«…Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.
Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.
Память, ты слабее год от году,
Тот ли это, или кто другой
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.
Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею нетронутую грудь
Н. С. Гумилев
-… чукчи просят пилота, ты бы с вертушкой пониже зависал, ну хоть метра на три, мол, ноги же ломаем, «ага щас! вас выходит трое, а обратно заскакивает пятеро» - смеялся парень-пилот лет двадцати-пяти, выписывая пируэты над пустынным местом, цвета летнего камуфляжа – ага, вижу машину, нашел…. Ты, давай, по-пырому, ладно? мы там такая цель удобная. Ваня кивнул. И приготовился, как только сели, спрыгнул. Дядьку узнал сразу, тетку нет, не помнил, но она обняла его, как родного…
Поздоровались молча, очень шумел двигатель. Подсадили Маринку в вертушку. Юра махнул рукой, в смысле «улетай!» Ваня упрямо и убедительно мотнул головой. Юра кивнул «может, ты и прав» И, глянув на Марину снизу, развел руками. «Никак!» Она взялась рукой за горло, глубоко вдохнула, как затянулась, и перекрестила их свободой рукой. Они отбежали подальше, и помахали пилоту, в смысле «гоу-гоу»
Когда вертушка превратилась в маленькую точку в пыльном небе, они обнялись…
- Ванька! Малой, привет! Золотой! А здоровый стал! Прям лось! Хорош, хорош!
- Привет, дя Юр… Ну, ты-то тож так ниче!..Здоровый… А торс, ого, качаешься что ли? Мелкий только какой-то стал - и Ваня добродушно засмеялся.
- Ща, кто-то люлей огребет, за дерзость! – дядька улыбался прищурившись, потом хлопнул парня по плечу - Ну, че погнали, а то кто-нибудь уже углядел вертолетик…
Ваня подобрал рюкзаки, они дошли до машинки, погрузились, и поехали.
*
- Ну че будем делать? есть какой-то план? – спросил Юра прищурившись.
- А у тебя?
- Только не говори, что собираешься пойти, сказать, что сын…., не проканает - сказал Юра.
- Ну, может, я тогда скажу… я скажу, что у меня поручение от … - и Ваня назвал имя, от которого должно было замереть сердце любого уважающего себя моджахеда.
- Хорошая попытка… Еще?
- Можно просто прикинуться беженцем и по-рас-спрашивать, найти, где они, вломиться, пострелять и вежливо спросить, как найти такого-то.
- Этот вариант мне нравится больше… Но вероятность вернуть твою тушку непокоцанной, стремится к нулю…И где опять же оружие взять, чтобы пострелять от души?
- Николаич говорит, что с оружием здесь проще, чем в любом другом месте. Здесь бои не прекращаются… Просто найти.
- Ответ принят… Еще варианты?
- Можно попроситься в школу минеров. Тогда точно где-то с ним столкнешься.
- Вариант. Еще?
- У меня был еще вариант найти их систему оповещения. Прикинуться башковитым админом. Предложить услуги. Ну, типа внедриться в место, откуда идет рассылка, и послать ему записку, которую поймет только он.
- Вот это круто! А что, такое возможно?
- Надо язык знать…
- А да,… затык.
- …Еще думал, надо больших людей найти, у которых они родных убили. Они же теперь кровники… А че за допрос? У тебя-то у самого идеи есть?
- Да, Ванька, ну ты ж понимаешь…Без языка… Все пять вариантов упираются в это… Эх, надо было турчонка взять с собой. Его хоть не так жалко!
- Это который Вику спасал?
- Вику? А что случилось? Живая?
- Живая, даже не поломанная, только в синяках вся... Турок поломался, да.
- Пипец! Живой? Сильно? Рассказывай!
- Да ниче так, …руку только… но очень сильно, - его там наш хирург собирал, это, считай, знак качества.
- Ну, слава богу! Понравился… Хоть и бабник. Так он за Викой твоей, ух! …Мужик, не слабак, и добряк, не так как эти все,… слушай, такой народ поганый! Лживые, сука! Жадные! Трусливые! Мы им такое бабло заплатили, епта! Ночью всю машину, вот так, и Юра - изобразил руками клубок – Ладно… Че там… Мы с Маринкой сильно на север забрали, чтобы знаешь, вертушку поберечь, все такое… теперь обратно до города километров восемьдесят.
- Туда? Мы туда? – показал Ваня вперед.
«Угу» - промычал Юра.
- А че, там гроза, что ли?
- Да какие грозы летом в Африке, ты че?
- А че гудит?
Вдали, за горизонтом стоял какой-то мерный гул, и всполохи.
- Твою мать! Они что Ракку бомбят?.. С ума сойти, там же уже нет никого? Вроде все зачистили даже? Мы с Маринкой утром там были. Слушай, там живого места не было!... И никого. Все-таки знаешь, всегда что-то где-то гудит, шумит, а тут – мертвая тишина.
Минут пятнадцать – двадцать они ехали совсем молча. Потом Ваня спросил:
- А мы че вот так и поедем, прямо под бомбы?
- Да, ну, че мы, дебилы, что ли… Но пока мы доберемся, они уже отбомбятся!... Наверное… Я надеюсь…
Юра ошибался… Они встали,через час, возле поселка Айн-Иса, как и утором. Бомбежка продолжалась. Только здесь ровный гул превратился в рваный грохот, и можно было отличать одну серию от другой.
- Слушай, Вань, а ты реально шаришь в этом деле?- спросил дядька, доставая планшет.
- А че?
- Да мне тут дали адресок, а я не знаю, как, с этим че делать… Просто он такой секретный, мне вообще сказали, что письмецо-то я могу послать…
- А че ж ты меня пытал? – у Вани от неожиданности глаза расширились, - гад ты, дя Юра!
*
Марину привезли на базу уже на закате. Вика выскочила к ней первая.
- …Тетка? Это что ли тетка? – спросил Николаич у водителя, глядя на женщин через окно – Блят! эти дети нас совсем за стариков держат!
Он оправил рубаху, застегнул пуговицу и пошел представиться.
Вика висела на Марине, и без умолку что-то говорила. Та выглядела довольно потеряно.
- Разрешите представиться, майор Воронин.
- Здрасьте, Марина. Э-э-э… Марина Ивановна.
- Здрасьте, Юрий Николаевич… Очень приятно. Очень… приятно…
И Николаич пожал Марине руку и все никак не отпускал, все тряс за руку и тряс.
- Николаич, а можно я Марину свожу там… покормить, помыться, - спросила Вика.
- А-а,… да, конечно, простите… - и майор, наконец, отпустил женщину, и Вика потащила ее куда-то вглубь, за КПП.
- Э-э-э, Вика! – крикнул им вслед Николаич.
Вика остановилась и обе обернулись.
- Когда закончите, подойдите ко мне…
Вика кивнула.
*
- Значит, девочки, вот о чем я хоте вас попросить - сказал он – пока вы находитесь в моем подразделение, у меня, к вам, Виктория, и к вам Марина, комсомольское поручение… вот какое… а у тебя платье есть?- спросил он у Вики.
Вика утвердительно кивнула.
- Отлично. Значит,… мы тут живем бирюками,… и не каждый день у нас, так сказать, бывают гости, и … короче, я приглашаю вас к нам на праздничный ужин,…и потом на такие импровизированные посиделки,… на концерт... – Николаич вопросительно замолчал.
- Николаич, миленький, какой концерт?... мы не поем и не пляшем… Или?.. Марина?... Может, вы хотите выступить?
- Нет, нет, ну что ты! Нет спасибо, Юрий Николаич, я и не умею… как все неловко!
- А вам и не надо! – Николаич разволновался, покраснел, достал платок и нервно вытирал лоб, - Там артистов без вас хватает… Там зрителей маловато… Особенно зрительниц…- и он окончательно смутился.
- Да, конечно, Николаич, конечно! – ответила за обеих Вика, - а куда и во сколько?
Марина поглядела на Вику и тоже закивала и дежурно заулыбалась. Капитан успокоился, и к нему вернулись, наконец, командирский апломб и стать.
И после ужина бойцы устроили настоящий пионерский костер. На базе оказалось так много талантов. Все пели. Принесли аж четыре гитары, одна переходила из рук в руки, остальные составляли прекрасный аккомпанемент, пели по одной песне, потом отдавали следующему, репертуар знали, заказывали любимые, на удивление стройно подпевали. Пела даже пожилая сестра, которую все звали Лизочка. Марина одернула Вику за пожилую: «ты с ума сошла! ей лет сорок - не больше»
Вика расстроилась за свою бестактность, но тут Николаич пригласил ее на танец, и оказался таким знатным танцором, что она даже развеселилась, и только успевала приспосабливаться к поворотам. Кто-то взял в оборот Марину, кто-то Лизочку… Еще две девушки из госпиталя, теть Валя с блока питания, и две ее молоденькие поварихи, лет по тридцать. Вот собственно и все - весь женский контингент. Танцы получились лихие и веселые. Девочки – на расхват. Николаич, наконец, решился пригласить Марину. И чем-то ее смешил.
Неожиданно Вика увидела Андреича и турка, сидящих, на периферии праздника.
- Ой, здрасьте, Андреич… Привет, Сулейман, как здоровье?
Доктор улыбнулся, турок смущенно закивал.
- Вы не танцуете? – спросила Вика.
- Вы меня приглашаете? – спросил Андреич.
- Ага – и она протянула руку доктору…
Танцевал он хуже, чем оперировал, и уж, конечно, несравнимо с Николаичем, о чем Вика ему тут же и сказала. Он снова улыбнулся.
- А скажите, Андреич, почему вас тут всех по отчество зовут? Никого по имени.
- Ну, это такая… смешная история. Просто у нас все командиры батальонов Юрии. Николаич – Юрий, Михалыч – Юрий. Там - на дальних заводах – Викторович – Юрий. Комбат ВДВ-эшник – Сергееич тоже Юрий.
- И вы – Юрий?
- Ну, в каком-то смысле…
- Это как?
- Ну, я - Игорь. Но Игорь же - тоже от Георгий. Юрий – изначально - от Георгий, И Григорий. И Егор. Ну, если так уж - все от Святой Георгий. Тем более что Святой Георгий был воин. И покровитель воинов.
- Обалдеть! Как вы это красиво перевернули! – засмеялась Вика.
- Игорь Андреич, можно с вами потанцевать? – подскочила Лизочка, румяная и разгоряченная.
- Ну, конечно, Лиза – сказал Андреич.
Вика махнула им рукой и побежала приглашать турчонка.
- Сулейман, кам ту денс? Плиз?
С ним танцевать было трудно, и они просто топтали на окраине круга, как бы медляк, Вика при этом аккуратно держала его так, чтобы оградить от толчков веселящихся…
Ночевали они в госпитале. Николаич договорился, чтобы им выделили палату... На следующий день Вика, опять нарядившись в платье, собирала письма бойцов. Она добросовестно записывала адреса в смартфон и сбрасывала себе самой в домашний почтовый ящик. Николаич велел - «для поддержания морального духа» - всем написать письма домой, и сдать Вике до обеда.
Бойцы охотно рассказывали про своих, показывали фотки, давали инструкции и чуть ли ни схемы проезда…Вряд ли в письмах было что-то секретное, разве адреса, но как раз этого в письмах не было. Только номера – один, два, три. Под этими номерами легли в ее почтовый ящик адреса, там - за три тыщи километров. В этом было ее персональное задание: увезти в сумке, и отправить уже из России, из дому.
Ваня не позвонил. Это было ожидаемо. Девочек собрали в дорогу. Была такая договоренность.
- Будем ждать вас до шестнадцати, если застрянете, женщин отправим обратно. Нечего им здесь. Не положено нам гражданских на военном объекте держать. Да и они, пусть вас в хорошем месте дожидаются.
Им дали номера и адреса. Снарядили в дорогу. Николаич сам довез их до границы, дождался и пересадил в ту самую маршрутку, к радости детей, целую и невредимую. Поцеловал Марине ручку, обнял Вику и потрепал по макушке, хлопнул по здоровому плечу турка, еще долго дожидался, пока они пройдут контроль и отъедут от таможни. Потом вздохнул, вернулся к машине, и выдохнул:
- Ну все, поехали, Никифоров.