Здравствуйте, товарищи.
Я хочу высказать своё мнение о статье 41, четвёртого раздела проекта «Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик». По-моему, следует, пора отказаться от смертной казни как высшей меры наказания за любые преступления, предусмотренные пунктом первым данной статьи.
Какие аргументы я могу привести в пользу этого.
Во-первых, мы провозглашаем человека главной ценностью, и в то же время, узаконенное уничтожение человека, хотя бы только в особых случаях, даёт повод усомниться в нашей искренности, и провоцирует появление не менее веских мотивов для уничтожения человека или надругательства над ним в согласии со своими внутренними законами. Разумеется, рассуждения человека перед совершением преступления не часто бывают столь мучительны, как у Родиона Романовича Раскольникова. Однако подобие его умозаключений, чаще всего нечёткое, а иногда лишь подсознательное, свойственно каждому и каждый имеет перед своим духовным оком пример, кто - Наполеона, кто - Гитлера, кто - Сталина, кто - Пол Пота, а кто и статью уголовного кодекса. А таких узаконенных примеров быть не должно впредь, имеющиеся же в прошлом должны осуждаться, как античеловеческие. Человеку с детства надо преподносимые ему моральные постулаты подкреплять наглядной невозможностью их несоблюдения.
Во-вторых, юристы говорят: когда эффект привыкания к наказанию выше эффекта самого наказания, то кара не достигает цели, даёт результат обратный желаемому. А выше ли будет эффект наказания - смертная казнь - эффекта привыкания при столь опошленном понимании жизни и смерти, какое мы имеем. Если совесть и душа - химеры, то не смерть, а жизнь превращается в наказание. Печально, но и вера, и наше атеистическое «якобызнание», являющееся верой наоборот, всё поставили с ног на голову.
Превратили человека в ничто. Одни веруют, другие «якобызнают».
«Ибо абсурдно». Да разве ж смерть - кара преступнику, глумление над жизнью и стремление к смерти превратившему в алогично выведенное и закреплённое раз навсегда кредо прозябания!?
Некоторые учёные считают: и алкоголизм, и наркомания не что иное, как неосознанное стремление к смерти. Именно подверженные этим порокам люди - основные носители преступности.
В-третьих, мы не думаем об исполнителях приговора. Я уверен, это сплошь искалеченные души. Даром такое не проходит. Особенно когда впоследствии выясняется невиновность осужденного. Примеров и в нашей, и в зарубежной, я думаю, практике более чем достаточно. Одного этого аргумента должно бы хватить для отмены смертной казни - это уже, в-четвёртых.
И по всему по этому я предлагаю начало статьи 41, четвёртого раздела записать так в окончательной редакции «Основ…»
Исключительное наказание - пожизненное заключение в колониях для преступников лишь данной категории.
Предчувствую, найдётся достаточно желающих упрекнуть меня в пустопорожнем умствовании. Мол, так ли ты заверещишь, когда тебя коснётся. Может быть, заверещу безобразней кого-либо. И всё-таки, убий и не убий, не совместимы. Я никому не желаю стать ни жертвой, ни преступником, ни палачом. Уверен, знаю: предложенное мной уменьшит число первых и вторых (со временем) и враз исключит третьих. Тысячелетия уголовной практики опровергли принцип око за око, однако не убедили и в необходимости подставлять правую щеку после удара по левой. Но как будто ничего похожего ни на то, ни на другое я не сказал.
Во фразе «Казнить нельзя, помиловать» мы должны договориться ставить запятую перед последним словом, без каких либо исключений. И только так добьёмся правовой грамотности.
Константин Савинкин.
19 декабря 1988 года.
(письмо отправлено в этот же день в «Литературку»).
__-----______---------