Сквозь серую предутреннюю смуту, в череде неприятных полумыслей-полувидений, в закрытые веки вдруг пролилось облако света, такого яркого и радостного, точно вспыхнувшее летнее утро после благодатного дождя. То был как пушечный беззвучный удар, как солнечный взрыв где-то за миллионы световых лет. Он разорвал завесу непогоды, облил душу всё смывающей радостью пробуждения.
Зазвонил телефон. Я открыл глаза. Всё, что мне привиделось, было только сном. Но родившиеся в сумерках сознания слова не хотели уходить, особенно этот образ неслышного пушечного удара, разорвавшего завесу непогоды, и это наплывавшее облако света, не резкое, ослепляющее глаз, как от взрыва молнии или плеснувшей во тьме зарницы, а тихо нахлынувшее ласковой медленной волной.