. Понимаю, комплексы навязанные обществом – непростой багаж, но ты достаточно гармонично развит, чтоб отличить красоту от разврата. Люди часто связывают себя правилами настолько, что правила начинают работать против них. Вы постоянно сдерживаетесь, сдерживаетесь… А потом рветесь к желаемому, и делаете глупости. Надо быть честнее с собой и другими. Но у нас полно игр, не связанных с тем, что может смутить тебя или поставить в сложное положение.
     Рол привел Люка к необычному зданию. Среди водопадов, огромных цветов, лиан и деревьев, уходящих в небо дорожка сворачивала к строению из темного стекла, словно наполненного чернилами. Только каркас, держащий прямоугольные пластины вместе был белый. Похоже, он даже слегка светился. И лишь одна дверь – белая, в глубокой нише. Они приблизились, и дверь с непривычным звуком отодвинулась в стену.
     Люк заглянул. Белый коридор, округлые формы, ведет куда-то вдаль. Хотя стены, пол и потолок слабо светятся, но конца его не видно.
     - Что это?
     - Игровая комната, - ответил Рол. – Тут моделируются любые ситуации от простых игр, до полноценных имитаций, которые невозможно отличить от реального мира.
     Люк с интересом ступил внутрь.
     - Как захочешь выйти, - сказал Рол, - просто скажи это мысленно или вслух.
     - А ты не пойдешь?
     - Нет, это индивидуальное развлечение.
     Пройдя по коридору, Люк сам не понял, как оказался в белом зале. И что?
     В зале появилось из пола несколько предметов. Люк проверил их. Меняя местами, вскоре нашел некую комбинацию, которая открыла дверь в следующую комнату. В следующей уже предметов было больше, они были не на полу, а в воздухе, на разных уровнях, и могли взаимодействовать друг с другом несколькими способами. Будто собираешь механизм… Но веселее. В третьей комнате некоторые  предметы были агрессивны – появились толкающиеся кубы и платформы. Люк справился с ними, разгадав закономерности их реакций. При столкновении с себе подобными они уничтожались… Так игра и шла, от комнаты к комнате. Постепенно менялась и ее суть. Головоломка превратилась в спортивное шоу "залезь-достань-увернись". Люк и не заметил, когда произошел переход, лишь на улице средневекового города осознав, что тащит кубок, который надо поставить в королевский дворец на стол, а за ним бегут стражники и некие злодеи, сыпящие молниями, огненными шарами, и ледяными кристаллами…
     - Это феерично…
     Люк забрался на плоскую крышу глиняного дома. Тут вообще полно удобных крыш, балок, перекладин и лестниц. А как он прыгает? В реальной жизни бы давно устал и захотел есть. Это что же, проекция, идущая прямо в его разум? Игра в воображении, которая может развиваться согласно структуре его личности?
     Когда человек в синем с серебром плаще преградил путь и ударил молниями, Люк инстинктивно создал пси-защиту, и она отразила ущерб. Хм, так можно и способности использовать? Он слился волей с частью крыши и стал искажать здания, перемещаясь, с одного на другое. Под конец перепрыгнул высокую ограду, вихрем взмыл до окна на втором этаже, выбил витраж и прокатился по полу…
     Стол, куда надо поставить кубок, так близко… Но в помещение ворвались стражники с кривыми мечами и алебардами, а дорогу к столу перекрыл маг в плаще цвета ночного неба.
     - Ребята, вы мне надоели! – Люк вынул револьвер и одним пси-зарядом снес преграду, после чего водрузил кубок на стол.
     Картинка потеряла объем и поблекла, а через мгновение он очутился перед белой дверью снаружи стеклянного здания. Сидевший в воздухе Рол спрыгнул вниз и улыбнулся.
     - Как поиграл?
     - Хорошо…
     Люк подумал, а почему это игра так закончилась? Он же не собирался… Хотя, пожалуй, желание возникло, но не было еще осознано.  А Рол уже повел его дальше.
     По сознанию словно прошел холодок. От этого ощущения Люка всего передернуло. Эйфория таяла. Он огляделся. Вдалеке среди зелени и цветов шла девочка дет двенадцати. Люк присмотрелся. Одета в некую форму, вроде той, что бывает в приютах и дорогих частных школах, даже виднеется некий герб… Но что с ней не так?
     - Она…
     Рол повернулся.
     - Потеряшка.
     - Кто? – удивился Люк.
     - Потеряшка. Так мы называем их. Когда человек страдает, его тело живет, а душа частично уходит в другие измерения. Это баланс, чтоб не скатиться в безумие. С детьми такое бывает чаще – взрослые просто сходят с ума. А вот ребенок придумывает себе друзей и мир, где он счастлив… И так они приходят к нам. Некоторые остаются.
     Люк решительно двинулся к девочке.
     - Слушай, - не стоит, - сказал Рол. – Она может заразить тебя своими страданиями. Тогда у нее будет раздвоение личности, а ты застрянешь в ее теле. Обычно такие крутятся возле дыры, но эта далеко ушла…
     - Ничего, у меня есть возможности, - пробормотал Люк.
     Он подошел к девочке.
     - Меня зовут Люк.
     Девочка посмотрела на него, и Люк понял, что его затягивает куда-то. Он был Люком Ланцем из Славянского Союза. Но так же видел изнутри жизнь этой девочки... Она жила в приюте в городе Лондон. В тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Приют был прикрытием для школы наемных убийц, которых готовили из детей. Промывание мозгов, гипноз, жестокие тренировки и террор. Краем сознания он удивился миру, где никогда не было мутантов, но люди уже исследовали космос, и телевизоры были повсюду… Но это было ничто в сравнении с существованием детей-собратьев по приюту. Люка охватил холодный гнев.
     Он взял девочку за руку.
     - Я могу помочь.
     И скользнул в ее сознание. Оттуда - как по тоннелю вырвался в ее мир. В приюте дети спали. Не просто так – они были под гипнозом. Люк вторгся волей в работу приборов и отключил их. Потом проверил генетический код своей подопечной, как ему показывали псионики в бункере. Да, разобрать структуру волей непросто, но возможно. Особенно, если ты внеклассовый, или многоклассовый мутант. Опять вмешиваются инстинкты и чувства – они как назойливые помощники, что лезут с указаниями и подсказками, срывая с языка слова и додумывая твои же мысли… Вот и угадай, твой успех – и вроде и не твой, а просто выполняешь чужие инструкции.
     Люк добрался до структуры ДНК. Да, здесь вируса мутации нет. Но тем проще – вместо вирусных баз данных в геноме, которые могут и не сработать в этом поколении, можно изменить ее ДНК и сделать девочку сверхчеловеком. Она добрая, Люк это чувствовал, но без мутации ее не защитить. А она важна. Это ощущение, что в его руках целый мир, не исчезало. Ее жизнь важна для мира. Этого мира.
     Люк скопировал энергоструктуру той части своего генетического материала, что отвечал за изменение внешности, регенерацию и телепатию. Неисследованные части решил не трогать. А то еще сделаешь дитя стихийником, а она с перепугу устроит ураган или спалит город…  Энергоструктуру встроил в ДНК, наблюдая, как она меняет весь генетический код. Скользнул разумом по ветвлению событий, проверил – в будущем никаких проблем. Она станет регенератом и псиоником, с возможностью развития в полиморфа. И не будет разрушителем, она поможет этому миру… Люк составил краткую инструкцию по пользованию способностями и объяснительную от себя – оставил их в подсознании. Пусть проявятся, когда надо будет.
     Потом расширил свое пси-поле на всех детей. Плохие воспоминания можно только вытеснить. И он подарил детям хорошие воспоминания. О жизнях, которых у них не было, но могли быть. О радости, развлечениях, интересных и познавательных уроках, добрых учителях, веселых играх, тайнах и чудесах… Он буквально чувствовал, как обитатели приюта из полубезумных механизмов превращаются в живых и счастливых детей… Подсознание скроет эти воспоминания, но дети будут другими. Здоровыми, разумными, ориентированными на счастье и развитие.
     От обилия работы и впечатлений, пропущенных через сознание, у Люка путались мысли, но останавливаться нельзя. Есть еще дело…
     Он раскинул псиполе на весь город.  Как это здесь просто!  И послал сигнал. Общую мысль за пределы приюта. Пусть люди знают, что здесь происходит, что это за приют. И кто в этом виноват  - мысли работников этого заведения и их покровителей были открытой книгой.
     А потом стал ждать. Уже через несколько минут вокруг ограды приюта собралась внушительная толпа, потом ворота выбил высокий бронированный автомобиль. Из него стали выбираться люди в черной униформе и касках с прозрачными щитками, прикрывающими лицо. Вооружены вроде бы автоматами… Командовал у них седоватый усатый мужчина без головного убора. А что это на них за жилеты? Вроде пулезащитных кирас, но мягкие, из ткани?
     - Внимание! – мужчина махнул рукой с пистолетом. - Брать живыми!  И помните, там много детей!
     Лицо в пятнах, глаза бешенные. Проняло вас, англичане? Люк скользнул внутрь, ища директора. Вскоре нашел. Высокий, длинноволосый, с харизматичным лицом… Такие хорошо смотрятся на портретах в стиле позднего средневековья.   Тот названивал по телефону, но вот бросил трубку на стол. В трубке – вопли и выстрелы, крики "лежать!", на английском, естественно… Что, уже и сообщников повязали?
     Когда отряд начал ломать входные двери, директор вытащил из стола револьвер.
     - Ну, нет, - сказал Люк, - так просто ты не отделаешься!
     Он сконцентрировался до уровня психоконтрукта и усилием воли вырвал у директора оружие.
     - Пойдешь со мной! – и вцепился в него.
     Они скользнули по тоннелю назад. Не было девочки, не было поляны… Люк стоял на краю дыры, а директор приюта висел в воздухе над ней. И с воплем обрушился вниз.
     Люк посмотрел туда. Вой не стихал, а лишь удалялся. Похоже, и тут он не ошибся с расчетами. Или чувствами?  Попробуй различи…
     Эльф возник рядом, сидя в воздухе.
     - Мне нравится твой стиль. Ты принес нам новое развлечение. Теперь и мы сможем посещать миры, чтоб исправлять и наказывать.
     Люк недовольно покосился и пошел прочь. Под деревьями было хорошо.
     - Это – не развлечение!
     - Я неудачно выразился, - Рол подлетел сбоку. – но твоя схема и модель поведения теперь у нас. Мы могли только поддерживать и развлекать потеряшек, рискуя стать частью их безумия, а ты решил это на совсем новом уровне! 
     - Как бы мне еще вернуться домой…
     - Ну, это просто! – эльф хитро ему усмехнулся. – И учти, кто раз вошел в Страну Чудес или ступил на дорогу из желтого кирпича, тот никогда не будет прежним и всегда сможет сюда вернуться.  – А сейчас... Тебе только надо… ПРОСНУТЬСЯ!

Глава 56

     Вода… Холодная, ледяная… Холод и боль вернули сознание. Похоже, его окатили водой… Люк огляделся. Подвал, каменные стены, лабораторное оборудование, генераторы, колбы, столы, слабое освещение от лампочек под потолком… А он сам - на металлическом стенде, стоящем почти вертикально. Руки, ноги и пояс держат металлические скобы. В поле зрения появился Гэдвин Шульц и пара офицеров в немецкой форме. Способность слышать медленно возвращалась. Обстановка наполнилась звуками.
     - Очнулись, мистер Ланц? – Гэдвин захихикал. – Мы вас уже заждались.
     Люк хотел освободиться, но тут же понял, что с ним что-то не так. Способности, чувства… Он ничего не ощущал, только холод металла и влажную одежду. Ничего…
     -  И не почувствуете! – Гэдвин разве что не прыгал от радости. – Вы сейчас под противомутантной сывороткой, и ваши способности заперты в геноме. Вы – обычный человек. Вас можно бить, унижать, вы ничего не сделаете! А наше противоядие от сыворотки. – он продемонстрировал шприц, - не даст вам погибнуть, хе-хе, без разрешения.
     Интересно, подумал Люк, этот фрукт понимает, что если мое тело погибнет, то он уже ничего не получит, а вот я со своими способностями псионика и стихийника, с высокой вероятностью, смогу создать себе новое тело? Или психоконструкт. И тогда здесь всем крышка…
     Тут он вспомнил свой поединок с регенератом. Да, самоуверенность может завести далеко. Так, что даже дороги не найдешь. Хм…
     - Ты теперь – человек! – Гэдвин придвинулся ближе. – У тебя опять есть внутренние органы и человеческие слабости. А твои способности – нет. И если ты погибнешь, нет, когда я тебя убью, ты просто сдохнешь! Сдохнешь, сдохнешь окончательно! Понятно?
     Люк вспомнил о том, что у него есть стабильные психоконструкты. Вроде телевизора в крепости. Интересно, что скажет Неаполи, если он возродится в нем и японские мультики перекроются голосом Люка Ланца? Придется просить псиоников создать ему временное тело-конструкт. Пока не накопит достаточно пси-энергии, чтоб сделать его самому. Потом – в стихийника, воплощение и… Но сумеет ли он вернуться к нормальному живому телу регенерата и полиморфа? Вопрос… На будущее заметка – всегда иметь в запасе действующего конструкта. Если оно будет, это будущее. И отчего это он так невозмутим? Стресс пережег нервы или он просто под воздействием химии?
      Псионик издевательски захихикал. Да он же его читает!
     - Какой вам смысл во всем этом? – спросил Люк, едва ворочая языком.
     - Смысл – огромный! – Гэдвин подозвал солдата. Типичный немец. – Смотри внимательно, командор! – Псионик взял у солдата немного крови шприцем, потом выпустил ее в большой аквариум на тележке, заполненный бирюзовой жидкостью. Жидкость стала зеленой, совсем как противомутантная сыворотка.
     Гэдвин с видом триумфатора набрал ее в шприц. К нему по команде подошел… Негр! Настоящий африканский негр, но только в немецкой форме. Гэдвин указал на стенд, солдат встал, его закрепили. И псионик вколол ему свою формулу. Солдат плавно перетек, посветлел... Теперь это был тот, первый, у которого взяли кровь! Его освободили, он слез, отдал честь и пошел прочь.
     - Понятно?! – завопил Гэдвин. – Я могу сделать любого человека солдатом Рейха! И это не просто копирование внешности, благодаря псионическим кристаллам, это копирование всей личности с ее навыками… Одного лояльного солдата в качестве донора хватит чтоб превратить любого в его точную копию!  Теперь здесь около ста тысяч доз, не нуждающихся в стерильности и консервации!
     Гэдвин даже приплясывал от возбуждения.
     - Люди колоний, а потом и военнопленные, обеспечат нас нужным материалом. Миллионы новых солдат измотают и уничтожат ваших мутантов и всех, кто придет с ними! Кроме того, с небольшим дополнением эту формулу можно распылять с воздуха! Вот уже почти готовы высотные бомбардировщики, которые вам не то, что не сбить – вы их и не увидите на такой высоте! – он оскалил зубы. – Пройдут сутки – и миллионы новых солдат Рейха заменят ваших обывателей. Тогда даже ваш император ничего не сумеет сделать!
     Люк сглотнул. Он думал, Техногон - проблема. Но нет. Техногон – это разминка. Почти игра. Проблема – вот она, корчит рожи. Однако, доисследовался…
     - А что, всеобщая власть мутантов отменяется? – поинтересовался Люк. – Вы же хотели передавать способности… Кайзера своего переделать…
     Гэдвин врезал ему кулаком. Люк почти вырубился от боли.
     - Планы не изменились, - голос Шульца змеился вокруг, вызывая тошнотворные ассоциации. – Просто теперь, вместо того, чтоб рисковать мутантами, мы позволим людям убивать людей. Мы научимся передавать способности, и ты, многоклассовый мутант, будешь великолепным подопытным материалом. А я буду отрезать от тебя по кусочку плоти и проводить опыты. Времени у нас предостаточно. Некоторые мутанты тут работают годами, служа живыми фильтрами и фабриками - получают питательный раствор с сывороткой, и сдают  литрами свою кровь. Но тебе это не светит. На твой счет планы у меня другие.
     Люк подумал, а что, если его кровь смешается с  противомутантной сывороткой и попадет в "аквариум"? Одна капля, во время лечения после, хм, экспериментов Гэдвина Шульца. И тогда… Что тогда?   Следующий подопытный станет Люком Ланцем? Плодить двойников не хотелось, но это вариант… А пока надо просто выжить. И ждать удачный момент. Лишь одна капля…

***
     Неаполи поборол желание перестрелять своих подчиненных. Он просто позволил им дочитать отчет до конца.
     - Итак, Люк Ланц захвачен, а вы тратите мое время, рассказывая о том, почему почти ничего не знаете об этом? Вы хоть понимаете, что это за человек и насколько страшным может быть наш провал?
     - Перебежчик-регенерат сообщил, - начал помощник, но Неаполи оборвал его.
     - Если бы не он, у нас бы вовсе ничего не было! Где было прикрытие? Почему Ланц один продвинулся так далеко?!
     Лейтенант просмотрел свои записи.
     - Имеются сообщения наблюдателей и показания пленных, что в этом районе был научный спецотряд Гэдвина Шульца. Возможно, пленение было подстроено…
     - Возможно?! – Неаполи стиснул зубы. – Об этом сразу и надо было говорить! Тогда картина становится намного более осмысленной…
     Он придвинул карту.
     - Если вспомнить позиции заградотрядов противника и установок псионических помех в квадрате… Да, это ловушка. Люк более устойчив, поэтому на пути атаки специально собрали этот "фильтр". С расчетом, что именно он попадется. А точнее, прорвется.
     - Целая войсковая операция из-за одного мутанта империи? – удивился офицер разведки. – С чего бы?
     - Потому, что Гэдвин Шульц – псих, - ответил Неаполи. – Люк обрушил ему шпионскую сеть, сорвал несколько сложных и затратных проектов, сам того не подозревая. Но главное – Гэдвин считает, что даже один мутант, вернее, наработки по его исследованию, могут дать рейху огромное преимущество в войне. И как бы он не оказался прав...
     В дверь постучали.
     - Посыльный из штаба, - сказал псионик у двери.
     - Пусть войдет.
     В кабинет вошел лейтенант имперской армии. Отдал честь и шагнул к столу.
     - Господин инспектор, велено передать сообщение устно, во избежание…
     - Докладывайте!
     Лейтенант выпрямился.
     - У капитана-командора инспектора Ланца остался активированный конструкт типа "кадет". Ну, сначала он был один.
     Неаполи заинтересовался.
     - И?
     - Он ворвался сегодня утром на территорию нашего военного лагеря и проник в подвал с военнопленными. Одного полностью высосал…
     - Как это? Как вампир?
     - На уровне пси-энергии, - доложил лейтенант. – Нам подтвердил штатный псионик.  Потом – других. После третьего он размножился - превратился в двух. И так далее. Два–три человека – и новый конструкт. Полное поглощение пси-энергии. Пока атаковали только пленных солдат, потом пошли в атаку. В бою преобразование идет почти мгновенно. Их уже более десяти тысяч!
     Неаполи улыбнулся и потер подбородок.
     - Полное поглощение пси-энергии… И размножение конструктов без управления. Это было известно лишь теоретически. Ни у кого не хватало сил создать такой конструкт. Если придерживаться официальной версии, ха-ха…
     - Но разве он может их чувствовать? Люк должен быть под сывороткой!
     - Он – нет. Они его чувствуют! Они идут за ним!
     Неаполи встал и потер руки.
     - В каком направлении рвутся конструкты?
     - Охватом – на Дрезден.
     - Правильно, там главное логово Гэдвина. Километрах в трех от города. Возможно, нам следует форсировать захват, то есть, освобождение Польши, и организовать, то есть, скорректировать основной удар на Дрезден вместо Берлина.
     - Но как же кайзер? – полковник гвардии выглядел озабоченным. – Если он сбежит и прорвется в колонии, мы годами будем его там ловить. А с ресурсами Африки война может тянуться сотни лет.
     - Не сбежит, - усмехнулся Неаполи. – А сбежит – не велика потеря. Без сыворотки из мутантов он просто старый разбойник благородных кровей.  Лаборатория Гэдвина – это и есть цитадель врага. Пока она стоит, немцы будут верить в тайное оружие. И, зная Гэдвина, можно не сомневаться – что-то у него есть. Я его брал не один десяток раз. И всегда у него был план бегства, и всегда он взрывал, жег или еще как-то изничтожал свое логово, не оставляя нам ничего для исследований и расследований.
     Выпроводив подчиненных, Неаполи связался с императором.
     - Правильное решение! – одобрил правитель. – О Люке не волнуйся.
     - Это почему же? – насупился Неаполи.
     - Он нужен Гэдвину живым. Как бы он ни хотел его убить. Вот наличие конструктов – ценный приз. Люк вполне может и возродиться в одном из них. Конечно, опасность есть, но парень везуч. Считаю, что на этот раз немцы куснули то, что им не по зубам. Ты еще не знаешь новости от наблюдателей?
     - Какие? – Неаполи уже почти не волновался.
     - Люк освоил стихии и воплощения.
     Инспектор привстал.
     - Сихийник? И воплощения? А какие стихии?
     - Пожалуй, что, полный набор…
     Неаполи вытер пот со лба.
     - Да… Гэдвин Шульц, тебя ожидает самое жестокое разочарование в твоей жизни!
     Император засмеялся, инспектор подхватил. Теперь картина выглядит гораздо привлекательнее… 

***
     Люк очнулся. Опять этот долбанный подвал. Полуподвал. Камера. Зарешеченное окошко. Кусочек дневного света. Сколько он здесь? Ни еды, ни воды, ни отдыха. Только эксперименты и какие-то жидкости… Мысли путаются. Надо взять себя в руки.
     Он сел, попытался сфокусировать взгляд. И заметил, что в камере не один. В углу, прямо на каменном полу сидел человек в оранжевом одеянии… Волос нет. И кожа почти под цвет одеяния. Неужели буддистский монах? Хотя, вряд ли у адепта буддизма будет такое живое и хитрое лицо…
     - Ты как сюда попал?
     - Важнее другое, - монах усмехнулся. – Почему ты еще здесь!
     Люк хмыкнул.
     - У меня есть выбор?
     - Есть. Ты можешь уйти.
     Люк едва не засмеялся. Но сил не было.
     - Меня накачали сывороткой. Она не позволяет применять способности.
     Монах покачал головой.
     - Люк, ты слишком легковерен.
     - В смысле? – Люк попытался понять, откуда монах знает его имя.
     - Что говорили Камилла и Неаполи про владение способностями?
     - Разум управляет телом и энергией. Всегда, у любого класса, - выдавил Люк.
     - Правильно! – согласился монах. – Вот если бы сыворотка заблокировала мутацию, ты бы стал человеком.
     - Но я стал! – сказал Люк.
     - Неужели? Если бы сыворотка стерла твою мутацию из генов, то ты был бы бесполезен.
     - Ну, заблокировала…
     - Неужели? – монах улыбнулся. – Если это посторонний ген, то ты бы им переболел, как вирусом. И опять – либо-либо. Либо ты мутант, либо нет. Разрушение мутантной ДНК – это гибель организма, стирание части генома, отвечающего за способности – ты бесполезен. Так где же ответ?
     Люк выпрямился.
     - Хочешь сказать, я по-прежнему обладаю свехспособностями?
     - Несомненно! – монах расправил складку на своей оранжевой тоге.
     - А почему я не могу до них достать?
     - Твои сверхспособности работают через генетические базы данных, которые имеют коды, отличающиеся от основного кода ДНК. Это как склады, которые открывают лишь в особых случаях. Иными словами, у тебя две ДНК – человека и сверхспособностей. Они не смешиваются и не взаимодействуют без команды. А команду дает что?
     - Разум, воля, я сам! – Люк опять стал уставать. – Но я не могу докричаться до них. Из-за сыворотки…
     - Вот именно, - монах, казалось, был доволен. – Теперь самое время подумать о механизме работы сыворотки. Почему твое тело переключилось на ДНК человека? Ответ лежит в плоскости знания своего врага. Кто твой враг?
     - Гэдвин Шульц, псионик…, - Люк хмыкнул. – Но…
     - Но?
     - Он псионик… Не биолог. Не генетик. Псионик.
     Монах улыбнулся.
     - А псионики - большие мастера иллюзий. Вот и подумай, как тебе разгадать эту иллюзию. Его формула множителя, или формула для клонирования, тоже подсказка.
     Люк вспомнил.
     - Он говорил, что воспоминания перемещаются благодаря пси-кристаллам. И жидкость в аквариуме связана с пси-кристаллами. Возможно, именно пси-кристаллы создают конструкты, запускающие реакцию на уровне генома!
     Монах беззвучно смеялся.
      - Но, тогда получается, что никакой формулы нет, а есть носитель, программируемый через пси-кристаллы конструктами заданного вида…
     Монах развел рукам.
     - Вот ты и стал на шаг ближе к истине. Твои способности с тобой, нужно лишь найти подход к ним…
     - В обход псионической блокировки! – продолжил Люк.
     Некоторое время они молчали.
     - Что гнетет тебя, Люк Ланц? – спросил монах.
     - Я опасаюсь, что полковник Гумбольд ошибся и я не Альфа-Омега…
     Люк попытался осознать, с чего это он так выложил свою тайну, но монах прервал его мысли.
     - Он не ошибся, Люк. Ты – это он. Пойми, это люди озабочены чередой перерождений, у них распределение по ролям и времени...
    Голос монаха стал сильнее, уже не вкрадчивый шепоток, а почти голос начальника, инструктирующего подчиненного.
     - Ты переживешь всех людей и существ этой планеты, эту звезду и саму вселенную. Ты избавлен от необходимости менять тело. Ты можешь быть кем угодно и жить как угодно. По тем правилам,  какие сам себе придумаешь. Подобные мне будут для тебя, как бесы у трона властелина. Ты сам определяешь свое будущее, Люк.
     Монах отодвинулся и расплылся в улыбке.
     - Хочешь еще что-то спросить?
     Люк помялся.
     - Когда я был за гранью…
     - Ну-ну?
     - Там я видел странных существ. С зубастыми клювами и глазами насекомого.
     Монах тихо засмеялся.
     - Это Наследники.
     - Наследники?
     - Так они себя называют. Когда-то, очень давно, была цивилизация. Они называли себя Изначальными, или Первыми, потому что исследовали много миров и вселенных, но так и не нашли никого старше себя. Однажды эти существа решили, что переделали все дела и передумали все мысли… Они решили уйти. Однако, прежде каждый из них создал своего двойника, наделив его огромными по нашим меркам знаниями. И каждый из них, проснувшись в своем мире, первым делом лишил жизни того, кто его создал… Новые существа назвали себя "Наследники".  А оставшееся от прежних имущество – лаборатории, архивы, склады и арсеналы – наследием. Они его разделили и стали жить. Но не знали, что в них изначально встроена одна особенность…
     - Особенность? – спросил Люк.
     - Да. Своего рода защита от совершенства. Они не могут принимать идеальных решений. Хорошие, плохие – да, но не идеальные. Только не подумай, что наследники – законченные неудачники. Они опасны, хитры, обладают огромным опытом и арсеналом. Существа  совершенно аморальные, развлекаются ведя войны, создавая чудовищ и тому подобное…  Но, если выйдешь на их уровень, у тебя есть что им противопоставить.
     - И что же? – удивился Люк, стараясь не выдать голосом истинных чувств.
     - Свою удачу! – монах хихикнул.
     - Удачу? – Люк был озадачен этим заявлением.
     - Да. Удача – это вполне реальный ресурс, но большинство существ не способны ее чувствовать, потому накопление и расход идет хаотично. Как правило. Но с тобой иначе. Ты же помнишь, как под твоим руководством люди делают невероятное? Это она. Тебе надо лишь научиться ее ощущать. И тогда ты сумеешь бросить вызов даже наследникам.
     Монах немного придвинулся.
     - А сейчас – главное. Кто твой враг? Глобально? Без эмоций?
     - Кайзер? – спросил Люк.
     - Правильно.
     - И что? Убить его?
     Монах развел руками.
     - В псионической защите кайзера через три дня будет брешь. Она проходит как раз через это логово, ты сумеешь почувствовать ее и скользнуть до самого дворца кайзера незамеченным. Не спрашивай, как я это узнал и почему она возникла. Главное – у тебя есть выбор. Либо–либо.
     - То есть? – Люк насторожился.
     - Через день Гэдвин уедет. И у тебя будет выбор – гнаться за ним или уничтожить кайзера.  Другой возможности не представится – защита сомкнется, и при попытке добраться до кайзера, ты встретишь сопротивление, которое тебе не осилить.
     Люк постарался осмыслить услышанное. Личная месть или дело… Ну, Неаполи за Гэдвином гоняется уже полтора столетия…
     - Я уничтожу рейх.
     - Рад за тебя.
    Монах отодвинулся в тень. И тут в замке загремел ключ.
    Во время очередной порции пыток Гэдвин Шульц упомянул, что ему надо уехать.
     - Но не рассчитывай, что на этом мы расстанемся! – сказал он Люку. – Только утрясу некоторые мелочи, мы продолжим.
     Когда Люка вернули в камеру она была пуста.
     - Где монах?! – крикнул Люк охране.
     Те молча заперли дверь.
     - Что ему надо? – сказал один по-немецки.
     - Говорит про какого-то монаха. Похоже, ему кажется, что он был в камере не один. Крыша поехала.
     - Надо сообщить начальству.
     - Вот ты и сообщи. Какая разница? Он в любом случае просто подопытный.
     Солдаты ушли.
     Люк сосредоточился. Выходит, псионика во всем виновата? Нужно обойти пси-блокировку. Каким бы изощренным ни был конструкт – он только вещь. И если это так, то можно найти путь к своим способностям. В обход сыворотки.

Глава 57
    
     Когда его воля среди ночи нащупала микроконструкт, один из многих, Люк едва не закричал от радости. Столько времени… Уже завтра надо бежать отсюда. Иначе опоздает.
     Он начал разбираться с подарочком Гэдвина. Микроконструкт, по типу кристалла. Вся штука в том, что эта мелочь, получая прямой пси-импульс внутри тела, размножается, поглощая пси-излучение. Ты хочешь активировать силы, а сам множишь эти микрокристаллы, почти нематериальные, но способные пропитать тебя насквозь и не допустить активации нужных генов. Более того, эта же дрянь заставляет организм по умолчанию переключаться на ДНК человека. Ведь для ее работы не нужна пси-составляющая. Вот тебе и блокировка…
     Судя по всему, если мутант уже активировал свои способности, кристаллы его замедлят, но не обратят. Его собственное пси-поле, какой бы он ни был категории, разрушит такие конструкты. А вот если запас энергии в изначальных кристаллах большой, они устойчивые и ими заправляют под завязку… Вот тогда уже организм теряет связь с мутацией, переключаясь на человека. Хитро и просто…
     Люк с превеликим трудом сумел обойти несколько кристаллов, потом попробовал их рассеять. Ничего. Пока лишь ощущает. А чуть увеличить мощность? Кристаллы размножились…Ну, они поглощают энергию. Вот дать бы им то, что они не смогут поглотить…
     Надо рассуждать. Если они поглощают энергию – у них должны быть выходы наружу. Это не замкнутая система. А если есть выходы – их можно найти. И через них подключиться к структуре…
     Вскоре Люк ощутил особенности конструкта. Вся внешняя оболочка была своего рода улавливателем, и только в одном месте была структура для сборки нового конструкта при насыщении энергией. Но она раскрывается лишь при этой самой сборке, которая происходит невероятно быстро. И даже чтоб это узнать, Люку пришлось долго сосредотачиваться, обходя пси-энергией скопившиеся в нем конструкты. К счастью, пси-поле формировалось не в самом теле, а на некотором расстоянии от него. Странное ощущение – искать выход в самом себе, как в лабиринте. Если посылать пси-импульсы не единым полем, а тонкими нитями, в обход конструктов, то можно… Можно ощутить один из них, что и сделано. Вот дальше… 
      Люк добавил пси-энергии, одновременно нажимая на конструкт энергонитью, как подвижным щупальцем. Точно в месте производства новых конструктов. И его нить отодвинул новый собранный конструкт. Хм… А если просто взять его и извлечь? Не вышло, он сразу поглотил нить. Конструкты ориентированы так, чтоб производить себе подобных в одном направлении.  И на другой стороне тела? Нет, там наоборот. Они как лучи света. Подпитываются сзади, растут спереди. А если не излучать пси-энергию, а поглощать?
     Люк почти потерял концентрацию. Он уже слышал про конструкты, питающиеся пси-энергией. А если это может простой конструкт, то должен суметь и он. Люк сразу вспомнил все случаи, когда его тело начинало само искать еду, впитывать энергию прямо из ничего. Надо повторить, сосредоточиться...
     Через час или около того, он почувствовал странное насыщение. Пси-поле стало сильнее, но и конструктов в теле стало больше. Потом Люк сумел собрать вокруг себя конструкт-трубу, и накопить еще больший заряд. Конструкты не хотели поглощаться – слишком у них большая энергия, они стабильны. Поэтому Люк решил сделать пси-взрыв, очистившись, наконец, от этой мелочи… Лишняя энергия выплеснется вверх и вниз…
     - Хоть бы…. Хоть бы…
     Люк рванул запас своей энергии. Последовавшие беззвучные ощущения походили на вой урагана и необычайно сильный душ. Мысли перепутались, боль и наслаждение смешались. Некоторое время он грезил наяву, тщетно стараясь выбраться из фантасмагории удивительных картин, образов… Разум нашел свой путь и Люк очнулся на полу камеры…
     Опять краски стали ярче, звуки – многообразнее, сложнее, ощущения… Ощущения были ужасны. Он в полной мере чувствовал свое тело и необходимые изменения. И, что хуже – он хотел есть и пить. Организм требовал всего и сразу, но сил почти не было. Уже в полубреду Люк создал огромный вафельный стакан мороженого с фруктами, под взбитыми сливками и с шоколадной крошкой. Руки вцепились в этот приз…
     С первых укусов силы стали возвращаться. Организм стремительно перестраивался, восстанавливался. Инстинкты подсказывали, что дело не только в еде. Мороженое – лишь стартовый сигнал, а процесс насыщения идет прямым преобразованием чистой энергии. Просто он привык есть. И потому требует еды, даже когда сам может питаться энергией.
     По телу разлилась эйфория. Люк встал, пошатываясь. Где-то кричали, топали, в замке затрещали ключи… Неужели что-то почуяли? Есть кому?  Люк вспомнил про реактор в роботе Альфа-Три. И сформировал у себя в теле почти такой же. Открытый, на животе, сияющий голубым светом. Дверь распахнулась…
     Четыре сияющих голубым светом цилиндра с шипением выдвинулись из углов реактора. Сияние внутри стало сильнее, а потом оно ударило наружу, заполняя помещение, сметая камни и стены…
      Люк на четвереньках выбрался из ямы, в которую превратилась лаборатория и здание над ней. Тело само впитывало радиацию, не позволяя разлететься по округе. Дар стихийника помог пережить температуру камней и металла. Поэтому вокруг клубился огонь… Но усталость навалилась с новой силой. Люк превратился в воплощение воздуха и скользнул в вышину. Он почти спал, но еще ощущал нужный маршрут, ту самую брешь в защите. И устремился туда. Быстрее, быстрее… Как хорошо быть собой…
      Внизу мелькали дома, дороги. А вот природу Люк воспринимал странно – он видел ее сразу во многих периодах. Лето, осень, зима, весна… Неужели стихийник может скользнуть во времени? Или это эффект восприятия земли после всех его приключений? Надо осторожно, а то еще унесет… Постепенно он чувствовал себя лучше и лучше, но обилие ощущений не позволяло долго на чем-либо сосредотачиваться. Зато Люк теперь ощущал технозащиту немцев. Это были вышки, излучающие какие-то поля, воспринимаемые им как прозрачные пузыри, накрывающие определенную местность. И чутье как раз тащило его по узкому проходу, не перекрываемому пузырями. Иногда пузыри начинали увеличиваться и тогда Люк наращивал скорость. За ним стена уже несколько раз смыкалась.
     - "А если подняться выше?" – подумал Люк.
     И тут что-то где-то включили. Он это ощутил так отчетливо, будто сам в этом участвовал.
     Вот он летит к городу, превратившись в энергию, неопределенный и расслабленный… А через мгновение летит вниз, в своем мундире и сапогах…      
     Падение было не из приятных. Люк впечатался в землю, сел и принялся приводить себя в порядок. Местность пустовата, он как на ладони. До конца поля, покрытого осенними листьями и свежим снегом, было с километр. Ну, хоть немцев не видать.
     Он перетек в лисицу, пробежал к деревьям и принял облик сельского паренька самого нейтрального вида. Подправил одежду – сейчас почти зима, хоть и теплая. В таком виде доковылял до пригорода. Заброшенного вида особняк сразу привлек его внимание. Не откладывая дело, Люк проник внутрь, сел на диван и выпустил сенсорное поле. Надо отдохнуть…
     Постепенно пришло осознание, что выброс пси-энергии был, пожалуй, поопаснее трюка с реактором. Для него. Что прошло успешно и конструкты оказались уничтожены, это хорошо. Но сознание и восприятие напоминают сборную картинку, которую почти разобрали и немного перепутали.
     Медленно, очень медленно части вставали на место. И тут Люк понял, что в особняке не один. В гостиную, где он сидел на диване, из бокового коридора вышла девушка в бесцветном, грязноватом платье. Похожа на пыльную тряпку с копной длинных соломенных волос.
     - Какие гости! – сказала она по-немецки, и расплылась в улыбке. – Тебе не говорили, что входить без разрешения в чужой дом нельзя?
     Люк начал спешно собирать свои части на место. Тело вялое, весь расслаблен, и лишь где-то рядом бегает мысль – а почему эта девица не вызвала искажения пси-поля? Он ее не почувствовал! Совсем. Ни капельки! Даже стихийник так не скроется. Запоздало пришло только ощущение преодоления некой преграды, когда он прошел на территорию особняка. Похоже, люди его просто не воспринимают, если им не позволят…  Псионик?  Новый тип или смесь?
     Из другого коридора беззвучно вышла другая девушка,  не такая худая и пониже ростом. И у обеих стали расти клыки. Верхние. Как интересно. Совсем не похоже на ощущения при встрече с полиморфами. И это что же, почти в самом Берлине живут неучтенные мутанты? Не на службе рейха? Вот Гэдвин сел в лужу…
     - "Не о том думаешь!" – оборвал себя Люк. – "Но как же меня развезло… А девочки не торопятся, похоже, смакуют ситуацию…"
     Люк медленно перетек в себя. Мысли почти пришли к норме. Он встал.
     - Мутант? – высокая облизнулась. – Давно не ела мутантов…
     Обе ринулись на него. Вот они там - и уже вцепились с разных сторон. Сила просто запредельная – руки как из стали, острые когти рвут плоть, кости трещат, хотя Люк давно перешел на более прочную конструкцию, чем у людей. Девушка погрузила зубы в его шею… И опять Люк словно засыпает… Тут и вторая подключилась…
     Люк вынырнул из обволакивающего его забвения, отодрал девах от себя и расшвырял в разные стороны. Тело сразу восстановилось, но вот превратиться в стихию он не сумел – опять что-то мешало, как разжечь огонь под водой. Тогда он вынул револьвер.
      - Всего вам, было приятно познакомиться! – и выпалил в одну, другую…
     Очертания девушек исказились, как бы обтекая пули… Пси-заряд должен был их порвать в клочья, но… Он даже не изменил обстановку, хотя такая порция энергии способна проделать в каменной стене дыру в рост человека, если не больше...
     А потом они снова набросились на него. Высокую Люк встретил рукой, превратив ее в лезвие, вторую успел отбросить ударом ноги. Худая вампирша усмехнулась, и тут на руке-лезвии сомкнулись зубы. Они росли прямо из раны, и пытались прогрызть ему руку!
     Люк едва вырвался. Девушки кружили вокруг него, держа дистанцию в пару метров, облизывали клыки и шипели. Что за безумие? Неужели это и правда древние кровососы, а не рехнувшиеся полиморфы? Превращение в стихию не доступно, псионика тут не работает…
     Он с хитрым выражением убрал револьвер и направил на девицу указательный палец. Луч лазера появился, хлестнул по запыленной хламиде. Та загорелась. Девица взвыла и отскочила, сбивая пламя. Тут вторая исчезла и сразу появилась в другом месте. Люк отвлекся. Свою ошибку он понял, когда первая возникла перед ним и погрузила клыки в шею. Вторая – насела сзади. Так они и покатились по комнате.
      Силы уходили стремительно. Люк уже хотел сформировать в себе реактор, чтоб повторить трюк в лаборатории, но ему под руку попалась статуэтка на столике. Он ее схватил и ударил девицу. Раз, другой, третий. Та обмякла. Люк продолжал, чувствуя, как силы возвращаются. Наконец, он оказался один, а у его ног лежали две вампирши в окровавленных хламидах, так похожие на девушек, но с клыками… Посмотрел на статуэтку. Серебро. Чуть не засмеялся. На девах. А те еще живы…
     Люк решил попробовать перевести их в форму конструкта и впитать. Если можно энергию превратить в конструкт, а его – в материю, то почему нельзя наоборот? Он уже так делал со своим телом и вещами.
     Преобразование прошло просто. Люк почти ради забавы добавил и статуэтку – мало ли? Потом разберемся. Хочется увидеть Неаполи, когда он представит ему двух настоящих вампиров.
     Как только девки исчезли, Люк ощутил возвращение к норме. Он опять может становиться стихией, хотя здесь, почти в зоне действия противомутантной защиты и сигнализации врага, это неразумно. Исследовал особняк. После пропажи непонятного поля, ограждавшего дом, он стал совсем обычным. Еще он заодно расправил поле чувствительности и выяснил, что рядом вовсе не Берлин. Ну, откуда ему знать, как тот выглядит? Зато разговоры и мысли людей в округе были вполне воспринимаемы. Это был небольшой город поблизости. Странно, насколько тут близко строят – Европа. Это вам не Империя, где можно скитаться годами, не встречая человека и следов его обитания. 
     Люк нашел почти целую кровать, лег отдохнуть. Завтра утром он продолжит путь. Но вот с подступающей защитой врага надо что-то делать. Если его опять "отключат" не вовремя, это будет совсем некстати.  Вывод – стихийником быть пока не надо. Падать с высоты неприятно, да и встречи с научными отрядами Люк не хотел. Ему надо достать кайзера.
     Он встал и подошел к зеркалу. А если…
     Люк начал экспериментировать с лучами света. Пси-поле могло искажать свет так, чтоб он обходил Люка, делая его почти невидимым. Но само пси-поле могут засечь, как и психоконструкт. Нужно другое решение. На уровне плоти. После серии опытов, он сумел придать себе свойства, как сам решил, "обратного зеркала" – каждая часть показывала изображение того, что находилось за ней. Получилось, что он почти весь прозрачен до невидимости, превосходная иллюзия. Главное – не выдать себя. И как двигаться быстрее?
     Он опять лег и стал засыпать, раскинув поле чувствительности в сторожевом режиме. Уже почти задремав, решил не делать глупостей и вызвал два десятка конструктов. Сделал их "почти невидимками" и расставил по дому.
     Ему не нужны сюрпризы. Ему нужен отдых.
    
***
     Неаполи клевал носом за своим столом, когда в дверь постучали. Это уже надо заканчивать – он не спал почти неделю.
     - Войдите!
     Вошел помощник, лейтенант, официально – гвардии, неофициальное – его посыльный. Ну, и что…?
     - Инспектор, конструкты прекратили наступление! – отрапортовал офицер.
     Неаполи сразу проснулся. Не нужно спрашивать – что за конструкты.
     - Подробности!
     Он просмотрел бумаги. Прорыв на Дрезден прекращен. Немцы по радио прославляют свои новые системы подавления пси-поля и прочую машинерию, но Неаполи видел сквозь строки отчетов, что тут дело совсем в другом. Если раньше они действовали примитивно, множась и наступая на позиции врага, то теперь конструкты перешли в оборону, прикрывая продвижение имперской армии.
     - Люк освободился! – сказал он сам себе.
     - Вы думаете? – осторожно спросил помощник.
     - Несомненно, - Неаполи облегченно вздохнул. – Эта структура конструктов действует как дополнение его личности. Простая коллективная форма. Если поведение усложнилось  - Люк свободен и в сознании. И в силе.
     - Но если бы он их контролировал, - начал помощник.
     - Он их не контролирует! – подтвердил Неаполи.
     - Но тогда как?
     - Они ловят его мысли, по принципу - подобное тянется к подобному. Это не пси-связь, не телепатия, не контроль разума. Это скорее эхо.
     - Эхо?
     - Да. Псионическое эхо. Они теперь знают, что он жив и свободен.
     Помощник с сомнением посмотрел на него, но ничего не сказал.
     - Еще что-то?
     - Да. Наблюдатели говорят, что вот по этим координатам был выброс радиации, который был тут же поглощен…
     Неаполи проверил отчет и захохотал.
     - Это лаборатория Гэдвина Шульца! Если, конечно, ваши наблюдатели не ошиблись… Но куда же двинул наш командор после?
     - Вам надо отдохнуть.
     - Да, это так. Теперь – можно. Но сперва – доложу императору. И позаботься, чтоб завтра, в десять меня разбудили. И еда, мне понадобится много еды!
     - Слушаюсь! Разрешите идти?!
     - Разрешаю.
     Неаполи придвинул саквояж с хрустальным шаром и положил на него руку. Доставать не надо, еще уроню… Мыслеобразом переслал отчет – пусть император узнает, когда прикоснется к своему шару. А сейчас – спать.
     Снял сапоги и рухнул на кровать, проваливаясь в блаженное небытие.

Глава 58

      Утром Люк собрал конструкты, привел себя  в порядок – все-таки ночь была не из комфортных, и вышел наружу. Изменить структуру, чтоб стать почти невидимым – это просто. Это потом. Но вот что сделать, чтоб добраться до дворца кайзера? Он искал ответ, и тут увидел решение. Почувствовал. Нужно просто лететь. Без воплощения. И он взлетел.
      Сознание разделилось. Люк видел множество миров, и в каждом  Люк Ланц летел. Дракон, хищная птица, воплощение стихии, и многие другие… Пространство ощущалось совсем иначе. Люк даже засомневался, какой из образов принадлежит ему сейчас. Но страха не было. Мощные взмахи, свист ветра, и ощущение безграничной красоты бытия.
     Дворец кайзера был в точности как на картинках. Вот он… Стиль ренессанс… Или все же ампир? Купола с окнами и башенками, величественные колоннады… И прорва постов. Немцев – как муравьев в муравейнике. Вышки сигнализации…
    Люк скользнул к одной, и уже в своем обычном облике, оставаясь невидимым, проверил ее волей. Так это же муляж! Она ни к чему не подключена. Он сдержал неуместное веселье и попробовал проверить обстановку своим пси-полем. Осторожно… Ну, разумеется. Во дворце прикрытие из мутантов. Кому нужна защита, подавляющая мутантов, если во дворце работают псионики? А без псионика кайзера убьет и обычный человек. Мало ли заговоров в мире?
     Он подобрался к окну в куполе. Сигнализация… Волей аккуратно разобрал устройство на части, открыл окно без скрипа. Конструктом в помещении сдержал потоки воздуха – не хватало еще всполошить охрану. Закрыл окно. Теперь найти кайзера. Но как найти его в огромном здании с постами и вражескими мутантами? Надо чтоб не заметили.
     Люк посмотрел на щиток с предохранителями. Хм, идея… И он воплощением молнии скользнул в систему электропитания. Ощущения были странные, но интересные. Он видел все здание, чувствовал каждое помещение, а вот его не замечали. Еще бы! Стихийника и так можно ощутить лишь по его несканируемости, а как почувствовать электрическое существо в системе электропитания? Если нет перепадов и внешних эффектов – никак. А о скрытности Люк позаботился.
     Через систему освещения и вентиляции он смог осмотреться. Кабинет с табличкой "Кайзер" оказался на третьем этаже, за роскошными дверями. Ха-ха. Охрана – офицер на посту в конце коридора. Но вот в боковых комнатах были псионики. И еще мутанты, много. Они занимались работой чиновников, но Люк сразу понял – это и есть охрана. Псионики его не нашли потому, что он воплотился в стихию, но вот какой-нибудь полиморф со звериным чутьем может поднять тревогу.  А если есть еще и стихийник?
     По сути, здесь слишком много разных спецов. Они мешают друг другу. Вот и воспользуемся.
     Молния ударила из лампы в пол. Люк оказался прямо в кабинете кайзера. Ни шума, ни грохота. Так, тихий треск. Он опять стал собой. И уставился на своего врага. Кайзер сидел за столом в парадном мундире с эполетами, что-то писал. Богатый кабинет, стеновые панели, люстра, опять барокко…Почему-то у входа тяжелый подсвечник на треноге с шеренгой свечей, Люк осознал, что этот человек удивительно похож на полковника Гумбольда. Возмутительно! Но в нем не было внутренней силы, чести и стиля. Скорее, нечто обратное, противное и напоминающее о Гэдвине. И это он начал войну?
     Кайзер заметил его.
     - Вы…? Охрана!
     От неприятного тонкого голоса Люка чуть не стошнило. Это какое-то надругательство… Это и есть враг? Правитель рейха?
     Он смахнул свечи, взял подсвечник и резко удлинил руку, пришпилив кайзера к стеновой панели. Где-то за дверями бежали люди, зазвенели сигналы, стали разворачиваться поля псиоников… Но это было уже не важно. Люк рассеялся в воздухе, неощутимым облаком энергии прошел через этажи, крышу, и взмыл в вышину. Как просто это удалось… Его хотели достать. В пустую. Он летел и летел, а в мыслях крутилось разочарование. Столько разных врагов, он столько себе напредставлял… А в конце пути оказалось тощее подобие офицера, пародия на Гумбольда. Без сил и без достоинства. По радио голос кайзера звучал куда как сильно, впечатляюще, он был вызовом и насмешкой, он был врагом, опасным и коварным. Хитрец… Или дело в таких, как Гэдвин?
     Люк летел и летел. Мир ускорился. И вот Люк почувствовал свои конструкты. Тысячи. Он рапортовали, ждали приказов… Вампиры? Пси-вампиры? Люк вынырнул из накатившей депрессии. Каким-то образом сохранившийся конструкт научился размножаться, поглощая пси-поле врагов… Но почему они пошли в атаку, почему устроили такую прорву его лиц на поле боя?
     И тут Люк вспомнил о проекте Гэдвина, о его угрозах. В стиле "Техногон". Надо найти Неаполи! Кое-кто из "кадетов" оказался поблизости от места, где сидел инспектор. И, получив порцию новой информации, Люк молнией скользнул в штаб. Когда он появился прямо в комнате, на совещании, в блеске и грохоте (само как-то получилось), лишь Неаполи сохранил самообладание.
     - Люк… Господин генеральный инспектор, капитан-командор Ланц, извольте отчитаться!
     - Я убил кайзера, - сказал Люк. На этих словах Неаполи сел. – Но это не главное.
     - А что главное? – спросил инспектор.
     Люк быстро сообщил детали плана Гэдвина и особенности конструктов в его сыворотке.
     - …Если высотные бомбардировщики взлетят, то с них распылят новую сыворотку и миллионы людей станут солдатами рейха. С их внешностью, личностью и навыками.
     - Не взлетят! – Неаполи схватил телефон. – Вот что он задумал! Ну, ничего…
     Инспектор отдал по телефону несколько кодированных приказов и перевел дух.
     - Разведка знает про эти самолеты, но мы были не в курсе, зачем они – с такой высоты бомбить невозможно – ветер унесет бомбы за десятки километров. Да и целиться как? Но теперь… Теперь стихийники уничтожат эти машины.
     Неаполи встал.
     - Люк, поработай с нашими псиониками. Они должны сделать псионическую бомбу или излучатель, который уничтожит эти микроконструкты Гэдвина. Мы не можем рисковать…
    - Понимаю.
     Люк тоже встал. Надо закончить дело.
     …Когда работа была завершена, Неаполи отправил его с портальником назад, в Крым. Отпуск…
     Люк в легком шоке ходил по улицам, ставшими такими важными. Офицерское кафе, где он накормил детей. Цирк. Вон, видна береговая крепость… Порт. Телеграф. Здание бывшей партии Независимого Крыма. Магазин, где купил револьвер. Ресторан… Есть совсем не хотелось, как и спать, хотя, он давно на ногах. Его словно что-то ведет.
     В пригороде Люк уже понял куда идет. Он вышек к особняку. Тому самому, что так долго искал. Открыл кованные ворота. Вокруг некоторое запустение и беспорядок. Да, теперь тут пусто. Входная дверь открыта.
    Люк вошел. Прошел через холл и дальше, по коридору в гостиную. В кресле у камина сидел  Гэдвин Шульц. Он смотрел на пляшущие языки пламени и словно бы грел руки. По его лицу скользнула ухмылка.
     - Долго же ты добирался. Или не хотел идти?
     Люк вытащил револьвер и выстрелил в упор. Кресло разлетелось, огонь погас, в полу – дыра. Но Гэдвин как-то сумел увернуться.
     - Глупый мальчик. Ты мог бы быть одним из великих. Но не дано.
     Кресло вернулось на место, огонь вспыхнул опять, дыра в полу затянулась.
     - Весь дом - конструкт. И вы и не думали отсюда уходить.
     - Правильно.
    Разумеется. Зачем уходить, если можно здесь спрятаться? Он не сбегал, он вернулся сюда. Потому что конструкт может быть защитой от обнаружения псиониками империи. И дополнительным оружием. И источником пси-энергии. Страшно подумать, сколько ее вложено в этот особняк!
     - Я убил кайзера.
     - Мне это известно.
     Гэдвин повернулся. Лицо прямо перекошено от злости.
    - Ты уничтожил важного человека. Его заменить будет сложно, но не невозможно. А моя сыворотка…
    - Наши псионики вместо со мной сделали оружие, которое обезвредит вашу сыворотку, - перебил Люк. – А наши агенты уже взорвали высотные бомбардировщики. Они никуда не полетят,
     Гэдвин захихикал.
     - Ты просто ребенок. Всегда может быть новый план. Ничто не мешает мне построить новые самолеты и разработать новую сыворотку. Ты как Неаполи. Он тоже не понимает, что не может быть победы над Гэдвином Шульцем! Вы можете срывать мои планы сколько угодно, но мне достаточно победить один раз и тогда никто из вас не уйдет!
    Он встал, сжал и разжал кулаки. По комнате пролетел ветерок…
    - Через год или через тысячу лет, но я одержу верх! Даже если понадобится создать свои копии, если понадобится вплести свою сущность в ДНК многих людей, чтоб их потомки стали новыми Гэдвинами Шульцами, я получу свой триумф! Мир, нет, миры будут под моей властью! Полной и абсолютной! Да!
     Люк едва не пропустил миг, когда из рук псионика ударили молнии. Разряд псионической энергии, воплощенный в таком непривычном виде, потряс Люка и причинил немалую боль. Обычного человека бы это просто испепелило.
     Он создал конструкт-защиту и невольно задумался. Что делать? Стихийником нельзя, а при физическом контакте этот псих может нашпиговать его своими произведениями, вроде тех, что в сыворотке. Да и на расстоянии – что ему помешает? Люк почти видел, как масса кристаллов вторгается в тело, блокируя доступ к способностям и питаясь его энергией. Постой… Кристаллы?
     Пока Гэдвин бесновался у границы его защиты, сыпя молниями, Люк вспоминал роботов, боровшихся с Техногоном. Как там было? У них структура слишком мелкая, потому биоботы их не могли абсорбировать. Если он превратится в энергию или воплощение стихии – его могут пожрать, как каналы пожирают реку. Значит, нужно изменить себя настолько, чтоб уже не помещаться в самые малые конструкты Гэдвина. Не поглощаться. Нужна не энергия, а ее отсутствие…
     Люк вспомнил про черные дыры. Не то, но близко. Отсутствие энергии. Антиэнергия. Как антиматерия. Но если материя – это форма энергии, то антиматерия - форма антиэнергии?
     Люк укрепил свой защитный кокон. Последний всплеск Гэдвина едва его не разрушил. А он только разминается. Попробуем работать от подобного к подобному. Энергия…
    Он создал шаровую молнию. Синенькая. А теперь попробуем ее превратить в материю. Скажем, в камень. У Люка на ладони поучилась голубоватая сфера. Сделать антиматерию… Одну частицу… Внутри сферы. И держать псионической энергией, закрыв сферой конструкта. Получилось. А теперь нужна энергия. Обратить антиматерию в антиэнергию…
     Но в этот момент Гэдвин ударил целым каскадом конструктов, похожих на полупрозрачные колеса с прямоугольными выступами диаметром более метра, и защита пошла трещинами....
    - У меня почти получилось! – выкрикнул Люк, поглощая энергию разрушившегося творения.  – Решение так близко, а тут этот…
     Он атаковал вихрями пси-энергии, напоминая себе, что следует опасаться вторжения микроконструктов Гэдвина. Мало ли, может, он сумеет их создать прямо во время боя? Новая защита была уже как вторая кожа. И с нею Люк ринулся в бой. Меч, тот самый, что он сделал первым, удобно лег в руку. Лезвие, напитанное его пси-энергией, сразу же разрушило атакующие конструкты Гэдвина. Тот отскочил, стол и кресло сдвинулись, мешая Люку.
     - В эту игру можно играть вдвоем! – псионик извлек из воздуха свой меч…
     Да это же египетский хопеш! Люк едва не пропустил новую атаку.
     Они сражались в гостиной, и вещи вокруг постепенно включалась в дело. Мелкие предметы прыгали со своих мест, швыряясь в Люка, мебель норовила сбить с ног, камин плевался пламенем, а люстра на цепи несколько раз сделала попытку ударить его сверху. Последний раз она даже сама впечаталась в пол, но сразу поднялась, отбитые части встали на место… Из коридора донесся грохот. Похоже, рыцари решили к ним присоединиться.
     Тем временем, Гэдвин тоже сделал себе пси-защиту. Он обзавелся настоящими зеркальными доспехами и шлемом. Стены и потолок гостиной раздвинулись, давая больше места, но впуская отовсюду еще больше предметов, способных атаковать Люка. Ноги прилипали к полу, а если он задерживался больше нескольких секунд на месте – начинали проваливаться.
     В какой-то миг он почти неосознанно создал античастицу, разместив ее на крестовине меча в пси-поле. Она сияла, как искорка и драгоценный камень разом. И в воображении Люка нарисовалась какая-то картинка… Теперь он знал, на уровне чувств, что может сделать антиэнергию! Еще не понял как, но уже знал – сумеет. Это возможно.
     Гэдвин фехтовал умело. Легко блокировал выпады, отбрасывал его ногой, неистово вращал хопеш так, что Люку приходилось отступать.
     - Глупый мальчишка! Тебе не победить!
     - Вы говорите это всем, кто вас убивает? – спросил Люк, парируя мощный выпад.
     На конструкты они больше не разменивались. Рыцарские доспехи, притопавшие из коридора, тоже начали атаковать, но были относительно неповоротливы. Увернувшись от очередной атаки, Люк перерубил рыцаря надвое. Потом еще и еще несколько раз. Для усиленного пси-полем меча это было просто. А вот мышцы уже начали болеть. И тело вспомнило, что давно не ело.
     Пока Люк и Гэдвин сделали круг по гостиной, разрубленный рыцарь восстановился и полез в бой, вместе с остальными.  Они попытались навалиться толпой, ощетинившись мечами и алебардами, закрываясь щитами.
     Люк в последнюю секунду отскочил и набросил на них конструкт-сеть. А затем мысленно сжал ее в точку. Вся компания с хлопком исчезла, рассеяв в воздухе свою энергию.
      Это напомнило ему про его конструкты–вампиры. Он же прихватил часть…  Самое время вызвать и опробовать. Отряд псионических воинов по его сигналу появился перед Гэдвином.
     - Пожрать то, что сумеете! – скомандовал Люк.
     Вампиры распределились по гостиной, умело уворачиваясь от псионика, и принялись хватать… Вещи!  Прыгающие кувшинчики, летающие подушки, статуэтки, картины, стулья, столики, диван и прочее… Они высасывали добычу, и та бледнела, исчезала! И больше не восстанавливалась.
     Гэдвин неистовствовал, но достать конструктов не мог. А те уже кусали стены. И Люк ощутил, что ноги больше не липнут к полу! Да и люстра пропустила несколько случаев, когда вполне могла его атаковать.
     Псионик отступил, убрав хопеш, а сам создал между рук оранжевую сферу. Люк почуял неладное и убрал конструктов. В тот же миг сфера грохнулась об пол, огненная оболочка прошлась по всему, что есть в комнате, и сошлась на потолке. Люк едва успел подпрыгнуть, когда странное пламя проходило под ним. Огонь погас.
     - Что, так ты не умеешь?
     Гэдвин вернул хопеш.
     Сражение продолжилось. Люк стал различать особенности стиля псионика. Он, похоже, имел огромный опыт по нанесению ранений, чтоб обессилить противника. Метил в бедра, плечи, бил по мечу так, чтоб повредить запястье.  Он не сражался, он разгадывал стиль и выматывал, увеличивая вероятность промахов. Люк поймал себя на стереотипах, которые Гэдвин уже запомнил. Еще немного и он сумеет до доли секунды рассчитать, когда Люк сделает то или иное движение, с поправкой на усталость. И тогда он атакует. Без вариантов – псионик намерен одержать верх.
     Люк решил усложнить ему задачу. Переложил меч в левую руку, продолжил бой. Поменял порядок приемов, более того, стал скрывать меч, переводя его в энергию и возвращая обратно, менял руки, снова атаковал. В действиях Гэдвина появилась неуверенность, потом – хаотичность. Он пошел в атаку, рассчитывая просто пробить защиту Люка. Теперь уже Люк сам просчитывал его атаки и блоки, а Гэдвин бесился сильнее и сильнее.
     Он начал уставать.
     Люк в очередной раз скрестил клинки, но не стал отскакивать назад. Вместо этого он сделал еще выпад. Гэдвин не успел парировать, лезвие уткнулось в доспех… И пробило его. Искорка на крестовине блеснула. Люк знал, что нужно делать. Чувствовал, как обратить ее. Искорка стала черной. И скользнула внутрь Гэдвина.
     Псионик в ужасе уставился на Люка. А потом мир ускорился. Именно так Люк это воспринимал - весь мир стал тоннелем с размытыми пятнами вместо предметов, а его быстро понесло куда-то назад. Без единого звука. На краткий промежуток времени мир вернулся, лишь затем, чтоб полететь кувырком.
     Грохот был настолько всеобъемлющим, что привычные по войне взрывы и выстрелы показались бы на его фоне журчанием ручейка рядом с водопадом.
    Люк сел. Тело восстанавливалось, он уже почти слышал… Рядом с ним на голой земле сидел Жан Неаполи. А повсюду вокруг были разбросаны его люди. Живые, но помятые и порядком дезориентированные. Некоторых агентов Люк узнал.
     Особняк исчез. На его месте была черная яма, посреди которой кружился вихрь самого настоящего урагана. Но какой-то темный. Да и псиэнергия вокруг очень насыщенная… 
     - Это что?! – прокричал Люк.
     - Псионическая воронка! – ответил Неаполи сквозь шум ветра. – Похоже, Гэдвин хотел использовать свою силу, чтоб открыть портал и сбежать, но что-то вышло из-под контроля. 
     Вой нарастал. Но потом могучий поток воздуха постепенно начал ослабевать и вскоре пропал совсем…
     - Весь дом был конструктом! – прокричал Люк. 
     - Именно! – подтвердил Неаполи. – До последней детали… Знатная работа, похоже, само строительство дома было иллюзией, прикрывающей создание конструкта…
     После предельно краткого отчета Люк хотел вернуться в училище, но тут к нему подкатил малиновый лимузин.
    - Тебе выделили дом в центре города, - пояснил Неаполи, - не к лицу капитан-командору и генеральному инспектору империи жить в комнате кадетского училища. Вещи уже перевезли, как и сейф. Телефон установлен. Вперед, друг.
     Он протянул ключи.
     По пути Люк принял решение. Он приказал отвести его в армейский центр связи. Военные обосновались на телеграфе, вместе с гражданскими чиновниками, которые теперь тоже были при них, но Люка пропустили без лишних вопросов. Конечно, теперь его лицо знают хорошо… 
     - Мне нужно передать сообщение. По всем линиям в Европу и на радио. Сможете?
     Служащий кивнул.
    - Так точно. У нас как раз на днях была проверена новая система радиовещания. С помощью дирижаблей-ретрансляторов. Пол Европы точно накроем. А уж телеграф – хоть куда.
    Люк подождал, пока ему выделят комнату и поставят микрофон. Офицер  показал, как его включить, потом вышел. Никто не помешает, а телеграфисты рядом еще и продублируют сообщение, записав его и передав по телеграфу. Мы в прямом эфире…
     - …Я, Люк Ланц, урожденный Льюис Лемюэль Ланц, принц Уэльский, барон Фон Вульфенштайн, капитан-командор и генеральный инспектор на службе Императора Всероссийского, заявляю… Я – Альфа-Омега! …Приказываю. Первое. Всем германским войскам прекратить боевые действия и отойти на территорию Германии. Второе. Научные отряды рейха упразднены. Их оборудование и архивы подлежат уничтожению. Пленники и подопытные – освобождены. Третье. У вас ровно сутки, чтоб начать исполнять.
     Люк повторил сообщение на немецком и английском языках. С телеграфистов пот лился градом. Потом выключил микрофон и сел в кресло.
    - Подожду ответа…, - полушутя сказал Люк.
    Он почти задремал после принесенного ему обеда из местной столовой, когда прибежал служащий. Тот был бледен, как мел, в трясущихся руках – бланк.
    - Они послушались! – прошептал он. – Немецкие части отходят.
    В кабинет протиснулся офицер разведки.
    - Агенты сообщают о массовых случаях дезертирства боевых мутантов и самоубийств среди офицеров. Научные отряды в хаосе, есть информация, что там тоже взбунтовались мутанты. Архивы жгут, выводят из строя оборудование. И армия… Это не отступление. Это бегство!
    Пришел еще офицер.
    - Разрешите?
    - Да, - ответил Люк. – Что у вас?
    Офицер с деланым безразличием козырнул и вытянулся с бумагой в руке. Но Люк видел – это не дисциплина, это шок.
     - В Берлине государственный переворот. Канцлер убит, город контролируют отряды барона Карла Фон Вульфенштайна. Он провозгласил себя королем, а вас – наследником престола. Парламент объявил об упразднении рейха и независимости колоний. Только пока непонятно, признает ли парламент короля…
     - Когда они успели? – проворчал Люк.
     - Союзники Германии объявили о капитуляции! – это в дверь сунулся невысокий чиновник. – Господа, победа!
     - Они что, с ума посходили?! – крикнул Люк. – Почему они вот так сразу сдались?
     Служащий развел руками.
     - Говорят, среди мутантов есть  те, кто отличает правду от вымысла.   
     - Теперь можно и домой…
***
     Дом оказался двухэтажным особняком, с тремя трехэтажными башенками, тремя балконами, галереей, мансардой и обширным внутренним двором. Собственно, наружу, в город выходила пристройка для слуг, она же соединялась с кухней в доме и складами на заднем дворе. И именно через нее Люк вошел. Не топать же через сад до парадных дверей?
     Комнат было многовато. Осматривая дом, Люк поймал себя на мысли, что здесь можно разместить гостиницу. А ведь он кому-то принадлежал. Из комнаты прислуги Люк хотел позвонить, чтоб заказать себе еду, но тут в дверь постучали.
     Он открыл. На пороге стояла Шарлотта Мэдисон с сумкой через плечо, за ней – Жозефина с чемоданом.
     - День добрый! – Шарлотта ввинтилась в комнату, осмотрелась и села в кресло, закинув ногу на ногу. Жозефина проскользнула к диванчику, попутно поставив чемодан. Судя по всему – тяжелый.
     - В смысле? – опешил Люк.
     - Мы сдаемся! – Шарлотта улыбнулась. – Хотим служить империи. Тебе лично.
     Жозефина с ухмылкой кивнула. Люк не мог не заметить, что в этот раз она выбрала более скромные пропорции.
     - Мы будем служить тебе! – сказала она.
     - Только надо будет зарегистрироваться у Неаполи, - добавила Шарлотта.
     Люк сел в кресло.
     - Девочки, вообще-то, вы меня пытались убить.
     Графиня и служанка переглянулись и прыснули от хохота.
     - Люк, - сказала Шарлотта, - мы же профессионалы! Если бы мы пытались тебя убить, это бы выглядело иначе.
     - И результат бы отличался, – добавила Жозефина.
     В это время в дверь опять постучали. Люк открыл. На пороге стояла Джессика в теплом комбинезоне и в кожаном летном шлеме с очками. Рядом – чемодан.
     - Люк, надо поговорить.
     Он пропустил ее и закрыл дверь.
     - Джесс, ты немного не во время.
     - Люк, когда ты меня спасал, то немного перестарался! – смущенно сказала Джессика.
     - В смысле?
     - Ты дал новую жизнь.
     - В смысле?
     - Я беременна!
    Люк уставился на Джессику. В голове – пустота.
    - Ты уверена? – и прикусил язык. Формы девушки говорили сами за себя.
    - Уверена. Уже семь месяцев как уверена! – сказала Джессика – Когда Неаполи направил на обследование… Но это не все. 
     Она вынула небольшой кинжал и провела по запястью. Кровь чуть показалась и тут же спряталась обратно, рана заросла без следа.
     - Я теперь регенерат.
     Люк не знал, что сказать.
     - Слушай, я понимаю, что у нас все немного не в том порядке происходит, но… Мы должны пожениться. 
     - Почему? – как можно миролюбивее спросил Люк.
     - Я – авиатор! – сказала Джессика. – И хочу работать по специальности. А ученицу с беременностью после рождения ребенка сразу отчислят. И поеду я в деревню к родне – дите растить да за скотом приглядывать. Мне это надо? Другое дело – офицерская жена. Льготные условия обучения, государственное пособие, бесплатное питание, жилье, государственная служанка для ребенка. А тебе – только расписаться.
     Люк посмотрел на эту хитрющую девушку и хмыкнул. Складно у нее все. И не поспоришь. Она права.
     - Это Неаполи велел не говорить мне ничего?
     - Он сказал, - Джессика смутилась, - что когда время придет. Но я не в претензии. Мне же по любому рожать, я же девочка, так лучше молодой и от хорошего человека. И не в хлеву, а в доме растить ребенка.
     Люк указал на графиню и служанку.
     - Тут у меня и так цирк на гастролях. Позволь представить - Шарлотта и Жозефина! Немецкие шпионки, те самые, пришли сдаваться.
     Шарлотта улыбнулась, Жозефина - тоже, во весь рот, еще и рукой помахала.
     - И очень хорошо! – весело ответила Джессика. – Приглядят за ребенком. Не надо будет в доме госслужанку терпеть. – А Жозефина, ты говорил, вкусно готовит.
     При этих словах Жозефина разулыбалась.
     Джессика села в кресло.
     - И что мне со всеми вами делать? – спросил Люк, сдерживая улыбку и стараясь не рассмеяться.
     - У меня есть на эту тему книжки! – оживилась Жозефина, одной рукой приподнимая свой чемодан. – С картинками!
     Люк плюхнулся в кресло и расхохотался.