Через несколько лет замужества Лилия Позолотти (в девичестве Пинонечет) поняла, что связала свою жизнь не с шевалье, а с ублюдком Ксавье. От рыцаря у него не было ничего, кроме двух скрещенных дамасских мечей на облупленной стене и шлема с поржавевшим забралом, подвешенным между ними, да еще погнутой пики, которой он в лучшие времена помешивал угли в камине.
Подозрительное совместное существование супругов представляло собой серию истерик с цепочкой нервных срывов. Мольеровское мещанство связывало накрепко, а позиционная борьба, сродни шахматной, превратилась в оппозиционную, где мнимая ясность становится промежуточной.
Ее эволюционная попытка сделать из обезьяны человека окончательно провалилась после того, как она пережила:
Два мятежа,
Одно вооруженное восстание,
Разгон демонстрации своего нижнего белья,
Буреломные события с битьем посуды,
Морд
И ломки антикварной мебели.
К счастью, все обошлось рядом обесчеловеченных жертв.
Ее подмывало в бидэ уличить его в ком-нибудь еще, но в доме стали ощущаться нехватка мыла, взаимопонимания и других моющих средств.
Тогда в действие была приведена бурлящая общественность, и от него отвернулась на 180 градусов вся домовая книга от А до Я.
Образовалась трехсмысленная ситуация бессмысленных поступков. Но он продолжал стойко молчать и отстаивать свои интересы, склонившись над унитазом бесконечных мыслей. И только, когда последняя капля переполнила чашу его терпения, Ксавье грязно выругался про себя по-итальянски:
– Фангулло!
Что по-русски означает, вытекла бы ты, гадкая медуза, из дома на улицу.