Инженер Плюшкин.
Николай Николаевич, мой сосед по лестничной площадке, всегда даёт о себе знать, нажимая дверной звонок особым образом. Сначала звонок длинный, затем тут же короткий. И так повторяется дважды. Я давно в курсе дела, что в азбуке Морзе эта означает “н,н”, то есть начальные буквы имени и отчества нашего уважаемого народного философа, полковника в отставке Николая Николаевича Синицына.
- Уже открываю, Николай Николаевич,- кричу я, подходя к входной двери, и поворачиваю ручку замка.
Сосед степенно переступает порог, протягивая мне пахнущий чем-то вкусным пакет.
Слезливый осенний дождь лил с утра, не переставая, нагонял меланхолию, поэтому сегодня я особенно рад приходу полковника – есть возможность провести вечер в обществе интересного собеседника. Но вот пакет…
- Николай Николаевич, ну что же вы в гости снова с полными руками, мне ей-богу неловко. Я сейчас пельмени поставлю… - начал было я с укоризной, но полковник прервал меня жестом и коротко пробасил:
-Если что поставить хочешь, так тарелки ставь да фужеры, ну и ножи с вилками не забудь.
С принесенными соседом дарами – половиной копчёной утки, голландским сыром и бутылкой “киндзмараули”( полковник отдаёт предпочтение грузинским винам) - мы справились очень быстро, после чего Николай Николаевич откинулся на спинку кресла и, взглянув на опустошённые тарелки, изрёк на удивление тихим голосом:
- Деньги, Володя, копить – дело дохлое. Да и если уж собирать, то знать точно, для чего. Между прочим, из всего гадостного, что встречается в характере индивидуума, я на первое место всегда ставлю жадность.
- Ну, почему же именно жадность?- я попытался оспорить точку зрения моего гостя. – А хамство, лень, зло, обман, предательство, наконец? Разве такие черты характера не являются столь же…
- Нет! – увеличив громкость голоса до обычного внушительно-раскатистого уровня, убеждённо отрезал Николай Николаевич. – Именно жадность людская является фундаментом, на котором находят себе место все остальные пороки общества. Я имею в виду прежде всего людей, у которых есть очень большие деньги. И, тем не менее, такие люди стараются накопить ещё и ещё, не имея, как правило, ясного ответа на вопрос: “Зачем?” А потом, давно же замечено – люди гибнут за металл.
Полковник отодвинул своё кресло от стола.В задумчивости посмотрел на висевшую репродукцию Маковского “Болгарские мученицы” и обратился ко мне:
- Я вот тебе сейчас одну историю расскажу…
Он уселся поудобнее, прикрыл глаза и мерным голосом принялся повествовать:
- Был у нас в части один отставной майор, Виктор Николаевич Беглов. Вышел он на пенсию и устроился у нас же в части инженером по технике безопасности. За скупость и жадность солдаты, а потом с их лёгкой руки и все мы, сослуживцы, стали называть его между собой не иначе, как Инженер Плюшкин. Кличка прилепилась к нему так плотно, что даже у командира части как-то раз на совещании офицеров и прапорщиков вырвалось:
- А где это наш инженер по ТБ? Где Плюшкин, я спрашиваю?
Едкое прозвище отражало внутренний мир этого человека на все сто. Более того, гоголевскому герою Беглов дал бы в вопросах скупердяйства гандикап очков из десяти.
Жил наш Инженер Плюшкин в одной из пятиэтажек военного городка. Его однокомнатная квартира не всегда была холостяцкой. Много лет назад он жил в этой же квартире вдвоём с женой, вполне адекватной, работящей, хозяйственной женщиной. Но вот что произошло однажды в их семейной жизни.
Как-то однажды записалась жена Беглова в очередь на приобретение холодильника марки “ЗИЛ”. Хороший был по тем временам холодильник, просто отличный. Многие о нём мечтали, да не всем он был по карману. И в свободной продаже его не было – дефицит, как в то время говорили. Хочешь приобрести – записывайся и жди, когда твоя очередь подойдёт. А ждать приходилось около года, а то и больше. И жена Беглова тоже без малого год своего счастливого часа ждала, и в итоге дождалась. Прибыл предназначенный ей холодильник в магазин военного городка. Назанимав в срочном порядке денег у соседок, счастливая хозяйка быстренько оплатила в кассе долгожданную покупку. И вот уже грузчики выгружаютхолодильник у подъезда дома, где Беглов с женой проживают. А тут и сам майор с работы возвращается. Посмотрел на происходящее, послушал восторженные речи соседей, подошёл к жене и, ни слова не говоря, со всего маху влепил ей пощёчину – почему, мол, столько денег без его ведома потратила?
После этого дикого происшествия у всех на виду жена Беглова подала на развод и вскоре уехала из городка.
Сказать, что Инженер Плюшкинжил скромно, значит не сказать ничего. Как-то, сидя в курилке, он с жаром доказывал, что в летнее время года денег на питание он не тратит вообще. Ну, разве самую малость - на соль да спички. А, следовательно, вся получка и пенсия им кладётся на сберегательный вклад.
- Зачем зря деньги тратить? Грибы полезнее мяса, а в лесу их - пруд пруди. В речке нашей,опять же, и плотва, и карась водятся. Лови - не ленись, - с жаром убеждал Беглов слушателей-курильщиков.
Какие цели ставил перед собой человек на излёте седьмого десятка лет, отказывая себе в самом необходимом, оставалось для всех нас загадкой. Детей и близких родственников наш Плюшкин не имел. Известно лишь было, что где – то далеко проживает его двоюродная сестра с сыном. Вполне естественно, что скряга вызывал у сослуживцев только негативное отношение к себе и постоянно являлся предметом насмешек и не всегда безобидных шуток. Как-то раз молодые прапорщики - кто именно, так и осталось неизвестным - подшутили над Бегловым откровенно зло.
Придя однажды домой с работы, Виктор Николаевич увидел в двери телеграмму. В ней сообщалось, что его двоюродная сестра лежит в больнице в критическом состоянии, в связи с чем ему необходимо срочно выезжать.
Приехав в город, где проживала сестра, Беглов у подъезда её дома нос к носу столкнулся с Мишей, сыном сестры. На вопрос “ Как мама?” сын бодро ответил:“Нормально, в магазин пошла за молоком и хлебом. Подождите, она вот-вот придёт”.
Возвратившись после вынужденной встречи с сестрой и племянником, коих ни разу в жизни не навещал, Виктор Николаевич подал рапорт на имя командира части с жалобой на неизвестных недоброжелателей. Начальник штаба по рапорту назначил расследование. Однако ничего путного выяснить не удалось, поскольку бланк злополучной телеграммы даже не имел почтового штемпеля, а на сей нюанс истец впопыхах внимания не обратил.
Не без основания предполагая, что “шутка” – дело рук молодёжи, командир и замполит части собрали совещание, где принялись воспитывать молодых офицеров и прапорщиков. Пространное выступление замполита эмоций у слушателей не вызвало, за исключением брошенной кем-то реплики: “ Да он хоть родственников повидал”.
В целях экономии электроэнергии Беглов отключил дверной звонок, а, чтобы не снашивать одежду, в тёплое время года ходил по квартире голышом. Об этом нестандартном образе жизни Виктора Николаевича поведала фельдшер части прапорщик Ружанская, прозванная за огромные чёрные глаза – Очи Чёрные.
Назначенная агитатором по выборам в местные Советы, Ружанская по воскресным дням целеустремлённо и скрупулёзно выполняла приказание замполита - обходила квартиры избирателей – жителей военного городка. Наслышанная об отрицательном отношении инженера по ТБ к протеканию тока через какой бы то ни было потребитель, агитатор Ружанская, что было сил, громко заколотила в дверь бегловской квартиры.
Бросившийся с перепугу на громовой стук к двери хозяин жилища резко распахнул дверь в чём мать родила. При виде Ружанской с листками бумаги в руках Беглов столь же резко дверь закрыл, оставив, однако, небольшую щель, вытянувшись через которую, его длинная рука поставила в списке избирателей корявый автограф. Об этом агитационном казусе фельдшер Ружанская возмущённо рассказывала всем, широко раскрыв и без того огромные глаза с длинными, загнутыми вверх ресницами.
Линию на сокращение расходов для обеспечения персональной жизнедеятельности Инженер Плюшкин проводил неукоснительно, а чтобы не выглядеть белой вороной, пытался найти сторонников своей теории тотальной экономии, проводя разъяснительную работу в этом направлении в курилках. Сам Беглов, естественно, не курил, и при этом весьма оригинально объяснял отсутствие тяги к данной забаве:
- Когда, к примеру, ешь что-то, проглотил – оно в тебе остаётся. А курение – что? Дым глотнул, и тут же выпускать приходится. Можно сказать, деньги на ветер выбрасывать!
В практическом плане Виктор Николаевич упорно старался обеспечить себя подножным кормом. Каждый божий день, точнее, каждое раннее утро, он собирал грибы, предпочитая заниматься этим на территории запретной зоны.
Стремление вкушать плоды жизни в запрещённой зоне обернулось для него однажды большими неприятностями. Дело в том, что с возрастом Беглов стал туговат на ухо. И однажды, как всегда, ранним утром, продвигаясь по лесу с грибной кошёлкой, Виктор Николаевич подошел чересчур близко к ограждению – забору из колючей проволоки. Заметив в нерастаявшем до конца утреннем тумане неясную фигуру, часовой подал команду, как того требовал устав караульной службы: “Стой! Назад!”
Грибных дел мастер этой команды часового не услышал, как, впрочем, и следующей: “Стой! Стрелять буду!” Лишь после предупредительного выстрела вверх Виктор Николаевич осознал, как далеко зашёл он в своих грибных устремлениях. На выстрел незамедлительно прибыл начальник караула и, разглядев на удаляющейся фигуре нарушителя выцветшую солдатскую плащ-накидку довоенного образца, тут же накатал на Инженера Плюшкинарапорт. В результате грибник получил выговор“ за пребывание в запретной зоне без служебной необходимости”.
Одно время в туалете штаба части постоянно пропадало мыло. Помощник командира по материально-техническому обеспечению майор Угафяров на совещаниях не раз поднимал, по выражению прапорщика Макеенко, “мыльный вопрос”, жалуясь командиру:
-Мыло в туалет штаба приходится класть через день. Куда оно девается – ума не приложу.
Причина таинственного исчезновения обмылков выяснилась неожиданным образом. В кабинете инженера по технике безопасности начали косметический ремонт, а Виктору Николаевичу на время выделили угол в солдатской библиотеке. Когда солдаты, передвигая в бегловском кабинете стол, нечаянно опрокинули его на бок, из нижнего ящика вместе со скрепками, карандашами, резинками и прочей канцелярщиной вывалилась изрядная кучка разнокалиберных обмылков.
Руководивший ремонтом прапорщик незамедлительно доложил суть “ мыльной проблемы” по команде. Командир части вызвал инженера по технике безопасности в кабинет и беседовал с ним почти час. Итог длительной беседы был положительным – мыло из туалета больше не пропадало.
Если процесс поиска и дальнейшей переработки на кухонной сковороде грибов у Виктора Николаевича, несмотря на издержки, шёл довольно регулярно, то попытка расширить ассортимент блюд за счёт рыбной продукции Беглову не удалась. На рыбаков, выуживавших из речки время от времени серебристых рыбёшек, Инженер Плюшкин смотрел с откровенной завистью, однако сама мысль о расходах на леску, крючки, поплавок и грузило чрезвычайно его раздражала.
Однажды, правда, он всё же решился попытать рыбацкого счастья, одолжив удилище у начальника столовой прапорщика Немцова. Взятую взаймы удочку почти сразу же унесло течением. Стоимость её Виктору Николаевичу пришлось, скрепя сердце, возвратить, поскольку начальник столовой пребывал в весовой категории супертяжеловесов и обладал к тому же крайне неуравновешенным характером.
Книг Виктор Николаевич не читал, а вот газеты и журналы в солдатской библиотеке просматривал регулярно. Однако убедить Беглова выписать на дом хотя бы одно периодическое издание долгое время не удавалось. В воинских частях по вопросам подписки разговоры в плане “не хочу-не буду” не велись. Из числа младших офицеров или прапорщиков замполит назначал ответственного за организацию и проведение подписной кампании. Проводилась она ежегодно, и каждый военнослужащий, кроме солдат и сержантов, а также рабочий и служащий части был обязан выписывать не менее трех партийных и военных газет. Виктор Николаевич из года в год отмахивался от назойливых организаторов подписной кампании стандартной фразой – давно, мол, всё выписал в поселковом почтовом отделении.
Однажды замполит назначил ответственным за подписку пройдошливого прапорщика Макеенко, который Инженера Плюшкина на дух не переносил. С него ответственное лицо и начало работу по подписке на газеты и журналы.
Макеенко подошёл к Виктору Николаевичу и, услышав стандартный ответ – уже, мол, выписал на почте целых пять изданий, вкрадчивым голосом объявил:
-А вы, будьте так добры, квитанции замполиту предъявите. Он меня в отношении вас именно так проинструктировал.
Пришлось инженеру по технике безопасности в итоге на газеты подписаться и показать замполиту три квитанции. Взглянув на них, замполит заметил:
-Вроде мне Макеенко говорил, что вы подписались на пять изданий.
- Нет, нет, что вы! - Беглов замахал руками. - Он ошибся.
Сославшись на срочное дело, Виктор Николаевич поспешил выскользнуть из кабинета замполита.
Вскоре после вынужденного визита к двоюродной сестре Беглову пришлось решать ещё один родственный вопрос. Сестра написала письмо, в котором сообщила, что её сын Михаил засобирался в Москву, а по пути хотел бы навестить дядю, то есть его, Виктора Николаевича. Инженера Плюшкина сообщение до того расстроило, что, он шмякнул письмо об пол и иступлённо принялся топтать его, выкрикивая:
- Чёрт дёрнул меня оставить сестре свой адрес. Думал, что письмами дело обойдётся. А оно вон как обернулось.
Мысль о возможных расходах на нежданного гостя выводила Беглова из равновесия. Придя в себя, он принялся искать выход из неприятной ситуации, и в итоге решение было найдено.
Встретив приехавшего рейсовым автобусом Михаила у ворот КПП, Виктор Николаевич обнял его по-родственному, изобразил на лице радость встречи, но тут же гостя огорошил:
- Меня ведь в командировку отправляют!
-Когда?- встревожился Михаил.
-Сегодня. Буквально через полчаса. У меня времени осталось только до штаба дойти, проездные документы получить. Нас машина заберёт, меня и группу сослуживцев.
Михаил почесал затылок. – Ну что ж. Тогда я у вас поживу пару дней, подожду…
- Каких пару дней?! –Беглов закричал так, что из помещения КПП выскочил встревоженный дежурный. –Нас надолго отправляют, на три недели, нет, даже на месяц.
- Что же это за командировка такая? –удивился племянник.
- Тихо ты, - шикнул на него Виктор Николаевич и, приложив палец к губам, прошептал: – Совершенно секретная, понял? Поэтому давай вперёд, точнее, назад, в обратный путь. Если что, звони на коммутатор. Автобус-то твой - вон он, стоит ещё.
Отправив Михаила, Беглов облегчённо вздохнул и направился в штаб части, к себе в кабинет. Ближе к вечеру племянник позвонил из Москвы на коммутатор воинской части:
-Передайте, пожалуйста, Виктору Николаевичу, когда он вернётся из командировки, что я…
Телефонистка уже минут двадцать слушавшая через открытую форточку громкий, скрипучий голос “инженера Плюшкина”, который о чём-то спорил с зампотехом на ступеньках у входа в штаб, прервала Мишу возгласом:
- Да вот он стоит у входа в штаб! Сейчас я его позову.
Услышав в трубке голос племянника, Виктор Николаевич побледнел.
-От-отложили командировку,-запинаясь, пояснял он племяннику.
- Так я тогда, может, опять приеду? Езды-то всего четыре часа, - обрадовался Михаил.
- Нет, нет, что ты,- испуганно закричал дядя,- в любой момент команда на убытие может поступить. Сидим, как на иголках.
Повторная встреча Виктора Николаевича с родственником не состоялась.
Чаще других Инженера Плюшкина разыгрывал неравнодушный к нему прапорщик Макеенко, тридцатилетний холостяк с типично хохляцкой внешностью и характером. Увидев однажды, что Беглов проводит с солдатами на плацу перед штабом инструктаж по технике безопасности, Макеенко с товарищем по общежитию подошли к Виктору Николаевичу со спины и нарочито громко затеяли разговор:
-В поселковый магазин колбасу завезли по рубль двадцать. В продажу давать не будут, только своим, - возбуждённым голосом нарушал ход занятия Макеенко, - мне завмаг обещала пять кило. Ты сколько брать будешь? Тоже пять? Лады. Дуй на мотоцикле в посёлок, забирай всё и вези в общагу. Вечером рассчитаемся.
Скрипучий голос инженера по технике безопасности замолк на полуслове. Скомкав занятие, Виктор Николаевич, насколько хватало сил , заспешил к КПП части, ломая голову над тем, как бы побыстрее добраться до магазина с удивительно дешёвой колбасой. Ему повезло. К воротам КПП как раз подкатил уазик с красными крестами. Из окошка кабины водителя выглянули Очи Чёрные.
- Куда вам, Виктор Николаевич? – фельдшер Ружанская махнула рукой по направлению движения.
- Да, да, туда, в посёлок. На почту надо мне, заказное письмо пришло, только что позвонили. – И Беглов шустро забрался в санитарную машину.
В поселковом магазине Инженер Плюшкин закатил грандиозный скандал:
- Товаром из-под полы торгуете! Придерживаете дефицитное для родственников да хахалей! Всех на чистую воду выведу! – кричал, сотрясая удушливый воздух торгового зала рассерженный Виктор Николаевич. Напрасно перепуганная продавщица, как и прибежавшая на шум заведующая, втолковывали распалившемуся посетителю, что никакого привоза колбасы по рублю двадцать копеек за килограмм ни сегодня, ни когда-либо вообще на их памяти не было. В вытребованной им “Книге жалоб и предложений” разгневанный Беглов оставил запись: “ В магазине процветает торговля из -под полы дефицитным товаром, которым снабжаются родные, близкие и знакомые работников магазина. На мою просьбу предъявить накладную на поступившую колбасу ценой в один рубль двадцать копеек заведующая магазином категорически отказалась. В то же время мне доподлинно известно, что данную колбасу в количестве десяти килограммов продавец магазина припрятала для двух военнослужащих нашей воинской части”.
Прочитав сделанную запись, на следующее утро заведующая магазином уже обсуждала случившееся в кабинете командира части. Выслушав взволнованную женщину, командир вызвал в кабинет прапорщика Макеенко.
- Всё шутки шутишь? История с колбасой – твоя работа, нутром чую. Это ведь ты Плюшкинав посёлок за дешёвкой отправил. Что, не так? Дождёшься у меня, юморист хренов! На “губу” отправлю, там и будешь с бетонным потолком шутки шутить.- Командир бросал грозные взгляды на оробевшего прапорщика.
-Да мы так, для смеха про колбасу придумали…
- Мы? – брови командира полезли на лоб.- Так ты не один эту колбасную интермедию разыграл?
- Орлов, сосед по комнате в общаге помогал. Подошли поближе к месту, где Беглов с бойцами занятие проводил, ну и начали громко про колбасу травить. Он и клюнул.
- Вот обоих и посажу, артисты-юмористы. Вдвоём на нарах будете репетировать, мать вашу! - Едва сдерживая смех, командир прикрыл нижнюю часть лица рукой. Покрутив головой, скамандовал:
–Так. Найди срочно Плюшкина, тьфу, Беглова найди - и ко мне его в кабинет. Пулей!
Вызванному на беседу инженеру по технике безопасности командир разъяснил суть “колбасного инцидента” и приказал тут же написать в книге жалоб опровержение.
Глубоко вздохнув, Николай Николаевич завершил повествование и, взглянув на часы, засобирался восвояси. Прощаясь, заметил:
- Как сложилась дальнейшая судьба Беглова – не знаю. Меня в управление перевели, на майорскую должность. Я с ним больше никогда не встречался. И слава Богу.