НЕДАВНО ОПУБЛИКОВАНЫ ДАННЫЕ, ЧТО ПО КАПЕЛЬКЕ КРОВИ МОЖНО БУДЕТ ОПРЕДЕЛИТЬ РАК НА РАННИХ СТАДИЯХ.
Учась в медвузе, я решил для себя заниматься онкологией. Если я буду хирургом, - вылечу несколько сот больных. Терапевтом – помогу тысячам страждущих. А если я найду причину возникновения рака и раннюю его диагностику, - спасу миллионы людей на Земном шаре.
Мне повезло, распределили в НИИ онкологии. Я попросился в экспериментальный отдел и меня направили в лабораторию вирусологии, которой руководил молодой талантливый доктор наук.
Помимо основной работы я ставил РСК (реакция связывания комплимента) с кровью здоровых людей, больных с хроническими заболеваниями и онкобольных.
Не вылезал из Ленинской библиотеки, ставил оригинальные опыты, а ночами и в воскресные дни подрабатывал на неотложке при 4 горбольнице.
Результаты были хорошие: в 90% кровь (а я брал всего 1 мл крови) у онкобольных давала положительный результат, в то время как у остальных – отрицательный.
Однажды, во время дежурства на неотложной помощи ко мне подошла заведующая поликлиническим отделением и попросила взять у неё кровь.
- А что Вас беспокоит? – спросил я. – В какую группу я должен Вас отнести?
- Ничего, отнесите меня в доноры, - ответила она.
Когда я поставил реакцию с её кровью, она дала положительный результат.
Придя на очередное дежурство, я позвонил ей и соврал, что лаборантка разбила пробирку с её кровью. И если она не против, я лично проведу исследование.
Каково же было моё удивление, когда её кровь снова дала положительный результат.
- Признавайтесь, чем Вы больны? Донор! – набросился я на неё.
- Я Вам правду сказала: я себя прекрасно чувствую. В анамнезе у меня была язва желудка, но она давно зарубцевалась и не беспокоит меня. Поэтому я и решила сдать кровь, зная, что Вы проверяете на онкологию. – оправдалась доктор.
- Провертись, - на всякий случай, - посоветовал я ей.
После отпуска я вышел на дежурство, меня вызвала главный врач больницы и поблагодарила. Я не понял за что.
- Как за что! Вы кровь брали у нашей заведующей! Так её вовремя прооперировали, - начальная стадия онкогинекологии. Скоро выпишем! А давайте у всех сотрудников возьмём по 1мл крови и отдадим Вам на проверку!
- Не получится. Я там больше не работаю…
Когда-то он рассказал мне эту историю и взял с меня слово, что я опубликую её только после его смерти или не раньше чем через 25 лет.
Он работал в ведущем НИИ онкологии и был готов уже защищать диссертацию, как получил данные, что животные в виварии института заражены вирусом полиомы ( онкогенный, вызывающий развитие опухолевого роста).
Он подошёл к своему шефу и протянул ему заявление об увольнении.
- Ты чего? – спросил тот.
- Животные вивария заражены вирусом полиомы, да и в вашей крысиной саркоме я выявил присутствие вируса полиомы (штамм получен в институте шефом, за что он получил докторскую степень и звание профессор).
- Защищай диссертацию, она у тебя вся на человеческом материале и тянет на докторскую. Мировое открытие, - по капельке крови определять рак!
- Вы согласны, что в виварии гуляет вирус полиомы?
- Глупости, это новый вирус. Мы проведём идентификацию его и весь мир заговорит об этом!
- Если бы мы с Вами работали на резиновой фабрике и производили некачественные презервативы, я, может быть, с Вами был бы заодно, - от этого демографические показатели страны улучшались. А здесь вопрос жизни и здоровья миллионов людей.
- Давай заявление. Подпишу.
В отделе кадров ему сказали, что после института нужно отработать три года.
Тогда он подошёл после конференции к новому директору института (старого директора, академика пригласили работать в Женеву в ВОЗ), классному хирургу из Владивостока, депутату ВС, и протянул ему свое заявление.
- Вы о чём? – спросил директор.
- Животные в виварии заражены вирусом полиомы.
После этих слов директор взял его за руку и приказал секретарше никого не пускать к нему и не соединять по телефону не с кем.
Они провели два часа за закрытыми дверями. Он рассказывал директору о своих опытах, результатах. Тот внимательно слушал, не перебивая.
- Знаешь, я, клиницист, не очень шибко разбираюсь, но мне не нравится, что из нашего института два сотрудника из экспериментального отдела сбежали в Израиль. Переходи работать в клинику.
- Подпишите, пожалуйста, заявление. – настаивал он.
- Нашёл хорошую работу?
- Нет, не искал. – ответил он.
- Вот тебе записка, пойдёшь в горонкодиспансер работать районным онкологом. А мы всё проверим и сообщим тебе через 2 месяца.
Он работал онкологом в районе, но мысль о его результатах не покидала его. Что он ошибался?
Прошло 2 месяца, полгода. Никто ему не собирался ничего сообщать.
Многие вертели пальцем около виска, завидуя его
фанатизму и терпению.
Тогда он написал в «Медицинскую газету», «Правду» с просьбой сказать ему - прав он или нет. И если он ошибался, он был готов попросить прощение у всех, кого он обвинял в подтасовке данных.
В начале декабря 1973 года его пригласили в НИИ онкологии, где он снова представил комиссии протоколы своих опытов, которые он забрал, т.к. боялся, что они пропадут.
А в конце 1973 года он получил копию письма, адресованного:
Начальнику Главного управления научно-исследовательских институтов и координации научных исследований МЗ РСФСР
профессору Б.А.Сомову
Директору Института экспериментальной и клинической онкологии АМН СССР
Академику Н.Н. Блохину
В редакцию газеты «Правда»
В редакцию «Медицинской газеты»
……. Опыты по идентификации указанного вируса сейчас начаты совместно с институтом вирусологии АМН СССР им. Ивановского.
О результатах работы будет сообщено во все инстанции дополнительно после завершения проводимых сейчас экспериментов, примерно через 2 месяц.
Он продолжал работать районным онкологом. Но и здесь он встретился с недобросовестностью.
Ставили на учёт для хорошей статистики онкобольных с запущенными стадиями, оформляя их как курабильных, а они через месяц умирали, а то и раньше.
Его снова не понимали, вертели пальцем около виска.
Он ушёл работать участковым врачом, написав напоследок письмо в «Правду», обратив внимание на то, что до сих пор не знает результатов экспериментов, хотя прошло 2,5 года, вместо обещанных 2 месяцев.
Директор НИИ онкологии был на съезде онкологов в Милане. У него произошёл разрыв аневризмы брюшного отдела аорты и он погиб,
не взяли его вовремя на операционный стол.
Другого директора, случайно застрелили во время охоты…
Он махнул рукой и в это время получил телефонограмму от академика Н.Н.Блохина, который приглашал его работать в ИЭКО.
- Двери любой лаборатории открыты для Вас. – сказал ему Николай Николаевич.
- Я буду заниматься радиологией в отделении Б.М.Алиева, слишком много воды утекли, - ответил он.
- Как знаете, если что, - сразу ко мне. – похлопал Н.Н.Блохин его по плечу.
Ему не надо было говорить, что он не напрасно провёл два года в лаборатории вирусологии.
Обидно было, что так долго проверяли сделанное им, выпускником института.
Не осуществилась его мечта избавить человечество от рака.
Он проработал в РОНЦ имени Н.Н.Блохина РАМН 30 лет, облегчая страдания тяжелобольным. А те больные, которые живы и здоровы, иногда говорят: «Значит у меня и не было рака».