Из письма Льва Толстого жене:
Насколько тебе нужно для мужества сознание моей любви, то её, любви, столько, сколько только может быть. Беспрестанно думаю о тебе и всегда с умилением. Только ты меня люби, как я тебя, и всё мне нипочём, и всё прекрасно.
Это будет самый грустный раздел эпистолярного жанра. "Литература", - говоришь ты о моей болтовне. Звучит это презрительно. Я сама ненавижу свою болтовню и вообще себя. Я хочу любить тебя. У меня это перестало получаться: то есть, внутренне - все по-прежнему и даже лучше, а внешне - кошмар. Все это видят: ты, я, другие - все. От этого еще тяжелее на душе. Что мне делать? Наверное, я действительно сошла с ума - нормальные так себя не ведут. Я боюсь одиночества, ты знаешь. Но быть с другими - долго - не могу, разве что на расстоянии. Я ужасно перед тобой виновата и перед любовью виновата.
Я помню себя пять лет назад; все казалось возможным: лад, любовь, вызов обществу и удача. Удача нас покидает время от времени, общество нами, мягко говоря, не интересуется, а любовь и лад я убиваю собственными руками. Я не наркоманка и не хочу, чтобы ты меня спасал. От чего мог спасти, уже спас, а если честно, то я сама себя спасла от той ситуации, в которую сама вдряпалась - но это дело прошлое.
Наша с тобой ситуация с самого начала была непростой, но романтичной - это мне нравилось. Потом нравиться перестало, потому что длилась какая-то непонятка. Однако, мы не расстались (я думаю - из принципа!), не расстались и до сих пор,
хотя... никакой романтики давно уже нет. Нет и многого другого, когда-то казавшегося необходимым для нормальной жизни. Но если я ненормальная... А ты? Что ты делаешь?!
Я - сейчас, по крайней мере - ни во что не верю. Пусто. Ты прав. Я несу какой-то крест. Куда?
Ты - единственно мне дорог. Но из этого ничего не следует. Пью твою кровь – своя уже испорчена. Я сильно грешила. Много нервничала. Всё промотала. Суета меня сожрала. Больше ничего и не было. Так, несколько влюбленностей и ты - я думала: любовь. Теперь вижу: опять мрак. Я тебя завела во мрак. Ты бы старился и без меня, со мной состарился еще быстрее. Получается, что я тебя убиваю. Мы с тобой не заодно. У нас ничего нет. Даже чувства. Ты - бессердечен порой, но терпелив. А я не терпелива и иногда бессердечна. Не могу уже верить, не могу уже ждать, всё будет только стабилизироваться (в лучшем случае) или умирать (в худшем). Стабилизация недовольства, несовпадений, мучений, обид, обманов, скандалов, уговоров, разочарований. И воспоминания - они прекрасны. Я помню о нашем прекрасном, ещё в себе его чувствую, хоть уже и со страхом. Я боюсь, боюсь, что ты давно перегорел. Горе. А могло быть, было, счастье. Но не удержала. Теперь просто удерживаю тебя. Пока удаётся, но только физически. Душой ты окаменеваешь. Я и тебя, и любимую свою идею предала и перепачкала, а теперь страдаю и боюсь. Только это осталось, а радости уже нет.
Ты говоришь: пусть будет натурально. Я не умею. Я могла бы тебе подчиниться, но мне помешало что-то чёрное - во мне самой, наверное. Я тебе не помогла. А оказывается, именно этого хотела. Хотела жизни в тебе, так, как я это себе представляла. А слышу только ласковые слова - а верю только собственным ушам, глазам, сердцу. Всё это «литература». Когда-то, в начале, - высокая, теперь - пошлая и жалкая. Я болтаю, я пишу, болтая. Ты молчишь. Ты ко мне привыкаешь: к страшной, грязной и недовольной. Вечно недовольная баба - ведьма. Наколдовала только ссоры, упрёки. А ты даже не упрекаешь. Ты живешь, как удаётся. Ты - сильнее меня. Наверное, во всем. А я - жалкое, ничтожное, болтливое создание без веры, без силы воли, без нежности. Я стала твоим наказанием, потому что не получилось как в сказке, а иначе я не смогла - не не захотела. Не обвиняй меня в сознательных провокациях - я хочу хорошо, но не могу. Я злюсь на себя, на весь мир за свое горе, несчастье. Даже когда, казалось, обрела счастье, не обрела покой. Я тебя люблю, но не знаю, можно ли мне употреблять это слово. Я тебя одновременно боюсь, боюсь твоей независимости (хотя, ты от меня, вроде бы, зависишь), боюсь твоей нечеловеческой сдержанности, меня пугает многое в твоём мировоззрении, наверное, то же, за что я тебя люблю.
Я говорю, что люблю в тебе мальчика. Я знаю все изменения в твоих глазах. Ты красивый, но иногда бываешь ещё красивее, и тогда я тобой горжусь. Ты мягок, но когда бываешь слишком мягким, я стыжусь этого. Все мои блуждающие мысли погрузились в тебя - это безумие, это мука, причём для нас обоих. Особенно я боюсь твоего спокойствия. И того, что ты многого не хочешь замечать. Я живу как во сне: задержать еще одно мгновение с тобой. Впитать тебя и... поглотить. Тебе это чуждо. Ты хочешь спокойных, ровных, улыбчивых взаимоотношений со всем миром. Я - часть мира, частичка. Я думала, что стану главной частью, затмлю для тебя всё.
Где нам искать спасения? Я люблю мир, хотя живу плохо и неумело. Я боюсь хоть на секунду отпустить тебя, потому что ты можешь не вернуться, если тебе не поможет какая-то случайность. Эти случайности - моя тоска и мука. Я ищу хоть каплю веры в силу добра. А вижу только зло, хотя повторяю, что люблю этот мир с его развлечениями и увлечениями. Но, к сожалению, не настолько, чтобы в нём найти место для себя. Во мне есть только ты, а меня нет вообще. Я - порченая, поруганная, больная, измучила себя и тебя незаслуженно. Ты мог дать мне всё, что мне надо: себя, своё внимание, свои мысли, устремления. Вместо этого сам угасаешь и это ужаснее всех испытаний. Мир материальных проблем мы преодолеваем успешно, но не духовных - парадокс. Хочется убежать, но от себя - некуда, а от тебя - нет сил и уверенности.
Я мечтаю подарить тебе что-нибудь, чему ты обрадуешься, ты - скептик и аналитик, символ олимпийского спокойствия. Я сейчас плачу, когда вспоминаю твои милые подарки: обед, стирка, улыбка, словечко. Я хочу умереть от стыда, так много я украла у тебя и себя, растранжирила из-за непреодолимой слабости. Ты меня не сможешь простить по-настоящему, разве что, когда всё забудется. Но ты забудешь действительно всё: и хорошее тоже. А я ведь пыталась что-то дать. Не вышло. Наверное, из-за неправильной подачи. Я оказалась мещанкой, жлобихой, сукой, а не той единственной твоей маленькой девочкой, которой я хотела стать. У меня получаются только слёзы и упрёки. У тебя - терпеливость и еще раз терпеливость. Не хочу жалости, хочу любви, которой я достойна. Мы могли бы познакомиться, когда я еще не была испорчена обманами. Но мой слабый характер не боролся с обманами, а сразу же ослабел окончательно - так что всё равно ничего бы не вышло. Я издёргана бессонницей. Я - не лакомый кусок, а просто с виду нечто привлекательное и неглупое. Но не больше! А тебе нужна другая: спокойная и благородная. Но я и так люблю тебя больше, чем она. Только иначе: горько, взрывоопасно, безнадёжно. А ты? Зачем я тебе?
Все это - метафизика. А реально? Некоммуникабельные и малогениальные люди собрали в кучу свои эгоизмы. Один: крикун, назойливый и глупый (это я), другой - поскромнее и поумнее (это ты), но приспособление отбирает у них (у нас) все силы. Процесс внедрения в жизнь двух взрослых барашков тяжёл для барашков и вреден. Я исчерпала свои батарейки еще до встречи с тобой, но приобрела тебя, а ты - до встречи со мной писал стихи... Поэтому мы полюбились друг другу. Но трудностей не преодолеть. Они сильнее. Твоей мудрости не хватает на двоих. Знаешь почему? Ты слишком устаёшь, ты замыкаешься в себе, ты выкарабкиваешься молча, стиснув зубы. Я чувствую одиночество, не понимаю порой, куда карабкаться и откуда, и зачем. У нас разные перспективы. Ты выходишь из пропасти, а я над ней стою, я тебя тяну за собой, а ты меня из пропасти насилу тащишь, да не известно, нет ли за нею следующей, поглубже, а силы на исходе. Времени для счастья было нам отпущено столько, сколько отпущено. Я ждала чудес, ты знал, чего не хочешь, мы прокантовались пять лет, поняли, что - ни чужие, ни свои. Куда мы шли? Ты вёл, я стонала, теперь я устала даже стонать. Я хочу только тебя, без дополнений в виде хлопот, забот, плохих настроений. Ты тоже этого хочешь. Но как это сделать? Мы живем милыми для чужих и чуждаемся друг друга. Поверь мне, а я - тебе.
1997
ТЕБЕ
Нет ничего наивнее, чем такое письмо. Но пока Ты спишь я позволю себе роскошь побыть наивной. В конце концов Писание тоже довольно наивно и издавна пытается спасти мир при помощи всего лишь слов. Мое письмо тоже молитва. Сентиментальная молитва, замешанная на любви и немного растерянности, продиктованная размышлениями по поводу того, из чего (часто к сожалению) наша жизнь во многом состоит: что стало с нашими мечтами, стремлениями и ценностями? Неужто Ты прав, и нужно посвящать частичку себя во имя сохранения хотя бы чего-нибудь? Так Тебе диктует совесть и страх попасть в переплет. Я , на самом деле, Тебя понимаю и хочу в этом, как и во всем хочу, поддерживать, вот только не дает покоя мысль, что Ты мою поддержку можешь оттолкнуть, неправильно поняв, и тогда все единственно важное действительно потеряет смысл - для меня. Это приводит к замкнутому кругу. А , кажется, немного надо, чтобы его разорвать. Не давай мне возможности нелепо чувствовать себя отталкиваемой по извечной, в больном воображении, схеме: я Тебе сердце на протянутой ладони, а Ты мне на это: "Спасибо, не надо", да взгляд из-под нахмуренных бровей, да намек: "Не позорься, иди домой, я буду решать свои проблемы сам. А если не решу прости и пойми, но не лезь с советами; не переживай, положись на меня, но держи ухо востро, если я пребываю в иллюзиях, первой достанется тебе. Когда мне плохо, то и тебе плохо, но ведь ты этого и хочешь, хочешь делить со мной все невзгоды. Позволяю, но не порть мне настроение, иди домой, когда приду - подай тапочки и молча залижи мои раны - я страдал для нас двоих."
Я тоже не воин по натуре, но учи меня, не отталкивай, давай, если уж надо, бороться вместе, потому что пока Ты на войне - в нормальных полевых условиях переживаешь свои победы и поражения, я жду писем от Тебя и возвращения - лучше на коне, но на самом деле можно и без коня, а не дождавшись писем, теряю надежду. Надежда важнее Твоей победы над драконом, надежда - это хлеб моей любви, а без любви мне не важны ни подарки, ни победы, ни целые завоеванные Тобой государства. Прошу Тебя о том, чтобы писал и звонил с фронта, как можно чаще, чтобы звал на помощь - мне это очень нужно. Нужно ли Тебе то, что я могу Тебе дать? Зови меня, и суди меня по моим поступкам - мои слова лгут из-за слез, а дела мои - это я, а дела мои посвящены могут быть только и исключительно Тебе.
Я думаю: почему я не могу все же жить спокойно, не анализируя ежесекундно где Ты и что сейчас делаешь, зная ведь, что скоро, сегодня, увидимся рано или поздно?
Во-первых, в этой твоей деятельности - в силу необъективных причин - слишком много нестабильных моментов и неприятных неожиданностей. Мне жаль, что Ты, не до конца во всяком случае, разделяешь это мое мнение. Если Тебе, и мне, повезет, Ты сам когда-нибудь убедишься, что бывает иначе. А во-вторых, прошу Тебя, - задумайся над этим и не откажи мне в правоте - самое для меня обидное это ведь то, что мне - дома - Ты отказываешь в капризах, а там - на работе - беспрекословно подчиняешься не то что чьим-то капризам, а хамству, потворствуешь произволу, просто потому, что произвол чинится в Твое рабочее время, но забывая о том, что этот произвол и капризы отбирают у нас наше свободное время.
Я хочу, чтобы Ты знал, что я отдаю себе отчет в том, что Тебе тоже со многим тяжело смириться, и что Ты должен в силу обстоятельств, и выбираешь подчас просто наймнейшее из зол, но помни, что привычка - вторая натура, и Ты изнутри не видишь, что многие Твои страхи уже неактуальны; можешь, как говорится, расслабиться и не так «гореть на работе», больше времени посвящая... не могу сказать мне или нам, поэтому говорю: другим делам. Возможно, более перспективным для Тебя и меня. В это я верю сильнее, чем чьим-то обещаниям и искушениям. То, что Ты не хочешь об этом даже слышать, меня пугает и отбирает веру и радость нашим вечерам и выходным дням.
2002
Свидетельство о публикации №202091500113
СТАРАЯ СКАЗКА
Эта боль никуда не уходит. Я пишу, а у меня слёзы на глазах. Хуже всего то, что я знаю: этот текст - плохая тема для рассказа. Мне просто нужно высказаться; речь пойдет о вещах мелких, наверное, не стоящих внимания. Вряд ли кому-то будет интересно в этом разбираться. Но теперь я уже не ищу понимания, его, может, и нет; я хочу попробовать высказать то, что мне мешает сосредоточиться над серьезными, важными и интересными вещами.
Удастся ли высказать одиночество. Оно везде и со всеми. Утро начинается с мысли: "кто я?", а потом: "с кем я?" Я не умею быть собой, и потому, наверное, не умею быть с кем-то. Поэтому я не знаю, что ответить на эти вопросы, поэтому боюсь просыпаться. Утра бывают разными. Иногда удаётся не попасть в водоворот ненужных воспоминаний о вчерашнем дне, о неудачно высказанной мысли, о неловких ситуациях - спасает необходимость куда-то идти и что-то делать. Но иные утра отбирают покой и от следующих досад уже никуда не деться. Мучает мысль: как быть уместной? Никого не обидеть и ни на кого не обидеться, не зависеть от людей, мочь без них обойтись, но при этом не потерять (найти) любовь, дружбу, тепло, улыбки. Я слишком редко улыбаюсь, хоть внутри меня много тепла, но без взаимных улыбок и понимания оно постепенно тает. Когда-то всё начиналось не совсем удачно, и так и осталось, несмотря на жертвы с моей стороны. Возможно, жертвуя, я немного хитрила: если бы я относилась к творчеству, делу, мечте, собственной персоне гораздо внимательнее, то и с окружающим миром были бы более ровные отношения. Но было - как было, а теперь нужно распутывать, чтобы не попасть в еще больший конфликт с собой и остальными. Тем более, что эти остальные о моих жертвах не догадываются, им нет дела до меня, и всё происходит внутри меня. Я отучила себя от занятий собой, бежала от себя годами... К чему это привело? Меня никто не замечает по-прежнему, никто не уважает, и мало кто понимает, даже зная всё и выслушивая всю путаницу, с которой внутри себя я уже давно не справляюсь…
2006
Свидетельство о публикации №206040400262
Рецензия на «Тебе»
Попав на Вашу страницу, решил для знакомства,остановиться на этом, предполагая, что, скорее всего здесь автор себе быстрее проявит.И не ошибся. Форма письма всегда привычнее для пишущего человека. И здесь героине удается проявить свое чувство. Свою любовь и, я бы даже сказал, свою неопытность в любви. Но этим то и привлекает это письмо.
Николай Николаевич Николаев 23.04.2009 09:36
Спасибо, Николай, что Вы вернули меня в это ощущение, в "неопытную" мою любовь. Теперь кажется, что говорить: "дела мои посвящены могут быть только и исключительно Тебе" можно, наверное, только по отношению к Всевышнему... :)
Korol 23.04.2009 22:21
Рецензия на «Тебе»
Аня, я тебя нашла. Читая твои миниатюры, шаг за шагом постигаю твой мир. Анжелина
Образы 11.04.2006 22:14
Анжелина, как я рада! Мне трудно самостоятельно постигать сложный мир. "Тебе" - это, скорее всего, попытка убедить того, в кого лирическая героиня "верит сильнее, чем искушениям"...
Korol 12.04.2006 10:27
Рецензия на «Тебе»
Спасибо за Ваше произведение!
Очень хорошо написано, со смыслом и прекрасный стиль, мне понравилось, удачи!
Александра Лайденен 27.03.2006 09:11
Спасибо, A.
Korol 28.03.2006 11:09
Рецензия на «Старая сказка»
Быть независимым в этом мире - невозможно, кем бы ты ни был... У Стругацких в "Отягощённых злом" Иоанн Богослов, испытывая необходимость говорить кому-то, учится говорить так, чтоб его слушали и слышали. Может, стоит попробовать научиться? :)))))))Удачи, света и понимания!
Николай Савинов 25.04.2006 20:35
Николай, огромное Вам спасибо за справедливый и мудрый совет! Я пробую научиться говорить так, чтоб меня слушали. Иногда уже даже начинает получаться :)
С ответным пожеланием понимания,
Анна
Korol 26.04.2006 08:02
Спасибо, Анна!
Николай Савинов 27.04.2006 15:52
Рецензия на «Старая сказка»
"Хуже всего то, что я знаю: этот текст - плохая тема для рассказа" - темы я в миниатюре не заметил. А рефлексия сама по себе нелитературна. По-крайней мере, редко кому удаецца талантливо рефлексировать.
Плохой Савраскин 25.04.2006 01:26
Не заметили... Плохой Савраскин, вот и я писала о том, что одиноко, что "некому слова сказать", а также "руку подать в минуты душевной невзгоды", что "никто меня не замечает, и молча гибнуть я должна"... Рефлексия по поводу несовершенства моего внутреннего и нашего с Вами общего внешнего мира. Хотя, возможно, Ваш мир - совсем иной, и в нём нет ни одного повода для невроза, которых у меня в "Старой сказке" - достаточно, к сожалению. Но, может быть, и достаточно места для развития таланта, например, «талантливо рефлексировать». Спасибо. Аня
Korol 25.04.2006 08:26
Уж поверьте, моих неврозов вам хватит за глаза на всю вашу жизнь))
тем не менее, я когда пишу (что сейчас случаецца довольно редко), сублимирую их в более литературную форму.
Плохой Савраскин 25.04.2006 09:20
Возможно, дождусь и я Вашего уровня понимания и умения. А искусство становится таковым, когда приобретены навыки ремесла посредством собственного опыта - жизненного у нас с Вами, как видно, хватает, а литературного - больше у того, кто больше пишет.
Анна
Korol 25.04.2006 10:00
Рецензия на «Старая сказка»
Мдя... что-то вертится в голове, какая-то песенка, смысл фразы - "если сам себя не любишь, то кто же полюбит тебя":) Мурлыкаю на манер кошки:"прааааааааааально говоришь, праааааааааально":)) Мне понравилось: "как быть уместной? Никого не обидеть и ни на кого не обидеться, не зависеть от людей, мочь без них обойтись, но при этом не потерять (найти) любовь, дружбу, тепло, улыбки" . Афтар, пиши исчо:)))))))))))
Татьяна Янькова 11.04.2006 11:42
Татьяна, согласна, "если сам себя не любишь, то кто же полюбит тебя"... Спасибо за совет, - попробую написать о нем ;))
Korol 12.04.2006 18:37
Рецензия на «Старая сказка»
Обожглась на молоке и на воду дует героиня этой сказки. И не все так устроены, чтобы моментально сходиться с людьми. Без собственного PR тут не обойтись...
Сергей Гор 06.04.2006 19:25
Собственные и публичные контакты - как их совместить? Спасибо, Сергей, за понимание,
Аня
Korol 07.04.2006 23:04