Как сложно иногда отказаться от зависимости. Она медленно проникает в жизнь сначала в виде невинного увлечения, а потом охватывает разум полностью, заставляя возвращаться к запретному плоду снова и снова.
Самое ужасное, что всякий раз, когда я окунаюсь в омут пагубного увлечения, я подвергаю страданиям свою горячо любимую молодую супругу. Сколько горя она вынесла за годы жизни с таким азартным человеком…
Бедная, бедная Машенька… Она терпела нищету, равнодушие с моей стороны. Чтобы отыграться, мне приходилось распродать наше имущество, а она мирилась с этим. Я не достоин такого бескорыстно светлого человека. Однажды она была вынуждена заложить шубу и всё золото, чтобы откупить меня от очередных карточных долгов. После этого случая терпению Машеньки подошел конец, и она от меня ушла. Стоило отпустить ее, позволить начать жизнь с чистого листа, но я так любил Марию, что не представлял жизни без нее. Тем же вечером выехал молить ее о возвращении домой.
«Прости, умоляю, прости дурака! - просил я, целуя ее белоснежные ручки. – Обещаю завязать с играми, к картам в жизни не притронусь, только вернись, я без тебя пропаду».
И она простила меня, доверилась в очередной раз. Никогда не встречал такого доброго человека как моя милая супруга. За что ей такая жизнь? Могла ведь выйти за генерала, жить в достатке и почёте, растить детей. Какой несправедливо злой бывает любовь.
Хотя во времена нашего знакомства я был подающим большие надежды инженером, только начинал работать на заводе. Не удивительно, что мой вдохновенный образ вскружил Машеньке голову. После свадьбы мы переехали в квартиру моего покойного дяди, началась спокойная семейная жизнь.
В окончании тяжелой трудовой недели я пристрастился к игре в преферанс со знакомыми парнями. Игра вызывала во мне неподдельный интерес, при всем своем азарте она заставляла логически мыслить. Ставки были минимальными, играли скорее на интерес. Но набив руку, я понял, что могу зарабатывать деньги своим невинным увлечением.
Пришлось искать новое место для игры. К счастью, я слышал про людей, собирающихся на преферанс в подвале старого цеха, куда без труда можно было пробираться пятничными вечерами. Сомнительный круг не вызывающих в приличном обществе доверия мужчин.
Проигрыши вынуждали меня ставить больше и играть чаще, но победы вовлекали в игру намного сильнее. Я всегда был уверен в своих силах картёжника, сколько бы я ни оставлял денег в холодном мрачном подвале, надежда на успех в следующей партии толкала меня на продажу нашей мебели, посуды и личных вещей.
Игра господ из высшего общества превратила меня в зависимого от колоды карт оборванца. Я сделал своё существование невыносимым, а жизнь жены превратил в сущий ад.
Могла ли моя милая Машенька представить такую жизнь? Бедняжка совсем отчаялась и поставила передо мной вопрос ребром два дня назад: либо я бросаю навсегда играть, либо она уйдет от меня и спрячется так, что я никогда ее не найду. И снова я припал к ее ногам, целовал ручки, клялся, что завяжу ради нее. Предчувствие победы толкает меня на последнюю партию, после которой к картам в жизнь не притронусь. Нехотя Машенька согласилась, ей пришлось принять мои условия.
Последняя игра предстояла в четверг. Выиграю денег, казалось мне, и всё потрачу на горячо любимую супругу. Куплю ей песцовую шубу и золотые серьги с камнями цвета ее глаз. Она все это заслужила за столько лет страданий. А потом возьмусь за голову, восстановлюсь на работе, с которой меня уволили с полгода назад. Машеньке не придётся одной пахать круглыми сутками: днем учительницей, а вечером уборщицей в той же школе. Роскоши знать не будем, но достаток заведем. И квартиру побольше сможем купить через несколько лет, и детей родить. Только бы в последний раз сыграть…
Долго я жалел о решении играть в тот роковой вечер. Наверное, я сам себя сглазил по дороге в злополучный подвал. Вопреки интуиции, я проиграл все деньги. Домой возвращаться было стыдно, я долго бродил по тёмным улицам казавшегося таким жестоким города. Новая жизнь начнется сложнее, чем ожидалось, но клятву нужно сдержать. Моя Машенька заслужила рядом с собой любящего и сильного человека.
Неделю я не смотрел в сторону карточных игр, держался от соблазнов полупустого подвала под цехом. На восьмой день меня одолела бессонница, я лежал на кровати рядом с мирно сопящей Машенькой и смотрел в потолок крошечной спальни. Размеренная жизнь в безденежье угнетала меня всё сильнее. Человек-игрок по своей натуре не может довольствоваться крошечным жалованием жены-учительницы и собственными небольшими заработками. Оказаться бы сейчас за картёжным столом…
И вдруг меня осенило. Не было последней партии! Да, оставил все деньги, но ведь всегда можно отыграться. Уходить нужно красиво, с высоко поднятой головой и полными карманами хрустящих купюр. Не дело такому хорошему игроку убегать, поджав хвост, как побитая собака. Мужики решат еще, что я струсил. Нужно возвращаться за карточный стол к Госпоже Удаче.
С этими мыслями я, преисполненный уверенностью, выгреб из ящика стола последние деньги, осторожно снял к тонкого пальчика Марии последнее, что у нее осталось – обручальное кольцо – и направился в пристанище азартных работяг.
Если бы я тогда знал, что Машенька, пробудившись после моего ухода, горько заплачет, не обнаружив рядом своего мужа, выйдет на балкон и заберется на парапет, широко расставив руки и приготовившись провалиться в каменные объятия улицы…