Купальщицы

Уже как несколько дней стояла отличная, прожигающая даже самые мрачные закоулки души, погода. Такая, что спекшийся асфальт нежненько лобызал адским пламенем ступни ног через дорогие китайские сланцы. В тот день, необычайно много пришлось поработать дома с применением грубой физической силы. С каждой минутой, желание искупать свое бренное тело деревенского спортсмена становилось все невыносимее и настойчивее. Работать было в тягость, и эта ноша невыносимо давила на нас своей бесконечностью и однообразностью. Но уже вечер. Я посмотрел с высоты вечерней ясности, которая была действительно ясностью, а не утренней туманностью на еще один бесцельно прожитый день. Каждый из нас уже интуитивно догадывался, что нас ждет совместная поездка на местный не нудистский пляж.
Мы созвонились и быстро собрались, всем скопом завалились в нашу банд-машину нежась мыслью о предстоящем событии, которое словно неумолимый рок предначертал вечерний Исход. Мы ринулись на наш любимый, давно знакомый пляжик (ох и чего там только не было). Труда добраться туда никогда не было, особенно, если машина была «русским зверем», которая привычно колесила по могучим русским ухабам. Достигнув места назначения мы тут же осмотрели местность и лиц прекрасного пола. Наши глаза автоматически уловили все привлекательные тела и части этих тел. Мозги начали свою обычную, рассудочную деятельность по оцениванию каждой увиденной мелочи женской прекрасности. Потом всё запримеченное необходимо обработать и систематизировать по специальному алгоритму «сексуального дивиденда», сей алгоритм тайно сокрыт в голове каждого мужчины и между ног у каждого реального пацана.
Между делом мы переглянулись и поняли друг друга. Затем, не спеша пошли к воде. Вода была неестественно тёплой, как парное молоко. Петруха, старый проныра и старый друг, разбежался и прыгнул прямо в воду, как прямо со скалы, но не рассчитал глубину и занюхал золотой песок речного дна, как кокаиновую дорожку старый наркоман. Я же вошел в воду всё поглядывая на местных купальщиц. Мы то ладно, но они тоже ведь даром время не теряли, и делая вид, что никого не замечают, все высматривали нас. и о чём-то там шептались и хихикали. Наверное, их женские, девственные мозги тоже оценивали нас, да и вообще все всегда оценивают.  Чего мой друг Стёпка боялся больше всего.
Девушки купались в метрах 5 от нас и купались так, что брызги от них долетали до нас. Мы, перешучиваясь разговаривали и купались, стараясь, изо всех наших могучих сил, привлечь внимание местных купальщиц. Тут меня осенило, и я предложил, заплыв на перегонки, зная, что в случае безоговорочной капитуляции моих друзей, я окажусь на вершине иерархии самости. Петька, заядлый игрок и заядлый пройдоха, охотно согласился и наметил условную дистанцию. Степка же наотрез отказался, он предпочел сохранить свою обычную невозмутимость, считая, что все это дело праздное, но на самом деле, он просто боялся оказаться проигравшим перед нашими купальщицами. Мы устраивали заплыв за заплывом, прошло уже около часа, мы устали и измотались. Тем временем, мы всё ближе и ближе подступали к прекрасным девам и было их ровно три. У каждой было стройное, красивое тело с правильными изгибами, присущие только вожделенному женскому телу.
Я перевел дыхание и спросил: «И как же будем делить?»
Хотя эта мысль появилась у нас одновременно, но к слову сказать, это вопрос практической философии, ведь именно он тревожит молодых членомыслителей, жаждущих любви и сладострастия. Степка завопил: «Вот та, что в красивых розовых стрингах, моя!»
Хотя, я всегда считал, что стринги отражают женскую распущенность и бесстыдство, но вместе с падением нравов, произошло явление сексуальной дозволенности и сексуальной демонстративности.
Петька всегда относился к выбору женщины как металлист к выбору гитары, поэтому он сказал: «Вот эта в зеленом купальнике, которая так блистает на водной глади, моя». Впервые я заметил, что женская походка делается особенно грациозной в присутствие мужчин, причем, чем они привлекательнее для них, тем изящнее эта походка становится. Наверное, это связано с какой-то психологической штукой, которая довлеет над женщинами и заставляет их привлекать противоположность, порой даже совершенно безразличных.
На радость, мне, моим товарищам больше нравились брюнетки, но оставалась еще, и третья девушка на которую я с радостью указал и объявил, что в случае чего я буду кадрить именно ее. Наш главный вопрос вечера, но не жизни, был полностью решен, мы уже собирались случайным образом подкатить на знакомство. Девушки это чувствовали, и дали на это негласное согласие взглядом и легкой натяжкой уголков губ.
Тут произошло то, чего мы никак не ожидали. Подъехала другая машина. Из нее вышла девушка так, что ее выход мы почтили минутой молчания. Про таких обычно говорят, что это счастливые обладательницы дивной и чудной красоты, но тут по-видимому вышел её парень, которого мы узнали. Он был один из тех богатеньких городских, кто выставлял на показ, заработанное отцовским трудом и потом, как своё.  Эта парочка разделась и пошла к воде, место погружения было недалеко от нас. Мы нисколько не привлекли взгляд этой красотки, даже наши накаченные тела, натренированные дозированной нагрузкой, не произвели нужного впечатления. 
Тельце ее пацана было более женским, чем мужским, он имел обвисшие плечи и живот, как у беременной девушки или любителей пивной браги, разбухшего от количества потребления и от количества эстрогена. Его худые ноги не привыкшие к физическим нагрузками, были словно две макаронины, которые плетутся вслед за его туловищем. Он вообще вызывал у нас большое отвращение, он был уродлив телом и скорее всего душой. Она же была самим совершенством, казалось, все земные и неземные боги заключили в ней свои божественные творения. Её походка, стан, внешность не вызывали просто сексуального желания, они заставляли нас восхищаться каждой толикой ее тела. У неё были яркие голубые глаза, которым всегда придавали какие-то волшебные свойства. Одни говорили, что в них заключена магия неба, другие, что это глаза великих древних полубогов - ариев. Её светлые локоны доставали почти до самой поясницы, придавая ей еще большую женственность и привлекательность.
Петруха, прервав молчание сказал: «Хлопцы, вот это да! Почему эта мужчинка идет рядом с ней?»
«Потому что деньги позволяют покупать женщин, точнее деньги суть бабий магнит будь ты хоть последним мерзавцем в нашем несправедливом мире.» - холодно произнес Стёпа.
«Не верю! Я не думаю, что она с ним ради денег!» - сказал я.
«Разуй глаза! Ты видишь это! Вот реальная жизнь, когда такие недоноски обладают такими женщинами!» - отрезал Стёпа.
Неужели, эта девушка встречается с ним только потому, что он тратит отцовские деньги? Подумал я. Ведь, она наверняка нормальная и знает, что честь дороже денег.
«Смотрите на наших купальщиц, они больше не обращают на нас внимания, зависть рождает ревность, нас отвергли!» Сказал Петруха, чье знание женского пола произрастало из популярных книг по пикапу.
«Согласен, наблюдая, я заметил, если рядом с женской особью смотреть на другую особь, хотя бы равную ей по внешности, то это их очень обижает. Неуверенность в себе душит и давит. Говорят, что мужчина любит глазами, потому то женщинам так важно сохранять на себе взгляд мужчин, ради чего они тратят баснословные деньги и время.» Таким образом, я объяснил причины случившегося с нашими дорогими купальщицами. «Они потеряли наш взгляд» - сказал я.
Тем временем, наша красавица уже зашла в воду и о чём-то переговаривалась со своим спутником. Наши купальщицы уже вышли из воды и вытирали свои стройные тела бархатными полотенцами. Они тоже о чем-то переговаривались, но старались не показывать это. Мы, конечно, знали тему их дискуссии, они жестоко и безжалостно критиковали нашу пляжную пассию. В этом есть большое отличие женской и мужской психологии, мужчина будет восхищаться и желать, а женщина будет завидовать и упрекать.
Место, где мы купались, считалось крайне опасным. Широкая река с сильным течением на повороте. На другом берегу, берег был еще более крут. Дно было иловым, а вода завихривывается в большие смертельные омуты, не раз погубившие смельчаков, рискнувших переплыть великую реку.
Они купались и плавали, плескались и ныряли, но не уходили далеко от берега. Мы были недалеко от них и могли слышать их разговор. Наконец, мы отдохнули и принялись устраивать новые испытания чтобы… ну просто ради испытания. Мы плавали и плавали и вот когда пик усталости достиг своей кульминации. Уже изнемогающие от переизбытка, пережитого за день, задыхаясь, когда шаг стал тяжелой поступью, мы хотели возвратиться домой. Наш взор потупился. Наша пляжная пассия со своим бойфрендом, намеревались пересечь реку и достичь другого берега. Я ужаснулся, моя душа отчаянно кричали им в след. Я знал, что опасность близка, но стоны сотни утопленников не слышны для живых. Но, не смотря на все, как водится, мы забили…
Она плыла впереди, уверенно и не спеша она подплывала к погибельной пучине, нам не верилось, но она решилось на это. И тут случилось самое страшное, водная гладь разверзлась, будто Посейдон сам лично возжелал владеть ею. Она начала медленно тонуть. Она пыталась плыть быстрее и сильнее, но женская слабость не могла тягаться против элементальной первоосновы мироздания. Крик страха или крик боли раздался на том берегу. Женское тело уже погрязло в гробовой синеве…
Её макаронный бойфренд сильно отстал от нее. Он увидел происходящее и застыл. Не решаясь рискнуть спасать утопающего, ибо он знал правило, не следовать которому было по меньшей мере глупо. Спасение утопающего, дело рук самого утопающего. Помянув, урок советской житейской мудрости он направился к берегу. Время остановилось для всех, но не для неё…
Наши сердца троили с бешеной скоростью, доза адреналина была полностью поглощена. Через мой мозг пронеслась бесконечность мыслей. Мы все понимали, что мы слишком слабы, чтобы спасти её, но слабость есть лишь борьба с самим собой.
Я наплевал на всё и в том числе на Императора (отсылка на WH40K), ринулся в воду, отчаянно гребя, мобилизуя все ресурсы своего организма, я плыл так плохо, как никогда раньше. Захлёбываясь водой, я улавливал нотки асфиксии от недостатка кислорода и глотал грязную воду. Я плыл к ней и понимал, что могу не успеть, могу утонуть, но я греб и греб ради чего можно грести в принципе - ради жизни. Я уже был близок, впереди была большая опасность. Макушка ее головы уже миновала ватерлинию, впереди оставалось только дно. Она билась, но круговорот воды были слишком силен, через мгновение её скрыло…
Я думал уже всё кончено, изнемогая и задыхаясь, я ринулся прямо к ней одним движением, судорожно пытался найти её тело, я чувствовал, что она как истина, где-то рядом. Она пыталась сохранить последние капли кислорода, но они улетучивались с такой же скоростью, как надежда на спасение. Я наткнулся на её руку и сжал ее с такой силой, что наверняка сделал ей очень больной. В мгновение, когда я уже сжимал все ее тело мы оказались на вязком днище реки. Тишина. Мира нет. Мы одни в кромешной тьме.  Без помощи, мы знали, что это конец. Прижимая к себе её задыхающееся тело, я не мог шевелиться, на столько сильно давила на нас водная толща и я был слишком слаб. Я обнял её крепко и поставил всё на один мощный прыжок, никаких больше лишних движений, никаких мыслей, все на один мощный прыжок. Моя цель - лишь одно движение! Я уже решил, что сделаю его даже ценой собственной жизни! Последние капли силы, мобилизовались в нечто единое и монолитное. Я сделал его, мои ноги мельтешили как эффект Доплера. Я сделал это ради жизни, надежды, одна лишь мысль, что ей суждено жить давала мне силы. Частота ее пульса была обратно пропорциональна высоты нашего подъема, захлёбываясь водой, я почувствовал теплую воды, один рывок и всё…
Через мгновение, я вынырнул с нею на руках, но было поздно. Она молчала и не шевелилась, а синева ее губ был крайне дурным признаком. Я жадно хватал кислород и выплевывал воду. Еще пол минуты и берег. Нет, она лежала, всё кончено…  В первой медицинской помощи я ничего не понимаю, но интуиция, моя давно забытая вещь услышала слабый отголосок эха ее пульса. Я начал со всей силы давить ее на грудь и делать искусственное дыхание. Я вдыхал кислород в ее легкие и давил… Легкий стон, я утроил мои старания. Последний раз и вода потекла из её рта, моё сердце билось ещё сильнее, с мыслей, что она жива и спасена, моя душа кричала…
Она открыла глаза, не понимая, что происходит, инстинктивно она откашлила последнюю воду. Я держал её за руку, она лежала у меня на коленях. Всё было кончено, она смотрела на меня, и это были самый благодарный взгляд в моей жизни, такой искренний, такой нежный. Прошло несколько минут, как она оправилась окончательно. За всем этим с той стороны реки за нами наблюдала вся босота участников пляжного дня. И мы еще крепче сжав друг другу руки, просто смотрели друг другу в глаза. Только сейчас я услышал от нее единственное «спасибо», иногда людям нужно время на осознание благодарности. Потом она сказала лишь «ты… ты…», и вновь не решилась закончить мысль. Это были искренние чувства. Чувство защищенности, чувство любви и жертвенности вот, что действительно окутывало ее. Это так необходимо все женщинам, но так мало достойны этого и также много не заслуженно обделены этим. Это была вспышка любви, наши жизни и смерти сплелись воедино, люди, пережившие большую опасность всегда становились ближе и привязывались друг к другу. Мы вернулись на берег. Она, почему-то не отходила от меня ни на шаг. Я сделал все, что мог, дал полотенце укрыл ее, помог одеться. Забота об окружающих - одна из самых человечных ценностей, её нужно открыто, не прося взамен ничего.
Все смотрели на нас как на героев, её бойфренд попытался подойти к ней ближе, но её взгляда остановил его. Удивительная вещь, но ведь передача мыслей глазами до сих пор совсем не изучена, а ведь какое перспективное было бы исследование. Он быстро развернулся и уехал, он все понял, жертва сорвалась с крючка. Трусость самый мерзкий порок. Как оказалось, потом, это был один из тех, кто пытался подкатить к ней и произвести впечатление. Фальшивые обещания и фальшивое поведение порождают благородную видимость. Ей было всего девятнадцать лет, но она не была испорчена, нападками псевдоальфасамцами. Мои друзья помогли нам привести себя в порядок. Тяжелый день закончился самым лучшим образом. Стёпка и Петруха наконец познакомились с нашими купальщицами. Они сдружились и возникли некие еще не обточенные союзы. Наш же союз, был еще не гласный, но крепкий настолько, насколько он может быть. Мы вместе уехали отдыхать после трудного дня, но этот день породил в нас всех осознанную радость жизни.