Это был уже не первый раз, когда меня срочно откомандировали в Международный отдел ЦК КПСС – ранее я успел поработать с лидерами компартий Ирака. Иордании, вице-президентом Сирии и многими другими «видными деятелями международного коммунистического и национально-освободительного движений». Но на этот раз все началось с загадки – мне сообщили, что я должен встретить «высокого гостя», о котором известно лишь имя и фамилия. Ливанец, но прилетает из Дамаска. Возможно – с женой. Задача – встретить его у трапа самолета, доставить в гостиницу и сопровождать на все время пребывания в СССР (две недели). Ни фото, ни даже описания, как выглядит. Лишь туманно намекнули, что это «командующий фронтом». Самолет прилетает в Шереметьево завтра утром.
В назначенное время за мной заехала черная «Волга» ГАЗ-3102 с номерами серии МОС, и уже через полчаса мы въехали прямо на летное поле – на ветровом стекле был пропуск-вездеход. На воротах в машину сел человек, который должен был решить все вопросы с погранконтролем, оформлением багажа и прочими формальностями. Приехали мы вовремя - Ту-154 прибыл по расписанию и вот я уже вглядываюсь в вереницу пассажиров, спускающихся по трапу и направляющихся к стоящему рядом автобусу. В тот момент, когда я увидел плотного коренастого мужчину, придерживавшего за локоть худощавую женщину (обоим на вид в районе 55 лет), интуитивно почувствовал – это он!
Подойдя вплотную, и тихо спросил – «товарищ Сабир?» Большинство прибывших были арабами, и я догадывался – афишировать гостя не следует. Он молча кивнул и вручил мне два паспорта – свой и жены. Быстро проверив имя и фамилию, я передал документы и багажную квитанцию «ответственному», пригласил пару в машину и вскоре мы уже лихо подъехали под козырек гостиницы «Октябрьская» (Плотников пер. 12). Весь путь мы вели непринужденную беседу – я силился убедиться, что это именно тот человек, кого должен был встретить, он умело уходил от любых уточняющих вопросов. Однако, когда я, вспомнив о его должности, поинтересовался «Как там на фронте?» он расцвел и бегло рассказал о своей военной биографии. Служил в спецназе, более 100 прыжков с парашютом, ночные рейды… - глаза его загорелись. Точно он!
Мобильных тогда не было и, предложив гостям отдохнуть в холле, я бросился к телефону в служебную комнату для переводчиков. Первый звонок был Юрию Ивановичу Петрову – он отвечал в Отделе за пребывание иностранных гостей ЦК КПСС. Обладая феноменальной памятью (держал в голове такое количество информации, что не каждых современный компьютер способен сохранить), Юрий Иванович был при этом чрезвычайно коммуникабельным и обаятельным человеком. Любой вопрос он решал так стремительно, что проблемы исчезали, едва возникнув. Он принял мою информацию и уже через две минуты администратор гостиницы пригласил моих подопечных отдохнуть с дороги в выделенный им номер. И это при том, что документы и багаж оставались в Шереметьево (хотя их тоже доставили буквально через час). Второй звонок был референту Отдела, который непосредственно курировал эту «делегацию» - Сергею Быхалу. Выслушав меня, он переспросил: «Это точно он? Что-то уж слишком быстро и легко вы встретились…». Я сглотнул и уверенно ответил – «выглядит как настоящий командующий – лысый, с животом, но плечи держит ровно и шагает четко». Быхал примчался в гостиницу со Старой площади уже через 10 минут и мы вместе заглянули к гостям. Тут как раз и багаж доставили с документами, а после ряда уточняющих вопросов все сомнения окончательно отпали. Быстро обсудили программу пребывания и я поехал домой собирать вещи – следующим утром мы летели во Львов, а затем в Сочи.
Пребывание на Львовщине надолго осталось в моей памяти. Остановлюсь лишь на двух эпиходах, которые вполне подходят под определение подлянки. Встретивший нас завотделом обкома КПСС оказался щирым украинцем и сразу после того, как мы разместились в гостинице, повез нас в какой-то райцентр (названия уже не помню) знакомить с достижениями. Добравшись, мы сразу были усажены вдоль стола в кабинете 1-го секретаря райкома партии, который достал папку и стал бодро рассказывать про посевы, озимые и яровые, а также производительность местных элеваторов и сахарного завода. Причем – на украинском языке! Я, не моргнув глазом, бодро трансформировал его речь на арабский – спасло то, что я пошел в школу в г. Владимир-Волынский (на самой Западенщине), да и потом жил на Украине много лет, так что мова мне была не в диковинку. Особое удовольствие я получил от вида округлившихся очей сотрудника обкома – он явно рассчитывал на иное…
Закончив свое повествование, райкомовский громко спросил: А буряк у них там е? Командующий, выслушав перевод, молча цокнул языком, мотнул головой кверху и одновременно поднял брови и закатил глаза.
Нет – синхронно перевел я.
Первый секретарь лишь безнадежно махнул рукой и пригласил на обед. Стол был накрыт в ресторане, расположенном в подвальном помещении близлежащего древнего замка, где Хичкок точно снял бы целый сериал. Мрачные замшелые стены, колья, деревянные ворота высотой под 3 м с массивными коваными вставками, подъездная дорога вымощена брусчаткой – не хватало рыцарей и Дракулы. В залах ресторана со сводчатыми сводами низкого потолка нас радостно приветствовали несколько официанток (рушники и все такое), стол ломился. На нем были десятки салатов, блюда меняли через 15 минут, включая жареного молочного поросенка, но еще больше было разнообразного сала и горилки. Я подумал – ведь знали, что арабы едут… Гости были, однако, христианами, сало командующий лишь попробовал из уважения, а вот горилки испил знатно….
Через день мы прибыли в санаторий ЦК КПСС в Сочи, где отдыхала номенклатура – от первого секретаря обкома партии и выше. Все было организовано просто великолепно и я было расслабился, но супруга гостя попросила о консультации гинеколога. Вопрос был решен мгновенно, и через час я бодро вошел в коридор, открыв дверь с табличкой гинеколог – за мной прошмыгнула моя подопечная. В коридоре сидели 5 матрён, всем видом изображавших собственную значимость. Они посмотрели на меня как на глупого потерявшегося мальчика, однако в ту же секунду кабинет врача распахнулся и доктор радушно пригласил нас внутрь – без очереди. Я спиной почувствовал, как матрёны провожают меня испепеляющими взглядами и пытаются осмыслить происходящее, но у них не получается…
Гинекологом оказался мужчина средних лет, который посадил меня на стул у окна, задернул ширму и увел гостью к креслу. Переводить было особенно нечего – изредка звучали общие фразы, и я заскучал. Впрочем, прием длился недолго, и вскоре доктор вышел и стал заполнять медкарту. На вопрос пациентки ответил кратко – все нормально, без патологии. Имеется эрозия шейки матки, но это в рамках возрастных изменений и переживать не стоит, проблемы здесь нет.
Подошло время обеда. Мы втроем сидели за отдельным столом, принесли первое – это были щи, настолько наваристые, что пленка жира скрывала, что они были настолько же горячими. Жена командующего первой пригубила ложку и тут же отложила в сторону. Муж заметил это и прямо спросил – горячо?
Ну так…. – неопределенно ответила она, пожав плечами.
Фронтовик расценил это как зеленую ракету и буквально воткнул в рот полную ложку. Мне показалось, что у него из ноздрей пошел пар – он дико завращал глазами, не в силах ни проглотить, ни удержать, а выплюнуть ему, видимо, статус по позволял, ну и воспитание, вестимо. Наконец он произвел глотательное движение, шумно вдохнул воздух, вытек выступившие слезы и заорал на весь зал: - Как так???
Жена вновь лишь робко пожала плечиками – настоящая боевая подруга.
После обеда он пригласил меня прогуляться по роскошному саду и сразу перешел к делу.
- Слушай, ты сегодня с моей был у гинеколога, там действительно все так плохо?
Я непонимающе взглянул на него и вяло пробормотал – да нет, там все хорошо.
- А она мне доложила, что у нее обнаружили коррозию шейки матки!
И тут в моем мозгу что-то щелкнуло и до меня дошло – вместо эрозии я сказал коррозия! В тот момент я этого не заметил и не ощутил, да и после не смог понять, почему так получилось. И тут я совершил вторую ошибку – вместо того, чтобы признаться и объяснить, что ошибочка вышла, я вспомнил слова врача и уверенно подтвердил: ничего страшного, это возрастные изменения, все в пределах нормы. И добавил от себя – ничего там не корродировано и не закоксовано!
Командующий крякнул и сказал, чтобы я ждал его в своем номере – к себе пригласить не может, жена отдыхает. Через 5 минут он прибыл с бутылкой виски, солеными орешками и пачкой Marlboro, и мы еще долго обсуждали перспективы решения палестинской проблемы и другие вопросы первостепенной важности.