Расскажу-ка я о своих питомцах. Сначала из утреннего курса.
Когда я была молодая, у меня было совершенно необъяснимое чувство превосходства над людьми с более низким уровнем образования. Не такими умными, какой я считала саму себя. Я даже не помню, откуда это пошло. Ещё в школе троечников я не считала себе ровней. Почему? Мне не о чём было с ними разговаривать. Они не читали тех книг, которые читала я, они часто не занимались никакими видами спорта – для меня это был отстой. Они не ходили на выставки, в театры. А если у нас был классный поход в театр, они умирали от скуки. Они не только книг не читали, они вообще ничего не читали, поэтому не разбирались в политике, ничего не знали о событиях в стране и за рубежом.
Только если кто-то «трепыхался», пытался по собственной инициативе развиваться, тот был мне интересен.
Сейчас я называю это качество высокомерием высоколобых и осуждаю его. Лишь моей подружке Ленке Митюшкиной удалось немножко сдвинуть меня с этого высокомерия. Мы сблизились в последних классах. Она была типичной троечницей, но я вдруг полюбила её. За её сдержанность и деликатность, за скромность и трудолюбие, за порядочность и верность. У меня самой этих качеств не было – я их приобретала позже вместе с жизненным опытом. Ленка помогла мне осознать мою человеческую ущербность и посмотреть на других, не похожих на меня, людей другими глазами.
Благодаря ей я училась любить людей такими, какие они есть. И ценить качества не только те, какими сама обладаю, но и те, которых у меня нет.
И теперь, когда ко мне на занятия приходят самые простые люди из сирийских, иракских, афганских, африканских городков и деревень, я отношусь к ним априори с уважением, потому что давно поняла, что все люди заслуживают уважения в равной степени.
Мне каждый человек интересен. Вот, например, Севи. Ей за пятьдесят, в школу она никогда не ходила. Сидит Севи в метре от доски, потому что не очень хорошо видит. Севи со слогами не дружит – не понимает, как они образуются и зачем они это делают. Поэтому когда до неё доходит очередь читать, она пытается читать немецкие слоги, перемежая их арабскими причитаниями. Весело всем. Но самое главное – она не расстраивается. С удовольствием раскрашивает буквы или картинки, вырезает пазлы, а потом наклеивает их на листок бумаги. Она поняла, что здесь не страшно и что другие ненамного лучше её. Короче, ей в классе комфортно и ходит она в школу с удовольствием.
Наср, у которого вначале в другом курсе ничего не получилось несмотря на его упорство, и здесь держался в первые дни настороженно, но постепенно обвык. Его упорство дало свои плоды: он научился читать и слоги, и слова.
Безумно интересна мне одна супружеская пара – Наваль и Адиль. Наваль – красивая женщина сорока лет, но выглядит она лет на 28. У неё абсолютно европейская внешность – она блондинка. Одевается она тоже, как европейка, прекрасно воспитана. Наваль ходила в школу и умеет читать и писать. Для неё наш курс – всё равно, что для десятиклассницы первый класс. Адиль понимает очень мало, с трудом осваивает слоги и слова, и я невольно спрашиваю себя, как возник этот брак. Брак очень красивой и умной женщины и, прямо скажем, испытывающего проблемы с учёбой мужчины. Ну это их дела. А я хотела попробовать перевести Наваль в обычный курс. Как она испугалась! Запричитала, что она ничего, совсем ничего не понимает! И я оставила её в покое. Жалко, конечно, что она теряет время, но она решила иначе, и это её право.
Созан, которая даже карандаш не умела держать, и до сих пор пишет медленнее всех, постепенно осваивается. У неё есть одна сильная сторона: она запоминает много на слух, и получается, что она выучивает не меньше, чем те, кто при этом и читать может. Слоги она, умница моя, тоже медленно, но осваивает. И этот курс – для неё – у неё есть моменты успеха, и они её мотивируют.
Рядом с Созан сидит Керия. Керия – самая аккуратная. У неё всегда в порядке папка, все буквы в конверте, она никогда не забывает ни ножницы, ни фломастеры. И Керия – удивительно старательная, хотя ей очень трудно и она не очень уверена в себе. Но я хвалю её, потому что она заслуживает похвалы своим трудолюбием. Керия научится читать, я в этом уверена.
В самом дальнем углу около батареи сидит Халеддин из Афганистана. Какое-то чутьё подсказывает мне, что он не из Афганистана, а из Узбекистана. Афганцы обычно суровые, прямые, дети гор и трудной жизни. А Халеддин – хитрован. Забавляет присутствующих своей манерой читать вслух. Все смеются, а он и рад – рот до ушей. Насчёт него я пока не определилась, не знаю, научится ли он читать. Мне кажется, он не только тайну слогов не освоил, он и буквы плохо запоминает. Но поживём – увидим.
Майяда – ещё молодая девушка. Живёт в общежитии, но очень аккуратная и чистенькая. Одевается со вкусом, по-европейски. Очень хочет интегрироваться, поэтому учится с интересом. В школу она тоже не ходила. Я это вижу по тому, что она вдруг начинает громко разговаривать с товарками – не знает, как нужно вести себя в школе. Я прикладываю палец к губам – показываю ей, что когда я говорю, нужно молчать. Она соглашается. Очень непосредственна и старательная – у неё всё получится.
Хадо меня убила наповал, когда мы обсуждали, у кого сколько детей. У Хадо восемь детей, а лет ей всего 35, хотя выглядит она старше. И вот Хадо – доказательство того, что как бы твоя жизнь ни сложилась, какой бы трудной она ни была, но если Бог тебе дал способности, никуда они не денутся. Хадо учится легко, понимает всё быстро, и я уверена на сто процентов, что она успешно закончит курс.
Вахида понимает больше всех по-немецки. Но она панически боится букв! Сама рассказывает, что в школе она не была. Хотела бросить курсы немецкого, потом что ничего, ну совсем ничего не получалось, но её прежняя преподавательница уговорила её перейти ко мне. И у неё уже кое-что получается, хотя буквы по-прежнему внушают ей ужас. Но у нас так много других упражнений, где не нужно расшифровывать слоги, а нужно просто запомнить слова и картинки. А это у неё получается хорошо. Надеюсь, совместными усилиями мы победим её страх.
Вот так и живём. С переменными успехами, со страхами и с преодолением этих страхов.