Утро в Пинске-на-Лене всегда такое же шумное, как и в других городах: все спешат на работу, готовят кофе, кто-то продолжает вчерашний скандал на тему того, куда отдать сына – на футбол или на танцы. У меня был отпуск и все равно надо было идти к моему коллеге и руководителю Николаю Юлиановичу Ушкову. Это не потому, что он такой злой начальник, как можно подумать, у меня в Пинске-на-Елене нет никого из друзей, кроме него. А с ним очень интересно проводить время. С ним мы постоянно сидим у него, пьем кофе и болтаем о метафизике древнегреческих и каббалистских философов. Но порою у него бывают приступы гнева, из-за которых он не открывает никому двери и орет на балконе на английском стихи Артюра Рембо или просто орет на соседей за стенкой, которые занимаются сексом.
В этот день он был необыкновенно воодушевлен. За дверью было слышно, как что-то падает с его книжных полок. Когда он в таком состоянии, он необычайно неуклюжий и прямо валится все из рук его. Я постучался и из-за дверей послышалось:
- Андрей, это вы?
- Да, мне можно войти? – ответил я немного хриплым. Я, как встал, ничего не ел, слишком уж спешил к нему в гости. По голосу его было слышно, что он меня ждал.
- Так входите, что вы тянете кота за хвост?
Я вошел. Манерой Николая Ушкова в воодушевленном состоянии позвать того, кто к нему пришел, но не встретить в коридоре. Я разулся, и пошел в гостиную, где он сидел за столом, на котором стояли две стопки книг. Из пепельницы поднимался дым, а чай его почти остыл. Он еще долго читал ту книгу, которая его увлекла, да так, что и не заметил, как я вошел. Потом он повернул свою голову назад и обратил на меня внимание. Он по началу смутился, а потом полностью ко мне повернулся и начал извиняться.
- Вы уж простите меня, Андрей Евгеньевич, что не встретил вас. Как там погода на улице?
- Солнечно и сыро. – ответил я. – А что вы читали?
- Да, вчера, развеяться ходил, - он всегда так начинает свои рассказы про свои наблюдения или новой покупке. – Да и приобрел в лавке одной оккультную книгу.
- Покажите ее.
Он снова повернулся ко мне спиной и с благоговением протянул мне книгу в красочно-мистической обложке под названием «Шесть аспектов метафизики йогов» Романа де Бувуара, французского писателя-оккультиста, переводчика «Некрономикона» на французский, который скончался при не известных обстоятельствах. Обложка меня заинтересовала. Потом Николай мне показал и другие книги этого автора, а одну из них мне подарил – «Тайны романа “Маятник Фуко”». Это шестьсот страничное эссе-рецензия на известный роман Умберто Эко. Я ее отложил в свою сумку и после этого мы погрузились в долгую дискуссию насчет одной политической статьи Григория Ленкина – леворадикального активиста, который совсем недавно вышел из тюрьмы. Название статьи само за себя говорила: «Иерархия и жаргон ГУЛага». И она недавно стала чуть ли не бестселлером! Ее обсуждали многие круги: и монархисты, и коммунисты, и либерал-демократы. И каждый из них воспринимали по-своему. Ее могли положительно принять и монархисты, а вот его собратья из левого крыла обвинить в предательстве и наоборот, когда анархо-коммунисты его поддержали, либерал-демократы и монархисты назвали его врагом народа.
Я помню лишь краткий пересказ этой статьи: он очень сильно возмущался о содержании в тюрьмах, а также пытался разгромить в своей статье уголовную иерархию. На первый взгляд эта работа принимает форму обращения к государству, чтобы оно приняло меры с помощью реформ, но при этом в этом же обвиняет его. Не переходя на личности, он обвиняет многих чиновников в коррупции и воровстве. А сама статья заканчивалась: «Если не будет изменений, то кровью отмоется грязь прошлого!».
- Послушайте, Андрей Евгеньевич, - говорил он мне. – Безусловно он во многом прав.
- Мне кажется, - отвечал я. – Из него вырастет очередной Ленин.
- И фамилия еще такая, Ленькин. – подчеркивал Ушков. – Отсылает, как будто.
- Но он во многом не прав. По крайней мере, о бездействии государства и правовых органов по отношению к этой самой проблеме.
Время шло к вечеру. И Ушков меня перебил, посмотрев на часы:
- Дорогой мой друг, а вы не против сходить в «Жаворонок»? Я угощаю.
- На какие же шиши? – удивился я.
- Мне один мой знакомый, полицейский, вернул долг. Он у меня брал пять тысяч рублей, а вчера он мне отдал пятнадцать. По крайней мере, нам хватит выпить вина и поесть стейк с рисом.
- Тогда я не откажусь вам составить компанию, раз такой куш вышел.
- Только я кое-что подчеркну.
- Что же?
- Вы очень сильно верите государству. Это минус вам, как детективу.
Наш вечер с ним удался. Мы пробыли в ресторане до самой ночи. Ели и пили вино. А после того, как мы познакомились с двумя девушками, которые сидели напротив нас и играли глазами с нами. Будь мы трезвые, мы бы не заметили такого. Но будучи пьяными, а также одинокими и эротически и романтически голодными, мы оказали внимание этим молодым дамам. Плюс к тому уже развод Ушкова с Вероникой Алексеевной давал повод для нового знакомства. И потом пошли домой к Ушкову, чтобы устроить небольшую с ними вечеринку.
Утро было не менее веселым. Я проснулся с головной болью на полу в гостиной. На диване тихо храпел Ушков. Вокруг меня была разбросана одежда и не только моя, но и женская. Платье, которое укрывало мои ноги, дало мне понять, что с одной из девушек у меня все-таки получилось. А Николай Юлианович лежал рядом с одной из красавиц – белобрысой и носом длинным с горбинкой, как у армяночки. Видимо, повеселился и мой друг. А где же тогда моя компаньонка?
Я пошел на кухню, чтобы взять таблетку от головы. Я на силу ее нашел. У Ушкова определенно есть способность устраивать беспорядок и устраивать из своей лачуги, если не в свалку, то в барахолку. На силу найдя таблетку, мне пришлось ее выпить. Не смотря на то, что таблетка может подействовать только через полчаса, мне стало легче, потому что я выпил воды. И после этого услышал женский голос:
- Ишь ты, как повеселился!
Я посмотрел на источник звука. Я увидел девушку, которая сидела за столом в моей рубашке и пила кофе. Я немного возмутился, потому что так вольно себя вести может только ростовская проститутка, да и те вряд ли без спроса наденут чужую рубашку. Но я не стал на нее злиться и присел напротив нее.
- Как я понимаю, вы тут все время это были? – спросил я смущенно. – Как же неловко получилось.
- Ну вы, конечно же, дали с господином Ушковым сегодня ночью. – улыбнулась девушка.
- От этого и стыдно. – сказал я и после этого слегка сконфузился. – Стоп! Откуда вы знаете меня и Николая Юлиановича?
- Да вас весь город знает, как вы разгадываете дела. – продолжала она, улыбаясь. – Многие ваш дуэт называют профессиональным.
- Ну, это ладно, что есть, того и не отнять.
- В принципе, я хотела к вам зайти насчет одного дела.
- Серьезное?
- Да, это касается…
- Давайте вы поговорите по этому вопросу с Ушковым.
Через час проснулся и сам Николай Юлианович. За это время девушка смогла привести себя в порядок и умыться. Ушков оделся и мы с ним начали разговор в подъезде в сопровождение вздохов и кашля от выкуривания сигарет.
- Неплохо же было. – подчеркнул Николай, делая затяжку. – Вам как вечер.
- Вы, как будто это подстроили. – сказал я ему. – Ведь знали же, что так все закончится.
- Боже упаси! – произнес он. – Даже и не думал, что так закончится. И вообще, у вас очень задумчивый вид. Вы либо влюбились, либо хотите о чем-то попросить. Если вы влюбились в одну из наших девушек, которых привели, то хочу заметить, вы очень влюбчивый и простодушный человек.
- Да разговор был с одной из.
- Та-ак!
- Какое-то дело к вам есть.
Николай сразу же заинтересовался и потушил в воодушевлении сигарету.
- Ну, не время курить. Пошли.
Я докурил и вошел в квартиру.
Девушка сидела на полу и играла пальцами по коленке. Когда мы вошли, она подняла голову и посмотрела на нас как-то равнодушно.
- Мадам, а почему вы сидите на полу? – начал вдруг Ушков. – Есть же кресло.
- Благодарю. – ответила она и присела на кресло. Ушков повернул кресло, которое стояло у телевизора, к ней. Я же стоял неподвижно и думал и слушал их беседу. Девушка, которая еще лежала на диване, спала крепко, поэтому все говорили громко. Ее разбудить было невозможно даже рычанием льва. Когда я попросил говорить их тише, Николай Юлианович на это ответил: «У девушки очень хороший сон, крепкий. Ты приглядись в ее глаза. Они прикрыты веками и не щурятся. А теперь проверим!». После этих слов он включил проигрыватель и вставил диск с песнями Никиты Джигурды. Заиграла клубная музыка с рычанием. Даже я бы проснулся от такого ора, но эта девушка спала, как убитая. После этого он выключил проигрыватель и сказал:
- Теперь вы все убедились?
Мы кивнули головой.
- Продолжим. – сказал Ушков. - Мадам, мне крайне не удобно, что так получилось. Вы хотели ко мне прийти, а мы так…
- Ничего страшного. – ответила девушка. – Меня зовут Екатерина Ленкина. Я…
- Какое совпадение! – перебил ее Ушков. – Вы, как я понимаю, сестра Григория Ленкина, скандального леворадикального публициста?
- А как вы догадались? – смутилась девушка и посмотрела на него испуганно.
- Это даже больше, чем элементарно. Во-первых, вы очень на него похожи, можно так предположить, что вы двойняшки. Почти одно лицо. Это так?
- Я младше него на четыре минуты.
- Ага, ясненько. Вы хотите чаю?
- Да я только кофе попила, извините, я посвоевольничала.
- Ничего страшного. Но у вас тревога на лице. Вам обязательно надо выпить чаю. У меня есть хороший ромашковый чай. Я сейчас чайник поставлю.
Ушков вышел на кухню, взял две кружки, чай и электрический чайник. Он включил чайник и ждали мы, когда закипит он.
- Вы слышали что-нибудь про скандал на Петровском бульваре? – спросила Екатерина.
- Нет, не слышал. – задумавшись, сказал Ушков. – Когда это было?
- Неделю назад.
- К сожалению, не слышал. Я в тот день был на даче в селе Ольгино. Слышали про это село?
- Нет.
- Очень хорошие места прямо и рядом с озером Байкал. Что-то отошли от темы. (обратил внимание на чайник) Вот и чайник закипел. Сейчас выключу и продолжим.
- Это было таким событием в городе… Крупное политическое событие. Мой брат участвовал в демонстрации. Он из тюрьмы вышел недавно. И сразу же опубликовал свою статью ту. Будь проклят тот день, когда ее увидел свет!
Николай Ушков передал ей чашку с чаем и сам стал пить. Мне он не дал по причине того, что я не пью ромашковый чай. Девушка сделала маленький глоток и продолжила свой рассказ:
- Он был активным на этой демонстрации. Самым активным. Рассказывал про тюрьмы, про содержание в тюрьмах, о реформах, даже призывал к перевороту. Всех потом разогнали. А на следующий день его увезли люди в куртках кожаных и попросили его пройти с ними. Он вышел и его увезли на желтом автомобиле, внедорожнике. По-моему, это была «Нива». И с этих пор я его не видела.
- Вы думаете, это было похищение? – встрял я.
- Ничего иного, как похищение! – подтвердил Николай. – Иначе бы без причины так не взяли и не увезли.
- И я так думаю. – сказала Екатерина. – Найдите его, прошу. У меня никого не осталось… Это самый дорогой мне человек. Я в полицию обращалась, но я им не доверяю, знаете сами, как работает наши правоохранительные органы.
- Ладно, мы найдем вашего брата. – сказал Ушков ее успокаивающе. – Правда, всего обещать мы не можем, но мы выясним все возможное, что случилось с вашим братом.
Девушка нас поблагодарила и попросила нас выйти из комнаты, чтобы одеться. Потом встала и ее подруга и мы их проводили. И мы с ним снова остались одни. Он подошел к коробке, которая стояла на комоде, и достал две сигары. Одну сигару он протянул мне и, отрезав кончики специальными ножницами, задымили.
- Какие могут быть версии у вас, Андрей Евгеньевич?
- Даже предположить не могу. – ответил я. – Вроде бы простое дело, а вот решается, как матрицы в одиннадцатом классе…
- Так матрицы – это же одна из простых в математике тем.
- Для меня они были сложны очень.
Ушков промолчал. Потом набрал в рот дым и выпустил.
- Итак, какие же у нас зацепки? Кто это мог быть? ФСБ? Тайная полиция? Бандиты? Я склоняюсь к последнему.
- Из-за чего же?
- Когда он вышел из тюрьмы, - начал Николай Юлианович. – Он издал свою статью, так? Никто, по-моему, в наше время не смел иметь антимафийскую позицию. Либо в мафии оказывались, либо с ними сотрудничали, либо относились к ней нейтрально, но никто не вызывался против них выступить.
- А полиция? Другие правоохранительные органы?
- Они с ними дел иметь не хотят, поэтому полиция закрывает глаза на дела мафии.
- Боятся?
- Кто-то боится, кто-то сотрудничает. Так! Надо все-таки допросить кого-нибудь из участников митинга. Давайте пройдемся, Андрей Евгеньевич!
Мы надели плащи, Николай Ушков взял зонт, так как на улице был дождь. Я не люблю зонты, лишняя вещь в руках. Наверное, я отвык от дождей, когда был в Сирии. Но дождь был недолгим и вскоре выглянуло солнце из-за туч.
Мы вышли на Петровский бульвар и долго обсуждали это дело.
- Понимаете, Андрей! – говорил он. – Я думаю, что это все-таки мафия.
- Почему же вы решили так?
- Я уже вам говорил. Правоохранительные органы, если вчитаться в ту статью, то он наоборот выступал в поддержку правоохранительных органов, хотя и угрожал революционной расправой. Но я так думаю, против правительства он бы не пошел, а наоборот – против мафиозных кругов.
- Какая наивность вам присуща, Николай Юлианович.
- Наивность присуща всем. Но все-таки, в той статье он предлагает меры о создании тайной добровольной милиции, о дружинниках, которые следили за порядком, предлагает ввести смертную казнь.
- Этого-то я и боюсь, Николай Юлианович.
- А вы знаете, кто в этих тюрьмах сидит, кроме воров и убийц-мстителей? Серийные убийцы, насильники, педофилы, которые выйдут и снова начнут свои недостойные дела! Есть еще и посаженные на бессрочное наказание, которое именуется «пожизненным». Только зачем содержать этих ублюдков?
- Сколько будет крови…
- Да, - подтвердил Ушков. – Крови будет не мало. Но сам посуди, какой порядок наступит, когда снова введут смертную казнь!
- Вы – авторитарный человек. – подчеркнул я.
- Вы правильно подчеркнули. – ответил мне он. – Я абсолютный автократ. И вообще, дорогой мой друг, видите этих двух молодых людей неформальной внешности?
Крюком зонта он показал мне на двух людей, которые и в правду были неформальной внешности. Один из них был с ирокезом и проколотым носом, а другой на щеке имел татуировку маленького дракона. Они нас не заметили, хотя мы стояли от них на десять метров.
- Ну, неформалы, - сказал я. – Может быть музыканты.
- Давайте присмотримся к одному из них? Видите, этот, с ирокезом. Определенно панк. А панки известны, как ярые оппозиционеры. Так что по любому он был на том митинге.
- Что вы предлагаете?
Два этих парня встали со скамейки и панк пошел к фонтану, то есть стал отдаляться. Ушков мне намекнул, что надо идти за ним, что мы и сделали. Следили мы за ним долго. Кстати, я забыл подчеркнуть, что у него была сумочка серого цвета, которая не вызывала никаких подозрений. Парень зашел за угол, а мы пошли за ним. «Вот, сейчас он начнет сделку заключать. Панк, оппозиционер, наркоторговец.» - подчеркнул Ушков. Я заглянул, чтоб проверить и он оказался прав. Парень заключал сделку с одним из двух неформалов и передавал пакет с белым веществом.
- Помнишь, в газетах писали, - начал Ушков. – Что один парень умер от передоза? Сейчас поймаем торговца.
Сделка закончилась и панк возвращался назад, а тут и мы уже его поджидали.
- Здравствуйте, господин. – поприветствовал Ушков. – Пройдите с нами.
Панк попытался сбежать, но я вовремя схватил его за плечо и надавил на него.
- Андрей, поднимите его. – попросил Ушков.
Я поднял.
- Я буду жаловаться! Я сниму побои! – начал возмущаться панк. – Вы за все ответите!
- Молодой человек! – заговорил Ушков. – Вы оказали сопротивление аресту, вы были пойманы за торговлю наркотиков. Андрей, дайте сумку.
Я снял с него сумку и отдал Ушкову. Ушков обыскал и нашел там два пакета с курительными средствами.
- Определенно гашиш. – заметил он. – Два килограмма. Это как-никак два года по двести двадцать восьмой статье пункту четвертому.
- Вы ничего не докажите. – начал говорить панк.
- Мы стали свидетелем того, как вы молодой человек продали крэк двум молодым людям. Так что будьте спокойны и ответьте нам на пару вопросов и может быть, мы вас отпустим под честным предлогом, что вы исправитесь. Так что? Вы готовы?
- Готов. – ответил панк. – Эти наркотики… Это единственный способ. Я матери на лечение зарабатываю.
- Это не по поводу наркотиков. – ответил Николай Ушков, достав сигарету из пачки.
- А что же?
- Вы курите? – спросил Ушков.
- Курю.
Он дал сигарету парню и мне. Мы спокойно закурили.
- Вы долго не курили, молодой человек. – заметил Ушков. – С самого утра, а то и больше. Так что закурите и бойтесь.
Я протянул зажигалку парню и тот, когда поджег сигарету, сделал затяжку. По нему и в правду было видно, что он давно не курил, дня два, потому что жадность в его действиях выдавала его никотиновый голод. Парень успокоился и Ушков задал ему вопрос:
- Вам что-нибудь известно о скандале на Петровском бульваре?
- Каком скандале? – спросил панк. Он был смущен и это его выдавало. Это чувство по началу дает убежденность, что тот или иной человек о каком-то событии ничего не знает. Только это выдавало панка.
- Вы смущены. – подчеркнул Ушков. – Это вас и выдает. Вы не умеете врать.
- Ну, был я на этом митинге! – сказал парень. – И что с этого? У нас не сталинский режим, забастовки и митинги имеет право устраивать любой желающий.
- Тут вы безусловно правы! – сказал Ушков. – Вы можете рассказать в подробностях что случилось в тот день? Все события, все мелочи, все до и после.
- Я помню особенно то, как выступал Григорий Ленкин. Я только на это и успел. Я помню его пламенную жестикуляцию и ясную громкую речь, которую слушали все, внимая каждому слову. Но нас разогнала казацкая рать.
- О, первые друзья государства и ее же враги – добровольная казацкая милиция. – подчеркнул снова Ушков. – А что дальше?
- Я еще помню желтую «Ниву», у которой стояли два человека в куртках, толстых таких и лысых. Они были то ли армянской, то ли курдской национальности. Они смотрели только на Григория Ленкина. Я помню, как мы его спасали. Мы его отвели к таксисту, усадили его на заднее сидение и он уехал. А потом за таксистом поехала эта желтая «Нива». Я так подозреваю, что это все подстроила мафия. Но как так? Мафия не может сотрудничать с дружиной.
- Все в этом мире может быть. – подправил его Николай Юлианович. – Все, вы свободны. Только в следующий раз так больше не делайте, не бежите. Выясните, что нужно тем, кто вас остановил и потом уже решайте. И с наркоторговлей больше не связывайтесь, хорошо?
- Хорошо.
Панк поблагодарил за сигарету и, выкинув окурок, пошел своей дорогой. За углом мы совсем утеряли его из виду.
- А вы уверены, что он исправится? – спросил я.
- Больше чем. – ответил Ушков. – Он был так напуган, что сделает все что угодно, лишь бы не повторялось то, что тут произошло. Тем более, вы ему так надавили на плечо, что чуть ли не сломали его.
- Переборщил. Пять лет занимался самообороной. Чуть ли не переборщил.
- Ну, что? Пошли дальше? Вам явно надо пойти домой и отдохнуть. Вы как? На такси?
- Нет, - начал я отказываться. – Я пешком пройдусь.
- Ну, как знаете, Андрей Евгеньевич. Тогда, до завтра.
Мы попрощались и разошлись в разные стороны. Он поймал такси, а я шел на микрорайон пешком. Снова собирался дождь. Обожаю дождь, особенно сильный. Промокать для меня в детстве была причиной для того, чтобы сидеть в теплом тазике и пить горячий и сладкий чаек. Я собирался по прибытию домой сделать себе чай и поставить ноги в теплый тазик.
Мне оставалось два квартала, как вдруг меня остановила девушка. Она бежала и кричала: «Андрей Евгеньевич! Андрей Евгеньевич!». Я повернулся и увидел девушку, которая казалась мне знакома, что и подтвердилось. Ко мне бежала Екатерина, та самая, с которой я провел ночь у Ушкова. По ней было видно, что она очень сильно напугана.
- Андрей Евгеньевич!
- Екатерина, что с вами? – сказал я и пригляделся: у нее на щеке был легкий отпечаток сажи.
- Мне не к кому идти, Андрей Евгеньевич. Мой дом сожгли. И я опять видела эту желтую «Ниву».
- Ну, все. Все ясно. Ладно, Екатерина! Пойдемте ко мне. Вам нужно успокоиться.
Я снял с себя плащ, надел на нее и мы пошли с ней ко мне домой. Многие увидят в этом пошлость, но если бы вы знали, как она напугана была! Ни один актер такого испуга не изобразил, да и тем более. Такой испуг изобразить невозможно.
Мы вошли в квартиру и дал ей чистую сухую спортивную одежду. Она переоделась и я сразу стал готовить чай. В микроволновку я положил тарелку с макаронами и одной котлетой, потому что по Екатерине было видно, что она голодная и уставшая. Я включил радио и потом уже заметил, что обстановка стала более, чем домашней: Катя ела макароны с котлетой, я курил и смотрел, как среда в моем доме в мгновение поменялась. Такого у меня дома не было, особенно после переезда из Красноярска в Пинск-на-Лене.
- А теперь рассказывайте, что случилось? – сказал я, когда она приступила к чаю.
- Спустя час после моего возвращения домой, я почувствовала запах гари. – отвечала она. – Я в это время была на кухне. Я вошла в гостиную и увидела, что шторы подожжены. Я пыталась все потушить, но огонь распространялся. И я вызвала пожарную бригаду. Когда они приехали, весь дом полыхал уже. Я смогла выбраться через окно, благо, на первом этаже. Благо еще то, что мой паспорт был на кухне. Пожарные тушили пожар, но было без толку уже. Я теперь бездомная. И я пошла к вам.
- А подруга?
- Она сегодня уехала за город.
- Вы говорили, что видели эту желтую «Ниву».
- Да, снова. И этих бандитов…
- Какое совпадение.
- Чего?
- Ничего, Екатерина. Вам нужно отдохнуть. Хотите посмотреть телевизор? У меня есть все четыре сезона «Альфа».
- Я благодарна вам.
Она так смотрела на меня своими изумрудными глазами… С нежностью… Не одна девушка на меня так не смотрела. Я включил ей «Альфа» и она целый вечер смотрела его. Ей я постелил на диване, а сам устроил себе место на кухне, на раскладушке. Просто я знал, что может повториться то, что было той ночью, а я так не хотел этого. Скажет кто-то, мол, попользовался. Я просто начал понимать, что я влюбляюсь. Интересно подстроил Господь Бог, хорошая шутка. Только не знаю, быть ли героем этого анекдота или нет? Я не доверяю единичным актам с не знакомыми девушками.
Она легла в 23:08 и через две минуты уснула. Я же долго заснуть не мог. Меня обуревала прохлада. Душевная такая прохлада. Я начал понимать, что мне все это время, до знакомства с ней, было одиноко. Я долго курил и смотрел в окно, а там открытый звездный небосвод смотрел на меня. «Господи, - подумал я. – Ты меня испытываешь? Я же о ней совсем ничего не знаю. Я не могу так, все же, сразу. Ответь, что мне делать: пойти ли к ней или остаться на кухне? Молчание я восприму как ответ на второй вариант. Дай хоть знак какой-нибудь!». И на небе пролетела комета. Я это воспринял, как одобрительный ответ, чтобы пойти к ней. И я пошел.
Какая же она красивая! Вся тонкая, миленькая. Волосы ее закрывали левый глаз, когда она спала. Я плавно прикоснулся к ней и поправил волосы, чтобы открыть все лицо. А они такие черные, очень черные скажем так. Я смотрел на нее долго и умилялся, и чувствовал себя виноватым. И вдруг она проснулась.
- Андрей Евгеньевич! – испуганно сказала она. – Вы меня напугали. Я думала…
- Не надо, не говори ничего… - ответил я. – Простите, мы не переходили на ты…
- Ничего. Если хочешь, то я буду называть тебя просто Андрей.
- Хорошо.
И после этого я долго смотрел на нее. В этот день было полнолуние. А она, сами знаете, как действует на людей. Но того, что обычно бывает по ночам у нас не было. Мы долго общались, чтобы узнать друг-друга, все же не зря Господь дал такой шанс, надо использовать его с умом. Мы долго говорили о ней, о ее делах, увлечениях, о моих приключениях с Николаем Юлиановичем и потом, ближе к рассвету, я ее поцеловал.
- Ну и дурак же ты, Андрей! – произнесла она. – По-русски можешь сказать, что тебе надо?
- Знаешь, - начал я. – Я чувствую сильную вину перед тобой за то, что случилось той ночью между нами.
- И?
- Не знаю, как ты и отреагируешь. Господи… Давно у меня не было.
- Вчера ты так не ломался. – в шутку сказала Екатерина.
- Кать, ты мне понравилась. – прямо ответил я.
- Этого и стоило ожидать! – сказала она. – А ты мне. Ну и что будем делать?
- Да узнавать друг-друга! Что же еще?!
- А я согласна. – улыбнулась она. Боже, как она улыбается! – Только тебе надо поспать. Завтра на работу.
- Хорошо. – и я, как дурак, пошел на кухню.
- Да ты лучше тут ложись, со мной. – сказала Катя. – Все же, не чужие люди.
И я пошел к ней. И мы лежали под одеялом и обнимались. В объятиях мы и уснули. Но нашему сну помешал звонок Николая Юлиановича. Я ответил на звонок.
- Андрей Евгеньевич…
- Да, что вам, Николай Юлианович?
- Давайте я угадаю где ты и с кем сейчас?
- Ну, попробуйте.
- Вы сейчас спали в обнимку с красивой девушкой. – сконфузил меня он.
- Она еще спит. – ответил я улыбаясь. – Что такое?
- Я подкапал насчет этих бандитов кое-что. Точнее не подкапал, а понял к кому надо обратиться. Давайте через час встретимся у церкви святого Константина?
- Хорошо, только предупрежу кое-кого.
- Давайте.
И он положил трубку. Я оделся и сказал Кате, что пошел на работу. Я чуть разбудил ее, но она не разозлилась, ответив: «Хорошо, милый». И я пошел к месту встречи.
Церковь святого Константина – это христианская церковь, принадлежащая англиканам, раннее была в юрисдикции католиков. В Пинске-на-Лене три религиозных здания: православный храм Святого преображения, Церковь святого Константина и Солдатская синагога. Николай Юлианович сам был протестантом и долгое время ходил в баптистский дом молитвы во время своего проживания в Иркутске, а после перешел в англиканство.
Я долго ждал, когда закончится служба. И вот, двери церкви открылись и люди начали выходить из здания. И последним вышел Николай Юлианович.
- Хорошая была служба, наконец я на эту неделю спокоен. – сказал он. – Здравствуйте, Андрей.
- Добрый день. – ответил я. – И кто же знает насчет этих двух бандитов?
- Как я выяснил, это все же мафия. Вам что-нибудь известно насчет Ашота Киванидзе? – спросил у меня Ушков.
- Нет. – ответил я.
- Это вор в законе, известный в Пинске-на-Лене.
- Так вы думаете…
- Нет, нет, нет. – разуверил меня он. – Он давно отошел от дел. В те времена он был начинающим преподавателем в университете. А потом отошел от курса и стал криминальным авторитетом. Был два раза судим. Коронован после первого срока. И вот, после второго срока он ушел от дел и сейчас на пенсии. И до сих пор преподает в университете Иностранных дел, в который вернулся пять лет назад.
- Вы думаете, что он может знать чья эта шайка?
- Уверен! Пошли же!
Как оказалось, он жил недалеко от церкви. На пороге двухэтажного дома нас встретил крепкого телосложения старик с улыбкой до ушей. Это был как раз тот самый Ашот Георгиевич Киванидзе. И невозможно поверить, что этот старик доброй кавказской наружности был когда-то «вором в законе».
Он нас впустил в дом, усадил в кресла и налил вина.
- Как я понимаю, вы пришли узнать насчет той желтой «Нивы»? – поставил он нам вопрос и мы смутились.
- Да. – ответил я. – А как вы узнали?
- Не сложно догадаться. – ответил Ашот Георгиевич. – Об этом весь город шумит. Я могу вам даже прямую наводку дать, потому что это мои враги. И во истину, они творят беззакония.
- Расскажите нам о них подробнее. – попросил Николай Юлианович.
- Они промышляют страшным и запретным бизнесом: торговля наркотиками и торговля людьми. Этим всем промышляет банда Дмитрия Пранина.
- Хм, как интересно. – задумался Ушков. – Молодая кровь?
- Точно подметил, Коля. – ответил снова Ашот Георгиевич. – Я хоть и завязал с этими делами и работаю в университете, а привычка следить за своими «конкурентами» осталась. Он недавно в Пинске, а натворил столько дел. Никого не жалеют, кто встает у них на пути.
- И вы думаете, что они могут продать или убить Григория Ленкина? – спросил вдруг я.
- Так вот еще зачем вы пришли… Понятно… Я вам скажу так. – и после этого Ашот Георгиевич выпил залпом весь бокал вина. – Я бы и сам этого подонка убил, хотя у него есть много хороших идей.
- А что в нем плохого? – спросил вдруг Ушков.
- Как это что в нем плохого? – возмутился Ашот Георгиевич. – Этот паразит попытался разгромить чуть ли не святое – понятия! Для любого вора, для любого бандита понятия – это мать и отец. Как для тебя, Коля, Библия, так для вора понятия – это неприкосновенное. Просто хочет выжить весь бандитский и тюремный быт. Хотя, насчет снятия отмена на смертную казнь для педофилов и серийных убийц – в этом он молодец, что предложил такую идею. Я сам брал на себя грех, когда сидел. К нам подсадили педофила и только-только, когда все приготовились его опускать, я встал со своей кровати и дал ему нож. «Знаешь зачем это?» - сказал я ему. «Не догадываюсь» - ответил он. И тогда я ему сказал: «У тебя есть ночь, чтобы смыть свой позор кровью. Если останешься жив, знай, переведем тебя в петушиный угол. А это самое позорное. Так что, если ты жил, как сука позорная, то сдохни, как нормальный пацан». И он взял и ночью вскрылся.
- Интересная история. В общем, спасибо вам за информацию.
- Вам спасибо, что пришли. Навещайте почаще.
Он нам пожал руки и проводил до ворот. Мой друг достал сигарету и закурил, предложим мне, но я отказался. Мы дошли до рынка молча, а потом завели беседу.
- Круг сузился. – заметил Николай Юлианович.
- Вы в этом уверен? – спросил нервно я.
- Да его все мафиозные лидеры хотят убить. Но не решаются, потому что он в статье очень хорошую вещь сказал насчет смертной казни. А также кто у нас промышляет запретными сделками? Конечно же Дмитрий Пранин. Он терроризирует весь город и тем более. Помните, как мы год назад не могли разгадать одно дело о похищение девушек? Так вот, в этом он может быть тоже виноватым.
И тут мы заметили автомобиль. Ту самую желтую «Ниву». В нее садилось двое человек – тех самых двух людей, которых описывали, как людей лысых в кожаных куртках. Они пытались поехать, но у них заглохла машина. Один из них вышел, открыл капот и не мог понять что с мотором не так. В этот момент Николай Юлианович исчез. И мне пришлось потянуть немного время. Тем более меня попросили помочь. Недолго погодя, я смог починить автомобиль.
- Все. – сказал я.
- Спасибо. – поблагодарил бандит и достал револьвер. – А теперь, голубчик, садись в машину.
- Чего?
- В машину, гаденыш!
Я послушно сел в машину. Со мною рядом сидел бандит, который подставил ко мне пистолет. Я понял, что меня рассекретили и пытался не впадать в панику.
Мы выехали далеко за город. Ехали молча, ни один из бандитов не проронил ни слова, но до того момента пока нас не остановил патруль ГИБДД.
- Только попробуй выдать нас! Сиди спокойно! – сказал бандит, который в меня тыкал пистолетом и положил его обратно во внутренний карман.
- Добрый день! Лейтенант Коровин! – произнес патрульный. Мне показался этот человек знакомым: прищуренные глаза, сломанный нос и низкий голос, который он пытался делать при разговоре более высоким. Черт возьми, это же был сам Николай Ушков! Не может же он без маскарада. – Куда едите? – спросил он снова.
- На шашлыки. – ответил водитель.
- Очень хорошо.
После этих слов из-за кустов выбежал ОМОН. Водитель нажал на газ и мы рванули. Но они не знали, что у Ушкова очень точное зрение и попадание в цель. Два раза выстрелив по шинам, он побежал к нам, сняв с себя накладные усы и фуражку. «Нива» упала за трассу и бандиты выбежали из нее. Я остался в машине, я был в очень тяжелом состоянии. И догнав, я услышал: «Господа, вы арестованы». Один из полицейских надел на них наручники и их увезли. Меня же потом вытащили из «Нивы» и доставили в больницу, где я провалялся с сотрясением мозга неделю.
Об этом мы еще долго беседовали тем вечером на набережной, когда меня выписали.
- Слушайте, Николай Юлианович, - заводил я. – А как вы все-таки догадались, что они поедут этой дорогой, которая ведет к селу Игнатьево?
- Это больше, чем элементарно! Во-первых, у меня свои связи в полиции. Да, им лучше не доверять, мой друг. Но порою, иногда, лучше там иметь свои знакомства. Во-вторых за бандой Пранина полиция и ФСБ следили очень долго. Особняк Пранина находился именно в Игнатьево. И, да. Когда придешь домой, будь готов, что тебя расцелует Катя и поблагодарит Григорий.
- Как! Откуда вы…
- Она приехала сразу, как доставили вас в больницу, Андрей Евгеньевич. Скажу так, вы редкую красавицу себе отбили. И хозяйственную. Повезло вам с ней. Чем-то на мою бывшую жену похожа. Смотрите, не провороньте тот шанс, что вам выпал.
- А все-таки. Как вы так рассчитали?
- Что именно?
- Что именно они меня попросят помочь починить машину и потом попытаются похитить?
- Это была чистой случайностью. – сказал он и посмотрел на часы. – А знаете ли, Андрей Евгеньевич, а давайте пойдем в паб? Я знаю одно очень хорошее местечко. Мне там бесплатно наливают.
- Как так?! – удивился я.
- Да я хозяину паба очень хорошо помог. Ну, это было до нашего знакомства. И вообще, нам надо отпраздновать наше раскрытие!
Он похлопал меня по плечу, улыбнулся и мы с ним пошли в этот паб. Я помню, какой был красивый закат на набережной: красный, солнце уходило на запад, как будто умирало. И небо сообщало, что день для всех жителей города закончился и предупреждал о новом.