Давным-давно жил в русской деревне кузнец Прохор, и однажды, с ним, приключилась беда.
Напала на кузнеца тоска-печаль, куда ни глянет, нет радости, одолели думы печальные. Вот, вроде, всего в достатке, и работа добрая, и хата справная, и жена красавица, и деток пяток, а счастья нет.
«Видно сбёгло от меня счастье-то», - думает Прохор.
Той порой, пришёл в деревню странник, и начал байки рассказывать, что у него ни спросят, а он, как ответ - байку.
Разговорился кузнец со странником и пожаловался.
- Эх, вольная твоя душа странник, нет у меня счастья, вот, всё есть, а счастья нет!
Странник щурится, головой кивает, стало быть, жалеет Прохора.
- Это от того, у тебя, счастья нет, что колдун Урукан, твоё счастье под замком держит.
- Как это? - удивился Прохор. - Нешто можно под замком счастье держать?
- Э-э… колдун всё может, ему власть колдовская дадена, вот, он, ею и пользуется.
- Да, что ж это за власть такая, которая людскую радость в клетке держит?! - возмутился кузнец. - Неужто нет доброго молодца, что счастье освободит? Негоже колдуну честных людей оставлять без радости. Сам пойду счастье из беды вызволять.
- А не побоишься? - спрашивает странник. - Колдун тот, в иноземных краях живёт, много молодцев за счастьем ходили, да ни один не вернулся.
- Смолоду ничего не боялся и, сейчас, негоже начинать, есть у меня крепкие ноги, сильные руки, да светлая голова, как-нибудь справлюсь.
- Ну что ж, где колдуна искать, подскажу тебе! За тридевять земель, посреди большого города, стоит чёрный дворец, в том дворце живёт великий Урукан. Только знай, были богатыри сильнее тебя, что хотели колдуна силой взять, да не взяли. Приходили к нему молодцы умнее тебя, чтобы перехитрить, да не перехитрили. Бывали там мужи важнее тебя, чтобы свергнуть колдуна, да не свергли. Лучше одумайся и за неведомым счастьем не гонись.
Прохор остался непреклонен.
- Жизнь положу, а человеческое счастье добуду!
Тут заплакали дети.
- Тятенька не уходи, не покидай деток своих.
- Куда ж ты окаянный собираешься, на кого оставляешь, какого такого счастья не хватает тебе, за что хочешь осиротить нас? - взмолилась жена.
Кузнец всё одно, стоит на своём.
Расспросил странника подробно, как Урукана найти, собрал суму дорожную, взял кувалду любимую и отправился счастье добывать.
Долго ли коротко ли шёл, а через много дней вышел к большому городу. Посреди того города, как странник и сказывал, возвышается чёрный дворец, здание высоты необыкновенной, крыша, его, аж над облаками парит.
Вокруг полным-полно жителей, все статные, шустрые, да румяные, только глаза печальные и лица озабоченные, бегут люди, куда-то торопятся, друг друга не видят.
«Это от того, видно, что колдун их счастье украл», - подумал Прохор.
Кишит город людьми странными, говором иноземным, одним словом – чужбина.
Кузнец времени тратить не стал, сразу ко дворцу, и давай стучать в двери дубовые.
- Эй, там, открывайте, я за счастьем пришёл.
Двери тут же отворились.
Встречают Прохора слуги разодетые, ведут в залы широкие, подводят к столам богатым, кузнец глядит и дивится.
«Эка сила бесовская».
За столами восседают молодцы, пьют вино, беседуют, изысканными яствами балуются и так чудно, только кончится кушанье, как тут уж следующее лежит. Едоки усталости али пресыщения не знают, едят в удовольствие, пируют, сколь хотят.
Приглашают Прохора за стол, отказываться, у русских молодцев, не принято, садится кузнец, пробует вино, берёт курочку, накладывает картошечку. Всё вкусное, нежное, на устах тает, желудок поёт.
«Хорошо кушанье, ничего не скажешь, да только жена моя вкуснее готовит», - думает Прохор.
Вспомнились блинчики Марфушки, жены его, пирожки с картошечкой и огурчики малосольные…
- Некогда мне тут высиживать, - поднялся из-за стола Прохор. - Чем быстрее счастье освобожу, тем быстрее к семье вернусь. Ведите к Урукану!
Слуги ни слова не возражают, смотрят подобострастно, гнутся низко, ведут в следующий зал, а там, красивых девушек видимо-невидимо.
Красавицы смеются, танцуют, кружатся с кавалерами, смотрят ласково.
Подлетела к Прохору девица, потянула, закружила под музыку, а сама смеётся, озорно подмигивает. Музыка играет такая, что устоять невозможно.
Глядит кузнец, вокруг люди танцуют, лица радостные, вроде даже счастливые.
Да только вспомнил Прохор деток, бывало, как впятером навалятся, начнут в салочки играть, столько шума, столько веселья, куда этим танцам заграничным.
«Нет, чем быстрее счастье освобожу, тем быстрее домой вернусь».
- А ну, стой, танцовщица иноземная, - кузнец отстраняет девицу. - Ведите меня к Урукану!
Вновь слуги не возражают, глядят покорно, гнутся ещё ниже.
Ведут они Прохора в третий зал, где заседают мужи важные.
Усаживают кузнеца на самое почётное место, испрашивают совета, предлагают закон издать. Каждый муж перед Прохором кланяется, без него, ни чего решать не берётся.
Видит Прохор - возможность большая, людям облегчение сделать, полезные и добрые законы утвердить.
Принялся кузнец законы предлагать, да вот, беда, мужи важные, каждое слово переиначивают и по-своему понимают. Только одно облегчение народу сделает, как тут же три новые тягости обнаруживаются. Заботам государственным, не видно конца и края.
Припомнил Прохор дом свой и домашних, которые, его, с полуслова понимают.
«Э нет, куда уж мне иноземными народами управлять, быстрее счастье добыть да к своим вернуться».
- А ну, лакеи, ведите меня к Урукану! Хватит, ему, счастье людское под замком держать!
Растерялись слуги, сколько веков дворец стоит, а не было ещё случая, чтобы человек три зала прошёл и к Урукану просился. Кто на пирах вечность проводит, кто, с девицами, на балах, кто властью упивается.
- Зачем тебе Урукан, зачем счастье, когда перед тобой все дары его, бери и пользуйся?
- Врёте, искусители иноземные, - возмутился Прохор. - От еды тяжелеешь, от танцев кружится голова, от власти духом скудеешь. Это всё заботы напрасные, от которых душа устаёт и ленится, а мне нужно счастье истинное, что всякому человеку любо.
Делать нечего, поклонились слуги Прохору, и повели к Урукану.
Так и так, говорят, явился человек за счастьем своим.
Нахмурился Урукан, погладил длинную бороду, задумался.
- Хорошо, кузнец, будь по-твоему! Если сумеешь, дверь без ключа открыть, забирай счастье человеческое, сколь унести сможешь.
Подводит Прохора к дубовой двери, что железом обита, а дверь та заперта на огромный висячий замок.
- Мне ли, кузнецу, перед замком пасовать? - усмехается Прохор.
Достаёт, из сумы, кувалду, размахивается и бах, с одного удара, слетает замок.
Открыл дверь, а там, золота видимо-невидимо: груды золотых слитков, россыпи монет, горы песка золотого.
- Разве такое, оно, счастье человеческое? - спрашивает Прохор.
- Конечно, в наших краях, иного счастья не бывает, - говорит колдун. - Раз сумел меня разыскать, да заветную дверь открыть, забирай, сколько хочешь, и уходи.
Прохор спорить не стал, наполнил два мешка золотом, взвалил на спину и пошёл прочь.
Идёт по улице, а жители восхищаются, ишь, сколько счастья человеку привалило.
- С такими богатствами оставайся у нас.
И показывают роскошные дома, зелёные поля, красавиц молодых, всё это, кузнец, твоим будет, любая из наших красавиц, с радостью, женой твоей станет.
Да только все помыслы Прохора о своей жене, о детках малых и о кузнице, по любимому делу руки соскучились.
- Извиняйте люди добрые иноземные, не лежит у меня душа к местам вашим, возвращаюсь домой.
Покинул кузнец богатый город и побрёл домой.
День идёт, другой идёт, груз золотой плечи тянет, спина под ношей тяжёлой ноет, с Прохора семь потов сходит.
«Вот, уж, счастье так счастье, где это видано, чтобы счастье к земле клонило? От него, наоборот, парить нужно. Видать не подходит русскому человеку счастье иноземное, а может утрясётся? Домой вернусь, глядишь, полегчает», - размышляет Прохор.
Попалась ему на встречу нищенка.
- Подай мил человек, сколько не жалко.
Скинул кузнец мешки, развязал один, зачерпнул пригоршню монет золотых и отсыпал нищенке.
- Ой, спасибо, счастье то какое!! - обрадовалась нищенка.
«Знать, правда, счастье несу», - подумал кузнец.
Многим на пути помогал Прохор, у кого дом сгорел, кому лекарства нужны, у которого дети голодают, так и раздал всё золото. Зато идти стало легко.
Когда подошёл он к родным местам, то так обрадовался, что аж бегом побежал. Бежит, а сам думает, скорее бы жену обнять и детей увидеть.
Вбежал в дом, расцеловал Марфушку, обнял детей, и такое кузнеца счастье охватило, что ни словом сказать, ни пером описать, никакого иноземного золота не надо.
«Счастье меня, выходит, дома ждёт, а я, дурак, за тридевять земель ходил, эх кабы сразу знать, где оно, твое счастье, али в чём?»
Задумался Прохор и додумался до того, что счастье, как пёс, всегда при человеке живёт, и каждый человек, своим счастьем, по-своему управляется. Один закормит сластями, одурманит напитками, его счастье разленится и уснёт. Другой золотом так придавит, что счастью не продохнуть. Третий посадит на цепь или под замок запрёт.
Но счастливее всех тот человек, который о счастье своём не забывает, улучит минутку, крикнет счастью: «Ай да, гулять!», оно, тут же, побежит рядом, принесёт удачу, а бывает, и в лицо лизнёт.
С той поры никто не видел Прохора печальным, видно, счастливых людей сторонится тоска-печаль.
Конец.